Текст книги "Вещая птица (по)беды"

Все хорошо. Господин Зимы явился, он обязательно что-нибудь придумает, он заставит Анну остаться. Он очень-очень сильный альв, он справится. Все будет хорошо!

Я побродила по коридору, забрела в сестринскую, потом, следуя указаниям вежливой медсестры, нашла ординаторскую. Разговор с врачом получился коротким и невеселым. Ничего позитивного он мне обещать не мог. Я спросила о том, кто сопровождал мою родственницу на скорой, убедилась, что в документах сопровождающие не значились, поблагодарила за беседу и вернулась к двери палаты.

Все и так ясно. Эмбер. Как только убедился, что старушечье тело заняла Анна, избавился от нее. Очень здравое решение, здравое и подлое. Он отправил старуху умирать, более о ней не заботясь. На скорой помощи, чёрт, без сопровождения, три тысячи чертей!

Один из ледяных демонов отлип от стены:

– Леди Сирин просили войти.

Я толкнула дверь.

Старички сидели на кровати, обнявшись, Анна улыбалась:

– Прощай, Дашка, не поминай лихом.

Я всплеснула руками:

– Он тебя не уговорил?

Господин Зимы беззлобно ругнулся, его страсть к девиантной лексике оставалась с ним в любой ипостаси.

– Уговорил,…, уговорил. Она мне с собой идти разрешила.

– Это немножко не то, на что я надеялась.

Он прервал меня властным жестом:

– Мы как-нибудь без твоих надежд разберемся. Не перебивай. Времени мало. Помощь твоя нужна. Мы с Анной, понимаешь ли, разной природы существа, поэтому за гранью нас ждут пределы разные. Меня – Лабиринт душ, ее…

– Чем я могу помочь?

– Мне нужно имя, девка. Нормальное человеческое имя, тогда я смогу сопровождать свою женщину.

– Почему я?

– Потому что ты это можешь. Может быть, только ты и можешь.

– Пожалуйста, Даша, – Анна рефлекторно вздохнула, закашлялась, из уголка ее рта потекла дорожка слюны.

Господин Зимы придержал женщину за затылок и поцеловал в макушку.

– Времени нет совсем,…! Начинай!

Вокруг меня все было как в тумане, слезы застили глаза. Я тяжело дышала. Имя! Мне нужно имя для Господина Зимы. Хорошее человеческое имя. Я могу давать имена? Почему бы и нет. Всегда можно дать то, что у тебя есть. У меня есть имена? Конечно, я же волшебная птица! А сработает ли мое имя? Ну, я же волшебная.

Я в упор посмотрела на Господина Зимы и увидела его имя. Оно клубилось над седой макушкой альва, закручиваясь в спирали, разбрасывая в разные стороны искорки волшебства. Это было правильное имя.

– Я назову вас Иваном, – четко произнесла я, чувствуя в гортани сладкий спазм правильных слов. – И велю вам, Иван, беречь и лелеять мою подругу Анну. От сего времени и до скончания веков.

– Иван, – выдохнула женщина.

– Я иду за тобой, любовь моя.

А дальше я ничего не видела. Потому что колени мои подломились, и я грохнулась на пол, встретив затылком тумбочку. А когда, повизгивая от боли и страха, смогла подняться на ноги, все было уже кончено. У постели суетились демоны, крепко прикрытые личинами и люди в белых халатах, среди которых я заметила давешнего врача.

К кровати я не подошла. Мы уже попрощались. Что бы ни ждало за гранью моих друзей, они примут это вместе.

В коридоре меня догнал один из демонов:

– Господин передавал вам благодарность, леди Сирин.

– У вас с ним телепатическая связь? – я вытерла щеки рукавом пижамы.

– Была. До последнего вздоха.

– И что теперь – вы вернетесь в Цитадель?

– Сначала закончим все дела здесь. Господин оставил указания. А потом – да. Вернемся ждать нового Господина Зимы.

– А он появится?

– Они всегда появляются, – демон зубасто улыбнулся, приоткрыв личину.

– Свято место пусто не бывает, – пробормотала я, глядя, как он растворяется в воздухе.

Голова слегка кружилась, я прислонилась к стене, чтоб не упасть. Кроме усталости, грусти, раскаяния меня душила первобытная злость, злость на принца Лета. Он, скотина желтоглазая, отправил мою подругу в больницу умирать в одиночестве! И этого я ему не прощу!

Из-за поворота, как чертик из табакерки, выскочил Святозар:

– Ты как?

– Анна ушла, – морозным голосом сообщила я. – И мы с тобой тоже пойдем, давай, поторапливайся.

– Куда? – испугался лягух.

– На бал, черт вас всех дери! На уродский фейский бал! И там я убью принца Эмбера!

Святозар похлопал глазами, покряхтел, увернулся от моего тычка и тихонько спросил:

– Прямо так в халате убивать и пойдешь? Нет, ежели что, я не против – хороший халат, теплый, наверное, но вот убивать в нем слегка несподручно. У тебя ж под ним ничего не поддето, все время полы одной рукой придерживать придется. А, кстати, ты как светлейшего альва жизни лишать собралась? Я тут по дороге магазин со всякими оружиями видел. Так там можно арбалет купить. Солидная цацка, и одной рукой управиться можно.

– Ты прав, – неохотно признала я. – Надо переодеться. Ты говорил, Джоконда мне бальное платье в больницу принесла?

– Ну да, красивое – страсть. В нем и с арбалетом хороший ансамбль получится.

– Дался тебе этот арбалет…

Я побрела к своей палате, прикидывая по дороге, что убивать принца Лета я буду голыми руками и презрением, другого оружия я сейчас не найду, а бегать за мерзавцем со взведенным арбалетом – это не ко мне, а к героям комиксов.

Мои ребятушки ждали нас в палате. Пак копошился в чайной кружке, пытаясь добыть на дне сладкие капли, Коля смотрел в окно, сосредоточенно шевеля губами, видимо подсчитывал в уме какие-то барыши, а Джоконда сидела по-турецки на моей кровати, наслаждаясь сериальчиком на экране ноутбука.

– Ты пришла, бамбина! – сирена сдернула с головы наушники. – Что случилось?

Я опять разревелась:

– Анна… Она…

Девушка соскочила с постели и заключила меня в объятия:

– Наша Анна? Что с ней?

Захлебываясь слезами, я рассказала. Джоконда, тоже всхлипывая, гладила меня по голове.

– Я хочу с ней проститься, – тихонько сказал Пак.

Я и не заметила, когда пикси прекратил свои сиропные изыскания и спланировал к нам.

– Там уже не с кем…

– Все равно, я должен с ней проститься. Так положено. Я ее знал, и Господина Зимы тоже. Джоконда, ты идешь?

Сирена отстранилась и шмыгнула носом:

– Да, конечно.

– Проводи их, пожалуйста, – попросила я Святозара. – Чтоб в коридорах не заплутали.

Лягух молча придержал дверь палаты. Хороший он все-таки исконник, безотказный.

Коля особого интереса к происходящему не проявил. Пробормотал мне пару утешительных фраз и схватил ноутбук. Видимо, желал поскорее вернуться к работе.

Я стащила с платья чехол.

– Если надо, я могу выйти, – предложил лепрекон.

– Не напрягайся, я в ванной переоденусь. Приглашения у кого?

– У меня, во внутреннем кармане пальто. Джоконда велела носить, чтоб не помялись. Я с вами не пойду, мне кое-какую работу закончить надо. Да и вообще…

– Что вообще?

– Это же не просто бал, а важное событие, магии под завязку. Я слышал, во время бала время по-другому течет.

– И что?

Платье было то самое, которое я примеряла, но сейчас мне было все равно. Главное фейсконтроль на входе пройти, если там такой предвидится.

– А то, что кто-то на хозяйстве должен будет остаться. Фирму без сотрудников надолго оставлять нельзя.

– Так ты подежурить, что ли, вызываешься?

– Именно.

Я вывернула на кровать косметичку. Макияж накладывать не буду. А вот волосы расчесать не мешало бы. Вон какой колтун на голове.

Переодевалась я в ванной, плеснула холодной водой в лицо, пару раз прошлась по шевелюре массажной щеткой. Все. Готово. Красавица!

Ноги скользнули в любимые эльфийские туфельки. Если по ним принц сможет меня отыскать, в добрый путь, мне меньше мороки будет.

В палату вернулись ребята – тихие и погрустневшие.

– Попрощались?

Пак рассеянно кивнул, погладил по заплаканной щеке Джоконду и устроился на подоконнике.

– Я на бал не пойду, – сказала сирена. – Настроения совсем нет, и вообще…

– Мне сопровождающие не нужны, – ответила я. – У меня там тоже дел минут на пять, не больше.

– Я пойду, – сказал Святозар, со вздохом усаживаясь в кресло. – Маменька велела тут смотреть да на ус мотать. Так что я никак фейский бал пропустить не могу.

– Я тоже Дашку не брошу, – сообщил Пак. – Настроение там, не настроение, а тылы прикрывать нашей вещей птице кто-то должен.

– Решено, – я бросила на кровать массажную щетку. – Кажется, я еще о чем-то забыла.

– О Ларсе, – после паузы сказал Пак. – Он за эти полтора дня исстрадался весь.

– И именно поэтому ни разу ко мне не пришел?

Кажется, я нашла еще один предмет приложения своей злобы.

– Так его Лорд-Изгнанник вызвал, он же… Погодите. У кого записка?

Коля пожал плечами. Джоконда покачала головой:

– Я об этом вообще первый раз слышу.

Пак порылся в карманах сюртука:

– Записка точно была, ну вот точно…

Она нашлась. Залитая каким-то сиропом, присыпанная крошками шоколада и сахарной пудрой и абсолютно нечитаемая.

– Что там было написано? – разгладила я пальцами скомканный клочок. – Ни за что не поверю, что ты не совал туда свой длинный нос.

Пак вздохнул, Пак покраснел, почему-то посмотрел на Святозара и наконец ответил:

– Он тебя любит, ждет и готовит какой-то сюрприз.

– Восхитительно! – всплеснула я руками. – Сюрприз – это именно то, что мне сейчас надо, жизни без сюрприза не представляю!

Я пнула ногой ближайший стул, перевернула вешалку, потянула на себя шторы. Крушить! Ломать! Хаос! Вот чего мне сейчас хочется!

Меня остановил Святозар. Огромный, теплый, пахнущий апельсинами. Он обнял меня своими ручищами и прижал к груди с такой силой, что я только сдавленно охнула, поняв, что освободиться мне не удастся.

– Ты ничего не могла изменить, – тихонько проговорил лягух. – Ни-че-го. Поэтому прекрати себя винить.

– Мне плохо! – капризно сообщила я.

– И что тебе требуется, чтоб стало хорошо?

– Убить Эмбера, – уверенность моя улетучивалась на глазах. – Он бросил Анну умирать в одиночестве.

– Значит, пойди и убей! – жестко велел Святозар. – Только соберись и не изливай свою злость и беспомощность на людей, которые от тебя зависят.

Я отстранилась. Джоконда испуганно жалась к двери. Лепрекон стоял рядом, подняв руки в защитном жесте, Пак… Мой нюхач меланхолично болтал ногой сидя на подоконнике, никакого испуга не демонстрируя.

– Пришла в себя? – пикси грустно на меня посмотрел. – Тогда пошли и надерем всем задницы. Тем более что меня как раз сюрприз Ларса очень интересует.

Глава 9. Женщина в зеленом кимоно, или О некоторых принципах оборотничества

Мужчины и женщины в некоторых ситуациях ведут себя совершенно одинаково. Ну, например, если их поджечь.

NN

У кого как, а у меня жизнь налаживается, когда на горизонте начинает маячить цель. Пусть дурацкая, пусть никому, кроме меня, неинтересна, но цель. Значит все, что мне требуется – идти к ней – шаг за шагом.

Я хочу отомстить за Анну. И сейчас все уходит на второй план – моя любовь странная, тайные договоры моего парня с принцем Лета, знакомство с Лордом-Изгнанником, которого я так ждала совсем недавно.

Ларс устроил заговор с Эмбером? В добрый путь! Ни за что не поверю в его искренность. Может, я и не идеальная подруга для моего ледяного демона, но я его знаю. Ларс своего союзника ненавидит и вряд ли планирует провести пару десятков лет у него под боком, да еще со мной в придачу. Более того, Эмбер прекрасно обо все этом осведомлен и, скорее всего, не верит Ларсу ни на грош. Может, он таким образом пытается помучить меня, может, выводит моего парня из какой-то другой игры, я точно не знаю. Да и не интересны мне сейчас эти мальчишеские игры – вот ни капельки не интересны. Власть, могущество, какой-то мифический трон. У меня, как правильно заметил добродушный лягух, есть люди, за которых я несу ответственность. Друзья, фирма, питомник. Теперь вот еще детский сад. Если я, вместо того чтоб работу работать, буду за властью гоняться, ничего хорошего из этого не получится.

Джоконда вызвала нам такси. Бегать по сугробам в туфельках и тонком шелковом платье я и сама не хотела. Сирена сказала, что обязана нас проводить, лепрекон Коля остался в больнице, чтоб проследить за выпиской и собрать мои вещи. Мы погрузились в жарко натопленный салон машины, Джоконда, сверившись с приглашениями, продиктовала адрес, и мы покинули двор главной городской больницы. По дороге мы молчали, мне было грустно, Джоконда тоже время от времени шмыгала носом, Пак, устроившись на моем плече, подремывал, а Святозар, втиснувшийся на пассажирское сидение всеми своими двумя метрами роста, изогнув шею, с любопытством смотрел в окно.

– Анну и Господина Зимы подготовили?

– Да, там все в порядке, – ответил Пак. – Господин Зимы оставил толковые распоряжения. Их похоронят на городском кладбище.

Всхлипывания Джоконды стали громче:

– Мне так ее жалко, бамбина. Такая любовь, и так все закончилось…

– Ничего не закончилось, – перебил ее Пак. – Все только начинается. Она же тебе сказала…

Пикси запнулся, фыркнул и укусил меня за ухо, видимо от избытка чувств.

Я чертыхнулась, сгоняя нюхача с насеста.

– Поганый у тебя, Дашка, язык. В Фейриленде я бы уже изумруды с пола подбирал, – сообщил Пак, путаясь в святозаровой русой шевелюре. – А тебе бы постричься, исконник, сколько еще будешь хиппи изображать?

Святозар пожал пудовыми плечищами:

– От Джоконды пока указаний не поступало. А она у меня… энтот… – он по-медвежьи заворочался в кресле, оборачиваясь к сирене. – Имиджмейкер? Я правильно слово запомнил?

Девушка прыснула сквозь слезы и кивнула:

– Правильно. Кстати, я на второе число тебя в салон записала. Раньше никак не получается – он популярный очень, клиентов тьма. Так что на второе января ничего себе не планируй.

– Воот!

Святозар заворочался обратно.

Водитель на наши переговоры реагировал мало. Пак перед выходом щедро посыпался гламором, а что касается остальных – за время работы таксист встречает такое количество странных людей, что мы нисколько не разрушали его картину мира.

– Цирк? – Я удивленно приподняла брови, когда мы подъехали к месту назначения.

– Почему бы и нет, – ответила Джоконда, – большое помещение. Кстати, я из машины выходить не буду. Там вроде дождь со снегом пошел. Я намокнуть боюсь, мне сейчас оборачиваться никак нельзя.

– Куда теперь направляешься?

– В офис вернусь. Жанка страдала, что Святозар на работу не является, подменю его, если надо.

Вышедший из машины лягух склонился у задней дверцы и поцеловал руку девушке:

– Спасибо, красавица, век твоей доброты не забуду.

Джоконда мило покраснела и подвинулась, выпуская меня наружу.

Платье было объемным. Поэтому сначала на воле оказалась многослойная юбка, сирена подтолкнула меня в спину, Святозар потянул за плечи, я охнула и оказалась на мокром и скользком асфальте.

– Быстрее, пока тебе прическу не намочило, – скомандовал лягух, подхватывая меня на руки. – Пак, не отставай!

– Какая там еще прическа, – ворчал Пак, изо всех сил работая крыльями. – Вот увидишь, наша с тобой дама там полной замарашкой окажется. Фейки, небось по два дня в молочных ваннах отмокали перед банкетом, небось еще с позавчера парикмахеров мучали. А наша вон – два раза щеткой махнула – и все.

– За волосы нашей Дашки любая из твоих дам на помочах удавится, – отвечал лягух.

Нес он меня, к слову, совсем без усилий. Я, конечно, была далека от своей идеальной формы – шара, которой могла похвастаться еще полгода назад, но и пушинкой тоже не была. А Святозар ничего, справлялся. Даже дыхания не сбил.

Кометой мы пронеслись с парковки ко входу под объемным плексигласовым козырьком.

Лягух убедился, что под ногами у нас не ледяная мокрая корка, а ковровая дорожка и осторожно опустил меня вниз.

– Кажись, успели, – он придирчиво оглядел меня со всех сторон, смахнул с волос невидимые мне ледяные капельки.

– Пошли мстить, дева-птица.

Проблемы поджидали нас сразу за атласными лентами холла. Я сунула охраннику пригласительные и уже вознамерилась продолжить свое эпохальное шествие на праздник, туда, где стайками экзотичных бабочек кружились танцовщицы, звучала музыка, и рекой лились слабо и сильноалкогольные напитки.

– Пройдемте в сторону, – преградил мне путь охранник, – вот сюда, чтоб не мешать входящим.

– В чем дело? – Пак решил хорохориться за всех, поэтому начал выдавать истерику заранее. – Вы вообще себе представляете, с кем говорите?

Святозар, изогнувшись и напряженно шевеля губами, вполголоса читал, что написано на бейдже блюстителя порядка.

Охранник, судя по кошачьим зрачкам и повадкам оборотень, обвел нас усталым взглядом и обратился ко мне, видимо выбрав самого адекватного собеседника:

– Ваши спутники, леди Сирин, не смогут вас сопроводить.

– Почему? – я беспомощно улыбнулась.

Пикси с лягухом поддерживали во мне именно тот градус безумия, который сейчас мне был необходим.

– С вами приглашен только один кавалер, к тому же… В приглашениях четко прописан дресс-код, – охранник тоже улыбнулся, было заметно, что удовольствия от нашего унижения он не получает. – Дамы в бальных платьях, мужчины…

Я взяла из рук оборотня приглашение. Бла… бла… бла… Темный костюм и бабочка… Да уж, о костюмах для кавалеров я как-то не подумала.

Я посмотрела на Святозара. Под расстегнутым бушлатом угадывался мягкий шерстяной свитер, пусть дорогой и из последней коллекции (во вкусах Джоконды я не сомневалась), но свитер. Черт, ну что ж я такая растяпа?

Святозар, дочитав бейджик, склонился к моему плечу.

– Ну так здесь-то все решаемо, вроде.

Лягух ласково посмотрел на оборотня:

– Вот у нас дама в бальном платье, – он взял меня за руку и легонько закружил, отчего зеленые шелковые юбки разлетелись колоколом. – Сопровождающий в черном костюме, – Святозар отпустил меня и неглубоко поклонился. – И не просто так, а с бабочкой.

Пак, пойманный огромной ладонью, охнул и расправил крылья, лягух приложил его к груди, демонстрируя окружающим «бабочку».

– Надеюсь, теперь мы вашему дресс-коду соответствуем?

Охранник попятился:

– Добро пожаловать, леди Сирин с кавалером.

Я оперлась на локоть Святозара, стараясь не хихикать.

– Хвали, – велел лягух. – Здорово я все порешал?

– Молодец!

– А чего здесь так зверями пахнет?

– Цирк потому что, – меланхолично ответил Пак, запрокинув голову вверх. – Изображать галстук-бабочку ему, кажется, не нравилось. – Думаю, животных никуда отсюда не вывозили. А Энский цирк, между прочим, славится этими…

Нюхач повел носом.

– Вот слон тут точно где-то присутствует.

– Я хочу посмотреть, – твердо сказал Святозар. – Никогда живого слона не видел.

– А мы случайно не забыли, зачем сюда пришли? – я в этот момент раскланивалась со знакомым бизнесменом, приятелем Ларса, с которым мы неоднократно пересекались в общих компаниях. – Вы же не собираетесь меня сейчас одну бросить?

«Бабочка» отлипла от груди лягуха и переместилась на его плечо:

– Не собираемся. Давай я полетаю, обстановку разведаю?

– Угу, главное не разделяться перед входом в страшный подвал, – вспомнила я главную ошибку всех погибших в фильмах ужасов. – При мне будь, мне страшно.

– Дашка, – не отставал лягух. – Обещаешь мне слона показать?

– Я тебе сейчас все что угодно пообещаю, – широко улыбнулась я проходящей мимо паре, – кавалер был наш, нелюдь из ларсовых танцовщиков, а дама его… Дамы я не знала, но на всякий случай изобразила невыразимое счастье от встречи.

Еще полчаса такого променада и у меня челюсти сведет.

– Даша, как я рада вас видеть!

Женщина и не думала проходить мимо, а уверено приблизилась ко мне, мазнув вожделенным взглядом по Святозару, проигнорировав Пака:

– Мы не встречались раньше, я Алевтина, одна из ведьм Энского ковена.

Она была вполне обычной. Сухопарая тетка – жертва фитнеса и слабокалорийной диеты, с длинным носом, серыми глазами-буравчиками и нелепой высокой прической, на закрепление которой ушло литра три какой-то клейкой субстанции.

Я пожала протянутую мне вялую ладошку:

– Из ковена я знакома только с госпожой Серовой.

– Да, Лиза много о вас рассказывала, вы же наша местная знаменитость, можно сказать – ожившая древность – вещая птица Сирин. А это, – ее липкий взгляд вернулся к лягуху, – это – ваш личный волот?

С ведьмами я не общалась от слова совсем. Недолгого знакомства с их начальством хватило, чтоб решить держаться от них подальше. Номинально ковен сотрудничал с домом Зимы, но не брезговал одноразовыми контрактами с любыми фейри. Мы с Паком мечтали когда-нибудь разрушить их монополию на порталы в Фейриленд. Шансы у нас были, и неплохие. Джоконда тоже умела создавать ворота между мирами, но пока наша сирена не сможет полностью контролировать свою безумную вторую ипостась, мы опасались связываться с перемещениями. Ну и ревность в моем неприятии ведьм сыграла не последнюю роль. Лиза Серова когда-то была девушкой Ларса, и я до сих пор с болью в груди вспоминала их поцелуи, свидетелем которых когда-то была.

– Вы не ответили, Даша.

Я вынырнула из воспоминаний:

– Простите?

– Мальчик ваш, он волот?

– Нет, тетенька, – ответил за меня Святозар. – Волоты, чтоб вы знали, вымерли еще в стародавние времена. И ежели есть во мне что-то от волотов, то осьмушка, али десятинка какая в крови.

О чем они вообще говорят? Какие еще волоты?

Лягух торжественно воздел руку:

– И великанами они были, не чета мне, говорят макушками облака могли задевать. Оттого, наверное, и вымерли, от размеров своих. Эдакую махину и не прокормишь, особливо ежели таких махин цельная популяция. Волоты, динозавры, мамонты…

Ага, значит, волоты – это древнерусские великаны. Понятно! Святозар тремя предложениями ввел меня в курс дела, одновременно продемонстрировав присутствующим свой недюжинный интеллект.

Алевтина похлопала моего эрудита по плечу:

– Какой славный мальчик. Не одолжите мне его на вечер, Дарья?

Как будто блеск для губ просит попользоваться.

Я широко улыбнулась:

– Я вижу, Ларс уже одолжил вам одного мальчика на вечерок?

Спутник ведьмы страдальчески приподнял брови и подмигнул мне.

– Один мальчик, два мальчика… Какая, в сущности, разница, – протянула ведьма. – Это значит, нет?

– Может вас устроит еще один фейри от Ларса?

– Мода на фейри отходит, к сожалению или к счастью, а вот исконники… Слышали уже новое словечко? Напротив, на пике популярности. С тех пор как кто-то оживил заповедную рощу, наш Энский бестиарий заметно пополнился.

Я заинтересованно хмыкнула, и Алевтина продолжила:

– В городском пруду завелся водяной, в окраинные деревни вернулись домовые, а под опорами моста, знаете, этого, по которому проходит трасса, видели злыдней.

– Мост через Смородину? – встрял Пак. – Это же основная транспортная артерия.

– Значит кирдык вашему мосту вскорости, – решил Святозар. – Злыдни, кроме, как имущество портить, ничего и не умеют.

– Именно, – ведьма отвечала мне. – Самое ужасное, что все эти исконники никому не подчиняются, они не понимают местных реалий, зато полны азарта.

– Как любопытно, – произнесла я, демонстрируя вселенскую скуку, и зевнула в ладошку. – Желаю вам успехов в поиске экзотичного кавалера. И Лизе при случае привет передать не забудьте.

Алевтина намек поняла, она злобно сверкнула своими глазками-бусинками и раскланялась.

Я ухватила Святозара под локоть и куда-то потащила. В помещении цирка не так много мест, где можно уединиться, тем более при таком скоплении народа. Большой зал под куполом шапито я отмела сразу, раздвинула портьеру у одного из выходов и протиснулась в узкий коридорчик, который, видимо, вел в служебные помещения.

– Ты чего? – осторожно спросил лягух, когда я остановилась и обернулась к нему.

– А того, – ответил за меня Пак. – Нашу строгую госпожу интересует, кто еще и в каком количестве вместе с тобой в наш родимый Энск явился, дабы подвергнуть его разрушению?

– Именно, – поддакнула я строго.

– Потому что Дарья наша свет Ивановна, – продолжил нюхач, – как обычно, ощущает огромную ответственность за случившееся.

– Да!

– Она у нас всегда ощущает больше, чем набедокурила. Правильно?

– Да! – азартно поддержала я и смешалась. – Оставить глупости! Мне тут летучки личного психоанализа для полного счастья не хватает. Да, ответственность на мне. Я рощу оживила, значит и вина моя, если что случится. Так что, Святозар? Сколько вас тут?

Лягух закручинился, склонив голову, прижал руки к груди и забубнил:

– Знать не знаю, ведать не ведаю. Мое дело маленькое. Мамка Маша велела все обсмотреть, а потом ей обсказать. А за других я не ответчик, за злыдней тем более. Злыдни – они вообще сошка мелкая. Еще мельче меня. Негоже мне с ними даже здоровкаться, а не то чтоб дружбу водить.

– Понятно, – я задумчиво запустила руку в волосы. – Значит, придется сейчас к мосту ехать, разбираться, что к чему.

– А ты прям в другом месте злыдней никак не найдешь? Потому что под секущим мокрым снегом да с ветерком, да с гололедицей бродить ох как неохота.

– В каких местах их искать прикажешь? Где они водятся?

– Здесь точно есть, – обрадованный возможной переменой планов выдохнул Святозар. – Чтоб злыдни и на эдакое сборище не пролезли, в жизни не поверю.

– Сюда вход только по приглашениям, – возразил Пак. – Охрана из вервольфов, а у них нюх сам знаешь.

– Найду я вам злыдня, – твердо сказал лягух. – Прямо здесь найду.

– Значит, придется разделиться. Вы с Паком ищите мне злыдня, какого-нибудь их главаря по возможности. А я…

Что буду делать я, в голову не приходило. Потому что мстить Эмберу расхотелось. Не вообще расхотелось, а именно в этот момент. Принц Лета подождет.

– А ты будешь здесь стоять, – властно проговорил лягух. – Без нас с Паком ни во что не ввязывайся, предложенные напитки не пробуй, на других мужиков не заглядывайся…

– Не жди, не бойся, не проси, – поддержал сотоварища нюхач. – Айда, Святозарушка, теперь моя очередь тебя водить.

И они ушли, оставив меня переваривать «Святозарушку» и ценные указания, которые были прямо перед этим.

Почувствовать себя одинокой я не успела, насвистывая, вернулся Пак:

– Последнее предупреждение: здесь сейчас будет небольшое такое искривление пространства, ну знаешь – пол и потолок могут неожиданно поменяться местами. Или коридор вдруг выведет тебя на лужайку с единорогами. Поэтому, действительно, тебе лучше никуда без меня не отходить. Я тебя, конечно, где угодно разыщу, – малыш прикоснулся к кончику носа. – Но лучше не рисковать. Поняла?

Я кивнула и испугалась:

– А почему бы мне в таком случае с вами не пойти?

Но пикси меня не услышал, взяв со старта первую скорость и скрывшись за поворотом.

Я обняла себя за обнаженные плечи и шмыгнула носом. Развлекать себя было нечем: с одной стороны – портьеры, с другой – пыльная тишина коридора. Музыка в мое убежище доносилась как будто сквозь слой оберточной ткани. Я посчитала трещины в линолеумном покрытии, спела в полголоса веселую и задорную песенку из студенческой юности, залихватски подсвистывая на неприличных словах, которыми изобиловал текст, зевнула, присела, потянулась…

– Ыв етеагебзи янем! – раздался серебристый обиженный голосок.

По моему позвоночнику пробежалась орда мурашек. Что происходит?

Я запрокинула голову.

Потолок был ярко-алым и пушистым на вид. Искривление пространства, говорите?

У меня над головой чинно куда-то шествовала пара фейри. До боли знакомых фейри. Женщина, чья реплика чуть было не заставила меня грохнуться в обморок, была цветочной королевой, а ее спутник – ненавистным желтоглазым ничтожеством, которое я сейчас на фантики порву, если допрыгну.

До потолка было метра три.

– Ыв ьсетеабишо, – холодно ответил принц.

Что это вообще за язык? Высший фейрийский? И почему я, черт дери, его не понимаю? Да я даже с суахили на лету перевести смогу, у меня же дар!

Фейри меня не замечали, Эмбер смотрел в сторону от своей собеседницы, она, напротив, всем корпусом повернувшись к нему, пыталась что-то разглядеть в холодных чертах принца Лета.

Я никогда еще не занималась подглядыванием с таким странным углом обзора. То есть для фейри сейчас я находилась на потолке. Как какая-то муха, честное слово.

О чем они говорят? А если о чем-то важном именно для меня? Спокойно, Кузнецова! Королева сказала «ыв» и желтоглазое ничтожество тоже сказало «ыв». И что это нам дает? Ровным счетом ничего. Это может быть глагольное окончание, уменьшительный суффикс, или нежное «я тебе кишки выпущу», принятое между супругами.

Я прислонилась затылкам к стене – напряженная шея начинала побаливать.

Искривление пространства, он сказал «ыв»…

Принц тряхнул головой, отбрасывая за плечо волосы, сверкнул изумруд сережки. В правом ухе, не в левом…

Я не просто муха, подглядывающая с потолка, я муха, подглядывающая с потолки при помощи зеркала.

А потом в моей голове что-то щелкнуло: «ыв», Кузнецова, – это «вы», только наоборот. Значит, королева ему сказала: «Вы избегаете меня!», а он ей возразил: «Вы ошибаетесь». Искривление пространства, Кузнецова!

Я зажмурилась, пытаясь проникнуться новым знанием.

– В эти дни вы обмолвились со мной едва ли парой слов, – всхлипнула Гридилень. – Формальных, пустых слов…

Подавив в себе желание хлопать в ладоши от радости, теперь каждое слово беседы было мне понятно, я обратилась в слух.

– Надеюсь, ваше охлаждение не связано с этой хумановской девчонкой, которой я послала букет?

«Фу, Гриделень, ну кто так с принцами Лета разговаривает? – подумала хумановская девчонка. – Ты ему сначала по колену заедь, потом пощечин понавешай, и только потом интересуйся, в чем причина такого внезапного охлаждения».

– Ваш букет пришелся кстати, – Эмбер поправил полу своей блестящей мантии. – А впрочем, я просил вас о разговоре вовсе не затем, чтоб обсуждать своих женщин…

– Я жду, мой принц.

– Убирайтесь. Уходите из этого мира Гриделень. Отправляйтесь в Фейриленд, ожидать, пока моя матушка подготовит к браку с вами одного из моих братьев.

– Не дождетесь, мой мальчик, – в голосе цветочной королевы прозвучали дребезжащие старушечьи нотки. – Я выбрала вас, и я вас получу. Как, впрочем, и трон Лета со временем.

– Боюсь, вам придется долго ждать. Бесконечно долго.

– Да что вы знаете о бесконечности!

– Ничего. Зато многое об этом мире. Ваша магия, королева, резонирует с местной, вы доставляете неудобство мне, но, что должно вас тревожить больше, эта магия убивает вас. Вы стареете, моя дорогая, не в состоянии питать свои силы в полном объеме. А через некоторое время вашим ядом стану я.

Тут Гридилень сделала то, о чем я могла только мечтать – отвесила Эмберу звонкую оплеуху.

– Правда ранит больнее лжи, – принц Лета прикоснулся к щеке, а потом, запрокинув голову, в упор на меня посмотрел.

У меня зашумело в ушах, сердце ускорилось, гулко ударяясь о ребра. Что вообще твориться? Теперь я от каждого такого кошачьего взгляда в обморок собираться буду? Приди в себя, Кузнецова! Даже если Эмбер останется единственным мужчиной во всех обитаемых мирах, тебе придется бежать от него, бежать, куда глаза глядят.