Текст книги "Вещая птица (по)беды"

То, какие чувства меня обуревали, когда я разжала когти и бросила тело Ларса на крышу «Райских кущ», сейчас было абсолютно неважно, я знала, как все это прекратить.

Я быстро пошла вперед, стараясь не наступать на линии гексаграмм (разрушать их не требовалось, как только исчезнет то, что они удерживают, линии пропадут), приблизилась к Ларсу и, схватив его за плечо, дернула на себя цепочку амулета. Взвыл ветер, мы провалились внутрь здания, пролетали этаж за этажом, я крепко держала его за плечи и прямо, не мигая смотрела в глаза. Толчок. Удар, мы приземлились на бетонный пол подвала, даже не пошатнувшись. Неподалеку чернел зев переходного холма. Когда-то я начала здесь свое путешествие в Фейриленд. Забавно, круг замкнулся, мы вернулись к началу.

– Ты? – Ларс растерянно моргнул. Его лицо исказилось ненавистью и испугом.

– Подожди, – я отстранилась и опустила руки. – Сначала скажу я. Я не буду тебя убивать. За то, что ты сделал, за то, что хотел сделать со мной, смерть для тебя была бы слишком слабым наказанием. Я отпущу тебя, хитрый лис, туда, где все начиналось для тебя. И ты будешь жить долго, очень долго, оплакивать любовь, которую предал, месть, которую не совершил, дружбу, которую потерял.

– Ты считаешь, для меня все это имело хоть какое-то значение?

Я не дала себя сбить.

– Власть ты тоже будешь оплакивать, ту власть, которая была у тебя почти в руках и которой ты никогда не получишь.

Я стояла в месте силы, я говорила правильным голосом и я была уверена в своих словах.

– И ты больше никогда не вернешься в этот мир, – закончила я.

– Тебя сожрут, Дашка, и очень быстро. Ты не представляешь, во что ввязываешься. Дома фейри не оставят тебя в покое, контролируя каждый шаг.

– У меня есть друзья, они помогут.

– Они тоже могут предать.

Я пожала плечами:

– Поживем – увидим, то есть – увижу. Я – да, ты – нет.

Он еще хотел что-то сказать, может проклясть напоследок, но я зашипела на него, как вещая птица, и изо всех сил толкнула в грудь:

– Уходи!

И он ушел, голый, как античная статуя, и такой же красивый. Его поглотила пещерная тьма, ярко вспыхнувшие руны холма сказали мне, что путешествие началось.

На крышу я поднялась на лифте и как раз вовремя, судя по потному Жанкиному лицу, она гоняла старушку уже не первый круг. Пак в погоне участия не принимал, флиртуя с Лизаветой.

– Уважение к старшим прояви, – остановила я подругу. – А еще учительницей работала.

Все тринадцать ведьм обернулись в мою сторону. К слову, пожилая ведьма даже не запыхалась. Я медленно подошла к Лизе, бормоча вполголоса, что пафос – это наше все, а потом громко произнесла:

– Вещая птица Сирин просит прощения у ковена за доставленное неудобство и постарается, чтоб подобное больше никогда не повторилось.

Линии гексаграмм шипели, как будто кто-то плеснул в снег кислоту, и уносились морозным ветром.

– В качестве сатисфакции мы просим принять – на вытянутых руках я подала Лизе амулет Лорда-Изгнанника, – этот предмет, надеемся, он послужит на благо и процветание ковена.

Судя по тому, как молниеносно госпожа Серова схватила подношение, подарок был поистине царский и добавил ей пару десятков очков в их внутриведьмовском табеле о рангах.

– Я твоей крышей воспользуюсь, можно? – шепнула я Лизе. – Полетать надо.

– Делай что хочешь. Наш серпентарий теперь с тебя пылинки сдувать будет.

Подружиться и перейти на «ты» с бывшей соперницей было довольно приятно. Я улыбнулась и пошла к своим.

– Что это было? – первым делом спросил Пак.

– Птица не хотела, чтоб я стала убийцей, – объяснила я. – Поэтому затащила сюда Ларса и закуклила его во временной петле.

– Чтоб дать тебе возможность остыть?

– Да.

– И что теперь с Ларсом?

– Я отправила его в Фейриленд. Навсегда.

– Ну не знаю… – протянул Пак. – Хоть оскопила бы его что ли, а то детский сад какой-то получается.

– Что сделано, то сделано, – сказала мудрая Жанка, вытирая с лица пот. – И осталось в прошлом. И я опять хочу есть.

– Вы меня еще чуть-чуть подождите, мне одну мысль проверить надо.

Я выскользнула из шубы и стала расстегивать молнию на джинсах. – И одежду посторожите.

Теперь мне казалось, что превращение происходит четко и пошагово: вот закололо кожу лица, покалывание распространилось на всю голову, захватило плечи, спину, руки удлинились, утекая в млечный путь.

Перья пахли сандалом, ветер пах ветром. Я воздела крылья, ловя воздушный поток, и полетела на север, потому что мне так хотелось, мне – Сирин, – а еще я летела на север, потому что я – Даша – собиралась посмотреть, как выглядят другие переходы в наш мир, я – Сирин – помнила каждую черточку на тех картах, которые я – Даша – рассматривала на письменном столе «Ирия». Я – Сирин – испытывала к Даше покровительственную симпатию, я – Даша – уже понимала, что нет никаких «я – Сирин» и «я – Даша», а есть одно неразделимое целое, которое наконец находится в гармонии с этим миром и с собой.

Когда я возвращалась к друзьям, мне показалось, что в некотором отдалении за мной следует огромная крылатая тень.

Пока меня не было, Жанка держала мою одежду под шубой.

– Умилительно, – решила я.

– В нашем с тобой возрасте, мать, пора почки поберечь, и нечего тут носом шмыгать. Пошли, Пак Лизавету на ужин за счет заведения уже, наверное, уговорил. Я есть хочу страшно.

Я быстро оделась:

– Тоже не прочь пожевать. Калорий я потратила много.

Пак действительно уже успел обаять и приручить всех дам, находящихся в зоне поражения его харизмы. По случаю хогманея клиентов не было во всем отеле – ведьмы устроили праздник только для себя. Расположились они в скромном как по размерам, так и по дизайну зале заседаний и вполне по-домашнему сидели вокруг стола с холодными закусками и батареей бутылок с горячительным. На нас с Жанкой никто особого внимания не обратил, дамы внимали разошедшемуся Паку.

Жанка схватила с буфета большую тарелку и быстро наполнила ее крошечными канапе, салатиками и нарезкой.

Лизавета приветливо мне кивнула, приглашая занять пустой стул рядом с собой. Я присела, рассеянно пригубила бокал с шампанским и с благодарностью приняла от Жанки тарелку. Для подруги свободного места не наблюдалось, и Арбузова оккупировала подоконник, здраво решив, что лишние сложности с мебелью ей ни к чему.

Я ела, пока не почувствовала, что больше ни кусочка в меня не поместится, и устало откинулась на спинку стула.

– Хорошо полетала? – спросила Лизавета.

– Хорошо. У тебя здесь раздолье, минимум проводов.

– Я тебе запасной ключ от выхода на крышу подарю, – пообещала ведьма. – Сможешь в любой момент отсюда стартовать.

– Спасибо.

– На днях пришлю. Ты, кстати, где резиденцию планируешь открывать? Во дворце Лорда-Изгнанника, или в «Ирие»?

– Я еще не думала об этом. А что, без резиденции никак? Властителей-фрилансеров не бывает?

Лизавета рассмеялась и подлила мне в бокал:

– Мне твое чувство юмора всегда импонировало. Только мне кажется, Даша, ты сейчас за хохмочками не спрячешься. Больно?

Я пожала плечами:

– Смертельно. Такое чувство, что если хоть на минуточку расслаблюсь, меня просто разорвет от горя.

– Это пройдет, – грустно улыбнулась Лиза. – Точно тебе говорю, время лечит. И это не очевидная сентенция, а самая что ни на есть правда.

Я отпила глоток выдохшегося шампанского:

– Ларс убил моего друга, а я не смогла отомстить. Меня сейчас это гложет. Не смогла, чтоб око за око, зуб за зуб. Просто отправила гада в Фейриленд.

– Ты не дала ему себя использовать, Даша. Это уже победа. Скажем так, убийство душевных терзаний не отменяет. Ну убила бы ты его, потом тебе пришло бы в голову, что казнить его можно было бы и позаковыристей. Что бы делала тогда? Нанимала некроманта, чтоб вернуть Ларса и казнить еще раз?

– А что, так можно? – заинтересовалась я. – Ну, вернуть с того света?

Я думала сейчас вовсе не о Ларсе, тут уж что сделано, то сделано.

– Ты же сама вернулась, – усмехнулась ведьма. – Значит, возможны варианты.

– А если, предположим, человека… нечеловека убили Ледяным Кинжалом? И если от тела ничего не осталось?

– Я могу узнать, – предложила Лизавета. – Когда-то мои предшественницы могли многое, особенно если залучались поддержкой Мертвого бога.

– Что ты о нем знаешь?

– Это владетель Нави, – ответила ведьма. – И в стародавние времена он ушел одним из первых.

– Значит, если, предположим, я найду этого Навьего бога, он сможет вернуть к жизни моего друга?

– Если захочет. Заставить его не получится. Но если ты сможешь что-то предложить взамен… Только, Дашка, учти, он может возжелать чего-нибудь невообразимого, например, твою жизнь или свободу.

– Так это будет совсем здорово! – обрадовалась я. – Мне эта жизнь уже слегка надоела, и…

– Слышь, госпожа моя строгая, ехать пора, – дернул меня за ухо незаметно подкравшийся Пак. – Сейчас Жанина уснет, и мы водителя лишимся часов на десять.

– Минуточку, – я повернулась к Лизавете. – Еще один вопрос. Я видела сверху все четыре перехода, это смотрелось, как будто мириады светляков строят радужные мосты.

– Все это воспринимают по-разному.

– Нет, мой вопрос не в этом. Если я, предположим, найду возможность закрыть эти переходы, ваш, ведьмовской, тоже нужно будет закрыть.

– Мы знаем об этом. Как только мы перестанем питать переход нашей силой, портал затянется сам собой. Ты ведь видела, структура нашего перехода отличается от фейрийских?

Я кивнула и задала следующий важный вопрос:

– Вы согласитесь остаться без основного источника доходов?

– Ковен готов пойти на компромисс, – строго проговорила Лиза. – И мы обещаем леди Сирин любую помощь, которая ей может понадобиться. А ты уже знаешь, как это сделать?

– Да есть кое-какие идеи, – рассеянно ответила я. – Я на днях с тобой свяжусь, а теперь Пак прав, нам уходить пора. Жанина Геннадиевна, подъем!

Жанка спрыгнула с подоконника моментально. Проснуться, она, правда, при этом забыла, поэтому к выходу я вела ее под руку, чтоб подруга не споткнулась о порог. На улице были морозные сумерки, я подумала, что завтра рабочий день, но и этот еще не закончен.

– Завтра тоже выходной, – сообщила взбодренная морозом Арбузова, видимо, думала я вслух. – Куда теперь? К исконникам?

Жанка пикнула сигнализацией:

– Ну поехали.

В дороге меня разговорами не отвлекали. А я, вместо того, чтоб думать о том, что я скажу лягушке Маше, тихонько дремала. Как оказалось, не зря. Потому что никакую заготовленную речь мне произнести все равно не позволили бы.

Мария явилась из сиреневого волшебного облака, как только «хонда» затормозила на безлюдном пустыре.

– Убирайтесь! – лягушка была в человеческом обличье – рослой рыжеволосой женщиной в красном сарафане. – Пошли прочь!

Я выбралась из машины и, повинно склонив голову, приблизилась:

– Ты уже знаешь, наверное, обо всем. Прости, не уберегла я твое чадушко.

Из глаз брызнули слезы, я опустилась на колени – чувство вины придавливало меня к земле.

– Не прощу! – ее слова, полные первобытной злости, как будто хлестали меня по щекам. – Убирайтесь, инородцы! И ты, которая их в нашем мире привечала, тоже убирайся! Чтоб духу вашего на нашей земле не было.

– Подождите, – попытался поддержать меня Пак. – Маша, мы понимаем ваше горе и разделяем его, поверьте. Святозар многое для нас значил.

Мария с шипением втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы и махнула рукой, пикси упал в снег. Я всхлипнула и осторожно подняла его на ладони. Пак был жив, его грудь вздымалась от дыхания, но глаза были закрыты.

– Не тому мстишь.

– Скажи своей бой-бабе, чтоб дубину бросила!

Я обернулась через плечо. Арбузова, поигрывая бейсбольной битой, расчетливыми шажками приближалась на расстояние удара.

– Жанка, нет, – остановила я ее. – Пожалуйста, успокойся. Сейчас не время друг с другом сражаться, сейчас время поговорить.

– Не о чем мне с вами разговаривать, приблуды шелупонные, – уже потише проговорила Мария.

Я поднялась на ноги, убедившись, что Жанка остановилась, и спрятала тельце пикси в карман шубы.

– Расскажи мне про Навьего бога, и я попытаюсь вернуть тебе сына.

– Посулила лиса куренку. Ни словечка от меня не дождешься.

– Маш, ну Маша-а, – я прижала руки к груди. – Я хочу попытаться все исправить.

– Все, что ты сможешь сделать, это уйти. Не место тебе здесь, не наша ты. Чужая.

– Это неправда. Ты знаешь, я птица Сирин, та самая, исконная. Уж не знаю, каким образом это получилось, но я – это она. Скажи, где Навий бог, что должен говорить моими устами, и я многое смогу сделать.

Она задумалась, рыжеватые брови сдвинулись, образовав на лбу глубокую морщинку, потом ее полные горя глаза посветлели:

– Я тебе сейчас заместо Навьего бога поведаю. Не уберешь отсюдова своих фей, плохо вам будет, кровь рекой прольется, ваша кровь, и стон над той рекой стоять будет, ваш стон.

– Но…

Маша зло рассмеялась и, крутанувшись на месте, исчезла.

– Вот ведь дура, – меланхолично пробормотала Жанка, доставая из кармана носовой платок. – На, вытрись.

Я уткнулась лицом в пахнущую лавандой ткань.

Все плохо. Мария мне ничего не скажет, а у кого еще можно нужную информацию добыть, я даже не представляю. Нет, лягушку нашу я не виню – она сына потеряла, она сейчас в такой пучине горя, что я даже представить себе не могу. Она хочет, чтоб все феи отсюда убрались? Но это нереально. Хорошо, альвов из Фейриленда, наверное, можно изгнать. А что делать с теми фейри, которые живут здесь уже давно, и уже не первое их поколение старается как-то вписаться в наш мир? Им ведь просто некуда идти. И, кстати, об альвах. Уверена, по доброй воле они от нашего мира не откажутся. Тогда что, война? И на чьей стороне я в ней буду? На нашей, не нашей, или на своей? И есть ли чем ответить исконникам? Наверное, есть, если Мария так уверенно обещала смерть и кровь. Или она блефует? Вопросы, одни вопросы без ответов.

Я нащупала в кармане шубы Пака, он цапнул меня за палец, я вытащила пикси наружу:

– Ну и где я теперь Навьего бога найду? – грустно проговорила я в пространство.

– Он сам на тебя выйдет, – уверенно ответил мой нюхач. – Поехали домой, а? Утро вечера мудренее? Или как там у вас принято утешаться?

Молчаливая Жанка вернулась к машине, вполголоса ответила на телефонный звонок.

– Поехали, – решила я. – В «Ирий».

– Я вас только до клуба подкину, – извиняющимся тоном сказала Арбузова. – Мне матушка звонила, пора мне к детям возвращаться.

– Конечно…

Исконники… Тоже хороши кадры – мы, значит на тысячу лет ушли, о нас все и думать забыли. А потом – бах! – мы возвращаемся, извольте освободить помещение! Так не бывает, чтоб подобные проблемы решались без крови, по крайней мере, в человеческой истории я такого не припомню.

Жанка высадила нас на пустой стоянке и отправилась к себе домой, Пак, пробормотав что-то невнятное о срочных делах, тоже меня покинул, а я, наступая на мокрые и грязные уши заячьих тапок, вошла в клуб. Света почти не было, только над барной стойкой горела одинокая лампа.

Я сбросила у порога мокрую обувь и босиком побрела в темноту. В кабинете хозяйничал Илиас.

– Маргарита Аркадьевна велела тебе прибраться?

– Я сам вызвался, – инкуб взъерошил свои волосы. – Все сейчас отдыхают после напряженного дня, ребята даже по домам не пошли, так и спят вповалку, кто где успел местечко занять. Я вашу маму позову, она просила разбудить, когда вы вернетесь.

– Не нужно, пусть отдыхает.

Ноги были ватными, я медленно пошла к дивану мимо Илиаса, наши плечи соприкоснулись, инкуб развернулся и прижался к моей спине. Я чувствовала жар его тела, твердость мышц. Ощущения были необычными (до этого момента меня обнимали мужчины гораздо выше и массивнее изящного танцора), но не неприятными. Я замерла.

– Позвольте.

– Что? – голос мой был хриплым и каким-то бесстыжим.

– Я сделаю вам хорошо, – дыхание Илиаса щекотало шею. – Вы слишком напряжены, Даша, я сумею вас расслабить.

Он мне что, массаж предлагает?

Твердые уверенные руки скользнули мне под футболку, провели по животу, вызывая сладкую дрожь предвкушения.

Я гортанно рассмеялась и отстранилась:

– Спасибо за предложение, но сейчас я не нуждаюсь в профессиональных услугах.

Он легко отпустил меня, я плюхнулась на диван.

– Вы всегда сможете меня позвать, – сказал инкуб, садясь на пол у моих ног, – королева.

Королева! Точно!

– Злыдни мои в порядке? – голос уже потерял томную хрипотцу. – Ты же ими занимался?

– Я их в кинозале запер, – кивнул инкуб. – С едой и напитками. Они неплохо проводят время. Подождите, мы можем проверить.

Из кармана своих джинсов он достал мобильный и щелкнул по иконке вызова:

– Алло!

Связь была хорошей, из динамика до нас донеслась музыкальная заставка очень популярного сериала.

– Я тебя не слышу! – громко сказал Илиас. – Что говоришь? Второй сезон досматривают? Ну, значит еще четыре у них впереди. Все в порядке? Хорошо, спасибо…

Он опять опустил телефон в карман.

– Ваши подданные, королева, очарованы, поражены и увлечены. Времени бедокурить у них пока нет.

– Спасибо тебе, – я зевнула. – За все…

Он поднялся с пола, пошел к двери, потом, передумав, вернулся.

«Еще перед одним домогательством я могу и не устоять, – родилась испуганная мысль. – В конце концов, для него заниматься сексом, как дышать, а я всего лишь…»

– Я хотел вас спросить, – начал инкуб, – об этом.

Он сдернул со стола карты Энского ковена.

– Можно?

– Спрашивай.

Поняв, что моей добродетели в данный момент ничего не грозит, я немного успокоилась.

– Здесь обозначены места новых переходов?

– Именно. Энские ведьмы уверены, что с помощью этих переходов у нас скоро наступит слияние с Фейрилендом. Ты счастлив?

– Мы не должны этого допустить! – карие глаза Илиаса были очень серьезны. – Даша, вы понимаете, что именно от этого мы и ушли?

– Не понимаю, – осторожно ответила я. – Объясни мне поподробнее. И прекрати «выкать», меня это напрягает.

– Согласен, – он присел рядышком на диван. – Фейри, которые пришли сюда, все от чего-то бежали или были изгнаны. Ты думаешь, они должны быть счастливы, что в их размеренную жизнь вот-вот ворвется прошлое? И не просто их личное прошлое, а нечто более глобальное и страшное. У нас же здесь дети. Мы думаем и о них, об их будущем.

– Ты сейчас говоришь от своего имени, или от имени всех энских фейри?

– Большинство наших думает также.

– Хорошо, Илиас, – я зевнула и завозилась, плотно укутываясь в колючий плед. – Мы что-нибудь обязательно придумаем. Мы, кажется, оказались между двух огней. С одной стороны – три дома Фейриленда, с другой – исконники. Ты еще не в курсе, они обещают залить тут все кровищей? Может, нам стоит просто подождать, пока они без нас повоюют, а потом присоединиться к победившей стороне?

Инкуб приподнялся, помогая мне с пледом, я задрожала от прикосновений. Чем он там пользуется в своей сексуальной магии? Феромонами?

– Мы не сможем отсидеться, нас уничтожат, не те, так другие.

Он, видимо, поняв, как на меня действует его близость, отстранился:

– Даша, ты должна решить, как нам действовать дальше. Ты – наша последняя надежда.

Я возмущенно засопела. А как же сакраментальное – малыш, не забивай свою хорошенькую головку ерундой, мужчины всем займутся? Где там теперь тот, который обещал? Шляется голышом по Фейриленду? Другие вопросы решает?

– У тебя есть идеи?

– У меня миллион идей, миллиард! И две из них будут работать.

– Что требуется от меня?

Я откинулась на подушках и с довольным стоном вытянула ноги:

– Во-первых, оставь меня, без твоих инкубских флюидов мне будет лучше думаться…

Он многозначительно улыбнулся:

– Я сделаю это, хотя мне и не хочется.

– Во-вторых, разыщи мне одного забавного нелюдя, он называет себя «законник». Мне просто необходимо с ним проконсультироваться.

Илиас кивнул.

– Ночью мы ничего делать не будем, будем силы копить, а утром… Собери на рассвете всех ребят, которые думают так же как и ты, я расскажу вам, как мы будем действовать дальше.

Инкуб послал мне воздушный поцелуй.

– Еще одно, – он опять обернулся от двери.

– Ну что еще? – мне даже глаза было лень открывать.

– Ты решила, что теперь будет с «Ирием»?

– У тебя есть предложения?

– Просто я не знаю, говорил ли тебе Ларс, но клуб записан на мое имя.

– Так это же здорово. Вот пусть у тебя и болит голова о своем имуществе.

– Ты не против, если я здесь другое заведение открою?

– Распоряжайся, – я, не открывая глаз, махнула рукой. – Спокойной ночи.

– И еще…

Я села на диване:

– Слушай, ты меня уже достал!

– Даша, – инкуб опустился на колени. – Прошу тебя, не мсти Альбине.

– Вы с ней родственники?

– Не кровные, просто принадлежим к одному дому. Понимаешь, она не могла отказаться, наша природа такова, что секс для нас – это сама жизнь.

– Слушай, если бы я хотела мстить всем, с кем твой бывший шеф наставлял мне рога, ни на что другое времени уже не осталось бы. Можно я теперь посплю?

Он порывисто приблизился, чмокнул меня в кончик носа и выскочил из кабинета. Лиза Серова номер два.

Я рухнула на диван. Несколько часов тишины и спокойствия я себе заработала.