Текст книги "Вещая птица (по)беды"

Я пожала плечами. Так меня еще никто не унижал. Я-то, дура энская, надеялась на разговор. Если не на равных, то хотя бы на разговор. А мне предлагают что? Изложить нижайшую просьбу и ждать решения? На ярких губах Янтарной Леди угадывалась улыбка. Она получает от этого удовольствие? А в принципе, мне то что? Она хочет покуражиться? Да на здоровье! У меня есть цель – предотвратить возможную войну. И если ради этой цели мне придется немного поунижаться…

Я присела в глубоком реверансе:

– Приветствую владычицу дома Лета.

Я шла практически ва-банк, поэтому придала голосу своему всю возможную правильность. Говорят, что волшебные голоса сирен бессильны против настоящих альвов, но я знала, что мой голос может гораздо большее. Когда-то мне удалось зачаровать даже принца дома Лета, если сейчас я смогу…

– Мне хотелось обсудить с вами сложившуюся ситуацию.

Янтарная Леди удивленно приподняла идеально очерченные брови и взмахнула рукой. Меня вздернуло, протащило по скользкому малахитовому полу и швырнуло к ее ногам.

– Девчонка!

Шипение раздалось прямо у меня в голове.

– Я не хотела вас обидеть, – правильность я никуда из голоса не убрала.

Обернувшись, я убедилась, что моя свита не собирается бросаться мне на помощь. Все правильно, мы тут все этой фурии на один зубок.

– Маленькая, грязная тварь!

Янтарная Леди все еще не раскрывала рта, она повела рукой, мою шею сдавила появившаяся откуда-то лиана. Воздух наполнился жужжанием пчел, рой которых отделился от огромной люстры. Вполне бездарный финал для моей истории. А все же так хорошо шло… Я захрипела, пытаясь вдохнуть. Малахитовый пол пошел трещинами, выпуская наружу ростки винограда. Лозы сплетались колоннами, зацветали, сразу же отбрасывая лепестки, виноград зрел, лопался под напором сладкого сока. Издалека я услышала крик Джоконды и подумала, что зря я одна сюда не отправилась. Свиту еще с собой потащила, дурочка! Теперь и на том свете меня будет преследовать вина за несохраненные чужие жизни.

А потом все кончилось. Как будто кто-то повернул выключатель. Выключатель холодильника. Я застучала зубами и приподнялась на локтях. Локации изменились. Мы были в заснеженной степи. Янтарная Леди стояла в центре снежного смерча, прикрывая от ветра прекрасное лицо, ее волосы трепетали победным стягом. Напротив нее, не касаясь ногами земли, завис Господин Зимы, компенсируя немалую разницу в росте, и смотрел прямо в золотые глаза родительницы. Наверное, они разговаривали, мне не было слышно, зато я заметила, что прекрасные черты властительницы искажает гримаса. Вот так вот, рожаешь детей, растишь, какие-то планы на них строишь, а потом – раз, и они прилетают морозить материнский виноград и снегом кидаться.

Разговор закончился, Янтарная Леди исчезла, Эмбер склонился ко мне:

– Кузнецова, ты там не умерла?

– Не дождешься! – я с благодарностью оперлась на его руку. – Мои ребята живы?

Он молча кивнул.

– Что это было? Семейная ссора?

– Дашка!

Ему было непросто улыбаться, лицевые мышцы явно возмущались непривычным усилиям.

– Спасибо, я так поняла – ты меня сейчас от смерти спас.

– Было бы нелепо позволить тебя убить сейчас.

Я обняла себя руками:

– И что мне теперь делать? Дом Лета объявит нам войну?

– Нет, – он дунул мне в лицо, сдувая челку. – Матушка будет вести с тобой переговоры, потому что дом Зимы ее очень об этом попросил.

– Спасибо, дом Зимы.

Холод я уже не чувствовала. Видимо, Эмбер постарался. Невесомое покрывало как будто укутало нас с ним, оставив за гранью пургу и мороз. Говорить не хотелось. Я когда-то читала, что именно так замерзают насмерть, вот так вот – отдавшись дреме и воображаемому теплу.

– Я собиралась простить тебе долг по договору, если ты согласишься на мои условия.

Он шутливо вздохнул, но в голосе его послышалось разочарование:

– Я зря дал тебе козыри против себя.

– Не притворяйся, ты сделала это нарочно. Все просчитал заранее.

– Не все. К сожалению, я не ожидал, что исконники вернуться именно сейчас. Не ожидал, что в твоих руках окажется власть над этими смешными человечками. Как ты их называешь – злыдни? И уж совсем не ожидал, что ты так изящно найдешь им применение.

Я улыбнулась, комбинацией со злыднями я и сама гордилась.

– Жалко, Дашка, – он притянул меня в себе и зарылся лицом в волосы. – А как здорово могло бы получиться – слияние двух миров, четыре дома и два из них под нашим контролем. Мы могли бы пободаться с домом Лета, чтоб расширить сферы влияния. Знаешь, обычно же происходит наоборот, тебе нужен некто, обладающий властью, и ты соблазняешь его, располагаешь к себе… А тут…

– Что? – я расслабленно принимала ласку, вжавшись с него всем телом.

– Сначала я в тебя влюбился, а уже потом понял, как действовать. Мы бы стали идеальной парой – равной во всех отношениях и непобедимой. Ты должна была бросить своего Ларса и быть со мной. Я даже готов был позволить вам пожениться, готов был ждать, пока ты наиграешься с сидом и поймешь, что хочешь чего-то большего.

Эмбер тихонько поцеловал меня в уголок рта. То, что он говорил, было безумным и неправильным. Любая нормальная девушка на моем месте возмутилась бы, но я не могла. Эмбер не человек, и все его резоны тоже – нечеловеческие. Может быть, он в чем-то прав, может быть, я действительно рано или поздно разлюбила бы Ларса, или очерствела душой. Или…

Я отстранилась:

– Как здоровье твоей жены?

– Понятия не имею, – он гортанно рассмеялся. – Она отправилась к родителям, чтоб цветочным колдовством поддерживать свою жизнь. Может быть, лет через сто она сможет выносить мое присутствие больше десяти минут подряд.

– Понятно.

– Ты ревнуешь?

– Нет, – я прислушалась к себе, ревности действительно не было. – Мне ее жалко. И, знаешь, я искренне желаю ей счастья. Может быть, со временем она сможет заслужить твое уважение и любовь.

– Дурочка.

И он опять притянул меня к себе, осыпал быстрыми поцелуями шею, скользнул ладонями под одежду. Стоп, Кузнецова! Конечно, после недавних событий, ты свою девственность ценишь совсем дешево. Но не настолько же! Вспомни, что этот мужчина женат и, между прочим, не на тебе! Да и сама ты, если вспомнить, несвободна, в юридическом смысле. Да и вообще – ты Эмбера не любишь. Ты никого не любишь, но это как раз сейчас неважно.

Я застонала и сделала шаг назад, потом еще один.

– Нет.

– Я должен был попробовать, – не обиделся Господин Зимы. – Ну что ж, Дашка, прощай. Я найду, чем заняться предстоящую вечность. По слухам, твой незадачливый супруг сейчас в Фейриленде, и я подумываю возобновить древнюю традицию дикой охоты.

Я покачала головой:

– Не работает. Мне безразлично, что произойдет с Ларсом, эту страницу я уже перелистнула.

– Как сложно с тобой, – сокрушенно произнес Эмбер, – ты не оставила мне никаких рычагов.

Он что-то знал. Что-то вертелось на кончике его змеиного языка, я была в этом уверена. Поэтому порывисто обняла его за плечи и прикоснулась губами к губам.

– Поцелуй правды, мой принц, прощальный горький поцелуй.

Он набросился на мой рот с жадностью, меня затопило горячей волной и грустью. Свой выбор я уже сделала. И даже если сейчас он позвал бы меня с собой, предложил все бросить, я бы отказалась, но сожаление по этому поводу никто не отменял.

– Верни меня в резиденцию Лета, – тихонько попросила я.

– Еще чуть-чуть, – он отклонился и посмотрел на меня долгим взглядом. Как будто стараясь запомнить, а потом шепнул тихо несколько слов.

– Что случилось? – Джоконда буквально выхватила меня из портала и прижала к стене.

Меня переместило не в зал приемов, а в коридор, который, как я помнила, выходил как раз в искомый зал.

– Нормально все, – ответила я, осматриваясь.

– Ну да, – сирена недоверчиво поцокала языком. – У тебя губы… Как будто ты очень много целовалась.

Я покраснела:

– Господин Зимы одобрил наши действий.

– А целовала ты его в благодарность или в уплату одобрения?

– Перестань!

Я потрогала свой рот кончиками пальцев. Кое-где припухло. Мда-а…

Джоконда выхватила из кармана какой-то тюбик:

– Стой смирно, тебе в таком виде на люди показываться нельзя. Чуть блеском замажем.

Я послушно вытянула губы трубочкой.

– Все готово. Значит так, бамбина. Там сейчас уговаривания на второй круг пошли, ты сразу не встревай, посиди, послушай.

– Кто переговоры ведет?

– Сама все увидишь. Янтарная Леди вместо себя жрицу прислала, а с нашей стороны… Вперед!

И сирена подтолкнула меня в полуоткрытую дверь.

Я вошла. Интерьер помещения за время моего отсутствия изменился. Вместо массивного трона – круглый стол, за которым чинно сидели высокие договаривающие стороны. На пыльной папке по правую руку от законника пристроился Пак, по левую…

– Душа моя, вот и ты! – Навий бог вежливо привстал при моем появлении.

Святозар выглядел просто отлично. Некстати подумалось, что смерть ему к лицу. Русые волосы были собраны в низкий хвост, что в сочетании со строгим серым костюмом создавало эффект скорее гламурный, чем деловой.

Голубые глаза тщательно пробежались взглядом по мне сверху вниз, потом в обратную сторону, на мгновение остановились на моих губах и посмурнели.

– А мы тебя заждались.

Он приоткрыл грудь, отодвигая борта пиджака. Под костюмом у Навьего бога была трикотажная футболка с легкомысленной надписью лувийскими иероглифами – «Личный фрик Даши Кузнецовой». Шутка была для очень ограниченного круга – то есть для меня. Сомневаюсь, что еще кто-то в зале мог прочесть нечто написанное на мертвом хеттском языке. Я кивнула многозначительно, давя неуместное хихиканье.

– Присаживайся, душа моя, мы с Непорочной Руби как раз войну друг другу объявляем.

Я поклонилась жрице – молодой и пышущей здоровьем, поверх кожаного защитного комбинезона на груди у нее поблескивал амулет Скольжения душ – главный артефакт дома Лета. Значит, Руби вернула себе свое: и свое тело, и свое положение.

Я кивнула Руби (ну не с объятиями же лезть, в самом деле!) и присела на предложенный стул рядом со Святозаром. Он быстро придвинулся, касаясь меня коленом.

– Продолжим?

Жрица смотрела прямо перед собой:

– Янтарная Леди не желает идти на компромисс с Четвертым домом. Прямо сейчас гвардия вышла на боевые позиции, они ждут приказа атаковать ваших воинов.

– У нас нет воинов в месте перехода, – сказала я примирительно. – Там сейчас злыдни – раса вполне миролюбивая. Неужели паладины Лета нападут на безоружных?

Руби посмотрела на меня:

– Они нападут на любого, если поступит приказ. Тем более, что ваш, леди Сирин, супруг, привел на защиту свою гвардию.

Руби провела рукой над столешницей, воздух перед нами сгустился, появилась изломанная радуга, замельтешили какие-то картинки, жрица щелкнула пальцами, изображение приобрело четкость и объем. На заснеженной земле у кособокого шалаша сбились в кучку мои злыдни, вооруженные каким-то дрекольем, неподалеку от них замер конный отряд паладинов Лета, чьи лошади были почти неподвижны. Вокруг клубился густой черный дым.

– И где же наши? – азартно спросил Пак, продвигаясь поближе. – Святозарушка, где твои молодцы?

Навий бог тоже протянул руку к картинке. От его движения дым слегка пожижел, мы увидели отряд настоящих сказочных витязей в боевом порядке.

– Ну как-то так, – Святозар пожал пудовыми плечищами. – Я еще логистику не отладил, но на первое время, думаю, хватит.

Он еще раз повел рукой, убирая дым.

– Вот здесь и здесь будет еще по сотенке.

– Неплохо, – проговорила Руби. – У нашей девочки появился хороший защитник.

Жрица поднялась со своего места и хлопнула в ладоши.

– Прощайте.

Картинка исчезла, законник что-то застрочил в талмуде.

– И это все? – растерянно спросила я. – Мы до чего-то договорились?

Руби погладила свой амулет и подняла взгляд на меня:

– Дом Лета не будет вас тревожить, леди Сирин, я об этом позабочусь. Пусть это будет мой тебе подарок, девочка. В любом случае, я должна была отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, за то, что сохранила мне жизнь, – жрица повернулась к законнику. – Прошу вас, это не для записи. В официальных бумагах причиной нашего отступления пусть будут превосходящие силы противника.

– Как вам будет угодно, – сказал законник, продолжая скрипеть пером. – В конце концов, для истории неважно, почему вы поступили так, а не иначе, важен лишь результат.

Руби кивнула.

– Удачи, Дашка! Правь хорошо. Лет через двести увидимся, – и быстро вышла из зала.

– Я столько не проживу.

Моя фраза повисла в воздухе. Через двадцать долгих молчаливых минут Пак пропищал:

– Победа! Госпожа моя строгая, дай я тебя расцелую!

– Мы молодцы, – вполголоса согласился Святозар. – Если совсем начистоту, еще две сотенки бойцов туда подогнать у меня бы пупок развязался.

Законник, кряхтя, поднялся со своего места и стал методично собирать со стола документы:

– Мне, пожалуй, тоже пора откланяться. Отчет ждут в канцелярии. До свидания, леди Сирин, принц маленького народа, Навий бог, – и старичок растворился в воздухе с громким хлопком.

– Идем и мы, душа моя, – Святозар тоже поднялся и потянул меня за собой. – Теперь можно не торопясь сделать все, что мы откладывали на потом.

– Точно! – я подпрыгнула и залепила ему звонкую пощечину. – Не могу больше откладывать. Поганый врун! Интриган! Авантюрист! Бестолочь!

Лягух снес стоически только первый удар, на втором легко перехватив занесенную руку:

– Ты уверена, что наш семейный скандал должен проходить в резиденции дома Лета?

– Семейный? Душа моя? – шипела я, идя к выходу. – Да я тебя сама до смерти убью. Никакая божественная реинкарнация не поможет.

Он шел чуть сбоку, сокрушенно покачивая головой, я уголком глаза все-таки за ним следила. Пак быстро спрятался за волосами встретившей нас в коридоре Джоконды и вовсю командовал сиреной, судя по тому, как она скоро побежала к выходу, чтоб не попасться мне под горячую руку.

– Гвардию он прислал! Логистик хренов! Не надейся, что я позволю тебе тут гонку вооружений устраивать! Сначала я нашу гвардию подготовлю. А потом ты своих тридцать витязей притаскивай! И ни на одного больше. Понял?

– И почему же именно тридцать, душа моя?

Мы уже выбрались из резиденции и теперь стояли друг напротив друга.

Я не знала, почему именно тридцать, поэтому просто возмущенно засопела.

Святозар ждал моего ответа, смотрел прямо со спокойным любопытством. Он, в принципе, остался прежним, до боли знакомым Святозаром – маменькиным сынком, смешным увальнем, жертвой паковых поцелуев, но что-то в нем изменилось. Взгляд потерял обычную добродушную рассеянность, стал оценивающим и цепким, и рот, обычно расслабленный, готовый к улыбке, сейчас был твердо сжат.

Я отвернулась, помахала рукой Джоконде:

– Кара миа, нам пора.

– Куда теперь? – сирена подбежала с преувеличенной предупредительностью. – В офис?

– Сначала нам нужно оставить злыдней у перехода Зимы, потом… Коля где?

– Обещал в машине подождать.

– Прекрасно, он-то мне и нужен. Дом Зимы нам еще денег должен, надо сейчас же с банком связаться.

Мы с Джокондой пошли в сторону машины.

– Подожди!

Святозар схватил мое запястье. Я выдернула руку:

– Нам не о чем говорить, господин Навий бог! Шутки кончились. Я благодарна тебе за помощь в переговорах, но на этом наше общение заканчивается. Ты довольно долго скрывался от меня, позволив мне чувствовать вину за твою смерть, но это недоразумение я тебе прощаю.

– Можешь нас с леди Сирин наедине оставить? – ласково спросил Святозар Джоконду.

Та пожала плечами и побрела к машине.

– Прости, – Святозар теперь держал меня за обе руки, его ладони были теплыми.

– За что?

– За то, что заставил тебя переживать. Честно говоря, душа моя, мне было стыдно за то, что позволил убить себя какому-то… – он запнулся, подбирая слова, – …мелкому демону. Расслабился я с вами непозволительно, силу Ледяного кинжала в расчет не взял. А потом, когда уже переродился, понял, что ты и без меня неплохо справляешься. Если бы Пак меня не разыскал, я бы до сих пор ждал, пока леди Сирин меня своим визитом обрадует.

– Ты знаешь, сколько всего я от твоей мамы наслушалась? – я выдернула руки и толкнула его в грудь. – А она знала ведь, что тебе ничего не грозило? Знала? Так почему?

– Ну не любит она тебя, – не шелохнулся детинушка. – Что ж теперь, всю жизнь с оглядкой на мою родительницу жить будем?

– Я ей все равно все выскажу, – мстительно пообещала я, потом, опомнившись, продолжила упреки. – Почему ты притворился лягушкой? Почему сразу мне правды не открыл?

Он повел плечищами:

– Это одна из моих ипостасей. К тому же вполне безобидная на вид. Мне показалось это забавным.

– И поцелуи?

Он слегка покраснел:

– Это не я придумал, а Пак. У меня, между прочим, стресс знаешь, какой был, когда он на меня в первый раз набросился?

– Подумаешь, жертва харасмента. И что ты теперь делать будешь? Своими воинами мне грозить?

– Все мое – твое, – серьезно ответил Святозар. – Значит и витязи мои тебе подчиняются.

Я задумалась. Этот вариант мне очень нравился. Личная гвардия – это очень вовремя, за такой подарок я могу многое простить Навьему богу. Но что он захочет взамен? Я глубоко вдохнула:

– Первое, я не собираюсь дальше разыгрывать представление о нашем с тобой супружестве. Эта легенда была хороша для домов фейри, но сейчас потеряла актуальность. К тому же, муж у меня уже есть. Второе, ты не пытаешься вмешиваться в наши дела, прикрываясь древними легендами о том, что птица Сирин вещует слова Мертвого бога.

Святозар кивнул слегка растерянно, я продолжила:

– Третье, договор о невмешательстве мы оформим по всем правилам, четвертое…

– Ты вечером что делать будешь?

– Что? – он сбил меня с мысли и я запнулась.

– На свидание тебя хочу пригласить. Пойдешь?

«Что, опять?» – испуганно подумала я.

Я только что закончила непростые отношения, мне передохнуть надо. И эмоционально, и физически. Он что, действительно ничего не понимает?

– Не пойду, и завтра не пойду, и послезавтра. Наше последующее общение будет проходить в деловом ключе.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – почти кричала я. – Мне надоело быть разменной монетой в спорах сильных. Мне надоело, что мое тело или мои чувства стоят на кону в каких-то игрищах. Ты думал, я на грудь тебе брошусь после всего, что произошло, думал, что на безрыбье станешь для меня самым дорогим существом? Нет, Святик, любовные приключения для меня закончились, я не собираюсь больше становиться трамплином для чужих амбиций!

– Не ори, – Пак строго куснул меня за ухо (когда он успел появиться на моем плече, я не почувствовала). – Скажи дяде «спасибо и до свидания», и пошли. От твоего крика уже птицы в полете дохнут. Пожалей экосистему.

Я вытерла ладошкой сухие глаза:

– Спасибо. До свиданья. Ты с кем остаешься, Пак? Со мной или со своим новым лучшим другом?

– С тобой, конечно с тобой, госпожа моя строгая, – пикси дернул меня за мочку. – Поехали уже. Джоконда там места себе не находит.

Я пошла к машине. Святозар молча провожал меня взглядом, не пытаясь ничего сказать.

– Кстати, ты никогда не задумывалась, какой стресс переживают дети при разводе родителей? – щебетал нюхач. – Ты с кем останешься – с мамой или с папой? С мамой? Тогда папа будет забирать тебя по воскресеньям. О, прекрасная идея! Пусть Святозар меня на выходные в зоопарк сводит…

Мы оставили кордон у перехода дома Зимы, убедились, что мои злыдни правильно понимают свою задачу, потом решили все неотложные финансовые вопросы с банком и почти совсем ночью подъехали к крыльцу своего офиса. В окнах горел свет, и когда я переступила обледенелый порожек, первой, кого я увидела, была моя мама.

– Ну наконец, ребенок, я уже начинала переживать.

– Мам, мы со всем справились! – я тяжело опустилась на диванчик и расплакалась. – Мы молодцы!

И потекли дни за днями. Наступила весна.

Иногда я ошибалась, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Святозар больше не появлялся, то ли уважая мое решение, то ли демонстрируя обиду, но мне было не до него. Иногда Пак передавал мне краткие сводки происходящих у исконников дел. Джоконда работала изо всех сил, не забывая держать в тонусе своего лепрекона. Коля страдал, когда мог себе позволить страдания без вреда для работы. Жанка со своим садиком выиграла какой-то конкурс детской самодеятельности и пропадала на энском телевидении, готовя к выходу развлекательно-обучающую передачу для самых маленьких. Кажется, они начали встречаться с Аддрамом, но официальных заявлений пока никто не делал. А мне пришлось разобраться во всех нюансах непростых отношений фейрийских диаспор, открыть несколько фондов поддержки исконников и даже пережить судебное заседание, на котором отчуждалось в пользу банка имущество моего безвременно ушедшего в Фейриленд супруга. Оказалось, что Ларс был беднее церковной мыши, потому что вряд ли церковная мышь могла бы себе позволить такое количество ничем не подкрепленных кредитов. Когда мы выходили из зала суда, мама решительно дернула меня за рукав:

– Пошли, ребенок, настала пора тебе разводиться.

– Зачем? Коля обещал, что все наши активы защищены.

– Я настаиваю.

– Мам, я знаю, что тебе пора уезжать. Твой Таир уже все телефоны даже мне и Джоконде оборвал. Поезжай к нему, мне уже присмотр не нужен.

Маргарита Аркадьевна хитро прищурилась:

– После того, как ты разведешься.

Я вздохнула:

– Это дело небыстрое.

Родительница взглянула на часы:

– Ты права, минут сорок это у нас займет.

Развели меня за полчаса, двадцать девять минут из которого я прождала маму в коридоре, пересчитывая погибших в оконном межстеколье мух.

– Держи, – мама вышла из кабинета, помахивая документами. – Свидетельство о разводе. Погоди пальцами хватать, там еще чернила на подписи не просохли. Фамилию мы тебе вернули девичью. Так что паспорт советую потерять сразу, в новом у тебя даже отметки о браке стоять не будет.

– Начну жизнь с чистого листа? – невесело пошутила я, но документы взяла и аккуратно сложила их в сумочку.

Оказалось, что организаторские способности достались мне по наследству от матери, и что мне до нее еще расти и расти. Такси она заказала себе заранее, а багаж ждал нас в аэропорту.

– Когда ты только билеты заказать успела?

– Какие билеты? – по-девчачьи хихикнула Маргарита Аркадьевна. – Частный борт за мной супруг прислал.

– Значит, ты замужем за очень богатым человеком, – похвалила я. – Куда летишь?

– Пока в Лондон. Кстати, вот, возьми, – она протянула мне прозрачную папку. – Пришли кого-нибудь из своих юристов на совещание. Таир хочет в тебя кое-какие деньги инвестировать.

Я пробежалась глазами по строчкам и присвистнула, сумма была внушительной.

– Для чего еще нужны мужчины, – родительница щелкнула меня по носу. – Пока, ребенок, я позвоню сразу после приземления.

И она пошла к VIP-стойке в сопровождении одетого в летную форму предупредительного господина. Прощаться Маргарита Аркадьевна не умела и не любила, в этом мы с ней тоже были похожи.

Мой телефон был поставлен на беззвучный режим, я достала его из сумочки только когда вышла из аэропорта. Сорок неотвеченных вызовов! Я схватилась за голову и нажала на иконку автодозвона.

– Дарья Ивановна, какая приятная неожиданность!

Я сбросила вызов и подняла глаза на говорившего. Поднимать пришлось долго. За то время пока мы не виделись, Святозар, кажется, еще подрос, или я просто забыла, какой он здоровенный. Навий бог был одет в приличный темный костюм и окружен такими же приличными господами.

– Здравствуйте, – холодно кивнула я. – Святозар… Простите, не знаю вашего отчества.

– Ильич, – широко улыбнулся он. – Я подумал, что «Перунович» получилось бы слишком пафосно. Подождите, Дарья Ивановна, одну минутку.

Он склонился к одному из сопровождающих – высокому и русоволосому:

– Дальше без меня… я тут… до завтра меня не ждите…

Я поморщилась и пошла к стоянке такси.

– Тетенька, подождите, не бросайте меня, тетенька!

На нас удивленно оборачивались прохожие, поэтому я остановилась, поджидая.

– Ну чего ты, как неродная, – Святозар обиженно надулся.

– Что тебе нужно?

– Раз у нас с тобой деловые отношения, ты мне деловой разговор задолжала. На чашечку кофе пригласишь?

– Поехали ко мне в офис, вчера как раз кофе-машину подчинила.

– Скаредная ты, Дарья Ивановна. Я в кофейню хочу.

Я кивнула и развернулась обратно ко входу в задние.

– Нет, – Святозар схватил меня за руку. – Бурдой в картонном стаканчике от меня не отделаешься!

– Тогда куда?

Он меня здорово заморочил, раз я даже не удосужилась свою ладонь из его выдрать.

– Пошли, я тебе покажу.

Он повел меня к парковке, свободной рукой достал из кармана пиджака брелок, на нажатие кнопки откликнулся глянцево-черный «паркетник» из ближайшего ряда. Машина была очень мужской, одновременно и хищной, и надежной.

– Ты научился водить? – спросила я, садясь на пассажирское сиденье.

– А ты еще нет? – он уверенно завел мотор и плавно вырулил с парковки. – Дело-то нехитрое, с лошадьми управляться гораздо сложнее.

Пикнул мобильный, я открыла СМС-ку от мамы: «Ребенок, мы сейчас взлетаем. Я рассказала Святозару, где тебя можно найти, поэтому надеюсь, что ты проведешь неплохой день. Все, целую».

Я улыбнулась.

– Произошло что-то хорошее?

– Ты давно с моей мамой общаешься?

– Не скажу, – шутливо испугался он. – И с кем еще из твоего окружения общаюсь, даже под пытками не узнаешь.

– Подумаешь, тайны Мадридского двора! – я азартно стала загибать пальцы. – Во-первых – Пак, он от меня ваши мужские посиделки не скрывает. Во-вторых – Джоконда, мне она ни о чем не говорит, но, судя по костюму, до сих пор тебя консультирует. Третье – Жанка тоже в деле, у нее в саду несколько маленьких исконников появились – это точно твоя работа. Ну и Коллахан сказал, что подработка у него с новой фирмой… Получается, ты со всеми, кроме меня, отношения поддерживаешь?

– Получается, – он пожал плечами и ловко послал машину в переплетение улочек старого города. – Мы решили, что тебе нужно время.

– Для чего?

– Чтоб принять меня таким, каков я есть.

Святозар остановил машину и, обойдя ее, открыл для меня пассажирскую дверцу.

– Не сработает, – покачала я головой, принимая предложенную руку. – Разве что дружбу могу тебе гарантировать.

– Это уже немало, душа моя, – он наклонился и легонько поцеловал меня в щеку.

Прикосновение губ было легчайшим, но заставило меня вздрогнуть. М-да, Кузнецова, гормоны у тебя все-таки бушуют, и никуда ты от физиологии не скроешься. Так что держись, когда-нибудь и на твою улицу праздник придет, правда, не с этим персонажем.

Кофейня, которую выбрал Навий бог для нашего дружеского свидания, была премиленькой – уютный полуподвальчик на десяток круглых столиков. Зеленовато-малахитовая полутьма пахла хорошим кофе и специями. Посетителей было прилично. Но нас сразу же проводили к столику у витражного окна, официант щелкнул зажигалкой над витой свечкой и положил на скатерть папку меню. Святозар подвинул мне стул, сам присел напротив:

– Консультанты мои велели сладостей тебе не предлагать.

Я кивнула с рассеянной полуулыбкой:

– Это я тебя на кофе привела, значит, и выбирать тебе.

Мой спутник быстро сделал заказ (действительно никаких сладостей, кроме тягучего коричневого ликера в пузатых рюмочках) и, сложив перед собой руки, уставился на меня внимательным взглядом. Мне стало неуютно – томно и жарковато. Чтоб чем-то занять паузу, я пригубила ликер, довольно крепкий и пряный, и начала ни к чему не обязывающий дружеский разговор.

– Чем у нас заниматься планируешь?

– Слово такое есть – «социализация», мне Джоконда подсказала, вот этим вот и занимаюсь, – он повел подбородком, будто предлагая мне оценить результаты.

– Это твоя кафешка, что ли?

– Не моя, – улыбнулся Святозар. – Для меня, душа моя, это было бы слишком мелко. Я на такую деву глаз положил, ради которой расстараться придется. Мамка моя здесь управляется. Ей по нраву пришлось.

Я посмотрела за стойку, за которой колдовала парочка рослых барист, и удивленно приподняла брови:

– Мне сейчас еще с твоей мамой общаться предстоит?

Ответа не требовалась. Лягушка Маша уже шла к нам, ловко лавируя по узенькому проходу. Сарафан сменился строгим брючным костюмом, а кокошник – гладкой высокой прической. Я кисло улыбнулась:

– Добрый вечер.

Маша кивнула сыну, махнула рукой официанту, чтоб ей подали стул, и чинно уселась, недовольно раздувая ноздри:

– И тебе не хворать, леди Сирин.

Святозар покачал головой:

– Мам, не начинай.

Маша потупилась:

– Я чего сказать хотела – прости меня, Даша, зря я на тебя тогда у рощи заповедной набросилась, прощения прошу. – Лягушачьи глазки быстро на меня зыркнули. – Простишь старуху?

Я пожала плечами, но кивнула. Честно говоря, зла я на нее не держала. Ну не любит меня человек, что ж теперь, поколотить ее, чтоб полюбила? Надеюсь, видеться с ней мы теперь будем не часто, так что мои нервы будут в порядке. Старуха! Кокетка она, а не старуха. Пожалуй, она с моей маменькой общий язык нашла бы. Они обе дамы молодящиеся на грани волшебства.

– Я конечно в ваши дела молодые не лезу, – продолжала Маша, успокоенная моим вялым кивком, – но только, Святик, ты на нее посмотри – немочь бледная, даже подержаться не за что. Кругом столько девиц, – широким жестом лягушка указала на соседний столик, за которым хихикала стайка молоденьких девушек, почти подростков, одна из них – пухленькая блондинка – как раз строила глазки нашему спутнику, – и веселых и в теле.

Я улыбнулась толстушке и отсалютовала ей рюмкой, отчего дева смутилась и покраснела, и сказала:

– Я еще год назад примерно такой и была – веселой и дородной. Только знаешь, мне больше не хочется. Да и найдем мы твоему сыну вот такую именно барышню. Мы же с ним друзья просто. А давайте, прямо сейчас Святику личную жизнь организуем. Погодите. Я мигом.

Уж не знаю, сколько градусов сейчас плескалось в моем желудке, но стартовала я на нетвердых ногах. Девушки притихли при моем приближении. Столик их стоял у стены, к которой я прислонилась, чтоб не упасть.

– Привет, – я пододвинула на лавке одну из девушек и села прямо напротив толстушки. – Меня зовут Даша, будем знакомы.

Девушки представились, я ощутила едва заметный шлейф гламора. Значит, как минимум одна из них была феей.

Познакомиться нам не дали. Святозар, чью личную жизнь я строила, не щадя живота своего, потянул меня за руку:

– Все, душа моя, заканчивай представление.

Официант расставлял на столе пирожные – подарок от заведения.

– Пойдем, пойдем… Кто ж знал, что тебе на голодный желудок алкоголь предлагать чревато.

– Подожди, я еще телефончик у нее не попросила.

– Я тебе потом ее телефончик дам. Племянница это моя, Снежанка.

Мне стало стыдно, поэтому я просто позволила вывести себя на свежий воздух и стояла там, зажмурившись, желая только одного – провалиться сквозь землю. Теперь все лягушачье семейство будет уверенно, что я ревную Святозара к пухленькой девушке.