Текст книги "Вещая птица (по)беды"

– Отвези меня в офис, – жалобно попросила я, открывая глаза.

Святозар хитро и широко улыбался:

– Я Джоконде уже позвонил. Выходной у тебя сегодня.

– Тогда домой, – спорить у меня сил уже не было.

– Как скажешь.

Уже в машине я тихонько пожаловалась:

– Теперь я женщина с прошлым, эталонная разведенка.

– Ты себе не представляешь, как я этого ждал.

– Моя мама тебе и об этом рассказала?

– Мы с Марго вместе руку на пульсе держали, – рассмеялся Навий бог. – Я же в тебя, Дашка, почти с первого взгляда влюбился, когда ты к нам в рощу пробралась. Как только ты глазищи свои зеленые открыла, понял – в лепешку расшибусь, но моей будешь.

– А про то, что Навий бог – не признался.

– И хорошо, что не признался, не хватало еще тупой угол треугольника отыгрывать. Или что там у тебя было – тетраэдр?

– Ну, сказал бы, что судьба: ты Мертвый бог, я – твоя птица, в небесной канцелярии все проштамповано. Я бы поверила.

– А сейчас веришь?

– Не верю. Меня слишком долго сказочками про пандан кормили. Я сейчас вообще недоверчивая стала.

Святозар на секунду отвлекся от дороги, чтоб посмотреть на меня:

– Я тебе сейчас расскажу, птица вещая, как у нас с тобой дальше будет. Я буду за тобой ухаживать – по-честному, как мужчина за женщиной, я буду каждый день говорить тебе о твоей красоте и делать сотни глупостей, которые делает мужчина, когда он влюблен. Я буду осторожен и не буду на тебя давить, но любых уродов, которые попытаются отнять тебя у меня…

Его взгляд вернулся на дорогу, и фраза повисла в воздухе.

– Я не хочу любви, – наконец твердо сказала я.

– Значит, будет дружба, – пожал он плечами.

У подъезда на лавочке сидели бессменные дворовые старушки. Святозар открыл мне дверцу. Старушки примолкли, оценивая.

– Как собираешься выходным распорядиться?

– Дашка-то Кузнецова нового хахаля завела, – донеслась до меня вибрирующая неодобрением фраза. – Мать из дома, хахаль в дом.

– На диване поваляюсь, сериальчик какой-нибудь посмотрю, – громко ответила я, чтоб заглушить соседские выпады.

– А ты этот вот смотрела, ну за которым твои злыдни погибают? Я, когда их проведывал, столько восторгов наслушался.

– Еще не смотрела, – я мялась, не зная, как попрощаться. – Может, сегодня и начну.

– А давай вместе посмотрим, по-дружески, – вдруг предложил Святозар. – Я на сегодня тоже вполне свободен.

Мне опять послышалось от лавки «хахаль», поэтому я взяла под руку Святозара и сказала:

– Почему бы и нет. Наберем всяких вредных вкусностей и устроим марафон. Кстати, в холодильнике должно быть пиво.

– Идеально – пиво, чипсы и сериал, что еще нужно двум холостякам, – и Навий бог решительно увлек меня в подъезд.

Эпилог первый
Следующая остановка – счастье

Через полгода после описываемых событий, где-то на Карибах

Ледяные капельки скатывались по плечам и груди, но не могли остудить разгоряченную кожу. Я запрокинула голову, затылок сразу же уткнулся в стенку душевой кабинки. Надо бежать, допрыгалась ты, Кузнецова, непозволительно расслабилась. И вот он – результат. Беги, дурочка! Так, чтоб только пятки сверкали.

Внутренний голос не посещал меня уже давненько, и к его словам стоило бы прислушаться. Я сдернула с вешалки полотенце и обернулась в него, чтоб прикрыть наготу. Ну, давай, Кузнецова, исправляй все, что натворила.

Я осторожно вошла в спальню. Полупрозрачные занавески трепетали от соленого ветерка, рассветные солнечные лучи проникали в комнату осторожно, будто опасаясь разбудить того, кто спал сейчас на большой кровати.

Одежда! Где я вчера ее разбросала? Опомнись, Кузнецова. Какая одежда, ты сюда птицей прилетела, а сейчас должна обратно перекидываться. А лететь куда? Ай, по ситуации разберусь. Сначала на север, а потом как получится. Я проскользнула к двери.

– Ты не собиралась мне оставить прощальную записку, душа моя?

Он уже проснулся и сейчас укоризненно смотрел на меня, чуть щурясь то ли со сна, то ли от обиды.

– Не злись, – пискнула я примирительно. – Мы с тобой допустили ошибку и, думаю, нам надо просто побыстрее забыть все, что произошло.

– И какой из четырех раз у нас ошибкой считается? – Святозар широко зевнул и завозился на постели, устраиваясь.

– Ты их считал, что ли? – возмущенно всплеснуть руками не получилось – я держала полотенце.

– Уж до четырех мне и считать особо не пришлось, – в голубых глазах загорелся знакомый мне огонек вожделения. – И если ты до пятого раза сбегать собралась, то я против.

Я покачала головой:

– Мы разрушили нашу дружбу. Неужели ты не понимаешь? Теперь ничего не сможет быть как раньше, и мне очень стыдно, и… прощай…

Он перехватил меня от двери и затащил на постель:

– Вот уж нет, дамочка, это ты меня вчера соблазнила, воспользовалась, можно сказать, невинности лишила. Значит, изволь на себя ответственность взять.

– Будем сейчас разбираться, кто и кого невинности лишил? – я вывернулась и отодвинулась на самый краешек постели.

– Чего тут решать? Ты меня. У меня ипостась свеженькая, чуть не из обертки, а ты уже и замуж сходить успела!

– Собираешься всю жизнь меня моей биографией мучить?

– Именно, что всю жизнь, – Святозар потянул меня к себе и быстро поцеловал.

Мои губы приоткрылись. Целоваться мне нравилось. В животе запорхали бабочки, и знакомое возбуждение пробежало раскаленной дорожкой по спине.

– И еще долго-долго после нее…

Я застонала:

– Пусти!

– Тебе больно? – испугался Святозар. – Я был недостаточно осторожен? Дашка!

Я рассмеялась и выскользнула из-под него. К черту мои придуманные страдания! Кто сказал, что друзья не могут заниматься друг с другом любовью? Может, наоборот, самая правильная любовь получается из нормальных дружеских отношений? Ведь Святозар своих планов не скрывал, он просто добивался меня. Все эти сумасшедшие полгода добивался и терпеливо ждал, пока я сама не сделаю первый шаг. А вчера… Вчера на празднике, который устроил энский ковен в честь свадьбы своей верховной ведьмы, я расслабилась. Было очень приятно смотреть, как моя подруга Лизавета счастлива с Сергеем и немножечко, самую чуточку, завидно. Я выпила немного шампанского, танцевала со всеми подряд молодыми и не очень молодыми людьми, хохоча над ревнивыми святозаровыми пассажами. Мы же пришли на праздник вдвоем – я и мой верный друг. Я и с ним танцевала. И это я потащила его на крышу «Райских кущ», потому что именно с нее было так удобно взлетать в облике вещей птицы. А потом был полет, моей Сирин очень нравилось летать в компании, а потом… Потом мы приземлились на крошечном островке, и именно здесь все произошло, я первая полезла с поцелуями, даже не дав ему сменить ипостась.

– Я и не знала, что ты можешь превращаться в птицу!

Я толкнула Святозара в грудь, заставляя распластаться на постели и легла сверху. Он крепко схватил меня за бедра:

– Ты еще многого обо мне знаешь, душа моя.

– Тем интереснее, – я заурчала. – Я помню, что, когда я летала над Энском в облике вещей птицы, меня сопровождал кто-то огромный и крылатый. Тогда я даже не догадывалась, что это был ты. И на остров этот мы прилетели не случайно, здесь все было подготовлено.

– Ничего от тебя не скроешь, – он начал двигаться, и я вся отдалась ему.

Потому что все в это жизни происходит правильно. Правильно и вовремя. Я вовремя встретила своего мужчину. Именно своего и сейчас мне ничего не остается, только принадлежать ему столько, сколько нам отмерено.

Эпилог второй
Обретенный рай

Еще полгода спустя, Энск

Я резко отодвинулась от стола:

– На сегодня все, товарищи. Рабочий день окончен.

Коля что-то недовольно пробурчал по нос, наш финансовый директор свирепо полагал, что работать мы должны двадцать два часа в сутки с небольшими перерывами на дом, семью и сон, пятнадцатиминутные, судя по всему.

Пак облизнул липкую ладошку:

– Ну вот и славно. А то я уже совсем уработался.

Коммерческий директор, чей вклад в общее дело выражался в поедании тонн сладостей на рабочем месте, устало сел на телевизионный пульт. Телевизор ожил, демонстрируя заставку местного новостного канала.

– Подожди, не переключай! – Жанка материализовалась в дверях, привлеченная бодрой музыкальной темой. – Там должны меня показывать в новостях культуры.

Джоконда завозилась с чашками, сервируя для всех журнальный столик. Жанка плюхнулась на диванчик для посетителей и вся обратилась в слух. Репортаж об очередном конкурсе детской самодеятельности был вторым, так что долго ждать не пришлось. Мы все одобрили и Жанкин неброский костюм, и макияж, и Аддрама, который отирался за ее правым плечом все время интервью.

– Когда вы уже поженитесь? – спросила я, размешивая в чашке сахар.

– Сразу после вот этих гавриков, – Жанка показала подбородком на лепрекона и Джоконду, которые сидели в узком кресле, обнявшись. А вообще, ребята, нам и так, без штампа в паспорте неплохо.

– А мы поженимся, – сказала Джоконда. – Посмотрели мы на чужую семейную жизнь, раззавидовались. У меня вот областной слет вервольфов пройдет, и мы сразу регистрироваться побежим.

Коля расслабленно кивал, соглашаясь.

– А я еще подумаю, – сказала Жанка. – В конце концов, я замужем уже была и мне не понравилось.

– А мне мама какую-то барышню присмотрела, – пожаловался Пак. – Так что мне тоже холостяком гулять недолго. Только вот…

– Помолчи, – строго велела Жанка. – Вы смотрите, кого показывают!

Мы все обернулись к экрану.

– …Святозар Ильич Кузнецов, молодой бизнесмен, который решил в этом году попробовать себя в политике, – заканчивала представление хорошенькая журналистка.

Мой муж улыбался ей так широко, что мне захотелось повыдергивать из работницы микрофона пару прядок мелированной шевелюры.

– Расскажите нам, что…

– Неплохо выглядит, – решил Пак. – Стрижка неплохая.

– Думаешь, я его к дешевым стилистам вожу? – Джоконда не любила критики.

– А я все-таки не пойму, почему Святозарушка у нас Кузнецов, – решил соскочить со скользкой темы нюхач. – Не могли ему фамилию покруче придумать?

Я пожала плечами, не отрывая взгляда от экрана, журналистка растекалась киселем, Святозар вещал что-то уверенно-харизматичное, как только он это умеет:

– Зачем что-то придумывать, если можно взять мою?

Звякнул колокольчик входной двери:

– У нас тут теперь два Святозара! – запищал Пак. – До чего техника дошла! А охранники твои где?

– У входа ждут.

Муж быстро подошел ко мне и поцеловал в макушку.

– Ну как, неплохо? – спрашивал он не меня, а Джоконду.

Та показала поднятый вверх большой палец:

– Можно еще очки попробовать, но у тебя образ уж больно маскулинный, надо будет с оправой поиграть. Я на следующей неделе нас в оптику записала. Они помогут подобрать.

– На следующей неделе не получится, – закручинился супруг. – Отпуск у меня.

Он легко выдернул меня из кресла и обнял.

– И у супруги моей тоже. Значит, наказ такой: не шалить, войну никому не объявлять.

– Ну какие войны еще, – отмахнулся Пак. – Все работает, как часы, злыдни разрушают, мы деньги на них зарабатываем. Вот так и живем.

– Надеюсь, вашего часового завода еще годика на полтора хватит, – большой ладонью он погладил мой совсем еще плоский живот.

Пак многозначительно кашлянул и собрал деньги со всех присутствующих.

– Как ты только догадался, пакостник? – недовольно спросила Жанка. – Унюхал?

– Она сахар в чай добавлять стала! – поднял указательный палец пикси. – Мелочь, а очень явная.

Меня все кинулись поздравлять, я смущенно отвечала на поцелуи, потом Святозар потянул меня к двери.

– Пойдем, душа моя.

На улице он коротко переговорил с охранниками, отпустив их, и открыл дверцу машины. Я села на водительское место, повозилась с рычажком, регулируя сиденье под свой рост. Да, я наконец получила водительские права. И Сергей, который учил меня, говорит, что водитель из меня получился внимательный и аккуратный.

– Илиас звал нас сегодня на открытие своего ресторана.

– Мы не пойдем, – грозно ответил муж. – Я твоего инкуба к тебе на пушечный выстрел не подпущу.

Я хихикнула:

– Вряд ли Илиас набросится на беременную матрону прямо в зале своего ресторана.

– А ему и набрасываться не нужно, – ответил Святозар. – Он на тебя только взглянет глазками своими масляными, я уже ревную.

Грозный тон контрастировал со смешинками в голубых глазах. Как же я его все-таки люблю, мамочки!

Я не спрашивала, куда мы едем, навигатор вывел меня сначала на кольцевую, а потом по проселочной дороге к самой заповедной роще, где зеленел огромный, будто и не высадили мы его сюда всего год назад, ясень.

Мы вышли из машины.

– Ты ничего не спрашиваешь, душа моя?

Я потянулась к мужу и с удовольствием его поцеловала:

– Ты обещал сюрприз, я терпеливо ждала, чтоб не испортить его. Теперь можно спрашивать?

– Теперь можно.

Он был таким огромным, таким родным, что мне неожиданно захотелось затащить его обратно в машину и заняться любовью прямо на заднем сидении. Но я послушно спросила:

– Куда мы отправляемся?

Святозар опять опустил ладонь на мой живот:

– В Ирий, душа моя, я очень хочу показать его тебе.

– Перемещение не навредит малышу? – встревожилась я.

– Нашему ребенку ничто не сможет навредить ни в этом, ни в каком-нибудь другом мире. Я об этом позабочусь.

Ирий, на этот раз не поддельный, а самый настоящий, ждал меня, и я отправлялась в него со своим мужчиной и со своим ребенком, который крошечным комочком счастья расцветал во мне. И я подумала, что это и есть жизнь и любовь. А еще, что все происходит правильно.