Текст книги "Темный маг и отворотное зелье"

56.

До следующего утра я из комнаты так и не вышла. Симилла принесла обед, а потом и ужин. И даже не пыталась изображать любезность – молча смотрела исподлобья. Ну разумеется, для нее я тоже была виновата в том, что случилось с хозяевами замка. А если учесть, какие взгляды она раньше бросала на Элиана, то и подавно. После ужина я попросила горячей воды, но даже ответа не получила. Только через полчаса пришли двое слуг и вылили в ванну два ведра – чуть теплой. Как издевательство!

Как ни была я вымотана, выспаться так и не удалось. Грызли мысли, тоска и все то же чувство вины. Причем иррациональной, потому что Димирис сказал правду: я была виновата не больше, чем Элиан, который смотрел на меня в зеркало с желанием, а до этого тайком варил запрещенное снадобье, чтобы добыть дракона. Головой я это понимала, а внутри все равно ныло.

А ведь была еще одна мысль. Почему я не попросила никого из драконов отправиться со мной в академию прямо сейчас? Они наверняка бы отказались, но я даже и не пыталась. А ведь это был единственный шанс попасть домой, вернув себе женскую сущность. Побоялась? Постеснялась? Или, может, где-то в Марианской впадине моего подсознания решение уже было принято?

Но неужели работающие там парни вздумали отправить меня домой рыбой? Или это намек, что нужно остаться здесь – в чужом мире, который никогда не станет родным? Ведь единственный человек, ради кого я – возможно! – могла бы это сделать, уже, по сути, и не человек. Только ради того, чтобы стать посредницей между людьми и драконами? Но ведь договоренность достигнута, вполне можно обойтись и без меня. Драконы знают, что нужно магам, маги – что драконы помогут выпускникам академии обрести полноту силы.

Или, может, там, внизу, согласны с Димирисом, что нельзя терять надежды? Намекают, что не стоит сдаваться? А если они ошибаются? Если я останусь здесь драконьей переводчицей только для того, чтобы до конца дней сожалеть о том, как мы с Элианом прошли рядом, словно две планеты в космосе?

Утром, когда я ела холодный невкусный завтрак, прямо кричащий об отношении того, кто его готовил, в дверь постучали. Я открыла и увидела на пороге Димириса, одетого по-походному.

– Поеду с тобой, – ответил он на немой вопрос. – Сначала в эстрию, потом с Этраем в столицу.

– За это, боюсь, меня окончательно проклянут, – вздохнула я.

– Ну, хуже уже не будет, – пожал плечами Димирис. – Вейвар всегда мечтал быть тут главным. Иногда они исполняются – мечты.

Что скрывать, я была этому только рада. Провести несколько дней в компании незнакомых мужчин, которые тебя ненавидят, то еще удовольствие. Я не тешила себя иллюзиями, что Димирис испытывает ко мне добрые чувства, но он хотя бы не демонстрировал недобрых и осаживал тех, кто проявлял их слишком рьяно.

– Я собрал для тебя кое-какую мужскую одежду, на тот случай, если промокнешь и надо будет переодеться, – он показал мешок. – Конь твой в порядке. Если готова, можем ехать.

– Хорошо. Только… – я запнулась на секунду, – можно мне попрощаться с Элианом?

Здравый смысл подсказывал, что это ни к чему. Он все равно даже не поймет, кто рядом, а мне будет только тяжелее. Но эмоции – чертовы эмоции, которые вернулись так некстати! – не позволяли уехать, не увидев его еще раз. Последний.

Димирис приподнял седые брови и кивнул. Мы прошли парой извилистых коридоров, поднялись по лестнице, и он открыл передо мной дверь. Элиан сидел в кресле у камина и смотрел в огонь. Умытый, причесанный, в чистой одежде. И даже не шевельнулся, когда я подошла.

– Выйди! – приказал Димирис слуге и сам пошел к двери. – Я буду в коридоре.

Мы остались одни, я опустилась перед креслом на корточки, взяла Элиана за руку. О чем говорила, потом даже не могла точно вспомнить. Не задумываясь. О том, как мне жаль, что все так вышло – и вообще, и между нами. И о том, что всегда буду о нем помнить. И надеяться, что можно как-то все исправить. Говорила, гладила его пальцы и вглядывалась в неподвижное лицо. Напрасные надежды – ничто не дрогнуло. Поднялась, поцеловала, постояла еще немного. Как будто хотела лучше запомнить…

Слез уже не было, но я все равно отвернулась от Димириса, когда вышла в коридор. Он лишь молча погладил меня по плечу и направился к лестнице. Я – за ним.

На этот раз нас никто не провожал. Только когда уже открылись ворота и опустился мост, в первый двор выскочила Лейя, в одном тонком платье. Подбежала к деду, обняла его, покосилась на меня и исчезла.

Мы с Димирисом ехали впереди, за нами еще пятеро верховых. Сначала я удивилась, что так много, но сообразила: это предосторожность на тот случай, если Этрая вздумают отбить пробравшиеся через границу лазутчики ночных. Везли его на телеге связанным по рукам и ногам, носом в сено.

Разговаривали мы мало – не было настроения. Но рядом с Димирисом я чувствовала себя спокойнее. А может, после всех событий этих дней пришла обратная реакция в виде полной апатии. Монотонный топот копыт, скрип колес, шум ветра – все наводило даже не дремоту, а какое-то пограничное состояние между явью и нереальностью. И почему-то вспоминался зеркальный коридор.

Мы останавливались передохнуть и перекусить, перебрасывались редкими фразами. Ночевали в деревнях, и для Димириса всегда находилось место на постоялых дворах. Причем даже с относительным удобством. За эти несколько дней пути я привыкла к нему. Как будто к дедушке, которого у меня никогда не было: оба умерли до моего рождения. А еще он вызывал симпатию тем, что напоминал Элиана. Он, Теар и Димирис были словно один человек в трех возрастах. Да и по характеру мало отличались. Марис – тот явно пошел в мать.

Ехали не торопясь, к тому же телега с Этраем замедляла ход, поэтому к Лагредо подъехали только через неделю, когда мне уже стало казаться, что этот путь будет вечным. Но за эти семь дней я так и не смогла решить, как поступлю.

Вернуться – или остаться?

Наконец мы миновали деревню, где с Элианом когда-то пили шмуг, и впереди показались зубчатые стены Лагредо.

– А это что там такое? – Димирис привстал на стременах. – Кажется, Лана, тебя ждут.

57.

Зонгар нервно дернул ухом, словно предупреждая: без вольтижировки, пожалуйста. Но я все равно вытянула шею и увидела за деревом лиловое пятнышко.

Дракон?! Здесь?

Мы подъехали ближе, и он приветственно махнул крылом. По оттенку я узнала Аллето. И как только Тейдо отпустил своего ученика? Или тот удрал тайком?

«Нет, мне разрешили, – ответил он на мой вопрос, когда я спешилась и подошла к нему. – Хотя многие считали, что это ни к чему – лететь в Цейру только ради тебя одной».

«Но ведь я и не просила».

«Ты просто не знала, Лана, что драконье пламя обладает магической силой лишь в полнолуние. А когда узнала, сочла, что не можешь просить кого-то из нас отправиться с тобой сейчас – только ради себя самой».

«Ты прав. Я… не осмелилась. Вернуться домой могу тоже лишь в полнолуние. В это».

«Да, ты говорила, – кивнул Аллето. – Поэтому я здесь. Ты все успеешь».

Наверно, со стороны это выглядело странно: мы с драконом молча смотрели друг на друга. Стражники тихо перешептывались, наблюдая эту картину. Наконец мы направились в замок, а Аллето медленно летел за нами на небольшой высоте. Когда нам открыли ворота, он остался сидеть на зубцах крепостной стены, сказав, что подождет, пока я не приду за ним. Разумеется, мне надо было поставить Гартиса в известность насчет его появления.

Впрочем, связанный Этрай на телеге вызвал ажиотаж едва ли не больший, чем дракон, прилетевший в Лагредо добровольно. Путь в столицу пролегал мимо замка, поэтому Димирис принял решение остановиться в эстрии на ночь.

Гартис вышел во двор, крепко обнял Димириса, но когда я начала рассказывать, что произошло, остановил меня жестом:

– Сделаем так, керия Лана. Сейчас вы приведете себя в порядок с дороги, перекусите и немного отдохнете. А через два часа расскажете общему собранию все, что нам следует знать. Так будет лучше, чем если по всей эстрии начнут расползаться самые невероятные слухи. А керр Димирис пока обрисует мне все в двух словах.

– Хорошо, керр Гартис. Только… дракон. Он тоже устал.

– Разумеется, – ректор бросил взгляд на Аллето. – Проводите его туда, где жил Чевелор. О нем позаботятся.

– Надеюсь, его похоронили? – я понизила голос, как будто дракон мог услышать. – Чевелора? Кстати, его звали Эстано.

– Да, конечно. Если э-э-э…

– Аллето. Так зовут этого дракона.

– Если Аллето захочет увидеть могилу, ему покажут.

Слухи все равно бежали быстрее тока по проводам. Когда я привела Аллето в бывшую комнату Чевелора, все те же драконьи няньки, имена которых я уже успела забыть, ждали своего нового подопечного, приготовив охапку свежего сена, тушку кролика и бадью воды.

«Приду к тебе попозже», – пообещала я и пошла в общежитие. Аретта наверняка уже знала, что я вернулась одна, без Элиана и Мариса. Не усидев у себя, она ждала меня в коридоре – бледная, губы искусаны в кровь. Мы обнялись, зашли в комнату, но на ее вопросительный взгляд я лишь покачала головой.

– Они погибли? – ее голос дрогнул. – Или попали в плен?

– В плен. Драконы их вызволили, но слишком поздно. Они остались в Гериане, а я приехала с их дедом. Аретта, пожалуйста, не заставляй меня рассказывать все несколько раз, потерпи немного, хорошо? Будет собрание, там все скажу. А сейчас я хочу помыться, поесть и хоть час поспать. Разбудишь меня?

Она кивнула, в этот момент в дверь постучали: очередной первокурсник принес поднос с обедом, а под мышкой – свернутую чистую одежду.

– Скажи только две вещи, – попросила Аретта, когда я покончила с едой, быстро умылась и вернулась в комнату. – Ты договорилась с драконами? Они помогли тебе?

– Да, – я сняла сапоги и штаны и нырнула под одеяло. – Нет.

И уснула, едва успев договорить последнее слово. Но в ту же секунду Аретта меня разбудила. Ну, мне так показалось.

– Лана, пора, – она коснулась моего плеча.

Я быстро оделась, расчесала волосы, и мы пошли в большой зал. Снова нас обгоняли опаздывающие, бросая на меня любопытные взгляды. Снова внутри все было забито народом и Аретте помахали ее подруги. Дежавю – острое, как лезвие бритвы. Вот только Элиана и Мариса на возвышении не было. Никогда не будет…

Стиснув зубы, я поднялась туда, где сидели Гартис и Димирис. На этот раз обошлось без Глая. Зал загудел – и тут же воцарилась тишина.

Я начала с Этрая. Разумеется, все уже знали от Элиана о том, что зеркало Мервика может передавать информацию, но и о возможной причастности к этому преподавателя магии сущностей догадались быстро. Как только выяснилось, что тот исчез. И теперь, когда это предположение подтвердилось, негодованию не было предела.

Ну а дальше одно потянулось за другим. Я рассказала о дороге в Гериан и о том, как Марис сцепился в лесу с лазутчиком ночных. О тяжелом пути через перевал и по подземной реке. О том, как на нас напали и как удалось спастись мне. И о драконах, разумеется. Известие о том, что Элиан и Марис уже не вернутся, зал встретил мертвой тишиной, которую сменил горестный гул. И даже новость о драконах, согласившихся прилетать каждый год в Цейру на инициацию магов, не вызвала особой радости. Не ту, которую вызвала бы в другой ситуации.

Когда я закончила, все замерли, словно ожидали чего-то еще.

– Скажите, керия Лана, – Гартис поднялся со своего места и сделал шаг ко мне. – Я правильно понял, сейчас дракон прилетел только для того, чтобы избавить вас от действия ледяного зелья?

– Да, – подтвердила я. – Если я буду ждать до весны, не смогу вернуться домой.

– Значит, вы хотите вернуться…

Это не было вопросом. Впрочем, если б и было – я по-прежнему не знала, что ответить.

58.

На первый взгляд, появление Аллето максимально упростило мой выбор. Фактически сделало его ничтожным. Еще сегодня утром на кону стояла моя чувственность. Или вернуться домой неженщиной, или остаться здесь навсегда, снова став нормальной через полгода.

Сейчас вопрос стоял уже иначе. Ради чего мне вообще оставаться, если могу вернуться домой, к прежней полноценной жизни? Помочь Элиану нельзя, значит, причины выбрать этот мир нет никакой. Способствовать магам в общении с драконами? Теперь они прекрасно справятся и без меня.

Тогда откуда сомнения? Неужели все дело в словах Димириса о том, что нельзя терять надежду? Ведь если вдуматься хорошенько, никто и не пробовал никогда помочь тем, кто попал в плен к ночным. Потому что пленные еще ни разу не возвращались домой.

Интересно, а откуда вообще известно, что происходит с той стороны? Наверняка тоже есть лазутчики. Ну да, если наши – то это разведчики. А если враги – то шпионы. Лучше бы научились использовать зеркало Мервика в обратную сторону. Раз оттуда могли следить за тем, что происходит здесь, наверняка можно и наоборот. И Этрай, вероятно, знал, как это сделать. Но предпочел ночную сторону.

Рассказывать больше было нечего. Я обвела взглядом зал, задержалась на стайке девушек, и вдруг все внутри оборвалось.

Боже мой, как же я могла забыть?..

– Керия Лана, с вами все в порядке? – насторожился Гартис.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала я тихо. Чтобы зал не слышал. А еще – потому что перехватило дыхание. Последний раз бронхоспазм у меня был в школе, когда сдавала ЕГЭ. – Лично.

– На этом мы закончим, – обратился он к залу, едва заметно кивнув. – Вы услышали все из первых уст и, надеюсь, не будете сочинять лишнего.

Студенты расходились, переговариваясь между собой. Я поймала взгляд Аретты – бледной, заплаканной. Она хоть и до собрания знала, что произошло, но подробности ее добили.

Наверняка тоже считает меня виноватой.

Димирис ушел последним, и мы с Гартисом остались одни. Пустой зал выглядел еще более огромным и неуютным. Казалось, после всех разговоров о том, чего лишило меня ледяное зелье, стесняться уже смешно, но все равно хотелось провалиться сквозь землю.

– Не знаю, поможет ли мне драконье пламя, – разглядывая щель между досками, сказала я.

– Почему? – удивился Гартис.

– Я только сейчас вспомнила, что обязательное условие инициации для девушек – девственность.

А ведь была у меня надежда, что он махнет рукой: мол, ерунда, инициация – это одно, а восстановление нарушенного тока энергий – совсем другое. Но Гартис нахмурился и покачал головой.

– Не знаю, что вам ответить, керия Лана. Керр Мумис более сведущ в таких вещах, как тонкие энергии. Но я сомневаюсь, скажет ли он что-то определенное. С подобным никто еще не сталкивался. Луна, женские энергии, магическая сила драконьего пламени – все это в тесной связи. Но до какой степени – это вопрос.

Потрясающе! Вот это качели! Второй раз за день все кардинально изменилось. Вот только что я думала: нет ни одной причины остаться здесь, кроме призрачной надежды на чудо. И вдруг возможность стать прежней начала таять, как утренний туман на солнце. Впереди – неделя неопределенности. И всего одна попытка.

Нет, если ничего не получится, если драконье пламя не сделает меня снова женщиной, тогда точно нужно будет убираться отсюда. Даже если и произойдет то самое чудо, со мной-то все останется по-прежнему. Чевелор так и сказал: инициация разбудит мою силу, и та растопит лед. А раз инициации не будет… Что станут после этого говорить обо мне, лучше не думать. Хотя все равно думалось.

Чтобы раздобыть дракона для инициации, время еще было. И даже если бы не уложились в полгода, ничего фатального бы не случилось. Но мы отправились в Объертин сейчас, чтобы успеть до полнолуния. Чтобы вернуть мне чувства и чтобы я смогла попасть домой. И теперь все будут говорить, что Иллеры лишились сил и сознания из-за какой-то потаскушки.

Разум возражал, что отправились мы сейчас не только поэтому, но и ради переговоров с драконами, что было под силу лишь мне. И как раз это прошло успешно. Но некстати вернувшиеся эмоции подобные доводы игнорировали. Иррациональное чувство вины так просто не прошибешь. На то оно и иррациональное.

Следующие дни показались мне адом. Я словно на чемодане сидела, а рейс все откладывали и откладывали. Как и предположил Гартис, Мумис ничего толком сказать не смог: может, да, а может, и нет. Димирис со своими людьми на следующий день увез Этрая в столицу. Зашел ко мне попрощаться и еще раз попросил не терять надежды. Даже если вернусь домой. Аретта целыми днями пропадала на лекциях и в госпитале. Возвращалась поздно и ложилась спать. Или вообще оставалась на ночные дежурства. Но мне казалось, что ей не хочется находиться рядом со мной.

Единственной моей компанией был Аллето. Я приходила к нему в комнату, и мы долго разговаривали о самых разных вещах. Или выходили во двор, чтобы он мог размять крылья, но надолго там не задерживались: погода окончательно испортилась.

«Как другие драконы жили здесь постоянно? – удивлялся Аллето, невольно добавляя еще одну порцию в мою копилку вины. – Верю, что их никто не обижал, но это же не дом».

«Прости, что тебе из-за меня приходится это терпеть», – огорчалась я.

«Прекрати, – сердился он. – Я сам вызвался и прилетел так, чтобы попасть сюда одновременно с тобой. Считай, что это мой подвиг».

Как и Гартис с Мумисом, Аллето понятия не имел, повлияет ли моя недевственность на инициацию и избавление от действия зелья. Он предположил, что раз мои женские энергии не работают, возможно, все произойдет, как у мужчин. Но ручаться, разумеется, не мог.

И вот наконец пришел день полнолуния. Керр Виалис, декан факультета сущностей, предупредил, что в этот раз оно наступит около семи вечера, а зеркальный коридор после этого будет открыт не дольше двух часов. А если учесть, что инициация обычно занимала около часа, времени оставалось не так уж и много.

Независимо от того, получится что-то или нет…

59.

«А как это вообще проходит? – спросила я Аллето. – Инициация?»

Наверно, стоило поинтересоваться раньше, но голова у меня была занята совсем другим.

Получится или нет? И как быть, если получится? Если нет, тут у меня сомнений не было. Прямой наводкой в зеркало. А если да? Вернуться домой? Остаться?

В результате я так и не приняла решения, малодушно отложив его на тот момент, когда тянуть уже будет нельзя.

«Ты уснешь. Энергии не только внутри тела, они образуют вокруг него что-то вроде невидимой оболочки. Мое пламя окутает тебя поверх нее, увеличивая магические силы».

«Если сможет увеличить, конечно», – вздохнула я.

Видимо, это имела в виду Аретта, когда говорила, что при инициации некое сияние меняет цвет с голубого на красный. Что-то вроде ауры, которую драконье пламя делает видимой.

«Скажи, а откуда драконы знают, что именно нужно от них магам? И что нужно делать для инициации?»

«Это знание, с которым мы рождаемся, Лана. В нас это заложено: если в полнолуние рядом оказывается маг, требующий инициации, мы должны отдать ему свое пламя. Другое дело, что мы не стремимся к этому. Потому что никто об этом не просил, только заставляли».

«Даже Мервик?» – удивилась я.

«Мервик просил о другом. О помощи в отливке зеркал. А потом пропал».

– Пора, – в комнату заглянул Леймир, один из драконьих нянек.

Мы перешли в соседний зал – тот, через который я попала к Чевелору, когда заблудилась в хитросплетении коридоров и лестниц. Теперь я понимала, что за странные подпалины на возвышении: от драконьего пламени. Сейчас там стояли несколько стульев и что-то вроде широкой скамьи. Дверь, ведущая в коридор, открылась, вошли Гартис, Виалис и двое первокурсников, которые вели под руки Мумиса.

– Вы готовы, керия Лана? – спросил Гартис, когда все расселись, а первокурсники встали у двери, чтобы выполнить при необходимости любые поручения. В отличие от Мумиса, который сразу же стал обращаться ко мне на ты, хотя и не запомнил моего имени, ректор по-прежнему использовал официальное обращение. – Ложитесь на скамью. Обычно инициация происходит в присутствии всех выпускников, но ваш случй особый, поэтому больше никого не будет.

Отлично. Меньше свидетелей моего позорища, когда… если ничего не выйдет. Впрочем, я ведь никого не обманывала. А с Ареттой мы попрощались еще утром, когда она уходила на занятия.

– Ну, начнем, девушка, – Мумис с кряхтением поднялся со стула и подошел ко мне. – Не бойся, это не больно.

Он погрузил меня в сон, как уже делал раньше, но теперь без неприятного ощущения, будто внутрь пробираются холодные пальцы. Мне снилось, что я на пляже. Рокот волн, легкий ветерок ласкает кожу, солнце припекает все сильнее. Надо бы встать и уйти в тень, но нет сил пошевелиться, наверняка обгорю…

На этой мысли я и проснулась. Все тело действительно горело, но вполне терпимо.

«Поздравляю!» – Аллето потянулся, расправил и снова сложил крылья.

Интересно, с чем? Я прислушивалась к своим ощущениям, но не чувствовала ничего, кроме легкого жара.

– Теперь ты настоящий маг, девушка, – Мумис устало опустился на стул. – Мы видели преображение твоей силы. Даже твоя… хм… недевственность не помешала. Ну а что касается остального… думаю, ты сама почувствуешь, помогло ли тебе драконье пламя или нет. Проверять твои тонкие энергии – только терять время. Через час зеркальный коридор закроется. Если ты еще не решила, вернуться или остаться, поторопись.

Вот так, да? Выходит, ледяное зелье, если посмотреть с точки зрения энергий, превратило меня в мужчину? Или, может, физически обратно в девственницу? Бред, конечно, но кто его знает. Возможность попасть в другой мир через зеркало и общаться с драконами – тоже сильно смахивает на бред. Но я здесь. И только что слышала мысли Аллето. Интересно, как эта моя способность могла увеличиться? Или, может, добавилось что-то еще?

Впрочем, другое интересовало меня гораздо сильнее. Что с эротикой в конце концов?

Не успев додумать эту мысль, я поймала себя на том, что пристально и не совсем пристойно пялюсь на задницу одного из первокурсников, который подошел к помосту, чтобы помочь Мумису. И что пожар с кожи переместился несколько глубже. И ниже.

Мамочки, а я не превратилась случайно после такого радикального лечения в нимфоманку?!

«Судя по тому, как жадно ты смотришь на этого парня, пламя помогло, – заметил Аллето. – Я рад за тебя. А теперь нам надо попрощаться. Независимо от того, что ты решишь, мы больше не увидимся. Даже если останешься здесь, Тейдо больше не отпустит меня сюда, я нужен ему в пещерах. И я улечу прямо сейчас».

Подойдя ближе, я обняла его за шею, поцеловала в нос, а он погладил меня лапой по волосам.

«Прощай, Лана. Я буду о тебе вспоминать. И скажи, чтобы мне открыли окно».

Я передала его просьбу, и Аллето удалился в сопровождении Леймира. Гартис, Виалис и Мумис смотрели на меня выжидательно.

– Керия Лана, у нас мало времени, – поторопил Виалис. – Мне нужно еще войти в сущность.

Видя, что я не понимаю, он пояснил:

– Я, конечно, не так хорошо знаком с этим зеркалом, как Этрай, но не сомневаюсь: вы попали сюда в прошлое полнолуние, поскольку установилась определенная связь между вами и Элианом. Возможно, при посредничестве Мервика, если вы не ошиблись и он действительно находится в зеркальном коридоре. Поскольку Элиана нет, а я не испытываю к вам… интереса, придется использовать магию сущностей.

От упоминания об Элиане мне стало так больно… И тут же мгновенной вспышкой – как мы целовались в подземелье. И запоздалые ощущения – те, которых не было и не могло быть тогда. Ярко, наотмашь… невыносимо.

Да, так будет лучше. Вернуться домой. Постараться забыть обо всем. Сила? В моем мире нет драконов. Она мне не понадобится.

– Прощайте, керр Гартис, керр Мумис, – я поклонилась им. – Большое спасибо вам за все.

Преодолев путаницу коридоров, мы с Виалисом подошли к комнате Элиана и Мариса. Декан достал из кармана ключ, открыл дверь, и меня снова затопило воспоминаниями. Скорей бы уж все осталось позади!

Виалис зажег масляный светильник и подошел к зеркалу, которое едва заметно мерцало, отливая розовым. Этот свет стал ярче, когда он положил ладони на поверхность. Мне показалось, что я вижу бесконечный коридор и темный силуэт вдали.

– Дайте руку, – приказал Виалис.

По-прежнему прижимая одну ладонь к зеркалу, второй рукой он крепко сжал мою. Я почувствовала, как меня тянет в коридор, и сделала шаг вперед.