Текст книги "Дважды соблазненная"

– Возможно, это к лучшему, Рис. Мне холодно. Думаю, здесь есть полотенца.

– Не сейчас.

Он стал перед ней на колени и прижался губами к лепесткам ее лона.

Глава 16

Мередит взвизгнула.

И едва не плюхнулась в воду.

Хорошо, что она вцепилась в плечи Риса. Но все же ему пришлось обнять ее за талию, чтобы она не потеряла равновесие.

И он снова стал ласкать ее самое потаенное местечко. Ласкал необычайно нежно… как стекают струйки воды.

Когда же он осторожно раскрыл складки женской плоти, Мерри воскликнула:

– О, Рис!.. – Ее голос дрогнул. – Рис, я еще никогда…

– Тише. Я тоже. Так никто из нас не узнает, если я что-то сделаю неправильно.

Он обвел языком набухший бутон нервов в ее лоне, и Мередит едва не упала снова.

– О!.. – выдохнула она. – Я совершенно уверена, что ты все сделаешь правильно.

Рис промолчал. Сейчас он исследовал скользкую влажную плоть губами и языком, и Мередит снова застонала. Ох, никогда еще она не испытывала столь острого наслаждения – казалось, оно плавило даже кости. И какое счастье, что именно Рис возбуждал у нее такие чувства! Он всегда оставался для нее единственным, только он разжигал у нее такие яркие ощущения. Даже когда она была еще почти девчонкой.

Терпеливо, с величайшей нежностью он приближал ее к разрядке. Ноги ее вдруг задрожали, а медная ванна, казалось, покачивалась.

Мередит откашлялась:

– Рис, я…

Его язык снова скользнул по горошинке плоти, и она на секунду потеряла дар речи.

– Рис, не знаю, сколько я еще могу выдержать.

Не отвечая, он положил ее ногу себе на плечо и крепко обнял за талию.

Стоя одной ногой в жалких остатках воды и забросив другую на плечо любовника, Мередит решила, что она в такой позе похожа на аиста. И эта поза открывала Рису самые интимные ее места.

Он на миг отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и этот миг показался Мередит вечностью.

Наконец его губы снова коснулись ее лона, и в то же мгновение она почувствовала совершенно невероятное наслаждение, и как будто что-то взорвалось в ней. И если бы Рис крепко не держал ее, не позволяя упасть, то она наверняка рухнула бы в ванну.

Позже Мередит едва припомнила, как они добрались до постели. Должно быть, Рис донес ее, видя, что она совершенно не способна двигаться. Мередит вспомнила, как, опустившись на матрас, завернулась в плотное полотенце и как тело любовника словно окутало ее жаром. Должно быть, они ненадолго заснули. Ах, как радостно было лежать рядом с ним, прижавшись к его сильной груди. И в этом было столько наслаждения. А ведь они едва начали…

Непонятно было, кто кого разбудил – он ее или она его. Но через густой, похожий на вату туман к ней вернулось сознание. Их ноги так переплелись, что она не сразу поняла, какая принадлежит ей. Впрочем, особого значения это не имело. Едва ее ресницы затрепетали, Рис нашел ее губы. О, как приятно, когда тебя будят поцелуями! Она снова закрыла глаза, вознамерившись немного полежать в дремотной дымке. Но он стал целовать ее губы, щеки, лоб. И нежность его поцелуев составляла восхитительный контраст с твердостью мужской плоти, настойчиво прижимавшейся к ее бедру.

Извиваясь в его объятиях, Мередит стала отвечать на поцелуи, одновременно гладя все, до чего могла дотянуться. Гладила его коротко стриженные волосы, затылок, лепные мышцы плеч и спины. Тихий стон вырвался из груди Риса, когда она провела ногтем по его соску. Мередит тут же повторила ласку.

Как мог человек дожить до тридцати одного года, не зная, что боится щекотки? Подумать только, что ни нянька, ни друг, ни любовница, ни – прости Господи – отец никогда не играли с ним! Увы, в детстве он постоянно подвергался избиениям… жил безо всяких привязанностей…

Сердце Мередит болезненно сжалось при мысли о его кошмарном детстве и юности.

Но теперь она, став взрослой, готова была сделать все, чтобы восполнить потерянное… Прежде чем они встанут с этой постели, она коснется его повсюду. Нежно, исполненная желания. И не только пальцами, но и губами и языком. Он был для нее неисследованной страной, девственной территорией. Но после сегодняшней ночи все изменится. Она заставит его понять, что он заслуживает этого. Он достоин того, чтобы его целовали, ласкали, ублажали, держали в объятиях.

Заслуживает того, чтобы его любили.

Окончательно проснувшись, они какое-то время лежали лицом друг к другу. Наконец Мередит, опершись на локоть, протянула другую руку к Рису. Ей не составило труда найти то, что она искала. Что ни говори, а эта часть его тела была достаточно велика. Не похожа на иголку в стоге сена. Она была счастлива удостовериться, что ее воспоминания о нем не были искажены временем и детской неопытностью. Ведь все эти годы она сравнивала каждого мужчину с Рисом…

Она ласкала его, наблюдая, как в глазах у него вспыхивает страсть.

– Боже, как хорошо, – прошептал он.

– Рис, ты, кажется, удивлен. Неужели раньше с женщинами у тебя все было так плохо?

– В первый раз? Черт возьми, да. Впрочем, хуже для нее, чем для меня. Бедная девочка вопила так, словно ее убивали. Мы даже не довели дело до конца. Все в этом было… как-то неправильно.

– Ты уверен, что она не наслаждалась? – Мередит улыбнулась. – Может, она из тех, кто любит кричать под мужчиной? Таких женщин немало.

Рис улыбнулся.

– Мерри, а ты? Ты тоже из тех, кто кричит?

– Нет, – ответила она поспешно, мысленно дав клятву не издавать даже писка. – Я – нет.

– Тогда откуда же знаешь о таких женщинах?

– Я ведь хозяйка гостиницы… А стены там не очень толстые.

Она взвесила на ладони набухшие яички Риса, наслаждаясь его тихим стоном. Тут он сжал ее бедра, притянул к себе и потерся своей возбужденной плотью о ее живот. Она же перекинула ногу через его узкие бедра, открываясь ласкам. И это было явное приглашение.

Но он все еще колебался.

– Я готова, – заверила она. – И я не девственница, поэтому не стану кричать. Все будет хорошо.

– А должно быть лучше, чем просто хорошо.

Рис провел ладонью по ее бедру, затем стал ласкать пухлые складки. И снова застонал, удостоверившись, что она действительно готова.

– Нам должно быть невероятно хорошо, – прошептал он, обводя большим пальцем ее жемчужинку. – Уверен, ты захочешь делать это снова и снова, каждый день, до конца нашей жизни.

– Каждый день? – Она рассмеялась. – Ну и выносливость!

– Нужно же восполнить потерянное… – Рис изобразил глубокую задумчивость, потом добавил: – И так каждый день последующие десять лет. А после этого все будет зависеть от состояния моих суставов.

Мерри откинула голову и в очередной раз рассмеялась.

Когда же Рис стал целовать ложбину на ее шее, она решила, что время настало, и, схватив его отвердевшую плоть, подвела к влажной щели меж своих ног.

Рис тотчас вошел в нее. Всего на дюйм. И оба перевели дыхание.

Потом еще на дюйм.

И Мередит закусила губу, чтобы не застонать. По правде говоря, он действительно был очень велик, а у нее к тому же давно не было мужчин. И она никогда не рожала. Так что было довольно больно, но все же приятно.

Они посмотрели в глаза друг другу, когда он проник в нее еще на дюйм.

– Все хорошо? – спросил он.

Она кивнула и тут же спросила:

– Потерпишь еще минуту?

– Попытаюсь. – Рис стиснул зубы и подождал немного. Потом пробормотал: – Боже, я не могу. Мне нужно больше.

– Но я… – Мередит тихо ахнула, когда он рванулся вперед. Уткнувшись лицом в его плечо, она мысленно твердила: «Я не закричу, не закричу…»

– Тебе не больно?

– Н-нет.

– Уверена?

– Да. – Она закрыла глаза.

Еще момент – и она медленно выдохнула. А Рис замер на мгновение. Затем снова вонзился в нее и снова застонал. И в тот же миг Мерри вдруг почувствовала, что боль исчезла. И сразу же стало хорошо. По-настоящему хорошо.

Она старалась вобрать его поглубже. Как можно глубже… И больше жара, больше движений…

Мередит открыла глаза, чтобы видеть его лицо. И вскоре они нашли нужный ритм. Ритм, сводящий с ума. И с каждым выпадом Рис проникал в нее все глубже, растягивая ее лоно и подводя все ближе к экстазу.

Его лицо было маской сосредоточенности – взгляд пристальный, лоб нахмурен, нижняя губа прикушена. И казалось, он рассчитывал все свои действия тщательнейшим образом.

– Рис, хорошо?

– Черт побери, да! Ты настолько… – Он скрипнул зубами. – Настолько лучше моей руки.

– А мне твои руки нравятся. – С этими словами она перетащила его ладонь со своего бедра к груди.

Рис тотчас же сжал упругий холмик и стал ласкать его. Наслаждение разливалось по всему телу Мередит, когда он принялся теребить ее отвердевшие соски.

– Тебе это нравится, Мерри?

Из горла ее вырвался стон.

– О да, Рис… – Они по-прежнему двигались в едином ритме. – Просто чудесно, Рис. Я так рада, что мы это делаем.

– Я тоже. Поверь мне. Еще неделя целомудренной жизни – и я попросту взорвался бы. Послушай, разве не странно, что мы так много разговариваем?

– Странно? Возможно, необычно. Но ничуть не странно. По крайней мере мне так не кажется. Я чувствую, что…

– Так и нужно. Именно так нужно. – Он качнул бедрами и почти растворился в ее тепле. – Правда ведь?

«О Господи, да! Конечно, да!» – мысленно воскликнула Мередит.

Он впился взглядом в ее глаза. Требовательно и настойчиво. И во взгляде его было не только желание, но и вопрос.

Он снова подался вперед.

– Мерри, признай, что этому суждено было случиться. Мы с тобой единое целое, верно?

И тут же зазвучал внутренний голос, призывавший ее к обороне.

«Не смей, – твердил голос. – Ты слишком открываешься ему. Дело кончится жестоким разочарованием и разбитым сердцем».

Она послала голос к дьяволу.

Рис был в ней, он окружал ее кольцом своих рук и очень в ней нуждался. Всю жизнь он провел без любви и простой человеческой привязанности, он цеплялся за абсурдную веру в судьбу, потому что – о, раненая душа! – не мог заставить себя просить ее, Мередит, любви. Поэтому и не оставил ей выбора. Слишком боялся, что она откажет.

Но она не заставит его просить, ибо жаждет дать ему все – привязанность, наслаждение, нежные прикосновения возлюбленной.

– Да, – выдохнула она, обнимая его за плечи и легко целуя в губы. – Да, Рис, мы с тобой единое целое. – Она снова поцеловала его чувственные губы и провела ладонью по коротким волосам. – И ты прав, Рис. Все это совершенно, абсолютно правильно. Потому что мы принадлежим друг другу.

Он стал целовать ее с какой-то лихорадочной одержимостью. Затем с тихим стоном перевернул ее на спину и вошел глубоко-глубоко… Так глубоко, что она, ошеломленная, схватилась за его плечи. Пока они лежали на боку, он не пронзал ее до конца, а вот теперь… Теперь ей на какое-то мгновение почудилось, что она вот-вот задохнется.

– Хорошо? – спросил он, приподнявшись на локтях.

Ей удалось кивнуть:

– Прекрасно.

– И я не смогу остановиться, – пробормотал он, сделав очередной выпад. – Помоги мне, Боже. Я не смогу остановиться.

Рис снова вошел в нее, и она зашлась в экстазе, счастливая и потерявшая голову. Наслаждение захлестывало горячечной лихорадкой, и она льнула к Рису, цепляясь за него из последних сил.

– Боже, – прорычал он. – О Боже! – Он упал на нее, придавив к кровати всем телом. – Мерри, держи… Держи меня крепко.

Она сделала, как он просил, сделала то, что и сама хотела. Обвивая руками его шею и обхватив ногами бедра, больше похожие на древесные стволы, Мерри крепко удерживала его. И в тот же миг он приподнял голову, и она увидела его лицо. Глаза Риса заволакивало дымкой, когда он с блаженной улыбкой бормотал бессвязные слова:

– Это так… Черт, это… Мерри… Иисусе!

Радость расцветала в ее груди. Она едва не рассмеялась, зная, что следующие тридцать секунд будут лучшими для Риса Сент-Мора за последние десять лет. И она была счастлива не только за себя, но и за него.

Тут он со стоном содрогнулся и, снова упав на нее, уткнулся лицом в ее шею. Она гладила его по спине, пока он вздрагивал, задыхаясь. Минуту спустя дыхание его стало более ровным, но по телу все еще пробегала дрожь.

– О, Рис, – прошептала она, обнимая его. – О, Рис…

Он по-прежнему трепетал. Большой, сильный, непобедимый воин трепетал в ее объятиях. Даже будь у Мерри надежда уберечь свое сердце, в эту секунду она оставила бы ее.

Она без памяти его любит. Всегда любила.

– Спасибо, Мерри, – пробормотал он со вздохом удовлетворения.

Она взяла его лицо в ладони и прикусила мочку уха.

– Рис, это было… Само совершенство. Во всем.

Он перекатился на бок, и она провела кончиком пальца по его шершавому подбородку.

– И так… Так будет каждый день? – Мередит кокетливо улыбнулась.

– Да, каждый. В первый год – дважды в день. Самое малое.

Она прикусила губу и задумчиво посмотрела на него.

– В чем дело? – спросил он, ероша ее волосы.

– Просто хотела спросить, сегодняшняя ночь тоже считается? И если так… – Она приподнялась на локте и взглянула на часы: – Так сколько еще осталось до полуночи?

Кровать затряслась от смеха Риса. Он привлек ее к себе и проговорил:

– Времени еще достаточно, Мерри. Не волнуйся. У нас впереди целая вечность.

Впервые в жизни Мередит пожалела, что лишена способности слепо верить. Резко приподнявшись, она уселась на любовника и тихо сказала:

– Я только сейчас кое-что поняла…

– Что именно?

– Я уделила очень мало времени и сил вот этому месту… – Мередит погладила пальцем его адамово яблоко. – И этому… – Она коснулась скулы Риса. – Так если не возражаешь, я немедленно это исправлю.

– Не возражаю, разумеется. – Он ухмыльнулся.

– Вот и прекрасно. – Мерри наклонилась и лизнула кончиком языка его горло.

Если бы она смогла, провела бы бессонную ночь, изучая каждый дюйм его тела.

Пусть у них впереди не целая вечность, но сегодняшняя ночь точно принадлежала им.

И она была намерена с толком использовать каждую секунду.

Глава 17

Мередит проснулась довольно поздно – когда в комнату уже проникали яркие солнечные лучи. Проснулась и поцеловала руку, обнимавшую ее. Проснуться в его объятиях… О, это стоило потерянного времени. Она не помнила, когда в последний раз спала так крепко. Какая роскошь! К такому легко можно привыкнуть.

Рис пошевелился и припал губами к ее волосам. Оба лежали на боку, и он прижимался грудью к ее спине. Впрочем, не только грудью. Еще одна часть его тела, вероятно, давно уже проснулась и была готова встретить день. О чем свидетельствовала твердость этого органа, уткнувшегося ей в бедро.

Мерри слегка вильнула задом и тут же замерла, прислушиваясь. У Риса перехватило дыхание, и было ясно, что он не спал. Скорее всего не спал уже давно, терпеливо превозмогая желание.

Но в таком случае он мог подождать еще несколько минут.

Снова шевельнувшись, Мерри стала посапывать, изображая сон. Рис поцеловал ее в затылок, желая проверить, спит ли она. Очень трудно было оставаться неподвижной, но она сумела. Тут он вдруг коснулся пальцами ее соска. И легонько ущипнул. Мерри невольно застонала, и Рис понял, что она не спит.

Но они продолжали свою любовную игру, каким-то образом молча утвердив правила, которые гласили: только прикосновения и обоюдное стремление к слиянию. И в этой игре не могло быть проигравших.

Мередит немного раздвинула ноги, и его плоть скользнула между них. Так они полежали несколько минут, наслаждаясь последними моментами предвкушения. Она уже была влажной и горячей, а он набухшим и твердым. Стоило ей чуть приподняться, как он одним толчком вошел в нее.

Тяжело дыша, Мередит вынуждала себя лежать неподвижно. Надеялась, что нарастающее напряжение игры заставит любовника сменить нежность на пылкую страсть. Всю ночь они пробовали различные позы, одновременно изучая анатомию друг друга. Его ласки тронули ее сердце. Но этим утром она хотела видеть его грубым и даже жестоким. Жаждала почувствовать силу и мощь этого большого мускулистого тела. Хотела, чтобы он стал ее хозяином.

Когда ожидание стало невыносимым, она нарушила правила игры, прошептав:

– Возьми же меня, Рис.

Его зубы скользнули по ее плечу, и он, с тихим рычанием перевернув ее на живот, дал ей все, чего она хотела. Он раз за разом яростно вонзался в нее, и Мередит, пытаясь сдержать крик, впилась зубами в подушку.

Да-да, именно этого она жаждала. Хотела почувствовать себя слабой и беспомощной. Ведь она столько времени старалась быть сильной. Собрала в кулак волю, чтобы управлять гостиницей, заботиться об отце и обо всей деревне. Выстроила непреодолимые барьеры, чтобы защитить себя и всех окружавших ее людей. И с каким же облегчением она почувствовала себя слабой женщиной, покоряющейся тому, кого она знает. Кому верит.

Кого любит.

Тут Рис чуть приподнял ее и поставил на колени, стиснув пальцами полушария ее ягодиц. Возможно, он рассматривал их соединенные тела. «Ах, как жаль, что я не могу посмотреть», – промелькнуло у Мередит.

А Рис ускорил ритм и пробормотал:

– Дай себе волю, дорогая. Сделай это для меня.

Оставив в покое подушку, Мерри просунула руку между ног и при каждом выпаде Риса стала гладить его плоть. Этого оказалась достаточно, чтобы она вскоре снова уткнулась лицом в подушку, заглушая крик.

Рис последовал за ней через несколько секунд. Он лежал на любовнице, и его хриплое дыхание отдавалось у нее в ушах. Она обожала его жар и тяжесть, прижимавшую к кровати ее обмякшее бессильное тело.

«А ведь к этому можно привыкнуть, – думала Мередит. – Действительно можно…»

И впервые с тех пор, как Рис упомянул о свадьбе, она позволила себе поверить – пусть на минутку, – что можно привыкнуть к этому. И не только можно, но и нужно.

– Знаешь, – сказал Рис, переворачиваясь на спину, – кажется, я передумал.

– Передумал? – с деланной беспечностью спросила Мередит. Но ее сердце тревожно забилось.

– Придется нам найти епископа. Получить специальное разрешение. Не станем мы, черт возьми, ждать, пока проклятый священник вернется для третьего оглашения!

Такого облегчения она давно не испытывала.

– Я серьезно, – добавил Рис. – Сегодня же берем экипаж и едем в Лондон.

– Но мы не можем… Отец думает, что я вернусь вовремя. И мне нужно столько всего купить для гостиницы…

– Для нашего дома.

– Да. И для него тоже.

Рис нахмурился:

– Мерри, не понимаю… Почему мы не можем?…

Мередит поцеловала его, не зная, что ответить.

Так странно… Десять минут назад она желала только одного – господства Риса. Такого, чтобы он не оставил ей выбора. Полностью ее покорил. И пока он ласкал ее, она чувствовала себя желанной и любимой. Но сбежать…

– Ты обещал показать мне Бат, – напомнила она. – Речь шла о романтике.

– Романтика будет. – Он улыбнулся, и ей сразу стало тепло.

Она любила его. После прошедшей ночи не было смысла отрицать это. И ничто не могло сделать ее счастливее, чем свадьба. Да, были препятствия. Будущее гостиницы и угрозы Гидеона… Но сейчас, в Бате, эти препятствия казались вполне преодолимыми. Конечно, у них с Рисом хватит силы и ума, чтобы все уладить.

Оставалось только решить одно… Принесет ли Рису счастье женитьба на ней? Не только удовлетворение в постели. Не только приятное сознание выполнения долга. Станет ли он истинно счастливым?

Он заслуживал настоящей преданности. Но его слепая вера в судьбу… Она не была уверена, что он сам знал, чего хотел. И если ему предоставить выбор… Действительно ли он предпочтет коттедж в девонширской глуши той роскошной жизни, которую мог бы вести в другом месте? И действительно ли он предпочтет ее, Мередит, тем знатным дамам, которых мог бы заполучить?

Он сам говорил, что найдет чем заняться. И это правда. При его титуле и богатстве у него есть из чего выбрать, и эта их поездка скорее всего напомнит ему об этом. Возможно, у него найдутся интересы и вне деревни.

– Рис, я хочу одного: проводить с тобой время. Скажи, что знатные люди делают в Бате?

Он поджал губы.

– Честно говоря, я не слишком много об этом знаю. В детстве я провел здесь одно лето, когда мать приехала на воды. Сюда приезжают, чтобы пить минеральную воду. Полагается начинать день с «очищающего», а потом брать портшез и отправляться к бювету, чтобы записаться на курс лечения и выпить стакан-другой отдающей ржавчиной омерзительной жидкости.

Господи милостивый! Так вот почему богачи съезжаются в Бат? Тратить деньги на самые странные вещи! Но она не хотела оскорблять Риса, отказавшись пить воду.

– Ты хочешь лечиться минеральной водой?

– А ты как думаешь? – хмыкнул он. – Нет, ограничимся магазинами. Возможно, прогуляемся к «Цирку» и Королевскому полумесяцу. А позже… Не хотела бы ты побывать в театре?

– Да, конечно! – обрадовалась Мередит. Будет куда надеть красное платье!

– Прекрасный план! И нам не нужны «очищающее» и портшезы!

Рис не любил ходить по магазинам. Но до сих пор ему не доводилось баловать даму, и это обстоятельство делало предстоящее испытание куда более терпимым.

Они вышли из номера уже после полудня и прежде всего занялись практическими делами. Рис спросил, где можно купить столь восхитивший Мередит тазик для умывания, и первым делом они отправились туда и заказали несколько наборов тазиков, кувшинов, ночных горшков и зеркал.

– Четыре набора, – велела Мередит хозяину лавки.

– Пять, – поправил Рис.

– Но почему? – удивилась Мередит. – А, поняла! Чтобы иметь замену, если что-то разобьется?

– В таком случае шесть, – решил Рис. – Четыре для гостиницы, один запасной и один для нашего дома.

– Вот как? – нахмурилась Мередит. – Но в коттедже необязательно иметь такие дорогие вещи.

– Обязательно, – отрезал Рис. И дал хозяину адрес гостиницы. Но сначала заказал полный комплект посуды и серебра для нового обеденного зала в «Трех гончих».

– Я отдам тебе деньги, – пробормотала Мередит. – Только не сразу.

– Ни в коем случае. Это часть нашего соглашения. Я должен оплатить все расходы на строительство в обмен на работников.

– Вряд ли серебро и тазики могут считаться расходами на строительство.

– Конечно, могут. Как считать законченной гостевую комнату, если в ней нет умывальника? Какой смысл в обеденном зале без серебра?

– Что ж, прекрасно. Но за ткани я заплачу сама.

Рис покачал головой. Почему она спорит из-за таких пустяков? Как только они поженятся, деньги все равно будут общими.

Они остановились в «Салли Ланн», чтобы немного освежиться и попробовать знаменитые булочки. Рис объявил, что они довольно вкусные, но не идут ни в какое сравнение с булочками Мередит.

Услышав такой комплимент, Мередит очень мило покраснела, а Рис был весьма доволен своими успехами в ухаживании.

Потом они отправились к торговцу мануфактурой, и уже там Мередит принялась командовать. На прилавке громоздились горы тканей, и она довольно долго выбирала полотно хорошего качества для простыней, а также цветные ткани для занавесок. К величайшей досаде Риса, она настояла на том, чтобы заплатить из собственного кошелька.

– Как насчет коттеджа? – спросил он.

– Тут и для него достаточно белья.

– А занавески?… – Рис кивнул в сторону тюля цвета слоновой кости. – Разве он не похож на тот, которым ты восхищалась в отеле?

– Но в деревне это будет ужасно непрактично. Такие быстро запачкаются или порвутся от частых стирок.

Рис постучал пальцем по прилавку.

– Сколько ярдов тебе потребуется на занавески? Там восемь окон.

Мередит пожала плечами и назвала цифру. Он мысленно утроил ее и попросил хозяина отрезать нужное количество и выписать новый счет.

– Достаточно для трех комплектов, – сказал Рис. – Когда они запачкаются, поменяем на новые. А когда все порвутся, снова поедем в Бат.

Чтобы не видеть недовольства своей спутницы, он прошел к стеклянной витрине, заполненной шелковистыми и сверкающими безделушками всех цветов радуги. Пока Мередит платила, продавщица по требованию Риса что-то заворачивала и подсчитывала цену.

Наконец Мерри тоже подошла к витрине и стала рассматривать украшения.

– Покупаешь сувениры для Коры? О, она так обрадуется!.. Этот сиреневый плюмаж будет прекрасно выглядеть в ее волосах.

Для Коры? Рис едва не зарычал от обиды. Почему эта женщина не позволяет ему немного побаловать ее?

– Мерри, это не для…

И тут он заметил, куда смотрела Мередит. Смотрела, приоткрыв губы. Предметом ее восхищения был туалетный набор, состоявший из щетки с кабаньей щетиной и ручного зеркальца с гравировкой, аккуратно разложенных на подносике с позолоченными краями.

Он молча кивнул продавщице, и та выложила набор на прилавок.

– Прелестно, – вздохнула Мередит, взяв зеркальце.

Рис взглянул на ее отражение и сказал:

– Этот набор может быть из золота и украшен жемчугом и все же не будет так прекрасен, как отраженная в зеркале женщина. Но слава Богу, хоть что-то привлекло твое внимание. – Он обернулся к девушке: – Мы это берем.

– Рис, нет! Слишком дорого.

Он приподнял бровь:

– Но не для меня.

– Рис, набор прекрасен, но я такими вещами не пользуюсь. Он будет только пыль собирать.

– Значит, придется горничной вытирать пыль.

– Но ты не можешь…

– Могу. – Несмотря на все усилия оставаться бесстрастным, его кровь начала закипать. Галстук, казалось, прилипал к горлу. – Дорогая, ведь это всего лишь щетка, подносик и зеркало, и я покупаю их для тебя, ясно? Поэтому перестань спорить.

Мередит отвернулась, поджав губы.

– Ну, если ты настаиваешь…

Они стояли в неловком молчании, пока продавщица заворачивала покупки, а Рис платил за все.

Попросив отправить большинство покупок в гостиницу, он отдал Мередит сверток с туалетным прибором. Она скромно поблагодарила его и направилась к двери.

Рис же нахмурился. Он все испортил, черт возьми! Прощай его фантазии и мечты о том, как он проводит щеткой по ее волосам, рассыпая их по обнаженным плечам и по груди. Теперь каждый раз, глядя в зеркало, она будет вспоминать, как он потерял терпение и накричал на нее в магазине. Он ухитрился замарать еще одно чудо, прекрасное и сверкающее…

Но он заслужит прощение. И начнет прямо сейчас. С извинений.

Догнав Мередит, Рис остановил ее.

– Мерри, прости меня. Не стоило заставлять тебя принять подарок, который тебе не нравится. Мы немедленно можем вернуть этот проклятый набор.

Но она крепче сжала сверток.

– Рис, дело не в этом. Ты не понимаешь…

– Но я хочу понять. Объясни. Ведь ты спокойно покупаешь дорогие вещи для постояльцев. Почему же я не могу покупать тебе дорогие вещи?

– Их трудно принять. – Мередит вздохнула.

– Трудно? Можно подумать, ты встречала в жизни мало трудностей.

– А как насчет тебя? Не видела, чтобы ты покупал себе что-то роскошное.

Рис пожал плечами:

– Ну, это совсем другое…

– Я так не думаю. Ты тоже достоин дорогих вещей. – Она увидела за его спиной витрину и внимательно присмотрелась. – О, вот!.. Немедленно пойду и куплю тебе это. Прямо сейчас. И если не хочешь, чтобы тебя называли бессовестным лицемером, подождешь меня здесь. А когда я выйду, не скажешь ничего, кроме «спасибо».

Ошеломленный, Рис наблюдал, как Мередит входит в лавку. Когда же догадался посмотреть на витрину, успел увидеть, как чьи-то руки снимают оттуда бритвенный прибор. Ручки бритвы и помазка были сделаны из рога и украшены золотыми инкрустациями. Он не мог позволить Мерри такую дорогую покупку. Она ведь потратит все деньги, что остались у нее в кошельке!

Но если попытаться помешать ей… Она придет в ярость. Поэтому он остался у входа.

Наконец она вышла и протянула ему сверток. Он молча его взял.

Вскинув подбородок, Мередит вызывающе уставилась на него:

– И что же?…

– Спасибо, – пробурчал Рис со вздохом.

– Вот видишь? Не так-то легко это сказать.

– Полагаю, я давно не практиковался.

– В выражении благодарности?

Он откашлялся, чтобы скрыть обуревавшие его чувства.

– Принимать подарки.

– Вот как?… – многозначительно пробормотала Мередит. Взяв его за руку, добавила: – Если это тебя успокоит, могу признаться, что купила бритвенный прибор ради собственного удовольствия. Сегодня утром я обнаружила, что мне нравится смотреть, как ты бреешься.

Он громко рассмеялся, вспомнив, как она после бритья затащила его в постель. Бедра ее казались чистым шелком, когда он прикасался к ним чисто выбритой щекой.

Его брюки угрожающе натянулись при одном воспоминании об этом. Что и решило дело. Будь прокляты покупки! Ему не терпится снова оказаться с ней в постели!

Он не колеблясь повел ее обратно в отель.

– Довольно на сегодня магазинов.

– Гм… – Несколько приятных часов спустя Мередит вышла из гардеробной. Одна из гостиничных горничных помогла ей надеть красное шелковое платье и сделала прическу, забрав вверх волосы. И теперь ей не терпелось увидеть реакцию Риса.

Стоя перед маленьким зеркальцем во внутренней стороне дверцы гардероба, Рис завязывал галстук. Он не заметил ее появления, и Мередит громко кашлянула.

В ответ он выругался. Дернул за почти завязанный узел и начал снова.

Вот тебе и торжественный выход! Скользя подошвами новых туфель по ковру, Мередит подошла ближе. Рис мельком взглянул на нее и снова принялся завязывать галстук.

– Ну? – спросила она.

– Что? – буркнул он. – В чем дело?

– Как я выгляжу?

– Прекрасно.

– Рис! Ты едва взглянул на меня!

– Мне необязательно глядеть на тебя, – пояснил он, сосредоточенно сдвинув брови и развязывая узел уже в третий раз. – Ты всегда прекрасна.

– Рис, но…

«Но это мой первый вечер в высшем свете, и я ужасно боюсь, что в Королевском театре все сразу же поймут, что перед ними жалкая провинциалка, нарядившаяся в платье, которым погнушалась куртизанка».

Брезгливо морщась, Рис снова принялся завязывать галстук.

– Чертовы пальцы! Слишком часто я их ломал.

– Успокойся, Рис. – Она повернула его лицом к себе. – Позволь мне. Простой узел я сумею завязать. Много лет завязывала отцу.

Он закрыл глаза и тяжко вздохнул. Ловко завязав галстук, Мередит пробормотала:

– Вот и все.

– Спасибо. – Открыв глаза, он со смущением добавил: – Ты и впрямь прекрасна.

– Так же как тюльпаны? – Она пригладила лацканы его фрака. Ей так нужны его комплименты… Она отчаянно нуждалась в ободрении.

– В тысячу раз прекраснее. – Он поцеловал ее в лоб и предложил руку. – Пойдем?

Когда они вышли на улицу, Мередит почувствовала, что бледнеет. Жаль, что она не догадалась подкрепиться рюмочкой бренди.

– Эшуорт, – послышался чей-то тихий голос, – Эшуорт, это вы?