Текст книги "Курьезы холодной войны. Записки дипломата"

Данная провинция имела репутацию оплота буров, и именно в ней, в её трансваальской части, тогда были сосредоточены группировки правых экстремистов во главе с их руководителем Тер-Бланшем. Несколько позднее на нашем пути мы могли увидеть его огромную процветающую ферму, на которой нередко встречались его ведущие единомышленники. Члены его организации были одними из тех, кто оказывались замешанными в самые насильственные действия со стороны белых, связанные с убийствами и агрессивными демонстрациями силы. Кроме того, Северо-Западная Капская провинция граничила с очень неспокойным бантустаном Бопутотсвана, а две из нескольких наших групп сотрудников были размещены там в городках, находившихся прямо на пограничной линии.

С помощью моих коллег мне удалось, несмотря на длительные расстояния, за несколько дней побывать в основных местах расположения наших сотрудников, провести с ними встречи и беседы, а также познакомиться с представителями местных властей и организаций для обсуждения вопросов подготовки к выборам. Здесь мне пришлось столкнуться с несколькими случаями серьёзного нарушениями тремя нашими сотрудниками правил безопасности.

Двое из них, стараясь сэкономить в расходах на жильё, сняли себе комнаты в одном стоявшем в полном одиночестве загородном доме, находившемся в нескольких десятках метров от совершенно открытой пограничной линии с Бопутотсваной, где всё время происходили вооружённые беспорядки, а их участники беспрепятственно пересекали границу в ту и другую сторону. Кроме того, они оба, как мне сообщили представители местной полиции, тайком ездили в находившееся по другую сторону границы казино игорного центра Сан-Сити, не только тем самым ставя себя под угрозу физической опасности, но и нарушая закон страны пребывания, не говоря уже о статусе международных служащих ЮНОМСА. Этот вопрос удалось благополучно разрешить путём переселения этих сотрудников в город, где проживали их остальные коллеги, и получения от них твёрдых обещаний прекратить нарушать границу и ездить в казино. Слово своё они сдержали.

Другой случай оказался гораздо более серьёзным. Один из наших руководителей небольшой группы сотрудников, работавший до участия в ЮНОМСА в одной из неправительственных организаций в Индии, своим поведением восстановил против себя и представителей местных властей, и своих коллег. С одной стороны, он позволял себе совершенно недопустимое вмешательство в дела местной администрации и работу выборных органов, навязывая им свои собственные пристрастные предложения и решения, которые входили лишь в их собственную компетенцию, нарушая нейтральный статус наблюдателя ЮНОМСА. Жалобы на эти нарушения неоднократно поступали в адрес его коллег, но их попытки убедить его изменить своё поведение вызывали с его стороны недовольство и угрозы дать им плохие отзывы о работе. Представители местных властей и вся наша команда этого района просили меня снять его с занимаемой должности. После консультаций с Центром этот сотрудник был переведён на работу в одно из его хозяйственных подразделений в Йоханнесбурге.

Моя поездка по местам работы основных групп моих сотрудников затем продолжилась путём передачи меня коллегами из одной точки в другую на автомобилях сначала в Северо-Западной Капской провинции, а потом и в Северной вплоть до Курумана и Кимберли, бывшего когда-то центром добычи алмазов Южной Африки, о чём там говорит и оставшийся с тех времён невероятных размеров кратер, оставленный разработчиками на окраине этого города. В этом жарком месте, очень похожем на посёлки Дальнего американского Запада в ковбойских фильмах, я заканчивал свой первый раунд посещений точек деятельности моих сотрудников в двух отдалённых от Кейптауна провинциях.

К моему удивлению – и это было одним из важных наблюдений в ходе поездки, – в некоторых из городов, несмотря на старательные усилия работников ЮНОМСА ускорить работу по подготовке к проведению выборов, на то время ещё даже не существовало комитетов по выборам, что ставило под угрозу возможность их проведения там в установленные сроки. Нередко такое положение было вызвано нерасторопностью организаций по выборам в столицах провинций в назначении соответствующих должностных лиц на места, а также отсутствием необходимых денежных средств и материальной базы. Это как раз были одни из тех проблем предвыборной кампании, о которых необходимо было информировать наш Центр в Йоханнесбурге с рекомендациями об обсуждении их на уровне правительства и исправления положения принятием срочных мер.

Вернувшись в Кейптаун, я продолжал выполнение своих обязанностей с гораздо большим пониманием состояния дел в моих трёх провинциях, находясь практически в каждодневном контакте с теми или другими руководителями наших групп по телефону или факсу. По мере возможности я стремился побывать хотя бы раз в около двух десятков наших широко разбросанных точек, в том числе в пустынях и горных районах. Такие деловые поездки одновременно давали возможность посмотреть на богатые своеобразной красотой и очень различные друг от друга географические и климатические зоны провинций.

Нерабочие уик-энды позволяли совершать выезды и в чисто туристических целях. Именно с этими намереньями мне удалось довольно подробно изучить живописнейшие близлежащие районы Кейптауна, побывать на обширных виноградниках, скотоводческих и молочных фермах, плантациях подсолнечника и пшеницы, совершить экскурсии или подъёмы на удивительную Столовую гору, Сигнал Маунтин и соседние возвышенности, посетить дачные дома моих новых знакомых и общественные зоны отдыха, а также немало других интересных мест.

Среди них мне особенно запомнились поездки на мыс Доброй Надежды, где сохранилась старая колониальная крепость и где находится обширный заповедник, на территории которого сейчас расположен сам исторический мыс вместе с памятником открывшему его великому мореходу Бартоломеу Диашу. Необычное ощущение испытываешь также и при нахождении на самой последней скале самой южной точки Африканского континента-мыса Агулья, очень образно названного открывшими его португальцами. Это название по-португальски означает «игла», что ощутимо передаёт заострённую форм скал, врезающихся в тело холодного здесь Индийского океана. Кроме этого, я посмотрел городские музеи, несколько раз бывал на театральных и балетных представлениях. Довелось побывать и в некоторых обширных национальных парках, в том числе на границе с Намибией. После дней отдыха наступала всё более активизировавшаяся в связи с приближением выборов работа.

В дополнение к уже упомянутым аспектам деятельности нашим наблюдателям и мне тоже нужно было участвовать по приглашениям Советов Мира разных уровней в качестве наблюдателей на их заседаниях и отвечать на их просьбы по предотвращению назревавших столкновений между различными этническими или расовыми группами населения и возникавших между ними конфликтов. Иногда с такими просьбами к нам обращались и Управления полиции.

В этом отношении любопытно отметить, что в нашем участии в заседаниях Советов Мира, как правило, были заинтересованы все представленные в них стороны, то есть все основные политические партии и группировки, а их бывало в зависимости от места и уровня до целого десятка. Каждый участник таких встреч шёл на них со своими партийными идеями и предложениями, но решение могло быть принято только на основании приемлемого для всех компромисса. Принцип консенсуса, конечно, замедлял работу, порой надолго растягивая заседания и увеличивая их число, но побуждал всех участников постепенно идти навстречу друг другу и находить выход, которому должны были следовать все. ЮНОМСА присутствовала на таких заседаниях без права выступления за исключением ответов на просьбы предоставить определённую информацию, но сам факт того, что мы слушали всё происходящее и делали для себя пометки, являлся тем сильным стимулом, который побуждал участников проявлять умеренность и добиваться компромисса. Об этом мы не только догадывались, судя по ходу обсуждений, но и знали от самих представителей разных сторон.

При всей важности других форм нашей работы в рамках ЮНОМСА особое удовлетворение ощутимой непосредственностью достигнутого результата вызывало участие в предотвращении опасных физических столкновений политических, расовых или этнических групп. Приведу в этой связи лишь один пример.

Однажды около одиннадцати утра у меня в кабинете раздался звонок от начальника полиции Кейптауна, который сообщил, что в одном посёлке около 150 км от города назревает столкновение между двумя конфликтующими группами цветного и чёрного населения – белых там не было вообще. Каждая из этих общин жила раздельно от другой, занимая свою часть города.

Предлогом для готовящегося взрыва страстей в уже напряжённой обстановке послужило решение чёрной общины силой заставить своих цветных оппонентов открыть находившуюся на их территории детскую площадку для пользования всех детей, так как в кварталах африканского населения детской площадки не было вообще. Узнав об этом решении, жители цветных кварталов постановили в свою очередь не допустить этого. В результате обе стороны в то утро начали вооружаться и готовиться к столкновению, которое угрожало жертвами. Начальник полиции сказал при этом, что его люди пытались в прошлых напряжённых ситуациях в этом городке примирить конфликтующие стороны, но вызывали лишь их совместные протесты против появления белых полицейских, которых они, мягко говоря, не любили так, что даже по ним стреляли, и которым никто из них не доверял. По его словам, мне должен был в любой момент звонить из того городка находившийся там представитель районного Совета Мира и просить нас приехать, чтобы помочь предотвратить очень тревожные события. Он сказал также, что готов нам оказать всю необходимую помощь, если потребуется.

Почти вслед за ним прямо с места позвонил председатель Совета Мира профессор университета Кейптауна Ян Смит. Описав ситуацию, он просил меня приехать помочь предотвратить готовившееся столкновение, но не прибегать к видимому участию полиции. Я согласился приехать, и мы условились по его предложению сначала встретиться с ним отдельно в здании почты, находившейся на дороге при въезде в посёлок. Часа через два с половиной мы уже сидели с ним и моим помощником в одной из служебных комнат почтового отделения, любезно предоставленной в наше распоряжение его начальником.

Ян Смит сначала сообщил, что большая группа жителей-африканцев уже собирается на улице недалеко от границы с кварталами своих противников, и что то же самое происходит на одной из площадей неподалёку, где собираются их цветные соседи. Согласно его сведениям, африканцы намеревались отправиться к детской площадке, оккупировать её, а потом требовать её открытия для своих детей, а в случае получения отказа оставаться на ней и не допускать туда никого. Их противники в свою очередь готовились встретить африканцев на пустыре, через который тем нужно было пройти на пути к площадке.

Ян сказал также, что он пытался примирить стороны в разговорах с руководителями двух общин, но это оказалось безуспешным из-за их большой эмоциональной взвинченности по данному вопросу. Они его не захотели слушать. После этого я попросил профессора коротко изложить мне историю отношений двух общин и назвать другие причины, которые вызвали существующий враждебный настрой между ними. Уяснив для себя эту общую картину, я предложил Яну нам поторопиться сначала к группе африканцев и встретиться с их руководителем, чтобы попытаться сначала хотя бы немного отодвинуть время их выступления к площадке, а затем использовать паузу для разговора с представителями оппонентов. Он поддержал такой подход, и мы направились к месту сбора африканцев.

Когда мы появились на улице в нескольких десятках метрах от их первых рядов, шум и возбуждение этой толпы постепенно несколько спали. По всей вероятности, это было вызвано неожиданным приходом к ним незнакомцев, на которых они увидели форменные полевые жилеты и кепки с обозначением их принадлежности к ЮНОМСА, то есть к числу международных наблюдателей ООН в их стране. Мы подошли к ним вплотную, поприветствовали всех, кто оказался рядом, и пожали им руки. Они поняли, что мы хотим увидеть их руководителя, и расступились, открывая нам путь к двери одноэтажного домика, где в этот момент он находился. Этот крупного сложения человек лет пятидесяти по имени Филипп встретил нас на самом пороге при выходе на улицу, услышав, видимо, реакцию толпы на наше появление. Ян нас представил, и Филипп пригласил нас в маленькую комнату, где стоял лишь один простой стол и несколько табуреток и где сидели двое его людей. Нам предложили сесть.

При подходе к этому дому я увидел около него небольшое кафе и, начиная наш разговор, спросил Филиппа, могу ли я угостить присутствующих чаем или кофе с сандвичами, так как нам никому не удалось пообедать. Хозяин попросил одного из своих людей выполнить мою просьбу, и я передал ему деньги. За время его короткого отсутствия Филипп довольно возбуждённо изложил суть причин их выступления против соседей. Дети его общины годами были лишены игровой площадки, которую преобладавшие в численном составе соседи-индийцы построили якобы на средства муниципалитета в своей части посёлка, но не пускали туда африканских детей, пользуясь поддержкой белой полиции и районных властей. Теперь, когда апартеиду наступал конец, африканцы требовали, чтобы все дети посёлка имели свободный доступ к игровой площадке. Но поскольку индийцы отказывались согласиться, африканская община решила восстановить справедливость, и если потребуется, с применением силы.

К этому времени вернулся человек, посланный за сандвичами, и мы продолжали разговор за перекусом, который несколько отвлёк Филиппа от его эмоционального рассказа. Я сказал ему, что требование его общины в отношении площадки было совершенно понятно, но удовлетворить его с помощью силы, учитывая к тому же численное преимущество их соседей, вряд ли удастся. Такие насильственные действия, на наш взгляд, скорее приведут к физическим столкновениям сторон с серьёзными, а может быть, и трагическими последствиями, так как взвинченные эмоциями толпы не поддаются контролю их руководителей. В конечном счёте всё это может привести не только к жертвам ранеными, изувеченными, а то и убитыми, но и к дальнейшему обострению уже и без того напряжённых отношений между общинами, что может породить новые вспышки насилия. Я предложил Филиппу, не принимая окончательного решения о своих действиях, поговорить ещё раз спокойно со своими людьми, предоставив нам пока некоторое время для обсуждения положения с их соседями. Переговорив с ними, мы обещали вернуться и рассказать о результатах встречи. На данный момент мы просили лишь пока отложить время выступления на детскую площадку.

Обменявшись коротко мнениями со своими людьми в комнате, Филипп сказал, что он постарается уговорить народ подождать нашего возвращения от соседей и в зависимости от результатов принять окончательное решение. Получив это обещание, мы во главе с Яном пересекли невидимую границу соседней улицы и оказались недалеко от другой толпы, занявшей часть пустыря. Как и в предшествующем случае, наше появление здесь тоже вызвало удивление своей неожиданностью. В этом месте люди были настроены более спокойно, видимо, чувствуя свое численное преимущество и занимая позицию обороны. Мы застали их руководителя сидящим с тремя другими людьми за полевым складывающимся столом на углу улицы перед пустырём, откуда они могли видеть появление своих противников. Все четверо пили кофе и курили.

Увидев нас, они встали, и мы, подойдя к ним, обменялись приветствиями, а Ян представил нас друг другу. Тут же появились дополнительные складные стулья, мы сели, и Бёрти как хозяин предложил нам кофе или чай. Я сказал, что мы были приглашены посодействовать нахождению мирного решения проблемы детской площадки по инициативе Совета Мира и в этом качестве уже провели предварительное обсуждение с их соседями, которые согласились отложить своё выступление на время нашей встречи на этой стороне посёлка. Бёрти, отстаивая позицию своей общины, говорил, что они строили площадку для своих детей своими руками, взяв лишь небольшую сумму из бюджета посёлка на закупку её оборудования. Он утверждал, что их соседи могли бы сделать то же самое, но не сделали этого, а потом стали требовать её для себя. Да, апартеид заканчивался, но это не означало, что нужно делить честно приобретённую собственность одних с другими, тем более что те, другие, не могут себя вести цивилизованно по отношению к соседям.

Мы с Яном пытались убедить Бёрти, что их двум общинам предстоит жить всё время бок о бок, а с ожидаемым приходом новой власти и с концом апартеида они будут жить одной общей жизнью единого посёлка, и что чем раньше они найдут согласованное решение разделяющих их проблем, тем им всем будет легче жить. Вопрос о детской площадке предоставлял им такую хорошую возможность начать двигаться в этом неизбежном для их страны и посёлка направлении. Жить в мире следовало уже начинать сразу, не проходя через кровь и напрасные жертвы, не откладывая дело на будущее, когда возникнут другие жизненные проблемы. Бёрти соглашался, что лучше было жить в мире, но при этом утверждал, что его сторона не нападала, а оборонялась, и что нам следует убедить сначала соседей оставить их опасную затею. Мы со своей стороны говорили, что нам пока удалось их уговорить отложить выступление до обсуждения этого вопроса с общиной Бёрти, но, вернувшись к Филиппу, мы должны будем ему сообщить, что им предлагается в ответ. Бёрти сказал, что они должны подумать о возможном варианте решения и обсудить его со своими людьми.

Условившись, что примерно через час мы снова придём к ним за их ответом, наша группа направилась в другой лагерь. Там нас ждали с нетерпением. Мы объяснили Филиппу и его людям, что их соседи, желая избежать кровопролития, которым всё равно ничего добиться не удастся, приступили к обсуждению возможного предложения с их стороны, на что им потребуется примерно час времени. Несмотря на недоверие и утверждения, что такой тактикой соседи лишь пытаются затянуть дело, Филипп в итоге дал согласие подождать. В ходе ожидания мы в свою очередь поинтересовались, какой вклад его община была готова бы сделать, чтобы как-то компенсировать другую сторону за строительство площадки, которую они создали своими руками, взяв совсем немного денег из казны посёлка. Филипп обещал обсудить такой подход со своими людьми, отметив при этом, что подобные вопросы так быстро не решаются, а пока предложил подождать ответа от оппонентов, который мог бы подсказать их собственное решение.

После этого мы снова отправились в лагерь Бёрти и, получив несколько их предложений и условий, передали их противоположной стороне, которая обещала их изучить и дать ответ через день-два, но при этом мы получили заверения, что они своё выступление откладывают на это время. Нам пришлось вслед за этим ещё несколько раз переговорить с той и другой стороной, добиваясь более точного согласования между ними места и времени их будущей встречи, которую они в конечном счёте назначили провести через три дня в помещении районного Совета Мира под председательствованием Яна Смита. Лишь после этого обе толпы соседей стали расходиться по домам, унося с собой приготовленные для схватки оружие, палки, дубинки, железные прутья и прочие предметы. Был уже вечер, когда Ян Смит и я с помощником рассаживались по своим машинам. Мы порядком устали за этот напряжённый день, но при этом испытывали глубокое удовлетворение тем, что тогда нам удалось предотвратить готовившееся кровопролитие.

За время пребывания в Южной Африке мне довелось ещё несколько раз совершить далёкие деловые поездки как по вверенным мне провинциям, так и в Йоханнесбург. Одна из них состоялась по совершенно срочному вызову со стороны заместительницы Брахими по ЮНОМСА помощницы нашего генерального секретаря Анджелы Кинг. Её телефонный звонок состоялся буквально через несколько часов после того, как СМИ передали экстренные сообщения о восстании в самом крупном бантустане ЮАР, Бопутотсване.

Это так называемое независимое государство, учреждённое режимом апартеида, вслед за происходившими изменениями в Южной Африке уже какое-то время переживало бурные внутренние беспорядки. Они были вызваны борьбой между сторонниками его возвращения в лоно всей страны и проведения в нём демократических выборов и теми, кто хотел превратить данный бантустан в отдельное государственное образование при сохранении рычагов власти в руках племенной группировки, назначенной когда-то правительством Претории. С приближением даты выборов в Южной Африке накал борьбы в Бопутотсване вылился в успешное вооружённое восстание сторонников возвращения этой территории в рамки ЮАР.

Поскольку Бопутотсвана граничила с Северо-Западной Капской провинцией, то в Йоханнесбурге было принято быстрое решение присоединить этот бывший бантустан к ней и немедленно начать там подготовку к уже близким выборам с учётом возникшего на этот счёт запоздания. Ввиду того что данная провинция по линии ЮНОМСА была в моём ведении, Анджела Кинг сообщила мне о принятом решении и предложила вылететь для консультаций в нашей Штаб-квартире первым самолётом на следующее утро. По итогам консультаций было принято решение уже на другой день направить в столицу бывшего бантустана Ммабато делегацию ЮНОМСА в составе 5 человек во главе с А. Кинг. Я оказался в их числе. Нам был предоставлен для поездки маленький реактивный самолёт-салон, на котором мы вылетели следующим ранним утром в Бопутотсвану.

Наш самолёт приземлился на великолепном поле аэродрома Мафикенг, расположенном в ровной африканской саванне. Уже приземлившись, мы заметили, что наш самолёт был единственным на всём этом прекрасном аэродроме, где не было даже привычных тягачей, заправочных грузовиков или других машин обслуживания. Вместо них в разных концах поля аэродрома стояли бронетранспортёры и военные грузовики с солдатами южноафриканской армии. Когда наш крошечный самолёт остановился на посадочной полосе вдали от небольшого, но очень аккуратного здания терминала, мы вышли на поле в ожидании встречавших нас людей, но никого из них не было видно. У нас у всех возникло неуютное ощущение, которое, должно быть испытывают люди, оказываясь в одиночестве на огромном сюрреалистически пустынном пространстве в состоянии неопределённости относительно того, куда они попали и что с ними будет. Однако через 3—4 минуты из-за здания терминала в нашу сторону выехали несколько военных джипов и два автомобиля. Они подъехали прямо к нам, и из них вышли несколько офицеров, которые представились нам и при этом извинились за необычную обстановку на аэродроме, который в связи с событиями, как оказалось, был просто закрыт на неопределённое время.

Перед тем как предложить нам разместиться в двух автомобилях, старший офицер сказал нам, что сначала нам предстояло поехать на встречу с послом Южной Африки в Бопутотсване (других посольств там, кстати, никогда не было), который ожидает нас к завтраку в своей резиденции, а затем нас должны были отвезти в правительственный дворец в Ммабато. Там были предусмотрены наши беседы с представителями новой админстрации по вопросам организации подготовки к выборам и их проведения в Бопутотсване. Наш самолёт должен был вернуться за нами вечером к окончанию нашего пребывания. Получив эту информацию, мы сели в автомобили и в сопровождении военного эскорта выехали с поля аэродрома.

Дорога шла по очень плоской саванне, покрытой низкорослым кустарником. По прекрасному, хотя и не очень широкому шоссе мы ехали совершенно одни прямо по его середине, не увидев ни одной другой машины. По всей вероятности, эта дорога тоже была закрыта по причине чрезвычайного положения, введённого на территории. Ещё не увидев города, мы свернули на более узкую полосу асфальта и вскоре остановились среди аллеи деревьев перед высокой каменной стеной, закрытой ещё более высокими рядами густо свёрнутой колючей проволоки. По направлению асфальта можно было разглядеть, что мы находимся перед воротами въезда, которые по внешнему виду были закамуфлированы и почти сливались со стеной за той же проволокой. Метрах в 10 по обе стороны от дороги среди кустов стояли два высоких бронетранспортёра с пулемётами, за которыми виднелись фигуры солдат. У ехавшего перед нами джипа с офицерами очень быстро появился их коллега в форме, который, переговорив с ними, подошёл к нашим автомобилям и любезно нас поприветствовал через открытые окна. Сделав это, он направился к воротам и что-то передал по переговорному устройству, после чего наш небольшой кортеж въехал в открывшиеся ворота и направился по широкой дуге подъезда к центральному входу в великолепный распластавшийся среди зелени особняк.

Около настежь распахнутых дверей нас ожидали несколько сотрудников посольства во главе со своим послом. Мы вышли из автомобилей и представились друг другу. Извиняясь на ходу за несколько военизированный внешний приём, вызванный событиями последних нескольких дней, посол повёл нас через красиво оформленные внутренние помещения особняка в приготовленную для делового завтрака столовую залу. После пятиминутной паузы, предоставленной нам, чтобы мы могли привести себя в порядок, мы уже были за блестевшим хрусталём и серебряными приборами столом.

Справившись о том, как мы долетели, посол предложил приступить к завтраку и сразу же стал говорить о деле. Он дал свою, и, как нам показалось, довольно объективную оценку событий в Бопутотсване, остановился на её непросто складывающемся положении, отметив возможные вооружённые выступления сторонников прежней власти, а также на ряде проблем, возникавших с организацией подготовки и проведения выборов в новых условиях на территории. Затем последовала серия вопросов с нашей стороны по уяснению и уточнению некоторых аспектов его оценки ситуации применительно к выполнению задач ЮНОМСА в Бопутотсване. Посол и некоторые из его дипломатов в свою очередь поинтересовались планами организации нашей работы в столь сжатые сроки, которые требовали очень интенсивных усилий по развёртыванию наших людей в разных точках территории с тем, чтобы они могли как можно раньше приступить к работе. После делового завтрака посол устроил нам короткую экскурсию по великолепным помещениям посольства, и затем мы попрощались с ним у ожидавших нас машин.

Теперь мы ехали на ряд встреч с представителями новой, ещё только предварительно и не полностью сформированной администрации, которая очень нуждалась в советах и помощи в создании механизма, учреждении норм и процедур, а также разработке планов организации подготовки и проведения первых демократических выборов на своей территории. Вместе с нами в этих встречах должны были принимать участие ответственные работники по ведению предвыборной работы из Северо-Западной Капской провинции, частью которой теперь стала Бопутотсвана. Проехав короткий путь от посольства ЮАР по уже знакомой и довольно однообразной саванне, мы оказались на пыльных, унылых и очень бедных улицах столицы территории Ммабато. Если не считать нескольких центральных кварталов, то этот город скорее походил на большую африканскую деревню с гуляющими около примитивных лачуг мелкими домашними животными и птицей. Но здесь на улицах царила атмосфера видимого возбуждения, повсюду можно было наблюдать толпы активно обсуждавших что-то людей, в некоторых местах проходили митинги, туда и сюда двигались группы жителей.

Мы подъехали к самому большому зданию в центре города, в котором и размещалась администрация Бопутотсваны. Нас здесь уже ждала многочисленная группа её новых сотрудников, которая оказала нам восторженный приём с выкриками и хлопаньем в ладони. В сопровождении этих приветствий нас провели на второй этаж, где руководители администрации пригласили нас в зал заседаний, оставив остальных сотрудников в просторных и естественно продуваемых коридорах, где огромные арки окон по замыслу архитектора не нуждались в стёклах.

Быстро были поданы кофе и чай, и вслед за словами официальных приветствий со стороны наших хозяев мы приступили к работе. Теперь мы услышали от руководителей администрации почти такую же оценку недавних событий и положения в Бопутотсване, которую им давал посол ЮАР, а затем все участники перешли к обсуждению целого комплекса вопросов, связанных с подготовкой и проведением выборов с учётом специфики местных условий и ситуации. С наступлением часа обеда все согласились не расходиться, а продолжить работу после короткого перерыва, во время которого нам были розданы сандвичи. Мы разошлись около восьми вечера, испытывая взаимное удовлетворение достигнутыми результатами.

Перед тем как отправиться в аэропорт, группа ЮНОМСА провела короткое совещание. На нём было, среди прочего, решено, что мне следовало выехать на машине в наши ближайшие точки Северо-Западной Капской провинции, с тем чтобы определить и отобрать первую команду сотрудников ЮНОМСА в целях откомандирования для организации работы в Ммабато через 1—2 дня. В этой связи местная администрация выделила мне полицейскую машину, на которой я в сопровождении военного джипа отправился в невероятно тёмную южноафриканскую ночь через саванну в ближайшую точку пребывания наших сотрудников – город Рустенберг.

Туда мы приехали уже за полночь, и, оставив меня в гостинице, моё бравое сопровождение снова отправилось в Бопутотсвану. Мои сотрудники были очень удивлены, когда на следующее утро после завтрака я появился в их офисе в центре Рустенберга. Я объяснил причины моего неожиданного появления у них, и после общего обсуждения и согласия определили трёх человек для переезда в тот же день или на следующее утро в Ммабато. Йоханнесбург должен был найти уезжавшим замену из числа продолжавших прибывать в состав ЮНОМСА новых сотрудников. С этими тремя я провёл отдельную встречу для введения их в курс положения в Бопутотсване и ожидавших их первых задач. К вечеру они должны были уже быть на месте назначения. После обеда мы с Рахманом выехали в нашу другую близкую от Бопутотсваны точку – город Фрибург, где я проделал примерно то же самое, что и в Рустенберге. Здесь мы отобрали по тому же принципу двух сотрудников, которым следующим утром предстояло выехать на новое место работы.