Текст книги "Инсайт"

Ева растерялась от такого неожиданного понимания со стороны лорда, и рассказала ему о портрете и о знакомстве с Дарием.

– Понимаешь, – сказала она, – теперь я опасаюсь вернуться в собственный дом, потому что Дарий взбесился. Мои друзья отыскали о нём кое-какие сведения, и оказалось, что Дарий не простой призрак. Он опасен! На его совести убийства. Ночью мы говорили с ним, и он во всём признался, но разозлился и выгнал меня, – Ева совсем опьянела и разговорилась, – я пошла в библиотеку с утра. Сразу, как только она открылась, чтобы найти больше информации о таких, как Дарий. И там я узнала, что полтергейста может успокоить и обезвредить только Некромант.

Мориус слушал молча. Он хмурил брови, словно пытался что-то вспомнить.

– Есть и другой способ, – сказал он.

– Какой?

– Призрака удерживает здесь что-то. У него должно быть неоконченное дело.

– О, оно у него есть! И я даже согласилась ему помочь с этим. Но я больше не уверена в его добрых намерениях, поэтому в завершении этого дела принимать участие больше не хочу.

– Очень похоже на полтергейста, – кивнул лорд, – тогда есть ещё кое-что. Злой фантом не может быть свободным до конца, он всегда привязан к месту или предмету. Ты знаешь, к какому предмету привязан он?

– К портрету. Он не может отходить от него далеко.

– Если лишить его вместилища, дух отправится туда, куда ему полагается.

– Что ты имеешь в виду? – уточнила Ева.

– Надо уничтожить портрет.

– А Дарий? Он погибнет? – глаза Евы заблестели от слёз, – я не желаю ему зла.

– Нет, он найдёт путь в другой мир. Здесь его удерживают эмоции, привязанности, привычки и предмет, ставший ему домом. Если лишить его сосуда, за который он цепляется, он отправится дальше.

– Ты уверен?

– Да, душа бессмертна.

– Откуда ты знаешь?

– Тому есть масса свидетельств, описанных в книгах, о которых я говорил тебе. Спиритические сеансы также это доказывают. И я уже говорил, что присутствовал при обрядах экзорцизма. Иногда, для того, чтобы убедиться, что у человека подселенец, а не проблемы с головой, нужно ввести его в гипноз. Я видел и слышал, как общались с жертвами Некроманта. Подселенцы говорили, что у него в подчинении целая армия неупокоенных призраков, и что они не могут ему сопротивляться.

– Зачем он это делает? – спросила Ева.

– Я не знаю. На этот вопрос сможет ответить только он. Но кто захочет с ним разговаривать? Он тёмный маг и само его упоминание вселяет в людей ужас. У многих ещё свежи воспоминания о его визитах в города. Те, кто просил Некроманта усмирить шаловливого духа, погибали от полтергейста быстрее по приказу Ландегора. Сколько церквей он сжёг с людьми внутри, управляя призраками в телах живых людей, не сосчитать. Что им движет, известно только ему. Он несёт смерть и несчастья.

Что ж, искать Ландегора – идея плохая. Вдруг Ева вспомнила ещё одного мага, о котором ей рассказывал Стром.

– Мои друзья готовятся к Большому Эмпорию, – задумчиво сказала она, – ты слышал про Вормака Корвуса? Они хотят поехать туда, чтобы с ним встретиться.

– Слышал, – кивнул Мориус, – даже видел. Хитрый ворон.

– Ворон?

– Да, он один из немногих, кто может менять облик. Больше всего он любит обращаться вороном.

– Как интересно… Я слышала, он обожает волшебные вещицы. Насколько он силён? Если я добуду что-то для него, он сможет помочь призраку в моём доме?

Ева отчаянно пыталась найти ещё какие-то варианты. В сравнении с уничтожением портрета, обращение к колдуну казалось менее болезненным.

Мориус покачал головой:

– Он не просто берёт вещицы. Он на них играет. Этот плут обожает игры.

– Какие ещё игры?

– Твои друзья не рассказывали тебе?

– Нет!

– Игры любые, которые выбирает клиент. На кону – желание и волшебный артефакт. Если выигрываешь ты – Вормак исполняет твоё желание, если он – отдаёшь ему вещь. Но ему почти все проигрывают, – Мориус усмехнулся, – к тому же, он всего лишь волшебник. Играть со смертью он не в силах.

– Но говорят, что он самый сильный маг Сенталии, – возразила Ева.

– Да. После Некроманта.

Ева вздохнула.

– Думаешь, с призраками он общаться не может?

– Вряд ли. Не слышал, чтобы он слыл медиумом. У него другие таланты.

– Откуда ты столько знаешь о колдунах, спиритизме, экзорцизме и прочем?

– Были причины интересоваться, – уклончиво ответил лорд, – так что насчёт моего предложения уничтожить портрет? Я готов тебе помочь в этом.

Ева сомневалась. Видеть Дария она больше не хотела, но и уходить из дома на ночь тоже не могла.

Вино закончилось, лютнисты ушли, их сменили задорные скрипачи. Близился вечер, и посетители требовали весёлой музыки. Мысли Евы блуждали в голове, словно в тумане. А что, если Дарий затаил обиду теперь ещё и на Шута, ведь тот дал Еве конверт с документами? А ведь Килан обещал вернуться за ней как можно скорее. Вдруг он придёт вечером или ночью? Вдруг Дарий захочет отомстить ему? Этого нельзя допустить. Таинственный лорд предлагает помощь. И он явно разбирается в этом вопросе. Само провидение привело её к Мориусу.

– Раз ты говоришь, что это поможет ему оборвать связь с этим миром и отправиться дальше, то надо попробовать, – устало ответила Ева, – но делать это лучше до заката, чтобы Дарий не натворил бед.

– Тогда пойдём, – лорд встал и подал руку девушке, помогая ей подняться, – время есть. Снимем портрет и отвезём его подальше, где и уничтожим.

– А как мы его уничтожим? – спросила Ева, забирая цветы со стола.

– Сожжём, – коротко ответил лорд и накинул плащ на плечи.

***

Худой парнишка лет пятнадцати воровато осмотрелся по сторонам, закатал рукава грязно-белой рубахи и шмыгнул в приоткрытое окно. Свет слабо проникал сквозь давно немытые окна, и в доме от этого было сумрачно. Парень остановился, его светло-рыжие длинные волосы разметались по плечам. Когда глаза привыкли к полумраку, юноша разглядел в комнате письменный стол с канделябром, книжный шкаф с сервантом, диван. Комната, судя по убранству, когда-то была кабинетом. Всё в ней было покрыто толстым слоем пыли, похоже, что хозяева давно покинули этот дом.

Мальчишка довольно хмыкнул и, насвистывая, принялся копаться в шкафчиках и ящиках стола в поисках чего-нибудь ценного. Не найдя там ничего, достойного внимания, юный воришка направился вглубь дома, где почувствовал удушливый запах гниения. Парень закашлялся и прикрыл нос воротом рубашки. Пройдя в следующую комнату, он оцепенел от ужаса, хоть трусом никогда не был. В центре залы перед не горящим камином в кресле-качалке сидел человек. Но ужас был не в том, что он находился в доме в момент мародерства, а в том, как он выглядел: тело его было покрыто гноящимися язвами, а лицо изуродовано шрамами, один глаз незнакомца был с бельмом. Человек тяжело дышал, а раны его источали смрад.

Вор хотел было дать дёру, но незнакомец вдруг вперился в него единственным видящим глазом:

– Подойди, юноша, – прохрипел он, – Я не причиню тебе вреда.

Человек говорил с незнакомым акцентом. Парень скривился от отвращения, но подошёл чуть ближе.

– Кто Вы? – спросил он хозяина, – Вам плохо? Я могу чем-то помочь?

Незнакомец сипло расхохотался и тут же закашлялся, при этом гниющая язва на его шее расползлась шире. Зарывшись носом в ткань на сгибе локтя, мальчишка подошёл немного ближе к больному.

– Да, парень, ты можешь помочь мне. Ты и твои братья, – мужчина указал длинным пальцем прямо на юношу.

– Вы знаете меня? – прошептал мальчишка, – Откуда? Кто Вы?..

– Не знаю, но вижу больше, чем ты думаешь. Как тебя зовут?

– Шут. Меня называют Шутом.

– Послушай, Шут. Ты когда-нибудь хотел владеть своим телом полностью? Не деля его ни с кем? – спросил мужчина.

Глаза Шута округлились, а губы задрожали.

– Чёрт подери, откуда ты меня знаешь?! – удивленно закричал он, – Отвечай, тухлый пень! А не то…

– А не то что? – ухмыльнулся мужчина, – Убьёшь меня? Я же и так умираю.

Незнакомец рассмеялся и тут же снова закашлялся.

– Ты не убьёшь, нет. Ты не убийца, Шут. Я хочу передать тебе кое-что важное.

– Важное? Мне?.. – растерялся воришка.

– Тебе. Я – Некромант. Слыхал обо мне?

Услышав это, Шут побледнел и резко отскочил назад.

– Вижу, что слыхал! – прохрипел Некромант, – Шут, что ты ответишь, если я скажу, что знаю, как тебе разделиться с братьями? Разве ты никогда не думал об этом? Не мечтал? Скажи мне!

Шут неуверенно кивнул. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу у камина, в 3 шагах от умирающего.

– Тогда послушай меня. – Некромант заговорил быстро, как только мог при его удушливом кашле, – Я умираю и мой дар – он уйдёт в никуда, но я готов передать его тебе. И тогда ты сможешь разделиться. Я научу, расскажу тебе, как сделать это. Просто подойди, – маг снял с пальца кольцо с чёрным камнем и протянул его мальчику, – Подойди, возьми. Вместе с кольцом, пока я жив – я смогу передать дар тебе.

– И… – Шут нервно сглотнул, – тогда некромантом стану я?

– Да.

Шут задумался. Соблазн был велик.

– Почему ты не можешь сделать это сам? Раздели нас сейчас, – сказал он.

– Потому что сил и времени у меня почти не осталось. Решайся, парень.

– Чем ты болен? Ты… ты же гниёшь заживо, – Шут вновь скривился от отвращения.

– Так и есть. Так умирают все тёмные маги, но я объясню тебе все это позже. Поверь, ты получишь самый могущественный и полезный дар, – Маг умоляюще протянул кольцо Шуту.

– Нет, – потребовал тот, – расскажи, как мы сможем с братьями разделиться. Сначала научи, а потом я, быть может, приму дар.

Некромант вздохнул и заёрзал в кресле. Ему было трудно дышать, но он сделал усилие и заговорил:

– Есть варианты… в этом кольце камень – обсидиан. Ты сможешь привязывать к нему или заточать в него временно души других людей, в том числе и души твоих братьев. Пока не подберёшь им тела, разумеется. Также ты можешь подселить их души к другим людям. Всё лучше, чем втроем в одном теле. И самый трудный способ: отправиться к Вратам. Вратам иного мира. Войти в них может любой желающий, считай, что умереть может любой. Но вот сколько «пар ног» туда вошло, столько и останется. Ты сможешь войти туда, имея одно общее тело на троих. И двое из вас смогут выйти, но один – нет. Один останется. На кольце есть напоминание. Возьми скорей.

– То есть это что-то вроде врат смерти? Один умрёт?

– Да. Зайдёшь снова – оставишь там и второго брата, а тело станет твоим. Бери кольцо, парень, бери же! – прохрипел некромант.

– Но ведь это всё равно, что убить их, – задумался Шут.

– В твоём случае иначе никак! – сказал маг и застонал, хватая ртом воздух.

Вор задумался, взвешивая все «за» и «против». Хрипы мага его не смущали, Шут не испытывал к нему того сострадания, которое почувствовал в первые минуты знакомства. В минуты, когда ещё не знал, что перед ним сам Некромант. Теперь же парень презирал его.

– Я не убийца, – отрезал Шут после минутного молчания, – не хочу стать таким, как ты. И сдохнуть, как ты тоже не хочу. Ты похож на гнойник. Хотя, нет, ты и есть гнойник. И поделом! Я наслышан о твоих чёрных деяниях. Так расплатись же сполна!

Шут попятился к выходу, ожидая вслед проклятия от мага, но их не последовало. В этот самый момент голова некроманта откинулась назад, он задрожал и страшно захрипел, дыхание его стало громким и прерывистым, ноги в судороге вытянулись вперед, а руки вцепились в подлокотники. Несколько секунд он дёргался, после чего резко сел и уставился обоими глазами – мутным и ясным, на Шута. «Я останусь и подожду» – заявил маг и тут же обмяк в кресле. Его лицо посерело и застыло с полуоткрытым ртом. Кольцо выпало из ладони и звякнуло об пол.

Стало тихо. Шут несколько секунд стоял, не шевелясь. Потом, наконец, вышел из оцепенения, подошёл ближе к мертвецу и поднял кольцо с дощатого пола. Крупный чёрный камень в искусной ковке имел несколько граней и лениво переливался в тусклом свете, проходящем сквозь грязные окна. На ободке кольца были выгравированы слова «Войти может каждый». Шут надел трофей на палец левой руки и собрался было оставить пыльное жилище, как вдруг его взгляд выхватил предмет на стене. Там, на гвозде болталась чёрная шляпа с загнутыми вверх полями и белой лентой у основания тульи. «Всегда хотел такую» – подумал Шут и снял шляпу с гвоздя. Тщательно отряхнув убор от пыли, парень надел его на голову и покинул мрачный дом, закрыв за собой окно.

Глава 5: Доктор

Поднимаясь на холм, Ева ощутила сильное волнение. Стало жарко: то ли от подъёма, то ли от страха, то ли из-за выпитого вина. Дом, появившийся из-за изгороди, теперь казался зловещим. Мориус молчал, словно выдерживал ритуальную паузу перед тайным обрядом.

В доме было грязно. Следы приступа бешенства Дария были повсюду: от разбитой посуды и разбросанных книг, до наваленной друг на друга мебели. Глядя на беспорядок, Ева утвердилась в намерениях уничтожить портрет. Хорошо, что она вовремя покинула дом: там словно прошёл ураган.

– Это он? – спросил Мориус, указывая на портрет.

Ева чувствовала на себе взгляд призрака и, не глядя на картину, утвердительно кивнула. Одновременно она ощущала решительность и стыд перед музыкантом, успокаивая себя тем, что своими действиями не только обезвредит полтергейста, но и поможет ему отправиться туда, куда сам он попасть не мог.

– Ты знаешь о том, что портрет нельзя снять? – раздался голос Мориуса, изучавшего картину.

Ева обернулась.

– Как это нельзя?

– Он вмурован в стену, – Мориус приподнял раму, – видишь? Она висит сверху. Раму можно снять, а вот полотно – нет. Оно находится прямо в стене. Наверное, из-за размера его вытащили из рамки и перевозили, свернув в рулон.

– Картины могут перевозить таким образом?

– Иногда, – кивнул лорд, – так или иначе, снять его не получится.

Близился закат. Ева ощущала взгляд призрака всё сильнее. Кровь отхлынула от лица. Пути назад не было. Дарий скорее всего уже понял, что ему угрожает опасность и вряд ли позволит кому-то лишить себя дома. И зачем только прежний хозяин вмуровал полотно в стену?!

– Тогда, – решительно сказала Ева, – мы сожжём его прямо так.

Мориус кивнул.

– Тогда нужно набрать побольше песка и воды, чтобы пламя не распространилось дальше, – он снял плащ и закатал рукава повыше, – также нужно что-то горючее – намазать этим портрет.

Ева достала две керосиновые лампы. Мориус принес сухую землю и воду в вёдрах. Солнце уже село, до наступления темноты оставалось всего лишь несколько минут. Всё было готово. Мориус намазал портрет горючей жидкостью.

– Готова? – спросил он.

Ева закрыла глаза и прислонила пальцы к вискам. Голова раскалывается. Это, должно быть, дают знать о себе суточное бодрствование, излишки вина и запах керосина, заполнивший комнату. Нехорошее чувство появилось в груди и заскребло внутри острыми коготками.

– Да, – сдавленно ответила Ева и, слегка дотронувшись пальцами до нарисованной руки Дария, поднесла к портрету горящую лучину.

Полотно вспыхнуло. Раздался звук, похожий на взрыв и Мориуса отбросило к стене. Ева ощутила сильный холод и головокружение, обмякла и упала в обморок рядом с полыхающей картиной. Из носа тонкой струйкой пошла кровь.

От удара в глазах у Лорда потемнело. Придерживая голову руками, он попытался встать на ноги. Затылок отозвался пульсирующей болью. Мориус открыл глаза: в них снегопадом сверкали чёрно-белые точки. Взглядом он пытался отыскать Еву. Увидев её на полу возле огня, мужчина, позабыв о боли, бросился к девушке. Оттащив её подальше, он попытался привести её в чувство, но Ева не отзывалась. Он проверил пульс. Жива. Портрет быстро прогорел и огонь уже перебросился на пол. Превозмогая боль и тошноту, Мориус попытался закидать пламя землёй. Комната быстро заполнялась едким дымом. Лорд закашлялся, вылил два ведра воды на пол и, подхватив Еву на руки, бросился к выходу.

Спускаясь к мостовой, Мориус обернулся: из разбитого окна гостиной валил дым. Люди, проходившие мимо, останавливались, замечая дым на холме. Завидев Чёрного Лорда, спускающегося с холма с девушкой на руках, зеваки бросились врассыпную. Не разбежались лишь некоторые. Оставшимся смельчакам Мориус немедля пообещал хорошие деньги, если они сейчас же пойдут в дом и ликвидируют пожар.

На мостовой Лорд остановил экипаж и, с трудом забравшись в него вместе с девушкой, которая всё ещё была без сознания, назвал свой адрес.

Ева открыла глаза. Вокруг было тихо. Она лежала на спине на большой кровати, укрытая одеялом. Ева дотронулась до носа: что-то мешало. Она вытащила кусок ваты. Что случилось?

Девушка приподнялась на локтях и огляделась. Она находилась в большой уютной спальне с высокими потолками. Над кроватью висел фиолетовый балдахин. Пол был из светлого дерева, а стены из зелёного с прожилками камня, окно было украшено тяжёлыми фиолетовыми шторами. Рядом с кроватью стоял комод, прикроватные стульчики с фиолетовой обивкой и резное кресло. Чуть дальше книжный шкаф, камин и туалетный столик из зелёного камня.

Ева села на кровати, опустив ноги на пол. На ней была та же одежда, что и вчера. Меховой жилет висел на спинке резного кресла.

Последние воспоминания – горящая лучина, которую ей дал Мориус, прощальное прикосновение к портрету, а после – холод и темнота.

В дверь постучали.

– Войдите, – ответила Ева.

В спальню вошёл Мориус. Он всё так же был одет в чёрное, но одежда теперь была менее строгая, больше похожая на домашний костюм.

– Наверное, гадаешь, где ты? – спросил Лорд.

Ева покачала головой.

– Уже нет.

– Значит, догадалась, что ты в моем доме?

– Да, – Ева обвела взглядом комнату, – хотя не ожидала от такого одинокого волка, как ты столь необыкновенного убранства и искусного сочетания цветов.

– Это лучшая комната для гостей, – Мориус облокотился на комод, – остальные выглядят проще. Возможно, тебе будет интересно узнать, что ты в моем доме первый гость.

– Польщена, – улыбнулась Ева, – а почему в такой палитре?

– Дань памяти одному человеку, – Мориус задумчиво покрутил на пальце кольцо, – как себя чувствуешь?

– Нормально. Долго я спала?

– Примерно сутки.

Ева посмотрела в окно. Ради такого вида стоило жить изгоем в Сомнусе! Высокие горы простирались на несколько миль вперед. Их верхушки венчал снег, а ближе к подножию покрывал густой ельник. Вдалеке шумела вода – горная речка, спрятанная от взглядов под слоистым туманом. Ева вдохнула свежий воздух полной грудью, и он отозвался в макушке приятным хрустальным покалыванием.

– Я видела сон, – вспомнила Ева и повернулась к лорду, – словно воспоминание из прошлой жизни.

– Как ты это поняла? Что из прошлой?

– Я была маленькой и гуляла с отцом, – Ева сосредоточилась, – да, точно…помню, мы гуляем в парке. Он ведёт меня за руку и рассказывает о маме. Я ещё так руку держу, – Ева подняла руку вверх, – потому что папа высокий, а я нет. Мне лет 5. На мне красивые синие штанишки и начищенные ботинки. А на папе строгая форма с серебряными пуговицами.

– Возможно, ты вспомнила что-то из детства, – предположил Мориус.

– Понимаешь… – Ева замялась, – во сне я считала этого мужчину отцом. Но мой папа выглядит не так! И меня всегда наряжали в платья. Да и такого парка в Гланбери нет.

– Сны чаще всего фантазия, а не воспоминание, – заметил Мориус, – думаю, это из-за того, что падая, ты ударилась головой, и твой мозг выдал новую картинку под видом воспоминания.

– Кстати, что случилось? Почему я здесь, а не дома?

Лорд осторожно сел в кресло. Тошнота уже прошла, но голова ещё болела, и он старался не делать резких движений.

– Ева, прости, я был слишком самоуверен, – повинился Мориус, – я думал, что предвидел всё. Был уверен в своих познаниях. Пьяный кретин! Я подвёл тебя.

– Я не понимаю.

– Что-то пошло не так.

Ева побледнела.

– Портрет не сгорел?!

– Сгорел, – Мориус выглядел виноватым, – но вместе с ним выгорел весь холл и ещё часть дома.

Ева охнула.

– Не волнуйся! Я найму людей и оплачу восстановление и ремонт, но на это потребуется время. А пока мой дом в твоем распоряжении.

Мориус вытащил из кармана связку ключей и протянул девушке.

– Возьми. Мой дом – твой дом.

Ева вздохнула и взяла ключи из рук Лорда.

– Почему я этого не помню? – спросила она.

– Как только полотно загорелось, раздался взрыв, и меня отбросило в сторону, а тебя оглушило.

– Почему это произошло?

– Я не знаю, – Мориус покачал головой, он выглядел обеспокоенным и усталым. Под глазами залегли тёмные круги, – не знаю.

– Что ж, главное, что портрет уничтожен, – ободряюще сказала Ева, – значит, Дарий больше не опасен. И свободен.

Мориус поднялся. В доме он казался ещё более высоким, чем на улице.

– Ты, наверное, хочешь есть? – поинтересовался он, – скоро будет ужин, пойдём.

Они вышли из спальни и направились вниз по лестнице. Ева заметила, что Мориус еле заметно хромает: это из-за несчастного случая в доме или он хромал и раньше?

Как и говорил Лорд, остальное убранство дома было куда более скромным. Деревянная лестница с гладкими перилами, покрытыми лаком вела прямо в большую восьмиугольную гостиную с двумя широкими окнами, за которыми виднелись террасы. В холле было всего по минимуму: скромный каменный очаг, льняные занавески, деревянная мебель без излишеств, высокие часы с кукушкой, простые подсвечники, установленные в бронзовые держатели на стенах, секретер и небольшой шкаф для посуды. Можно было сказать, что Лорд жил довольно аскетично, если не считать размера усадьбы.

Внизу хозяина и его гостью встретила пожилая экономка, следящая за домом. Других слуг Ева не заметила. Еду в доме не готовили, но привозили свежую каждый день.

Дом по конструкции напоминал цветок: в центре был холл (сердцевина), из которого открывались выходы в трапециевидные помещения (словно лепестки) и в прихожую, а далее – на крыльцо с верандой.

– Что в других комнатах? – спросила Ева, глядя на закрытые двери.

– В той – мой кабинет, – Мориус указал на дверь слева от очага, – там я читаю и работаю, делаю записи. Там – библиотека, – Лорд поочерёдно указывал на двери, – та самая, о которой я рассказывал тебе. Ты сможешь найти в ней много интересных книг. Дальше – ванная комната и уборная, и она также в полном твоём распоряжении. Ну и кладовка. Все спальни на втором этаже. Одна моя, и три гостевых.

– А что в той? – Ева указала на последнюю дверь.

– Тоже мой кабинет, – не глядя, ответил Лорд, – но я им сейчас почти не пользуюсь, отчасти он тоже играет роль кладовой.

Мориус накрыл на стол и отодвинул стул перед гостьей. Ева села.

– Почему ты подаёшь еду сам? – поинтересовалась она, – У тебя огромный дом. В такие обычно нанимают слуг.

– Они есть. Но почти все приходящие, – ответил Мориус, накладывая отварной картофель, – то есть раз в неделю они приходят, чтобы сделать уборку. Иногда я приглашаю садовника, чтобы дорожка к дому совсем не заросла. За домом следит экономка, она мне очень помогает. Но она здесь не живёт, приходит утром, а вечером её отвозит домой мой личный возничий. Он же конюх и предпочитает жить в летнем домике рядом с конюшней, – Мориус показал на небольшое строение в саду, – он утеплён, поэтому зимой там тоже тепло. Для чего мне слуги в доме? Погреть себе еду и приготовить чай я в состоянии сам. А больше мне ничего не нужно.

Чай! Ева совсем забыла про свои цветы.

– Мориус! Ты не забирал мои цветы из дома?

– Какие цветы?

– Когда мы были в таверне, я положила кулёк с ними на стол, помнишь?

– Помню.

– Я точно забирала его и принесла домой в тот вечер.

– Ева, я не хочу тебя расстраивать… – Мориус вздохнул, – но, понимаешь, выгорела вся комната. Всё, что было в ней. Прости.

Ева закусила губу. Лекарства больше нет.

– Что это были за цветы?

– Это было моё лекарство.

– Я сейчас же поеду в город и найду тебе их.

– Вряд ли, – огорчилась Ева, – их трудно найти.

– Но я должен попытаться! Это ведь из-за меня случился пожар, – Мориус решительно отодвинул тарелку и поднялся.

– Я поеду с тобой, – твёрдо сказала Ева.

– Извини, я не могу пока позволить тебе это.

Ева изумлённо вскинула брови:

– Это ещё почему?!

Мориус улыбнулся:

– Как твой лечащий врач, я считаю, что ещё хотя бы день тебе лучше провести в покое.

– Мой кто?

– Я разве не говорил, что занимаюсь медициной?

– Говорил, кажется, – Ева растерянно откинулась на спинку стула, – но я хочу поехать с тобой. Ты выглядишь уставшим.

– Я ненадолго, меня отвезут туда и обратно, отдохну ночью.

– Есть ещё кое-что. За моим домом я посадила эти самые цветы, их необходимо полить.

– Я заеду и полью их, – заверил Лорд, – как они выглядят?

– Не уверена, что они уже взошли. Ты найдёшь их за северной частью дома, перед кустами шиповника. Сами цветы полностью белого цвета, их легко узнать. Они называются Нондиверы.

Мориус подошёл к секретеру, достал лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и записал название цветов.

– Никогда не слышал. Наверное, они какие-то особые?

– Да. И они мне жизненно необходимы.

– Они у тебя будут, – заверил Мориус и, хромая, ушёл наверх.

Ева осталась за столом. Аппетита как не бывало. Кусок в горло не лезет. Хорошо, если Лорд найдёт лекарство. Но вдруг нет? До зимы ещё много времени. Болезнь может вернуться. Ева многое не помнила из детства. Вдруг без цветов она потеряет рассудок?

Ева подумала о капитане и Цербере. Как сообщить друзьям, где она, на случай, если они вернутся раньше, чем она сама окажется дома? Что они подумают, когда найдут её дом в полуразрушенном состоянии?

Лорд уже переоделся и спускался в холл.

– Мориус, – окликнула его Ева, – мои друзья могут вернуться со дня на день. Им нужно как-то сообщить, где я.

– Хорошо, – согласился Лорд, – я оставлю записку для них в дверях. Её не украдут, ведь твоего дома все до ужаса боятся. И добровольно туда никто не пойдёт. Те, кому я поручил остановить пожар, согласились на это лишь ради денег.

Мориус достал из ящика ещё один лист и приготовился писать. Ева повернулась к нему:

– Я хочу написать сама.

– О… конечно.

Мориус передал ей лист, чернила и перо.

«Друзья! Здесь кое-что случилось. Я в безопасности. Всё расскажу при встрече».

Ева добавила адрес и подпись, свернула лист вдвое и передала Лорду.

– Ты пойдёшь без плаща?

– Увы. Он стал спутником твоих цветов: обратился в пепел и отправился в иной мир.

– Мне жаль…

– Это всего лишь одежда, – улыбнулся Лорд, – отдыхай. Можешь погулять по саду и дому. Везде, где захочешь. Ты ведь не будешь пытаться уехать отсюда сама? – на всякий случай уточнил он, – пообещаешь мне это?

– Мой лечащий врач сказал мне оставаться дома, – Ева попыталась улыбнуться, – но если ты сможешь убедить его, то я бы поехала вместе с тобой.

– Увы, он ужасный зануда, – Мориус картинно развёл руками и убрал записку в нагрудный карман.

В доме стало тихо. Казалось, мир замер. Лишь мерно тикали часы в холле, напоминая о том, что жизнь продолжалась. Ева вышла на террасу. Вид оттуда был такой же, как из спальни наверху, значит, её комната находится прямо над головой. Другая терраса располагалась напротив первой и вела прямиком в заросший сад. Похоже, что Мориуса он интересовал меньше всего. Ева вернулась в холл и открыла первую дверь – дверь в кабинет Лорда. Там было светло. Мебели в кабинете было мало: лишь книжный шкаф, письменный стол, кресла и несколько подсвечников. Удивительно, как Лорд сочетал скромность убранства с величием и размером усадьбы. В доме было очень просторно, но в интерьере не было ничего, что бы указывало на зажиточность хозяина. Не считая одной комнаты наверху. Той, которую Лорд отдал своей гостье.

Ева задержалась в библиотеке. Высокие стеллажи были заполнены книгами. Некоторые полки пустовали – вероятно, они предназначались для новых книг.

Уборная с ванной располагались за другой дверью. Помещение внутри делилось пополам. Но там всё равно было много места.

Остались кладовки. Как же интересно в них заглянуть! Но нет, нельзя. Ведь это всё равно, что открыть чужой шкаф с личными вещами. Ева присела на стул. Кладовки, чуланы, чердаки – это то, что всегда привлекало её внимание. Ещё в детстве она любила забираться на чердак в родительском доме или в старый чулан в сарае, проводя там в одиночестве жаркие дни. В таких местах всегда можно найти что-нибудь давно забытое, или отложенное до лучших времён, но обязательно интересное. Вещи хранили воспоминания. Ева заёрзала на стуле. Здравый смысл боролся с любопытством. А что там говорил Мориус? Кажется, он сказал, что она может ходить везде. Или не говорил? Нет, точно сказал. А говорил ли он что-нибудь про кладовки? Хмм… везде – означает везде. Ева бросила лукавый взгляд на двери. Кабинет – это не кладовка. Значит, посмотреть его можно! Это же кабинет! Ева поддалась бесстыжему любопытству, встала и, подойдя к двери второго кабинета Мориуса, осторожно опустила ручку. Раздался протяжный, похожий на стон, скрип. Закрыто. Что же там такое? Наверное, что-то личное. Ладно. Тогда Ева решила проверить, открыта ли последняя дверь. Нет-нет, она не будет заглядывать, просто проверит, открыта ли.

Увы, эта дверь тоже оказалась заперта.

Только сейчас Ева подумала, что была очень беспечна, так легко доверяя Мориусу. Было ли это продиктовано её природной наивностью или же спровоцировано количеством выпитого вина, понять было трудно. Ведь она знает о Лорде лишь то, что он сам ей рассказал. Между тем, о нём ходят жутковатые слухи, а люди всерьёз его боятся. Мориус уверял, что слухи беспочвенны, и вызваны больше неведением и завистью. Отчасти с этим можно согласиться: люди боятся того, о чем ничего не знают.

Однако Дарию Ева тоже верила, а он, в свою очередь, скрыл от неё жуткие детали своей биографии, о коих она даже не догадывалась. Хотя поведение огня в присутствии призрака не могло не настораживать. Признаки полтергейста были на поверхности, но Ева ни разу не допустила того, что слухи о доме могут быть правдой.

С другой стороны, Лорд ничем её не обидел. Напротив, даже помог решить проблему с опасным духом, а потом спас ей жизнь (!), поселил в лучшей комнате и поехал в город за лекарством для неё. Но эти запертые двери… А ещё его довольно обширные познания в области спиритизма, осведомлённость о Некроманте и рассказы об экзорцизме.

Что-то он скрывает. Главное, чтобы не что-нибудь, столь же ужасное, как, например, правда о её друге-призраке. Ева поёжилась. Решив разогнать тревожные мысли, она вышла на улицу, чтобы осмотреть сад и дом снаружи.

Во дворе было много места, но ходить можно было лишь там, где имелись дорожки. За их пределами были заросли цветущих колючих кустарников, диких яблонь с мелкими, словно бусины, плодами, и сорняков. Широкая дорожка, выложенная камнем, вела к конюшне и дому конюха, поворачивая за ними к большим ажурным воротам. Узкая же дорожка огибала дом и пересекала тёмный сад посередине. Ева обошла усадьбу вокруг. Одна часть дома глядела на сад, а другая на ельник и горы. Те самые, которые Ева видела из окна гостевой спальни. Возвращаясь к крыльцу с верандой, Ева обнаружила в одной из стен ещё один вход. Он был неприметным, с двумя небольшими ступеньками. От двери шла тропа. Но вела она не к воротам, а в противоположную от них сторону. Ева решила посмотреть, куда ведёт этот путь и углубилась в заросли. Идти ничего не мешало: лишние ветви были срезаны и аккуратно уложены вдоль тропы. Значит, дорожка для чего-то использовалась. Что же там? Черный ход? Пройдя с десяток метров, Ева уткнулась в забор. Точнее, в калитку, закрытую на навесной замок изнутри. Девушка осмотрела замок. Он был увесистый и крепкий. Масло, которым Ева испачкала руки, указывало на то, что замок был недавно смазан, а это значит, что проход рабочий. Мориус для чего-то его использует. За калиткой был лес. Может, Лорд ходит туда прогуливаться перед сном?