Текст книги "Момент истины"

23

Цзинтлит хиллз, к востоку от Тачстоуна, Милос

Сообщество Синь Шен

Капелланская Конфедерация

5 марта 3062 г.

– «Венгр», «Венгр», это «Тайфун», – произнес нараспев майор Бенедетто Порлис в микрофон, встроенный в нейрошлем. «Венгр» – это был позывной его непосредственного командира, полковника Чарльза Антонеску. – Контакт! Сетка: шесть – восемь – восемь – ноль – пять – девять. «Тайфун» вошел в контакт с неизвестными силами мехов, численностью примерно около роты, возможно враждебными. Силы направляются в сторону Тачстоуна. В соответствии с инструкциями развернул «Тайфун два-три». Прием.

– «Тайфун», это «Венгр». Продолжайте наблюдение за неприятелем, – ответил Антонеску. – Всем Тайфунам приготовиться к возможному перехвату врага. Ждите дальнейших инструкций.

– Принято, Венгр. «Тайфун 2-3» продолжит наблюдение. Группе «Тайфун» приготовиться к перехвату. К сведению, Венгр, у меня нет «Следопытов».

– Я знаю, майор, – с раздражением ответил Антонеску, хотя оба офицера прекрасно знали, что это было обязанностью Порлисса – сообщить об этом своему командиру, что рота следопытов по-прежнему была в «командировке», выслеживая повстанцев.

Как только командный канал отключился, Порлисс прокрутил сложившуюся ситуацию в голове, формулируя приказы, которые он отдаст.

Одно из его разведывательных подразделений – разведкопье, приписанное к второй разведывательной роте, заметило дюжину или около того боевых мехов, приближающихся к Гошену, большой деревне в сорока километрах юго-западнее Тачстоуна. Все мехи несли герб дома Ляо и Капеланской Конфедерации – меч на фоне зеленого треугольника. По направлению движения разведкопье смогло определить, что скорее всего капелланцы двигались в сторону северо-восточного тракта, направляясь прямо в столицу планеты. Полковник Антонеску приказал переместить шестой батальон на позицию, где он мог бы остановить продвижение вражеских сил. Опытным взором окинув электронную карту «Экстерминатора», Порлисс сразу наметил подходящее место для засады.

– Внимание, всем «Тайфунам», это «Тайфун-лидер». «Тайфун 2-3» поддерживает контакт с противником. Без приказа в бой не вступать. Вы продолжаете наблюдать и докладывать, вы меня поняли, сержант Чилзер?

Чилзер доложил, что он всё понял, и Порлисс продолжил. – Группа «Тайфун» совершит фланговый маневр, достигнув точки по сетке – шесть – семь – восемь – ноль – пять – восемь. Если мы достигнем этой точки, то мы перехватим плохих парней севернее Гошена. Вопросы? Нет вопросов? Тогда выдвигаемся.

Два выстрела из тяжелого импульсного лазера попали в «живот» меха, в тот момент, когда майор Порлисс боролся, чтобы сохранить контроль над своим «Экстерминатором». Пилот «Энвила» был хорош, почти так же хорош, как и некоторые из кавалеристов-ветеранов, которых Порлисс видел в деле. Восстановив управление над своим механическим конем, он выпустил в своего оппонента залп ракет дальнего радиуса действия. Как только последняя из ракет покинула направляющие пусковой установки, командир шестого разведывательного батальона активировал прыжковые двигатели, намереваясь сблизиться с «Энвилом» на дистанцию, где он сможет использовать свои средние лазеры против более тяжелого меха противника, с которым он встретился во время этой «прогулки». В ответ на его прыжок, капелланец тоже активировал свои прыжковые двигатели и отпрыгнул прочь, но двигатели «Энвила» были не такими мощными, как у Порлиса, таким образом, дистанция между ними сократилась.

Порлисс поднял руки своего меха, намереваясь выстрелить из всех своих четырех средних лазеров, но сокрушительный удар в правую сторону его «Экстерминатора» сбил прицел, и он упустил благоприятный момент. «Энвил» снова прыгнул, приземлившись так грациозно, как никто не мог ожидать от шестидесятитонной груды брони и оружия. Перед лицом новой угрозы – вспышки лазера промелькнувшего мимо правой стороны его меха, он был вынужден прекратить атаку против меха, пилотом которого, скорее всего, был командир противника. Он развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вырывающийся огонь из груди устаревшего «Гермеса II». Снаряды от АП-5 сорокатонного меха врезались в левую ногу более тяжелой машины, не причинив особых повреждений, в то время, как лазер противника смахнул около полутоны брони с правой руки «Экстерминатора».

Порлисс вздрогнул, подобно своему меху, вздрогнувшего от сравнительно легкого ущерба нанесенного противником. Ни автопушка, ни лазер не вызвали в нем такой паники, как конусообразное жерло огнемета, установленного в правой руке «Гермеса II». Это было одно из немногих типов вооружения, которое вселяло ужас любому здравомыслящему воину, будь то пилот меха, или пехотинец, это был огонь, и «Гермес II» в первый момент посеял зерна страха, для чего он и разрабатывался.

Капелланец навел жерло своего огнемета на «Экстерминатор» Порлисса. Инстинктивно реагируя смесью страха и отвращения, Кавалерист разрядил свои средние лазеры, добавив ракетный залп в мерцающего зеленым противника. «Гермес» пошатнулся, но послал в большую военную машину струю горящего топлива. Жар залил кокпит Порлисса, почти подняв температуру в кабине до опасной, смертельной отметки. Помпы под его ногами заработали, наполнив его охлаждающий жилет спасительной смесью этиленгликоля. Охладители его меха боролись, чтобы нейтрализовать неожиданно подпрыгнувший уровень теплоты. Если пилот «Гермеса» продолжит атаковать его перегретый мех, который в это время боролся против охватившего его пламени, у него будут серьезные проблемы. Если «Энвил» решит вернуться в бой, то Порлиссу потребуется вся удача, чтобы пережить это нападение.

Совсем близко глубокий гортанный грохот автопушки разнесся над грязным полем, севернее деревни Гошен. Неясно, сквозь звуки пламени и работающих механизмов, пытающихся сбить жару, Порлисс различил контур серо-зеленого «Энфилда», автопушка УА-10 которого выплюнула дым и смерть в «Гермеса». Капелланский мех-огнеметчик зашатался, сохраняя равновесие и распылив горящие капли желеобразного напалма по торсу «Энфилда». Почти так же неожиданно, как начал, спаситель Порлисса прекратил огонь и начал пытаться соскоблить липкое топливо с торса своего меха и сбить пламя единственной рукой «Энфилда». Единственное чего, он добился – горящая смесь еще больше расползлась по брони меха, гарантируя, что чудовищная жара нанесет повреждения всем жизненно важным системам меха.

Под прикрытием этой огненной атаки«Гермес» отступил к деревне Гошен, преследуемый двумя мехами Лёгкой Кавалерии. «Энвила», к счастью, тоже и след простыл.

Десятью минутами позже битва за Гошен закончилась. Капелланцы попытались свести битву к единоборству стенка на стенку, но численное превосходство и огневая мощь Лёгкой Кавалерии позволило изгнать капелланские силы с небольшими усилиями. Деревня Гошен была другой историей.

В ходе короткого, отчаянного боя в деревне, как и следовало, ожидать, несколько жилых и офисных зданий были повреждены или сровнены до основания. Два коттеджа и один жилой дом были сожжены до основания, возможно, подумал майор Бенедитто Полис, тем самым «Гермесом II», который пытался изжарить его заживо.

– Проклятье, – сказал Порлисс, осматривая разрушенную деревню через слегка почерневшее обзорное стекло. – Внимание, всем «Тайфунам», это «Тайфун-лидер». «Тайфун-4» и «Тайфун-8», берете ваши подразделения и устанавливаете оборонительный периметр вокруг деревни. Всем «Тайфунам»-пехотинцам собраться у здания муниципалитета. Мы используем его в качестве командного пункта. Мы окажем помощь и поддержку этим людям. Капитан Хэйфорд, попытайтесь связаться с «Каменной стеной» или «Венгром». Сообщите им, что мы обосновались здесь и дай им знать, что возможно, некоторым из местных потребуется эвакуация в больницы Тачстоуна.

– Принято, босс, – ответил Фрэнсис Хэйфорд, старший помощник Порлисса.

Отсоединив нейрошлем и охлаждающий жилет, и сменив громоздкую боевую одежду на легкий прыжковый костюм, кожаный жилет и нестроевую кепку, он забрался в небольшой шлюз, находящийся в углу кабины, затем Порлисс открыл люк кокпита и выбрался на плечо своего меха.

В наилучших традициях Эриданской Лёгкой Кавалерии, пехотинцы уже сновали по разрушенной деревне, открывая свои сумки первой медицинской помощи, чтобы оказать ту медицинскую помощь, которую они могли, неподвижным и израненным жителям. Несколько легких мехов попытались потушить все еще горящие очаги пламени. В большинстве случаев, это свелось к тому, что они просто обрушили внутрь переплетенные конструкции, так чтобы огонь не перекинулся на соседние здания.

Но не смотря, на все что делали кавалеристы, жители Гошена, казалось, возмущались на оказанную помощь. Один пехотинец, повязавший старинный символ – белую нарукавную повязку с красным крестом, был грубо оттолкнут от очень сильно обгоревшего ребенка. Пара его товарищей-санитаров, пришла ему на помощь, но встретились с толпой разгневанных людей вдвое превосходящих их по численности, каждый из которых держал прут или булыжник. Пехотинцы сорвали с плеча свои винтовки, наведя на толпу. Когда санитар поднялся на ноги, троица отступила, на их лицах были написаны гнев, скорбь и смятение.

Порлисс вытащил из кармана жилета свой персональный коммуникатор.

– Всем «Тайфунам», это «Тайфун-лидер». Не ввязываться, я повторяю не ввязываться в стычки с местными. Если они хотят, чтобы им оказали помощь, отлично – мы окажем ее, но не насильно.

Прежде чем он закончил говорить, раздался крик агонии и ужаса. Порлисс поднял глаза, как раз в момент, чтобы увидеть огромного мужчину с топором, тащащего по земле мехвоина Лёгкой Кавалерии, ветерана операции «Змея», который прошел через кровавую баню без единой царапины, бросившего у цепной лестницы его меха. Позднее Порлисс узнал, что воин выбрался из своего «Коммандо», чтобы помочь молодому человеку, пытающему остановить хлестающую кровь из оторванной левой руки его беременной жены. Толпа, очевидно заметив его униформу Звездной Лиги, накинулась на него. Они забили его до смерти прежде, чем кто-то смог вмешаться.

Это чудовищное убийство, по видимому, послужило сигналом к общему восстанию. Бутылка из под вина, наполненная бензином и заткнутая горящей тряпкой, разбилась о тротуар, всего в метре от ног «Экстерминатора» Порлисса. Пара ружейных пуль высекли искры о кокпит большого меха, рядом с местом, где он балансировал на изогнутых плечах машины.

Нырнув через открытый люк, Порлисс выкрикнул приказ всем воинам Легкой Кавалерии в деревне отходить, так быстро, как только возможно.

– Отступаем! —выкрикнул он в коммуникатор, – Все кавалеристы, отступаем. Не открывать огонь по гражданским. Я повторяю, не открывать огонь по гражданским. Всем кавалеристам: отступаем. Немедленно покинуть деревню. О перестроении рот позаботимся позже.

Как только он запрыгнул в свое командное кресло, Порлисс увидел двух молодых людей выскочивших из дверного проема, в полуквартале ниже по улице. Каждый нес большую брезентовую сумку, весящую на плече.

– Подрывники! – заорал он в коммуникатор.

Прежде, чем он смог предупредить о местных противомеховых пехотинцах, или предупредить воинов мехов, на которых они нацелились, мужчины запрыгнули на ноги «Джавелина» и «Хаммера», начав карабкаться вверх по ноге, и засунули сумки в уязвимые коленные сочленения механизмов. Как только они спрыгнули, одного из мужчин срезало пулеметным огнем с ховерБТР Лёгкой Кавалерии, но было слишком поздно.

Ранцевые заряды взорвались с характерным глухим звуком и приглушенной оранжевой вспышкой маломощного самодельного взрывного устройства. Но размещенные в одном из наиболее уязвимых мест боевого меха, самодельные заряды были так же эффективны, как и военный пентаглицерин. Один из взрывов повредил коленное сочленение «Джавелина», который хотя и деформировало, но недостаточно, чтобы обездвижить среднего меха. Другой из «коленных» зарядов был установлен получше. «Хаммер» лежал на спине, его правая нога было оторвана по колено. Пилот из двенадцатых Веганских рейнджеров, был вытащен из своей кабины, оглушен и растерзан взбешенной толпой. Из-за разбушевавшейся толпы, вставшей между свалившимся воином и его товарищами, ни человек, ни мех, не могли быть спасены.

– Отступаем, – тупо повторил Порлисс. – Мы здесь больше ничего не сможем сделать.

24

Космопорт Тачстоуна, Милос

Сообщество Синь Шен

Капелланская Конфедерация

12 марта 3062г.

Пехотинец, одетый в повседневную военную форму, унаследованную от распавшейся Звездной Лиги, пересек узкую улицу, его рот открылся в крике, но было невозможно что-нибудь услышать из-за шума бунтующих. Золотой диск, c изображением эмблемы Эриданской Легкой Кавалерии – скачущий жеребец Вак, блеснул в тот момент, как пехотинец поднял свою штурмовую винтовку над головой. Заточенное острие штыка вороненой стали, прикрепленного к стволу, слабо блеснуло в слабых лучах солнца, пробивающегося сквозь сплошное покрывало облаков. Затем солдат обрушил свою винтовку вниз, нанося убийственный удар прикладом по голове юнца. Парнишка, должно быть еще и из подросткового возраста-то не вышел. Он рухнул наземь как подкошенный. Можно было и не сомневаться, что удар был смертелен.

– Боже, будь они прокляты, эти кровавые, лживые отпрыски больных крыс! – выругался полковник Пол Кэлвин, швырнув пульт дистанционного управления головидом в дальнюю стену комнаты отдыха космопорта, с такой силой, что пластиковая коробочка пульта разлетелась на куски. – Генерал, как же так получилось?

– Я знаю, что этого не было, полковник, – ответил Эймис. Он снял автономный головной коммуникатор и положил его на стол. Он осторожно коснулся своим большим пальцем места, за левым ухом, где покоилось устройство. Легкие коммуникаторы никогда не были в пору, и постоянно натирали болячки за ушами и на скальпе. Он начал пристраивать прибор на место, но затем бросил его на поверхность стола. Натертый участок кожи был не очень большим или болезненным, но продолжительное ношение прибора могло быстро изменить эту картину.

– Мы столкнулись здесь, не только с капелланскими вооруженными силами, – сказал он, – Мы получили целую планету врагов. Почему давление должно чем-то отличаться?

Эймис бросил пристальный взгляд на сломанный пульт, прежде чем пересек комнату отдыха, чтобы нажать большим пальцем на кнопку питания головида, прервав на середине симпатичную молоденькую телеведущую с безразличными глазами, читавшую прогноз погоды. Он уже и так знал прогноз погоды: штормовой, при этом он не думал о тяжелой гряде чёрных облаков, собирающихся над планетарной столицей Милоса. Эймис знал, что приближающийся шторм будет более сильным, более опасным и более продолжительным, чем какая-либо из снежных бурь, которую может бросить на них эта проклятая богом планета.

В подтверждении его опасений, местные службы новостей запустили в эфир голоролик, якобы расстрела гражданских, восставших в Гошене. «Камера репортера» показала мужчин и женщин в униформе Звёздной Лиги с эмблемами Эриданской Легкой Кавалерии – черный конь на золотом фоне, дерущимся с жителями этой деревушки. Особенно смакуя избиение дубинками подростка. При этом камера не показывала, как этот же самый пехотинец помогал истекающей кровью, едва живой женщине, над которой склонился санитар Легкой Кавалерии, которого этот самый «малыш» пинал по груди, животу и лицу, пока её товарищ не вмешался и возможно спас ей жизнь.

Другие клипы смаковали, как тяжелый ховертранспорт Легкой Кавалерии – «Максим» выпускал пулеметную очередь в небольшую группу мужчин и женщин, одетых в рабочую одежду. И снова, тщательно подредактированный материал, не показывал истины, что эти «рабочие», только что заложили взрывные заряды в коленные сочленения двух боевых мехов Лёгкой Кавалерии. При этом одному из мехов – «Хаммеру», оторвало ногу в колене, а его несчастного пилота вытащили из кабины, подвесили на фонарном столбе, облили бензином и сожгли заживо. С момента, как голорепортажи показали общественности, сначала, как экстренное сообщение, позднее как обычные вечерние и ночные головыпуски новостей, количество гражданских, собравшихся возле главных ворот космопорта выросло с дюжины недовольных до пятидесяти. И они, уже не носили плакаты и выкрикивали проклятья в адрес стражников. Новая волна протестующих кидала камни и бутылки. Иногда, кто-нибудь из них палил в кавалеристов из охотничьего ружья или пистолета. Мягкие пули охотничьих патронов имели мало шансов пробить бронежилеты пехотинцев. Все же, несколько кавалеристов были ранены достаточно серьёзно, чтобы вынудить генерала Эймиса поставить на ворота бронированных пехотинцев.

Странно, что большинство из протестующих исчезали сразу, как только садилось солнце, оставались лишь несколько стойких, собирающихся вокруг железных бочек, в которых они разводили костер, используя обломки дерева, пытаясь согреться. Полковник Антонеску предположил, что они или действуют только в относительной безопасности, или боялись попасть под перекрестный огонь между Эриданской Легкой Кавалерией и повстанцами, которые рано или поздно попытаются атаковать космопорт под покровом ночи.

Какова бы не была причина, но с утра протестующие возвращались, при этом их ненависть к Эриданской Лёгкой Кавалерии, дому Дэвионов и Звёздной Лиге как будто подзаряжалась хорошим ночным сном.

– Господа, – сказал Эймис, – Ситуация на Милосе стало невыносимой. И, по-моему, она быстро ухудшается. Если отношение большинства гражданских жителей этой планеты к нам продолжит ухудшаться, как это видно из выпусков новостей, то вскоре, мы будем вынуждены поставить себя в неприемлемые условия, открыть огонь по гражданским, чтобы защитить себя. Я не хочу быть первым генералом за всю историю Лёгкой Кавалерии, который отдал такой приказ своим войскам.

– Капитан Николс, – Эймис повернулся к своему помощнику, – Что-нибудь есть от командования Звёздной Лиги с Киттери?

– Ничего нового, сэр, – Николс тряхнул головой, – Генерал Сортек сказал, что у него нет резервов, чтобы сменить нас. Он даже запретил остальным силам Лёгкой Кавалерии прийти нам на помощь. Говорит, что они нужны ему где-то в другом месте. Он не сообщил где, так как это была открытая передача, и он не доверяет никому, в том числе и местному персоналу КомСтара, чтобы капелланцы не пронюхали, о том, что он скажет.

А в конце, то, что он сказал, меня совсем расстроило. Он сказал – держатся так долго, как только возможно. Затем затребовать эвакуацию. Он также сказал, если ситуация того потребует, мы наделены полномочиями капитулировать перед капелланцами.

– Как ужасно приятно слышать это от него, – фыркнул Эймис, – Хорошо, господа, вот такие дела. Мы не получим ни какой поддержки, и даже от наших собственных товарищей. Что такое, майор Порлисс?

Порлисс, чьи люди были первыми атакованы в Гошене гражданскими, поднял глаза. В его темных глазах был вызов.

– Я сказал, сэр, интересно, знает ли полковник Эйчер, что мы здесь попали в беду.

Эймис наклонил голову и поживал окурок своей сигары. Майор попал в точку. Эймис отправил полковника Эвелину Эйчер и ее 21-й ударный полк на Киттери. Если она получит весточку, что экспедиционные силы Лёгкой Кавалерии на Милосе попали в беду, она не отстанет от генерала Сортека, пока он не позволит ей предпринять какие-нибудь шаги к спасению, или усилению ее товарищей на планете. Если Эйчер знает о быстро ухудшающей обстановке на Милосе, а генерал Сортек запретил ей вылететь со спасательной миссией или в качестве усиления. То как долго она будет подчиняться присяге, в то время, как ее товарищи останутся сражаться один на один с повстанцами, разъяренными гражданскими и войсками дома Ляо?

Глубокое, продолжительное ууфф!, прервало мысли Эймиса. Несколько громких выстрелов, прозвучало как будто взрыв фейерверка, запущенного в небо, прежде чем странный, хриплый звук исчез. Затем раздалась короткая автоматная очередь, которая перекрыла звуки выстрелов стрелкового оружия, раздававшиеся по ту сторону ограды. Схватив свой головной коммуникатор, Эймис затребовал донесения об обстановке.

– Генерал, – немедленно ответил дежурный офицер-связист, – Похоже, индиги пытаются сделать это снова. Кто-то только что перекинул зажигательную бомбу через ограду, попав в один из этих проклятых пакгаузов.

– Включить меня в сеть

Секундой позже дежурный офицер ответил: – Вы в сети, генерал.

– Всем кавалеристам, это «Каменная стена-лидер». Использование своего кодового имени и позывного «Лидер», подтверждало, что сообщение исходит от него самого, а не через одного из его помощников. – Не отвечать на провокации толпы. Я повторяю, не поддаваться на провокации толпы.

– «Каменная стена», это «Ворота-2», – голос, альтом произнесший эти простые слова в коммуникаторе, был наполнен большим, чем лёгким страхом или злостью, – Никто здесь не открывал огонь по толпе. Выстрелы со стороны толпы.

– Повторите, «Ворота-2».

– Генерал, повторяю. Мы не стреляем. Эти индигские ублюдки завладели автоматическим оружием, и они обстреливают нашу позицию. Они также забросили на крышу пакгауза зажигательную бомбу. У меня двое раненых. Мы укрылись за зданием охраны. Как только мы совершаем движение в сторону раненых, они открывают огонь. Если мы не поможем нашим ребятам, они, скорее всего, умрут, если уже не умерли.

Эймис выругался и выскочил из комнаты совещаний.

– Кто-нибудь, пошлите туда БТР! —выкрикнул он в коммуникатор.

Тут же, как по волшебству, ховерБТР «Близзард», расписанный в черные, белые и серые цвета, промчался через асфальтовую площадку, всего в двадцати метрах от того места, где стоял Эймис. Пренебрегая собственной безопасностью, Эймис вскочил в водительское место ховерджипа, припаркованного рядом с входом в здание космовокзала и запустил двигатель на полную мощность. Антонеску и Кэлвин также запрыгнули в джип, в тот самый момент, когда их командир перешел на режим парения. Откуда-то издалека Эймис услышал, что кричали ему офицеры, и где-то глубоко в его сознании, промелькнула мысль, что они, возможно, правы. Где это видано, чтобы командующий генерал и старшие полковые командиры рисковали своими жизнями ради двух простых пехотинцев. Но это были его люди – кавалеристы, а кавалеристы не бросают своих.

Сзади и над головой Эймис услышал металлический лязг, оттягиваемого назад затвора пулемета. Он слегка повернулся на своем месте и посмотрел через плечо, чтобы увидеть Антонеску, отпустившего затвор тяжелого пулемета, и повисшего на ручках, чтобы сохранить равновесие на виляющем джипе, несшегося с огромной скоростью.

– Попытайся не свалиться, Чарльз, – выкрикнул Эймис против рева ветра, пытаясь выровнять, бешено виляющий транспорт. Лавирование между мехами было сложной задачей на такой скорости.

– Хорошо, генерал, – мрачно ответил Антонеску, – Но те ребята у ворот – мои люди.

Антонеску мог больше ничего не говорить. Если и было, что-то большее, чем любовь Кавалериста к свой части, это была командирская любовь к своим солдатам. Чарльз Антонеску беспокоился о раненых, лежащих на заснеженной бетонной площадке, словно это были его собственные дети.

Как только ховерджип обогнул угол здания ангара космопорта, Эймис увидел, как БТР остановился между ранеными людьми и ограждением периметра. Четверо людей, у каждого из них была белая нарукавная повязка, перечеркнутая красным крестом – боевые санитары, выскочили из отсека прежде чем полностью опустили рампу. Черная сетка легких экзоскелетов покрывала их руки и ноги. Механизмы, увеличивающие силу, были неотъемлемой частью снаряжения, если врачи спасали своих товарищей, одетых в броню. Двое схватили каждого из раненых за наплечники и затащили их в относительно безопасный отсек, бронированного корпуса «Близзарда». Лопасти винта БТР взвыли и, подняв облако снега, покрывающего бетонную площадку, превратили его в миниатюрный смерч, когда струи воздуха сформировались в подушку, и ховер рванул с места в направлении лазарета космопорта.

Только после этого до Эймиса дошла странность происходящего. Раненые были из числа бронепехоты, которые должны были иметь боевые бронекостюмы белого цвета – камуфляж в условиях зимы, еще неделю назад. Солдаты же, которых затащили в БТР, были одеты в защитные костюмы черного и коричного оттенков. Не смотря на то, что вокруг всех строений в районе космопорта снега намело предостаточно, раненые солдаты лежали в центре круга, радиусом около пяти метров, на влажной мостовой, лишенной снега, и от которой все еще шел пар. По спине Эймиса пробежал холодок.

Запоздалое осознание того, что настроенная антидэвионски и анти-Звёздной Лиги толпа, которые сейчас выкрикивали призывы и проклятья с все возрастающей громкостью, что эти звуки были похожи на звук прибывающего дропшипа, бросила зажигалку прямо в его пехотинцев. И если бы, не их бронекостюмы, они бы сгорели заживо прежде, чем кто-нибудь смог бы им помочь. А так у них были шансы пятьдесят на пятьдесят выжить после ранений, нанесенных им разгневанной толпой.

В течении нескольких долгих секунд, Эймиса переполняло желание перескочить на место стрелка, отнять пулемет из рук Антонеску, и сполна отомстить толпе за ограждением за своих убитых и раненых ребят, но он переборол этот короткий импульс. Его долгая приверженность к традициям Эриданской Лёгкой Кавалерии защищать безоружных, даже если они враги, помогла ему перебороть гнев и взять свои чувства под контроль. Он перегнулся через рулевое управление джипа и со вздохом сказал:

– Ладно! Всем пехотинцам отойти от периметра. Я не могу себе позволить рисковать, и потерять еще кого-нибудь из-за действий партизан. Отгоняйте их при помощи легких мехов, но проинструктируйте пилотов, что им запрещается открывать огонь по гражданским, кроме исключительных случаев – для самообороны.

– Мы знаем, что Бронекавалерия Маккэррона по-прежнему где-то неподалеку. С момента, как партизаны заперли нас в Тачстоуне, БКМ придет за нами, чтобы отбить назад космопорт и столицу, и нам потребуется каждый человек и машина, которыми мы располагаем.

– Босс, – сказал Кэлвин, со своего переднего пассажирского места, – Чарльз и я понимаем, чем вы мотивируете этот приказ. Вы хотите сохранить так много наших ребят, как Вы сможете. Но я должен вам сказать, что боевой дух продолжает снижаться. Во-первых; мы заперлись в этом богом проклятом космопорте в безвыходном положении, если не считать капитуляцию, пока Сортек не вышлет наши прыжковые корабли, и похоже, он не очень спешит это сделать.

– У нас множество недовольных среди младших чинов, особенно среди молодых и принятых после операции «Змея» ребят. Большинство из них говорят – «Почему они не позволят нам победить», но некоторые из них настроены против вас и командования СОЗЛ в целом.

– Я знаю, полковник, – Эймис заглушил двигатель внутреннего сгорания джипа и повернулся лицом к Кэлвину. – Разлагающийся боевой дух доставляет мне больше всего беспокойства. Это приносит потерь больше, чем атаки БКМ или повстанцев, и нам нужен каждый человек в сносном физическом и духовном состоянии, когда капелланцы нанесут удар по Тачстоуну.

Если у пехотинцев будет депрессия, или они перестанут подчиняться приказам своих командиров, мы потеряем одну из опор, на которых стоит наша тактическая доктрина – способность функционировать как единый механизм. Черт побери, если мы это потеряем, то никакая огневая мощь и подвижность не помогут нам.

Если это не произойдет, они начнут подозревать в каждом милосианце потенциального врага, и начнут вымещать свои проблемы на местных, прикрываясь тем, что они сражаются с капелланскими силами. Это ничем не лучше.

Не важно, потеряют ли они волю сражаться, или способность сражаться как управляемая, организованная команда, значит, мы будем вынуждены капитулировать перед врагом, чего не было ни разу за длинную историю сражений Эриданской Лёгкой Кавалерии. И, господа, я не собираюсь, чтобы это произошло во время моего командования.