Текст книги "Современный культуроцентризм как объект методологического анализа. Теория интегральных аспектов мирового развития"

13. Флуктуация идеализма и материализма. Модерн как глобальная организационная революция в рамках западноевропейской миросистемы

Продолжая разговор о флуктуациях материализма и идеализма и основываясь на количественных данных, Сорокин акцентирует: 1) отсутствие устойчивой линейной тенденции нарастания материализма или идеализма; 2) проявление принципа ограничения и саморегуляции; 3) относительные масштабы влияния каждого течения мысли; 4) отсутствие механистической периодичности; 5) разнообразие моделей флуктуации; 6) долговременные и кратковременные волны; разнообразие ритмов и тактов; чередование периодов усложнения—дифференциации и упрощения—унификации.

Далее Сорокин описывает современную ситуацию.

«В некоторых других составных частях изучаемой культуры – в искусстве, системе истины и науке – мы обнаружили, что в конце XIX – начале XX в. появились признаки протеста против господствующих тенденций перезревшей чувственной культуры. <…> Этот спад, вероятно, следовало бы рассматривать как проявление протеста против перезревшего чувственного сознания – протеста, значительно ярче выраженного в других областях культуры (особенно в искусстве). Хотя в соответствии с выше установленной общей закономерностью, согласно которой материализм усиливается в периоды социокультурных кризисов (его показатели за время с 1900 по 1920 г. были выше, чем прежде), возможность того, что XX в., если брать его в целом, может еще пережить „изгнание“ материализма, не исключена. Словом, в философии, как и в других сферах культуры, к концу XIX в. наблюдаются симптомы неприятия прежних ценностей, хотя и носят они не явно выраженный и неопределенный характер»6060
  Там же. С. 377.


[Закрыть].

Затем обращается внимание на «растущий прилив материализма и сенсуалистической интерпретации человека и культуры».

«На предыдущих страницах уже проводилась мысль о том, что тенденция современной науки интерпретировать человека, культуру и историю механистически, материалистически, «рефлексологически», «эндокринологически», «бихевиористски», «психоаналитически», «экономически» и т. д. является не чем иным, как отражением факта перезрелости нашего чувственного сознания. Здесь мы еще раз находим дополнительное подтверждение этого предположения. Поскольку ученые и прочие интеллектуалы последние четыре столетия жили в атмосфере стремительного усиления материализма и упадка идеализма, их прогрессирующая неспособность видеть «идеалистические», «божественные», «духовные» аспекты и движущие силы человека и культуры становится совершенно понятной. Вместо них они все более были склонны усматривать главным образом материальные, сенсорные, внешние, механистические и прочие чувственные аспекты и силы. Отсюда – мода на материалистическую, «рефлексологическую», «эндокринологическую», «биологическую», «психоаналитическую»… и прочие антиидеалистические интерпретации истории, культуры и человека. <…>

В мои намерения не входит порицание или похвала этой моде. Моя задача – указать, что она находится в самой тесной связи с господствующей сейчас системой истины и вздымающейся волной материализма (точно так же идеалистическая интерпретация человека и культуры в Средние века полностью господствовала наряду с идеациональной ментальностью). <…>

Не будет, стало быть, неожиданностью, если в будущем эта позиция столкнется со стремительно и неожиданно растущей реакцией в виде идеалистической интерпретации. Реально ли это предположение – вопрос второстепенный. В последние три десятилетия такая реакция уже возникла в науке и философии. И здесь мы еще раз убеждаемся в том, что понятие истины в определенный период обусловлено господствующей ментальностью данной культуры»6161
  Там же. С. 377.


[Закрыть].

Проанализируем сказанное.

Во-первых.

Поразительно то, насколько одномерной становится видение социокультурной реальности, если от предлагаемой мной стратегии на рассмотрение материализма-идеализма как организационных стратегий перейти к оптике Сорокина. Вместо модерна как развертывающегося проекта «открытого» общества-универсума мы получаем нарастание влияния «чувственной» ментальности.

Сорокин акцентирует, что в период от раннего модерна к ХХ веку происходит отход от наивных и даже примитивных концепций материализма, которые можно назвать сенсуализмом. С другой стороны, указывается начавшаяся в конце XIX века тенденция на возврат к идеалистическим концепциям мироздания, к новой духовности и религиозности. Эти движения следует прорисовать с предлагаемой мной точки зрения.

Можно начать с того, что развертывание модерна следует рассматривать с теоретической и практической стороны. С теоретической стороны происходило последовательное развёртывание представлений об «открытом» универсуме. Это происходило и в рамках идеалистических концепций (когда «открытый» тип универсума мог утверждаться на каком-то уровне) и материалистических тенденций (когда утверждался «открытый» универсум в его прямом выражении). С практической стороны, это соответствовало социально-культурной борьбе за этот тип универсума на практике. Это выражалось в последовательности реформ-революций. Надо акцентировать, что рассмотрение флуктуаций материализма-идеализма невозможно рассматривать вне социального контекста. С одной стороны, я постарался показать, что рассмотрение этих стратегий вне организационного контекста делает их абстрактными и бессмысленными, а рассмотрение в рамках этого контекста придает им практический смысл. С другой стороны, если мы примем, что модерн был движением к «открытому» обществу-универсуму, то надо признать его глобальной организационной революцией в рамках западноевропейской миросистемы. Через колонизацию и глобализацию эта революция была распространена на весь мир.

Итак, основанием для разговора о флуктуациях материализма-идеализма должна служить логика организационной революции модерна. Она имела и практический и теоретический аспекты. Тенденции материализма-идеализма выражали логику революции модерна на предельно-теоретическом уровне. Можно говорить об эпохах внутри модерна, о революциях и контр-революциях. Они имели как практические, так и теоретические аспекты. Если говорить совсем просто, то утверждение материалистических концепций происходило в логике обоснования про-модерновых преобразований в разных аспектах социокультурной реальности. Идеалистические концепции в целом соответствовали контр-модерновым и остаточным средневековым реальностям. На протяжении всего нового времени происходили теоретические и практические сражения между стратегиями «открытого» и «закрытого» универсума. Логика «открытого» универсума не была задана сразу. Скорее она вырабатывалась на протяжении всего модерна.

Самым очевидным в этом смысле является эпоха Просвещения. На теоретическом плане можно видеть нарастание представлений о демократизме и материализме в разных выражениях этого. Одно поддерживало другое. Революционная эпоха конца XVIII – начала XIX века стала практическим аспектом просвещенческой направленности. Это было общеевропейским процессом, общеевропейской волной. За ней последовала волна общеевропейской же реакции, которая не только на практическом, но и на теоретическом уровне стала возвратом к «закрытому» обществу-универсуму. Конечно, революционная эпоха сделала своё дело, возврат не мог быть полной отменой достижений революции. На уровне предельного теоретизирования это выражалось в конструктивных и неконструктивных контр-модернистских теориях. Конструктивный контр-модерн утверждал на стратегическом уровне «закрытый» универсум, позволяя ему быть «открытым» на тактических уровнях (такова, например, философская система Гегеля). Неконструктивный вариант был простым возвратом к дореволюционной версии «закрытости».

Следующая волна движения к «открытости» совмещает революции середины XIX века и общеевропейскую волну позитивизма в теории. Одно по своему пафосу поддерживало другое. Революции утверждали «открытое» общество, а предельное теоретизирование поддерживало «открытую» природу и «открытый» универсум. В логике борьбы за «открытость» этого времени позитивизм стал ее предельным выражением. Причем можно говорить о поляризации, которая с одной стороны выражалась в стремлении сохранить и воспроизводить религиозно-метафизической обоснование «закрытого» общества, а с другой стороны, выражалась в стремлении освободить человека, общество и мир от этого обоснования. В рамках этой логики позитивизм становится предельным выражением секуляризации. Чем дольше идеологии обществ стремились сохранить религию и идеализм в качестве обоснования текущего социального и культурного порядка, тем больше они давали основания для позитивистского стремления к предельному «приземлению» всего.

В конце XIX – начале ХХ века эта общеевропейская волна стала сменяться противоположным движением, которое тоже приобрело общеевропейский характер. Эту волну можно назвать контр-позитивистской. Но надо иметь в виду, что эта волна (хоть и стала во многом возвратом к религиозности и «духовности») только в самых неконструктивных вариантах утверждала прямой возврат к «закрытому» обществу-универсуму. В целом она поддерживала логику утверждения «открытого» общества. Это видно на примере Бергсона. Именно он утверждает представление об «открытом обществе». В этом смысле, контр-позитивистская волна не является тем, что опровергает принципы модерна. Она старается соединить религиозно-духовные предельные представления с принципом «открытости».

Позитивизм был одним из предельных выражений борьбы с религиозностью-духовностью как способами обоснования «закрытого» общества-универсума. Усложнения материалистической стратегии привело к более глубокому взгляду на мир в тех же самых рамках. Современные варианты «открытого» универсума уже не являются такими односложно-сенсуалистическими, какими они были раньше. Они наполнены сложными содержаниями, связанными с проектным характером культурно-исторического развития.

Во-вторых.

Если мы снова перейдем к представлению Сорокина о материализме модерна как о «моде», то произойдет серьезное упрощение взгляда на социальную и культурную реальность, на связь между культурным и социальным. Снова нарастание материалистических тенденций модерна станет всего лишь накоплением «чувственной» ментальности. Снова, утверждая негативное отношение к «чувственной» ментальности, можно прозревать в ближайшем будущем переход к «идеациональной» ментальности и идеализму. Сорокин утверждает, что находится на нейтральной позиции. Но различие в его описании позитива-негатива «идеациональной» и «чувственной» ментальности показывает, что он находится скорее на стороне «идеационального», чем наоборот.

Хочу еще раз указать на то, что оптика Сорокина в целом соответствует неконструктивному контр-модерну. Последний делает то же самое, что делает Сорокин: упрощает реальность, делает модерн односложно-примитивным движением к «чувственному» и «индивидуалистическому», лишающему человека и мир «духовной» глубины.

14. Флуктуация этерналистской и темпоралистской ментальностей как флуктуация принципов «закрытого» и «открытого» общества-универсума

Сорокин продолжает исследование первых принципов в главе «Флуктуация „первых принципов“: флуктуация этерналистской и темпоралистской ментальностей».

Во-первых.

«Следующим общим принципом, который явно или неявно лежит в основе многих философских, религиозных и этических теорий и, кроме того, обусловливает целый ряд более частных идеологий, верований и убеждений, является этернализм, противостоящий темпорализму.

Можно выделить три типа возможных решений данной проблемы: 1) Идеология Бытия (или этернализм), подчеркивающая, что истинная последняя реальность – это неизменное, вневременное, или вечное Бытие. Всякое изменение, всякое Становление есть либо чистая иллюзия, либо нечто вторичное. 2) Идеология Становления (или темпорализм), утверждающая, что истинная реальность – это непрерывное изменение, никогда не прекращающееся течение, в котором каждый момент отличается от другого по таким временным характеристикам, как «раньше-позже», «до и после» и т. п. 3) Синтезу или примирение этернализма и темпорализма, согласно которому истинная реальность включает в себя оба аспекта»6262
  Там же. С. 381.


[Закрыть].

Во-вторых.

«Первая из теорий пыталась доказать, что Становление (и эквивалентные ему понятия) – это либо нечто несуществующее или нереальное, либо особый аспект Бытия. Главные постулаты философской мысли Древней Индии (в брахманистский период), даосизма в Китае, многие теологические концепции, понятия о „последней реальности“ в некоторых философских системах, учения Парменида и Зенона о подлинной реальности, знаменитые доказательства Зенона о невозможности существования движения – примеры такой философии»6363
  Там же. С. 381.


[Закрыть].

«Противоположное стремление – свести категорию Бытия к категории Становления – свойственно философии Становления. Она считает, что все находится в состоянии непрерывного становления, изменения, течения; что становление или процесс – единственная реальность и нет ничего, что оставалось бы неизменным и навеки постоянным. В лучшем случае Бытие – это не что иное, как Становление, рассматриваемое со статической точки зрения, но в действительности не существующее»6464
  Там же. С. 362.


[Закрыть].

«Третье решение проблемы состоит в том, чтобы так или иначе признать обе категории и выделить каждой из них особую сферу. Способы подобного решения разные. Один из них, связанный с именами Левкиппа и Демокрита, предлагается в атомистической теории: атомы, или мельчайшие частицы вещества, из которого образуется реальность, неизменны – они представляют собой Бытие; сочетания атомов претерпевают постоянное изменение, находятся в процессе и, таким образом, являются Становлением. Замените атомы электронами, протонами или еще более мелкими частицами – и вы окажетесь в мире самых современных теорий реальности того же типа. Другой способ предлагают теории aeternitas, aevum и tempus, разработанные Платоном, неоплатониками, отчасти перипатетиками и большинством средневековых мыслителей (от Августина, Фомы Аквинского и схоластов до Спинозы), и многие другие теории, в которых сфера Бытия ограничена последней или высшей реальностью, а сфера Становления – эмпирической реальностью, воспринимаемой нашими органами чувств, где безгранично Царят „возникновение и уничтожение“, изменение и процесс, начало и конец. В ряде теорий реальность подразделяется на три или четыре класса, в каждом из которых – по мере того, как мы поднимаемся с низшей ступени на более высокую, – степень Бытия возрастает, а Становления – уменьшается. Третий вариант представляют многочисленные древние и современные теории, которые утверждают, что конкретные вещи подвержены изменениям (находятся в процессе), но отношения между вещами и законы, управляющие изменениями, постоянны и неизменны»6565
  Там же. С. 383.


[Закрыть].

Проанализируем сказанное.

Во-первых.

Как и в отношении предыдущей группы «первых принципов» я утверждаю, что эти группы принципов имеют прежде всего организационный смысл. Понятийной системой отсчета также следует утвердить разницу между «открытым» и «закрытым» обществом-универсумом.

«Закрытое» общество-универсум утверждается как то, текущая форма которого имеет законченный характер. Эта форма предзадана человеку. Предзадана либо устройством универсума, либо высшей сущностью. В такой архитектуре бытия все его формы имеют иерархический характер и с увеличением уровня иерархии, увеличивается неизменность. Максимальным уровнем неизменности обладает высший уровень, который либо является предельной системой бытия, его предельным уровнем целостности, либо высшей сущностью, которая создала мир с его законами. Становление в таком мире присутствует как в целом негативная категория. Изменения, которыми наполнен мир, воспринимаются как то, что создает негативное содержание жизни. Можно считать, что утверждение такого понимания является ответом на вызов негатива всего, что связано с активностью элементов мира. Если активность человека выражается преимущественно в противопоставлении одних индивидов другим, одних организованностей другим, если она превращается в борьбу всех против всех, то это становится глобальным вызовом, ответом на который (на уровне предельного теоретизирования) будет утверждение подлинного бытия как того, которое является фундаментально неизменным. Если положение человека в мире воспринимается как фундаментально неустойчивое, если на него обрушиваются стихийные бедствия и эпидемии болезней, то это создает глобальный вызов, ответ на который направляет к реальности, которая расположена по ту сторону всех метаморфоз, связанных с переменами. Движение ответа на вызов будет структурным отрицанием вызывающей ситуации, и оно будет искать и утверждать превышающую все негативные реальности неизменную основу мира. В терминах Сорокина это будет «этернализмом».

Итак, можно видеть, что «этернализм» является предельно-теоретическим ответом на вызов либо негативно понимаемой активности человека, либо негативно понимаемой активности природы. И в том, и в другом случае движение ответа пытается создать такой уровень организации общества и универсума, на котором будет удерживаться позитивно понимаемая неизменность. При этом активность человека и природы будет поставлена в отношение подчинения этому уровню. Высший уровень реальности будет задавать человеку и природе жизненную программу и принципы конструктивности. В организационном плане это будет утверждением тех или иных организационных форм. Например, это могут быть принципы общества. «Этерналистская» версия общества будет утверждать неизменность его принципов, их заданность фундаментальной структурой мироздания или высшей сущностью. Человек в таком обществе будет утверждаться как позитивно понимаемый «человек пассивный», который должен не вырабатывать для себя жизненную программу, а реализовывать то, что задано «сверху».

Теперь представим себе, что «закрытое» общество-универсум создает вызов. Это должен быть вызов негативно понимаемой неизменности. Если общество понимается как несправедливое, если так же понимается и характер универсума, то сама идеология «закрытости» должна становиться объектом критики и ниспровержения. В этом случае движение ответа на предельно-теоретическом уровне должно вырабатывать и утверждать принципы «открытого» общества-универсума. В рамках этой стратегии человек должен утверждаться как позитивно понимаемый «человек активный», которому нет предзаданной жизненной программы. Эту программу человек должен сам вырабатывать и реализовывать. В универсальном отношении переход к «открытости» должен будет утверждать активность разнообразных элементов мира в построении системы мира. Сама система мира не должна быть неизменной. Наоборот, она должна быть тем, что создается и трансформируется активностью элементов мира «снизу-вверх». Такого рода активность должна восприниматься как бесконечный процесс, в котором создаются и трансформируются разного рода организованности. Это позитивно понимаемая «эволюция», «прогресс». В терминологии Сорокина это будет называться «темпорализмом».

При этом надо понимать, что не все в стратегии «открытого» универсума должно иметь характер меняющегося и неустойчивого. Материалистическая стратегия конструирования реальности (которую в максимально понятном виде можно найти у Демокрита) показывает утверждение конструктивного набора («атомов и пустоты»), с помощью которого можно строить любую организованность-предметность, все формы видимого мира. Примерно такой же конструктивный набор должна задавать в качестве основы любая версия «открытой» природы-универсума. Например, новоевропейская наука (как реализация этой стратегии) задает физический мир как конструктивный набор элементарных форм и законов построения из них сложных форм, на основе которого можно конструировать все известные организованности видимого мира и то, что можно только помыслить.

Во-вторых.

В отношении проявлении «этернализма» и «темпорализма» в культурно-историческом процессе можно повторить то, что было сказано в отношении идеализма-материализма. Переход от средневековья к модерну можно понимать как переход от миросистемы, в которой сознательно и тотально утверждалась логика «закрытого» общества-универсума, к миросистеме, в которой сознательно и тотально утверждалась логика «открытого» общества-универсума. Именно это следует считать главным фактором проявления «этернализма» в средневековье и «темпорализма» в новое время. Античность показывает рождение этих аспектов предельного теоретизирования, но их утверждение не было таким сознательным и тотальным, связанным с социально-системным аспектом человеческого существования как в последующих эпохах.

Говоря о проявлениях этих аспектов в античности, средневековье и новом времени, можно видеть диалектические формы, в которых на стратегическом уровне утверждался «закрытый» универсум, а на тактическом уровне – «открытый». Уже в метафизике Аристотеля можно видеть такой диалектический вариант. Особенно ярко это проявилось в переходе к новому времени. Классическим вариантом здесь являются сложные идеалистические концепции, в которых на стратегическом уровне утверждались принципы «этернализма», а на тактическом – утверждались принципы «темпорализма».