Текст книги "Стратегия. Командировка"

– Миша, рукой махни успокаивающе… Да ты ствол-то положи!

Ага! Много народу!

В сотне метров за блоком кипела стройка. Точнее, дорожно-восстановительные работы – вкалывало человек восемь. Процессом руководил седоволосый мужчина прорабского вида с тросточкой в правой руке. Одет… Знаете, такой классический мятый пиджачок в мелкий рубчик, темная рубашка неопределенного фиолетово-синего цвета и галстук модели «без слез не взглянешь». Слушались его тем не менее беспрекословно. Сейчас он был занят тем, что орал на экскаваторщика. Яму засыпают. Точно, пятеро – с лопатами, а вот и катки ручные наготове. Экскаваторщик послушно кивал белой кепкой, маленький ковш начал осторожно сгребать кучу гравия и строительного мусора.

– Глава проселка, не меньше, – догадался я, глядя, как постовые подходят к машине с двух сторон. Вот они, новые времена. Настало время ставить главами поселений реально деловых людей, знающих, как чего построить, а не чего своровать.

– Бог в помощь, люди добрые или не очень! – хрипловато молвил старший с выраженным южнорусским акцентом. – Откель будете?

– Из Дагомыса, – я ответил честно: маршрут вычислить нетрудно. – Хотим на Краснодар прорваться.

– А… Ну, рвитесь. И шо там, в Дагомысе, жизнь есть?

– Живет община небольшая, пока держимся, обживаемся.

– Ну да, ну да, сейчас они везде небольшие… Проезжать-то будете? – он сразу перешел к делу.

– Третий все еще держит, – шепотом докладывал Гоблин.

Я сперва не понял. Глушить пока не буду.

– На общество ведь работаем! Без баловства, – добавил постовой.

– Плата за проезд, – тихо подсказал явно удивленный Сомов, убирая гранату в карман.

Вот теперь понял! Как бы то ни было, а люди здесь живут мирные. Или условно мирные – уж не бандиты точно. Так что воевать с ними не стоит.

– Такса?

– Два патрона, ребятушки, по одному за проезжую душу, любых. Можно и о чем другом поговорить, только патроны самое простое средство… Как хотите.

Он извещал нас совершенно спокойно и уверенно, без малейшей угрозы и попыток запугивания. Новый псевдогосударственный уровень управления: так постановили обществом, так оно и будет, прорываться не надо, быковать тоже, рога стешете. Не вы первые, не вы последние.

– Плюс за большую машину еще один, итого получается три, – быстро проговорил мужчина, для тупых выставив пальцы. – Если собираетесь ездить тут постоянно целый месяц, то абонемент потянет на восемь штук. Полугодовой – тридцать. Дисконт – так это называется? Ну а дальше, сынки, мы пока и сами не заглядываем, уж как Бог положит.

– Дорожный налог, понимаем. Миша, отсчитай, пожалуйста восемь, – кивнув, я толкнул ногой еще не пришедшего в себя Гоблина и полез из машины наружу. – Как тут заглянешь, что ты… Согласные мы! Месячный абонемент берем. А что входит в услугу?

Кто знает, когда и как нам придется проезжать на пути обратном… Возможность экстренного проскока дороже.

– Зеленый! – заорал мужик в сторону кустов и представился: – Федором меня зовут. Старший охраны поселка Новое Шахе, стало быть. Пропуск вот берите, лучше всего на лобовуху поклейте сразу, его издалека видно, никто не остановит.

Пожали руки, красные пластиковые бочонки и почти такого же цвета квадратная наклейка перешли из рук в руки.

– К Игнатьичу лучше не суйтесь, он сегодня злой, словно раненый дикобраз… Если не торопитесь, можете сходить в нашу харчевню, домашнего отведаете, девки знатно стряпают. Слухи местные послушаете, сами интересное расскажете.

– Торопимся, – с сожалением ответил Сомов.

– Другой вариант есть! – не смутился Федор, у которого, похоже, по жизни был готов ответ на любой вопрос. – У нас Марат сегодня в Туапсе собирался, на грабеж, значится… Подкиньте его, вот и наслушаетесь под козырек. Марат на старом скутере ездит, в кузов закинете – и вся недолга. Мы почти все на скутерах и квадроциклах. А по услугам – дорога почти до самого Туапсе чистая, спокойная, поддерживаем, как только можем. Латаем, расчищаем. В конце блокпост стоит, усиленный, так что безобразников на участке нет.

– Это ценно, – заметил я. – А где этот Марат? И что за человек, если вкратце?

– Да я щас Серегу за ним пошлю! Маратка? Наш местный Кулибин. Умный, только ненормальный, хотя кто их ведает, может, все кулибины ненормальные и есть… Аппарат конструирует, который над водой летать сможет. Зачем – никто не знает! Ему бы швейные машинки починять, а он все чертежи рисует, считает что-то. Игнатьич его на ремонты своей палкой загоняет! Ну, тот подхватится, быстренько управится – и опять за свое.

Глядя на уютную улочку в зелени садов, под углом уходящую вниз, я с тоской подумал, как заманчиво было бы посидеть в уюте под тентом местной едальни, поглядеть на почти мирный быт местных жителей. Не получится, цигель, цигель… Так что подождем странного Марата.

Цивильный быт вокруг, ласкающая уши ругань строителей и чистое от трассеров небо. Ничего, живут люди!

– Знаешь, Мишка, а я настраивался, что стрельбы будет больше.

– Это в боевиках ее больше, – хмыкнул напарник. – У диванных кроил в книжках про конец света. Там вообще презерватив на презервативе сидит, нормальных людей нет в принципе. А по жизни правда всегда свое находит, и очень быстро… Постреляют, повоюют да и начинают строить. И так всегда. Иначе весь это движняк закончился бы еще пару тысячелетий назад.

До сих пор живой движняк… Редко когда Гоблин бывает настолько прав.

Глава 8
Дальний рейд. Беседы и открытия, поиски и откровения

– Не тормози, здесь смелей давай! – в сотый раз скомандовал Марат Хисатуллин с заднего сиденья. – Там мы уже заделали… Во! Видите остановку? Столб за ней гнутый! Месяц назад возле нее один наш дурачок молодой на байке разбился. Еле собрали олуха. Так ведь он еще и подружку свою чуть не угробил! Что надо в головы людям вложить, чтобы все поняли – беречь себя надо, особенно сейчас! Он даже шлема не взял… Ты газуй, Костя, газуй, сейчас будет прямой участок, все чисто.

Я послушался и газанул. У меня теперь есть навигатор, новая модель, без GPS. И без «наташи», говорит резким мужским голосом. Работает отлично, без задержки, никогда не ошибается. Очень информативен и адаптивен.

Его очень, очень много, этот маленький юркий блондин, совершенно непохожий на казанского татарина, казалось, заполнил собой всю просторную кабину «егеря». Поболтать Кулибин из Нового Шахе определенно любит, тут он в чем-то напоминает нашего суперслесаря Данилу Хвостова. Страшно представить, что будет, спроси я его о самобеглой надморской тарелке.

– Так вот, о турецких диверсах, – продолжил он. – Поначалу они часто сюда лезли на небольших катерах, пока погранцы и парни из ВМФ не отвадили. Ну, почти отвадили, они же не боги, повсюду не успеют.

Турки – это поворот!

Перспектива встретить на пути выпрыгнувшую из кустов турецкую диверсионную группу совсем не радует, и без того сложностей прогнозируется выше крыши. Извините, но нам в войну ввязываться никак нельзя, не для того за сотни парсеков летели. Только вот что-то часто про них упоминают в здешних местах… Не на пустом месте эта болтовня.

В поселке несколько человек нас предупредили о возможности внезапного боестолкновения. Говорят, один раз в район Лазаревского наведывались и грузины, скорее всего, это была разовая акция, скоротечный мониторинг. У них, как я думаю, теперь и с абхазами есть чем заняться.

Самому факту новой набеговой практики за три моря я не удивляюсь.

То же самое и на Платформе творится, сплошь и рядом. У всех народов и племен территории навалом: развивайся да стройся, осваивай и обрабатывай – что еще нужно? Однако каждый вонючий князек стремится наскочить на соседа – вдруг там самый жир, да на каждом углу? Прорывает поначалу наиболее амбициозных уродов – варварское прет. Потому что, пока соседи не очухались, выгодно ничего продуктивного у себя не производить, выгодно лениться, рассчитывая исключительно на грабеж. Выгодно быть местечковыми хозяевами закрытых островков, где творится сплошная чернота, до поры не вытекающая наружу, где ты бог и царь.

И лишь много позже зарождающаяся государственная машина начинает распределять приоритеты и вправлять мозги, расставляя всех: кого по ранжиру, а кого сразу к стенке, за беспредел.

Египтяне на Платформе так себя и вели, пока им хорду не выпрямили.

Ныне старые властные структуры на Земле скукожились, как шагреневая кожа, и тут же всколыхнулись князьки всех мастей.

– На чем эти гады лезут? – деловито поинтересовался скучающий Гоблин. – На «Зодиаках» подходят?

– Группы? Ага, большими надувнушками добираются. Чаще их везут без лишних сложностей типа огневого прикрытия, обычными небольшими сухогрузами, а у берега сбрасывают на воду. Только один раз подходил военный «Милгем» – его наши ребята из ВМФ почти сразу и потопили ракетным ударом. Ох, краси-иво было, кинофильм! Да еще пару раз старые торпедные «Альбатросы» сто сорокового проекта подплывали. Эти развалины чаще появляются в разных районах. Вряд ли флотские… Мне вот кажется, что с территории Турции частные лица людей засылают. Новые турецкие вожди-самоназначенцы.

– А вот с этого момента, Штирлиц, поподробнее! – вцепился в него Сомов. – Это ты сам так решил?

– Хватает у нас в поселке мужиков с армией да флотом за спиной! Целый кап-два есть! Говорит, что бестолково они действуют, не чувствуется в этой суете глубины военной мысли. Обычные набеги новобразованных турецких банд. Своеобразное береговое пиратство.

– Мореманам помогаете?

– А как же! Гоняем турку по кустам! – гордо ответствовал Марат, открывая очередную бутылку с водой. – Чуть потише, Костя, сейчас гребенка будет. Сразу за поворотом.

Как хорошо!

– Гоняем, гоняем… Мужики собачек сразу пускают по следу. Ты на правый склон посматривай, недавно тут обвал был! Дальше будет мятый отбойник, водила на БТР крушил – датый был, видать… Вот. Турка местности не знает, да и воевать не хочет, оно ему тут надо? Из-под палки гонят. А у вас как с этим?

– У нас все зашибись, стоим как влитые! Недавно в Дагомысе турецкий «Альбатрос» сожгли. Дотла, прикинь! – неожиданно брякнул Гоблин, предварительно и головы не повернув в мою сторону.

Я лишь чудом не крутанул рулем. Что он там несет, какой «Альбатрос»?

– Миша, расскажи! – взмолился татарин. – Это ж морской бой!

– Не совсем морской. Да че там рассказывать, я его и сжег! Вот этими самыми руками, – невозмутимо пророкотал Сомов, разворачиваясь в пассажирском кресле и протягивая тому, словно школьник для осмотра въедливой медсестре, две огромные лапы далеко не высшей степени чистоты.

Марат наклонился, всмотрелся в кожу, похожую на носорожью, после чего судорожно сглотнул, признавая, что предъявленными клешнями Мишка действительно может утянуть корабль на дно морское. Как Посейдон.

Ну, Гоб, ну ты трепло! А того разнесло по полной.

– Не, ну а подробности? Как взяли?

– Что значит «как взяли», не знаешь, что ли? – артист Сомов быстро вошел в роль и совершенно искренне удивился. – Как обычно турку берут? На цистерну, как еще… Ставим большую цистерну на берегу, обычно на небольшом причале, те думают, что в ней топливо булькает, и подходят подрезать на дурку. А тут я! Остальное – дело техники.

– И!!!

– И из «шмеля» по нему – хабась! Знаешь, что такое «шмель», кулибин?

– Реактивный пехотный огнемет, чего же не знать… Вот это да! Сжег! – Марат распахнутыми глазами смотрел на Гоблина как на живого Покрышкина. Или по меньшей мере как на легендарного героя-панфиловца.

У меня внутри все булькало. Торпедный катер он потопил! Надо было сразу «Саратогу»[7]7
  Один из американских авианосцев.


[Закрыть] какую-нибудь валить! Болтун, трахома…

Да ладно, ешь его пещерник, пусть травит, и дорога легче покажется, и время быстрей пролетит.

– Знаешь, брателло, на этот раз я за наблюдательной вышкой спрятался, ну ты видел такие на пляжах, на них обычно мачистые спасатели Малибу сидят. Хорошая позиция, вот что значит накопленный боевой опыт. Тут без опыта никак. За вышкой удобно, за спиной чисто, струя свободно уходит, и от пулемета укрыться можно, если что, бетон толстый, крепкий. Жаль только, что последний «шмель» в этом бою сжег, теперь вот с легким стрелковым оружием катаемся. Даже пулемета нет, не успели мы тогда пулемет выдрать, горело все.

– Страшно горело?

– Как в аду! Цистерна ведь, хоть немного, но оставалось.

И все-таки – что тут может заинтересовать вождей крошечных турецких общин настолько, что они готовы совершать дальние морские рейды? Не мандарины же с абрикосами.

А вот нефть… Топливо скоро будет на вес золота.

Вроде бы в Туапсе нефтяной терминал поставили? Не помню, никогда специально не интересовался. Или же их манит район Новороссийска? Откуда «Голубой поток» идет? Смелая затея… И глупая – в итоге получится бесконечная резня, и ничего больше. Такой куш никакой род не удержит, никакая местечковая община, это конфета для более крупных структур. Которых пока, похоже, нет. Вот Государство и нужно воссоздавать прежде всего. Если у кого-то найдется на то сила воли.

Да, ходят в Новом Шахе позитивные слухи, что метеориты начинают падать пореже, что некими силами предприняты какие-то меры. Только все это самообман, новая мифология; серьезных наблюдений за небом никто не ведет, статистических данных не собирает, анализа не производит. А аккумулятивный эффект работает, негативное воздействие на атмосферу продолжается! Пара-тройка действительно крупных камушков…

Какой-то замкнутый круг.

Летел под колесами ровный асфальт автострады, мимо мелькали домишки поселений, огороженные бетонными заборами курортные зоны, заброшенные мини-отели и пансионаты, магазины и автозаправки. Я изумлялся, читая на маленьких придорожных павильонах давно забытые вывески типа «Запчасти из Кореи» или «Редкие запчасти на заказ». А это вообще классное: «Гарантия до Парижу!»

Везде следы запустения, огромные пятна пожаров на склонах, поваленные ударными волнами деревья. Сама же магистраль в хорошем состоянии.

Этот сектор – а участок дороги, контролируемый группой общин, куда входит и Новое Шахе, вполне можно назвать именно так, по-военному – содержался образцово. Мужики действительно следят за дорогой. Надолго ли их хватит?

Километр за километром оставались позади, нескончаемо текли и разговоры в кабине, состоящие из длинных монологов Марата и наших коротких вопросов. Узнали много нового, часто полезного.

– Знаете Главный Слух? Че вы смеетесь, мужики, действительно Главный, с большой буквы.

– Жги!

– Все толстосумы, управленцы, вожди и депутаты рванули в Москву, Питер, Нижний Новгород, Новосибирск, Самару – в общем, в крупные города, где есть линии метрополитена! – вывалил изобретатель государственную тайну номер один. – Потому что только там и можно спастись от этого кошмара… Вроде бы во всех метрополитенах загодя были построены дополнительные убежища, созданы запасы топлива, еды, воды и медикаментов. Представьте, огромные подземные пространства, часть которых до сих пор засекречена! Вот и смылись, бросив выживших на произвол судьбы.

Читал я еще на Земле апокалиптическую книжку про метро. Все выжившие спрятались под землей, на станциях-поселках. И обитают, приключаются. Воюют с какими-то Темными, друг с другом грызутся. Разводят грибы на отходах жизнедеятельности, кормят ими свиней, все это едят. Меня эта мудрая схема заставила вспомнить персонаж Войновича из «Чонкина». Что там выводил ненормальный агроном? Помидорфель?

– А простому человеку туда не попасть, – ворчал Марат. – Работягам, как всегда, одно: вот тебе топор, вот лес – выживай как хочешь.

– Хочешь сказать, что вожди что-то знали заранее? – подбодрил его Сомов.

– Конечно, какие сомнения!

– Версия интересная, почти свежая, – сказал я. – А вот скажи, Марат, ты бы хотел в подземке прожить хрен знает сколько времени? В компании, как ты говоришь, толстосумов и вождей?

– Ты с ума сошел, Костя? – возмутился тот. – Что мне там делать, вечным слугой работать? Они же ничего не умеют! Я там жить хочу, где рукастых людей много… Так что меня смело можно отнести к безнадежным мечтателям.

– Прямо вот так грустно? – продолжал я провоцировать. – К безнадежным?

– Даже еще грустней. Сейчас у нас почти никто руками работать не может – разучились, забыли. Поколение тридцати-сорокалетних еще что-то может, а молодые – все, аут, только на планшете. Да и у тех, кто постарше, дело не многим лучше обстоит, если уж по правде. Сколько людей сейчас могут рубанком работать? А с помощью тисков и трех напильников выточить из куска металла примитивный бородчатый ключ кто сумеет? Утрачены навыки рабочие… Кто, скажи, по памяти знает пропорции бетонной смеси? Простейший ведь вопрос! Сколько чего? Чтобы без Интернета?

– Технический прогресс, неизбежное дело, – заметил Гоблин.

– Прогресс тут ни при чем! – не согласился Марат, судя по всему, сильно страдающий от отсутствия рядом равных ему талантов. – За морем ведь сохранили! Китайцы умеют, не сомневайся! И корейцы. Европейцы, в конце концов! Что вы удивляетесь? Заводы вывели, зато малоформатные частные ремесла развиваются, от гончарного и ткацкого до кузнечного дела… Впрочем, уже и заводы возвращать начали… А у нас все красивые здания построены турками. Турками! Их нанимают, потому что наши нахалтурят так, что потом хоть взрывай.

– Подожди, не шуми, а как же олимпийские стройки? – спросил я. – Там тоже турки были? Ты уж настолько-то не утрируй.

– На этих стройках политика была, – немедленно парировал мастеровой татарин. – Большая политика! Там на переделки-доделки сумасшедшие деньги пустили, миллиарды тратили, как спички жгли, огромные ресурсы списали в канаву. По пять раз переделывали! Разве же частник может себе такое расточительство позволить? Вот и нанимает строителей-турок. Кстати, уже и монтажников.

– А улицы мести – таджиков, – неожиданно поддержал его Гоб.

– Я и говорю! Вот грянул гром, а никто ничего не умеет делать, не считая примитивной возни с топором. Как же, теперь ведь поэтапных фоток процесса из Сети не вытянешь! Форумов не почитаешь! И времени нет для приобретения навыков. А дел навалом, как и идей интереснейших. У меня вот, например…

Тут он вдруг смолк, отчего-то не желая рассказывать нам про свой проект. Боится, что будем смеяться? Зря.

Хорошо, поедем для разнообразия в тишине.

Вон какая симпатичная грунтовочка змеится! Хорошо там, поди. Правда, надо учесть: насколько места, по которым проходит эта извилистая, поднимающаяся вверх дорога, красивы, настолько же они и опасны для неопытного водителя. Сейчас – тем более. Многие участки наверняка размыты, проезды разрушены, и некому перекинуть через ручьи новые бревна. А старые трещат, зловеще прогибаются при проезде. После проливного дождя главной достопримечательностью темных ущелий станет бесконечная грязь, брызгами залетающая во все щели.

И все равно… Помню, в молодости, сидишь в открытом кузове бортовой машины, а водитель гонит в чащу – постоянно ныряешь вниз, чтобы ветки не хлестнули по лицу, азартно прячешься и вновь смотришь вперед, на продувном ветру чувствуя себя настоящим первооткрывателем Дикого Запада. Никакой техники безопасности. Но зато как здорово!

Было здорово, ага.

«Какую планету загубили, сволочи!» Эта фраза на Платформе как талисман.

Люди часто хватаются именно за такую формулировку с того момента, когда нас перебросили на Землю-5. А что нам думать?! Зря, что ли, там вкалываем? Ошибки исправляем, хотим построить что-то лучшее, более правильное. И честное.

Мне и сейчас хочется иной раз произнести эту фразу, да что-то стыдно становится. Это внутренний стыд перед родной планетой, ощущение какой-то неправды. Или неполноты, упрощения, по крайней мере.

Тьфу ты, трахома, лучше не расклеиваться, а держать ровное рабочее настроение.

Наш проводник по-прежнему сидел насупившись и молчал. Крепко расстроился парень: не понимают его в Новом Шахе.

Мы с Мишкой переглянулись.

– Марат, в развитие нашего разговора на отвлеченные темы, – неторопливо начал Гоблин. – Что, если мы тебе предложим вариант переезда в такое место, где ты встанешь четко и точно, по размеру? Как в лунку. И задачи будут тебе в уровень, и коллеги не из числа тех, от кого ты отплевывался. Короче, там есть Большой Смысл.

– Что за место? – оживился парень.

Сомов передал ему планшет.

– Вот, посиди пока, посмотри, полистай картинки. Может быть, тебе что-то покажется необычным. А мы потом поясним…

Поясняли где-то с полчаса.

Потом пришлось остановиться еще на сорок минут. И все.

Рекорд скорости вербовки, однако.

Недолго нам осталось наслаждаться тишиной.

Ибо Марат работает вовсю – что-то пишет. Со скоростью Донцовой. Достал из небольшого рюкзака обычную школьную тетрадь в клеточку – и наяривает, план хапужничества составляет.

На трассе по-прежнему то и дело появлялись ответвления, ведущие в сторону гор. Интересно, там люди остались или все выжившие давно вышли к побережью? Отчего меня туда так тянет? Привык на Платформе к дикой природе, отвык от асфальта… Это работает инстинкт сталкера, ребята. Осколки цивилизации не воспринимаются как реальность, мне до сих пор кажется, что все это сон.

Здесь нет сталкерской работы.

Для этого задания нужна обычная трофейная команда из закоренелых хапуг с мешками на плечах.

– Все, мужики, готово! – радостно выдохнул изобретатель, щелкая шариковой ручкой. – Первичный план составлен! Сначала про авиацию… Двигатели – это хорошо. Только не забудьте про авиационные приборы! Высотомер, указатель скорости, вариометр, приемник воздушного давления, или трубка Пито, авиагоризонт, магнитный компас, часы, радиостанции. Всего по паре штук минимум – один комплект уйдет на аэроплан, второй – под разборку и копирование. Бортовой преобразователь из постоянки в трехфазную переменку, на этом питании крутится авиагоризонт, радиокомпас и гирокомпас. Не забыть указатель оборотов и давления смеси на входе в цилиндры. Гирокомпасы и радиокомпасы взять про запас – повторить сразу, может, и не получится, но образцы иметь надо. Более простые приборы можно и самим сделать. Только понадобится хороший часовщик, способный на их основе сваять свои конструкции! Есть у вас такой?

Я кивнул.

– Стойку шасси прихватить обязательно, это конструкция амортизатора и тормозов! И самое главное: двигатели должны быть с винтами. Винты имеет смысл взять про запас, они ломаются чаще двигателей. Запасные свечи – обязательно. Да, еще вдогон… Учтите, приборы могут оказаться как бы не главнее движков! Двигатели для самолетов можно подобрать или собрать, а вот приборы – гораздо сложнее, дольше и геморройнее. Если будет, берите старое приборное оборудование советского производства, механическое и на транзисторах. Такое поддается повторению. На крайняк поставим на лампах… А вот современное на мелкосхемах, микроконтроллерах и MEMS-датчиках хрен повторишь. Да! В идеале тырить комплектами! В комплекте к барометрическим приборам идет трубка Пито. В комплекте к пеналам гирокомпаса и радиокомпаса – совмещенный индикатор, пульты управления, направленная механизированная антенна и электромашинные преобразователи для питания. К пеналу радиостанции – пенал внутреннего переговорного устройства, функционально они используются совместно, но конструктивно разделены, пульты и органы управления, кабели с разъемами на шлемофоны… Ну и жгуты, все это добро соединяющие!

– Ты тут уже на КамАЗ наговорил, – заметил Гоблин.

– Ничего, значит, добудете КамАЗ! – парировал кулибин. – Теперь так. Не забудьте подсуетиться и прихватить парашюты.

Интересно, почему у меня парашюты не записаны? Есть на базе или наши тупо забыли? Не, братцы, разгильдяйство неизживаемо!

– Первое! С-4у – стандартный подседалищник для пилотов, круглый, вес около двенадцати кэгэ, материал синтетика, минимальная высота прыжка семьдесят метров. Дальше! З-5, это запаска, круглый, вес пять и три, синтетика, минимальная высота двести. Десантный Д-5, с принудительным открытием вытяжного купола фалом, открытие основного ручное или автоматом – брать как тренировочный. Круглый, вес шестнадцать и два, синтетика, минимальная высота двести пятьдесят с задержкой три секунды… И самый цимес! Д-1-5у, это почти как Д-5, только управляемый, материал хлопчатобумажная ткань, посему наиболее удобный для самостоятельного копирования. Может укладываться как на принудительное раскрытие веревкой, так и на свободное падение с ШВП (шаровой вытяжной парашют), семнадцать килограмм, минимальная высота двести пятьдесят… Кстати, Д-1-5у в варианте с ШВП можно использовать как спасательный парашют пилотов в ситуации «на безрыбье», если уж C-4 или С-4у не будет. Вроде все… Держите, тут записал. Свой план я перекроил не полностью – нет необходимости, там и запланированное пригодится, – но кое-что пришлось пересмотреть. Сейчас зачитаю.

– Подожди, Марат, не гони! – прервал я его. – Давай мы твой план сами почитаем, по очереди. А ты пока расскажешь нам кое-что.

Воткнулся он очень быстро, весьма сообразительный малый.

На фотках сразу замечал специальные маркеры: необычную автотехнику на стоянке у Замка, суда на реке, особенности ландшафта самой ранней стадии промышленного развития, личное оружие у людей на улицах, необычные дома. И многое другое. На фотографиях из нашего музея остановился особо, разглядывал долго. А уж что касается зверья…

Задавал правильные вопросы, хорошо реагировал на ответы.

Возьмем изобретателя с собой, если все пойдет по план-графику. Не получилось с квалифицированным конструктором – так упрем самодельщика.

– Я уже все обдумал! – не мог он остановиться. – Крайний срок вашего возвращения известен, а мне ясно, что нужно за это время найти. Кое-что – вообще без проблем, хорошо представляю, где лежит, уж транзисторики вам наберу… В грузовые районы лезть, конечно, рискованно, вероятность нарваться высока. Может, попробовать?

– Не вздумай! – отрезал Мишка. – Всего не схватишь, а голову сложишь! Действуй с разумным азартом, это главное правило. Ты нам про Туапсе расскажи подробней. Мы мимо пойдем, да вдруг чего и пригодится?

– Так ведь я особенных подробностей не знаю, не моя тема, это к старшим надо. Туапсе классный городок. Кто-то его не любит, а мне он всегда нравился. Маленький, тихий… Два пляжа, есть где погулять, посидеть. Прекрасная набережная, много магазинов, на рынках есть все, и недорого. Аквапарк рядом. Цены ниже, чем в Сочи, процентов на тридцать. Городской пляж не очень, я когда там работал, ходил на дикий, что у реки Паук. Народ дружелюбный и приветливый.

– Ты нам сейчас рекламу льешь? – усмехнулся Мишган.

– Понял. Короче, Туапсе под бандой. Флотские сами виноваты – отпустили вожжи, сливались самотеком, а потом уже времени не было, а может, и сил, чтобы заняться зачисткой. Когда теперь у них руки дойдут? Пока они Новороссийск и Геленджик держат. А в Туапсе даже не банда – нормальная группировка.

– Сколько бойцов в строю? – уточнил Сомов, перелистывая тетрадные странички, где Хисатуллин набросал перечень ништяк-продукции, кою он, по собственному уверению, сможет добыть в пригородах Туапсе.

– Активных не менее сорока, я слышал такую цифру, – невесело ответил Марат. – Наверное, могут при необходимости еще десятка два набрать. Конечно, не все в одном месте сидят, разбросаны группами по районам.

– Они что, туда всю нечисть с побережья стянули? – спросил я.

– Сами подтянулись, – подсказал Сомов. – Такие чуют.

Да, это серьезная сила. Даже для Платформы серьезная, если исходить исключительно из численности группировки. Однако мы ничего не знаем об их выучке и слаженности, уровне дисциплины, а также силе мотивации. Если там собрались такие же орлы, что сидели в подорванной «Приоре», то проблема решаемая.

– На прорыв в вашу сторону дергались? – поинтересовался я.

– Пробовали, конечно! Прощупывали несколько раз. Только у нас в Шепси такой заслон стоит… Очень мощный. И вверх по течению река закрыта.

– Серьезный блокпост?

– Сами скоро увидите, Миша. Там даже не блокпост, там крепость.

Стоп-стоп! Работать через границу, оснащенную на уровне государственной? Может, там еще и контрольно-следовая полоса есть?

– Марат, это что получается, и у бандюков такой же блок напротив стоит? Как на межкорейской границе?

Твою ты душу… В таком случае нам придется бросать машину и проходить мимо ножками. Потом опять добывать, доводить… Трахома!

– Нет, тут у этих паразитов преимущество. Сволочуги! – со злостью сказал самородок-мародер. – Они-то знают, что мы к ним не полезем. Никто там не стоит… Никого нет и никогда. Я ведь езжу в пригороды Туапсе! Да и не только я, щипачей хватает.

– Не страшно?

– Страшно, Костя, если ты без ума, – поучительно поведал Марат. – Говорю же тебе, бандюки в ключевых местах сидят! На вокзале, в порту, в грузовом районе, на контейнерке. В кафе-клубе «Ника», в «Каравелле»… У них другой подход к безопасности – никакой, плевать они на все хотели. Вот за морем секут!

Отпустило. Зачем так пугать!

– На судах патрулируют? – спросил Сомов.

– Не, очень редко выходят, погранцов боятся, знают, что в море те будут стрелять без предупреждения. Так, совсем рядом могут поболтаться. Контейнерные площадки стерегут от случайных визитеров вроде меня или вас. Да и турка сюда порой лезет, его тоже надо пасти! Одному семейству крылья подстригут – турка других посылает.

– Что же, они совсем без блоков живут?

– По дороге в сторону Ольгинки у бандосов стоит блокпост. Там тоже какая-то команда лихая обосновалась, числом поменьше, так они периодически грызутся. Плюсом ко всему – именно с этого направления бандосы ждут рейда вояк, понимают, что мореманы просто так порт не отдадут. В Туапсе была база морского разведывательного пункта, а если по-простому – стоял отряд боевых пловцов Черноморского флота. Их временно в Геленджик перекинули. Вдруг захотят вернуться?

Тут нашу беседу прервал мощный вибрирующий гул.

Кончилось затишье.

В высоте на фоне серых облаков летел метеороид, большой, на этот раз напоминающий волан от бадминтона – позади светился характерный ореол. Пасмурное небо вокруг него уже знакомо побелело.

– В горы уйдет, – сказал Марат. – Костя, останови машину, от греха, посмотрим.

– Зачем – ясно же, что сюда не врежется? – не понял я.

– Остановись. Иногда они прямо в воздухе взрываются, как небольшие атомные бомбы. И тогда осколки полетят куда попало. Не суйся.

Надо сказать, что здесь очень неудобные места для наблюдения за болидами, астрономам точно не понравилось бы – горы кругом. Вот и этот пришелец пролетел мимо, быстро скрывшись за ближайшей горой. Вскоре послышался глухой удар, через три секунды звук еще одного взрыва докатился до берега.

– Очень плохо, когда они падают в ущелья, где протекают речки, а не ручьи. Частенько меняется русло, обвалы запруживают поток, все это дело прорывается и летит в долину селем. Мы потому и назвали поселок Новое Шахе, что ушли от русла подальше. У вас там в Дагомысе как? У речки стоите?