Текст книги "Стратегия. Командировка"

– Нет, повыше, на горе.

– Правильно сделали. У ребят с поста «Шепси» главная база расположена в большом пансионате на склоне, метров триста пятьдесят от моря в горку, по ступенькам. Так спокойней.

Долгий инструктаж на посту «Шепси» наконец-то подходил к концу.

Нет, нас никто за руки не держал и слушать не заставлял: деловой разговор сразу пошел с такой насыщенностью разумным, что возникла потребность напитаться ценными советами. Заместитель командира поста Борис, подкачанный стройный старлей ВДВ, стриженный под «площадку», советовал охотно, инструктировал грамотно. Хороший парень, уважаю таких обстоятельных людей, много толкового подсказал.

Знает все.

– Значит, тоннель под Шаумянским перевалом так и не построили? – Так как мы разыгрывали людей не местных, а попавших на юга в порядке планового отпуска, такое незнание прощалось легко.

– Больная тема, давняя. – Лейтенант потер мочку уха и болезненно поморщился, вспоминая какие-то давние инфраструктурные проблемы места. – Они после реконструкции открыли железнодорожный тоннель на петле Индюк – станция Гойтх. Этому тоннелю лет сто уже, естественно, работы было много, и длилась она года четыре, по-моему… На три-четыре летних месяца «железку» открывали в направлении Белореченской, а осенью-весной велись работы, и все поезда шли через Краснодар. Этой же техникой, видимо, хотели сделать и Шаумянский перевал, потом их вроде сняли на капремонт Пшишского тоннеля, а уж когда дойдет очередь до автотоннеля на Шаумяне – вообще неизвестно. Несколько раз принимались. Тоннельщики в основном с БАМа, работать умеют. Им бы отмашку…

– Ясно, значит, мы верхом пойдем. Так даже лучше.

– В данном случае так оно и есть. Еще насчет дороги через Шаумян… Полотно, кроме участка непосредственно через перевал, по сравнению с дорогой через Джубгу, в весьма неплохом состоянии. Километров семь грунтовки, терпимо. Последствий ударов на дороге практически нет, мои ребята там неделю назад на «шишиге» проходили. Сами понимаете, группы работают, разведку никто не отменял. Да и покрасть порой требуется. Что еще… И не ведитесь, если вам предложат идти по участку Хадыженск – Кутаис – Октябрьский – Горячий Ключ, там дорога пластами расползлась, не проедете даже на «егере»! Гравийка на перевале укатана ровно, разве что пыли много, когда сушь. Сейчас дождички каждый день капают, так что прибьет. Обидно, конечно, что не доделали… Да, это Р-254, дорога регионального значения, вторичка. Только вот после разрушения оползнем федеральной трассы в районе Туапсе она почему-то сразу стала по грузопотоку дублером М-4! Ну, что сейчас говорить, поздно, приплыли…

– Спасибо тебе, старлей! Ничего, глядишь, еще и выплывем. – Я уже второй раз пожал ему руку.

Вроде все. Инструктаж получили, частоты записали.

– Да не за что, ребята! Маршрут обхода я вам нарисовал, так что в город не попадете. И вообще – по краешку, по краешку, там зеленки много, всегда можно спрятаться, – совершенно по-сталкерски советовал Борис, я аж заслушался. – Помните, вы будете на бандитской территории, нормальные люди там не ездят, разве что мы иногда… Не останавливайтесь никогда! Бандосы могли возбудиться после прохода моей «шишиги». Блок они там ставить не будут, а вот покараулить могут. Чуть что, сразу деру! Машина у вас добрая, пройдет где хочешь. Я бы тоже от такой ласточки не отказался.

– Да у тебя бэтээр новенький стоит! – позавидовал Гоблин.

– Ха! Бэтр штука, конечно, хорошая, но очень шумная, – заулыбался Борис. – А тут отличный воровской вариант, доработали вы ласточку конкретно, ее практически не слышно, а если с умом, так и не видно. Ладно, бывайте пока, удачи вам, парни!

У них тут не только БТР имеется.

Как вам два ДШК? Один установлен в бронированном капонире на крыше пансионата, другой – в кузове ГАЗ-66. На бронетранспортере, кроме штатного КПВТ, есть еще и старый добрый АГС-17 «Пламя». Под навесом грустит БРДМ, пока нерабочая. Мужики занимаются, скоро поднимут технику с колен. Какие там бандиты…

База-пансионат стоит на высоте, река остается в секторе.

Рядом с базой и расположено укрепление.

На посту «Шепси» заслон обеспечивает действительно настоящая крепость, а не блокпост. Мужики из стандартных бетонных блоков сложили двухэтажный форт с выносными позициями. Стены толстенные, даже крупняком не покрошить. Такой бастион только танками брать можно. Ценно, что позиция одновременно позволяет контролировать и море. Учитывая дальность работы пулеметов ДШК и КПВТ, на катерах соваться и близко не захочется.

Наготове два тяжелых трактора, обшитых дополнительной броней, – техника для расчистки дороги. Трактора желтые, а бронелисты на них зеленые, смотрится забавно. На штабном здании – высокая антенна радиостанции, рядом расставлены в разные стороны несколько штук направленных, так что связь у них тут налажена. Имеются высотные наблюдательные посты, вдоль реки работают мобильные группы, патрулируя участок до перехода через поток линии ЛЭП.

Сам поселок расположен на горном отроге в красивом ущелье.

Симпатичный, уютный, несколько заброшенный. Вдоль трассы – новенькие красивые домики с интересной архитектурой. Чуть глубже – старина глубокая, много совка. В поселке находится крупный одноименный пансионат, старый, место обжито еще с царских времен. Рядом – живописные парки для пеших прогулок. Людей тут всегда было немного, так что природа сохранились почти в первозданном виде. А вот денег никто не вкладывал. Очень красиво, если не замечать разрушений, начавшихся еще в советский период. До железнодорожного вокзала Туапсе тринадцать километров, есть своя железнодорожная станция. На железке тоже стоит пост.

С Маратом попрощались быстро – у того свой график.

– Ты как свой ништяк упрешь? – спросил я, с сомнением глядя на маленький скутер.

– У меня тут прицепчик небольшой хранится. Сам сконструировал, работает отлично! – похвастался изобретатель.

Я сразу поверил. Прицепчик к такому скутеру слепить – это да, нетривиально… Надо его хватать, надо.

– Я вот что сделаю, мужики. Когда все натаскаю, сложу весь груз в прицеп. Нет, не этот, большой, нормальный, у ребят арендую на время. Он будет стоять прямо у дороги, наготове. Дальше действуем по обстоятельствам: если у вас по графику движения будет время, а в кузове место, то быстренько перекидаем товар прямо на посту. Если же нет, то просто прицепим его к «егерю» – и погнали к вашему терминалу! Прицеп оставим в Новом Шахе. Ну, как вам план?

Гоблин поднялся со скамейки, на которой мы сидели, подмигнул мне – мол, смотри, как излагает парень, и тяжело хлопнул Марата по плечу.

– Забились! Все правильно.

Ох, надо его забирать! Смелый парень, в одиночку рейдовать по вражьим местам – это, я вам скажу, дорогого стоит.

– Ты вот что, Марат. Тут не жди нас до последнего, мало ли что случится. Лучше закончи все свои дела на окраинах пораньше – и не геройствуй там, задницу не рви… К сроку держи рацию включенной. Письмо у тебя есть, как увидишь, что время выходит, – гони к нашим.

– А как же вы? – растерялся кулибин. – За меня не беспокойтесь, у меня на каждой тропке метки стоят, камушки-веточки, заранее вижу, есть тут кто или нет. Вы вот…

– Мы сами разберемся, – хмуро молвил Сомов. – Понял меня? Чтобы не получилось так, что весь ништяк не доедет.

Скутер укатил, а мы пошли к машине.

Посидели, раскладывая оружие, похлопали по карманам, вспоминая, не забыли ли чего.

– Слышь, Кастет, может, все ж стоило у них пулемет попросить?

– Гоб, имей совесть! С какого пуркуа они бы дали? Да у меня и язык не повернулся бы! И так помогли на все сто, заправили, карты дали, схемы нарисовали, проинструктировали, как родных. Успокойся ты!

– Не успокоюсь. Поехали.

Я было дернулся на выезд, однако у самых ворот остановился, отворачивая в сторону. Позади тявкнул предупреждающий сигнал, зеленый мотоцикл с коляской проезжал через границу. Сидели двое – явно разведка. Куда? Точно не на Шаумян: старлей сказал, что его людей там не будет. А большего нам знать не положено. После них и мы подъехали, остановились, предъявили согласование на проезд, коротко перекинулись фразами. Непосредственно у ворот службу несут трое, двое с «калашами», один с гладкой «сайгой».

– Братаны, вы что такие чугунные? Расслабьтесь! – весело посоветовал старший. – И не торопитесь, чтобы звуком себя не выдавать. Тогда легко мимо города проскочите. На первых километрах шоссе посматривайте в четыре глаза, могут засесть, а на перевале уже все спокойно будет, бандосы далеко не суются.

– Правильные слова говоришь, – охотно согласился Гоблин. – Расслабимся. Вообще как на той стороне с активностью?

– Два дня назад подходили одиночки, убегают, понимаешь, – поерничал старший. – Что за народ такой – как только предупредительный услышат, так сразу драпают! Не хотят в гости идти. Одного все-таки взяли.

Вряд ли это шпионы, так, бредуны из одиночек.

– Вы МОНок у дороги не наставили?

Старший посмотрел на Гоблина с новым интересом.

– Отличная мысль, уважаемый! Как добудем, сразу поставим!

– Не, не, давай уж после нашего возвращения…

Легкое ощущение дежавю.

Везде люди устраиваются. А умные еще и объединяются, и тогда все вокруг начинает оживать, пусть и медленно. Помнится, многие наши земные писатели, специализирующиеся на футурологических текстовых прогнозах о постапокалиптическом мире, искренне считали, что ничего доброго в мире не останется: все станут скотами… Это они оттого, что слишком много валяются на диване, вот и мерещится им лишь черное. От страха выйти на улицу… На природу давайте почаще! В дикие места да в теплых компаниях! В экстрим!

Человек по своей природе позитивен, и этого обстоятельства не смогут изменить те уроды, которые старательно из себя все доброе выжали. Вот чего мне не хватает в присказке о потерянной планете – не все люди сволочи, далеко не все.

Черт, а азарт-то какой через поры давит!

Давненько я в диком рейде не шастал по Темным Землям! У себя-то там, в почти полном дагомысском спокойствии, выгребать несложно… Уняться надо, есть дело – есть план.

Поехали!

Небо немного просветлело, через тучи пробивается солнце, лучи падают на меня через форточку, греют левую руку. Кажется, еще немного – и солнце выглянет в полную силу. Да, лучше бы дождаться звездного неба, это куда как важней. Местные звезд не видели давно: если и разъяснивается, то только днем, ночью тучи закрывают весь небосклон.

На подъезде к Туапсе начинается легендарный, как мне сказали, серпантин, который пугает многих водителей, особенно впервые путешествующих к курортным районам. Мне же, например, очень нравится ездить по серпантину, невзирая на все его неудобства. Просто надо быть очень внимательным и сосредоточенным. И еще – любой серпантин легко проехать. Секрет очень прост: медленно двигайтесь, не гоните.

Дедеркой мы проехали без пауз, я хотел как можно быстрей пробраться к садовым участкам Кроянского в пригороде Туапсе, чтобы согласно нарисованной старлеем схеме буквально огородами, то есть укрытыми в разросшейся зелени узкими извилистыми переулочками, вдоль гор прокрасться поближе к реке.

Так и сделали. Проезд по закоулкам принес больше сложностей, чем я прикидывал. То брошенная машина мешает, то дерево. То и дело в кабину влетал тяжелый трупный запах. Скорее всего, здесь проживало много пенсионеров, не пожелавших эвакуироваться неизвестно куда и решивших умереть в родных стенах. После того как отключилось водоснабжение и электричество, жить многим стало очень тяжело. И помочь было некому.

Мелькали синие таблички с названиями улочек: «Верхнекордонная», «Ломоносова», «Кошкина»… Несколько раз «егерь» медленно прорубался тяжелым бампером прямо через садовые участки, потрескивали заборы, сараи и кусты, Гоблин постоянно шипел рядом, требуя большей осторожности и тишины, я в ответ лишь матерился.

Взмокли оба.

В конце концов мы вышли на заброшенную промзону.

Отсюда было видно разветвление железнодорожных путей, забитых грузовыми составами без локомотивов. Как и предупреждал Борис, нефтебаза «Заречье» сгорела дотла, уничтоженная давним взрывом. Куда конкретно упал тот роковой метеороид, было неясно, поверхность вокруг сплошь усеяна обломками бетона и рваными кусками гнутых металлоконструкций, в самых неожиданных местах лежат перевернутые баки и цистерны, отброшенные взрывной волной… Здесь не то что бандитам – драной собаке делать нечего! И все равно я двигался тихонечко, крадучись, как мышка.

Наверное, можно было пройти к реке и попроще, и побыстрее. Ничего, мне не стыдно.

Доблесть сталкера не в лихих прорывах, а в индейских методиках, я ни с кем в лоб сходиться не собираюсь, готов и в кустах пересидеть, если что. Вот только Гоблин… Беспокоит меня Сомов – азартен он что-то сверх меры! Я успокоился, а вот он сильно возбужден, глазами так и зыркает. Не пришлось бы мне опять доставать служебно-матерные таблетки от хапужного нервного зуда.

Вдоль реки Туапсинки, как называют ее местные, я поехал по своему берегу, то есть левому, не торопясь перебираться на ту сторону. Так доехали до села Холодный Ручей. Остановились у опор моста, осмотрелись.

Неподалеку виднеется ветхий навесной мостик, самодельный, длинный, кинутый через поток совсем недавно, судя по достаточно свежим доскам настила. Представляю, как это чудо инженерной мысли типа «пронеси, господи!» раскачивается из стороны в сторону с амплитудой метра в полтора… Особый кайф проходить по нему с грузом за спиной, когда река в паводке поднимается по обрез корней деревьев. Тут вообще кто-то ходит? Мостик для кудлатых кавказских собак и черных пятнистых свиней.

На противоположной стороне ущелья хорошо заметна насыпь ветки железной дороги, которая вскоре скроется в тоннеле, а за ней видно и трассу Р-254 – этой суждено карабкаться на перевал Шаумяна. Туда нам и надо.

Местный автомобильный мост через Туапсинку «егерю» в переправе не помощник. Разрушенный много лет назад после особо мощного паводка, он так и не был восстановлен.

С левой стороны чуть подальше должен быть брод. Ага, вроде вот он! Точно, вешка воткнута. Возле реки мы встали капитально, побродили по золотистому песку пологого берега с должным вниманием. Итог: здесь реку действительно вполне можно пройти вброд, разведчики с «Шепси» место выбрали правильное. Ниже начинаются перекаты с глубокими каналами, колесо запросто застрянет.

– Ну что, Гоб, «шишига» прошла, значит, мы тем более пройдем!

– Ныряй!

«Егерь» подготовлен так, что может погрузиться в воду по стекла, лишь бы дно было каменистым. Я осторожно потянул машину в реку. Тут главное не тормозить и не ерзать, а ехать спокойно, с постоянной скоростью.

Течение в Туапсинке оказалось не особенно сильным, да и неглубоко, река в этом месте разливается, разваливается несколькими рукавами. Через пять минут мы выбрались по склону на основную магистраль, по которой и перевалим в долину на той стороне хребта.

Искупавшаяся в холодной воде машина, словно отряхнувшийся от воды волк, присмотрелась, принюхалась и бодро побежала по практически идеальному асфальту.

Ехалось легко, дорога действительно была хороша, даже разметка везде сохранилась. Чуть ли не автобан! Летишь себе в тени высоких деревьев, наслаждаешься прохладным ароматным воздухом, стекающим с гор.

Чтобы мы не забывали, в какой обстановке оперируем, Смотрящие эту красоту периодически разбивали жутковатыми картинками…

Капитальная бетонная остановка, в которую врезался черно-желтый автобус типа «неоплана». Водитель и не думал отворачивать, на бетон шел как на таран. Стены остановки, усиленные прочной распоркой задней стены, были сделаны настолько кондово, что спокойно выдержали страшный удар. Автобус не отбросило в сторону и не развернуло к обочине, он буквально впечатался, жуть! Судя по тому, что корпус никто не оттаскивал и не резал гидроножницами, погибшие пассажиры так и остались внутри. Впрочем, проверять версию не хотелось.

Вскрытый и разграбленный магазин запчастей и автохимии. Рядом чернеет сгоревший продовольственный павильон, этот пожар – дело рук человеческих. На асфальте валяются выцветшие картонные упаковки с чем-то грабителям ненужным, несколько ящиков и цветастые бутыли с маслами.

И все это на фоне цветов и буйной зелени.

Рядок битых машин, все пришли вдогон, и крепко. Туман упал на трассу? Остальные непомятые уехали, а эти брошенки остались стоять навечно. Двери у всех открыты. Легкие тряпки давно унес ветер, а те, что потяжелей, так и лежат на полосе, кажется, что они уже присохли к асфальту. Наверняка и здесь были пострадавшие.

Стремительно дичающие свиньи то и дело выходят на дорогу, упрямо норовя угодить под колеса. Визжат, возмущаются! Сбежав из брошенных дворов, они теперь самостоятельно добывают пропитание на склонах. Наверное, их уже вовсю охмуряют дикие кабанчики, скоро выведется новая порода. На автомобиль свиньи плюют. А вот человека, стоит ему выйти из кабины, хрюшки уже боятся, как вполне дикие, мы специально проверяли.

Возле поселка с названием «Красное» нас ожидало страшное зрелище. И непонятное.

Представьте себе, что кто-то резким движением с небес воткнул в землю гигантский скребок, после чего отгреб половину поселка вправо, а потом все отодвинутое сжег. Странным образом уцелевшая, как бы отрезанная часть поселения не предъявляет к осмотру следов разрушений, половина домов стоят яркими игрушками. Напротив – как после ядерного удара, все смело.

В уцелевшей части поселка над одной крышей поднимается дымок из печи, кто-то там еще живет… А что, река с пресной водой, отличная автострада. С другой стороны – неспокойный Туапсе под боком, оно им надо, такое соседство? Наверное, на оброке сидят, не позавидуешь. И все равно живут люди, цепляются.

В целом все шло спокойно.

Драйв начался километра через два после проезда станции Греческое.

– Машина впереди! – быстро объявил Сомов, собираясь из развалившегося в сиденье тюленя в тугой комок. – УАЗ, заряженный, лифтованный, открытый!

Ну, вот и первые сюрпризы! А так хорошо рулилось!

– Двое сидят. Бандиты.

Гоблин знает что говорит, только я всегда стараюсь перепроверить по своим ощущениям. Да! Тот самый случай, о котором нас предупреждал старлей. Я машинально посмотрел в зеркала заднего вида. Развернуться быстренько и от греха дернуть назад? Не вариант. Если мы будем шарахаться от каждого встреченного на дороге авто, то до цели не доберемся никогда. Объезда тут нет, надо проходить.

Резко снизил скорость.

Вот ведь как хитро встали, подлецы! Как гаишники, в засаде устроились! Нет бы возле Греческого выстроиться, там ведь удобно, дома рядом, убежище…

– Будем проходить, – объявил я, подтягивая автомат. – Как-нибудь отбазаримся.

– Отбазаримся? – переспросил Мишка, перебирая стволы. – Ну-ну.

А все потому, что тихо идем. Если бы они издалека услышали звук, аналогичный шуму подходящей «шишиги» с ребятками из Шепси, глядишь, и сами спрятались бы или ушли бы на всех парах. Теперь придется лоб в лоб.

– Увидят – и сами не захотят воевать, разойдемся краями, – несколько неуверенно сказал я и разозлился сам на себя. – Гоблин, тебе что, подраться зудит?

– Кастет, у них пулемет есть, – вместо ответа алчно прошептал Гоблин, опуская бинокль. – Пэкаэмушка родненькая… В другую сторону смотрит. Цаца. Хочу!

Я с силой стукнул руками по баранке.

Аллес, приехали! Ляля цацу хочет!

Теперь вижу и без оптики. Чисто альфы. Двое удальцов вальяжно развалились на жестких сиденьях туристического джипа с мощными дугами – на таком аппарате местные внедорожные бомбилы устраивают для туристов экскурсии в экзотические места. Набивают полный кузов, даже за задние откидные сиденья сажают.

– Спокойно, командир, – быстро зашептал Сомов. – Ты спрашивал за подраться? Не хочу! А если и захочу, то так, чтобы очень коротко, чтобы вмах… А для того нам этот пулеметик ой как пригодится… Я назад пошел, Кастет, работаем ботву. Ты плавненько там разгонись, чтобы не успели, лады?

Мне ничего не оставалось делать, как начать древнейшую бесхитростную игру «Ловля дурака на лоха». Все про нее знают, и почти никто к ней не готов. Исключение – ребята из спецслужб. Здесь же случай другой, простая матрица. И все равно риски есть. Трахома, да прошли бы с базаром, показав стволы, и все дела!

Скрипя зубами, я высунул из открытой форточки левую руку и начал размахивать загодя заготовленным белым платком, как девица на сцене Дворца культуры, только что «ай-люли» не запел!

Один из удальцов привстал, присмотрелся.

Заметив в кабине медленно плетущегося «егеря» лишь меня одного, спокойно присел вновь, поправив на груди «ксюху». Потом перегнулся назад и что-то сказал второму, тот радостно заржал. Конечно, сейчас пощипают лоха-колхозника, а может, еще и авто реквизируют – зачем она ботве? Ботва должна пешком ходить.

Я размахивал «сдачей в плен» до тех пор, пока сидящий за рулем уже сам не махнул в ответ. Нетерпеливо так – мол, подъезжай давай, не лей в трусы!

За спиной подозрительно шевелился спрятавшийся у задней двери Сомов, пыхтел, бормотал себе что-то под нос.

– Гоб, ты как-то поспокойней, понадежней, без экзотики, – не приказал, а устало попросил я, расстегивая кобуру. Автомат мгновенно высунуть не смогу, а вот пистоль – запросто. Серию из кольта в упор закатаю, не промахнусь, если что.

– Не боись, Кастет, все будет красиво! – пообещал напарник с улыбкой многолетнего маньяка-душителя.

На подъезде к УАЗу я начал осторожно разгоняться. Как и просил Сомов, плавненько. Вид водителя одинокого «егеря» соответствовал ситуации – я изо всех сил старался натянуть на себя напуганное лицо относительно мирного обывателя. Потому что совсем мирных тут не бывает, они давно эвакуировались.

Подъезжаем…

– Ребята, мне проблемы не нужны, я домой еду! – заорал я загодя противным высоким голосом.

И начал тормозить так, чтобы остановиться сразу за задним бампером джипа.

Тресь! Задняя дверь раскрылась на ходу, словно колпак кабины истребителя при катапультировании.

«С петель сорвал, гад!» – подумал я, рывком открывая свою.

Гоблин вылетел из проема задней левой, как Бэтмен, резким длинным прыжком – ну реально тигр!

И рухнул прямо на водителя, буквально вбивая того в полик.

Хрясь! Старая продавленная спинка водительского сиденья не выдержала чудовищного удара, стопор, как выяснилось позже, слетел, и она откинулась назад, открывая напарнику путь в корму.

Я выскочил, держа кольт двумя руками и контролируя все цели сразу.

– Руки!

Поднимать руки было некому.

Старший группы каралькой лежал где-то внизу, чуть боком, мне был виден лишь кусок спины, левая же рука бандита осталась наверху и теперь безвольно лежала на обрезе двери. Неестественно лежала.

Второй, отвечающий за ПКМ, бодался с Гоблином.

Вы осознаете это словосочетание? «Бодался с Гоблином». Это как теленок с дубом… Сцена была эпическая! Бандюк успел схватить пулемет обеими руками, но не успел его развернуть.

Сомов сидел рядом и держал машинку одной рукой.

– Отдай дяде пулемет, шконка гнутая, – нехорошо пробасил он.

Спокойно так, тихо.

Я тем временем подошел к первому – кто знает, может, он очень крепкий на рану и теперь там выпавший магазин пристегивает… Смотрю – лужа крови на полике, уже через щель закапало. Ни хрена себе Бэтмен отработал! Поискал пульс на руке. Ясно.

– Гоб, так ты ж его убил!

Мишка, не обращая на мои слова никакого внимания, сильно потянул пулемет за ствол на себя. Бандит потянулся следом, отрывая задницу от сиденья, но оружия из рук не выпустил. Глаза у него были бешеными – человек вообще ничего не понял, что сейчас произошло! Он твердо знал только одно: за утерю ПКМ главарь его распнет прямо на морском берегу. На закате, чтобы красивей смотрелся.

– Ты пулеметик-то отдай, мальчик, – почти мирно опять попросил Бэтмен и левой рукой приставил к виску несчастного свой парабеллум.

А тот не сдавался! Ухватившись за оружие, он вынужденно подползал к Сомову, как бандерлог к Каа.

– Мишка, прекращай, – приказал я.

Гоблин тяжко вздохнул, сунул пистолет за пояс и левой же рукой, тяжелым кулаком, как кувалдой, двинул парня по темени. Тот обвалился, словно был сделан из песка.

– Цаца! – объявил напарник и поцеловал трофей. – Я же говорил, командир, что будет красиво!

– Ты первого убил своей тушей, – напомнил я ему.

– Статистически это неизбежно у гимнастов, – признал Мишган. – Осталось этого законтролить.

– Вот и контроль.

Сомов вновь вытащил пистолет и опять приставил к виску бывшего пулеметчика, на коже которого еще оставался красный кружочек. Вдруг он неожиданно сказал:

– Костя, не могу чета. В безвольное тело не могу, сегодня как-то того… Короче, не катит, давай ты сделаешь?

Я сперва офигел: Гоблин врага пожалел, не смог добить!

Стрелять не хочется, еще полетит во все стороны… Под ребро, и все дела, сам дойдет. Так если и ножом, потечет, его вынимать надо. О чем я вообще! Что происходит!

– Слышь, Гоб, я что-то тоже пас. Не поднимается рука. Давай-ка, соберись! Или что, на «Шепси» ехать за подмогой?

Мишка отвернулся и в такой позиции сказал:

– Да и хрен с этим оленем, если он вообще очухается, в чем я лично сомневаюсь. По-любасу после такого рауша у людей три дня из памяти вылетает, и это если репа крепкая, проверено! А если выживет – так Смотрящие нам зачтут, имеем право расслабиться в кои веки раз.

Бляха! Я щелкнул кобурой, убирая пистолет.

– Трахома! Пионерский лагерь, а не группа! Пиши тогда свою коронку про спецназ ГРУ, что ли, пусть потом думают, что хотят! Может, и отвлечет… Что стоишь пнем?! Машину пристрели! Не оставлять же ее им в подарок.

Гоблин без споров полез в салон, достал «шайтан-машину» и всадил пару пуль в блок двигателя. Мы быстренько обыскали УАЗ, забрали сменный ствол к пулемету, две простенькие рации, «ксюху» с полным магазином и старенький наган с десятью патронами, лежавший на полу. К ПКМ боеприпаса было гораздо больше – две полные «сотки».

Потом Сомов, сопя и причмокивая, сидел в кабине и старательно выводил на листе бумаги кривоватые жирные буквы.

– Готово, командир!

Я, скривившись, прочитал. Ох, пес с ним, пойдет.

Если уж решили, так решили, переигрывать не надо – у сталкеров примета плохая. А куда все девать? Теоретически можно было взять УАЗ на буксир, где-нибудь спрятать и забрать на обратном пути. Только времени нет на всю эту возню: буксировка, схроны, оглядки-разведки… И еще неизвестно, что будет на обратном пути, такой трофей на прицепе – голимое палево, если бандитский наблюдатель увидит. Загрызут! Гашеного оленя увезти и где-нибудь в кювет сбросить? Так какая тогда разница, надо было его здесь контролить!

Выматерился еще раз.

– Костя, позади сяду, переберу все, почищу, – несколько смущенно произнес Гоблин и спустя секунду добавил: – Я исправлюсь.

Молча кивнув в зеркало, я ничего не сказал.

Исправится он… А я сам?

Что-то случилось. Земля так на нас влияет, что ли? Как там Атос сказал в «Трех мушкетерах»? В общем, наверное, мы поступили так, как и должны были поступить. Да.

Но мы сделали ошибку.