Текст книги "О Лермонтове: Работы разных лет"

Мир героев романа предстает как система образов, в центре которой находится Печорин, и его личность во всех своих противоречиях вырисовывается из суммы отношений, в которые он вступает с окружающими. Печорин – порождение индивидуалистического, лишенного коммуникативных связей общества, и с другой стороны – выдающаяся личность с нереализованными возможностями (последняя тема станет специфической для классической русской прозы). Из этой двойственности вырастает и проблема вины. Для Лермонтова, автора «Демона» и «Маскарада», личность уже не только замкнутый в себе микромир, но и часть макромира, и судьба людей, с которыми она сталкивается, есть мерило ее внутренней состоятельности. Поэтому даже конфликт Печорин – Грушницкий гораздо глубже, чем противопоставление истинного и ложного, оригинала и пародии и т. п. Грушницкий есть часть социума, в котором действует Печорин, один из «других людей», в чьей судьбе «герой нашего времени» вольно или невольно сыграл фатальную роль. Логикой событий Грушницкий становится жертвой, а Печорин – убийцей товарища. Зло возникает как бы само собой, из самого хода вещей. Новелла «Фаталист» венчает все построение, раскрывая его более глубокие мировоззренческие основы: роль Печорина как непременного действующего лица «пятого акта драмы» («топора в руках судьбы» – VI, 321) в существе своем предопределена: он проверяет свою личную способность к деятельности, он управляет ходом эксперимента над чужой душой, но не может проверить надличностные законы своего поведения.

Роман Лермонтова открывал путь реализму второй половины XIX века, но вырастал из романтической литературы. Он нес на себе черты переходности, и последующие реалисты, воспринимая лермонтовский метод психологического анализа и развивая далее социальные характеры, подвергли его (и в первую очередь тип Печорина) критической переоценке.

В феврале 1840 года на балу у графини Лаваль у Лермонтова произошло столкновение с сыном французского посланника Э. Барантом; непосредственным поводом было светское соперничество – предпочтение, отданное Лермонтову кн. М.А. Щербатовой [адресатом стихотворения «На светские цепи…», 1840; ей же посвящается «Молитва» («В минуту жизни трудную» – Отечественные записки. 1839. № и) и, возможно, стихотворение «Отчего» (Отечественные записки. 1840. № 6)], которой был заинтересован Барант и в 1839–1840 годах увлечен Лермонтов. Ссора, однако, переросла личные рамки и получила значение акта защиты национального достоинства. 18 февраля состоялась дуэль, окончившаяся примирением. Лермонтов тем не менее был предан военному суду; под арестом (Ордонансгауз, Арсенальная гауптвахта) его навещают друзья и литературные знакомые, в том числе Белинский, вынесший сильное впечатление от разговора и самой личности Лермонтова («Глубокий и могучий дух!.. Я с ним спорил, и мне отрадно было видеть в его рассудочном, охлажденном и озлобленном взгляде на жизнь и людей семена глубокой веры в достоинство того и другого. Я это сказал ему – он улыбнулся и сказал: „Дай Бог!”» – письмо Боткину 16–21 апреля 1840 г.). Под арестом состоялось новое объяснение Лермонтова с Барантом, ухудшившее ход дела. В апреле 1840 года был отдан приказ о переводе Лермонтова в Тенгинский пехотный полк в действующую армию на Кавказ. 3–5 мая Лермонтов выехал из Петербурга; в Москве был на именинном обеде Н.В. Гоголя (с А.И. Тургеневым, Вяземским, Е.А. Баратынским, Хомяковым, Самариным; с последним сошелся ближе других); посещал дом Н.Ф. и К.К. Павловых. В июне он прибывает в Ставрополь, в главную квартиру командующего войсками Кавказской линии генерала П.Х. Граббе, а в июле уже участвует в постоянных стычках с горцами и в кровопролитном сражении при реке Валерик. Очевидцы сообщали об отчаянной храбрости Лермонтова, удивлявшей кавказских ветеранов.

В начале февраля 1841 года, получив двухмесячный отпуск, Лермонтов приезжает в Петербург. Его представляют к награде за храбрость, но Николай I отклоняет представление. Поэт проводит в столице три месяца, окруженный вниманием: он полон творческих планов, рассчитывая получить отставку и отдаться литературной деятельности. Его интересует духовная жизнь Востока, с которой он соприкоснулся на Кавказе; в нескольких своих произведениях он касается проблем «восточного миросозерцания» («Тамара», «Спор»).

14 апреля 1841 года, не получив отсрочки, Лермонтов возвращается на Кавказ. В мае он прибывает в Пятигорск и получает разрешение задержаться для лечения на минеральных водах. Он испытывает прилив творческой активности; в его записной книжке, подаренной накануне отъезда В.Ф. Одоевским, один за другим следуют автографы «Сна», «Утеса», стихотворения «Они любили друг друга…», «Тамара», «Свиданье», «Листок», «Выхожу один я на дорогу…», «Морская царевна», «Пророк» (к этим и многим другим лермонтовским текстам обращались известные русские композиторы: А.Л. Гурилев, Ц.А. Кюи, А.С. Даргомыжский, А.Е. Варламов, Н.А. Римский-Корсаков и многие другие). Однако предписания из Петербурга категорически требуют, чтобы он находился налицо в полку.

В Пятигорске Лермонтов находит общество прежних знакомых, и в том числе своего товарища по Школе юнкеров Мартынова. На одном из вечеров в пятигорском семействе Верзилиных шутки Лермонтова задели Мартынова, человека неумного и болезненно самолюбивого. Ссора повлекла за собой вызов; не придавая значения размолвке, Лермонтов принял его, не намереваясь стрелять в товарища, и был убит наповал. Неясность некоторых обстоятельств дуэли позднее порождала в лермонтовской историографии версии об организованном убийстве или заговоре, не имеющие достаточных оснований. Гибель Лермонтова имела широкий общественный резонанс и была воспринята в литературных кругах как непоправимая потеря для русской литературы.

Творчество Лермонтова, продолжавшееся неполных тринадцать лет (1828–1841) с необыкновенной интенсивностью, явилось высшей точкой развития русской поэзии в послепушкинский период и открыло новые пути русской прозе. С ним связывается понятие «1830-е годы» (не в хронологическом, а в историко-литературном смысле: середина 1820-х – начало 1840-х годов), характеризующееся нарастанием интереса к новейшим течениям идеалистической и религиозной философии (Ф. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель) и одновременно углублением общественного самоанализа, диалектичности литературного мышления, внимания к глубинным закономерностям исторического процесса.

Издания

Сочинения. М., 1889–1891. Т. 1–6 (1-е полн. изд. под ред. П.А. Висковатова); Полное собрание сочинений. СПб., 1910–1913. Т. 1–5 (2-е изд.: Пг., 1916. Т. 1–4) (под ред. и с примеч. Д.И.Абрамовича);Полное собрание сочинений. М.; Л.: Academia, 1935–1937. Т. 1–5 (ред. текста и коммент. Б.М. Эйхенбаума); Сочинения. М.; Л., 1954–1957. Т. 1–6; Собрание сочинений. Л., 1971–1981. Т. 1–4 (2-е изд., испр. и доп.);Полное собрание стихотворений. Л., 1989. Т. 1–2 (Библиотека поэта. Большая серия. 3-е изд.; вступ. ст. Д.Е.Максимова; сост., подгот. текста и примеч. Э.Э. Найдича); Герой нашего времени. М., 1962 (Литературные памятники; изд. подготовлено Б.М. Эйхенбаумом и Э.Э. Найдичем).

Биографические материалы

Литература

Белинский В.Г. Полное собрание сочинений. М.; Л.: ИРЛИ, 1953^_1959– Т. 1–13 (Т. 13 – указатели, в том числе указатель имен); Герцен А.И. Собрание сочинений. М.: ИМЛИ, 1954–1965 Т. 1–30 (справочный том – М., 1966); Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений. М.; Л.: ИРЛИ, 1937–1952 Т. 1–14 (в т. 9 – указатель произведений и писем; в т. 10–14 – указатель имен к переписке); Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений. М., 1939–1953. Т. 1–16 (в т. 16 – указатель имен); Добролюбов Н.А. Собрание сочинений. М.; Л., 1961–1964. Т. 1–9(в т. 9 – указатели ко всем томам); Писарев Д.И. Сочинения / Под ред. Ю.С. Сорокина. М. 1955–1956. Т. 1–4 (в т. 4 – указатели имен и произведений); Григорьев А. А. Литературная критика / Сост., вступ. ст. и примеч. Б.Ф. Егорова. М., 1967 (указатель имен); Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем / Под общей ред. В.Е. Евгеньева-Максимова, А.М. Егодина, К.И. Чуковского. М., 1948–1952. Т. 1–12 (в т. 12 – указатели имен и произведений); Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем: В 15 т. Л., 1981–1989; Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Л., 1972–1990. Т. 1–30 (в т. 30, кн. 2 – сводные указатели произведений, имен, периодических изданий и анонимных произведений, адресатов писем и деловых бумаг, адресатов несохранившихся и ненайденных писем); Русская критическая литература о произведениях Лермонтова / Сост. В.А. Зелинский. М., 1897.4.1–2 (3-е изд.: М., 1913–1914) (сб. критических статей); М.Ю. Лермонтов: Его жизнь и сочинения: Сборник историко-литературных статей / Сост. В.И. Покровский. М., 1905 (5-е изд.: М., 1916); Лермонтов в русской критике. М., 1951 (2-е изд., доп.: 1955); Котляревский Н.А. М.Ю. Лермонтов: Личность поэта и его произведения. СПб., 1891 (5-е изд., испр. и доп.: П., 1915); Владимиров П.В. Исторические и народнобытовые сюжеты в поэзии Лермонтова. Киев, 1892; Мережковский Д.С. Лермонтов – поэт сверхчеловечества. СПб., 1911; Ключевский В.О. Грусть // Ключевский В.О. Очерки и речи. М., 1913; Дюшен Э. Поэзия Лермонтова в ее отношении к русской и западноевропейской литературам / Пер. с франц. Казань, 1914; Венок М.Ю. Лермонтову: Юбилейный сборник. М.; Пг., 1914 (включая статьи: Сакулин П.Н. Земля и небо в поэзии Лермонтова; Бродский Н.Л. Поэтическая исповедь русского интеллигента 30-40-х годов; Соловьев И.М. Поэзия одинокой души; Шувалов С.В. Религия Лермонтова; Он же. Влияния на творчество Лермонтова русской и европейской поэзии; Мендельсон Н.М. Народные мотивы в поэзии Лермонтова; Фишер В.М. Поэтика Лермонтова; Розанов И.Н. Отзвуки Лермонтова; Розанов М.Н. Байронические мотивы в творчестве Лермонтова); Дашкевич Н.П. Мотивы мировой поэзии в творчестве Лермонтова // Дашкевич Н.П. Статьи по новой русской литературе. Пг., 1914; Замотин И.И. М.Ю. Лермонтов: Мотивы идеального строительства жизни. Варшава, 1914; Нейман Б.В. Влияние Пушкина в творчестве Лермонтова. Киев, 1914; Овсянико-Куликовский Д.Н. М.Ю. Лермонтов. Пг., 1914; Родзевич С.И. Лермонтов как романист. Киев, 1914; Семенов Л.П. Лермонтов и Лев Толстой. М., 1914; Семенов Л.П. М.Ю. Лермонтов: Статьи и заметки. М., 1915. Т. 1; Семенов Л.П. Лермонтов и фольклор Кавказа. Пятигорск, 1941; Эйхенбаум Б.М. Лермонтов: Опыт историко-литературной оценки. Л., 1924; Эйхенбаум Б.М. Основные проблемы изучения творчества Лермонтова // Литературная учеба. 1935. № 6; Эйхенбаум Б.М. Статьи о Лермонтове. М.; Л., 1961; Яковлев М.А. Лермонтов как драматург. Л.; М., 1924; Дурылин С.Н. Как работал Лермонтов. М., 1934; Дурылин С.Н. «Герой нашего времени». Л.; М., 1940; Кирпотин В.Я. Политические мотивы в творчестве. Л.; М., 1939; Гинзбург Л.Я. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940; Жизнь и творчество Лермонтова. Сб. 1: Исследования и материалы. М., 1941; Литературное наследство. Т. 43–44: М.Ю. Лермонтов. М., 1941. Кн. I (включая статьи: Эйхенбаум Б. Литературная позиция Лермонтова; Асмус В. Круг идей Лермонтова; Федоров А. Творчество Лермонтова и западные литературы; Азадовский М. Фольклоризм Лермонтова; Штокмар М. Народно-поэтические традиции в творчестве Лермонтова; Виноградов Г. Произведения Лермонтова в народно-поэтическом обиходе; Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова; Розанов И. Лермонтов в истории русского стиха; Томашевский Б. Проза Лермонтова и западноевропейская литературная традиция; Виноградов В. Стиль прозы Лермонтова; Комарович В. Автобиографическая основа «Маскарада»; Гроссман Л. Лермонтов и культуры Востока; Мордовченко Н. Лермонтов и русская критика 40-х годов; Эльсберг Я. Революционные демократы о Лермонтове); «Маскарад» Лермонтова: Сборник статей. М.; Л., 1941; Розанов И.Н. Лермонтов – мастер стиха. М., 1942; Литературное наследство. Т. 45–46: М.Ю. Лермонтов. М., 1948. Кн. II (включая статьи: Эйхенбаум Б. Казанская тетрадь Лермонтова; Михайлова А. Последняя редакция «Демона»; Мануйлов В. Утраченные письма Лермонтова; Он же. Лермонтов и Краевский; Пахомов Н. Живописное наследство Лермонтова; Левит Т. Литературная среда Лермонтова в Московском Благородном пансионе; Гроссман Л. Стиховедческая школа Лермонтова; Андроников И. Лермонтов в работе над романом о пугачевском восстании; Боричевский И. Пушкин и Лермонтов в борьбе с придворной аристократией; Герштейн Э. Дуэль Лермонтова с Барантом); Мордовченко Н. И. Белинский и русская литература его времени. М.; Л., 1950; Литературное наследство. Т. 58: Пушкин, Лермонтов, Гоголь. М., 1952 (включая отклики Лермонтова на политические и литературные события 1820-30-х годов, статьи Н. Любович, Э. Найдича, Э. Герштейн, Б. Бухштаба); Андреев-Кривич С.А. Лермонтов. Вопросы творчества и биографии. М., 1954; Михайлова Е.Н. Проза Лермонтова. М., 1957; Соколов А.Н. М.Ю. Лермонтов. М., 1957; Гиреев Д. А. Поэма Лермонтова «Демон»: Творческая история и текстология, анализ. Орджоникидзе, 1958; Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. Л., 1959 (2-е изд.: 1964); М.Ю. Лермонтов: Сборник статей и материалов. Ставрополь, 1960; М.Ю. Лермонтов: Вопросы жизни и творчества. Орджоникидзе, 1963; Григорьян К.Н. Лермонтов и романтизм. М.; Л., 1964; Он же. Лермонтов и его роман «Герой нашего времени». Л., 1975; Творчество М.Ю. Лермонтова: 150 лет со дня рождения, 1814–1964. М., 1964; Мануйлов В. А. Роман Лермонтова «Герой нашего времени»: Комментарий. М., 1966 (2-е изд.: 1975); Андроников И.Л. Лермонтов: Исследования и находки. М., 1967 (4-е изд.: 1-977); Федоров А.В. Лермонтов и литература его времени. Л., 1967; Найдич Э.Э. Последняя редакция «Демона» // Русская литература. 1971. № i; Уманская М.М. Лермонтов и романтизм его времени. Ярославль, 1971; Коровин В.И. Творческий путь Лермонтова. М., 1973; Удодов Б.Т. М.Ю. Лермонтов: Художественная индивидуальность и творческие процессы. М., 1973; Удодов Б.Т. Роман Лермонтова «Герой нашего времени». М., 1989; Лермонтов и литература народов Советского Союза. Ереван, 1974; Фохт У.Р. Лермонтов: Логика творчества. М., 1975; Герштейн Э. «Герой нашего времени» Лермонтова. М., 1976; Шадури B.C. За хребтом Кавказа. Тбилиси, 1977; Логиновская Е. Поэма Лермонтова «Демон». М., 1977; Турбин В.Н. Пушкин, Гоголь, Лермонтов: Об изучении литературных жанров. М., 1978; М.Ю. Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979; Глухов А.И. Эпическая поэзия Лермонтова. Саратов, 1982; М.Ю. Лермонтов: Проблемы типологии и историзма. Рязань, 1983; М.Ю. Лермонтов: Вопросы традиции и новаторства: Сборник научных трудов. Рязань, 1983; Лермонтовский сборник. Л., 1985; Ломинадзе С. Поэтический мир Лермонтова. М., 1985; Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин: Проблемы преемственного развития литературы. Л., 1987; Лотман Ю.М. В школе поэтического творчества: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988; М.Ю. Лермонтов: Проблемы идеала: Межвузовский сборник научных трудов. Куйбышев, 1989; Ходанен Л.А. Поэмы Лермонтова: Поэтика и фольклорно-мифологические традиции. Кемерово, 1990.

Лермонтовская энциклопедия. М., 1981 (гл. ред. В.А. Мануйлов); [Указания на справочные издания общего характера опущены]; Александров К.Д., Кузьмина Н.А. Библиография текстов Лермонтова: Публикации, отдельные издания и собрания сочинений (1824–1935). М.; Л., 1936; Литература о жизни и творчестве Лермонтова: Библиографический указатель, 1825–1916 / Сост. О.В. Миллер. Л., 1990; Библиография литературы о Лермонтове (1917–1977 гг.) / Сост. О.В. Миллер. Л., 1980; Мануйлов В.А., Гиллельсон М.И., Вацуро В.Э. М.Ю. Лермонтов: Семинарий / Под ред. В.А. Мануйлова. Л., 1960; Журавлева А.И., Турбин В.Н. Творчество Лермонтова: Семинарий. М., 1967; Гармашева Т.В. Документы о Лермонтове // Бюллетень Рукописного отдела Пушкинского Дома. М.; Л., 1955. Вып. 5; Михайлова А.Н. Рукописи Лермонтова: Описание. Л., 1941; Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского Дома. М.; Л., 1953. Т. 2: М.Ю. Лермонтов; Ковалевская Е.А., Мануйлов В.А. М.Ю. Лермонтов в портретах, иллюстрациях, документах. Л., 1959; Лермонтов: Картины. Акварели. Рисунки / Сост. Е.А. Ковалевской, пояснит, текст И.А. Желваковой; вступ. ст. И.Л. Андроникова. М., 1980;Морозова Л.И., Розенфельд Б.М. Лермонтов в музыке: Справочник. М., 1983; По лермонтовским местам: Путеводитель / Сост. О.В. Миллер; 2-е изд., доп. М., 1989.

Архивы

V

Стиль «Песни про купца Калашникова»

«Песня про купца Калашникова» появилась в 1837 году, во время кавказской ссылки Лермонтова. В 1838 году она была напечатана в «Литературных прибавлениях к Русскому Инвалиду» за подписью «-въ».

Тема личности явственно прослеживается в огромном большинстве произведений Лермонтова. Центральная фигура титанического, мрачного, романтического героя байроновского типа (в ранних произведениях Лермонтова) постепенно эволюционирует, обогащаясь новыми чертами, приближаясь к реальной действительности. Лермонтов ставит своего героя в разнообразные ситуации, стремясь выявить его личность с наибольшей полнотой.

В середине 30-х годов Лермонтов создает ряд крупных произведений, где центральным моментом является любовный конфликт. Это драмы «Маскарад» (1835–1836), «Два брата» (1836), поэмы «Хаджи Абрек» (1833–1834), «Боярин Орша» (1835–1836), «Тамбовская казначейша» (1838) и др.

Сравнительный анализ этих произведений представил бы значительный интерес. Везде повторяется традиционная схема: муж – жена – любовник (предполагаемый любовник – в «Маскараде»), но конфликт происходит в разных условиях и заканчивается по-разному. Эта же тема повторяется и в «Песне про купца Калашникова» (1837).

Во всех названных произведениях конец драмы трагичен. Это либо физическая гибель одного из героев, либо тяжелая душевная драма (чаще же – то и другое вместе. Исключение представляет только «Тамбовская казначейша», произведение более позднее, написанное в ином плане). Обыденная действительность звучит резким диссонансом бурным страстям, бушующим в лермонтовских драмах. Вероятно, поэтому Лермонтов так охотно ставит своих героев в экзотическую обстановку («Хаджи Абрек» и др.) или показывает их в исторической перспективе («Боярин Орша»). Диссонанс усиливается еще и тем, что Лермонтов видит и изображает современное ему общество, нисколько не идеализируя его. Это —

 
Образы бездушные людей,
Приличьем стянутые Маски
 

(«1-е января»),

неспособные к активной деятельности, неспособные к глубокому чувству, общество без будущего и без цели в этом будущем, почти то пляшущее «сборище костей», о котором в свое время писал Одоевский («Бал»)¹. Эта тема недовольства современностью позднее (1838–1839) станет ведущей в творчестве поэта. Поэтому глубоко прав был Белинский, когда он писал, имея в виду обращение поэта в «Песне» к исторической тематике: «Самый выбор этого предмета свидетельствует о состоянии духа поэта, недовольного современной действительностью и перенесшегося от нее в далекое прошлое, чтоб там искать жизни, которой он не видит в настоящем»². Идея «Песни» – «Да, были люди в наше время!.. Богатыри – не вы!».

Поэтому вряд ли можно безоговорочно принять точку зрения Г.Н. Поспелова, который видит смысл «Песни» прежде всего в обличении российского самодержавия. «Чувства чести и долга торжествуют над любовной страстью. И тогда на сцену снова выступает та сила, которая неизмеримо больше и выше и силы страсти, и силы мужества и долга. Это – мрачная сила самодержавной власти, самодержавного деспотизма. Она неодолима и неумолима, как судьба. Перед ней неизбежно должно склониться и погибнуть и личное мужество, и высокое достоинство человека. Сопротивляться ей – по мысли Лермонтова – невозможно и бесполезно…

.. Самодержавие – это не один человек. Это – громадная общественная сила, грубая и жестокая, перед которой каждая отдельная личность и даже семья, род оказывается ничтожной пылинкой»³. И далее: «Главным героем сюжета песни выступает Калашников, но главной общественной силой, определяющей судьбу Калашниковых в XVI в. и гибель передовых людей эпохи Лермонтова, было российское самодержавие. Вот подлинное действующее „лицо“ исторической песни Лермонтова»⁴.

Однако, не считая протест против самодержавия единственной и главной идеей «Песни», мы никак не можем отрицать наличия этого протеста в произведении. В связи с этим хотелось бы высказать следующее соображение.

«Песня», как известно, была написана в 1837 году, в ссылке, под свежим впечатлением гибели Пушкина. В «Объяснении корнета лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтова» (по поводу стихотворения «Смерть Поэта», которое и явилось причиной ссылки) читаем:«.. приверженцы нашего лучшего поэта… рассказывали с живейшей печалью, какими мелкими мучениями, насмешками он долго был преследуем и, наконец, принужден сделать шаг, противный законам земным и небесным, защищая честь своей жены в глазах старого света»⁵. И далее:«.. государь император, несмотря на его (Пушкина. – В.В.) прежние заблуждения, подал великодушно руку помощи несчастной жене и малым сиротам его» (i: 394). Невольно напрашивается аналогия: Калашников тоже вступил на защиту чести своей жены в глазах света и был убит «обществом» и царем (вряд ли реверанс Лермонтова в сторону царя был искренним: он знал, что ему грозила солдатчина).

А вот слова Иоанна:

 
Молодую жену и сирот твоих
Из казны моей я пожалую…
… А ты сам ступай, детинушка,
На высокое место лобное…
Я топор велю наточить – навострить,
Палача велю одеть-нарядить,
В большой колокол прикажу звонить,
Чтоб знали все люди московские,
Что и ты не оставлен моей милостью…
 

(2:43)

Из этого, конечно, не следует делать далеко заходящих выводов⁶, что трагические обстоятельства гибели Пушкина явились каким-то толчком, который, может быть, определил выбор тематики «Песни», а может быть, просто оказал на нее определенное влияние.

Если это предположение правильно, то сами слова Иоанна звучат совсем по-иному. Тогда они таят в себе не только иронию царя над Калашниковым, но, приобретая чрезвычайно актуальный смысл, превращаются в убийственный сарказм поэта над самодержцем, ему современным.

Итак, протест против самодержавия, погубившего удалого купца, – вторая идея произведения.

Как и любое крупное произведение, «Песню про купца Калашникова» нельзя свести к какой-либо одной или двум идеям. Идейное содержание «Песни» несравненно богаче, и мы можем говорить лишь о главной и второстепенных идеях. Г.Н. Поспелов указывает на то, что, по «Песне», «сильная страсть выше всего обыденного и корыстного» (смысл образа Кирибеевича), а «честь и мужество выше страсти»⁷. Можно указать еще на идею подтекста: высшим судьей, определяющим вину и невинность, является народ⁸.