Текст книги "Капкан со всеми удобствами"

9

Через полчаса из того, что было, я слепила образ кандидата физико-математических наук на вольном выпасе, придав ему оттенок старшего дворника. Все преобразили парик и очки в новой оправе. Стала похожа на Василису Премудрую в ее лучшие годы, когда она вполне бы могла устроить личную жизнь, выйдя замуж за Иванушку-дурачка.

Наташка моим видом осталась довольна. Она же, смею утверждать, со своим новым имиджем явилась бы лучшим украшением «панели». Если бы ее нынешнее изображение красовалось на огромном рекламном щите под лозунгом: «Не проходите мимо… своих жен. В них вы найдете то, что с риском для здоровья ищете в других».

Оставалось придумать пути получения информации от сотрудников «Пантеры», но Наташка отказалась что-либо планировать. Сослалась на то, что, как истинный знаток своего дела, привыкла действовать экспромтом – по обстоятельствам. Громадье планов ее пугает и заставляет заикаться.

Смена макияжа и имиджа сразу же повлияла на отношение к нам окружающих. Во-первых, Наташка не заметила за нами никакой слежки. Может быть, сказалось и то, что я повязала на голову павловопосадский платок свекрови с огромными бордовыми розами на кремовом фоне. Он обычно использовался в качестве утеплителя при согревающих компрессах. Походку тоже изменила – ковыляла, переваливаясь с боку на бок, как утка. Ну а во-вторых, мы вызвали волну ненависти у пожилого поколения на троллейбусной остановке. Причем косыми взглядами это поколение не ограничилось. Хотя платок я сняла и походку изменила. Уже в троллейбусе за своей спиной услышали, что «эта-то (имелась в виду Наталья) небось три машины имеет, серьгами обвешалась, а лезет в троллейбус. Не иначе как мужа дурит. Или любовника».

– Пойдем вперед, – зло прошептала подруга, и мы двинулись по проходу к кабине водителя.

Дорогу преградили вытянутые мужские ноги в джинсах и массивных ботинках. Хозяин ног вальяжно раскинулся на боковом сиденье, невозмутимо озирая окрестности из окна противоположной стороны.

– Что, больше ноги протянуть некуда?! – Раздражение у Натальи било через край.

– А я их сегодня помыл, – невозмутимо ответил парень, но ноги все-таки поджал.

– Понятно. А вытереть решил подолом наших шуб, – рассудительно заметила подруга и прошла дальше.

Троллейбус дернулся, и она ловко вписалась на свободное сиденье прямо у кабины водителя. Неторопливо подвинулась к окну, освобождая мне место. Троллейбус опять дернулся. Я судорожно вцепилась в поручень, повисела на нем немного, пообвыкла и только потом примостилась рядом с Натальей. На некоторое время почувствовала себя свободным человеком. Приятно сознавать, что за тобой никто не следит. Тем не менее на «Тульской», прежде чем зайти в метро, мы старательно поглазели по сторонам. На платформе присели на лавочку и пропустили несколько поездов. Пассажиры менялись, никто нами не интересовался. Таким образом, до «Пушкинской» добрались без проблем.

Сыскное агентство «Пантера-С» разместилось во дворе, в старом, но хорошо отремонтированном с фасада двухэтажном доме. Судя по вывескам, прикрепленным справа и слева от входной двери, закрытой на кодовый замок, рядом с «Пантерой-С» пристроилась еще одна фирма под названием «Купава». У подъезда стояло пять иномарок с затемненными стеклами.

Мы деловито прошли мимо в сторону девятиэтажного жилого дома, тоже старой постройки. Решение пришло сразу, как только завернули за угол, – Наталья отправляется в «Пантеру-С» с версией о необходимости расследования неких мистических обстоятельств, неожиданно свалившихся на ее здоровую голову, я иду гулять на улицу Чехова. Если замерзну – наведаюсь в салон мобильных телесистем.

Ждать пришлось долго. Во всяком случае, мне так показалось. Гулять по улице далеко я не решилась, топтаться на одном месте холодно – давал о себе знать легкий морозец. Дважды передо мной останавливались иномарки, и молодые люди за рулем предлагали поехать в ресторан – пообедать. Я вежливо отвечала, что после сорока лет уже не обедаю – отдаю друзьям. Мне делали комплименты и предлагали поужинать. Ссылалась на то, что к семидесяти нажила кучу врагов, которые в свое время не успели со мной отобедать. Ужин скармливаю им. Увидев, как рядом со мной припарковывается очередное авто, я пожалела Голливуд, который столько лет прозябал, не подозревая о моем существовании. Из машины выкатился колобок, одетый в темно-серый костюм, приобретенный не иначе как по спецзаказу. Верхней одежды на нем не было. Шею укутывал большой черный шарф. Я резко развернулась и отправилась в салон МТС, решив больше не пользоваться косметикой вообще. Воистину изменилась до неузнаваемости. Колобок пыхтел сзади. Уже у самых дверей салона он меня опередил и, что-то буркнув басом, ловко проскочил вперед. Мне стало смешно – колобок просто торопился заплатить за пользование мобильником.

Некоторое время я томилась в салоне, отвечая на вопросы любопытных новичков – куда платить и принимают ли валюту. В конце концов не выдержала и решительно зашагала по направлению к «Пантере-С». У офиса сменилось две машины – вместо них появились четыре новые. Пятая подъехала в тот момент, когда я свернула на боковую дорожку. Из нее выскочило два человека в стандартных черных костюмах. Один из них предусмотрительно открыл правую переднюю дверцу, откуда вылез знакомый отрицательный киногерой – Антон Васильевич. Он картинно тряхнул головой, недовольно посмотрел на полы своего пиджака и брезгливым движением что-что стряхнул – не иначе как пыль неприятных воспоминаний. Охрана молча стояла и ждала его дальнейших действий.

Мне оставаться на своем месте было невозможно: снежная дорожка с наледью к этому не располагала, что дошло до сознания поздновато. Левая нога сбилась с пути, я поскользнулась и элегантно села в грязный снег.

Памятуя, что ни при каких обстоятельствах не должна открывать личико и разевать рот, подняла воротник старенькой шубки из кусочков норки и на четвереньках отползла в сторону проторенной дорожки, развернувшись к группе господ тылом. Имидж в этих обстоятельствах – ничто. А шубу я давно заслужила новую. Хотя старая, судя по недавним приглашениям в ресторан, еще могла тряхнуть стариной.

Наверное, господа были лишены чувства юмора. Краем глаза я увидела, что все трое неотрывно смотрят в мою сторону. Хоть бы кто-нибудь хихикнул по-человечески или пошевелился! Дальнейшее их поведение вышло из-под моего контроля. Я торопливо встала, поправила парик, натянув его на лоб, – забыла, что это не шапка, – и быстренько, не оглядываясь, понеслась к спасительному жилому дому. Единственный подъезд был закрыт на кодовый замок, но судьба отнеслась ко мне благосклонно: дверь подъезда открылась именно в тот момент, когда я в отчаянии решила, что пропала. Интуитивно чувствовала – за мной наблюдают. Именно поэтому я радостно обняла попытавшуюся было выйти на улицу старушку и, проорав: «Мамочка!!!» – увлекла ее назад, в подъезд. Она от страха и не пикнула. Выглянув в маленькое окошечко двери, увидела, как два охранника, направлявшиеся за мной, замедлили шаг, а потом остановились, разговаривая между собой и поглядывая на подъезд.

Старушка ожила и испугалась. Я приложила палец к губам и прошептала:

– Ни в коем случае не выходите. Бандитские разборки – случайных свидетелей убирают.

Бедная старушка, не задавая никаких вопросов, мигом юркнула в лифт и уехала.

Охранникам человеческие чувства тоже присущи – они, вероятно, замерзли. Один кивнул в сторону родного учреждения, второй пожал плечами и что-то сказал. Подозреваю: решили для интереса понаблюдать за подъездом в более теплой обстановке – из окон фирмы. Поэтому ушли. А зря. Один обязан был остаться, пока второй не займет наблюдательный пост. Таким образом, они упустили возможность увидеть, как я на крыльях развевающейся расстегнутой шубы улепетываю дворами в направлении куда глаза глядят.

К сожалению, глядели мои очи в разные стороны. Поэтому я петляла так, что любой заяц окосел бы от зависти. Легко перемахнула через какую-то лавочку, неожиданно возникшую на пути. Впопыхах задела рукавом очки и на ходу упорно пыталась нацепить их на уши наоборот – дужками вверх. Они сопротивлялись как могли. Последняя попытка удержать их закончилась тем, что они левой дужкой повисли на парике. Радуясь возможности размяться, за мной с заливистым лаем неслись собаки не установленной мной по причине спешки породы и в неподсчитанном количестве. Вслед орали хозяева собак. Но куда им всем было до меня!

Так и вылетела к какому-то учебному заведению. Остановилась только потому, что сил передвигаться больше не было. Тяжело дыша, ощущая саднящую боль в горле, осмотрелась по сторонам и, не уловив опасности, первым делом отцепила от парика очки, в душе решив сменить оправу. И только примерив ее как положено, поняла, что была не права. Очки с достоинством заняли принадлежавшее им место. Достав из сумочки зеркало, полюбовалась на багровый цвет лица, включая нос, и сняла парик – было ужасно жарко. Обмахиваясь им, машинально взглянула на окна учебного заведения и обмерла: они оказались облеплены тинейджеровскими физиономиями, веселившимися от всей души… Пожалуй, я на определенное время отбила у молодежи тягу к знаниям. Помахав зрителям на прощание париком, я не спеша двинулась назад, потихоньку приводя себя в относительный душевный порядок. Какая-то собачонка неуверенно тявкнула в мою сторону – наверное, из той своры, что недавно неслась за мной в тщетной попытке догнать и цапнуть. Но мой внешний вид и изменившееся поведение уже не располагали к этому безобразию. Я свернула в другой двор и поплелась в сторону улицы Чехова…

Как выяснилось, ускакала я далеко. Вот что значит адреналин! Алена как-то приводила пример действия адреналина в крови. О нем рассказывали на семинаре: группа полярников высадилась в запланированном месте. Все, кроме летчика, отправились с вещами на базу. Он гулял и мерз рядом с самолетом среди вещей, которые ожидали своей очереди к доставке, и, наверное, мечтал поскорее очутиться в теплом помещении. Так нос к носу и столкнулся с белым медведем. Встреча напугала летчика до такой степени, что он мигом сиганул на крыло самолета, несказанно удивив белошубого аборигена. Сколько отважного прыгуна потом ни просили, повторить этот подвиг он так и не смог. Все дело в том, что выброс адреналина несказанно увеличивает сократимость мышц. Я невольно хихикнула, вспомнив окончание этой истории. Какой-то студент, очнувшийся от спячки благодаря веселому шуму в аудитории, громко спросил: «А самолет высоко летел?..»

Звонок мобильного телефона разом оборвал хихиканье. Наталья, наверное, меня обыскалась.

– Ирина Александровна, у вас что, опять не работает дома телефон? – Голос Антона Васильевича был несколько раздражен. Вот заклинило человека на моем телефоне! – Где вы находитесь?

«Так я тебе и сказала», – подумала я, а вслух ответила:

– Нахожусь в помещении ванной комнаты. Телефон работает, но я предупреждала – он имеет обыкновение отключаться сам. Как-то догадывается, что мне не нравится, когда меня все время дергают. А откуда у вас номер моего мобильного? – Глупый вопрос. Но ничего умнее не придумала.

– В таком случае будете сидеть дома, пока не надоест. Мне! Включите городской. Могут звонить по интересующим меня вопросам.

– Слушайте, вы!!! – заорала я, но абонент отключился. Наверное, случайно, потому что тут же раздался новый звонок. – Мне надоело быть подсадной уткой! – с удовольствием продолжила я. – Сейчас же звоню на Петровку!

– Можно подумать, что я навязала тебе роль этой водоплавающей! И что ж ты мне так в ухо-то крякаешь, да еще Петровкой пугаешь?! Там моя милиция, и она меня бережет. Ну… или должна беречь. Где тебя носит?

Наташкино возмущение сразу привело меня в хорошее расположение духа, я сообщила, что через пару минут объявлюсь в кассах МТС, и, отключив мобильник, прибавила ходу…

– Фига себе! Где ж тебя так потрепало? – искренне удивилась подруга. – Кстати, для первого крючка на шубе больше подходит первая петелька, а не вторая и тем более не третья. Ты в зеркало на себя смотрела?

– И не раз! Оставь свои придирки. – Я радовалась встрече с подругой и огрызалась ласково. – Не брани меня, родная. Я устала как собака. Нет, хуже собаки…

Наташка поправила мой парик, попробовала стереть губную помаду с моего подбородка, но ей удалось только слегка измазать свой носовой платок.

– Тебе нельзя пользоваться качественной помадой. Она почему-то даже на правом ухе.

– На левое съехал парик под тяжестью очков, – бодро разъяснила я. – Пойдем куда-нибудь, посидим по-человечески. С кофейком, пирожными…

Наташка великий почин не поддержала – беспокоилась о состоянии своей квартиры, а поэтому выдвинула контрпредложение: купить пирожные и по-человечески посидеть дома.

– Если успеем вовремя, – она посмотрела на часы, – то целых двадцать минут – наши!

Мои уверения в полной сохранности квартиры вместе с собакой ее не убедили. Решили ехать домой. По пути говорить только на отвлеченные темы. Перешли через проезжую часть в сквер. Фонтан – такой уютный летом – зябко мерз на зимнем холоде. Лавочки скучали в одиночестве, вспоминая теплые деньки и встречи с интересными посетителями.

По дороге к метро я непрерывно оглядывалась. Слежки не наблюдалось. Зато несколько раз нам предлагали подсказать, где находится нужная нам улица.

– Вот эта улица! – Наташка широким жестом указала на Тверскую очередному доброжелателю. – Вот этот дом! – Жест в сторону станции метро «Пушкинская». – Вот еще дама! – Жест в мою сторону. – Мы с ней туда прем!

Мужчина откровенно изумился и остановился, потеряв дар речи.

– Ну за что ты его обидела? – укоризненно спросила я подругу.

– Отвлеклась. Договорились же общаться на отвлеченные темы?.. Просто расширила круг общения.

У памятника Пушкину был какой-то немногочисленный митинг. Ругали политику президента, правительства и всех олигархов в мире. В принципе – ничего нового. Скучновато ругали. Куда им до Владимира Вольфовича! Хорошо укутанные женщины пенсионного возраста руками в варежках держали плакаты, призывавшие прекратить разворовывать страну.

– А разве ее уже не разворовали? – удивилась Наташка.

– А все Чубайс виноват! – истерично выкрикнул кто-то из толпы.

Обвинения в адрес главного ответчика за судьбу страны нашли понимание и были подхвачены неожиданно мощным разноголосьем. Оратор переорать толпу не мог. Пробившись через строй зевак, комментирующих ход митинга, мы вошли в подземный переход.

Домой ехали другим, коротким, путем. От метро пошли пешком. Темнело. Несмотря на это, к подъезду подошли с другой стороны. Было не очень понятно, кто может в принципе наблюдать за моим перемещением? Малые дети с бабулями и дедулями? Соседи по дому, спешащие домой? Нет, скорее всего, наблюдатель сидит в машине и упорно пасет подъезд. Ну да сейчас уже не важно, узнают меня или нет.

10

Только перешагнув порог квартиры, я поняла, как хорошо дома! Это не помешало мне снова открыть дверь, выглянуть из квартиры и проорать:

– Наталья! Не забудь позвонить на пульт охраны, а то примчатся через три минуты!

В ответ открылись сразу две двери – Наташкина с громкими словами благодарности от подруги и Анастаса Ивановича. Наташкина-то вовремя закрылась, а я битых полчаса вынуждена была слушать историю поездки в город Пушкино. Итог ее короток: чем дальше – тем родней! Но Анастас Иванович столь долго жаловалась на сестру с ее несносным характером, что окончательным подведением итога и не пахло. К счастью, Наташка прервала соседку на полуслове, выскочив в коридор с криком, что мне не может дозвониться муж. Ноги меня к тому моменту уже почти не держали.

По пути ко мне подруга позвонила в дверь Светкиной квартиры. Изнутри раздался какой-то подозрительный шорох, но дверь не открылась. Мы понимающе переглянулись.

Дома меня действительно ждал телефонный звонок, но не от мужа. Антона Васильевича в очередной раз волновал вопрос, что случилось с моим городским телефоном. Похоже, он был всерьез озабочен, нотки подозрительности забивали раздражение в голосе.

– Я рассталась со старым аппаратом. – В моем ответе звучала искренняя грусть.

– Почему? – Это было сказано совсем жестко.

– Вас и такие вещи интересуют? Странно… Ну да секрета нет. У нас с мужем юбилей, вот подруга сегодня и подарила новый аппарат. Мы его тут же заменили. Она вам, кстати, привет передает.

Антон Васильевич чересчур спокойно спросил, откуда подруга его знает?

– Лапуль, – обратилась я к Наташке. – Откуда ты знаешь Антона Василича?

– На хрен мне сдался какой-то Антон Василич! – подыграла подруга, надрываясь во весь голос. – Я лично – всегда с приветом ко всем твоим знакомым. Но что, обязательно всех знать?

– Антон Василич, вы ошиблись. Она вас, оказывается, не знает. Просто такой уж приветливый человечек. Сентиментальна-а-а – до ужаса. Вот и я такая. Не поверите – старый телефон не нашла сил выкинуть на помойку, хоть он и хамил. В последнее время работал исключительно по своему усмотрению. Подарила его соседке. Он хорошо подходит к обоям в ее квартире… – Антон Васильевич отключился.

Кофе вернуло доброе расположение духа. Наталья начала свой рассказ о посещении «Пантеры». Офис фирмы занимал часть первого и весь второй этаж. Впрочем, здание снаружи выглядело больше, нежели внутри. Фирма «Купава» занимала левое крыло первого этажа. Проход всех посетителей контролировался охраной. Наталье пришлось предъявить визитку покойного Тимофеева В. А., поскольку встреча с сотрудниками «Пантеры» не была оговорена заранее. Тем не менее особых трудностей для посещения подруга не усмотрела. Могла бы сослаться и на то, что шла мимо и решила проконсультироваться. Только в этом случае ее не пустили бы наверх, а провели бы в комнату к дежурному детективу.

Приемная завораживала респектабельностью, картинами на стенах, кожаными креслами и секретаршей Эвелиной. Визитка возымела свое действие, Эвелина (для друзей Велочка) пригласила Наталью присесть. Через десять минут они были лучшими подругами, а для этого понадобилось всего ничего: напугать пышащую здоровьем Велочку до полусмерти признаками возможного наличия у нее не тяжелого, но очень неприятного заболевания. Выполнив поставленную задачу, Наташка горячо принялась убеждать девушку в том, что ошиблась. Велочка не верила. Договорились, что бедняжка завтра же приедет к Наталье в клинику, и та лично ее встретит и проводит на ультразвук. Заодно проведут еще кое-какие обследования. Услуги платные, но для родственников сотрудников клиники делаются скидки.

Рассыпавшись в благодарностях, Велочка, благодаря умелым вопросам Натальи, приоткрыла кое-какие секреты фирмы. Частное сыскное агентство успешно работает уже пятнадцать лет. Учредителями являются три человека, вернее, теперь уже два. Один на днях трагически погиб – Тимофеев Владислав Аркадьевич. Хороший был руководитель. Кто теперь займет его место, неизвестно. Двое других учредителей – женщины, но они к фирме никакого отношения не имеют. Одну из них, Дину Романовну, Велочке несколько раз довелось увидеть: она числится в фирме бухгалтером и иногда приезжает расписываться в ведомостях за зарплату, хотя фактически не работает. И вообще – за нее командует муж: Солодов Антон Васильевич. Он занят на какой-то государственной службе и по роду занятий не может считаться учредителем фирмы. Тем не менее регулярно – пару раз в неделю – наезжает в гости. Велочке неоднократно доводилось слышать жаркие споры Тимофеева и Солодова, перемежающиеся нецензурной бранью. С третьим учредителем вообще непонятно. Несколько лет назад им числился мужчина, потом его заменила женщина – Велочке довелось печатать изменения в учредительных документах. Но ни мужчину, ни женщину она ни разу не видела. Никто из них даже фиктивно не состоял в штате… Все расследования фирма проводит в обстановке строгой секретности, хотя, судя по скабрезным шуточкам штатных сыщиков, можно понять, что основную часть составляют дела, связанные с супружеской неверностью.

Более подробные сведения Наталья выяснять поостереглась – решила отложить на завтра. Перед уходом поинтересовалась направлением деятельности «Купавы», рассчитывая услышать что-нибудь про туалетную воду и потрясающие кремы для лица. Но Велочка сразу замкнулась, заметив, что ей запрещено покидать рабочее место и вообще шляться в другие фирмы для отвлеченных разговоров, и перевела разговор на Натальины проблемы, которые заставили ее обратиться к сыщикам… Проблема, как заявила подруга, была одна, но весомая. Тимофеев о ней знал. Пожалуй, она с ней повременит, пока не узнает, что из себя представляет новый руководитель…

Бодрящий напиток не смог окончательно перебороть действие усталости. Глаза стали слипаться. Я откинулась головой к стене и, закрыв глаза, покорно слушала Натальины планы на завтра, попутно рассуждая, что на ужин можно отварить сосиски. В семье повздыхают, посетуют на несчастную участь, но смирятся.

– Спать к вечеру вредно!

Замечание подруги заставило разлепить веки. Но какое мне дело до того, что вредно, что не вредно, когда сама себя не ощущаю. Я наплевательски махнула рукой, сняла с зарядки радиотелефон и отправилась на диван, бормоча, что сама себе хозяйка. Как ушла Наталья – не слышала.