Текст книги "Монархи-долгожители"

Мексиканская авантюра Максимилиана и другие трагедии

Четыре важных в истории Австрии года – 1859-й, 1866-й, 1870-й и 1878-й (год начала российско-турецкой войны) – наглядно показали династии Габсбургов, что ей нечего искать в Италии и Германии. Стало понятно, что будущее империи находится на Балканах, и начиная с 1878 года австрийская политика стала развиваться именно в этом направлении.

Австрия предприняла попытку взять под свое покровительство славянские народы Турции. Однако здесь ее главным соперником была Россия. Но если та двигалась в направлении Константинополя, то Габсбургов интересовали Салоники. Первым наглядным шагом такой политики стал тайный договор 1878 года, подписанный на Берлинском конгрессе. Согласно ему, австрийская империя аннексировала Боснию и Герцеговину. Для захвата этих славянских земель Франц Иосиф направил туда 200-тысячную армию с 480 пушками. Такой силе местные партизаны оказать сопротивление не могли.

Сложные внешнеполитические события 1870-х годов для Франца Иосифа усугубились сразу несколькими семейными трагедиями. И первой среди них стало убийство мексиканскими повстанцами младшего брата Франца Иосифа, великого князя Максимилиана. Поначалу он был вице-королем Ломбардии и Венеции. Чтобы склонить итальянцев на сторону Австрии, он правил осторожно и спокойно. Но, несмотря на это, итальянцы ненавидели австрийских оккупантов. К примеру, когда Максимилиан со своей женой Шарлоттой выходил в Венеции на площадь Святого Марка, то за несколько минут до этого венецианцы спешно покидали ее, чтобы не видеть ненавистную чету. Франц Иосиф понимал, что брату было не под силу справиться с напряженной обстановкой в итальянских владениях, и отозвал его в Вену. Но Максимилиан обиделся на него за это и удалился на остров Мирамаре в Средиземном море. Здесь он занялся сочинением стихов и политических трактатов. Возможно, что Максимилиан спокойно и дожил бы свой век за этим любимым занятием, если бы не его жена Шарлотта. Она была дочерью бельгийского короля, и ее снедало честолюбие: она не представляла своей жизни без трона. Шарлотта мечтала о том, чтобы вновь надеть королевскую корону на голову мужа. Вскоре такой случай подвернулся, но не в Европе, а в далекой Америке.

В то время у Мексики были немалые долги перед Францией, Англией и Испанией. Правивший там президент Бенито Хуарес отказался их платить. Тогда влиятельные мексиканские эмигранты, чтобы навести порядок на родине, предложили создать в Мексике монархическую форму правления. С этой идеей они отправились в замок Максимилиана на острове и предложили ему возглавить будущую монархию. Великий князь, хотя и считал, что Европа в то время была «бедной, жалкой и медленно разлагающейся», большого воодушевления от такого предложения не испытал. Словно предчувствуя трагический конец этой авантюрной затеи, он ответил отказом. Но тут в дело вмешалась честолюбивая Шарлотта, и Максимилиан передумал, заявив мексиканской делегации, что готов занять престол, но только после проведения референдума об учреждении мексиканской монархии. Когда этот плохо организованный и сфальсифицированный референдум продемонстрировал мнимый перевес голосов сторонников монархии, эрцгерцог дал свое согласие и принял мексиканскую корону.

Этому событию предшествовало одно неприятное для Максимилиана обстоятельство. Он опять крупно повздорил с Францем Иосифом. Тот выдвинул брату обидное условие, фактически вынуждающее его отречься от своих прав на австрийский престол. Шарлотта тут же умчалась в Вену на переговоры с императором, но он остался непреклонным. Франц Иосиф лично прибыл в Мирамар, прихватив с собою других великий князей, министров, канцлеров и фельдмаршалов. Под давлением такой делегации Максимилиан публично отрекся от австрийского престола. Братья попрощались очень сухо, не обнявшись и не подав друг другу руки, а только по-военному отдав честь.

После этого на башне мирамарского замка был поднят мексиканский флаг. В честь мексиканских гостей был дан торжественный банкет. После него новоиспеченный король Мексики всю ночь проблуждал по аллеям парка в мыслях о своем темном и неопределенном будущем. Когда Шарлотта принесла ему поздравительную телеграмму от Наполеона III, он не выдержал и грозно крикнул ей: «Я запрещаю тебе говорить мне о Мексике!» Нервы Максимилиана расшатались, да и чувствовал он себя неважно, из-за чего была даже перенесена дата отъезда в Мексику. Однако все же пришло время отбывать к месту нового правления. Когда с борта корабля Максимилиан увидел удаляющийся родной берег, то расплакался. В отличие от него, Шарлотта пьянела от радости – ведь теперь она королева Мексики. Об этой стране она знала мало, слышала только, что где-то там находится золотоносный край Эльдорадо. Будущее рисовалось ей в богатстве и блеске славы. Она мечтала о королевском ложе из лепестков роз, о балах и высоких должностях для своих любимцев.

Но действительность оказалась совсем иной и заставила ее быстро разочароваться. Выяснилось, что в стране шла гражданская война, и основным занятием Максимилиана стало ведение боевых действий против мексиканских повстанцев. До прибытия в Мексику он заручился поддержкой французского императора Наполеона III, который отправил в страну 25-тысячную армию и восемь тысяч солдат Иностранного легиона под командой маршала Базена. По сути, столица Мексики была оккупирована французами. Максимилиану, как новому правителю страны, пришлось признать ее старые долги. Отряды президента Хуареса беспрерывно совершали набеги по всей территории страны, доходя и до столицы. Против них организовывались карательные экспедиции, но как только французы уходили, повстанцы появлялись вновь.

Разные слои мексиканского населения во главе с Хуаресом не хотели монархии в стране и оказывали ожесточенное сопротивление. Тем более, что в повстанческих массах нашла отклик так называемая «доктрина Монро» – «Америка для американцев». Наполеон III был хорошо осведомлен о событиях, происходящих в Мексике, и пока мог, помогал Максимилиану в борьбе с повстанцами. Но в связи с обострившимися отношениями в Европе и угрозой для Франции со стороны Пруссии французскому императору самому срочно понадобились войска, отправленные в Мексику. После их возвращения на родину Максимилиан оказался без всякой поддержки. В его распоряжении осталась маленькая добровольческая армия, состоявшая из европейских авантюристов и искателей приключений. Положение императора становилось угрожающим.

Император попытался наладить отношения с президентом Хуаресом, предложив ему заключить мир. Но тот отклонил это предложение. Тогда Максимилиан отослал Шарлотту в Европу за помощью. Но Наполеон III не пошел навстречу просьбам Максимилиана, а французские солдаты и вовсе не желали отправляться в Мексику. Шарлотта пригрозила Наполеону отречением мужа от мексиканского престола, на что тот спокойно ответил: «Серьезно? Я также думаю, что это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации». Тогда Шарлотта в последней надежде обратилась в Ватикан, но все было тщетно. Вскоре душевные силы покинули неудавшуюся императрицу, и она сошла с ума от горя. До конца своих дней она ждала своего мужа, хотя его уже не было в живых.

У Максимилиана оставался только один шанс выйти достойно из сложившегося положения – отречься от злосчастного престола. Но сделать это ему, видимо, не позволила гордость Габсбургов. Монарх решил идти до конца. Когда последний французский солдат покинул Мексику, он с горечью произнес: «Наконец-то я свободен!» И отдал приказ поймать Хуареса и расстрелять. С остатками своей «национальной» армии Максимилиан направился в город-крепость Кверетаро. Он рассчитывал на преданность престолу его жителей. Там его действительно радостно встретили сторонники монархии. Однако вскоре повстанцы осадили Кверетаро. Малочисленным императорским силам совместно с семью тысячами сторонников Максимилиана пришлось обороняться от 40-тысячной армии республиканцев. Жестокая осада города продолжалась более двух месяцев. Силы были неравны, и 15 мая 1867 года город пал. Максимилиан попал в руки Хуареса, которого совсем недавно он приговорил к заочной смерти.

Победители разрешили ближайшим иностранным сторонникам Максимилиана покинуть Мексику, а вот его самого арестовали. Больше месяца его держали под охраной в небольшом домике на окраине Кверетаро. Он исполнял роль заложника на случай иностранной интервенции. Тем временем войска Хуареса овладели всем краем. Теперь он мог покончить с ненавистным врагом. Максимилиан был предан суду военного трибунала. До последней минуты новоиспеченный монарх, ставший жертвой европейских политических интриг и спекуляций, надеялся на спасение. Но суд был скорым и суровым. Низложенного императора четырьмя голосами против трех приговорили к расстрелу. Решение суда он встретил спокойно.

Утром 19 июня Максимилиана разбудили. Он надел фрак, помолился и попросил отправить свое обручальное кольцо жене в Вену. Императора и двух его генералов доставили в Церро де ла Кампанас – Колокольному холму в долине под Кверетаро. Как подобает настоящему Габсбургу, Максимилиан не позволил завязать себе глаза. Его последними словами были: «Это бунт и государственная измена!» Прогремел залп, и несчастный император упал, сраженный пулями. После долгих переговоров его тело было доставлено тем самым фрегатом, на котором

Максимилиан и Шарлотта в апреле 1864 года отплыли в Мексику, в Триест, а оттуда перенаправлено в Вену, где его и похоронили. В память о мексиканском императоре Максимилиане, представителе династии Габсбургов, в Кверетаро родилась крылатая фраза: «Он был, чтобы быть, он умер, чтобы жить».

Европа еще не успела опомниться от мексиканской трагедии, как в дом Габсбургов пришла новая беда, которая коснулась представителей семейства по линии жены Франца Иосифа. При очень загадочных обстоятельствах погиб баварский король Людовик II. Трагедия произошла на Штаренбергском озере вблизи Мюнхена. Людовик страдал душевным расстройством, которое приняло форму нездорового романтизма. Толчком для их развития послужило его разочарование в любви: измена и фактически предательство со стороны его невесты Софии, сестры Елизаветы. Людовик замкнулся в себе и предпочитал проводить время в одиночестве. Замкнутый и необычайно странный способ жизни баварского короля, за который его прозвали «последним романтиком», привлекал внимание всей Европы. Большую часть времени Людовик проводил в своем замке, фантастически обставленном. Здесь у него была столовая, совершенно пустая, зато в воображении короля ее посещали знатные гости: он угощал на банкетах… духов Марии Антуанетты, русской царицы Екатерины II, Гамлета и даже Юлия Цезаря. Людовик вел с ними долгие задушевные беседы, обсуждал вопросы искусства и философии. По его приказу в совершенно пустом зале придворной оперы игрались лучшие спектакли, слушателями которых были гости с того света. Для себя самого король любил устраивать ночные обеды, длившиеся порой до пяти часов утра. При этом его развлекали лучшие актеры.

А еще на примыкающем к королевскому парку озере Людовик любил плавать в пышной гондоле, которую тянул лебедь. Правил страной Людовик тоже весьма оригинально: он направо и налево раздавал аристократические титулы и звания, в результате чего вельможами стали даже его личный парикмахер и портной.

Все возрастающая ненормальность короля в конце концов вынудила его родню оформить над ним опекунство. Его окружили охраной, за ним повсюду следовал доктор с фигурой атлета. Елизавета никак не хотела поверить в ненормальность своего родственника, не раз просила Франца Иосифа помочь ей освободить его от такого опекунства и даже разработала план по его освобождению. Но его осуществлению помешала таинственная смерть Людовика. Однажды король в сопровождении своего неотлучного доктора решил покататься на лодке по Штаренбергскому озеру. В тот же день были обнаружены перевернутая лодка и два утопленника. Извлеченные из воды тела свидетельствовали о том, что между Людовиком и его спутником произошла настоящая схватка.

Следующая трагедия произошла уже в семействе Франца Иосифа с дочерью великого князя Альбрехта, княгиней Елизаветой. Во время одного из придворных балов в Шенбрунне она решила уединиться в одной из комнат на втором этаже. Девушке просто захотелось покурить. Она была одета в пышное бальное платье из муслина со множеством кружев. Видимо, княгиня уже зажгла папиросу, как вдруг послышались шаги. Испугавшись, что может войти отец и, застав ее за этим занятием, устроить ей нагоняй, она спрятала руку с горящей папиросой за спину. Вошедший был действительно великим князем Альбрехтом. Он подошел к дочери, и тут неожиданно платье на ней вспыхнуло. Елизавета с криком как горящий факел пронеслась по ступеням на первый этаж. Когда огонь погасили, было уже поздно. Девушку положили в ванну с оливковым маслом и перевезли в Вену. Лучшие австрийские врачи пытались спасти ее жизнь, но сделать этого не смогли. В страшных муках она умерла.

Но все эти трагические события стали только прелюдией к самому большому несчастью, обрушившемуся на голову Франца Иосифа. Все их затмила трагедия, происшедшая в замке Майерлинг в январе 1889 года.

Таинственные события в замке Майерлинг

21 августа 1858 года у Елизаветы и Франца Иосифа родился долгожданный сын, названный по имени основателя династии Рудольфом. Казалось, что с его появлением стабильность и дальнейшее существование династии Габсбургов обеспечено. Необычайно живой и темпераментный ребенок радовал родителей, которые возлагали на него большие надежды.

Наследник древнейшего престола Европы получил всестороннее домашнее образование. Его обучали более пятидесяти учителей. Среди них выдающийся ученый, профессор-зоолог Альфред Брем и известный экономист Карл Менгер. В отличие от своего отца, Рудольф воспитывался в весьма либеральном духе. Однако с детства он хорошо усвоил, что он – Габсбург. Гордость от сознания этого переполняла его, хотя он рос общительным и совсем не высокомерным. Население Вены любило кронпринца и ласково называло его «наш Руди».

Уже в юном возрасте венценосный подросток высказывал смелые суждения о политике и правлении. Так, в письме к одному из учителей пятнадцатилетний Рудольф писал: «Дело монархии кончено. Это гигантская развалина. Она еще держится, но в конце концов рухнет. Пока народ слепо позволял собой управлять, все шло отлично.

Однако эра эта кончена, люди освободились». Содержание письма дошло до императора, и тот впредь запретил внушать наследному принцу крамольные мысли, а самого его с тех пор полушутливо называл «свободомыслящим». И был не так уж далек от истины: в 17 лет Рудольф объявил, что хочет поступать в университет. Это вызвало у Франца Иосифа сначала недоумение, а потом и негодование, поскольку по заведенному порядку наследник престола мог избрать только военную либо морскую карьеру. Рудольф уступил отцу и стал военным.

Молодой наследник был умен, красив, блестяще образован и к тому же оказался великолепным рассказчиком. Все это обеспечило ему успех в обществе. Особенно он нравился женщинам, так же, впрочем, как и они нравились ему. Будучи весьма темпераментным, Рудольф рано пустился в любовные приключения. Узнав о «любвеобильном» поведении сына, Франц Иосиф решил поскорее женить 23-летнего отпрыска. И 10 мая 1881 года Рудольфа обвенчали с принцессой Стефанией, дочерью бельгийского короля Леопольда II. Брачная церемония сопровождалась пышными празднествами. На первых порах многим казалось, что кронпринц влюблен в Стефанию. После свадьбы молодожены много путешествовали. Иногда они останавливались в императорской резиденции в Шенбрунне, иногда в Майерлинге под Веной, где у кронпринца был охотничий замок. Увидев впервые это романтическое место, Стефания с восторгом сказала: «Какое прекрасное место, оно словно создано для того, чтобы тут жить!», на что Рудольф с горькой усмешкой ответил: «Да, и для того, чтобы умереть». Навряд ли он тогда догадывался, что его слова станут пророческими и вскоре в точности исполнятся…

После женитьбы кронпринц серьезно занялся службой. Правда, для ее прохождения он выбрал второстепенный полк, расквартированный в Праге. В то время при венском дворе столица Чехии считалась скучным местом. Первое время Рудольф жил там тихо и просто, часто выезжал на охоту. Военная карьера продвигалась успешно: в 24 года наследник престола получил звание фельдмаршала и вице-адмирала, стал командиром дивизии, стоявшей в Вене. Рудольф начал интересоваться и государственными делами. Он хотел бы видеть Австрию могущественной либеральной империей без пережитков и предрассудков феодального строя. По его мнению, разные национальности, входившие в состав государства, можно было бы прочно объединить конституционной монархией и армией. Но революцию при всем своем либерализме Рудольф не принимал, где бы она ни случалась. Он отстаивал великодержавную политику и вынашивал грандиозные планы по поводу будущего империи Габсбургов. Кронпринц любил повторять: «Мы нужнее Европе, чем Европа нам». К сожалению, все эти планы наследника не находили какого-либо отклика у царствующего императора.

К разладу с отцом добавились частые ссоры с женой. Уже вскоре после заключения брака Рудольф понял, что его семейная жизнь не удалась. Интересы и воззрения супругов были слишком разными, и с годами их позиции по многим вопросам все больше расходились. Даже рождение в сентябре 1883 года дочери, эрцгерцогини Елизаветы, не смогло предотвратить роста отчужденности между супругами. Они не виделись неделями. На упреки близких Рудольф отвечал, что никогда не видел в глазах жены огня любви к нему, в них было только недоверие. Справедливости ради стоит сказать, что сам он вел отнюдь не монашеский образ жизни. Чтобы отвлечь сына он любовных похождений, Франц Иосиф специально для него создал новую должность – генерального инспектора пехоты. Но Рудольф, как и прежде, предпочитал инспектировать злачные места Вены. По воспоминаниям очевидцев, в своем охотничьем замке в Майерлинге он устраивал ночные попойки и оргии. Здесь в ванной с шампанским купались обнаженные артистки кабаре и оперетты. Не в лучшем виде по роскошным залам замка разгуливал и сам кронпринц с друзьями.

В это непростое для него время Рудольф познакомился с девятнадцатилетней баронессой Марией Вечерей, дочерью венгерского барона и итальянки из банкирской семьи. Девушка жила в Вене с матерью и опекуном Александром Бальтацци, известным спортсменом. Отец ее умер, когда она была еще ребенком. Их встреча стала для обоих чем-то вроде удара молнии. Мария неистово влюбилась в кронпринца. Она боготворила его и была готова ради него на все.

Роман Рудольфа и Марии развивался бурно. На протяжении 1887–1888 годов они почти не разлучались. Дело дошло до того, что кронпринц даже хотел взять с собой девушку на празднование 50-летия правления королевы Виктории в Лондон. Из-за этого разразился скандал. Но влюбленные по-прежнему продолжали встречаться то в доме графини Лярош, то в любимом замке в Майерлинге, проводя время в прогулках, развлечениях и охоте.

Франц Иосиф долго терпел неприглядное поведение сына. Однако в 1888 году между ними состоялся очередной серьезный разговор, поводом к которому послужило письмо папы Льва XIII к императору. В нем глава Ватикана сообщал Францу Иосифу о том, что кронпринц обратился к нему с просьбой о расторжении брака со Стефанией. Для австрийского монарха это известие стало громом среди ясного неба. Пригласив сына во дворец, он в категорической форме потребовал от сына объяснений. Франц Иосиф не хотел ничего слышать о разводе сына с законной женой и заключении брака с Марией и сказал, что ни за что не допустит такого скандала. Но, видимо, сын остался при своем мнении, поскольку последними словами императора стали такие: «Ты не достоин быть моим наследником!»

Прошло несколько месяцев. Что происходило за это время в отношениях между Рудольфом и Марией неизвестно. Накануне зловещего дня 30 января 1889 года кронпринц выехал в Майерлинг на охоту. А на следующий день утром в замок прибыла полиция. В одной из его комнат были обнаружены два трупа – Рудольфа и Марии. По всей видимости, кронпринц сначала застрелил свою возлюбленную, а затем с помощью зеркала совершил самоубийство. На ночном столике лежали прощальные письма эрцгерцога: матери, лакею… Отцу – ни строчки. Лицо, грудь, шея лежавшего на кровати Рудольфа были залиты кровью. Его правая рука сжимала револьвер. Пуля попала в висок и раздробила голову. Возле наследника престола находилось тело Марии Вечери без каких-либо следов крови. Девушка сжимала в руке розу.

Официально было объявлено, что Рудольф застрелился, находясь в состоянии «душевного помрачения». Это давало возможность похоронить его по церковному обычаю в родовом склепе Габсбургов. Марию тайно похоронили на кладбище при женском монастыре. Охотничий замок Майерлинг Франц Иосиф велел превратить в монастырь. По поводу же самой трагедии вскоре стали появляться разные слухи и предположения, которые продолжают возникать и по сей день. Говорят о сердечном ударе, отравлении, заговоре с целью убийства, политической мести и договоренности между влюбленными о двойном самоубийстве.

Весть о гибели единственного сына и наследника потрясла Франца Иосифа: он упал в кресло и разрыдался, никого не хотел видеть и слышать. Позднее в послании к венгерскому премьер-министру он написал: «Я потерял все; всю свою надежду и веру я возлагал на моего сына. Теперь же мне не остается ничего другого, кроме как думать об исполнении моих обязанностей, которым я буду верен столько, сколько будут носить меня мои старые ноги».

Тайна трагедии, случившейся в замке Майерлинг, не раскрыта до сих пор. Долгие годы о ней напоминала скромная эпитафия на каменном кресте над могилой Марии Вечери: «Как цветок, расцветает человек, и как цветок, его ломают».