Текст книги "Монархи-долгожители"

Первая мировая война

История распорядилась так, что выстрелы, прогремевшие в Сараево 28 июня 1914 года, стали по сути первыми выстрелами Первой мировой войны. Австро-венгерское правительство возложило на Сербию всю ответственность за убийство наследника престола и его супруги. 23 июля того же года Франц Иосиф объявил последний в своей жизни ультиматум Сербии. Он потребовал распустить патриотические организации, враждебно относившиеся к империи; участия своих чиновников в проводимом сербами расследовании; ареста сербских официальных лиц, замеченных в тайной борьбе против габсбургской монархии, а также извинений Сербии в случившемся.

Все рассчитывали, что ответ Сербии будет звучать примирительно, однако он оказался очень уклончивым. Сербское правительство в точно назначенный срок вручило австрийцам ответное послание. Историки считают этот документ блистательным актом мировой дипломатии. Белград с тонкими оговорками принял девять пунктов ультиматума, а вот десятый, в котором Вена требовала силами австрийских штыков навести порядок на сербской земле, принят не был. Убедившись, что Россия придет на помощь, крошечное сербское королевство начало военную мобилизацию. Через пять дней после предъявления ультиматума Австро-Венгрия объявила Сербии войну.

В столицах европейских государств закипела трудная дипломатическая работа, направленная на предотвращение мировой бойни. Лишь германский кайзер Вильгельм II довольно потирал руки: «Теперь придется начинать! Теперь или никогда! Сербов согнуть в бараний рог…» А в Вене Конрад фон Гетцендорф строил радужные планы перед новым наследником престола: «Плодородная страна Сербия станет дивным бриллиантом в Вашей будущей короне. От Польши тоже никак нельзя отказываться, как не откажемся и от Украины, совместив ее с нашей Галицией. Греция будет тоже неплохим приобретением». Тогда же престарелый император Франц Иосиф заявил, что целиком полагается на военную мощь Германии, без которой Австрия не совладает с Россией, а Россия, несомненно, вступится за Сербию. И действительно, когда российский император Николай II призвал к всеобщей мобилизации, Германия – союзник Австро-Венгрии – объявила войну России. Франция и Британия, как союзники России, объявили войну Германии. И к концу августа 1914 года уже вся Европа находилась на военном положении.

Так, подталкивая друг друга, европейские правительства втянули свои народы в Первую мировую войну. Первоначальные и легкомысленные расчеты политиков решить все за несколько недель не оправдались. Война унесла 10 миллионов человеческих жизней. Принеся всем сторонам неисчислимые бедствия, страдания и смерть, она длилась четыре года.

В конце июля 1914 года австро-венгерская артиллерия начала массированный обстрел Белграда. Франц Иосиф заранее обложил столицу Сербии, заполонил Дунай военными кораблями. Белград рушился под бомбами, гибли мирные жители. Все сербы, как один человек, встали под ружье. То там то тут слышался призыв: «Чужого не хотим, своего не отдадим! Верую в единого бога – русса, который победит шваба и прусса…»

Генерал Потиорек форсировал Дрину и Саву. Сербское правительство Пашича перебралось в город Ниш, а командование сербской армии – в Крагуевац. Сербы благодарили Россию, которая сумела передать им 150 тысяч винтовок. Затем сербские войска устроили «чудо на Дрине»: они так ударили по захватчикам, что армия Потиорека побежала. Сербские солдаты вошли в пределы монархии Габсбургов. Сородичи осыпали их цветами. Генерал Потиорек сдавал сербам одну позицию за другой. Чтобы скорее убежать, австрийцы сбрасывали в ущелье свои пушки и запасы продовольствия. Тем временем, русские моряки Дунайской флотилии отражали атаки австрийских кораблей. Под огнем врага они выгружали на пристанях тонны военных грузов и продовольствия. Сербы сражались с отвагой античных воинов, и вскоре вся армия Габсбургов была скована на Балканах их атаками. Тем временем русская армия генерала А. А. Брусилова громила австрийские войска в Галиции. Давно император Франц Иосиф не испытывал такого позора.

Однако военное счастье переменчиво. Сербская армия была уже сильно измотана в тяжелых боях. Между тем генерал Потиорек сумел собрать разбежавшиеся австрийские войска и почти без боя вступил в Белград. Очень скоро его армия превратилась в карательную. По всей Сербии выстроились виселицы, а тех, кто еще не успел скрыться, расстреливали. Но вскоре на помощь сербам подоспели Россия и Франция. Командующий сербской армией воевода Путник подписал приказ: «Лучше смерть, нежели стыд оккупации!» И в конце 1915 года сербы вновь перешли в наступление. Ожесточенные бои длились двенадцать дней, в результате австрийские войска снова были разгромлены. Они потеряли половину своего состава. Но, несмотря на это, Потиорек приказал расстреливать убегающих с поля боя австрийцев из тяжелых орудий: «Если они боятся умереть от сербской пули, так пусть их разнесут свои же крупнокалиберные снаряды…» В лежавший в руинах Белград с развернутыми боевыми знаменами вошли сербские солдаты. А Вена после очередного поражения погрузилась в траурное уныние. Францу Иосифу доложили о разгроме его армии на Балканах. Услышав эту печальную весть, «старый и добрый монарх» склонился над письменным столом и горько заплакал.

Но на помощь Австрии пришли немцы, и вскоре началось хорошо подготовленное немецкое наступление. В октябре 1915 года Белград снова подвергся страшной артиллерийской бомбардировке. Два дня на улицах города шли ожесточенные бои. Рядом с сербами сражались русские матросы. Но в тыл сербам ударили болгарские войска царя Фердинанда, продавшегося немцам, и участь Сербии была решена. Воевода Радомир Путник принял решение отходить в Черногорию через Албанию. Начался массовый исход сербов с родной земли. Это была невиданная доселе трагедия и катастрофа гордого южнославянского народа, которую впоследствии назовут «Весь народ в эмиграции». Английский миноносец увез прочь сербского короля Александра и премьера Пашича, а войска и беженцы остались на берегу… Немецкие корреспонденты, словно шакалы, шедшие по следам отступающих, с радостью сообщили берлинским и венским читателям: «Кровь эрцгерцога Франца Фердинанда, мученически погибшего, будет смыта потоком сербской крови. Мы присутствуем при торжественном акте исторического возмездия…»

Тем временем Вена давно превратилась в сплошной госпиталь. Кее вокзалам из Галиции и Македонии один за другим подходили санитарные поезда. Оказалось, что начать войну гораздо легче, чем потом закончить ее. Австрийская армия терпела поражение за поражением на различных фронтах. В результате Первой мировой войны Австро-Венгрия потеряла только убитыми и умершими 1,1 миллиона человек.

С самого начала войны Франц Иосиф был настроен пессимистически. И действительно, ход военных действий давал очень мало оснований надеяться на победу. Первые два года император еще старался держать все нити управления в своих слабеющих руках. Но затем состояние его здоровья резко ухудшилось. В ноябре 1916 года Франц Иосиф заболел воспалением легких и 21 декабря скончался. Так случилось, что этот человек, переживший немыслимые трагедии в личной жизни, не узнал о трагедии своей державы – позоре поражения в войне и гибели империи Габсбургов, на алтарь которой была положена вся его долгая жизнь.

«Последний монарх старой школы»

«Последний монарх старой школы», как любил себя именовать Франц Иосиф I, правил своей империей без малого 68 лет из 86, прожитых им. Так что его по праву можно считать монархом-долгожителем. Он появился на политической арене Европы еще при Меттернихе и пережил Бисмарка. Начав свою жизнь в мире кабриолетов и дилижансов, он дожил до того времени, когда над крышей его дворца в Шенбрунне уже летали аэропланы, а в водах Адриатики плавали подводные лодки. Пережив череду горьких семейных трагедий и устав от войн, восстаний и груза бесконечных государственных дел, в последние годы своей жизни Франц Иосиф часто жаловался придворным: «Все умирают, один я, несчастный, никак не могу умереть…» А когда наконец его не стало, то вся Европа осознала, что с его уходом ушла целая эпоха в истории народов, входивших в огромную империю Габсбургов. Он был единственным европейским монархом, носившим едва ли не самое большое количество титулов: австрийского императора, апостолического короля венгерского, короля богемского, ломбардского и венецианского, далматского, хорватского, славенского, лодомерского (т. е. Владимиро-Волынского и Галицийского), иллирийского и иерусалимского, великого воеводы сербского. Франц Иосиф с достоинством носили многие высокие военные звания: фельдмаршала австрийского, генерал-фельдмаршала прусского, фельдмаршала британского. Он был обладателем российского ордена Святого Георгия 4-й степени (1849 г.).

Австрийский император был известен своим консерватизмом, строгим соблюдением этикета и традиций. Исповедовавший идею божественного права правителя на власть, он неохотно признавал конституционализм и всеобщее избирательное право. Самым важным в жизни для него всегда оставался его императорский род Габсбургов. Ради его процветания и могущества Франц Иосиф мог заглушать в себе все остальное. Недаром один из современников писал о нем: «Он забывал порой данные им обещания, принятые на себя обязательства, долг своего высокого положения, но никогда не забывал он одного – того, что он Габсбург».

Франц Иосиф считал свою династию незыблемой и вечной, он не хотел слышать ни о каких переменах, а тем более реформах. Да, впрочем, он был и не в силах осуществить их, ибо в своей государственной деятельности руководствовался принципом «выжатого лимона». А это означало, что сам император и его приближенные «упорно и цепко держались за все старое, за все, что можно было сохранить, – держались за власть, за учреждения, за обычаи, за людей». Главную свою задачу как императора Франц Иосиф видел в укреплении мощи и единства Австрийской империи. А когда веление времени заставило его отказаться от такой политики, он, плохо понимая, что творится вокруг, оказался не готовым к проведению какой-либо внятной программы преобразований. Вот почему, характеризуя правление австрийского монарха последних лет, один из его премьеров, граф Эдурард Тааффе довольно грубо сказал: «… он просто тащился по старой колее».

До конца своей жизни Франц Иосиф оставался консерватором не только в политике, но и в быту. Он так и не провел во дворец телефон, не пользовался автомобилем, предпочитая ездить только на лошадях, ни разу не вошел в лифт и с большим трудом согласился на электрическое освещение. По сей день нередко говорят, что австрийцы, венгры и чехи до сих пор рано встают и рано ложатся спать потому, что Франц Иосиф, бывший «жаворонком», за долгие годы своего правления приучил их к такому режиму. О пунктуальности и педантичности императора слагали анекдоты. Говорят, что уже лежа на смертном одре, он нашел в себе силы сделать замечание спешно вызванному к его постели и не успевшему поэтому толком одеться врачу. «Вернитесь домой, – сказал он ему, – и оденьтесь, как подобает».

Между тем в начале XX века мир стал совершенно иным. То, что казалось монолитным, давало трещины, что всегда было неподвижным и незыблемым, колебалось, качалось и приходило в движение. Бывшая в середине XIX века великой державой, Австрийская империя за семь десятилетий его правления пришла в результате Первой мировой войны к полному краху. Вот тогда-то Франц Иосиф и произнес свою знаменательную фразу: «Если монархии суждено погибнуть, то пусть она, по крайней мере, погибнет с честью». Но исполнить последний завет умирающего монарха не удалось…

Знаменитая императорская династия Габсбургов закончила свое правление в начале XX столетия. Последний австрийский император Карл I еще пытался спасти империю, провозгласив (под императорским присмотром) в 1918 году союз национальных, самостоятельных государственных образований: немецко-австрийского, чешского, югославского и украинского. (Польские земли отошли к независимой Польше.) Но было уже поздно. На территории империи одно за другим появлялись независимые государства: Чехия, Словакия, Югославия. Части территории, подвластной австрийским монархам, отошла к Румынии, Германии, Италии и др. Империя Габсбургов развалилась. 23 марта 1919 года под английским военным эскортом Карл I покинул Австрию. Императорский поезд случайно встретил на границе писатель Стефан Цвейг. Впоследствии он вспоминал: «“Кайзер” – это слово было для нас воплощением всей власти, всего богатства, символом незыблемости Австрии… А теперь я видел наследника, последнего императора Австрии изгнанником, покидавшим страну. Доблестная череда Габсбургов, которые из столетия в столетие передавали из рук в руки державу и корону, заканчивалась в эту минуту». Вскоре Национальный совет Австрии принял закон о высылке из страны всех Габсбургов и конфискации их собственности.

Однако знаменитая австрийская императорская династия не забыта и поныне. В самой Австрии и за ее пределами последние представители дома Габсбургов вызывают у многих людей живой интерес. По некоторым данным, в годы Второй мировой войны гестапо арестовало эрцгерцогов братьев Эрнста и Макса фон Гогенберги, сыновей того самого Франца Фердинанда, убитого в Сараево летом 1914 года. Как это ни удивительно, но представители угасающей династии Габсбургов и сегодня «делают погоду» в Европе. К примеру, сын последнего императора Карла I, Отто фон Габсбург, стал одним из инициаторов создания Евросоюза и сейчас занимает ключевой пост в Совете Европы.

Что же касается самого Франца Иосифа, то он был увековечен еще при жизни. В 1873 году австро-венгерская географическая экспедиция на севере Баренцева моря (ныне Архангельская область России) открыла архипелаг, который был назван в честь императора архипелагом Франца Иосифа. Это имя он носит и по сей день. В 1879 году в Австро-Венгерской империи была выпущена монета достоинством в 2 флорина, посвященная серебряной свадьбе Франца Иосифа и Елизаветы. Уже в наше время в Австрии были отчеканены в серии «Судьбы представителей дома Габсбургов» памятные монеты в честь императора.

Смерть, которая долгие годы охотилась за представителями династии, соединила последних Габсбургов: в императорской усыпальнице при церкви капуцинов в центре Вены скромный гроб императрицы Елизаветы установлен рядом с гробом ее сына Рудольфа. Над ними возвышается саркофаг Франца Иосифа. Это захоронение стало грустным напоминанием о людях, живших на изломе веков и оставивших неизгладимый след в сердцах людей, но так и не сумевших стать счастливыми при жизни…

Абориген из династии Гримальди

Князь Ренье III был одним из старейших правящих монархов Европы и еще при жизни стал легендой. Карликовым государством Монако на побережье Средиземного моря князь, герцог Валентинуа, маркиз Бо Ренье Луи Анри Максанс Бертран руководил в общей сложности 56 лет. Он правил с 1949 года – дольше, чем кто-либо из современных монархов Европы. Несмотря на то что подвластная ему территория составляет менее двух квадратных километров, князь Ренье смог превратить крошечное Монако в богатое европейское государство – безопасный оазис для миллионеров. В расхожей фразе о том, что Монако – это страна, в которой плотность миллионеров на один квадратный метр самая высокая в мире, нет и доли шутки. Сегодня Монако – это совершенно особый мир, славящийся самыми роскошными отелями и яхтами, самыми высококлассными магазинами и салонами, самыми респектабельными ресторанами и казино. Сегодня Монако – это излюбленное место общения великосветских особ, мировых звезд и знаменитостей. Очень часто княжество так и называют – звездный Эдем… Ведь на улицах вечернего Монако запросто можно встретить фланирующими или катающимися в роскошных авто представителей мировой элиты. Даже будни в этой маленькой стране похожи на вечный праздник. Немудрено, что многие высокооплачиваемые звезды кино и спорта, знаменитые фотомодели и автогонщики (в их числе Клаудиа Шиффер и Михаэль Шумахер) перебрались сюда на постоянное жительство.

Сегодня Монако – это страна, в которой всегда идеально чисто и почти полностью отсутствует преступность. Один тот факт, что в княжестве втрое меньше безработных, чем музыкантов монакского симфонического оркестра (штат которого составляет 90 человек), говорит о многом.

Именно благодаря Ренье III маленький приморский городок, получивший когда-то прозвище «опереточное княжество», стал известной всему миру цитаделью богатых и знаменитых. То, что удалось сделать князю Ренье, до него не удавалось ни одному из представителей династии Гримальди, которая правит Монако уже семь веков. Из микроскопического княжества, которое на протяжении веков находилось практически на положении французской колонии, князь сумел создать государство, отвечающее основным демократическим институтам Европы.

Когда 6 апреля 2005 года на 82-м году жизни Ренье III скончался, его сын и преемник князь Альберт, обращаясь к монегаскам (так по традиции называют себя коренные жители Монако), сказал: «Все мы сегодня осиротели». Действительно, в XX веке вряд ли еще какой-либо монарх сделал для процветания своей страны столько, сколько сумел сделать князь Ренье Гримальди.

Неудивительно, что в Монако Ренье III не просто уважали, его боготворили. Поданные говорили о нем с неподдельным почтением: «Настоящий человек. Скала». Действительно, он был похож на ту самую высокую в княжестве скалу, которую в незапамятные времена хитростью отвоевал его предок, первый из семисотлетней династии Гримальди. На этой скале и сегодня высится мощная старинная крепость – величественный княжеский дворец, расположенный в одном из красивейших мест крошечной страны – в Старом городе – Монако, который официально является столицей одноименного государства.

История «райского уголка»

Среди всех европейских «мини-государств» Монако находится на последнем месте, опережая лишь Ватикан: площадь княжества составляет всего 1,9 км², длина по морскому берегу равна примерно 3,5 километра, а ширина в отдельных местах достигает не более 200 метров! От одной границы княжества до другой можно дойти пешком за час. Однако этот «райский уголок» планеты, как чаще всего называют Монако, – самая густонаселенная страна Европы. Расположено крошечное государство на скалистом выступе Приморских Альп у самого Средиземного моря. Триста дней в году на французской Ривьере, или Лазурном берегу, как именуют эти места, стоит ясная солнечная погода. Места здесь поистине благодатные: никогда не бывает ни холодов, ни сильной жары, ни засух, ни затяжных дождей.

Неудивительно, что узкая полоска побережья, омываемая теплым морем и защищенная цепью скалистых гор, не пустовала и в далекой древности. Удобная морская бухта, на берегу которой раскинулось Монако, привлекала моряков, купцов и пиратов Восточного Средиземноморья еще с античных времен. В древности территорией нынешнего Монако поочередно владели греки, финикийцы, римляне и арабы.

Все народы, обитавшие на берегах Средиземного моря, были исконными мореплавателями, они издавна бороздили эти воды. В XII веке Фридрих Барбаросса, император Германии, предоставил итальянскому городу-республике Генуе право владения всем лигурийским побережьем – от Порто-Венере до Монако. Генуэзцы захватили Монако 10 июня 1215 года. Тогда же был заложен первый камень укрепления на скале, которое сегодня известно как Дворец Принцев Монако.

К концу XIII века, которым датировано первое упоминание о князьях Гримальди, эти земли все еще находились под властью Генуи. С тех пор крепость Монако стала причиной многочисленных жестоких битв между двумя враждующими сторонами, не признающими Генуэзскую республику: гиббелинами (защитниками императора) и гвельфами (приверженцами папы). Именно в это время знатная лигурийская семья из древнего рода Гримальди заявляет о себе в истории Генуи.

Гримальди были гвельфами, и им пришлось отправиться в изгнание. Ренье I Гримальди умер, защищая обреченное на провал дело, – он стал капитаном беспощадного флота, охотившегося за судами из Генуи, которые приближались к лигурийским берегам. Другой член семьи, Франсуа Гримальди сумел завладеть скалой Монако. Это событие – одна из самых легендарных страниц в истории княжества.

В конце XIII века, в период особого обострения борьбы гвельфов и гиббелинов, крепость Монако была захвачена отрядом гвельфов под командованием Франсуа Гримальди, переодетого во францисканского монаха. Это случилось холодной январской ночью 1297 года: в ворота маленькой генуэзской крепости, стоявшей на месте нынешнего Монако, постучались с просьбой о ночлеге несколько монахов. Но, попав внутрь, странники тут же выхватили из-под ряс мечи, перебили опешивших стражей и захватили крепость. Таким образом, хитростью, сравнимой разве что с хитроумием Одиссея, Франсуа Гримальди удалось застать врасплох генуэзских стражников, за что он и получил прозвище Лукавый.

Овладев крепостью, Франсуа Гримальди, потомок знатного генуэзского рода, изгнанный со своей родины политическими противниками, тут же присягнул на верность враждовавшему с генуэзцами королю соседней Франции, получив взамен княжеский титул для себя и своих потомков. В память о дерзкой акции первого из Гримальди герб княжества с тех пор украшают изображения двух «монахов» с мечами наголо. Таким образом, история монархической династии Гримальди ведет свой отсчет с января 1297 года. 8 января в Монако традиционно отмечается День Княжества, а в 1997 году страна праздновала 700-летие с момента начала правления Монако фамилией Гримальди.

И в средние века, и позднее собственных сил, чтобы отстоять свою независимость, у маленького княжества (правда, оно тогда было больше, чем сейчас) не было, и Гримальди обращались за помощью к другим государствам, принимая протекторат то Испании (1524), то Франции (1641). Великая французская революция, сбросившая с трона Людовика XVI, отразились и на Монако: 13 января 1793 года княжеская власть там была свергнута. Двое из Гримальди попали в тюрьму, а жена одного из них, Тереза Франсуаза, – на эшафот (1794). С 1793-го по 1814 год Монако входило в состав французского департамента Приморские Альпы. Но после отречения Наполеона по Парижскому договору 1814 года княжество Монако было восстановлено, а Венский конгресс в 1815 году передал его под протекторат Сардинского королевства. Революция 1848 года снова свергла Гримальди, князь Флорестан I (1785–1856), который правил с 1841 года, был изгнан из Монако. Впрочем, на следующий год власть монарха была восстановлена, но протекторат Сардинии перестал существовать. На этом, однако, бурные события для княжества не закончились.

Свой нынешний суверенный статус княжество обрело по договору с Францией в 1861 году – при Карле III, ему за это пришлось уступить французам города Ментона и Рокбрюн, которые с пригородами занимали 85 процентов прежней территории Монако. За это Карл III получил 4 миллиона франков, которые вложил в очень прибыльный проект. Его идею князю Гримальди подсказал сын парижского башмачника Франсуа Блан, служивший тогда крупье в воспетом Достоевским и Тургеневым казино в немецком Висбадене. В 1863 году Карл III предоставил Блану концессию на открытие «Общества морских купаний», центром которого стал рыбачий поселок Монте-Карло, а главным сооружением – огромный игорный дом.

Самое знаменитое в мире казино Монте-Карло было построено в 1864 году на участке скалистой пустоши, купленной у прежнего хозяина по смехотворной цене. Изначально здание представляло собой небольшую виллу, которую потом неоднократно перестраивали и расширяли. Сейчас внутри казино среди роскошных интерьеров стоят столы для рулетки и карточных игр, игровые автоматы. О размерах ставок можно судить хотя бы по веренице супердорогих автомобилей, поджидающих своих хозяев перед входом. А о том, какие человеческие трагедии разыгрываются под сводами этой обители азарта, можно только догадываться. А вот живущим счастливой, не отягощенной политическими и экономическими неурядицами жизнью коренным жителям Монако (монегаскам) приходится подавлять врожденное чувство азарта: закон запрещает им посещать казино. Правда, князь Карл III, некогда установивший этот закон, «подсластил» свой запрет, освободив подданных от налогов. Их монегаски не платят по сей день.

После того как ставший императором объединенной Германии Вильгельм I запретил там в 1871 году все игорные дома, Монте-Карло несколько десятилетий было едва ли не единственным казино Европы. Невозможно подсчитать, сколько денег перешло за это время из карманов неудачливых игроков в кассы общества и казну Гримальди. Зато известно, что с 1870-го по 1913 год в Монако ежегодно происходило по 250–300 самоубийств разоренных игроков. Вслед за богачами в княжество стекались авантюристы, мошенники и воры всех мастей – не случайно князь Альберт I созвал в Монако весной 1914 года Первый международный полицейский конгресс, на котором впервые прозвучала идея создания Интерпола.

Хотя доход от игорного бизнеса с начала его основания был необычайно велик, вплоть до 50-х годов прошлого века Монако тем не менее оставалось провинцией. Все изменилось после того, как в 1949-м на трон вступил князь-созидатель – Ренье Гримальди.