Текст книги "Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?"

Охранники уже собирались уходить, но девушка, кое-что вспомнив, окликнула их:

– Стойте! Совсем забыла, – девушка присела на край стола, – обработайте тело, чтобы следов никаких не осталось, ну, вы понимаете. Я всё уже подготовила.

– Хорошо, Хенси, – ответил охранник.

– Теперь можете идти.

Охранники покинули кабинет, оставляя девушку одну. Сев на стол удобнее, девушка сложила руки на груди и, начав энергично покачивать ногой, подумала:

– Выходной… И что ж нам делать в этот выходной? Что-что – отдыхать! Сейчас и начнём…

Спрыгнув со стола, девушка выключила телефон и бросила его в ящик стола, захлопывая его. Ураганом вылетев в коридор, едва не сбив домработницу, которая стирала пыль с картин, девушка обратилась к ней:

– Джулия, ты убралась на кухне?

– Да, мисс.

– Хорошо, – кивнула девушка и после недолгой паузы спросила: – Не знаешь, где Бруно?

– Он пошёл в душ.

– Отлично… Слушай, Джулия, бросай свою щёточку, а то у меня такое чувство, что она тебе к руке уже приросла, и иди, отдохни.

– Мисс, я что-то делаю не так?

– Нет, всё в порядке, – ответила Хенси, улыбнувшись каким-то своим мыслям. – Иди и отдыхай, а это – брось, – девушка отобрала у домработницы щёточку для пыли. – Иди, Джулия, это приказ. До пяти часов ты свободна.

– Спасибо, мисс…

– И, кстати, если ты не помнишь, я давно разрешила тебе называть себя по имени, пора бы уже начать.

– Хорошо, мисс… – девушка посмотрела на домработницу, Джулия поспешила исправиться. – Хорошо, Хенси.

– Молодец, – Хенси довольно кивнула и похлопала девушку по плечу. – Иди.

Отослав домработницу, Хенси ещё несколько минут стояла посреди коридора, о чём-то думая, а после пошла в сторону ванной. Тихо открыв дверь, девушка заглянула внутрь: шумела вода, стенки кабинки и зеркало были чуть запотевшими, а в самой кабинке, стоя к девушке спиной, мылся Бруно.

Улыбаясь самой себе, девушка несколько минут наблюдала за парнем, всё сильнее задумываясь и поднося щёточку для пыли к лицу. Увидев, что парень что-то пытается найти на полочке, вслепую шаря рукой, девушка в несколько шагов оказалась около душевой кабины и, бесшумно открыв дверцы, взяла парня за руку, говоря:

– Я вернулась.

Бруно слегка вздрогнул, удивлённый неожиданным появлением любимой, но это было только начало. Прямо в одежде шагнув под тёплые струи душа, Хенси прижалась к спине парня всем телом. Положив одну ладонь на плоский живот парня, а пальцами второй начав медленно шагать от запястья парня к его плечу, девушка прошептала ему на ухо, вставая на носочки и касаясь губами мочки:

– И я соскучилась, Бруно, – парень шумно сглотнул, не решаясь ничего сказать. – Правильно, молчи, – довольно промурлыкала девушка, начав поглаживать живот парня. – У меня очень хорошее настроение, просто феерическое, и мне хочется играть…

– Хенси, я…

– Глупый, – прошептала девушка, – в этот раз больно не будет, только если чуть-чуть. Тебе понравится, – вновь коснувшись губами уха парня, девушка нащупала колечко в его правом соске и несильно дёрнула, после чего смяла напрягшуюся плоть, погладила, едва касаясь подушечками пальцев.

Парень шумно выдохнул, откидывая голову назад. Если бы Хенси была сейчас на привычных огромных каблуках или платформах, Бруно положил бы голову ей на плечо, но сегодня девушка была без них, оказываясь такой непривычно невысокой, но по-прежнему сильной. Она по-прежнему правила балом, их отношениями и самим Бруно, одним лишь своим полусловом срывая парню крышу и заставляя покорно идти за ней вслед хоть в огонь, хоть в воду, хоть в пресловутую медную трубу.

Чуть отодвинувшись от парня, Хенси провела ладонью по его спине вниз, доходя до ягодиц, гладя нежную кожу. Вновь прижавшись к парню грудью, но отодвигая от него бёдра, создавая себе пространство для «творчества», Хенси аккуратно скользнула ладонью между ягодиц парня, невесомо касаясь повреждённого мышечного кольца.

Бруно гулко сглотнул, а Хенси, усмехнувшись, прошептала, намерено горячо выдыхая, опаляя кожу парня жаром:

– Не волнуйся, сегодня этого не будет. – прикусив кожу на шее парня, затем на его плече и вернувшись к уху, слишком сильно кусая за чувствительную нежную мочку, заставляя парня негромко шикнуть, Хенси добавила: – Ты должен прийти в себя, зажить. А пока… – девушка намерено не договорила, спускаясь ладонью ниже, задевая уже напрягшийся член, аккуратно касаясь мошонки парня, от чего она слегка поджалась, смяла яички.

Какое-то время нежно лаская столь чувствительную часть тела парня, Хенси неожиданно и резко сжала её в руке. Захват был не очень болезненным, но отчётливо ощутимым. Поцеловав парня в лопатку, Хенси усмехнулась ему в спину. Этот жест ярче всего прочего демонстрировал то, как на самом деле обстоят дела в их паре и за что девушка извечно держит парня стальной хваткой.

– Пока ты заживёшь, придёшь в себя, – думала Хенси, лаская парня, слушая его сбитое дыхание, периодически срывающиеся негромкие стоны. – А там и следующий подоспеет. Надеюсь, Эдвард сможет продержаться дольше Томаса. Хотя… Я сама виновата, но больше я такой ошибки не допущу, – девушка хищно прищурилась, зная, что Бруно не имеет возможности увидеть её оскала. – Оставшиеся мальчики умрут только тогда, когда я им это разрешу, благодушно позволю, но им придётся хорошенько попросить меня, чтобы я оборвала их никчемное существование.

– Да, малыш? – спросила девушка, резко перемещая ладонь на член парня и начиная двигать ею, не позволяя ему понять смысл вопроса и ответить на него.

Глава 40

– Ну, ты узнал? – раздражённо и без приветствий спросила Хенси, садясь за столик кафе.

– И тебе здравствуй, Хенси, – ответил неприметного вида мужчина, отпивая кофе. – Ты не меняешься…

– Настроение – дерьмо, – оборвала его девушка. – Может быть, скажешь мне всё и я пойду уже?

– Куда ж ты пойдёшь? – удивился мужчина и указал в окно. – Там ливень начинается.

– Это очень мило, что ты считаешь меня этакой сахарной девочкой, которая может растаять под дождём, – с ядовитым сарказмом ответила девушка. – Но я не такая.

– Это всего лишь забота, Хенси.

– Обойдусь, – отрезала девушка. – К тому же, я на машине.

– Всё же, я настаиваю на том, чтобы мы нормально и полноценно посидели и поговорили.

– Иначе не скажешь?

– Нет.

– Я же могу узнать и у кого-нибудь другого…

– Не советую, – спокойным тоном ответил мужчина, флегматично отпивая кофе. – Я самый надёжный источник.

– А не льстишь ли ты себе, Энди?

– Полагаю, раз ты обратилась именно ко мне, я не переоцениваю себя.

– Ладно, – сказала девушка, поднимая руки. – Посижу. Где официантка?

– Девушка! – позвал мужчина, подзывая официантку.

Когда Хенси получила свою порцию кофе, а Энди кусочек шоколадного десерта, они продолжили разговор.

– Может быть, ты расскажешь мне, зачем ты искала Макея? – спросил мужчина, поднимая внимательный взгляд на Хенси.

– Не чужие люди, по крайней мере, были, – равнодушно и даже чуть пренебрежительно ответила девушка.

– А зачем тогда ты сейчас говоришь о нём в подобном тоне?

– Может быть, ты вернёшься в роль моего товарища и бросишь эту игру в психотерапевта?

– Хенси, – мужчина усмехнулся, – я не играю с тобой, я просто хочу знать.

– Энди, ты можешь узнать всё и без моего на то согласия, – спокойно ответила девушка, ставя наполовину пустую чашку на блюдце. – Может быть, ты избавишь меня от этого разговора?

– А вот сейчас ты действительно меня переоцениваешь. Я совершенно ничего не знаю о твоём прошлом и…

– И не думай в него лезть, – перебила собеседника Хенси. – Это моё личное дело, не нужно туда лезть.

– Не хочешь, чтобы кто-то копался в твоём грязном белье?

– Можно сказать и так.

– Ладно, оставим эту тему, раз ты не хочешь её поднимать. Хенси, скажи мне лучше, как надолго ты планируешь задержаться в Штутгарте?

– А у тебя есть ко мне какое-то дело?

– Нет, чисто дружеский интерес.

– Тогда, – девушка вздохнула и чуть откинулась на спинку стула, – я собираюсь задержаться здесь на неопределённый срок.

– Может быть, навсегда?

– Возможно всё, но я так не думаю. У меня есть в этом городе ещё парочка незаконченных дел, которые требуют моего присутствия и внимания.

– Не поделишься со мной этим?

– Нет, – девушка чуть поморщилась и отпила кофе. – Это, так же, как и моё прошлое – моё личное дело.

– И эти два фактора очень крепко связаны, не так ли? – девушка изменилась в лице. Положив ладони на стол, Хенси со сталью в голосе ответила:

– Если ты продолжишь играть со мной в чёртового психотерапевта, я немедленно встану и уйду. И можешь мне больше не звонить.

– Хенси, конечно, я не хочу, чтобы ты уходила, но и держать тебя не смею, – ответил мужчина, набирая в ложку десерт, отправляя в рот и медленно пережёвывая, заставляя девушку ожидать продолжения высказывания. – Но, Хенси, я обязан заметить, что это ты мне позвонила и попросила о помощи.

– Пошёл ты, – коротко ответила девушка, обрывая собеседника и вставая из-за стола.

Выйдя из кафе, Хенси остановилась, глядя на стену ливня и потоки воды, что мочили людям ноги, снося прочь весь мусор, закручиваясь в грязные воронки. Сунув в рот сигарету, девушка подкурила и сделала несколько быстрых затяжек, после чего шагнула под дождь. Холодные водные стрелы мгновенно пробили её кожаную куртку, затекая за шиворот, стекая по груди, спине, промачивая до белья, до нитки, а, после, забираясь под кожу.

Передёрнув плечами, Хенси уверенно пошла к своей машине, которую оставила чуть в стороне от кафе. Неровно припаркованный автомобиль предано ожидал свою хозяйку, наслаждаясь внеплановой мойкой.

– Чёрт, – выругалась девушка, рыская по карманам и не находя ключи. – Чёрт! Ну, что за день?! – со злости девушка пнула дверцу автомобиля, который тут же обиженно взвыл сиреной сигнализации.

Девушка уже собиралась бросить свою предательницу-машину и отправиться ловить такси, но остановилась, явственно ощущая взгляд на своём затылке – опыт научил её чувствовать такие вещи удивительно остро и тонко. Обернувшись, девушка увидела своего покинутого собеседника – Энди, который стоял под узким козырьком кафе. Одна рука его была спрятана в карман джинсов, а во второй угадывались ключи Хенси.

– Отдай, – сказала девушка, глядя на мужчину.

– Возьми, – спокойно ответил Энди.

Бросив уже давно промокшую и непригодную сигарету под ноги, девушка подошла к мужчине, протягивая ладонь.

– Отдай мне мои ключи.

– Не теряй больше, – улыбнулся мужчина, вкладывая их в руку девушки. – Знаешь ли, поспешность и импульсивность – враги здравомыслящего человека.

– Спасибо за лекцию, док, – огрызнулась Хенси.

– А теперь – возвращайся внутрь, мы не договорили.

– Я же сказала, что ухожу.

– Хенси, ты попросила меня узнать информацию и рассказать её тебе. Я всё сделал, но теперь ты обрываешь финальный этап на полпути, зачем?

– Потому что ты играешь со мной в какие-то дурацкие игры, а мне это не нравится, – ответила девушка и добавила, смотря мужчине в глаза. – Я не потерплю подобного.

– Хенси, я не играю, я лишь пытаюсь тебя разговорить.

– А не нужно меня разговаривать! – закричала девушка, посетители кафе и прохожие обернулись, пытаясь понять причину крика и найти его источник.

– Хенси, не нужно притягивать к себе лишнее внимание, пошли, – вновь сказал мужчина. – К тому же, я не закончил с обедом, а мне бы очень хотелось закончить, моя язва и так беспокоит меня слишком часто… Ты согласна?

– Хорошо, – без особой радости согласилась Хенси. – Но не устраивай мне больше душещипательных дружеских бесед, Энди, – говорила девушка, возвращаясь к их столику и садясь.

– Как скажешь, – согласился мужчина, возвращаясь к пище. – Хенси, ты не хочешь снять куртку? На улице не так уж тепло, простудишься.

– Всё равно, скоро уходить, – ответила девушка, складывая руки на груди.

– А как же дела?

– Что ты имеешь в виду?

– Простуда порой имеет самые неожиданные последствия, летальные, например. А у тебя, Хенси, дела, ты сама сказала.

– Ты разговариваешь, как чёртов психопат, – отозвалась Хенси. – Не пытайся мной манипулировать.

– Я не пытаюсь, Хенси. Не нужно повсюду видеть подвох. Знаешь ли, как бы не были паршивы многие, далеко не факт, что таковыми являются все.

– Я опять тебя не понимаю, – раздражённо ответила девушка.

– Я имею в виду, что, если тебя ударили один раз, не обязательно ожидать второго.

– А если тебя ударили дохрена раз? – спросила девушка и тут добавила: – Не отвечай, я…

– Сказала лишнего, – закончил за неё Энди. – Понимаю, Хенси, это бывает со всеми.

– Так ты скажешь мне про Макея? – вернулась девушка к главному вопросу.

– Скажу, но позволь мне сперва доесть.

– Вот только не ссылайся на то, что разговаривать во время еды вредно, – усмехнулась девушка, разводя руками.

– Между прочим, это на самом деле вредно, – ответил мужчина, поднимая на девушку взгляд. – Но дело не в этом.

– А в чём? – девушка поджала губы, её начинало всё это бесить. И больше всего её бесил её собеседник, потому что он всегда был на шаг впереди неё. Всегда побеждал в её играх.

– В том, что всему своё время, Хенси.

– Чёртов философ, – фыркнула девушка, отворачиваясь к окну, по которому бесконечным потоком текла вода.

– Ты уж определись, кто я: психотерапевт, психопат или философ?

– Почему ты говоришь о чём угодно, кроме того, что я хочу слышать? – спросила Хенси, вновь поворачиваясь к собеседнику.

– Потому что для непринужденных бесед за чашечкой кофе я предпочитаю выбирать лёгкие темы, а обсуждение рабочих вопросов.

– Это не рабочий вопрос, – отрезала девушка.

– Для тебя – да, но для меня…

– Это не твоя работа, – перебила мужчину Хенси.

– Но это моё дело. – девушка скривила губы, но не ответила, опуская взгляд на дно чашки, где чёрным болотом застыли остатки уже почти остывшего кофе.

Какое-то время они сидели в тишине, пока Энди сам не нарушил её, промокая губы салфеткой и обращаясь к девушке:

– Хенси, скажи, как вы расстались с отчимом?

– А какое это имеет значение?

– Ты ответишь?

– Повторяю – какое это имеет значение?

– Просто скажи одной слово «хорошо» или «плохо», я не прошу подробностей.

– Расстались хорошо, а потом стало плохо, – ответила Хенси. – Доволен?

– Вполне, – кивнул мужчина. – Кто был виноват в вашем расставании?

– Какое это имеет значение? – повторила Хенси.

– Просто ответь.

– Я не хочу отвечать.

– Это важно для дела.

– Я не понимаю, – девушка хлопнула ладонью по столу и повысила тон, – ты узнал, что я просила, или только сейчас пытаешься составить портрет реальности из обрывков прошлого?!

Никак не отреагировав на повышенный тон девушки, мужчина спокойно ответил:

– Я всё узнал, но это важно, чтобы ты ответила на некоторые мои вопросы.

– Зачем? Зачем, Энди?!

– Просто ответь.

– Ладно, – выдохнула Хенси, на мгновение закрывая глаза и сжимая кулаки. – Избавился от меня он, но в этом виновата была я. Доволен?

– Я не могу быть доволен твоим бывшим горем, – ответил мужчина.

– Но ты же зачем-то об этом спрашиваешь? – девушка фыркнула и отвернулась.

– Так надо, не волнуйся, Хенси, я не заставлю тебя рассказать больше, чем ты хочешь.

– И именно здесь кроется фундаментальная ошибка, Энди, – ответила девушка, возвращая взгляд на собеседника. – Я вообще не хочу об этом говорить.

– Тогда почему говоришь?

Мужчина заметил, как от злости дрогнули желваки на лице девушки, как зачернили глаза резко расширившиеся зрачки. Было очевидным, что Энди смог зацепить девушку за живое, но это не было его целью – вывести Хенси из себя, потому он не стал продолжать, хотя прекрасно понимал, что сейчас достаточно полуслова, чтобы девушка взорвалась, забрызгав своим ядом всех посетителей этого кафе.

– Можешь накричать на меня, если хочешь, – сказал мужчина после недолгой паузы. – Только подожди чуть-чуть, не хотелось бы, чтобы пострадали невиновные люди, – он обвёл руками помещение.

– А это закон мира – невиновные всегда страдают.

– Ошибаешься, Хенси, люди всегда виноваты в своих бедах, а вот осознают и признают это далеко не всегда.

Девушка еле сдержалась, чтобы не закричать на всё кафе, чтобы не выплюнуть мужчине в лицо всю свою историю, всю свою боль. «То есть, я сама виновата в том, что со мной сделали?! В том, что меня изнасиловали и едва не убили?!» – эти вопросы крутились в голове Хенси, желая облечься в слова, войти в чьи-то уши, ворваться в сознание, но девушка держалась. Держалась из последних сил, до белых костяшек сжимая кулаки.

– Пошли, – резко сказал Энди, вставая с места и беря своё серое пальто. Это было сделано так вовремя, потому что смогло несколько переключить Хенси с прошлого на настоящее.

– Куда?

– Говорить.

– Я думала, мы поговорим здесь?

– Нет, – коротко ответил мужчина, завязывая пояс на пальто и кладя деньги в принесённый официанткой счёт. – Пошли.

Ничего не ответив девушка пошла следом за собеседником, который, выйдя на улицу, пошёл к машине.

– Мы куда-то едим? – скучающе спросила Хенси.

– Да, садись, – мужчина открыл перед девушкой пассажирскую дверцу. Сев, девушка сложила руки на груди, всем своим видом выражая, что собеседник её уже порядком утомил. – Готова? – спросила Энди, Хенси кивнула, пристёгивая ремень безопасности и доставая мобильный.

Набрав знакомый номер, девушка стала ждать ответа. Ждать пришлось недолго.

– Бруно, – как обычно, без приветствий начала девушка, смотря в окно, – забери мою машину, она на парковке около кафе «Huftengold». – услышав утвердительное «хорошо, заберу», девушка довольно улыбнулась и отклонила вызов, убирая телефон обратно в карман и возвращая внимание к Энди, который вёл машину, внимательным и спокойным взглядом следя за мокрой дорогой.

После недолгого молчания, в котором Хенси отвлечённо думала о чём-то своём, девушка повернула голову в сторону мужчины и спросила:

– Можно?

– Да, задавай все интересующие тебя вопросы.

– Меня интересует всего один вопрос – где сейчас живёт Макей? Мне нужен адрес. Остальное я спрошу у него сама.

– Не спросишь.

– Может и не спрошу, – равнодушно пожала плечами Хенси, отворачиваясь к окну. – Но это моё личное дело – захочу ли я его видеть.

– Нет, Хенси, я не об этом.

– А о чём? – равнодушно спросила девушка, продолжая смотреть в окно, которое запотело и через него было почти ничего не видно.

– Макей умер.

Хенси изменилась в лице. У неё было такое чувство, будто её окатили ледяной водой, а потом ещё и влепили нехилую пощёчину. Выждав пару секунд, девушка обернулась, внимательно и требовательно смотря на собеседника.

– Что ты сказал?

– Макей умер, – повторил мужчина.

– Как? – голос девушки едва заметно дрогнул, но Энди тактично не стал обращать на это внимание.

– Повесился. В 2011 году.

Хенси вновь отвернулась к окну, к горлу подступил огромный болезненный ком, который иглами впивался в плоть, парализуя голосовые связки.

– Отвезёшь меня на кладбище? – спросила девушка, каким-то чудом сохраняя ровность голоса. – Полагаю, ты знаешь, где он похоронен.

– Знаю, – кивнул мужчина. – Хорошо, Хенси, отвезу.

Остаток пути они проехали в тишине. Энди смотрел на дорогу, думая о чём-то своём, а Хенси… Хенси старалась не думать, потому что сейчас, как никогда, мысли её были подобны диким голодным псам. Они были готовы растерзать девушку изнутри, спусти она их с цепей.

– Приехали, – негромко сказал Энди. Хенси молча отстегнула ремень безопасности, открывая дверцу. – Возьми зонт, – мужчина протянул девушке зонт-трость.

– Обойдусь.

– Там всё ещё ливень. – не ответив, Хенси вышла из машины, мужчина последовал её примеру, пряча руки в карманы и смотря на неё поверх автомобиля. – Тебя проводить?

– Нет.

– А ждать?

– Нет.

– Уверена?

– Да, Энди, я уже достаточно большая девочка, чтобы самостоятельно вызвать такси.

– Как знаешь, – Энди вернулся на своё место и, не закрывая дверцы, добавил: – До встречи, Хенси.

– До встречи, – каким-то слишком ровным тоном ответила девушка. – Езжай, а то я и вправду начинаю мёрзнуть, а мне не хотелось бы простудиться.

– До встречи, – повторил мужчина, захлопывая дверцу и медленно трогаясь с места.

Проследив взглядом автомобиль, пока тот не скрылся за поворотом, Хенси пошла ко входу на кладбище. Она шла, смотря куда-то перед собой, не обращая внимания ни на холодный ливень, ни на размазавшуюся тушь, что резала глаза, ни на лица на надгробиях. На кладбище не было никого, никого живого. Оно и понятно – отвратительная погода первой половины апреля вновь не радовала горожан, под таким ливнем даже самый преданный влюблённый не пойдёт на могилу любовника.

Кладбище было большим, девушке пришлось бы долго плутать, если бы… Если бы она не знала, куда ей идти. Никто ей этого не говорил, она знала это сама. Поворот за поворотом, Хенси приближалась к нужному месту, пока не остановилась напротив двух надгробий. На одном из них значилось имя «Симона» и датой смерти стоял 2007 год, на другом была гравировка «Макей» и год 2011.

– Ну, привет, Макей, – прошептала Хенси. – Не думала, что мы встретимся здесь. Зачем же ты обещал забрать меня, если собирался обмануть? – горько спросила девушка. – Зачем… ты предал меня? – ком в горле начал расти, вибрировать, раздирая его. – Мама, – девушка перевела взгляд на надгробие матери, на её улыбчивое лицо, обрамлённое волнами каштаново-рыжих волос. – Мама… – голос девушки начал срываться. Горло невыносимо болело от подавляемых эмоций. – Мама…

И тут внутри Хенси что-то словно взорвалось, будто предохранитель сорвало. Стиснув зубы, девушка упала на колени, сгибаясь пополам и разрыдалась, закричала:

– Почему вы меня бросили?!! Почему вы оба меня бросили??!! Вы предали меня!! Вы бросили меня в этих грёбанных психушках! И не только не забрали, вы – умерли!! Почему?!! Почему?!!!

Бессильно сжимая кулаки до судорог пальцев, раскачиваясь взад-вперёд, Хенси выла, выплёскивая боль, выплёскивая весь тот яд и гниль, что травили остатки её души.

– Мама, – голос девушки сорвался на едва слышный шёпот. – Это они вас убили, они… – Хенси подняла голову, безумными и болезненными глазами смотря на родные лица на посмертных фото.

Картина была поистине достойной лучших фильмов ужасов или триллеров. Залитое ливнем кладбище, измазанная в грязи девушка, сидящая на коленях перед могилами родителей, насыщенные чёрные подтёки туши и теней на её щеках, угольные капли срывающиеся с её подбородка и исчезающие в ещё более чёрной – мёртвой земле. Царство смерти и скорби, последняя обитель когда-то счастливых и верящих в лучшее людей и девушка, у которой никого и ничего не осталось. Совсем ничего.

Ничего, кроме желания мести.

Вновь склонившись к земле, девушка почти уткнулась лицом в грязь, которой уже успела стать земля, и продолжила рыдать, что-то шепча, что-то настолько неразборчивое, что даже немые свидетели – деревья и кладбищенские вороны не могли расслышать слов девушки. В этот миг, в эту самую секунду Хенси была настоящей. Она была слабой и сломанной, разбитой на тысячи острых осколков, которые собрать было уже никому не под силу.

Тот день – 21 апреля 2007 года, он отнял у неё не только невинность, здоровье и веру в любовь, он отнял у неё много больше. Этот день уродливой трещиной, огромной пропастью прошёлся по жизни девушки и внутри неё самой, навеки разделив её жизнь на «до» и «после». Это день своими пролонгированными последствиями, отсроченными ударами отнял у неё всё. Всё.

Порой мысли, вроде «что, если бы не…» появлялись в голове девушки, предлагая помечтать, окунуться в ту реальность, которой уже никогда не случиться, потому что прошлое нам уже не принадлежит, мы ничего не в силах поделать, чтобы изменить его. Она гнала эти мысли, гнала прочь, заливала крепких алкоголем, заглушала наркотическими препаратами, пыталась ослабить болью. Физической болью.

Хенси давно поняла, что она – лучшее лекарство от боли душевной, от скорби по несбывшимся надеждам. На её теле было много шрамом: одни она нанесла себе сама, другие остались после сотен выходов на ринг; также много на ней было и татуировок – это всё было попыткой заместить боль, заглушить её, убедить себя, что, если она может терпеть это, то и скулёж души она сможет перетерпеть. Но себя не обманешь – боль, какой бы сильной она не была, не в силах заткнуть истерзанную душу навечно, только если убить себя этой болью. А этого девушка не хотела.

В какой-то момент девушка осознала, что не просто так выжила, что это всё не глупая ошибка, а, значит, она будет жить. Жить… Лишь был бы смысл. И она его нашла. Что может быть слаще для сломанного человека, чем месть тем, кто тебя сломал?

Примерно в то же время Хенси нашла более действенное и безопасное лекарство от собственной боли – боль чужая. Да, боль другого человека действовала на девушку, как сильное успокоительное и обезболивающее средство. А в скором времени она познакомилась с Бруно, который стал её, пусть не самым сильным, но излюбленным лекарством.

Так, упиваясь чужой болью и, изредка, воя от собственной, Хенси жила последние несколько лет. Жила планами и мечтами о мести. И, в отличие от иных её поруганных мечтаний, эта обещала непременно сбыться.

– Потому что это не пустая фантазия, это – план, – всегда говорила Хенси, – а претворение плана в жизнь зависит только от самого человека. А я не отступлюсь. Скорее земля подо мной разверзнется и я упаду в ад. Конечно, если бы ад существовал где-то, помимо человеческих душ…

Когда все слёзы закончились, а душа внутри сморщилась от обезвоживания, Хенси затихла, так и не поднимая головы. Дождь всё продолжался и продолжался, уже не такой сильный, но противно мерный, раздражающий нервные окончания на подобии древней китайской пытки.

Прошло неопределённое количество времени прежде, чем девушка, отняв голову от земли, прежним – стальным взглядом посмотрела на родные лица на фото и встала, пряча руки в карманах и устремляясь прочь. Найдя в кармане размокшую пачку сигарет, девушка бросила её в сторону, даже не смотря, куда бросает.

Путь к выходу оказался куда быстрее и проще, нежели поиски нужной могилы. Смотря перед собой, тяжёлым взглядом прожигая мокрую дорогу, покрытую выбоинами, девушка набрала номер такси и надиктовала адрес.

Машина приехала настолько быстро, насколько вообще возможно доехать до кладбища по мокрым дорогам. Молодой водитель несколько удивился тому, что молодая девушка в одиночестве была на кладбище, но спрашивать не стал, тактично решив, что, верно, она скорбит по любимому или родственнику.

– У вас не найдётся сигареты? – спросила Хенси, когда они тронулись.

– Не курю.

– Жаль, – ответила Хенси, вновь отворачиваясь к окну. – Тогда, остановите у ближайшего магазина.

– Такая сильная ломка? – спросил водитель, улыбаясь в зеркало заднего вида.

– Можно сказать и так, – кивнула девушка. – Если я в ближайшее время не повышу уровень никотина в своей крови, я умру.

После того, как они заехали в магазин, Хенси выкурила пять сигарет подряд, дымя в открытое окно и не обращая внимания на капли дождя, брызгающие в лицо.

На автомате расплатившись и покинув машину-такси, девушка быстрым шагом двинулась к дому. Сразу же бросив взгляд на столик у двери, девушка отметила, что запасные ключи от её автомобиля уже на месте, а, значит, Бруно выполнил её поручение как обычно исполнительно и быстро. А тут подоспел и сам парень…

– Хенси, привет, – заговорил парень, делая глоток чая из большой чашки цвета морской волны, и резко замолчал, когда девушка приложила палец к своим губам.

Не торопясь, Хенси достала сигарету, зажала её губами и подкурила, вдыхая горький и крепкий дым, удерживая его в своих лёгких. Она не смотрела на Бруно, но чувствовала, что он смотрит на неё, ожидая ответа или просто объяснений. Подойдя к парню, Хенси положила мокрую от дождя ладонь на его губы, зажимая рот, и, медленно приблизившись к его лицу, выдохнула горький дым.

– Молчи, – хрипло прошептала девушка на выдохе.

Девушка какое-то время стояла так, держа ладонь на губах парня, разглядывая его. По её лицу, по напряжённой складке между бровями, по взгляду можно было понять, что она о чём-то думает, что-то усердно обдумывает. Шмыгнув носом – кажется, она всё-таки успела слегка простыть – девушка убрала ладонь с губ парня, взяла чашку из его рук и поставила на стол. А в следующую секунду она накрыла его губы своими, поцеловала. Поцеловала как-то странно, как-то не так. Было в этом поцелуе что-то отчаянное, болезненное. Он не был привычно грубым, он был другим.

Хенси держала лицо парня в руках, привычно управляя процессом, привычно, но… Но что-то не так. Её глаза были закрыты, ресницы подрагивали, а губы мелко дрожали – не то от холода, не то от пережитой истерики. В какой-то момент девушка всхлипнула и тотчас сжала зубы, прокусывая нижнюю губу Бруно до крови, и отстраняясь.

Взяв со стола чашку и вернув в руки немного растерянного парня, девушка привычно ухмыльнулась.

– Ты хороший, – сказала девушка, похлопывая парня по щеке, как если бы он был собакой.

– Хенси, ты вся мокрая, – наконец подал голос Бруно. – Иди скорее, прими тёплый душ, а я пока тебе чая сделаю.

– Кофе, – поправила его девушка. Парень кивнул и хотел пойти на кухню, но Хенси, схватив парня за плечо, резко развернула его к себе, вновь припадая к его губам.

Поцелуй длился всего несколько секунд, а после Хенси высунула язык, проводя им по подбородку парня и губам, слизывая сочащуюся из ранки кровь.

– Иди, – сказала девушка, отпуская парня.

– Обязательно сходи в душ, погрейся, я не хочу, чтобы ты заболела.

– Заболею, – протянула Хенси, стягивая куртку и майку, оставаясь в одном бюстгальтере, – будешь меня лечить.

– Буду, – согласился Бруно. – Но я бы предпочёл, чтобы ты была здоровой, а…

– А в больницу и так можно поиграть, да? – перебила его Хенси, лукаво ухмыляясь.

– Я не это хотел сказать, – смутился Бруно. – Но – да, поиграть тоже можно.

– Я запомню, что ты согласен, – кивнула Хенси. – Что ж, пойду, погреюсь.

– Я за чаем, – с готовностью подхватил парень.

– Кофе, Бруно, кофе, – вновь поправила его Хенси, поднимаясь по лестнице и не оборачиваясь.

Парень уже хотел скрыться за дверью кухни, но оглянулся на лестницу, где поднималась его любимая. Её загорелая спина, перечёркнутая чёрной лентой бюстгальтера, её ровная кожа, её татуировка на пояснице и на задней поверхности шеи. Она, вся она, вызывала в парне такой благоговейный трепет, что он, каждый раз, словно заговоренный не мог отвести от неё глаз, не слыша при этом ни собственного дыхания, ни голоса мыслей. Было лишь сердце, сердце, которое говорило:

– Разбирайся, как хочешь, я само не знаю, что делать…