Текст книги "Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?"

Глава 49

…Сломанные куклы не нужны сломанным хозяевам…

Три дня, наполненных молчанием, тоской и пустотой тянулись для Эдварда мучительно долго, почти бесконечно. Молчаливые и угрюмые охранники, которые приносили пищу, выводили его в душ, туалет и вновь возвращали в его тюрьму, в его маленький персональный ад. Все эти три дня парень, подобно верному псу, ждущему прихода хозяина с работы, оживлялся, загорался и с надеждой смотрел на дверь, когда в её замке поворачивался ключ. Но каждый новый раз приносил лишь разочарование – та, которая была для Эдварда последним лучиком светом, последней надеждой и последней ниточкой, связывающей его с миром жизни, она не приходила.

Она бросила его, бросила, как и все. В то время, как парень медленно умирал в этой темнице, сходил с ума от бесконечной боли и одиночества, все, кто был частью его жизни там, на воле, они продолжали жить, даже не зная о том, что происходит с ним. Сейчас Эдвард это так остро осознал – осознал своё одиночество и никчемность.

Да, он блефовал. Блефовал в первые дни своего пребывания здесь, говоря, что его будут искать. Точнее, тогда он верил в это, а потом… Потом у парня появилось слишком много времени, чтобы обдумать и переосмыслить свою жизнь.

Так, час за часом, погружаясь в свои воспоминания и мысли, парень понял, что его-то и искать некому. Кому он нужен? Отцу? Да, Эдвард мог бы убедить себя, что отец непременно заметит его отсутствие и бросится на его поиски, но… Но он не мог в это верить, потому что с ним, с отцом, парень не разговаривал уже более полугода. С тех самых пор, как парень с треском вылетел из медицинского университета, наплевав на отцовские старания и очернив его репутацию, отношения их пошли на спад. Отец Эдварда всегда был человеком гордым, он не собирался идти на примирение с непутёвым сыном сам, а Эдвард… Эдварду это было не нужно.

Он, двадцатилетний парень, был рад вырваться из родительского дома, в котором, как ему тогда казалось, его никто не понимает. К слову, у Эдварда получилось найти своё дело, он открыл свой клуб, который приносил не плохой доход и позволял вращаться в тех кругах, которые парень так любил – кругах тусовщиков и прожигателей жизни.

А когда воспоминания с отцом заканчивались, Эдвард переключался на мать. Мать, с которой его отношения всегда были прохладными. Они любили друг друга, но на чисто кровном уровне, настоящей эмоциональной близости между ними никогда не было. Она, мать, звонила сыну раз в месяц-два, чтобы поинтересоваться, как он живёт, а приходила… Эдвард даже не мог вспомнить, когда он видел её последний раз. А, нет, вспомнил. Это было на дне рождении отца, в октябре. На том дне рождении, где парень очередной раз опозорил родителей перед высокопоставленными гостями и просто приличными людьми. Эдвард заявился к родителям уже пьяным и позволил себе распускать язык, руки и отпускать всякие низкосортные шуточки. Всё закончилось скандалом, в результате которого Эдвард, не стесняясь гостей, послал родителей куда подальше, подкрепив слова общеизвестным жестом, а потом просто ушёл, хлопнув дверью.

Ещё у парня была старшая сестра, но на неё надежд вообще не возлагалось. Девушка уехала из страны ещё во время обучения, а после того, как вышла замуж и родила детей, она и вовсе перестала общаться со своей семьёй – новая семья требовала слишком много сил и времени, чтобы девушки хватало на оставшихся за океаном родственников.

Всё, больше у Эдварда никого родного не было. Постоянной девушки – больше, чем на два месяца, у парня отродясь не было, он никого никогда не любил и не скрывал этого. Друзья? Друзья у Эдварда были, но правильнее было бы их назвать собутыльниками, коллегами по бизнесу, удобными людьми и тому подобными. Настоящая его дружба закончилась вместе со школой.

Несколько лет после школы Эдвард ещё поддерживал отношения с Морицем – своим лучшим другом, но потом, два года назад, они как-то само собой перестали общаться. Просто перестали встречаться, звонить друг другу. И никто тогда не обратил на это внимания, потому что были дела куда важнее, чем угасающая детская дружба.

И только сейчас Эдвард понял, каким же он был идиотом. Как разбрасывался теми, кто его по-настоящему любил, теми, кому был дорог, променяв их на пафос, случайные связи и лжедрузей. Он разбрасывался ими, собой и жизнью, и итогом всему этому стало то, что он уже месяц был в плену бывшей одноклассницы, ослепленной желанием мести, а его было даже некому искать…

Тяжёлая дверь, с лёгким металлическим гулом отворилась, пропуская в обитель парня чёрную тень. Эдвард даже не повернул головы, он уже научился узнавать её по шагам, по едва уловимому запаху и звуку дыхания. Не было сомнений в том, что это была она, Хенси – его персональный дьявол.

«А ведь Люцифер тоже был когда-то ангелом», – подумал Эдвард и вздрогнул, отгоняя прочь странную мысль. Последнее время в его голову чего только не лезло, не приходило.

Прошло несколько долгих минут, Эдвард так и не обернулся, зная, что, если Хенси нужно, она сама заговорит, подойдёт, ударит, сделает ещё что-то. Элементарно не было смысла вступать с ней в диалог и взаимодействие, девушка не просила и не требовала участия в своих бесконечных играх, она просто не оставляла парню выбора.

Но на этот раз что-то было не так. Слишком надолго затянулось молчание, слишком спокойным и, одновременно, напряженным оно было. Но, более всего, парня удивляло то, что девушка не подходит к нему, оставаясь стоять у самой двери, он видел её боковым зрением. Её – чёрную тень, дьявола воплоти.

– Ты так ничего мне и не скажешь? – спросила наконец девушка, нарушая молчание.

Эдвард перевёл на неё взгляд и снова отвернулся. Ему не хотелось отвечать, не было смысла.

– Значит, – продолжила девушка, вздохнув, – я была права. Ты не спросишь, в чём?

– Нет, – сухо и тихо ответил парень, продолжая смотреть в стену.

– Тебе всё равно?

Эдвард не ответил, ему на самом деле было всё равно. Ещё несколько минут назад он так мечтал о ком-нибудь, кто разрушит его одиночество, о ком-нибудь – другом, живом и настоящем, но сейчас, когда к нему пришла Хенси, парень вновь начал мечтать о том, чтобы остаться одному.

– Права, – тихо повторила Хенси и сделала несколько шагов вперёд, не доходя и до половины комнаты и останавливаясь. – Ты сломался, Эдвард, сломался…

– А разве не этого ты добивалась? – блекло спросил парень, его сердце забилось быстрее, реагируя на холодящий, издевающийся тон девушки, желая наполнить мышцы кровью для удара.

– Этого…

Девушка замолчала, рассматривая парня, который сидел к ней боком, обхватив колени руками и смотря в стену перед собой. Он изредка моргал, подцепляя длинными ресницами отросшую чёлку, отчего она лезла в глаза, но парень не чувствовал этого. Эти ощущения были ничем по сравнению с тем, что делала и, вероятнее всего, сделает с ним вновь Хенси.

Насладившись затянувшейся паузой, девушка вновь заговорила, Эдвард краем глаза заметил, что в его комнатку зашли охранники в неизменных чёрных одеждах. Хенси сказала:

– Ты был отличной игрушкой, Келли: сначала бойкая и дерзкая, затем податливая и исполнительная… Это было очень… очень. Мне понравилось, Эдвард, а тебе? – девушка ухмыльнулась, прищуриваясь, сверля парня взглядом, это Эдвард увидел, обернувшись, но поспешил вновь отвернуться от девушки.

Вздохнув, девушка сделала ещё один маленький шаг вперёд и продолжила:

– Ты был хорошей игрушкой, Эдвард. Но ты – сломался. Сломался… А сломанные игрушки, знаешь ли, мне ни к чему, – девушка нахмурилась.

Эдвард повернулся к Хенси, вопросительно поднимая брови, не понимая, о чём говорит девушка.

– Ты – сломанная кукла, Эдвард Грейс Келли. А сломанные куклы следует отправлять в утиль.

Парню не понравились слова Хенси, да и кому может понравиться, когда тебя сравнивают со сломанной вещью? Эдвард обернулся, застывая с вопросом в глазах и на губах, но не успевая его высказать, Хенси вновь опередила его на шаг.

– А потому, Эдвард, я спешу тебя обрадовать, – девушка ухмыльнулась. Этой ухмылке позавидовал бы и сам дьявол. – Мы расстаемся.

– Ты меня отпускаешь? – выдохнул парень, распахивая глаза и поворачиваясь к девушке всем телом, не веря своим ушам. – Хенси, ты, ты… Спасибо!

Парень вмиг забыл про всё, что девушка с ним сделала за тот месяц, что он был её пленником. Забыл про боль, унижения и постоянный страх. Всё вдруг стало таким не важным…

– Мы расстаемся, – повторила девушка. – Я с тобой, а ты с жизнью.

– Что? – едва слышный вопрос на выдохе.

– Что слышал, – ответила девушка и обернулась к охранникам, говоря им: – Покончите с ним.

– Будут особые предпочтения? – спросил один из охранников, который стоял чуть впереди остальных.

– На ваше усмотрение, – сухо ответила девушка, словно отмахиваясь.

Её тон звучал безразлично, даже буднично, будто сейчас решался не вопрос чьей-то жизни, чья-то судьба, а обсуждалось меню на ужин или нечто подобное.

– Нет, – едва слышно прошептал Эдвард, прижимаясь спиной к стене, вжимаясь в неё до боли в лопатках. – Нет!

– Прощай, Эдвард Грейс Келли, – холодным тоном произнесла Хенси, после чего закурила и пошла прочь, не оглядываясь.

Услышав приказ, верные охранные «псы» медленно начали наступать на парня, окружая его. Эдвард жался к стене, лихорадочно переводя взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь что-то говорить, кричать, молить. Но его слова уже ничего не значили. Когда круг окончательно замкнулся и три чёрные тени накрыли парня, он закрыл голову руками и обречённо зажмурился.

Слыша надрывные крики своего бывшего мучителя, а ныне – слабой, беспомощной жертвы, Хенси ухмылялась сама себе, куря уже третью сигарету, стоя на лестнице ведущей в дом. Надрывный, рвущий барабанные перепонки крик боли и отчаяния отразился от стен и в пустой грудной клетке девушки, там, где раньше была душа. Завибрировал подобно тому, как дребезжит дорогой хрустальный бокал, после удара по нему самопровозглашенного оратора. Зазвенел и затих, всё затихло.

Воцарилась тишина. Спокойная, мёртвая тишина, в которой свет в чьих-то глазах навеки погас.

Хенси вопросительно подняла бровь, ожидая отчета о проделанной работе, когда из комнатки вышел первый охранник.

– Работа сделана, – отчитался мужчина.

– Он мёртв? – холодным тоном спросила девушка.

– Да.

– Отлично, – кивнула Хенси и поднялась на несколько ступеней выше, оглядываясь и добавляя: – Когда стемнеет, избавитесь от тела. Не нужно его прятать или хоронить, просто бросьте где-нибудь, как и Томаса.

– Будет сделано, Хенси.

– Отлично, – девушка удовлетворённо кивнула и хотела было уйти, но её окликнул один из охранников:

– Хенси, ты подумала?

– О чём? Ах, точно… – девушка расплылась в улыбке. – Да, Ганц, я помогу тебе. Завтра же займусь этим. Думаю, будет не поздно?

– Нет, Хенси, спасибо.

– Пожалуйста. Надеюсь, вы меня тоже не подведёте, – она окинула мужчин ледяным взглядом хозяина.

– Не подведём, Хенси, – отозвался другой охранник – Флоренц.

– Правильно, – кивнула девушка. – Только на взаимной помощи и поддержке можно выжить в этом мире, – девушка повернулась к незапертой двери в дом, какое-то время задумчиво глядя туда. – Что ж, – продолжила девушка, после недолгой паузы, – у нас всех есть задание, так что, пожалуй, я покину вас.

Девушка уже стояла на пороге, когда её вновь окликнул Ганц:

– Хенси, прошу тебя, не забудь про меня.

Девушка обернулась, глядя в глаза мужчины, в его лицо, на котором сейчас читались такие непривычные для него эмоции: мольба, благодарность, слабость, надежда. Хмыкнув, Хенси ответила:

– Я никогда не забываю про свои слова и, тем более, обещания. Будь уверен, Ганц, твоя проблема уже фактически решена. Но это будет завтра, а сегодня – у меня отдых.

– Хорошо, Хенси, – отозвался за товарища Флоренц, – приятного отдыха.

– Не забудьте про Эдварда, – сказала Хенси и поморщилась. – Скоро сюда прибудет самый важный гость…

Кивнув самой себе, девушка круто развернулась и покинула подвальное помещение. Быстро пройдя в свой кабинет и заперев дверь, Хенси достала небольшой толстый блокнот в кожаной обложке.

Прикусив губу, девушка открыла его на закладке, которой служила тёмно-синяя атласная лента. Намерено медля, растягивая момент победы и ликования над поверженным врагом, Хенси поднесла ручку к глади листа, прижала перо к чуть измятой странице и повела вправо, вычёркивая очередное имя из своего чёрного списка.

– Эдвард Грейс Келли, – прочитала Хенси, – родился 25 мая 1990 года в городе Штутгарт.

Девушка прикрыла на мгновение глаза и улыбнулась. Под её веками вновь ожили картины из того страшного дня, когда её растоптали, ожило лицо Эдварда, который издевался над ней не только физически, но и морально, измывался. А следом возникли совсем свежие ещё картины того, как он же, Эдвард Грейс Келли, плакал и молил о пощаде, как он медленно, но неизбежно ломался, как загорелась надежда в его глазах, когда Хенси сказала, что они расстаются, и как, должно быть, она мучительно угасала в его взгляде вместе с огнём жизни. Хенси намерено не осталась с парнем до конца, поступив, в итоге, так же, как и он сам, как и все его друзья. Они не стали добивать девушку, они просто бросили её. Не их заслуга в том, что она выжила, но она, отплатив парню тем же, что и он дал ей, оставила ему шанс выжить. Теоретически, он мог договориться с охранниками, переубедить их, упросить оставить его в живых. Шанс один на тысячу, на миллион, но он был. И он был равен тому шансу, который он с друзьями когда-то оставил Хенси, потому что, не сорвись с поводка собака того самого случайного прохожего, её бы не было в живых. Она бы просто умерла в том гаражном комплексе, так и не дождавшись помощи. Умерла от тяжёлых травм, большой кровопотери и шока.

Вновь открыв глаза, Хенси медленно поднесла ручку к листу и добавила строчку к записи с годом и местом рождения Эдварда:

– Умер 30 мая 2015 года, – записала Хенси.

Девушка помедлила, молча прощаясь с бывшим одноклассником, а после перевернула страницу, занося руку и выводя жирную чёрную галочку около последнего имени:

– Мориц Трюмпер, – одними губами прошептала Хенси, впиваясь взглядом в буквы, словно те были живыми. – Как же я долго ждала…

Глава 50

Я никогда не буду для тебя единственным,

Я никогда не спасу мир от тебя.

Они никогда не смогут тебе угодить,

Не будут для тебя плохими, они никогда не будут

Иметь для тебя значения,

Вообще никакого…

Marilyn Manson, Mechanical Animals©

Бруно проснулся, сам толком не поняв – от чего? Бывает такое, что ты просто открываешь глаза, не помня, что тебе снилось, не понимая, что тебя разбудило, но сон исчезает напрочь. После минуты бесцельного и безрезультатного вглядывания во тьму комнаты, парень спустил босые ноги на пол и встал, уже с нового ракурса смотря на пустую постель. Хенси не было рядом, что уже стало привычным, это почти перестало удивлять.

Вздохнув, парень открыл дверь и вышел в коридор, толком не зная: не то ему нужно в туалет, не то он идёт на поиски Хенси, не то некий третий, пока что неосознанный вариант. Коридор был пустым и тёмным, немного давящим в той мере, в которой обычно давит тьма и тишина. Поёжившись от взявшегося, непонятно откуда, холодка, Бруно обнял себя одной рукой за плечи и уже хотел было вернуться в спальню, но его внимание привлёк некий звук – звук открывающейся двери. Он был тихий и, точно, остался бы не услышанным в шуме повседневной суматохи, но сейчас, ночью, он отчётливо звучал в тишине спящего дома.

– Хенси, – едва слышно прошептал парень и улыбнулся, слегка сжимая собственное плечо.

Долго раздумывать Бруно не стал, вприпрыжку спускаясь по лестнице и подбегая к входной двери, уже кладя ладонь на ручку, чтобы открыть, но его вновь отвлёк звук, как видно, уже захлопывающейся двери.

Несколько напрягшись и нахмурив брови, отчего между ними появилась неглубокая складка, парень обернулся и стал вглядываться в темноту. Это было очень странным, но… Но звук шёл не от входной двери, кабинета или иного места, где могла бы быть Хенси – звук шёл из недр дома, из самой его глубины, которая сейчас напоминала раскрытую пасть монстра, который только и ждёт, чтобы в неё добровольно зашла лань или иная глупая, но вкусная зверушка.

– Х… Хенси? – позвал Бруно, но оклик получился таким тихим, что даже сам парень толком его не слышал.

– Удивлю её, – подумал парень. – А заодно посмотрю, что она делает в… – Бруно взглянул на часы. – В час ночи. Чего ей не спится…

Уверенно, но несколько напряжённо – тьма пугает всех, вне зависимости от половой и возрастной принадлежности – парень направился в сторону звука, которого сейчас не было, но парень достаточно чётко помнил, откуда он доносился. Да и знал этот дом Бруно вполне себе хорошо, если не отлично. Он так думал…

Преодолев одну комнату, затем другую, Бруно начал сомневаться в том, что идёт в правильном направлении – со сна могло и показаться. Встав посреди тёмной комнаты, парень сложил руки на груди и стал притопывать ногой, обдумывая, что делать дальше.

Но опять парня отвлёк звук. Уже совершенно другой звук – звук шагов: одной пары ног, второй… Бруно инстинктивно отшатнулся назад, а мышцы тела напряглись, готовясь к возможной схватке. Шаги были тяжёлыми, грузными, из чего следовало, что они принадлежат мужчинам, вероятно, весьма крупным мужчинам.

– Воры, – испуганно подумал Бруно, начиная озираться по сторонам, ища не то телефон, чтобы вызвать полицию, не то что-то, чем можно защититься.

Шаги приблизились к самой двери и ручка медленно повернулась вниз. Резко и удивительно бесшумно сорвавшись с места, Бруно вылетел в соседнюю комнату, схватил стоящий там стационарный телефон и забился в угол между шкафом и стеной. Он намеревался посмотреть, кто их ночные нарушители спокойствия, а затем, если они представляют опасность, позвонить в полицию. Из того угла, в котором парень находился, его было практически невозможно заметить, если не включать света.

И вот дверь в комнату, где прятался Бруно, отворилась. В практически полной темноте нарисовался силуэт крупного мужчины, который практически закрывал собой весь дверной проём. За первым мужчиной появился второй, не менее крупный, но чуть более низкого роста. Парень зажал себе ладонью рот, чтобы вдруг не издать какой-нибудь предательский звук, не чихнуть, как обычно бывает в такие моменты в фильмах. Пальцами же второй руки Бруно пытался попасть по кнопкам на телефоне и набрать номер полиции. Казалось, он даже не моргал, впившись взглядом в дверной проём.

К товарищам вышел третий мужчина, только сейчас Бруно удалось различить, что они несли что-то в руках – что-то большое, казалось, завёрнутое в некую ткань. Предмет напоминал свёрнутый ковёр, но это было бы слишком глупым предположением. И тут ночные похитители спокойствия заговорили…

Голоса их принадлежали охранникам Хенси, Бруно точно их узнал, он не мог ошибиться… Казалось бы, всё должно было встать на свои места, должно было восстановиться спокойствие, но…

– Мне кажется, мы задержались, – сказал один из мужчин.

– Сегодня выходной, – отозвался другой голос. – А, значит, дорожное движение будет активным до более позднего времени.

– Согласен с Ганцем, – вступил третий голос. – Но нам всё же стоит поторопиться, иначе мы до рассвета не управимся.

Более мужчины ничего не говорили, молча пройдя через комнату и скрывшись за дверью. «Свёрнутый ковёр» они унесли с собой. Только сейчас Бруно позволил себе выдохнуть и наконец-то услышал голос в трубке, парень даже не заметил, как набрал номер полиции…

– Алло, алло, говорите?! – в которой раз повторял женский голос на том конце связи.

– Я ошибся номером, – ответил Бруно первое, что пришло в голову и нажал на кнопку отбоя.

Аккуратно выбравшись из своего укрытия, парень оглянулся на дверь, за которой скрылись охранники и положил телефон на комод. Подумав с минуту, парень решительно сжал кулаки и пошёл туда, откуда пришли мужчины. Ему не давал покоя вопрос – откуда они пришли и что такое странное они выносили из дома под покровом ночи?

Пройдя в комнату, которая была последней – тупиковой, парень огляделся по сторонам и заметил, заметил то, что вызвало в душе парня множество вопросов и поманило к себе. Бруно увидел тонкую полоску света, которая шла, казалось, от самой стены. В комнате было темно и этот не яркий свет был единственным маяком парня, который влёк к себе молодой любопытный ум подобно тому, как мотылька влечёт пламя.

Подойдя, парень протянул руку, проводя по «стене», поддевая пальцами за угол и открывая…

– Дверь? – вырвалось у парня. – Откуда здесь дверь?

Оглянувшись, убедившись, что никто не идёт, парень открыл найденную дверь полностью, с некоторой опаской и безумным любопытством заглядывая внутрь. Там, за дверью, была крутая лестница, уходящая в подвал.

В отличие от дома, подвал был освещён. Ещё раз оглянувшись, Бруно сделал первый шаг на территорию подвала, опуская босую ногу на твердь лестницы. Она была холодной, шероховатой, как и подобает камню. Бруно поёжился и пошёл быстрее, спускаясь вниз, прислушиваясь к каждому звуку, но здесь царила тишина. Первозданная и мёртвая тишина, когда ничего и никого нет. Это место походило на склеп, в который живому не пристало ходить, но Бруно уже слишком увлёкся своей игрой в шпиона, он не хотел останавливаться на полпути.

Они жили в этом доме уже три месяца, но Бруно даже не подозревал о том, что в доме есть подвал, тем более такой. Подземное помещение было большим, с толстыми стенами, оно напоминало бункер из военных фильмов или фильмов ужасов.

Трусость, присущая любому живому организму в ситуации неведения и столкновения с неизведанным, убеждала парня повернуть назад и вернуться в постель. Но какое-то нездоровое геройство, патологическая уверенность в том, что он непременно должен докопаться до правды, заставляли его идти дальше, вставать на носочки, чтобы не шуметь, но идти.

И вот внимание парня привлекла дверь. Она была странной: тяжёлой, наверняка, очень крепкой, со странными массивными замками, на подобии тюремных. Протянув руку, парень взялся за холодную ручку и потянул на себя. Она не поддалась, была закрытой, но в замке были ключи: то ли забытые, то ли намерено оставленные кем-то.

Оглянувшись, Бруно быстро повернул ключ раз, второй, и вновь потянул дверь на себя. Издав низкий железный гул, дверь медленно отварилась, открывая парню комнату. Пройдя внутрь, парень огляделся: в комнате не было ничего, вообще ничего, только странные металлические кольца в стенах.

Конечно, это привлекло внимание парня и оставило несколько безответных вопросов в его сознании, но уже через мгновение Бруно и думать забыл о странных кольцах.

– Что это? – прошептал парень, щурясь – освещение было не ярким – и вглядываясь в странные пятна ближе к противоположной стене.

Не найди ничего лучше, чем ответить самому на свой же вопрос, парень пересёк достаточно просторную комнату, опускаясь на корточки около странных пятен. Они были бордово-алые, напоминали краску или подобную ей густоватую жидкость.

Протянув ладонь, Бруно приложил её к пятну и поднёс к лицу, рассматривая. Странный запах проник в сознание парня, что-то отдаленно напоминая, такой чуть сладковатый, с металлическими нотками, запах. Бруно нахмурился и поднёс испачканную ладонь к самому носу, почти касаясь его. Слишком знакомый и, одновременно, чужой запах будоражил в сознании, в памяти что-то такое, что всегда было далёким от парня.

– Кровь? – вдруг вырвалось у Бруно. Распахнув глаза, парень впился взглядом в большое пятно, словно пытаясь найти в этой алой массе ответ.

Она была уже немного подпёкшейся, но всё ещё свежей, отвратительно пахла сладостью, металлом и, одновременно, солью. До парня внезапно дошло, этот запах нельзя спутать ни с чем… Но страшнее самого вида крови, было внезапное осознание причастности к ней загадочного «свёрнутого ковра» – типичный трюк из фильмов, вот только здесь – жизнь.

– Твою ж мать… – прошептал парень и резко потерял равновесие, размахивая руками, но всё же падая, пачкая светлые пижамные штаны в чужой крови.

У парня потемнело в глазах, на каком-то автомате он бросился прочь, пулей вылетая из комнатки, дрожащими руками запирая её, дабы не оставлять следов, взлетая по лестнице и выбегая в дом. Сердце в груди парня колотилось, как сумасшедшее, выбивая трещины на рёбрах, заставляя задыхаться.

«Чья это кровь?» – стучало набатом в голове парня, пока он понимался на второй этаж. «Кто это сделал? Как мне поступить? Вызвать полицию? Молчать?». Бруно терялся во всех возможных вариантах своего поведения и не мог выбрать единственный, хотя бы потому, что парень не понимал, кто причастен к тому, что произошло в подвале и что же там, на самом деле произошло?

Ответ на второй вопрос нашёлся быстро. Убийство, там произошло убийство. Количество крови и тело, выносимое под покровом ночи из дома очень прозрачно на это намекали. Вздрогнув от собственных догадок, от понимания того, что, вероятно, в их доме совсем недавно кого-то убили, парня передёрнуло так, что он едва не упал с лестницы, на которой остановился, задумавшись.

– Чёрт, – сорвалось с губ Бруно, когда он посмотрел на свои руки, перемазанные в крови, на свои штаны в алых кровавых пятнах.

Бруно подумал, что он сейчас очень похож на того самого убийцу – весь перемазанный в крови жертвы, растрепанный, разгуливающий ночью. Парень поспешил в ванную. Стаскивая с себя пижамные штаны, запихивая их в стиральную машину, засыпая какой-то порошок и даже не видя – какой, Бруно находился в неком состоянии, подобном аффекту. Никогда прежде парень не сталкивался с подобными ситуациями и он бы предпочёл, чтобы так оно оставалось и далее.

Захлопнув дверцу стиральной машинки и включив её, парень облегчённо выдохнул и тут же вновь напрягся, подскакивая на месте и оборачиваясь.

– Ты что здесь делаешь? – сонный голос принадлежал Хенси, она стояла в дверях, щурясь со сна.

– Я… Я… – у парня вдруг закончились слова, он оглянулся на работающую стиральную машинку. – Мне не спалось, – сказал парень.

– И ты решил постирать? – девушка вопросительно подняла бровь и откинула с лица чёлку, зализывая её ладонью назад.

– Нет, – парень выдавил из себя улыбку, получилось немного нервно, но девушка не заметила. Кажется, не заметила. – Я пошёл на кухню, чтобы попить и разлил на себя сок, вот и решил сразу положить штаны в стирку.

– М, – девушка кивнула, прикусывая губу. – Пошли спать.

– А ты уже легла?

– Я «легла» уже давно. Но в кабинете. Я думала, ты меня разбудишь.

– Извини, я что-то совсем забылся…

– Ничего. Пошли, – Хенси махнула рукой, подзывая парня.

– Я буду через минуту, – ответил Бруно. В ответ девушка вопросительно подняла бровь и прищурилась. Бруно поспешил договорить: – Мне в туалет нужно. Иди, я сейчас приду.

Кивнув в ответ, девушка покинула ванную комнату, прикрывая за собой дверь. Бруно выдохнул и наконец-то перестал прятать руки за спиной, молнией подлетая к раковине и начиная с остервенением намыливать ладони, отмывая их от чьей-то крови. Её, крови, казалось, было совсем немного, но она никак не хотела отмываться, вода продолжала оставаться розовой, исчезая в сливе.

Наконец справившись, едва не содрав с рук кожу, парень выключил воду и, вытерев руки, покинул ванную. Нырнув в сонное пространство спальни, парень лёг в постель и к нему сразу же прижалась Хенси, обнимая со спины и шепча. Этот шёпот вышел тихим, но оглушительно твёрдым, уверенным.

– Не ври мне, – прошептала девушка и скользнула пальцами по задней поверхности шеи парня. Тело Бруно вмиг покрылось мурашками, а волосы встали дыбом.

– Что ты имеешь в виду? – спросил парень, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия.

– Тебе лучше знать, – ответила девушка и, вздохнув, отодвинулась.

– Хенси, что ты имеешь в виду? – повторил Бруно, садясь. От слов девушки становилось как-то совсем жутко, хотя объективных причин на то и не было.

– Знаешь, Бруно, – спокойно ответила девушка, ложась на спину и смотря в потолок. – Говорят, что с каждой новостью, мыслью лучше переспать. Вот и спи. А завтра поговорим.

– Хенси, ты меня пугаешь…

– Нет, Бруно, я тебя не пугаю, – девушка покачала головой. – Это ты боишься.

– Наверное… – начал было парень, но Хенси перебила его, резко переворачиваясь и седлая Бруно.

– Бруно, мальчик мой, почему же ты никогда не понимаешь с первого раза? – руки девушки скользнули по его животу, груди, замирая у шеи. – Может быть, мне тебя слегка придушить, чтобы воздуха на слова не хватало?

Коснувшись горла Бруно, Хенси сжала на нём свои ладони, слегка придушивая парня, неотрывно смотря в его глаза, словно гипнотизируя. И парень, в ответ, не смел отвести взгляда от её серо-зелёных, поблёскивающих во тьме дьявольским огоньком, глаз.

– Как думаешь? – жарко прошептала девушка, склоняясь к уху парня, заставляя его нервно сглотнуть. – Ты уже сознание начал терять? – с губ девушки слетел смешок. Проведя кончиком носа по челюсти парня, она отстранилась, возвращаясь в прежнюю сидячую позу – верхом на парне.

– Нет, Хенси, не начал, – наконец отозвался Бруно.

– А жаль, – вздохнула Хенси. – Так мы ещё не пробовали…

– Ты серьёзно?

– В каждой шутке есть доля истины, – уклончиво ответила девушка. – Но сейчас это всего лишь шутка, я хочу спать, – сказав это, Хенси освободила парня от себя и легла рядом, отворачиваясь.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – прошептал Бруно, придвигаясь к девушке и нежно обнимая со спины.

– Завтра, – отозвалась Хенси, отнимая голову от подушки. – И, – девушка поморщилась, – не обнимай меня так, ты же знаешь, что я этого не люблю.

– Прости, – тихо, но искренне извинился парень ей куда-то в шею.

Отодвинувшись, Бруно лёг на спину, закрывая глаза и очень надеясь на то, что сможет скорее уснуть, потому что ему не хотелось думать о том, что он недавно увидел. Не хотелось потому, что мысли всегда оказываются хуже реальность, ибо фантазия человеческая безгранична.