Текст книги "Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?"

Глава 62

С момента первой «ночи» с Бруно прошло почти три недели, шёл второй месяц жизни Морица под одной крышей с Хенси. На удивление парня, он практически адаптировался к подобной жизни. В отличие от первой угрюмой и пустой комнаты, в которой первое время держала парня девушка, новое его места обитания было вполне сносным, за исключением обоев, которые действовали Морицу на нервы своей странно-мрачной расцветкой. К этой комнатке прилегала ванная комната, так что, парень спокойно мог принимать душ и ходить в туалет в любое удобное для себя время, а не тогда, когда решит его «госпожа». Так же это спасало парня от пытки жаждой, в случаях, когда девушка злилась и приказывала не кормить и не поить парня. Правда, девушка достаточно быстро поняла, что Мориц может попить из-под крана и начала, в случае такого наказания, запирать и ванную комнату. Один такой случай парень запомнил особенно сильно…

После того, как Мориц достаточно сильно повздорил с Хенси, наговорил лишнего, она избила парня так, что тот потерял сознание, а после заперла его на три дня без воды и еды. Если есть из-за сильной жажды хотелось не сильно, то пить… Мориц не находил себе места, его тошнило, кружилась голова, а потом пришла Хенси… с бутылкой воды. Она просто молча вручила её парню и ушла прочь, оставляя Морица в замешательстве.

«Всё-таки, не такая уж она и плохая», – подумал тогда Трюмпер.

А ещё были «игры», много «игр»…

С каждым разом Мориц всё больше убеждался в том, что фантазия девушки поистине безгранична и извращённа. Ещё три раза девушка подключала к процессу Бруно, оставаясь наблюдателем. Дважды она присоединялась к парню, также трахая пленника при помощи страпона, заставляя его чувствовать себя последней шлюхой. Но к этой затее Хенси охладела достаточно быстро и Бруно перестал участвовать в её «пытках». Как бы там не было, Хенси не желала делить Морица ни с кем.

Всё последующее время девушка занималась парнем самолично, устраивая такие «марафоны», после которых он сидеть не мог, но… Но, со временем, и это поражало парня, он научился даже получать удовольствие от процесса. Конечно, ему никогда это не удавалось, если Хенси была не в духе и была настроена исключительно на пытку. Но если она была в хорошем настроении…

В таких случаях она всё делала так, чтобы «пыткой» довести парня, заставить кончить, а после прятать глаза, потому что Морицу было неимоверно стыдно за подобные свои слабости. Он даже не мог определиться, что же хуже: корчиться от боли и стирать потом кровь или кончать от того ненормального действия, которое производит с ним бывшая одноклассница?

А, впрочем, его никто и не спрашивал. Боль или наслаждение зависели лишь от настроения девушки, что Мориц прекрасно понимал. И понимание это угнетало. Быть чужой игрушкой, и не просто игрушкой, а секс-игрушкой – что может быть хуже?

«Наверное, ничего», – всякий раз думал Мориц, когда за Хенси закрывалась дверь. Он подтягивал колени к груди и отворачивался к стене, долго смотря в неё, пока не заснёт.

Понимание того, что он отсюда, вероятнее всего, не выйдет, укоренялось в сознании парня с каждым днём, а потом вновь куда-то исчезало, уступая место пусть хиленькой, но надежде. И тому виной опять была Хенси – её игры в больно-приятно, горячо-холодно и так далее, её резкие смены настроений: от весёлости до дьявольской ярости путали парня, мешали составить достоверную картину происходящего.

Чтобы не мучиться вопросами, которых накопилось не менее тысячи, Трюмпер начал пытаться поговорить с мучительницей, разговорить её, разузнать хотя бы что-то. Это не всегда заканчивалось хорошо… Порой, парень проклинал себя за глупость, шипя от боли, а порой… Порой Хенси спокойно отвечала ему, разговаривала с ним так, словно она не маньячка, а он – не жертва. Мориц давно понял, что единственное, в чём можно быть уверенным в плане Хенси, так это – ни в чём. Слишком уж разномастные черти водились в её голове, чтобы иметь возможность предугадать её следующий шаг…

Глава 63

– Нет, не сейчас, – Хенси нахмурилась, а затем склонилась вперёд, закрывая лицо ладонями.

Бруно в который раз завёл разговор о её прошлом, она обещала рассказать всё ещё тогда, когда парень, фактически, подписался на изнасилование, но она не смогла. Она не могла, сама не зная, почему. Девушка ни с кем и никогда не обсуждала этой темы и она не была уверена в том, что Бруно тот человек, с которым она сможет поговорить об этом, кому сможет вывернуть душу. Точнее, Хенси была уверена в том, кому она сможет раскрыться, но… Но об этом она запрещала себе даже думать.

– Всё, Бруно, хватит! – повысила голос девушка, в её голосе звучали истеричные нотки. – Я не могу сейчас об этом говорить. Не могу! Это слишком сложно…

– Хенси, чёрт побери, сколько можно? – парень эмоционально всплеснул руками. – Три недели ты мне говоришь «сегодня», а затем отказываешься от своих слов!

– Имею право, – Хенси поджала губы и отвернулась. – Всё, иди, – девушка нахмурилась. – Мне нужно подумать…

– Сколько можно думать? – парень подошёл к дивану, где она сидела, и встал на колени, заглядывая ей в глаза. – Хенси, ты же знаешь, что я пойму и приму всё. Любое твое прошлое. Слышишь?

– Слышу, – блекло ответила девушка и вздохнула, закрывая глаза. – Дело не в тебе…

– А в ком?

– Во мне, – Хенси тяжело вздохнула и перевела на парня какой-то усталый, измученный взгляд. – Всё, Бруно, прошу тебя, езжай.

– Хенси, ты выглядишь разбитой, – в голосе парня звучала искренняя забота, но Хенси, отчего-то, это лишь бесило. – Может быть, мне остаться? – парень потянулся к лицу девушки, чтобы убрать упавшую на лицо прядь, но она отодвинулась, не позволяя ему этого. – Прости…

– Не извиняйся, всё в порядке, – сказала девушка, даже не пытаясь добавить искренности в свой голос. – Езжай, мама – это важно, – сказала девушка и едва слышно добавила: – Важнее всего…

– Может быть, ты поедешь со мной?

– Нет уж, – девушка вновь вздохнула. – Конечно, пляж, солнце и так далее – это здорово, но не хочу омрачать вашу с матерью встречу.

– Ты бы никогда не омрачила её, – парень улыбнулся, но его эмоция не нашла отклика в глазах Хенси. Перестав улыбаться, парень добавил: – Мою маму мог бы расстроить лишь приезд моего отца и… отчима.

Хенси усмехнулась и покачала головой.

– Да, должно быть, это несколько странно, когда муж уходит от тебя к другому мужчине? – она посмотрела в глаза парню, но увидев в них лёгкую обиду, вздохнула и добавила: – Прости… Бруно, я последнее время сама не своя… Слушай, действительно, езжай, пока я лишнего не наговорила. Ты же знаешь, я могу.

– Я привык, – парень вновь улыбнулся.

– Вот видишь, ты и не отрицаешь, что я у тебя – больная психопатка, – девушка горько усмехнулась.

– Я такого никогда не говорил, – парень нахмурился, а Хенси поняла, что повесила на него слова Морица.

Нахмурившись и слегка мотнув головой, девушка сказала:

– Всё, иди, Бруно.

– Хорошо, – наконец-то согласился парень, вставая. – Но, если ты вдруг передумаешь, можешь прилетать в любое время.

– Я не передумаю, – покачала головой девушка. – Только не в этот раз. Когда-нибудь, обещаю, мы съездим и к твоей матери, и к отцам, но не сейчас. Мне нужно сперва разобраться с прошлым и только потом шагать в будущее.

– Как знаешь, – кивнул парень. – Я люблю тебя, Хенси и… И, прошу тебя, не грусти.

«Едва ли я смогу загрустить, с такой-то игрушкой в подвале…», – подумала Хенси.

После ухода Бруно, Хенси ещё какое-то время посидела, маясь и не зная, чем себя занять: никаких мыслей и желаний в голове не было, кроме одного: выпить. Выпить и не думать. Так она и поступила.

Сидя в кабинете на подлокотнике дивана, девушка потягивала ром, смотря в стену и мерно покачивала ногой. То и дело она теряла равновесие, но ей было плевать, упади она сейчас. В её голове творился какой-то хаос и алкоголю никак не удавалось его заглушить. Когда дверь в кабинет открылась – впервые Хенси забыла её запереть – девушка раздражённо посмотрела на Себастьяна, стоявшего на пороге.

«Что происходит? – думала Хенси, глядя в лицо мальчишке. – Я дверь забыла закрыть, он входит без стука и разрешения… Мир определённо сходит с ума!».

– Чего тебе? – Хенси хотела спросить нормально, но получилось то, что получилось. Её голос звучал откровенно раздражённо, нога нервно дёргалась, а глаза пьяновато блестели. – И, кстати, с каких это пор тебе можно входить в мой кабинет без стука?

Кажется, девушке сейчас было абсолютно всё равно, на кого срываться…

– Я стучал, – виновато ответил парень. – Ты же сказала, что можно?

– Что? – от удивления девушка резко опустила руку с бокалом, отчего напиток пролился на её тёмно-серые джинсы. – Ты хочешь сказать, что я не помню, что говорила несколько минут назад?!

– Наверное, Хенси, ты задумалась… и ответила на автомате, так часто бывает.

Девушка встала, не сводя с паренька взгляда и подошла к нему вплотную. Её взгляд сейчас наводил жуть, но, отчего-то, Себастьян не боялся её. Протянув руку, девушка хотела было схватить паренька за волосы и хорошенько ему объяснить, кто он и где его место, но в последний момент передумала. Зависшая в воздухе ладонь дрогнула, а затем легла парню на плечо, проводя по нему и разглаживая складки на футболке.

Вопреки любой логике, парнишка потянулся к руке девушки, взял её в свои тонкие ладошки и тихо сказал:

– У тебя руки холодные, так бывает, когда у человека душа болеет.

Девушка выдернула ладонь из рук мальчишки и отшатнулась, диковато глядя на него.

– Ты… Ты… Ты ошибаешься, – выдохнула девушка и вернулась на диван, закрывая лицо ладонями и взъерошивая волосы. – Так, что ты хотел, Себастьян?

Парень кивнул и подошёл, садясь на край дивана, а после подсаживаясь ближе.

«Нет, мир определённо сходит с ума», – подумала Хенси, видя внезапную смелость парнишки.

– Я сейчас убирал у Морица, он сказал, что голоден, – ответил мальчик. – Могу я приготовить ему что-нибудь?

– Отравишь ещё, – усмехнулась Хенси. Юмор сегодня был явно не её сильной стороной.

Вздохнув, девушка продолжила:

– Я совсем забыла про него…

– Как же, забыла, – прошипел внутренний голос, подобно змее зашевелившись в груди.

– Заткнись.

– Что? – Себастьян несколько опешил, не поняв, за что его затыкают.

– Это я не тебе, – ответила Хенси и нахмурилась.

«Чёрт, прав Мориц, мне пора лечиться», – подумала девушка, смотря немного мимо мальчишки, который, видно, ожидал, когда она выйдет из своего транса и ответит ему.

– Себастьян, – после некоторого молчания, спросила Хенси, – скажи, а… – девушка облизала вдруг пересохшие губы и сделала глоток рома прямо из бутылки, поморщилась и продолжила: – Себастьян, если бы у тебя был шанс на один, допустим, день вырваться из привычного круга жизни, из обстоятельств… Если бы жизнь вдруг стала чистым листом, что бы ты сделал?

Парень пожал плечами, но ответил:

– Наверное, я бы сделал то, чего лишён в этой своей жизни, пошёл бы к тем, кого в ней нет.

– Я бы тоже… – тихо сказала Хенси, глядя в стену и сделала ещё один глоток рома.

– А к кому бы ты пошла? – определённо, парнишка сегодня проявлял небывалую смелость.

– Это не важно…

– Разве может быть тот, к кому тянется сердце неважным?

Хенси вздрогнула и повернулась к парню, смотря на него тяжёлым взглядом.

– Тебе не кажется, что это не твоё дело? – спросила девушка.

– Наверное, – парнишка пожал плечами. – Я просто думаю, что, когда рядом нет близких, друзей, то и чужой человек может…

Хенси не дала ему договорить, зажимая ладошкой рот. Глаза парнишки, которые и без того были весьма внушительных размеров, распахнулись, став ещё больше.

– Помнишь, что я тебе говорила про ангелов? – парень моргнул, показывая, что помнит. – Вот и не сунь свой нос не в своё дело, – хмыкнула Хенси, убирая ладонь и возвращаясь к бутылке рома.

– Ты много пьёшь, – сказал парнишка, глядя на то, как девушка делает несколько мелких глотков, как напиток слегка проливается и стекает по её подбородку, шее.

– Я с тобой знаешь, что сейчас сделаю? – спросила девушка и добавила: – Вот этой вот бутылкой сделаю. Понял? Имей в виду, у меня опыт есть.

– У меня тоже, – как-то слишком просто и, одновременно, дерзко ответил парнишка.

Ответ мальчика вызвал в девушке какую-то особо бурную реакцию: она заливисто рассмеялась, запрокидывая голову, затем наклоняясь, взъерошила волосы.

– Господи, какой же ты чудной… – прошептала девушка и повернулась к парню, заглядывая ему в глаза. – Неужели, ты вообще ничего не понимаешь? Себастьян, не шути со мной…

– А я и не шучу, – ответил мальчик. – Хенси, зачем ты…

– Закрой рот, – сказала девушка, вновь закрывая мальчику рот ладонью. – Просто закрой рот, пока я не прибавила к твоей и без того поломанной детской психике ещё парочку трещин.

Подождав несколько минут, так и не убирая руки с губ парнишки, Хенси взяла его за плечи и потянула к себе, укладывая его голову себе на колени и начиная перебирать светлые прядки. Мальчик не сопротивлялся, лишь удобнее устроился и притих.

– Так что с Морицем? – тихо спросил Себастьян, после порядка десяти минут молчания.

– Ничего, – ответила Хенси, облизывая с губ призрачный след терпкого напитка. – Я сама приготовлю ему ужин и сама отнесу. А ты… – девушка скосила взгляд вниз, ожидая увидеть большие глаза мальчишки, но он не пытался посмотреть на неё, продолжая лежать, как положили. – А ты, Себастьян, можешь пока отдохнуть… Нет, – девушка нахмурилась. – Отдыхай до завтра, я сама потом уберусь на кухне.

Примерно через сорок минут Хенси открыла дверь в комнату, где содержался Мориц. Парень обыкновенно находился спиной к входу, но сейчас он сидел, а не лежал. Поставив поднос на тумбочку, девушка вернулась к двери и закрыла её, после чего вновь подошла к кровати. Мориц продолжал сидеть к ней спиной, не реагируя на её присутствие.

– Мориц, – первой заговорила Хенси, отчего-то слова давались ей сейчас тяжело. – Я принесла тебе поесть.

Трюмпер обернулся, вопросительно поднимая бровь. Девушка вздохнула, ожидая какой-то колкости от парня и своей острой на то реакции, которая бы в хлам разрушила момент, но парень молчал. Повернувшись полностью, сохраняя молчание, парень посмотрел на поднос с пищей, но не двинулся в его сторону.

– Ешь, не бойся, – сказала девушка. Её голос звучал как-то устало, устало от жизни. – Я думаю, ты давно должен был понять, что я не собираюсь тебя травить, – девушка усмехнулась, но быстро вернулась к прежнему выражению лица. Нет, шутить у неё, определённо, сегодня не получалось.

Кивнув, парень взял поднос, поставил себе на колени и приступил к ужину, который для него был и завтраком. После нескольких минут молчания, девушка шагнула было к постели, желая сесть, но прикусила губу и остановилась. Взяв стул и поставив его в двух метрах от кровати, Хенси села и стала ждать, молча наблюдая за тем, как пленник ест.

– Ты можешь на меня так не смотреть? – спросил Мориц, не поднимая глаз от тарелки. – Боюсь, под таким взглядом и подавиться недолго.

– Извини, – сказала Хенси, отчего парень поперхнулся, но не издал ни звука, лишь подняв глаза и посмотрев на мучительницу, которая сейчас сама была похожа на… мученика?

Всего одно слово, но в нём скользнуло столько обиды и какой-то боли, что парню стало неловко. Он чувствовал себя подлецом, который не за что обидел невинного человека, что, по своей сути, было бредом.

– Наверное, мне лучше уйти, – сказала девушка, вставая, но парень прервал её, говоря:

– Нет, оставайся, ты… Ты не мешаешь мне.

– А я думала, что тебе мешает сам факт моего существования, – усмехнулась Хенси, но в словах её было столько скрытой боли, что они могли задеть лишь её саму.

– Я уже привык, – ответил парень, сам толком не понимая, что говорит и что нашло на его истязательницу. Отложив вилку, он сделал глоток, отмечая, что в чашке, вместо привычного чая, был налит кофе. – Кофе? – удивился парень.

– Да, – кивнула девушка. – Я решила, что тебе должен был надоесть чай, да и сама я его ненавижу, а вот кофе люблю.

Хенси не знала, зачем она выдала эту информацию, про свои предпочтения. Улыбнувшись уголками губ, Мориц опустил взгляд в чашку.

– А раньше ты любила чай, – сказал парень и поднял взгляд.

– Что? – Хенси не верила своим ушам.

– Я говорю, что раньше ты любила чай. Чёрный чай с бергамотом и чабрецом.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, как-никак, мы столько лет вмести проучились, – уклончиво ответил парень.

– Это не ответ, – отрезала девушка.

Она чувствовала себя неловко из-за того, что парень, её пленник и враг, как оказалось, так хорошо помнил что-то из её прошлого. Хенси всеми силами старалась не показать того, что он несколько выбил её из колеи.

– Ладно, чтобы ты не начала выпытывать у меня ответ, скажу сам, – сказал Мориц после некоторого молчания. – Ты нередко приносила с собой в школу термос с чаем, а ведь я сидел рядом с тобой… Этот запах навсегда врезался в мою память.

Хенси улыбнулась уголком рта. Было так странно слышать это от Морица, которого она так люта ненавидела и который ненавидел её за всё, что она сделала с ним в последние два месяца. Но сейчас он так просто говорил об этом, что, казалось, будто они не враги, а друзья. И находятся они на кухне за чашечкой чая или кофе, а не в подвале.

– Ты же не думаешь, что твои слова что-то изменят? – спросила Хенси, взяв себя в руки и натянув на лицо маску равнодушия. – То, что ты помнишь что-то из моего прошлого, пусть даже то, что я сама забыла, ничего не значит.

– Я и не думал об этом, – честно ответил Мориц, возвращаясь к еде. – Я просто вспомнил, вот и сказал.

Остаток трапезы они провели в тишине. Мориц ел, не поднимая взгляда, в Хенси, в свою очередь, не сводила с парня глаз. С одной стороны, ей было так жаль, что она сама спугнула момент их неожиданного откровения, но, с другой, ей казалось, что парень лишь пытается влезть ей в душу.

«Как же я устала всех подозревать в плохом», – подумала девушка, прикрывая на половину глаза и смотря на парня из-под опущенных ресниц.

Доев, Мориц отставил поднос с пустой посудой на тумбочку, залпом допивая кофе и отправляя чашку туда же. Чашка, поставленная на самый край, сорвалась и ударилась об пол, звеня, но не разбиваясь. Наклонившись, парень поднял посуду и положил на поднос. Он немного хмурился, не то, чтобы парня напрягала тишина, но сейчас в ней было что-то такое, что заставляло ждать, ждать чего-то… неизвестного, странного?

– Мориц, – вздохнув, обратилась девушка к парню, – ты хочешь спать?

– Если честно, Хенси, очень странно слышать этот вопрос от тебя, – поморщился парень, бросая беглый взгляд на девушку.

– Просто ответь.

– Нет, не хочу.

– Это хорошо.

На несколько минут вновь повисла тишина, в которой Хенси пыталась собраться с мыслями, а Мориц мучился догадками о том, что же затеяла на этот раз его мучительница?

– Литтл, может быть, ты что-нибудь скажешь? – парень понимал, что рискует, но всё же нарушил молчание, слишком уж оно напрягало.

– Как ты относишься к тому, чтобы на время забыть о наших обидах? – спросила девушка.

– Что? – парень несколько опешил.

– Что слышал. Как ты относишься к тому, чтобы выпить?

«В прошлый раз, когда ты предложила мне выпить, ты поимела меня бутылкой», – подумал парень и нахмурился, но вслух сказал другое:

– А у меня есть выбор?

– Да, – так просто кивнула Хенси. – Ты можешь отказаться…

– Давай выпьем, – парень не знал, собиралась ли Хенси продолжать своё высказывание, но дал свой ответ.

Девушка кивнула, встала и вышла из комнаты. Мориц сидел в замешательстве и лёгком шоке: поведение Хенси не пугало, но… Но очень сильно удивляло и настораживало. Куда делась ненависть из её глаз и злость? Куда делся холод и лёд из её слов? А ещё…

Ещё Хенси даже не заперла дверь, даже не закрыла её. Возможно, это было проверкой, но всё же…

Встав с постели, Трюмпер подошёл к двери, убеждаясь в том, что она действительно не заперта. Это был его шанс – шанс бежать, спастись, но… Но парень медлил, стоя около открытой двери. Может быть, его останавливал страх возмездия за попытку побега, может быть, это было понимание того, что далеко он всё равно не уйдёт и вряд ли выберется из дома, а, может быть…

Парень мотнул головой, прогоняя непрошеные мысли, вернулся на кровать. Несколько раз ещё взглянув на открытую дверь, парень пошёл в туалет, а когда он вернулся, подоспела и Хенси.

Хенси жестом показала, чтобы Мориц сел и сама тоже села, но не на кровать, а на стул, предварительно поставив его ближе к постели. Парня прилично удивило то, что, вместо привычного рома, девушка принесла вино. С учётом того, что Хенси уже выпила немалое количество рома, запивать его вином было плохой затеей, но ей было плевать.

«Пусть этот день будет свободным от всех обстоятельств и законов, – думала девушка, разливая рубиновый напиток по бокалам. – А завтра мне вновь будет хреново: морально и, – девушка покосилась на бутылку в своей руке, – физически».

Сохраняя молчание, девушка поднесла бокал к губам и сделала несколько глотков, осушая его наполовину. Мориц последовал её примеру. Воцарившаяся тишина вновь начала напрягать парня.

– Может быть, поговорим о чём-нибудь? – предложил парень, допивая остатки вина из бокала. Взяв бутылку и вновь наполнив бокал парня, Хенси ответила:

– Давай, Мориц, – девушка вздохнула и добавила: – Расскажи мне о себе.

– Мне казалось, ты и так обо мне всё знаешь, – фыркнул парень.

Хенси не скрывала своих «сетей» и Мориц давно был в курсе и того, как девушка готовилась к своей мести, и того, что всех его школьных друзей уже нет в живых по её милости.

– Не всё… – задумчиво ответила Хенси и допила вино, после чего вновь наполнила бокал. – Мориц, скажи мне… – она облизала губы, стараясь не выдать, насколько нервным было это движение. – Скажи, а ты… Ты когда-нибудь жалел о том, что сделал тогда со мной?

Наверное, правильным, логичным и умным было бы соврать, сказать «да, каждый день сожалел», но… Но Морицу не хотелось врать и потому, рискуя жизнью и здоровьем, парень честно ответил:

– Нет.

«Как я и думала», – горько прозвучало в голове девушки, а в груди что-то кольнуло, упало, так и не встав, по сути, на ноги.

Хенси уже пожалела о том, что завела этот разговор, потому что одно дело: тешить себя иллюзиями и совершенно иное – знать правду, узнать её из первых уст. Но вдруг Мориц продолжил:

– Я не жалел, Хенси. Не жалел до того момента, пока не попал сюда, – девушка усмехнулась.

– Я не плохой педагог и воспитатель? – спросила она.

– Наверное, – ответил парень и нахмурился. – Не знаю, насколько твои методы педагогичны…

– Нихрена не педагогичны, – ответила за парня девушка, вновь залпом осушая бокал. – Но и ты…

– И я, – согласился парень

Никто из них не договорил, но оба знали, о чём они говорят. Всё-таки, проживание под одной крышей невероятно сближает…

– Мориц, – после паузы спросила Хенси, – а ты… Ты бы смог жить с тем, что убил меня?

– В смысле? – парень не очень понял смысл вопроса, но, тем не менее, он ему не понравился. Трюмпер, вообще, старался избегать темы смерти по жизни.

– В самом прямом, – вздохнула Хенси. – Знаешь, Трюмпер, а ведь тогда, ну, когда вы бросили меня… я ведь вполне могла умереть. Вы даже не заметили, какие повреждения мне нанесли…

Парень опустил глаза, он никогда об этом не думал и предпочёл бы не думать и дальше. Это было слишком тяжело, осознавать, что ты сломал чью-то жизнь, чуть было не отнял её. И всему виной была какая-то глупость…

– Меня тогда еле откачали, – продолжила Хенси, глядя то в бокал, то куда-то поверх головы Морица. – Если бы какой-то мужчине не пошёл за своей собакой, которая сорвалась с поводка и забежала на тот пустырь, меня бы не было…

Девушка сделала паузу, прикусывая губу. Никогда и ни с кем она не говорила об этом, это оказалось даже сложнее, чем она думала, больнее… Вздохнув, Хенси продолжила, поднимая на Морица глаза и смотря ему в лицо:

– Ты был бы рад, если бы меня не было? – спросила девушка, глядя пленнику в лицо, парень не поднимал взгляда, боясь встретиться с глазами бывшей одноклассницы. – Верно, тебе было бы так много проще… – девушка залпом осушила бокал и поморщилась. Вино показалось каким-то невероятно кислым. – Но, Мориц, скажи, смог бы ты с этим жить?

– Зачем ты меня мучишь? – в лоб спросил парень, поднимая взгляд и встречаясь с глазами мучительницы. – Зачем ты всё это спрашиваешь?

– Я хочу знать, – спокойно ответила Хенси. – Мне кажется, я имею на это право.

– Нет, – ответил парень и допил вино, морщась. – Нет и да. Мне было бы проще тем, что ты бы надо мной не измывалась всё это время, но… Но, узнай я, что убил тебя той своей глупостью…

– Глупостью? – переспросила девушка. – Ты называешь это глупостью?

– А что это? Хенси, я был идиотом, и я это понимаю, но что это меняет?

– Ничего, – вздохнула девушка и подлила вина в бокал. Бутылка как-то быстро и неожиданно опустила. – Это ничего не меняет, ты всё понял слишком поздно.

Парень хмыкнул и отвернулся. Разговор стал натянутым, воздух был пропитан каким-то напряжением, чем-то невысказанным…

– Хенси, раз мы вот так вот по душам говорим, можно узнать…

– Что? – перебила парня девушка.

– Каково это – решиться на убийство? На столько убийств… – к концу вопроса голос парня упал до шёпота, он опустил глаза, смотря на дно бокала, где плескались остатки рубинового напитка.

– А тебе было просто?

– Я не собирался тебя убивать, – ответил парень, нахмурившись.

– Но ты не слишком старался этого не сделать

Морицу было нечего ответить, потому что, по сути, Хенси была права. Он не особо задумывался над тем, как будет жить девушка после того, что он и его друзья с ней сделали, да и будет ли она вообще жить – тоже не сильно заботило парня.

– Если не хочешь отвечать, так и скажи, – буркнул парень, допивая остатки вина и ставя бокал на тумбочку.

– Нет, я отвечу, – спокойно сказала девушка. – Это было просто, проще, чем может показаться. Когда ты всей душою кого-то ненавидишь, желаешь уничтожить его, сравнять с землёй, лишить его жизни оказывается простым делом. Но… – девушка сделала паузу и потянулась к бутылке, хмурясь и вспоминая, что вино кончилось. – Но, продолжила она, – не всех твоих дружков убивала я. Точнее, убивала я только двоих. И то – одного намерено, а вот Томас…

Мориц поёжился при упоминании имени друга в подобном контексте.

– Томас пал жертвой случайности, – договорила Хенси. – У меня было ещё столько планов с ним, но он взял и сдох.

– Не говори так, – вдруг выпалил Мориц. – Они – мои друзья.

– А ты часто про них вспоминал после школы?

Трюмпер опустил глаза. Слова девушки задевали, потому что парень не особо-то интересовался жизнью бывших друзей, точнее, он и вовсе забыл про них после окончания школы. Общение Мориц продолжал лишь с Эдвардом и то, оно как-то внезапно оборвалось и парень даже не вспоминал про бывшего лучшего друга, с которым они были не разлей вода столько лет.

– Можешь не отвечать, я знаю ответ, – сказала Хенси, видя, как помрачнел собеседник. – Я и так была наслышана о вашей жизни и… И Эдвард мне много чего рассказал. Знаешь, под страхом смерти и нечеловеческой боли люди становятся очень сговорчивы. И, к слову, твой бывший друг вообще порядочно изменился за месяц, который он жил здесь, было видно, что он многое осознал и понял… Как же было приятно видеть гаснущую надежду в его глазах, когда он понял, что я пришла не освободить его, а убить.

Это было уже слишком. Психика парня, и так находящаяся под бесконечным прессингом, дала трещину. Он судорожно всхлипнул и закрыл лицо ладонями, сжимаясь, сгибаясь. Ему было слишком больно слышать о смерти пусть бывшего, но лучшего друга. И не просто слышать, а узнавать ужасные подробности, понимать, что он страдал. Страдал, по сути, по его, Морица, вине.

«Все они были бы живы, если бы не я», – подумал парень, задерживая дыхание, пытаясь не разреветься в голос, пока лёгкие не начало жечь.

Но инстинкт самосохранения победил. Мориц судорожно вздохнул и в ту же секунду по его щекам потекли первые обжигающие и едкие слёзы: слёзы боли и вины, которые выжигали душу парня, заставляя его чувствовать себя так отвратительно, что он был бы рад попросить смерти, но понимал, что всё бесполезно. Хенси платила парню его же монетой. Когда-то, 21 апреля 2007 года он сказал, что она уйдёт только тогда, когда он разрешит и теперь они поменялись местами.

Наблюдая за тем, как мучится парень, как содрогаются его плечи и едкие слёзы, которые он так старательно сдерживает, всё же проливаются и стекают по лицу, по пальцам, падая на простынь. Вопреки логике, наслаждение от созерцания мучений парня продлилось недолго. Что-то кольнуло в груди у девушки, заставляя поморщиться и захотеть прекратить это.

– Хватит, Трюмпер, – сказала Хенси, стараясь придать голосу как можно больше равнодушия и холодности.

– Почему ты меня просто не убьёшь? – спросил вдруг парень, отнимая руки от лица и смотря влажно блестящими глазами на девушку.

– Ещё слишком рано, – ответила Хенси.

– То есть, это лишь вопрос времени и я уже не жилец?

– Получается, что так.

– И ты сможешь с этим жить? – спросил парень и тут же пожалел.

Изменившись в лице, Трюмпер закрыл лицо ладонями, нажимая, размазывая едкую солёную жидкость, втирая её в кожу. Запустив пальцы в волосы, парень сжал их у корней, причиняя себе боль, затем взъерошил их и вновь посмотрел на Хенси.

– Я зря это спросил, – сказал парень, вздыхая. – Давай сделаем вид, что ты ничего не слышала?

– Как хочешь, – ответила Хенси.

Мориц какое-то время помолчал, пытаясь осмыслить всё происходящее, сказанное и несказанное, а после поднял на девушку глаза, вздыхая и спрашивая:

– Хенси, мне очень бы хотелось понять, что заставило тебя стать такой: бессердечной, холодной, жестокой…

– Не делай вид, что ты не знаешь, – ответила девушка, в её глазах полоснуло острой сталью.

– Я не об этом. Хенси, что было после?

– После чего?

– Ну… после того дня. Что было с тобой?

– Зачем тебе это? – девушка невольно передёрнула плечами.

Хенси так хотелось поговорить об этом, но её так страшило это… Эти воспоминания долгих восемь лет были лишь её тайной, её крестом и грузом, а теперь, вот так просто, Мориц предлагал ей поделиться ими с ним.

– Я не уверена, что не убью тебя, вспоминая всё то дерьмо, что обрушилось на меня по твоей вине, – поморщилась Хенси. – Зачем тебе это?

– Ну, раз уж я и так не жилец, мне хотелось бы знать, что движет моим убийцей, – ответил парень.

Хенси не ответила, переводя взгляд куда-то в стену и замирая так на минут пять. Сначала Мориц терпеливо ждал, а затем начал подозревать, что девушка и не собирается говорить, а всего лишь сочиняет новый план издевательства. Парень уже проклял себя за инициативу, которая в этом доме была так наказуема, но вдруг девушка пошевелилась, подавая признаки жизни и выходя из глубокого транса.