Текст книги "Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?"

Глава 51

Хенси и Бруно сидели на кухне, завтракая, парень и девушка периодически обменивались какими-то фразами, но больше молчали – пусть девушка и была в хорошем расположении духа, но разговорить её было не просто в любом состоянии.

Очередной раз замолчав, позволив паузе слишком затянуться, Бруно опустил глаза, ковыряя завтрак в своей тарелке. Есть парню и так не очень хотелось, а сейчас аппетит и вовсе пропал. Подняв на девушку глаза, парень обратился к ней, спрашивая:

– Хенси, а где Джулия? Я не видел её уже несколько дней…

– Она больше здесь не работает, – спокойно ответила девушка отправляя в рот вилку с небольшой порцией кускуса.

– Ты её уволила? – парень искренне удивился.

– А что тебя так поражает? – Хенси отложила вилку и потянулась к стакану с соком, делая глоток.

– Просто, она так долго работала здесь… А ещё, я думал, ты посоветуешься со мной…

– Бруно, это – мой дом. И домработница, и весь прочий персонал тоже – мои.

– Мне всегда не нравилось это деление, – парень нахмурился и наморщил нос. – Почему мы не можем иметь нечто общее?

– Я – собственница, мне нужно иметь что-то своё: дом, пространство… – девушка помедлила и добавила: – Людей…

– Хенси, давай уедим, – резко перевёл тему Бруно, обнимая ладонями почти пустой стакан.

– Почему мы должны уехать?

– Потому что… – парень снова нахмурился. – Потому что с тех пор, как мы приехали в Штутгарт, ты стала совсем странной. Извини, но, мне кажется, что этот город на тебя плохо влияет.

– Этот город мне родной, – отрезала Хенси, возвращаясь к завтраку.

– Не всегда возврат в прошлое означает нечто хорошее…

– Давай, не будем об этом говорить?

– Почему ты так не любишь говорить о своём прошлом?

– А кто тебе сказал, что я не люблю? – девушка застыла с приборами в руках и посмотрела на парня. – Я просто не говорю о нём…

– Почему? – в это утро Бруно понесло. В последнее время он, вообще, всё чаще осмеливался на то, что раньше считал для себя непозволительным.

– Это моё дело, Бруно.

– Мне кажется, я имею право знать.

– Вот именно, – девушка едва заметно ухмыльнулась, – тебе кажется.

– Хорошо, – энтузиазма парня хватило ненадолго, он вновь замолчал, возвращаясь к тарелке с пищей.

Воцарилось молчание, некое напряженное молчание, которое давило на плечи Бруно и которого совершенно не замечала Хенси. Девушке было не привыкать к давлению ситуации, стен, обстоятельств.

Бруно долго думал прежде, чем решиться вновь заговорить, ковырял завтрак, бегал глазами по столу, не поднимая взгляда, кусал губы. Он старался скрыть своё волнение, но от парня просто сквозило неприкрытым беспокойством. Наконец, глубоко вздохнув, парень поднял глаза, собираясь с силами задать вопрос.

Хенси невольно залюбовалась его глазами, цвета горячего шоколада. Они были такими красивыми, но в той же мере они были и фальшивыми, поддельными, они походили на очень хорошую, но всё же копию известного оригинала, как искусно подделанный парфюм. Но в них, всё же, не хватало той черты, которая отличала оригинал от копии, не хватало той перчинки, особенности, той глубины. Глаза парня, и, пожалуй, именно за это Хенси выбрала именно его, отчаянно напоминали ей глаза очень важного человека, безумно важного…

Едва заметно улыбнувшись, девушка перевела взгляд на губы парня, как раз в тот самый момент, когда они, словно в замедленной съёмке, разомкнулись и из груди парня вылетели слова:

– Хенси, мне нужно у тебя кое-что спросить… Кое-что, очень важное…

– Предвидя твой вопрос, – отмахнулась Хенси, – сразу отвечу: никаких знакомств с родителями, никаких походов куда-то – сегодня я не в духе, никаких интервью, в которых ты представишь меня, как свою девушку.

– Я не об этом, – ответил парень, нервно сжимая в руке стакан и поджимая губы. Всё в нём: поза, мимика, выражение глаз, выдавало острейшее волнение.

– Тогда, спрашивай, – великодушно разрешила Хенси, подцепляя вилкой кусочек мяса и отправляя в рот. – Удиви меня.

– Хенси, почему…

– Подожди, – перебила девушка парня, хмурясь и смотря в сторону двери, из-за которой доносился звонок разрывающегося телефона. – Чёрт их дери, чего они от меня опять хотят… – раздражённо прошипела девушка, вставая из-за стола и покидая кухню.

– Поговорили, называется, – расстроено прошептал Бруно, сутуля спину и обнимая руками стакан.

– Мне кажется, это к лучшему, – ответил парню внутренний голос. Бруно лишь нахмурился и, встав из-за стола, сгрёб остатки еды в мусорное ведро, отправляя тарелку в посудомоечную машину.

Упёршись ладонями в кухонную тумбу, парень опустил голову и задумался. Его длинные, спутанные после сна волосы падали на лицо, занавешивая его, отбрасывая на кожу тени-змейки. Он сам не заметил, как начал покусывать губу – эта дурная и вредная привычка появилась у парня почти в то же время, что и любимая девушка, но в последние три месяца начало доходить до того, что он, задумавшись, всё чаще прокусывал собственную плоть до крови. Наверное, он лишь пытался таким образом выплеснуть хоть крупицу тех эмоций, что жили внутри него, часть тех чувств. Бруно любил Хенси, любил отчаянно и, пожалуй, больше, чем она того заслуживала. А она… Она позволяла ему это, никогда не отвечая взаимностью, но и не давая слишком весомых причин, чтобы увериться в обратном. За те два года, что они были вместе, парню так и не удалось понять, что же испытывает к нему девушка и испытывает ли она хоть что-то?

Она играла, умело играла, доведя до совершенства свою пролонгированную в годах пытку «тепло-холодно, близко-далеко».

– Не люблю, но и не ненавижу, – любил повторять себе в минуты отчаяния Бруно, в немой горечи стискивая зубы, подразумевая под этой фразой то, что творится в душе Хенси.

Мог ли парень догадаться о том, что, на самом деле, в душе девушки вихрем вьётся ядовитый коктейль из льда тысячи Антарктик и жара сотен преисподен?

– Так, что ты хотел спросить? – вопрос заставил парня вздрогнуть и обернуться. Там, в дверях, стояла Хенси. Руки привычно сложены на груди, в одной зажат телефон.

– Эм…

Бруно уже был уверен, что разговор не состоится и потому позабыл все нужные слова, удивительно, как отрепетированная речь может вылететь из головы в считанные минуты…

Хенси терпеливо ждала ответа, смотря на парня с лёгким прищуром серо-зелёных глаз, а Бруно всё больше волновался, уже проклиная себя за то, что начал этот разговор. Ему так хотелось бросить всё, соскочить с темы. Почему? Наверное, потому, что, на самом деле, он боялся узнать ответ…

– Х… Хенси, – сглотнув, парень сжал кулаки и решился говорить, – у тебя всё в порядке? – девушка вопросительно изогнула бровь.

– Это и есть твой серьёзный вопрос? Ты просто хотел узнать, как у меня дела? Бруно, ты меня пугаешь, – девушка усмехнулась. – Попахивает шизофренией – твои эмоциональные проявления не соответствует истинно переживаемым тобой эмоциям.

– Это не смешно.

– А как это? – Хенси усмехнулась и развела руками. – Бруно, или говори, или я пошла. Я совсем забыла, что у меня были запланированы на сегодня дела…

– Тебе никто не угрожает?

Хенси, собравшаяся уже уходить, остановилась и обернулась, вопросительно и пристально смотря на парня. Выражение её изменилось, став напряженным.

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею, – ответил Бруно, вздыхая. – Хенси, у тебя проблемы? Скажи мне, прошу…

– У меня нет совершенно никаких проблем. Пожалуй, сейчас лучшее время за последние восемь лет моей жизни, и я это заслужила…

– А труп? – на одном дыхании выпалил парень.

«Я сказал это, – стучало в его голове. – Я сказал…».

– Какой труп? – девушка окончательно повернулась, сверля парня взглядом, едва заметно приближаясь к нему.

– Из… Из подвала, – тихо выдохнул парень, забыв, что нужно вдохнуть, забыв, как это делается.

– Понятно, – шепнула Хенси, закрывая дверь, а, после, подходя к парню. – Значит, мне не показалось…

– Что показалось? – вдруг вспылил парень, нервы его были на исходе, на пределе – слишком много напряжения. – Хенси, просто ответь мне – там был труп? И… Чей он?

– Мерзкого урода, который заслужил, чтобы его конец был таким, – честно ответила Хенси. В её голосе звучала такая сталь, такая звенящая сталь, что воздух в комнате начинал резонировать. – Это тело – тело подонка, не первого подонка.

– Что? – в лёгких парня окончательно закончился воздух, у него закружилась голова и он схватился за край стола, чтобы не упасть. – Хенси, ты хочешь сказать…

– Что я убивала? – почему-то спросила девушка, прищуриваясь сильнее и заглядывая парню в самую душу, холодя её.

– Да, – еле слышно выдохнул Бруно, кивая. – Хенси, ты…

– И да, и нет, – ответила девушка, не дожидаясь, когда парень договорит.

– Но ты знала?

Бруно казалось, что он сейчас расплачется, расплачется и проснётся – всё происходящее было слишком ирреальным, чтобы быть настоящим. Он всегда понимал, что у Хенси есть тайна, и не одна, но чтобы так… Он никогда не мог подумать, что девушка, его любимая девушка, может пойти на убийство. Он слишком многого не знал, ни о ней, ни о себе…

– Знала, Бруно, – кивнула Хенси. – Как же я могла не знать, если это – мой приказ, моё дело…

Девушка отошла к подоконнику и, вытащив сигареты из заднего кармана, закурила, медленно затягиваясь, выпуская горький дым и продолжая:

– Что ж, раз уж у нас тут наметился разговор по душам, то я скажу тебе правду – именно ради этого мы приехали в Штутгарт. Мне нужно было вернуться, чтобы… раздать долги.

– Долги? – Бруно мотнул головой, не понимая. – Хенси, ты о чём вообще?

– О призраках прошлого, которые мне надоели.

– Что же такого он… они тебе сделали, чтобы ты решилась на убийство?

– Что?! – Хенси резко развернулась, награждая парня таким взглядом, что у него изморозь пошла по жилам. – Знаешь ли, Бруно, есть вещи куда хуже смерти…

– Что же? – парень спросил серьёзно, без капли издёвки, он надеялся услышать истинный ответ.

– Ещё слишком рано, – Хенси вновь отвернулась к окну, чтобы Бруно не увидел слёз, навернувшихся на глаза и разъедающих их.

Девушка выдержала паузу, давая себе время, чтобы восстановить дрогнувший голос и подавить предательский порыв слабости.

– Хенси…

Девушка вздрогнула и напряглась, когда её плеча, совсем легко, невесомо и нежно, коснулась ладонь Бруно. От этой тёплой руки исходила поддержка, искреннее желание помочь, но девушка не желала принимать помощь, она не нуждалась в ней. Напрягши мышцы плечевого пояса, пресекая любую возможность чужого тепла и импульса проникнуть внутрь её тела, девушка сглотнула ком, образовавшийся в горле и обернулась.

Бруно подошёл ближе, чем Хенси думала, и они почти столкнулись, когда девушка резко обернулась, впиваясь взглядом в грудь парня, словно желая вырвать ему сердце, а, затем, поднимая взгляд в его глаза.

– Я не могу пока рассказать тебе о том, что заставило меня пойти на это, это слишком… Слишком личное, личное и страшное, – голос девушки вновь дрогнул. Она прикрыла глаза и сглотнула, отчего жилы на её шее нервно вздрогнули. – Возможно, я смогу об этом рассказать, возможно, это навсегда останется со мной… Но… – девушка опустила глаза и вновь подняла. – Но я не остановлюсь.

– Не остановишься? – как-то растерянно, словно маленький ребёнок, повторил за девушкой парень и потянулся к её лицу, убирая упавшую на глаза чёлку. – Ты… Ты продолжишь убивать?

Бруно не верил, что это правда. Но, если всё происходящее было сном, то слишком затянувшимся и болезненно реалистичным.

– Да, – кивнула Хенси, доставая новую сигарету, закуривая и выдыхая дым прямо в лицо парню. Он только слегка поморщился. – Это последний, поверь, у меня есть причина, чтобы… – опять этот предательский ком в горле. – Чтобы убивать.

– Я не стану с тобой спорить. Верно, у тебя есть причина, но… Но что может быть таким ужасным, чтобы решиться на столь страшный грех?

– Бруно, а ты знаешь, что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?

– Н… Нет.

– А я знаю. И именно потому я не стану останавливаться, я не могу остановиться. У тебя лишь есть выбор – быть со мной или против меня.

– Хенси, я…

– Давай же, Бруно, я даю тебе выбор, – сказала Хенси, нахмурившись и туша сигарету. Присев на край подоконника, девушка продолжила: – Выбирай.

Бруно медлил. Слишком сложным был выбор, хотя, внутри себя он уже знал, что ответит, но решиться на это, всё же, было сложно. Всегда трудно наступить на горло своей совести, по крайней мере, в первый раз.

– Я никому не скажу об этом, – ответил парень, поднимая на девушку глаза. – Я не выдам, тебя, Хенси. Клянусь.

– А могу ли я тебе верить?

– Почему нет? – искренне спросил парень, словно не понимая всей серьёзности разговора. – Хенси, разве я дал тебе повод усомниться в себе, в том, что я… я люблю тебя?

– Любовь? – девушка вскинула бровь. – А достаточно ли здесь одной любви? Бруно, подумай, пойдёшь ли ты на сделку с совестью?

– Сделку с совестью? – парень, подобно попугайчику повторял за девушкой слова, пытаясь понять: не то её, не то самого себя.

– Да, Бруно, – кивнула Хенси. – Именно так… Если ты решишь идти со мной, то тебе придётся не только молчать…

– А что ещё? – голос парня стал звучать серьёзнее и, казалось, суше.

– Если ты хочешь идти со мной, – девушка намерено медлила, словно испытывая парня на прочность, заглядывая в душу, продавливая, ища, где он даст слабину. – Тогда – ты должен быть на моей стороне, во всём.

– Хенси, я и так на твоей стороне, – парень нахмурился.

– Нет, дорогой, ты не понял. Если ты выбираешь меня, то ты помогаешь мне. Да, ты правильно понял, – едва заметно улыбнулась девушка, видя недоумение парня. – Ты поможешь мне закончить мою месть. Но у тебя есть и иной выход, Бруно.

Хенси обошла парня кругом и встала сбоку от него, скользя взглядом по его профилю, по напряжённым мышцам, сжатым челюстям. Едва заметно ухмыльнувшись, девушка продолжила, продолжила почти шёпотом: звенящим, вибрирующим:

– Ты не обязан наступать на горло своей законопослушности и правильности, жить с… преступницей. Так что же ты выбираешь?

– Я… – начал говорить Бруно и тут же запнулся.

Это ужасная, ужасающая подборка альтернатив, когда тебе приходится выбирать между правостью разума и сердца. Бруно не знал, не мог знать, на что подпишется, сказав «да», но он точно знал, чем станет для него слово «нет». Выбор был очевиден. Никакого выбора, по сути, и не было.

– Да, – ответил парень, кивая.

– Что «да»? – спросила Хенси, прищуриваясь.

– Да, я согласен… на всё.

– Отлично, – девушка резко стала спокойной, даже равнодушной. – Тогда, вечером обсудим с тобой план действий, надеюсь, ты не изменишь своим словам…

– Не изменю, – твёрдо уверил любимую Бруно.

– Отлично, – вновь повторила Хенси, улыбаясь искренне-фальшивой улыбкой. Той самой улыбкой, которую девушка выучила ещё во времена вторых «каникул» в психиатрической больнице. – А теперь… Теперь, прошу, оставь меня. Мне совсем скоро нужно уходить, я бы хотела подумать.

– Хорошо, Хенси, – кивнул парень, отходя к двери и открывая её, оборачиваясь. – Хенси, ты… Ты едешь за… – парень запнулся, но нашёл в себе силы договорить: – За новым врагом?

– Нет, – теперь уже улыбка была искренней. Наивность Бруно, его детская доверчивость и эта напряженная складочка между бровями не могли не умилять. – У Ганца небольшие проблемы, я еду с ними разбираться. Он попросил моей помощи.

– Криминал? – спросил Бруно и сам испугался тому, как легко и просто у него вышел этот, казалось бы, пугающий вопрос.

– Нет, – и снова улыбка. – Сегодня я буду чистенькой… – девушка встала на носочки, вытягиваясь к уху парня и шёпотом добавляя: – За мною нет невинно убиенных, мои руки не по локоть в крови. Не нужно думать, что я такая плохая.

– Я так не думаю…

– Вот и славно, – улыбнувшись, едва уловимо коснувшись растянувшимися губами уха парня, девушка добавила: – А теперь, Бруно, прошу, оставь меня.

– Хорошо, – кивнул парень, на этот раз, уходя.

– Я вернусь не позже восьми! – крикнула парню вслед Хенси. – Отлично… – вновь повторила девушка, снимая с лица маску-улыбку и извлекая из рукава искусно спрятанный нож, припрятанный на тот случай, если Бруно выберет неправильный вариант.

Одним движением вогнав острый столовый прибор в подоконник, Хенси присела на его угол, складывая руки на груди и с прищуром глядя на приоткрытую дверь.

– Какой же ты милый, мой мальчик, – прошептала Хенси, улыбнувшись. – Как же не хочется делать тебе больно, – место улыбки заняла изломанная ухмылка. – Жаль, что ты всё время вынуждаешь меня это делать. Что ж, будем надеяться, что в этот раз ты всё сделаешь правильно. Твоя помощь будет неоценима для меня, малыш…

Глава 52

Скажи, смогла бы ты убить, спасая чью-то жизнь?

Скажи, смогла бы ты убить, доказывая правоту?

Круши, круши, сжигай, пусть всё горит.

Этот ураган уносит нас под землю…

30 seconds to mars, Hurricane©

Бруно сжимал руль с такой силой, что, точно, его руки, скрытые кожаными перчатками, были не просто бледными, а уже мертвенно-синими, лишёнными кровотока. Почти не моргая, парень следил за пустынной мокрой дорогой – в Штутгарте опять дожди. А в голове парня звучала только одна мысль, одна фраза: «Я это сделал». Парню не удавалось понять две вещи: как он согласился на такое, подписался и – как у него получилось?

Две долгие недели Хенси уходила, надеясь, что вернётся со своим «главным подарочком», «самым любимым врагом», но каждый раз девушка возвращалась ни с чем. Слишком тяжёлым оказалось подобраться к Морицу, даже все ухищрения, связи и фантазия девушки не помогали – вокруг парня всё время кто-то крутился, подобраться к нему без свидетелей казалось практически невозможным, а… Убивать невиновных было не в планах девушки, всякий раз, думая об этом, Хенси фыркала:

– Нет уж, не отнимет эта мразь ещё одну жизнь.

А договориться, заплатить… Девушка опасалась, как бы, даже подкупленный свидетель не сдал её. Всё-таки, отец Морица был до сих пор жив, а, стало быть, живы и его связи, и те, кто предпочтут тюрьму или месть Хенси мести авторитетного мужчины. Они же не знали, на что способна эта девушка…

Хенси стала слишком осторожной, патологически осторожной. Она стала маниакальным параноиком, который в каждом шорохе и взгляде видел угрозу исполнению своего плана. И тому были причины. Ошибка, осечка на данном, заключительном, этапе была возможна, как никогда. И как никогда она была нежелательна – слишком много уже сделано, чтобы был шанс повернуть назад, слишком много сладкого удовольствия было получено, чтобы иметь желание остановиться.

– Лучше смерть, – думала Хенси, выдыхая дым в оконное стекло. – Смерть… Но только после того, как я покончу с Морицем.

Девушка уже успела проклясть себя за то, что избавилась от Джулии, которая была верной ей и точно бы согласилась помочь, а, вернее, не смогла бы отказать. Домработницу Хенси не убила, но отослала работать к своему другу, у которого она была бы под присмотром, в случае, если у неё вдруг проснётся совесть и обострится гражданская позиция…

Решение проблемы не находилось, казалось, решения не было, а время начинало поджимать…

С каждым днём сокращался срок до того момента, когда Мориц должен был сесть на самолёт и улететь. Улететь на долгие три месяца. Этого Хенси не могла позволить. Слишком долго она ждала – грёбанные восемь лет – чтобы ждать ещё. Девушке во что бы то ни стало нужно было добраться до парня именно сейчас, хотя бы потому, что его отъезд отведёт от него внимание всевидящего ока его отца и его дружков. Самолёт улетит и про Морица временно забудут, отпустив навстречу новым свершениям, не зная, что парень ближе, чем мог бы быть…

И вот, в один из вечеров, когда до вылета Морица оставалось всего два дня, Хенси осенило – Бруно! Бруно ей непременно поможет. Он приведёт к ней «любимого врага», а если не сможет, если ошибётся… Хенси об этом предпочитала не думать.

И у него получилось. Бруно сам не понимал, как смог справиться – прошедший вечер и большая часть ночи были словно в тумане, хоть парень не выпил ни капли спиртного. И, кажется, парню не хотелось вспоминать. Как, вообще, он мог смотреть в глаза человеку, разговаривать с ним, изображая интерес – или не изображая – а потом…

Бруно резко мотнул головой и ударил по тормозам, едва не сбивая кошку, перебегавшую дорогу. Рука его против воли потянулась к губам, он начал покусывать кончики пальцев, пытаясь унять волнение. Бруно даже не заметил, что остановился в нескольких десятках метров от их дома, он даже не узнал знакомого района.

Вздохнув, парень вновь тронул машину с места, на самой низкой скорости доезжая до дома, загоняя её в гараж и оцарапывая правую дверцу – внимание парня сейчас было, практически, на нулевом уровне. Сказывалось не только напряжение и волнение из-за непривычной «роли», но и недосып: сейчас было четыре утра.

– Ну? – спросила Хенси, едва Бруно зашёл в дом. Девушка не ложилась, ожидая возвращения парня.

– Он… там, – негромко ответил Бруно, указывая за дверь. – В машине.

– У тебя получилось? – в неподдельном удивлении этого мгновения Хенси была такой непривычно и удивительно настоящей, живой. – У тебя получилось, – повторила Хенси уже своим привычным тоном и медленно встала. – Бруно, ты не представляешь, что это для меня значит… что ты сделал для меня.

– Зато я знаю, чего это стоило для меня, – невесело ответил парень, но уже через мгновение и думать забыл о том, что сделал что-то дурное.

Хенси, встав на носочки, поцеловала парня: медленно, удивительно тягуче, пьяняще. Она выражала благодарность и пыталась отвлечь его от напряжения последних часов, это с одной стороны, а с другой…

– Я пойду, – отстранившись, произнесла девушка. – Нужно доставить Морица в его новый дом, – на губах девушки заиграла такая привычная ухмылка, сдавливающая горло собеседнику и выбивающая почву из-под ног.

– Тебе нужна помощь?

– Нет, думаю, Ганц, Флоренц и Фабио справятся с этим. А ты – иди спать, – Хенси провела ладонью по плечу парня. – Думаю, ты устал…

– На самом деле, дико, – ответил парень, устало вздыхая. – А ты?

– А я скоро приду, – кивнула девушка, бросая взгляд на незапертую дверь.

Отослав Бруно, Хенси набрала номер Ганца – ей было лень идти и искать мужчин по дому.

– Приехал, – коротко сказала Хенси, когда мужчина поднял трубку.

– Понял, сейчас будем, – так же коротко ответил Ганц, отклоняя вызов.

Эти несколько минут – минут ожидания, тянулись бесконечно долго, что мучило Хенси, но, одновременно, было в этом ожидании нечто такое сладкое, приятное… Это было похоже на то, как, если бы, долго голодающий человек уже видел желанную пищу, уже вдыхал её аромат, но нужно было подождать три минуты, пока она не приготовится до конца, до нужного идеального состояния.

– В машине, – сказала Хенси, когда охранники вышли в гостиную.

– Нести его в подвал?

– Да.

Кивнув, мужчины удалились и Хенси наконец позволила себе обнять себя за плечи, поглаживая по рукам и опуская взгляд в пол. Этот момент был так ожидаем девушкой, ожидаем на протяжении многих лет, но, как и всякая мечта, эта имела свойство страшить в тот момент, когда её исполнение становится уже делом нескольких минут.

Шаги за спиной, мужчины проходит мимо Хенси, неся крепко спящего Морица. Хенси намерено отвернулась, она не желала видеть его сейчас. Только не в таких условиях, только не при свидетелях. Слишком много у неё всего накопилось к этому теперь уже молодому мужчине, слишком много эмоций, чувств, планов, надежд… Мёртвых надежд, которые парень растоптал, убил, вырвав из груди девушки сердце и оставив её медленно погибать, травясь трупным ядом собственной души.

Она хотела увидеть его один на один, наедине, чтобы никто не мог ей помешать, а Морица отвлечь. Хенси желала, чтобы он принадлежал только ей – безраздельно, неделимо, каждой своей клеточкой, ниточкой души и вибрацией страха.

И вот, охранники вновь появились в гостиной, вопросительно смотря на хозяйку, ожидая дальнейших инструкций.

– Можете быть свободны, – не глядя на мужчин, сказала Хенси. – Вы нужны мне завтра в шесть, вы должны приехать к этому времени.

– Хорошо, Хенси, – отозвался Флоренц. – До свидания.

– Приятных снов, – сказал Фабио, который, обычно, в присутствии девушки предпочитал молчать.

– Непременно, – ответила Хенси, ухмыльнувшись. – Идите, вы заслужили отдых.

Не смея более тревожить хозяйку, мужчины покинули дом. Заперев входную дверь, поиграв ключами, Хенси бросила их на специальный столик и пошла вглубь дома.

Девушка спускалась, словно в замедленной съёмке, будто в тумане, шаг за шагом. И вот – перед девушкой тяжёлая дверь. Массивный замок легко подаётся её рукам, щёлкая и пропуская хозяйку дома внутрь. Вот он. Там, около противоположной стены спит Мориц. Спит сидя, как его оставили охранники. Спит, ни о чём не подозревая.

Не запирая дверь – не было смысла – девушка медленно подошла к парню. Её походка была странной, её ноги словно не гнулись, делая шаг не привычно-грациозным, а изломанно-комичным. Но ей было плевать. Никто сейчас не мог её видеть, оценить и осудить. Никто не мог узнать, что где-то в глубине, далеко-далеко, Хенси была всё той же семнадцатилетней девчонкой, которой была когда-то и которая, наконец-то, дождалась своего идеального свидания с самым желанным парнем.

– Ну, здравствуй, Мориц Трюмпер, – прошептала Хенси, хищно оскалившись, обнажив передние зубы, клыки. – Здравствуй…