Текст книги "Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?"

Глава 60

Хенси сидела за столом в своём кабинете, разбираясь в бумагах по работе, которых накопилось слишком много за то время, что она была занята поисками Морица. В задумчивости девушка грызла кончик ручки, сама того не замечая, и притопывала под столом ногой. В дверь тихо постучали.

– Кто? – спросила Хенси, не поворачивая головы. Вопрос был глупым, потому что Бруно не было дома, значит, это мог быть только Себастьян или же Мориц, каким-то чудом выбравшийся из подвала и пришедший по её душу.

Девушка фыркнула, усмехнувшись собственным мыслям и сказала:

– Заходи. Ой, чёрт, – вспомнив, что дверь заперта, девушка открыла её и вернулась к столу, не садясь, задерживая свой взгляд на мальчишке, который стоял на пороге с пылесосом в руках и не решался зайти. – Заходи, – повторила Хенси, присаживаясь на край стола.

Кивнув мальчик прошёл в комнату, вопросительно глядя на хозяйку и задавая тихий, едва слышный вопрос:

– Можно мне сейчас убраться здесь?

– Да, – кивнула Хенси, закрывая папку с бумагами. – Пожалуй, мне не помешает перерыв…

– Я могу прийти позже.

– Нет, убирайся, – позволила девушка, убирая папку в ящик стола и перемещаясь на кожаный диван, который стоял у стены.

Получив разрешение на работу, Себастьян включил пылесос, который едва уловимо гудел, удивительно, не раздражая Хенси, которая была ярой поклонницей едкой тишины. Достав из шкафа початую бутылку рома и плеснув ядрёного напитка в бокал, девушка вернулась на диван, удобно располагаясь на нём и вытягивая ноги, которые казались невероятно длинными из-за туфлей на невообразимой платформе. Задержав горький напиток во рту, позволив ему впитаться, проникнуть в каждый вкусовой рецептор, девушка поморщилась и потянулась к застёжкам на обуви, снимая их и скидывая на пол. Массивные туфли с грохотом упали набок.

Наблюдая за мальчишкой, Хенси неторопливо потягивала ром. Отчего-то ей было так интересно наблюдать за ним: хрупкий, худенький, светловолосый парнишка вызывал в девушке какие-то тёплые эмоции, его хотелось обнять, пожалеть.

Хенси мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли, но они вернулись вновь с новой силой, приковывая взгляд девушки к тонкому профилю парня, к худеньким рукам и крыльям лопаток, виднеющимся через голубую футболку.

«Интересно, – подумала Хенси, вновь делая глоток и задерживая жидкость во рту, – а каково ему было на работе? Со всеми этими мужчинами…».

Сознание услужливо нарисовало картину того, как хрупкого и бесправного в своих желаниях мальчика подкладывают под всё новых и новых мужчин, которые готовы заплатить хорошие деньги за «экзотику», как его грубо имеют, а, скорее, просто насилуют, потому что едва ли он мог получать удовольствие от происходящего.

Покончив с пылесосом, парень отключил машину и взял тряпку, направляясь к столу, чтобы стереть пыль. Неловко оступившись, парнишка зацепился ногой за длинный провод пылесоса, влетая боком, тазовой косточкой в угол стола, но не издавая при этом ни звука.

«Насколько же он привык к боли?», – подумала Хенси, глядя на спину мальчика. Может быть, на его лице и отразилась боль, но Хенси не могла этого видеть. С какой-то страной уверенностью девушка думала, что он привык терпеть. Привык терпеть всё.

Неожиданно для самой себя, Хенси села и обратилась к парнишке:

– Себастьян, иди сюда.

Мальчик обернулся, непонимающе глядя на хозяйку, по её глазам пытаясь понять, что конкретно она имеет в виду.

– Иди сюда, сядь, – конкретнее сказала Хенси, похлопывая ладонью по освободившемуся месту. – Не бойся, – зачем-то добавила она.

Кивнув, мальчик вернул тряпку к прочему инвентарю и подошёл к дивану, несмело садясь на самый край, плотно сжимая колени и кладя на них сцепленные в замке руки.

«Наверное, у него холодные руки», – как-то неуместно подумала Хенси.

Поставив бокал на стол, девушка подсела ближе к парню и прикоснулась к его руке. Кожа у парня была сухая и холодная, как и предполагала девушка.

– Не бойся меня, – повторила Хенси, убирая руку, не продлевая прикосновение. – Себастьян, ты… Ты можешь рассказать мне о себе?

Парнишка несколько секунд посидел, никак не реагируя, а после повернул голову, спрашивая:

– Что именно вас интересует?

– Тебя, – поправила парня девушка. – Обращайся ко мне на «ты».

– Хорошо, извините… извини.

– Расскажи мне… – девушка замолчала, глядя в лицо мальчика: его черты были совершенно не оформленными, какими-то детскими.

Поняв, что пауза несколько затянулась, Хенси вздохнула и попросила:

– Скажи, пожалуйста, что ты думаешь о своей матери? Как относишься к ней?

Наверное, нет, точно, это был самый худший вопрос, который только можно было задать мальчику и Хенси это прекрасно понимала. Но отчего-то ей так хотелось узнать на него ответ, услышать из его уст. Это не было проверкой на прочность или издёвкой, чего легко можно было ожидать от девушки, это был истинный интерес. Интерес с какой-то толикой затаенной грусти.

– Я скучаю по ней, – ответил парнишка, заставляя глаза девушки округлиться, а что-то в её груди оборваться.

– Скучаешь? – переспросила Хенси.

– Да, Хенси, скучаю, – парень сейчас говорил чуть громче, чем обычно, что позволило сделать вывод о его истинном голосе – он был тихим, мелодичным, ещё не сломавшимся.

– А… – девушка сделала глоток рома и вновь поставила бокал на стол, поворачивая корпус к парню. – А как же то, что… – слова давались тяжело, но девушка была уверена, что должна это спросить. – А как же то, что она сделала? Или…

Хенси на мгновение испугалась, чем удивила саму себя. Непробиваемая и холодная обычно, сейчас она боялась задеть чувства мальчика. Боялась, что, возможно, он не помнит о том, что именно мать его отдала, продала в «ад», а она сейчас разобьёт парню сердце…

– Я знаю, – тихо сказал мальчик, тупя взгляд, а затем поднимая его на девушку.

– Знаешь, о…

– О том, что мама продала меня, – в голосе парня дрогнула такая грусть, что у Хенси сжалось сердце. Ей так захотелось его обнять и утешить, прижать к груди.

Шумно сглотнув, девушка, не глядя, потянулась к бокалу, осушая его до конца и наливая новую порцию.

– Хочешь? – зачем-то предложила она парню. Он отрицательно покачал головой. – Себастьян, прости, что я так бестактно тебя расспрашиваю, – Хенси опустила глаза, боясь увидеть в глазах парня что-то такое, что резанёт её по душе. – Скажи, пожалуйста… как так? – девушка посмотрела на паренька.

– О чём ты?

– Она… Она предала тебя, а ты по ней скучаешь?

– Да, – кивнул парнишка, опуская глаза и начиная нервно перебирать пальцами. – Это больно, но… Но я ведь всё равно её люблю? – он поднял на девушку глаза, наконец-то позволяя рассмотреть их цвет.

Его глаза были ясно-голубыми, с глубокими колодцами чёрных зрачков и тёмными вкраплениями на радужке.

– Любишь? – Хенси говорила сейчас, словно умственно отсталая, переспрашивая каждое слово.

– Да, люблю. Если бы я смог вернуться, если бы она захотела… захотела найти меня, я бы простил её.

«Неужели, он не знает, что она умерла?», – в ужасе подумала Хенси, но озвучить эту свою догадку она не смогла, просто не смогла.

– А…

Хенси не находила, что сказать. Слишком странными казались ей слова парнишки, слишком много в них было искренности и… света? Он готов был простить мать, которая, по сути, не заслуживает ею называться, говорит, что любит её, несмотря на то, на что она обрекла его на такое. А обрекла она его на ад…

Девушка часто облизывала губы, мечась между мыслями. Взяв бокал и залпом выпив его содержимое, закашлявшись, девушка обратилась к парню, который терпеливо ждал, когда она решит заговорить:

– Иди сюда, – девушка протянула руки.

Не то это было делом алкоголя, не то девушка просто ощущала их некую похожесть, но ей так отчаянно захотелось обнять парня. И она была более не намерена сдерживать себя в своём эмоциональном порыве.

Несмело подсев ближе, мальчик непонимающе посмотрел на хозяйку. Взяв парнишку за худые плечи, Хенси обняла его, прижимая к груди и закрывая глаза. Ей так хотелось сейчас расплакаться, всхлипы так и рвались наружу, заставляя её шумно дышать, чтобы не выдать слабость души.

– У тебя что-то случилось? – тихо спросил мальчик. Хенси лишь судорожно вздохнула, закрывая глаза и гладя мальчика по светлым волосам.

– Мне так жаль, что тебе не хватает матери… – прошептала Хенси, открывая глаза, смотря невидящим взглядом куда-то в стену.

– Ты же не виновата, – прошептал мальчик, удобнее устраиваясь на груди девушки, утыкаясь носом в тёплую кожу.

В шестнадцать лет можно было ожидать всяческих сексуальных проявлений от мальчика, находящегося в такой близости от женской груди, но от Себастьяна этого не приходилось ждать. Хенси вообще не была уверена, что мальчик способен на какие-либо подобные реакции в отношении женщин, с его-то прошлым…

– А кто виноват? – спросила Хенси после долгой паузы, перебирая пальцами пряди его волос.

– Никто, – мальчик едва уловимо пожал плечами. – Жизнь, наверное…

– Всегда есть виноватый… – ответила Хенси, продолжая смотреть в стену.

– Тебя кто-то обидел? – несмело спросил мальчик.

– С чего ты взял?

– Ты так говоришь, словно тебе больно. Словно кто-то сделал тебе больно.

– Да, сделал, – впервые, честно ответила Хенси.

– А кто?

– Одни очень плохие люди… Они сломали мне жизнь.

Девушка говорила, словно на исповеди, не видя ничего перед собой, чувствуя лишь тепло на своей груди, едва уловимое дыхание на своей коже и мягкость светлых волос под своими пальцами.

– И ты не можешь их простить?

– За такое не прощают, – ответила Хенси, поджимая губы и несколько возвращаясь в реальность.

– Но, может быть, ты могла бы попробовать?

– Ты похож на ангела, – внезапно сказала Хенси, начиная быстрее перебирать пальцами, дёргая пряди волос парня и совершенно этого не замечая. – На милого ангелочка… А таких, обычно, бросают под колёса и даже не утруждаются тем, чтобы убрать их останки с проезжей части.

– Не держи зло, – сказал мальчик. Это было слишком смелым и непозволительным.

Резко отпихнув мальчишку, Хенси ожгла его стальным, кипящим взглядом. Милость и тепло в отношении парня испарились так же быстро и неожиданно, как и появились, уступая место злости и желанию сделать больно.

– Не злись, – как-то растеряно прошептал Себастьян.

– Уходи, – выдавила из себя Хенси, всеми силами удерживаясь от того, чтобы не врезать мальчишке. – Уходи… пока не поздно.

Парень покорно кивнул и встал, собирая все, принесенные им вещи.

– Быстрее! – рявкнула девушка и запустила пустым бокалом в стену.

Мелкие осколки осыпали пол, Себастьян, чуть вздрогнув, подхватил сумку с принадлежностями для уборки и поспешил уйти, забывая пылесос, оставляя его стоять посреди комнаты.

Как только за парнем закрылась дверь, Хенси закрыла лицо руками, сгибаясь, упираясь локтями в колени и беззвучно зарыдала. Именно беззвучно, потому что слёз в ней сейчас не было. Она так надеялась, что сможет нормально поговорить с мальчиком, но не вышло. Видно, её злость, её боль куда сильнее той маленькой части хорошего, что остались в её душе, той крупицы человечности, жизни, что доживали свой век под слоем пепла от выжженной веры, надежды и любви.

«Почему он такой? – думала Хенси, слегка покачиваясь взад-вперёд. – У меня отняли семью, а у него… У него её, по сути, никогда и не было. Его семья, его самые родные люди предали его, а он их любит. Меня изнасиловали, но… Но это было всего один раз. Жестоко, ужасно, отвратительно, но один! А он… Он терпел это на протяжении одиннадцати лет, одиннадцать лет бесконечного насилия… И… Мне… Мне было шестнадцать, когда это произошло, а ему всего пять! Пять! Чёрт… Ему было всего пять лет, когда его впервые трахнули, а он… Он не сломался. Может быть, это и есть сумасшествие – считать, что не всё так плохо? Жизнь продолжается и это главное, но, чёрт подери, зачем такая жизнь нужна?!».

Просидев так какое-то время, обдумав всё, прокрутив в голове, Хенси начала чувствовать себя только хуже. Встав, пнув со всей силы пылесос, который откатился к стене, девушка взяла бутылку рома и пошла прочь, направляясь в подвал.

С её последнего визита к Морицу прошло три дня. За это время парень успел немного прийти в себя, а раны чуть зажили, к тому же, ему помог врач, которого прислала Хенси, но всё равно парень чувствовал себя дёрьмово. Он чувствовал, что это ещё не конец, далеко не конец. И эти мысли убивали его.

Дверь распахнулась слишком резко и сильно, ударяясь о стену. Мориц, лежавший на боку, спиной к двери, поморщился и подтянул колени выше. В воздухе запахло крепким алкоголем, что говорило не только о том, что Хенси пришла, но и о том, что она пьяна, а это никогда хорошо не заканчивалось для парня…

– Привет, – пьяно произнесла девушка, подходя к постели парня и садясь.

Она выпила не так много, но сейчас было уже пять часов вечера, а в последний раз она ела около девяти утра, что не могло не сказаться на её состоянии. Протянув руку, Хенси коснулась плеча парня, провела по спине, наслаждаясь бархатностью кожи. Мориц дёрнул плечами, сбрасывая ладонь девушки и отодвинулся.

– Когда ты уже сопьёшься и забудешь ко мне дорогу? – раздражёно спросил парень, когда девушка вновь прикоснулась к нему. Обернувшись через плечо, парень одарил Хенси взглядом шоколадно-карих глаз, которые полыхали ненавистью.

– Как же здорово, когда чувства взаимны, – прошептала Хенси.

Будучи под властью спиртного и какого-то эмоционального дурмана, что затуманили её мозги, девушка резко придвинулась к парню, сокращая между ними расстояние и прикоснулась к его губам своими: горячими и горькими от рома.

Мориц удивлёно распахнул глаза и отшатнулся назад, резко поворачиваясь и ударяя девушку скованными руками. Движение вышло как-то на автомате…

Удар пришёлся в челюсть, отчего на губах Хенси выступила вишнёвая капелька крови, которую она тотчас слизала.

– Кровь за кровь, – как-то слишком холодно сказала Хенси, ударяя парня наотмашь. От силы удара Мориц едва не упал с кровати. – Боль за боль, – добавила девушка с каким-то психопатическим спокойствием в голосе и вновь ударила парня в лицо.

Нависнув над Морицем, пользуясь тем, что он закрыл глаза, оправляясь от боли, девушка разглядывала его лицо, словно желала запомнить его навсегда.

– Мой малыш, – как-то слишком ласково произнесла Хенси. – Нельзя с тобой по-хорошему, ох, нельзя…

Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего, что подходило бы для «пытки», Хенси поморщилась и опустила взгляд на бутылку в своей руке. Сделав несколько быстрых и больших глотков, утерев тыльной стороной ладони губы, девушка просунула руку под затылок парня, заставляя его приподняться и прикладывая горлышко к его губам.

– Пей, – коротко приказала Хенси, наклоняя бутылку и начиная вливать крепкий напиток в рот парня.

Поперхнувшись, подавившись, Мориц выплюнул содержимое рта прямо в лицо девушке. Она на мгновение замерла, по её лицу катились крупные капли тёмного, дорогого напитка, а глаза чернели с каждым мгновением, с каждым ударом сердца, которое разносило по крови яд ненависти.

– Будешь пить или использовать бутылку иначе? – спросила девушка, делая маленький глоток и играя бровями.

– Ты ненормальная, – прошептал Мориц. – Господи, Литтл, какая же ты ненормальная…

– Не больше, чем ты сам, – ответила Хенси и сделала ещё один маленький глоток, после чего опустила бутылку. – Ну, выбирай, будешь пить со мной или… – девушка недобро оскалилась. – Или будем заливать иным путём?

Парень поморщился и отвернулся, не желая видеть лицо девушки хотя бы несколько секунд, которые ему отводились для раздумий над ответом.

– Вижу, тебе начали нравиться наши «игры», раз ты так долго думаешь.

– Я не грёбанный извращенец, чтобы мне это могло понравиться, – буркнул в ответ парень.

– Ну, так что ты решил?

Мориц вздохнул, прикрывая глаза и подавляя в себе желание послать девушку.

– Давай, – ответил парень, не смотря Хенси в глаза.

– Что давать? – игриво спросила Хенси, проводя кончиками пальцев по колену парня и скользя на внутреннюю сторону бёдер.

– Бутылку давай, извращенка! – всё же выругался парень, но Хенси нашла это даже забавным.

Раскинув ноги парня, она устроилась между ними, сев на колени, и поднесла бутылку к губам парня.

– Пей и не давись, – сказала Хенси, прикасаясь горлышком к его губам.

– Можно мне сесть? – спросил Мориц.

– Нет, я хочу, чтобы ты лежал.

Парень закатил глаза, но озвучивать недовольство не стал, приподнимая голову и открывая рот. Хенси мягко наклонила бутылку, вливая в рот парня немного алкоголя и убирая её, позволяя ему нормально проглотить. Мориц поморщился, он никогда не любил ром, а после трёх недель воздержания от алкоголя он и вовсе казался слишком крепким.

– Пей, – почти промурлыкала Хенси, вновь вливая в рот парня порцию спиртного. – Ты должен допить всё.

– Всё? – спросил парень, проглотив и посмотрев на бутылку, в которой оставались примерно четверть объёма.

– Всё, – кивнула девушка.

– Можно вопрос?

– Валяй.

– Зачем тебе это? Зачем ты пытаешься меня напоить?

– Потому что я так хочу, – ответила Хенси, у неё над головой чуть ли не засветилась корона.

– Странные у тебя желания, – хмыкнул парень.

– Не страннее твоих, – отрезала Хенси, вновь поднося бутылку к губам Морица. – Пей быстрее, малыш, а то я усну раньше, чем ты закончишь.

«Как бы я хотел, чтобы ты уснула, – подумал Мориц. – А лучше – впала в кому. А ещё лучше – умерла».

Глоток за глотком, девушка поила парня крепким спиртным, которое достаточно быстро разливалось по венам, начиная туманить сознание Морица, слегка кружить голову.

– Вот, скажи мне, Литтл, ты меня напоить решила, чтобы потом надругаться, без моего сопротивления? – спросил парень, когда в бутылке осталось рома на один глоток.

Хенси поднесла бутылку к его губам, вливая в них почти всё, а затем самостоятельно допивая капли-остатки. Горлышко было горькое от рома и тёплое от соприкосновения с губами парня, Хенси невольно облизнулась.

– Почти, – ответила девушка, склоняясь к лицу парня, ложась на него грудью.

Такая близость мучительницы напрягала и Мориц невольно дёрнулся. Его руки были скованы между собой, но не прикованы к кровати, что позволяло ему оказывать сопротивление.

– Отойди от меня, – тихо сказал Мориц, упираясь руками в грудь девушки, но не толкая её, просто удерживая.

– Не надо сопротивляться, – как-то слишком интимно прошептала девушка ему на ухо.

Мориц вновь дёрнулся: слишком горячим и едким от алкоголя было её дыхание, слишком ненормально было её поведение.

Глаза парня распахнулись ещё шире, когда Хенси прикоснулась к его виску губами, оставляя невесомый след своего прикосновения на коже, повела вниз, шепча в самое ухо парня. Её шёпот был настолько шелестящим и щекочущим нервы, что у парня мурашки побежали по коже.

– Не надо, Хенси, – попросил Мориц.

Хенси вела себя странно, неожиданно и Мориц отвечал тем же: не крича, не требуя, говоря так, словно она была адекватным собеседником.

– Нет, – Хенси едва уловимо покачала головой, задевая носом чувствительную кожу около уха парня, разгоняя мурашки ещё сильнее. – Тебе понравится.

– Сомневаюсь, – ответил Мориц, но его мнение уже никого не интересовало.

Кивнув самой себе, что-то решив внутри себя, Хенси потянулась вперёд, заводя руки парня за голову и пристёгивая их к спинке кровати. Мориц сам не понял, почему он не сопротивлялся: понимание того, что всё бессмысленно было тому виной или…?

Пристегнув парня, Хенси на мгновение застыла, медленно скользя взглядом по телу парня: начиная с глаз и заканчивая кромкой трусов, присоединяя затем к взгляду руки.

Мориц судорожно сглотнул, чувствуя на своей груди, животе руки девушки, которые не причиняли боли, что было бы привычным. Они ласкали, гладили, причиняя удовольствие, заставляя сердце биться сильнее, а дыхание сбиться.

«Что, чёрт побери, она делает? – думал Мориц, облизывая губы, но, отчего-то, не смея двинуться с места. – Чёрт, только завестись от её прикосновений не хватало… Это точно очередной план!».

– Хватит, – без особой уверенности в голосе сказал парень, несильно дёргая скованными руками.

– Нет, ещё очень рано, – прошептала Хенси. – А руками лучше не дёргай сейчас… – девушка не договорила и проигнорировала вопросительный взгляд Мориц.

Проведя пальцами вдоль резинки боксёров, заставив парня втянуть живот, пытаясь ускользнуть от её странных ласк, Хенси скользнула ладонью в трусы парня, касаясь уже напрягшегося органа.

– Чёрт, Литтл, – прошипел Мориц, – что ты делаешь?

– Тише, – шикнула на парня девушка. – Лучше молчи сейчас. Молчи…

– Ты делаешь что-то неправильное, – не послушав совета сказал парень.

Отчего-то вполне традиционные для других ласки от Хенси казались чем-то ненормальным и странным. Но более того парня удивляло то, что его тело отзывается на прикосновения девушки, весьма красноречиво отзывается.

– Вспомни, что тебе снилось? – мерзко шепнул Морицу внутренний голос. Парень дёрнулся, отчего наручники впились в запястья.

– Тише-тише, – вновь шикнула девушка, поднимая взгляд на руки парня. – Не надо дёргаться, ты же делаешь себе больно…

«Больно? – опешил Мориц. – Она волнуется, что мне может быть больно? Нет, беру свои слова обратно – раньше она была нормальная, а вот сейчас – сбрендила».

Парень закусил губу, когда Хенси сомкнула вокруг его члена пальцы и неспешно двинула вверх-вниз.

«Чёрт побери, – думал Мориц. – Это ненормально…».

– Хенси, не надо…

– Тсс…

Как-то незаметно усиливая давление и ускоряя темп, девушка водила ладонью по напряженному органу парня, заставляя его закрыть глаза, чтобы не смотреть на свою… истязательницу? Слишком всё происходящее казалось странным и выбивалось из общей картины, к которой парень уже успел почти привыкнуть.

«Готов», – подумала Хенси, когда из груди парня вырвался лёгкий, тщательно сдерживаемый стон-вздох.

Вынув руку из трусов парня, Хенси потянуло бельё вниз, стягивая до коленей, а затем и вовсе снимая, отбрасывая куда-то в сторону.

– Хенси, что ты собираешься делать? – низким от возбуждения голосом спросил Мориц. Парень не находил в себе сил, чтобы открыть глаза и посмотреть на девушку, которой удалось так просто завести его. – Чёрт, Литтл, не молчи…

Ничего не ответив, лишь покачав головой, чего не видел парень, Хенси взяла парня под колени, сгибая его ноги. Сев ближе, удобно устраиваясь между коленей парня, Хенси засунула в рот два пальца, облизывая их, увлажняя слюной, второй же рукой она продолжила гладить-ласкать парня, заставляя его вздрагивать, пытаться увернуться.

Покончив с увлажнением, девушка поднесла ладонь к промежности парня, скользя дальше, касаясь пальцами колечка мышц, которое уже выглядело куда лучше, чем три дня назад, но всё равно было припухшим.

Начав аккуратно массировать сфинктер парня, Хенси впервые ни о чём не думала. Она была целиком и полностью сосредоточена на действии, на задумке, которая граничила с безумием, с сумасшествием, Хенси уже и сама начала сомневаться в своей адекватности, но поделать ничего не могла, ей так хотелось поступить неожиданно, нестандартно, удивить парня, поразить и…

Хенси прикусила губу, начав медленно вводить пальцы в тело парня, на что он дёрнулся, сильнее зажмуривая глаза, но молча.

«Чёрт, что же она делает?», – думал Мориц, чувствуя, как девушка аккуратно двигает пальцами у него внутри, не причиняя боли и даже…

– Чёрт, Хенси, – сквозь зубы прорычал парень, когда девушка задела какую-то особо чувствительную точку внутри него и умело надавила. – Что же ты делаешь? – дыхание окончательно сбилось, а губы пересохли, прося их часто облизывать, что Мориц и делал.

Парень запрокинул голову, открывая взору Хенси красивую шею с бархатной кожей, голубыми венами, в которых невероятным набатом стучал пульс. Видя, что парень определённо получает удовольствие от происходящего, девушка прикусила губу и осторожно освободило тело парня от своих пальцев. В следующую секунду она взяла бутылку и приставила её горлышко ко входу парня, делая небольшую паузу, вздыхая, а затем надавливая.

– Что ты делаешь? – испуганно спросил Мориц, всё же открывая глаза и находя помутневшим взглядом такой же странный, нечитаемый взгляд Хенси.

Ничего не говоря, девушка надавила на дно бутылки, медленно погружая её в тело парня, стараясь не причинить боли. Сейчас у Хенси был совершенно иной план, который был, пожалуй, изощреннее всех предыдущих.

– Хенси, не надо, – прошептал парень, вновь закрывая глаза, жмурясь, пытаясь отвлечься от ощущения медленно скользящего в его глубине стекла. – Не надо, – голос парня дрогнул и он прикусил губу.

Всё происходящее казалось иррациональным и ненормальным, девушка имела парня бутылкой, но это не приносило боли: слишком осторожными, мерными и правильными были её движения.

«Слишком ненормально», – подумал Мориц и в следующую секунду выгнулся дугой от того, что Хенси задела простату и более не теряла нужного угла.

К одной руке присоединилась вторая, которой девушка вновь обхватила член парня, легко уравнивая темп обоих рук, сливая его, заставляя Морица дёргать руками, пытаться отодвинуть бёрда, но всякий раз руки девушки вновь находили его, продолжая пытку, которая казалась сейчас такой невозможно сладкой.

– Чёрт, Литтл, что же ты делаешь? – прошептал Мориц, шумно сглатывая и прикусывая губу. – Ты ненормальная…

– Да, я ненормальная, – согласилась Хенси, в эту же секунду ускоряя движения обеих рук, заставляя парня чуть ли не подлететь над кроватью, выгнуться.

Быстрее, быстрее… Движения девушки были сильными, ритмичными, они сводили с ума, заставляя краснеть от происходящего и, в то же время, желать, чтобы она не останавливалась. Это было бы слишком жестоким – бросить парня сейчас, на пике возбуждения, не дать ему перейти в оглушительную разрядку.

– Чёрт побери… – прошипел Мориц, чувствуя, что долго не продержится, что вот-вот наступит конец. – Хенси, ты… ты… Ах…

Хенси прикусила губу так, что её рот давно уже наполнился кровью, но она этого не замечала: были лишь движения рук, извивания пленника под ними, более ничего не попадало в фокус её внимания.

– Чёрт… – протяжно протянул Мориц, жмурясь так, что перед глазами стало красно.

В следующую секунду парень охнул, вздрогнув всем телом, когда девушка особенно метко двинула бутылкой и ещё более ускорила движения второй руки, хотя, казалось, быстрее уже некуда.

Прошло всего несколько секунд, в которые, казалось, Мориц уже и не дышал, чтобы не выдать то, насколько остро он переживал странное, нездоровое удовольствие, которое дарили ему руки его мучительницы. Красная пелена перед глазами парня провалилась во тьму, а в следующий миг взорвалась всеми огнями, всеми цветами, рассыпаясь искрами.

На несколько мгновений всё перестало существовать для Морица: оставалось лишь его собственное шумное, сбитое дыхание и оглушительный набат сердца. Его отпустило только через несколько минут. Открыв глаза, попытавшись сфокусировать взгляд на лице Хенси, Мориц хотел что-то сказать, но Хенси, обыкновенно, его опередила:

– Понравилось?

Морицу было стыдно ответить «да», но и игнорировать её вопрос было бы рискованным, потому парень кивнул, чувствуя, как краснеет. Он отвёл взгляд, смотреть в глаза девушки было невыносимым, потому что теперь их связывало нечто больше, чем просто обоюдная ненависть. И Мориц даже не знал, как это осмыслить и назвать…

– Отлично, – тон девушки изменился, она, будто бы, резко протрезвела. Или она и не была пьяной и просто притворялась?

Встав с постели, отстегнув парня от спинки, Хенси склонилась к его лицу и прошептала:

– Рада, что тебе понравилось, – в голосе девушки зазвенели издевательские нотки. – А представь, Трюмпер, как бы обрадовался твой отец, узнай он, что ты кончил от того, что тебя трахали бутылкой?

Наваждение парня, пелена, заслонившая его глаза и заставившая его несколько иначе взглянуть на девушку рассеялась, открывая её истинное лицо, давая понять, что всё было лишь очередной издёвкой, весьма изощренной издёвкой…

– Сука… – прошипел парень, садясь и сверкая глазами, в которых сейчас вновь появилось столько ненависти.

– А несколько минут назад ты говорил иначе, – ухмыльнулась Хенси, подбирая бутылку. – «Чёрт, что же ты делаешь?», – Хенси повторила слова парня, имитируя его интонацию, сбитое дыхание. – Впрочем, – девушка нахмурилась, – я всегда подозревала, что есть в тебе нечто… петушиное.

Схватив подушку, Мориц со всей силы запустил ею в сторону Хенси, промахиваясь и попадая в стену. Девушка рассмеялась и вышла за дверь, бросая при этом парню:

– Думаю, мы сможем развить в тебе эту способность…

– Иди к чёрту! – в сердцах крикнул Мориц.

Усмехнувшись, Хенси закрыла дверь и заперла парня. В жгучей злобе и бессилии зарычав, парень упал на кровать, отворачиваясь от двери.

«Я тебя ненавижу, как же я тебя ненавижу…» – думал парень, скрипя от злости зубами и стискивая кулаки. Больше всего в жизни ему сейчас хотелось сомкнуть свои ладони на горле девушки и задушить её…

Хенси ушла не далеко, прислоняясь спиной к двери и сползая по ней вниз, утыкаясь лицом в свои колени. Вопреки очередной победе над врагом, девушке не стало легче, скорее, наоборот. Ей было как-то особенно тошно сейчас и из головы никак не шла картинка его губ и чёртово ненормальное желание прикоснуться к ним.