Текст книги "Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?"

– Но сначала ты заплатишь за то, что сделал, – каким-то гнетущим тоном ответила девушка. – Или ты до сих пор не помнишь?

– Всё я помню! – вспылил парень, превозмогая боль и садясь. – Ты – ненормальная психопатка! Тебе лечиться нужно!

– Лечилась, не помогло.

– Могу посоветовать хорошего психиатра, – огрызнулся парень.

– Я знаю лечение получше… – негромко сказала Хенси и вновь прищурилась. – Насколько я понимаю, играть ты отказываешься?

– Пошла ты! – крикнул Томас.

– Хорошо, – спокойно ответила Хенси и развернулась, подходя к двери и открывая её.

Поведение девушки несколько удивило парня, хотя, ему казалось, что его уже ничто не может удивить в этой ненормальной, вконец свихнувшейся девушке.

Задержавшись у двери, даже не оборачиваясь, девушка обратилась к Томасу:

– Жаль, Том, что ты не хочешь со мной играть…

– Идиотка… – прошипел парень, отползая к стене и наконец натягивая штаны.

– Ты поступаешь так же, как в детстве, когда я так хотела с тобой дружить, а ты…

– Ненормальная… – Хенси словно не слышала его, продолжая:

– А помнишь, какими мы были милыми детьми?

– Литтл, по тебе мягкие стены плачут! – при упоминании о мягких стенах девушка едва заметно вздрогнула, но смога взять себя в руки и продолжить:

– Ты такой светленький мальчик, с широкой улыбкой и неяркими веснушками. Кстати, куда потом они пропали? А, не важно… А я… Я ведь тоже была такой милой маленькой девочкой… И игры у нас были детские, наивные, безобидные…

– У тебя бред начался? Чёрт, тебя точно нужно изолировать от общества! Ты – ненормальная!

– А теперь игры стали другими… – девушка обернулась через плечо, одаряя парня немного грустным взглядом. По крайней мере, он показался Томасу таким. – Но, раз ты не хочешь со мной играть, мне, как и в детстве, придётся искать других друзей.

– Скатертью дорога! Только меня отпусти!

– Но я так хочу поиграть с Ламбертом… Пожалуй, этим и займусь. – девушка вышла за дверь и почти закрыла её, но вновь заглянула в комнату, ухмыляясь уголком губ и говоря: – Томас, мне бы очень хотелось, чтобы ты в следующий раз был сговорчивее. Думаю, это заставит тебя пересмотреть своё поведение и… – девушка ухмыльнулась сильнее. – Впрочем, достаточно. – девушка достала что-то из кармана, предмет сверкнул серебром в тусклом свете и спрятался в ладони Хенси. – Лови, – девушка бросила предмет к ногам парня и, вновь выйдя за дверь, сказала: – Подумай, Томас, подумай.

Тяжёлая дверь закрылась, повернулся ключ в замке, оставляя Тома одного. Он какое-то время посидел, но потом любопытство взяло вверх и он посмотрел на пол, на брошенный предмет, который оказался серебряным кулоном на цепочке. Подвеска показалась парню знакомой, а уже через секунду его лицо вытянулось и перекосилось от эмоций. Бросившись вперёд, не обращая внимания на боль, парень взял в руки серебряное изделие, кладя его на ладонь и рассматривая.

Ошибок быть не могло. Он знал эту вещь хорошо, слишком хорошо. Парень сжал кулон в руки и согнулся пополам, содрогаясь от слёз отчаяния и страха. Эта вещь принадлежала его младшему брату – Вили, единственному человеку на земле, которого Том любил больше, чем себя, за которого не раздумывая отдал бы жизнь. Он никому не говорил этого, не показывал своих чувств, считая их слабостью, только сам Вили знал о том, насколько его любит старший брат. У них была разница в возрасте в девять лет, и сейчас Вили было всего пятнадцать…

– Всего пятнадцать, – прошептал Томас, сильнее стискивая ювелирное изделие, от чего оно впилось в ладонь.

Когда-то Том сам подарил этот кулон брату. Работа была сделанной на заказ, а эскиз придумал сам Том – не могло быть сомнений в том, что это кулон принадлежит его брату, но… Но как он оказался у Хенси?

– Как он оказался у этой ненормальной? – прошептал Том, поднимая глаза на тяжёлую дверь. – Как? Только, если…

Том боялся об этом думать, но всё вдруг стало таким логичным, до дрожи логичным… Хенси не реагировала на слова Тома, потому что вела игру, потому что знала, что ударит парня куда сильнее, чем его слова могут ранить её. Она говорила про другого Ламберта, она говорила про эти мерзкие игры…

– Неужели она тронет Вили?! – горько подумал Том, от безысходности ему хотелось выть.

Его брату всего пятнадцать, а он оказался в руках этой больной маньяки, которая и непробиваемого Тома за четыре дня довела до ручки. Сомнений быть не могло, брат никогда бы не отдал кулон добровольно, да и не знал о нём никто, потому что он всегда носил его под одеждой. Всегда. А, если Хенси принесла Тому кулон, то, получается, что и его хозяин находить в её руках.

– В руках сумасшедшей маньячки, – думал Том, не моргая глядя на дверь, – которая хотела поиздеваться надо мной, а потом решила переключиться на моего брата. – Том резко дёрнулся вперёд, предельно натягивая цепи. Металлические браслеты впились в плоть, разрывая её ещё больше, кровь вновь закапала с рук парня, окропляя пол. Парень не чувствовал всего этого и кричал, кричал: – Хенси, я передумал! Вернись, прошу тебя, вернись! Я… Я согласен играть! – это казалось больным абсурдом. – Хенси, прошу тебя, не трогай Вили! Не трогай его! Он ни в чём не виноват!

Парень орал, как будто его убивали. В какой-то момент его ноги подкосились и он упал на колени, продолжая надрывно кричать:

– Литтл, прошу тебя, не трогай его! Не трогай! Он ни в чём не виноват! Не трогай! Лучше меня! Чёрт, Литтл… – парень согнулся пополам, закрывая лицо ладонями. Его сердце билось так, что становилось больно. Ему было страшно, Тому казалось, что он задыхается. – Литтл, я тебя ненавижу! – вдруг сменил тон парень, резко выпрямляясь и зло сверля взглядом дверь. – Я тебя ненавижу! Я тебя убью, если ты его хоть пальцем тронешь! Ты слышишь меня, Литтл?! Только попробуй! Да, я… Я виноват! Ты можешь считать меня виноватым, но не его!

Томас ещё долго и много кричал, но Хенси услышала то, что хотела. Ухмыльнувшись, девушка прошептала:

– Я рада, что ты признал вину, значит, можно приступать к раскаянию… И, Томас, я тебя тоже ненавижу.

Развернувшись, девушка пошла прочь из подвала, оставляя парня наедине со своими эмоциями. Выйдя в дом, она нашла охранников и сказала им:

– Через два часа спуститесь и заберёте посуду, а то сделает ещё с собой что-нибудь… А пока пусть наслаждается эмоциями, – девушка ухмыльнулась уголком рта.

– Будет сделано, мисс.

Глава 37

…Где та тонкая грань, что отделяет поглощенность идеей от безумия?

Прошло ещё четыре дня, пошла вторая неделя «жизни» Томаса в доме Хенси. Каждый день девушка самолично приносила Тому еду, охранники водили его в душ, туалет. Девушка поддерживала физическое существование парня, но убивала его морально, растаптывала. И теперь, после того, как Томас узнал о брате, главным оружием Хенси стали не побои, угрозы и изощрения, а – молчание. Каждый день, приходя, ожидая, пока Томас поест, она сидела и молчала, игнорировала его вопросы, попытки заговорить. С каждым днём парень начинал выглядеть всё более слабым, более жалким. Для Хенси это было словно бальзам на душу.

Первое время парень пытался кричать, грозиться, что-то выпытывать у девушки, умолять её о пощаде, но потом замолчал. Просто замолчал. С каждым днём во взгляде парня появлялось всё больше тихой обреченности, отчаяния и страха. Того самого сладкого страха, который почти физически ощущала Хенси, находясь рядом со своей жертвой.

Безусловно, девушка выбрала самый изощрённый способ мести, ибо не так страшно само наказание, как невыносимо его ожидание, тем более, когда ты не знаешь, как долго это продлиться и чем обернётся. А Томас не знал, он не знал ничего, кроме того, что девушка ослеплена каким-то болезненным желанием мести, которое не сулило ничего хорошего для него, и того, что в её руках находился его любимый младший брат.

Парню уже стало почти наплевать на то, что будет с ним, он боялся лишь за то, что девушка сделает с его братиком такое, что сломит его.

– Как когда-то мы сломали её… – эта фраза прокручивалась в голове парня раз за разом. Он уже почти смирился с тем, что ему не выйти отсюда, почти признал, что должен жестоко поплатиться за детскую глупость. Почти…

Единственным, чего отчаянно желал парень было – определённостью. «Пусть будет смерть, – думал Том, – только бы знать, когда?». А на этот вопрос девушка не отвечала, продолжая жутковато ухмыляться и что-то обдумывая. Томас не мог знать точно, что творится в голове девушки, но точно знал, что она готовит что-то особо отвратительное. В этом Томас не сомневался…

Сегодня Хенси решила сделать то, что заставляло её испытывать нервную дрожь, когда она всё ближе подъезжала к такому знакомому дому… Остановившись у обочины, девушка опустила стекло и посмотрела на небольшой двухэтажный домик, в груди что-то кольнуло – там, где должно быть сердце. Это был её дом. Дом, в котором девушка провела лучшие годы счастливой жизни с матерью и отчимом. Жилище выглядело почти так же, как и почти восемь лет назад, когда она в последний раз выходила из него, чтобы сесть на поезд и отправиться к родному отцу, вот только…

Только жильцами дома были уже совершенно чужие люди. Открылась входная дверь и на залитую ласковым солнцем травку выбежали двое детишек: мальчик и девочка. Смеясь, бегая, дети играли в одну их тех незатейливых игр, что так любят маленькие дети.

– Вижу, ты обманул меня, Макей, – прошептала Хенси, – не смог ты взять себя в руки, раз тебе пришлось продать дом. Ну, что ж… – отстегнув ремень безопасности, девушка вышла из машины и, открыв незапертую калитку, прошла на территорию дома.

Дети, завидев незнакомку, перестали играть, рассматривая девушку в чёрном немного напуганными глазами.

– Здравствуй, малышка, – ласковым тоном обратилась Хенси к девочке, опускаясь на корточки. – Твои родители дом?

– Да, дома, – тонким голоском ответила девочка. Мальчик молча рассматривал незнакомку.

– Я бы хотела с ними поговорить, но не думаю, что будет уместно вторгаться в ваш дом. Вы можете их позвать? – Хенси посмотрела на детишек, они переглянулись и, почти синхронно кивнув, побежали к дому, бросая девушке:

– Сейчас позовём!

Хенси кивнула и выпрямилась, довольно улыбаясь. Рука привычно потянулась к сигаретам, но девушка удержалась от желания закурить, концентрируясь на двери. Прошло около двух минут, когда дверь вновь отворилась и на улицу выбежали дети, а за ними и их родители.

– Здравствуйте, – поздоровалась Хенси, дождавшись, когда пара подойдёт к ней. – Меня зовут Хенси Литтл, этот дом принадлежал раньше моим родителям.

– Здравствуйте, – ответил мужчина, кивая, – меня зовут Алан, а мою супругу Дебора. Вы что-то хотели?

– Да. Если вы не против, я бы хотела узнать, как давно вы приобрели этот дом. Мой отчим продал его и мне бы хотелось знать подробности. – мужчина и женщина выглядели несколько удивлённо, но всё же ответили:

– Нам бы хотелось помочь вам, но, к сожалению, мы совершенно ничего об этом не знаем. Мы не видели бывших владельцев дома и ничего о них не слышали.

– Да, мисс, – включилась в разговор женщина, – мы покупали дом через риелторскую контору и ничего не узнавали о бывших владельцах.

– Хорошо, – кивнула Хенси, – спасибо, что ответили на мои вопросы. До свидания.

Развернувшись, девушка покинула территорию своего бывшего дома и сразу закурила, садясь в машину и откидываясь на сиденье.

– Чего и следовало ожидать, – отрешённо подумала девушка, медленно выпуская из лёгких дым. – Что ж, генерал, вы с капитаном обоюдно друг друга подвели и предали.

Девушка горько усмехнулась, хотя какой-то маленькой, совсем маленькой части её души хотелось разреветься. Зажав сигарету в зубах, Хенси впилась в руль и ударила по педали газа, уносясь прочь от прошлого, которое ей уже не принадлежало.

Домой девушка вернулась в странной помеси грусти и злости, которые переплетались у неё внутри, борясь за место и главенство. Жестом показав Джулии, чтобы она не приставала к ней с вопросами и разговорами, девушка сняла куртку, бросила её на комод и уверенной походкой ушла наверх. Она уже достаточно потянула время, пришёл момент для действий…

Быстро взяв всё необходимое, девушка спустилась вниз и чёрной грозной тенью скользнула в подвал.

– Вот и пришло время для игр, – подумала Хенси, вонзая ключ в замок и поворачивая его.

Когда открылась дверь Том, почти всё время сидевший около стены, запоздало поднял взгляд на вошедшую девушку. Парень уже давно понял, что задавать вопросы или пытаться как-то повлиять на девушку – бесполезно. Конечно, как бы парень не пытался быть гордым и молчать, он не мог удержаться от вопросов, от попыток заговорить. Ему было горько, тошно и ужасно одиноко, потому он был согласен даже на общество ненормальной маньячки, которой считал Хенси. Томасу было слишком невыносимо сидеть здесь в полной тишине и отрезанности от внешнего мира, к тому же, он всё ещё верил, что сможет повлиять на девушку. Пусть чуть-чуть, но сможет.

– Соскучился по мне, Томи? – ядовито-нежным тоном спросила Хенси, запирая дверь на два оборота и убирая ключ в задний карман.

– Не успел, – честно ответил Том. Девушка уже заходила к нему сегодня, чтобы покормить, и то, что она пришла во второй раз могло означать только одно…

– Думаю, ты успел насидеться здесь, подумать обо всё… – девушка медленно и грациозно приближалась к пленнику. – А я успела хорошо подготовиться…

– Чего ты хочешь, Литтл? – без прелюдий спросил парень, поворачивая голову в сторону Хенси.

– Во-первых, не называй меня «Литтл», – ответила девушка.

– А как мне тебя называть? Прости, но я не проститутка, чтобы мне указывать, как звать клиента.

– А хочешь попробовать? – вопрос девушки заставил Тома повернуться.

– Что ты имеешь в виду?

– Ах, точно, – усмехнулась Хенси, – зачем я спрашиваю тебя? У тебя же нет выбора. – лицо парня вытянулось, а в глазах появилось непонимания, смешенное со страхом. – Значит так, шлюшка, – слова девушки полоснули по слуху парня, подобно бритве. Он мотнул головой и обратился к Хенси:

– Что ты сказала? Мне… Мне не показалось?

– Нет, – спокойно ответила девушка, подходя ещё чуть ближе. – Ты – шлюшка, точнее, вот-вот станешь ею.

– Ты ненормальная, Литтл! – взвизгнул парень, отодвигаясь от девушки. – Я – мужчина, какая я тебе шлюха?

– Надеюсь, хорошая, – оскалилась девушка. – Впрочем, у тебя будет время, чтобы научиться. И тренировок будет достаточно.

– Ты не посмеешь! – Том сильнее прижался к стене, бегающим взглядом смотря на девушку. Он не мог понять, как она собирается привести свои слова в жизнь, но был уверен, что у этой ненормальной хватит извращенности ума, чтобы придумать способ.

– Посмею, Томи, ещё как посмею, – ответила Хенси. – Вы же посмели. – Том почувствовал, как его сердце упало куда-то вниз живота.

– Ты не… – Хенси перебила его.

– Кстати, надеюсь, я у тебя тоже буду первой? – глаза парня расширились ещё больше, он отчаянно прижимался к стене, пытаясь слиться с ней. – Конечно, – девушка немного разочаровано вздохнула и опустилась на корточки напротив парня, – Томи, ты был не первым, первым был Кит, но ты был, так сказать, в первой тройке. – парень покачал головой, всё ещё надеясь, что девушка шутит, но на шутку это перестало быть похоже ещё в тот момент, когда она заперла его в этом подвале на три дня без еды и воды.

– Ты этого не сделаешь…

– Если хочешь, я могу сделать это с Вили. Он всего на год младше, чем была я, когда вы меня изнасиловали. – сердце Тома сжалось и застряло в районе горла, мешая дышать. Парню казалось, что он может прожевать его, прекратив тем самым этот безумный театр абсурда.

– Н… Не надо, – заикаясь произнёс Том.

– Не надо Вили? – уточнила Хенси, пристально глядя в глаза пленнику, в которых гас последний огонёк надежды.

– Не надо Вили, – повторил за Хенси Томас и опустил голову. Его несобранные волосы упали вперёд, занавешивая лицо.

– Ну, что, Томас, мы можем вернуться к списку условий? – вернувшись к будничному тону спросила девушка.

– Да, – почти неслышно ответил парень.

– Во-первых, называй меня по имени, услышу «Литтл» – устрою тебе ад, а, поверь мне, я могу, – девушка склонилась к лицу пленника и оскалилась. – Понял?

– Понял, – кивнул парень. Его голос стал едва слышным от ожидания неизбежного унижения.

– Во-вторых, попросишь у меня прощения, когда мы закончим. Понял?

– Понял…

– И, в-третьих, – девушка довольно ухмыльнулась, – если ты захочешь начать молиться, а ты, скорее всего, захочешь, молись мне. Я для тебя и Бог, и Дьявол, а иных идолов я не потерплю в своём храме, – насладившись застывшим в ужасе взглядом парня, девушка отошла на два шага, продолжая: – Знаешь, Томи, я долго подбирала то, что станет… твоим первым опытом. – парня передёрнуло, но он постарался скрыть это. – Долго думала, Томи… Все эти фалоимитаторы, вибраторы и даже страпоны казались мне слишком скучными… Томи, ведь здорово, когда твой первый раз проходит с выдумкой? Так, чтобы он запомнился на всю жизнь? Вот я свой точно на всю жизни запомнила, спасибо вам.

Томаса начало мелко потряхивать, его руки дрожали, словно об был алкоголиком со стажем. Парень был на грани истерики, нервного срыва, но самое пугающее во всей этой ситуации было то, что происходящее сейчас ещё даже не разминка! А Томас уже готов разрыдаться и забиться в истерических судорогах. Как же эта девчонка легко играет его чувствами…

– И знаешь, что я придумала? – спросила Хенси. – Я решила, что, раз наши отношения здесь начались с избиения, то и твой первый опыт должен быть связан с этим… – девушка намерено тянула, смакуя страх и напряжение парня, высасывая из него энергию, подобно вампиру. – Смотри, – девушка развернула чёрное бархатное покрывало и показала парню укрытый им предмет. – Томи?

Сглотнув, тяжело вздохнув, парень повернул голову. Это было ужасно – готовиться увидеть то, чем тебя… Томас не мог даже думать об этом.

До парня не сразу дошло, что за предмет в руках Хенси, но, когда дошло, брови парня поползли вверх, а лицо вытянулось, застывая в удивлении. В руках девушки была плётка. И не какая-нибудь там фальшивка из секс-шопа, а настоящая казацкая плеть с тяжёлой массивной рукоятью и хлыстом из качественной кожи. Парень нервно сглотнул, не сводя взгляда с впечатляющего орудия в руках девушки.

Проследив ужас в глаза парня, насладившись им сполна, Хенси шагнула к нему и почти пропела:

– Открой ротик, Томи.

– Зачем? – глупый, наивный и отчаянный вопрос.

– Хм… Дай подумать, – девушка наиграно задумалась, потирая подбородок. – Ах, точно, – ухмылка-оскал, – я хочу посмотреть, как ты сосёшь, Ламберт. А ещё тебе же лучше, если рукоять будет влажной, когда я буду вставлять её в тебя, – девушка поднесла плеть к лицу парня, демонстрируя размер рукояти, – видишь, как тебе повезло? Даже больше, чем мне.

– Н… Не надо, – вновь прошептал Томас. – Хенси, не надо…

– Открывай ротик, Томи, – промурлыкала Хенси, но в её голосе всё равно звучали сталь и ненависть. – Не же, не заставляй меня брать тебя насильно. Тебе же будет лучше, если ты расслабишься и постараешься получать удовольствие. – девушка поднесла рукоять к губам парня и несильно ткнула в них. Парень закрыл глаза, ему так хотелось потянуть время, хоть он и понимал, что это бессмысленно.

– Я бы всё отдал за то, чтобы всё это оказалось чёртовым ночным кошмаром, – подумал Томас, когда рукоять толкнулась в его губы чуть сильнее. – Всё бы отдал…

– Ну же, Томи…

Судорожно сглотнув, парень сильнее зажмурил глаза и приоткрыл рот. По языку скользнул твёрдый материал, вызывая рвотный рефлекс, заставляя парня невольно отодвинуться назад.

– Нет-нет, – прошептала Хенси, кладя ладонь на затылок парня. – Не отрывайся от процесса, и, Томи, лучше соси самостоятельно. Представляешь, что будет, если я тебе загоню это в глотку? – парень обречённо кивнул и вновь открыл рот, принимая в него толстую рукоять.

Это было самым ужасным моментом в жизни парня. Всю свою жизнь Томас, можно сказать, ставил на колени других, прогибал их под себя, а сейчас он сам стоял на коленях, делая минет рукояти плети. Рукоять проникала не глубоко, но от одной мысли о происходящем парня начинало мутить. Он снова закрыл глаза, стараясь отвлечься.

– Это леденец, – подумал парень, пытаясь убедить себя в этом бреде. – Это всего лишь очень большой леденец и я всё делаю добровольно, мне нравится…

Сжав волосы на затылке парня, Хенси потянула его в сторону, не позволяя выпустить прибор изо рта. Приставив плеть к лобку, создавая видимость того, что парень на самом деле делает ей минет, девушка сказала ему:

– Глаза открой и смотри на меня, не хочу, чтобы ты думал о чём-то другом. Эй, ты меня слышишь? – парень попытался проигнорировать девушку, надеясь, что она остынет, но он сделал это зря.

Хенси вцепилась в волосы Тома, держа его голову мёртвой хваткой, и толкнулась бёдрами вперёд, вгоняя толстую рукоять парню в глотку. Горло парня обожгло болью, он резко распахнул глаза, из которых полились слёзы, и умоляюще посмотрел на девушку. Игнорируя немые мольбы парня, Хенси несколько раз повторила движение, заставляя горло парня сжаться, а его самого начать задыхаться.

– Думаю, ты успел понять разницу? – спросила Хенси. – Так что, будешь сам сосать или тебе глотку порвать? – девушка достала рукоять изо рта парня. – Отвечай.

Томас всё ещё кашлял, пытаясь отдышаться, его лицо было мокрым от слёз и слюны. Кое-как выровняв дыхание, парень поднял взгляд и почти закричал:

– Я так с тобой не поступал! Это делали Мориц и Эдвард!

– Ах, а ты у нас ещё и стукач? Фу, Томас, фу таким быть, – Хенси покачала головой. – До твоих дружков-подокнов очередь ещё дойдёт, не сомневайся, – Хенси положила рукоятку на ладонь и погладила её. – Но, ты прав, неправильно получается, что я тебе не сосала, а ты мне да. Я всего лишь хотела, чтобы тебе было проще, но, как известно, благими намерениями выстлана дорога в ад, так ведь? – парень не ответил, опуская взгляд и втягивая голову в плечи. – Спешу восстановить справедливость. Снимай штаны.

Парень был настолько разбит произошедшим только что, что невольно подумал, а не собирается ли Хенси восстановить справедливость, как она сказала, сделав ему минет? Странная и абсурдная мысль, но парень, зная Хенси, от неё можно было ожидать чего угодно. Но Хенси быстро развеяла сомнения парня. Стянув с него штаны вместе с трусами, девушка скомандовала:

– Переворачивайся и вставай на четвереньки.

– Н… Нет… – как-то отчаянно прошептал парень. – Ты посмотри на неё, – парень указал на рукоять, – ты же меня порвёшь!

– И?

– Что «и»? – Хенси фыркнула и ответила:

– Вы меня порвали во всех местах, и никто меня не пожалел, так почему я должна жалеть тебя? Ты очень беспокоился обо мне, когда насиловав меня, пока я истекала кровью? А потом? Томас, ты сильно беспокоился обо мне, бросив умирать в этом грёбанном гаражном комплексе?! – девушка сорвалась на крик. – Ты не думал обо мне и я не стану! Переворачивай, Ламберт!

– Нет! – крикнул парень, отползая от девушки.

Хенси, подскочив к парню, ударила его ногой в живот, потом ещё раз. Парень зашипел от боли, но продолжил сопротивляться, понимая, что может быть куда больнее. Пихнув Тома на пол, Хенси ударила его по спине, заставляя перевернуться на живот, после чего ударила по пояснице, хлопнула рукой по спине, оставляя на ней алый след ладони.

Хенси сдёрнула штаны с парня почти до конца, оставляя их болтаться на щиколотках. Том вскрикнул и попытался ударить девушку, лягнуть её, но получил удар ногой по рёбрам, а кулаком в скулу. Из глаз посыпались искры и перед ними потемнело.

Воспользовавшись тем, что парень сопротивляться, девушка развела ему ягодицы и собиралась уже вставить в него толстую рукоять плети, но Томас, придя в себя в последний миг, извернулся и ударил девушку ногой. Хенси упала, от злости у неё потемнело перед глазами. Подорвавшись с места девушка, подобно дикому зверю, набросилась на Тома, нанося удары ногами и плетью, не задумываясь о том, куда попадает: в живот, грудь или голову.

– Отлично, я рада, что ты успокоился, – победно сказала Хенси, убирая с глаз растрепавшуюся и намокшую от пота чёлку. Томас лежал на животе и не двигался. – Смирился? Молодец, – Хенси ликовала, – знал бы ты, сколько раз я смирялась… А потом случалось что-то ещё более худшее, хотя, казалось, хуже уже некуда… Что ж, Томас, раз ты стал покорной лапочкой, я открою тебе секрет, – девушка опустилась на корточки и сказала: – Твой брат не у меня, он дома. Какой бы ты не был гнидой, твой брат ни в чём не виноват. В отличие от тебя он добрый и сердечный мальчик, совершенно не такой, как ты. Даже не верится, что вы родственники… А кулон… Что ж, пришлось зажать мальчика в тёмной подворотне и отнять у него приметную вещицу. Ну, Том, не слышу слов благодарности? Ты язык от радости проглотил? Но, Томас, это не значит, что ты можешь перестать меня слушаться, сам понял – будет хуже. Эй, Том? Ламберт?! Ты почему молчишь?!

Взяв парня за волосы, девушка повернула его голову к себе лицом. Его глаза были странно открыты, они были застывшими, а из раны на виске сочилась кровь, заливая их.

– Только не говори, что ты умер, – произнесла Хенси, маша рукой перед застывшими глазами парня, щёлкая пальцами. – Ламберт, твою мать, не смей умирать! – девушка прижала пальцы к его сонной артерии, пытаясь найти пульс, но его не было. Слишком сильным оказался слепой удар тяжёлой рукоятью в висок. Томас даже не успел ничего почувствовать. – Ламберт, твою мать, не умирай! Рано ещё! – кричала Хенси, тормоша парня. – Мы с тобой только начали! Ламберт! Томас Ламберт!

Хенси долго тормошила парня, пыталась как-то привести его в чувства. Она не могла поверить, что он умер. Только не сейчас, только не тогда, когда она была так близка к сладкой мести, к великолепной пытке.

Подскочив на ноги, Хенси принялась пинать уже бездыханное тело парня, заставляя его голову мотаться из стороны в сторону, как если бы он был тряпичной куклой.

– Ненавижу тебя, ненавижу, сука, ненавижу! – кричала девушка, нанося удар за ударом. – Ненавижу, ненавижу! Ты не имел права умирать сейчас! Не имел права! Чёртов, урод, ты опять всё испортил! – последний раз со всей силы пнув тело врага, девушка зарычала от злости и разочарования.

Её кулаки сжимались и разжимались, кровь в венах бурлила, требуя расплаты, сердце пульсирующим мышечным комком билось о грудную клетку, грозясь разбиться вдребезги, а в животе девушки налилось обжигающим теплом какое-то больное желание.

Секс и агрессия всегда почти всегда идут рука об руку, но редко когда они переплетались в ком-то так крепко и изощрённо, как сейчас в душе Хенси. Косы и плетения из алых и чёрных лент, символизирующих жизнь и смерть, переплелись в девушке так плотно, что разделить их казалось невыполнимой задачей.

Хенси ненавидела Томаса сейчас сильнее и острее, чем когда-либо. Этот парень не только сломал её когда-то, надругался и оставил умирать, но и лишил удовольствия лицезреть его муки, его унижение, отчаяние, страх и боль.

Вероломно умерев, парень оставил в душе девушки такой ядрёный коктейль из эмоций и чувств, который грозился уничтожить свою носительницу, испепелить её, прожечь до дна. А этого девушка позволить себе не могла.