Текст книги "Африка. Путешествия натуралиста по странам и континентам. Книга 1"

Враги павианов

Вся группа павианов сформировалась в жесточайшей борьбе за существование с «неживой» природой и с хищниками. Их самые большие враги сегодня – это леопарды и человек. Сюда можно отнести еще, пожалуй, львов, хотя их нападения довольно редки – они слишком умны, чтобы связываться с таким шустрым и организованным противником, как павианы, и иногда питоны и крокодилы. Главный враг бабуинов – это изящный и стремительный леопард. От него не убежать на равнине и не скрыться на дереве. Он выслеживает добычу ловко и бесшумно, готовый в любую секунду обрушиться на ничего не подозревающую жертву. Обычно леопард сидит высоко на дереве и озирает окрестности. Видя семью павианов или отдалившуюся обезьяну на равнине, он спускается, подкрадывается и отрезает своей жертве пути к отступлению. Иногда павиану удается добраться до спасительного дерева, но и там его достанет леопард, стряхивая на землю, как большую грушу. Если павиан оказывается на открытом пространстве, ему уже не на что надеяться. Вне себя от ужаса он пытается увернуться от кошки и добраться до другого дерева. Когда же настигающий его леопард уже рядом и бежать некуда, павиан в смертельном отчаянии поворачивается навстречу врагу и оскалив зубы, с дикими воплями, принимает смерть.

Если одинокий павиан – легкая добыча для взрослого леопарда, то стая павианов способна дать ему отпор. Вместе павианы сильны настолько, что могут не только отогнать леопарда или загнать его на дерево, но и покалечить или даже убить. Вовремя обнаружив врага, павианы сразу же перегруппировывают свои силы. Если на переходах в центре стаи шествуют самки с молодняком, под личной охраной доминирующих самцов, а спереди, сзади и по бокам группы идут взрослые самцы «второго» и «третьего» порядка, то здесь вперед выступает вожак или весь состав «сената» при поддержке остальных взрослых самцов. Если такая компания сумеет отрезать пути отступления леопарда, то за его жизнь никто не даст и цента. Если же леопард сумеет обмануть обезьян и добраться до дерева, то он спасется – в ветвях труднее нападать сообща.

Э. Маре наблюдал одну такую трагическую сцену.

…«Еще не совсем смеркалось. Стадо только что вернулось с кормежки и едва успело добраться до места ночлега – высокой кучей камней за смоковницей. Внезапно раздались пронзительные вопли ужаса. И Маре увидел леопарда. Он вышел из-за куста и остановился с надменным пренебрежением. Павианы выглядели совершенно беззащитными, и леопард, казалось, полагал, что торопиться нет нужды. Он припал к земле под небольшой скалой, глядывая жертву и выбирая, куда удобнее прыгнуть. И тут Маре увидел, что по скале над леопардом крадутся два самца павиана. Они двигались очень осторожно. Леопард, если он их и заметил, не обращал на них ни малейшего внимания. Он смотрел только на вопящую беззащитную орду, мечущуюся среди камней. И тут павианы прыгнули вниз. Они упали на леопарда с высоты двенадцати футов. Один впился ему в горло, ухватившись за его шею снизу. Другой вцепился ему в хребет. В мгновение ока леопард задними лапами распорол живот павиану, повисшему на его шее и схватил зубами второго павиана. Но он опоздал. Первый павиан, умирая, успел еще больше сомкнуть челюсти, и его клыки перервали яремную вену леопарда.

Маре смотрел, пока движение под скалой не замерло. Наступила ночь. Смерть, скрытая от всех, кроме бесстрастных звезд, пришла и к жертвам, и к хищнику. А в расселинах между камнями, стадо павианов расположилось на ночлег.»

Д. Снук описывает охоту питона на павиана: «…раздался почти человеческий крик ужаса, а вслед за ним – ворчанье, вопль и шум борьбы. Все стало ясно, когда на скале показался павиан, который волок за собой схватившего его питона. Павиан до этого, видимо, был ранен выстрелом и скрывался за каменными глыбами. Змея держала павиана так крепко, что он смог сделать всего несколько шагов. Как только павиан остановился, питон тут же обвился вокруг его тела двумя мотками и стал сжимать. Но и сам питон не вышел из боя невредимым: он был весь исцарапан когтями павиана. Положение павиана представлялось безнадежным, потому что он, во первых, был ранен, а во-вторых, члены его стада были или убиты, или сбежали и не могли прийти ему на помощь.

Когда павиан затих, питон освободил мертвое тело. Прежде всего он облизал свою жертву, примериваясь, с какой стороны начать ее заглатывать. Потом расположился у головы павиана, раскрыл пасть до невообразимых размеров и начал в себя его вталкивать. Заглотить павиана было нелегко и продолжалось все это очень долго. Мы смотрели на зрелище как загипнотизированные, и не могли пошевелиться.»

И, наконец, главный бич и враг всего живого в Африке (и на планете) – человек. Африканцы, населяющие постоянно Центральную, Южную Кению и Танзанию – это землевладельцы и собиратели. Поскольку за последнюю тысячу лет их уклад и быт мало изменились, они с павианами по-прежнему находятся в одной экологической нише и жестоко конкурируют за все съедобное, что можно найти в саванне и за собственные посевы. Оказывается павианы, да еще слоны – самые злостные вредители на плантациях и полях африканцев. Бабуины умудряются выбирать из земли только что посеянные семена, нападают на поспевающий урожай, на деревни африканцев, где тащат все съедобное, а остальное портят и ломают.

Поэтому на павианов издавна организовывают облавы, их травят собаками, ловят в ловушки, забрасывают камнями, и палят в них из любого оружия – от луков и арбалетов до автоматов. В свое время в Африке даже назначались вознаграждения (3,5 шиллинга) за каждого убитого павиана. Тогда была истреблена «тьма» обезьян и сдано более 200 тысяч их хвостов. Но, тем не менее, число их не уменьшилось, а в некоторых странах они стали настоящим бедствием. Причина этого оказалась совершенно неожиданной – африканцы и белые усиленно уничтожали леопардов – главных врагов павианов. А с исчезновением леопардов исчезли последние сдерживающие моменты в размножении обезьян. Они начали беспрепятственно размножаться и продолжают это делать сегодня. Африканцы пытаются им противостоять, но это плохо получается. Павиан непобедим?

Фламинго – огненный цветок

Фламинго, перьями пылая…

Над гладью крылья простирая,

Простились как всегда, с лучом,

и он погас…

Ф. Мистраль

В Центральной Кении есть удивительное место. Там, в расселине между большими горами, заросшими темно-зеленым лесом, под ярко-синим африканским небом раскинулось таинственное озеро Богория. Вместо воды в нем …сода, а берега то и дело освещаются кровавыми сполохами. Оно – часть Большого Африканского Рифта, расколовшего всю Восточную Африку на две части – от моря Красного, до Мозамбика. Здесь, как и миллионы лет назад, вовсю бурлят глубинные тектонические процессы, гремят неведомые подземные драконы, а с гор постоянно сползает сиреневый туман. В верхней части озера, как и миллионы лет назад, кипят и брызгают паром горячие гейзеры, а из нижней вытекает речка, несущая свои содовые воды в никуда – в пустыню. Я давно знал, что там «нечисто» – эти потаенные места скрывают еще множество тайн, о которых аборигены слагают мистические легенды и давно стремился сюда.

…Подьезжая к озеру, издалека видим нечто необычное – над ним горит небо! Багровые и алые сполохи мечутся между облаками, а языки пламени облизывают их со всех сторон, заполняя собою весь небосвод! Что это? Коллективный бред, стихийное бедствие или какой-то фантастический роман! Хватаемся за бинокли и кошмар рассеивается. Перед нами – полет мечты, это тысячные, миллионные стаи розовых фламинго – «огненных цветков», закрывающих небо своими трепещущими красными крыльями. Происходит беспрестанное «броуновское» движение – одни стаи как розовые облака разгоняются и поднимаются в воздух, другие планируют и садятся на воду, а третьи барражируют на разных высотах, создавая бело-алую метель, фейерверк и ощущение чего-то необыкновенного, сказочного и счастливого!

Вся береговая линия окаймлена бесконечной шевелящейся розовой змеей-лентой – это миллионы (!) розовых созданий заняли мелководье и постоянно топчутся и кормятся тут. Хлопанье тысяч крыльев взлетающих птиц, гомон, гогот, шум драк сплетаются в беспрерывный несмолкаемый гул, стоящий такой плотной завесой, что никому не слышно друг друга.

По мокрому песку пытаюсь подойти ближе, что бы рассмотреть это чудо. Бледно-красная стена, состоящая из ног, шей и крыльев как единый живой организм чутко реагирует на мое приближение. Подходишь ближе – она отодвигается, отходишь – она придвигается. Причем, маршируют они все как на параде, слаженно и четко передвигая тысячи своих алых ног. Их зеркальное отражение в воде как гигантская многоножка, тоже двигает многочисленными ногами и крыльями.

Они ходят по теплому мелководью иногда только лишь замачивая лапки, но могут погружаться по «пятку», а иногда заходят так далеко, что вынуждены плыть. Это тоже им нетрудно, благо между пальцев есть розовые перепонки. Основная ярко-розовая масса – это малые фламинго (Phoeniconaias minor), а среди них торчат шеи «великанов» – это розовые фламинго (Phoenicopterus roseus). В отличие от ярко-алых колеров малых фламинго, их розовый цвет кажется почти белым. Все они беспрестанно покачивают опущенными в воду головками с загнутыми как ятаганы клювами. По краям надклювья и подклювья у них имеется множество роговых зубчиков, образующих цедильный аппарат. Подобно ситу они процеживают собою же взбаламученную воду и оставляют в клюве тысячи единиц микроорганизмов и водорослей – диатомовых и сине-зеленых, взращенных в этом горячем рассоле. Рискую подойти поближе и тут же огромная стая слаженно начинает совместный разбег по мелководью, отчаянно хлопая крыльями, затем по поверхности воды, набирает скорость и вот они уже взмывают в воздух, вытянув шеи вперед, а ножки назад. В глазах рябит от мельтешения миллионов красных крыльев и тел.

Слева над камышами, в гуще розовых шей птиц стоит сломанное засохшее дерево, на вершине которого устроился огромный орел. Подхожу ближе и вижу, что он терзает розовое тельце с торчащими в стороны красными ножками. Закончив трапезу, орел отряхивается, расправляет крылья, сбрасывает останки и пикирует вниз. Стена птиц двигается от него и раздается в разные стороны, а он невозмутимо врезается в самую их гущу, подхватывает одного и с этой данью, тяжело взмахивая крыльями, возвращается к себе на дерево. Порядок в шагающей фаланге тут же восстанавливается и место убывшего занимает кто-то другой, а от жертвы орла уже летят пух и перья. Они медленно опускаются на водяную гладь и, подгоняемые ветром, подобно пушистым розовым корабликам, уплывают вдаль, как бы унося с собою бессмертную душу еще одного небесного странника.

Огромные массы огненных птиц беспрестанно циркулируют внутри озера, а часть поднимается и улетает на соседнее – Накуру. Между ними идет постоянный обмен крылатых навигаторов. Когда в Накуру из-за дождей поднимается уровень воды, пылающие на восходе тучи птиц взмывают в воздух и перелетают в Богорию. Когда же в Богории не хватает корма или идут дожди, то они летят в Накуру. Здесь, на содовых озерах Большого Рифта они кормятся и накапливают силы для того, чтобы однажды подняться и улететь на юг – в Танзанию, в болотистые глубины щелочных озер Натрон и Магади, окруженных древними вулканами, где свершается великое таинство любви и появляется потомство. Улетают туда только половозрелые птицы, в возрасте 3–5 лет, готовые создать семью и вырастить птенцов.

…Подлетая на воздушном шаре к озеру Натрон сначала видишь беспредельную синеву воды и небес, смыкающихся где-то на горизонте. Потом на отмелях и в заливах начинает проступать розовый цвет, который наконец заполняет все вокруг. Все островки и грандиозные отмели вместе с береговой линией искрятся красным цветом миллионов огненных птиц, шагающих по мелководью. Большие стаи как бы связанных одной большой сетью особей, ритмично двигаются в каком-то, только им одним известном танце, подобно африканскому ансамблю. Они одновременно опускают головки в воду и качают клювами, затем останавливаются и издают гортанный крик. Самцы не отстают от самок в этих коллективных ритуалах и постепенно эта сплошная масса живых тел распадается на пары – так любящие сердца находят друг друга. Некоторые одиночные юноши, желая показать себя наиболее полно, горделиво ходят по отмелям, качая головками, раскрывая и закрывая крылья, демонстрируя их черно-красную изнанку. Те, кто сделал свой выбор, уже почти не расстаются. Девушки идут впереди и кормятся, или лишь делают вид. Идущий следом кавалер время от времени приближает свою головку к избраннице и нежно трогает клювом ее оперение, как бы пытаясь его разгладить. Умиротворенная его обожанием, дама наконец останавливается и приподнимает крылья. Этот сигнал не нужно повторять дважды и, взмахнув крыльями, юноша взбирается на ее спину, балансируя на ветру. При длине его ног это сделать очень непросто. Подогнув ноги, он устраивается «коленками назад» на ее спинке и совершает таинство оплодотворения. Для непосвященных манипуляции птиц напоминают упражнения эквилибристов или какой-то странный парный танец, исполненный изящества и гармонии.

Образовавшиеся пары выбирают место и строят свои похожие на перевернутые ведра цилиндрические гнезда, высотою 50–60 см, с выемкой посредине. Такая их форма обеспечивает сохранность яиц и птенцов при постоянных скачках уровня воды от тропических ливней или наводнений. Они набирают ил в свои загнутые клювы и переносят его на гнездо. Жижа, замешанная на соде со слюной сразу же засыхает и превращается в камень. Недаром эти сооружения сохраняются здесь десятками лет! Более того. Фламинго – редчайшие из птиц, кто заранее знает о грядущих дождях и наводнениях! Да, да. И в зависимости от этого они дружно надстраивают свои гнезда или нет. А местные племена уже по этому признаку видят и знают чего им ждать в будущем от природы – гроз или «ведра».

Посчитав, что высота гнезда достаточна, птицы совершают танец любви и дама откладывает одно, редко два яйца. Теперь в течении месяца они будут их насиживать – обогревая ночью и охлаждая днем. От пекла, которое устраивает здесь Солнце, яйца могут буквально свариться вкрутую.

Гнезда как башенки или небольшие минареты торчат иногда буквально вплотную друг к другу, между ними от 30 до 70 см и это создает дополнительную напряженность в колонии. Несмотря на то, что птицы эти очень социальны и собственно способны размножаться только огромными колониями, соседи близко расположенных гнезд частенько конфликтуют друг с другом и наполняя воздух возмущенным гоготанием, как змеи простирают свои шеи друг к другу, пытаясь ухватить и пребольно ущипнуть за оперение соперников своими загнутыми клювами. Подобно страусам, папа не «увиливает» от родительских обязанностей и наравне с мамой насиживает яйца. Тем более, что у него есть «наседное пятно» – участок кожи на животике, где нет перьев, которым он нагревает и регулирует температуру яиц.

С появлением пушистых серых комочков шум и гвалт в колонии увеличивается в несколько раз. Родители теперь собирают корм и несут его малышам, восседающим словно муэдзины на минаретах на своих насестах. Те постоянно раскрывают свои массивные клювики, орут и требуют еды, еды, еды. Кормят их взрослые «птичьим молочком» – отрыжкой из полупереваренного корма и слизи. Ради этого сытного лакомства детки готовы залезть в глотку родителя прямо с ногами. Получив каждый свое они ненадолго затихают, а потом их аппетит взрывается заново. Только к ночи они затихают и измученные родители могут немного передохнуть и подкормиться.

Серо-серебристые малыши, в отличие от взрослых, на вид совершенно нормальные, без длиннющих ног и шей. Эти эволюционные приобретения появятся у них позже, когда они вместе с родителями начнут свой бесконечный поход по отмелям и болотам содовых озер Рифта. Их клюв начнет изгибаться только в двухнедельном возрасте, что бы ко взрослому состоянию стать как у всех. Характерное розовое оперение появится у них только после линьки, а этот яркий цвет обусловлен каротином, который приходит от миллионов рачков, что служат им кормом. Несмотря на то, что фламинго похожи на других голенастых – журавлей и аистов, у них есть все признаки настоящих водных птиц. Это кобчиковая железа, с помощью которой они смачивают жиром свое оперение, перепонки, позволяющие им плавать и некоторые паразиты, характерные для гусей.

Первые 10–12 дней малыши проводят на своих гнездах или рядом, под присмотром родителей. Но к полумесячному возрасту они уже вовсю знакомятся друг с другом, ходят в «гости», а затем, к месячному возрасту, когда они начинают сами кормиться на отмелях, сбиваются в «ясли» – огромные стаи, состоящие только из молодняка, но под присмотром нескольких взрослых птиц. Это социальное построение позволяет всем другим взрослым заняться только кормежкой и восстановлением сил. Но, родители продолжают кормить своих детей даже и в яслях, до месячного возраста! Как-то (не знаю, как) они находят свое дитяте среди тысяч(!) таких же серых комочков и кормят его несколько раз в день. В двухмесячном возрасте малыши уже пробуют подняться «на крыло» и вскоре уже летают вовсю. Подобно взрослым, они, отчаянно хлопая крыльями, разбегаются по отмелям или даже воде и, набрав скорость, поднимаются в воздух, вытягивая шею и ноги в одну линию. Теперь они готовы к дальним перелетам по просторам Африки.

В 70-х годах прошлого века на озере Натрон произошла трагедия. Безжалостное солнце выпарило в озере воду и сода стала оседать везде, в том числе на пушистых птенцах. Каждый из них таскал на себе целый панцирь из соды, который продолжал увеличиваться. Многие, не выдерживая такой нагрузки, начали гибнуть. Только люди смогли спасти остальных. Срочно приехавшая экспедиция ученых из Найроби начала ловить птенцов и сбивать с них содовые панцири, а затем обмывать в пресной воде. Было спасено более 300 тыс малышей! Оказывается, человек, да и каждый из нас, может не только вредить дикой природе, но и помогать ее обитателям в трудные для них минуты.

…Ранним утром восходящее из-за опаловых облачков солнце освещает розово-голубой пейзаж из тысяч головок, восседающих и дремлющих на гнездах птиц и тысяч бродящих рядом их супругов, процеживающих мелкую теплую воду. По мере поднятия светила шум и гам в колонии нарастает, все приходит в движение и город «огненных птиц» пробуждается. Птенцы уже подросли и вскоре огромные алые стаи подобно небесным сполохам поднимутся в небо и улетят на север, на озера Большого Рифта, исполняя как и тысячи лет назад, великий Круг Жизни.

Реликт эпохи динозавров

Год назад, в июле прошлого года на Мадагаскаре сотрудники Биологического института открыли два(!) новых вида хамелеонов!

* * *

Загадочнее и фантастичнее создания, чем хамелеон, на белом свете нет! Это настоящий «марсианин», случайно залетевший к нам из других времен, эпох и миров. А точнее – миниящер, оставшийся в наследство от эпохи динозавров. В нем и в его мире все удивительно и непостижимо.

* * *

…Легкомысленно помахивая роскошными расписными крыльями, на цветок опустилась гордая красавица – Тропическая Бабочка. Невдалеке сидел скромненький зеленый Хамелеон, смотрел на красавицу и думал – «Какая она прекрасная и возвышенная, какие у нее бархатные крылышки, какие голубые глаза, а усики! Я бы отдал все на свете, что бы с нею подружиться!» В ответ на призывные взгляды Бабочка лишь пошевелила большими усами, подумав, – «Вот еще, урод – чудище зеленое!» Она была очень гордая, эта красавица, а таким не след отвечать незнамо кому! Очень расстроился Хамелеон, получив отказ, погрустнел. Потом взял да и плюнул на Бабочку, решив, что – не судьба! С тех пор на эти цветы прилетали. только другие красавицы. Если ты – гордячка, не обижайся, что в тебя могут плюнуть!

* * *

Всякий, кто путешествует по тропикам в бассейне Индийского океана, и не ленится смотреть по сторонам, встречает этих разноцветных задумчивых созданий, родичей и наследников настоящих баварозавров (это такие древние ящеры). Размером от мизинца человека до 70 см (!), они, как и много миллионов лет назад, украшают собою природу, будучи живыми цветами. Да, да, именно их, хамелеонов, можно назвать Самым Необычным Живым Цветком, поскольку они способны буквально на глазах менять цвет своей нежной шкурки. Из зеленого он может стать вдруг розовым, палевым, ярко-красным, соломенно-желтым, даже белым и полосатым как зебра! А один из мадагаскарских молодцов умеет становится ярко-синим! Это настоящий мировой чемпион по маскировке и смене окраски!

По своей сути хамелеоны (я еще называю их про себя «хама» или «хамушка») – это пресмыкающиеся, ящерицы, живущие на деревьях и кустарниках, семейства Chamaeleontidae. Но на самом деле это совсем не ящерицы, а скорее инопланетяне или лунатики, настолько они необычны и загадочны! Есть животные, удивительные чем-то одним, а здесь – всемирный чемпион по удивительному! В нем все фантастично и необычно – самостоятельно «бегающие» глаза, кожа, меняющая свой цвет, лапы-клещи, «прыгающий» на ниточке язык, да и весь его вид – марсианин да и только!

Всего их два рода – Chamaeleo и Brookesia, обьединяющие вместе более полусотни видов и это очень-очень необычные создания. В первом из этих двух родов обитают самые крупные создания, до 50–70 см длиной (около 70 видов), а во втором – самые мелкие – 3–4 см (17 видов)! Все они ведут одиночный образ жизни, захватывая свои территории – куст или дерево. Здесь «хама» и охотится на свою добычу – насекомых. Появление на «собственном» дереве или кустике другого соплеменника встречается «в штыки», – мол, «Боливар не вынесет двоих!»

Раньше думали, что главная хамелеонская задача – это камуфляж, маскировка и способность быть невидимым, дабы остаться в живых. Ан нет! Оказывается, перед нами Личность, а не жалкий мимикрий. Изменение цветов кожи хамелеона зависит от настроения конкретной личности, которая не может (и не хочет) скрыть своих эмоций, а так же от наличия опасности и температуры среды. Как только самец увидит соперника или врага, он начинает злиться, раздувается, широко открывает рот и от ярости …краснеет, как уголья в костре, да к тому же еще, он покрывается полосами и пятнами. Неудивительно, что менее яркий соперник, увидев такое представление, сразу и безоговорочно отступает, ибо в мире живых существ реальное Искусство – великая сила!

Если припекает солнышко и становится жарко, хамелеон бледнеет на глазах, его кожа начинает отталкивать солнечные лучи и охлаждается. Если же в природе становится прохладно, то он столбиком (как сурок) замирает на солнышке и чернеет, притягивая к себе солнечный цвет. Нагревшись, рептилия краснеет или зеленеет, сообразно ее настроению и состоянию. Точно также хамелеон изменяется, попадая в разные цветовые условия – на зеленых листьях он зеленый, на сухой подстилке серый или желтоватый, а на глиноземе – красный! Причем, цветовые вариации на шкурке изменяются буквально на ваших глазах! Как видим, это создание довело цветовое выражение своих мироощущений до очень высокого уровня и оно очень тонко реагирует на колористику окружающей его природы!

Все эти изменение окраски связаны с особенностями строения внешних покровов этих уникумов. В наружном – волокнистом и более глубоком слое собственно кожи заключены хроматофоры – разветвленные клетки с находящимися в них зернами темно-коричневого, красноватого и желтого пигментов. При сокращении от ростков хроматофоров пигментные зерна концент рируются в центре клеток, и кожа выглядит бело ватой или желтой. Когда же темный пигмент со средоточивается в волокнистом слое кожи, она приобретает темную, почти черную окраску. По явление различных оттенков вызывается сочета нием пигментов обоих слоев. Зеленые же тона дополнительно возникают в результате преломле ния лучей в поверхностном слое, содержащем мно жество сильно преломляющих свет кристаллов гуанина. В результате окраска всего тела или отдельных участков может быстро меняться от беловатой и оранжевой, через желтую и зеленую до пурпуровой, темно-коричневой и черной.

В то же время, постоянная окраска, которую они сохраняют в зелени, состоит из какого-то светло-зеленого или желтоватого фона с широкими темными полосами, обведенными по краям еще более темным цветом, например, коричневым. Танкисты от такого шикарного «камуфа» могут просто сойти с ума!

Благодаря превращению стоп и кистей в своеобразные «клещи» или «щипцы», образованные противопоставленными друг другу группами из двух и трех пальчиков с зелененькими коготками, они очень хорошо цепляются ими за ветки и края листьев. Причем, на передних ножках – 2 коготка на наружной клешне и 3 на внутренней, а на задних наоборот – 3 коготка на наружной и 2 на внутренней. Он так и ступает на раскрытые клешни, автоматически обхватывая ими и коготками любые шероховатости и ветки, попадающие под ноги. Причем, задние клешни работают так, как будто бы на них есть свои глаза – настолько они самостоятельно избирают опоры и цепляются за них.

Особо увеличивает устойчивость рептилии цепкий длинный хвост, усеянный шершавыми чешуйками, который обвивается вокруг любой подходящей ветки и по сути служит им, как и у паукообразных обезьян, пятой ногой. А если не за что цепляться, то он закручивается колечком. Я много раз видел как эти создания преспокойно висели на своих хвостах вниз головой в листве, подобно маленьким зеленым плодам! Более того, они спокойно занимаются любовью, болтаясь на своих хвостах головой вниз, не чувствуя при этом никакого дискомфорта! Все это позволяет «хамушке» быть в гуще листвы настоящим акробатом, не обращающим внимания на силу тяжести. Т. е., благодаря пяти конечностям, он передвигается в зеленых кронах совершенно свободно во всех плоскостях, замирая и становясь неживым листом в любой момент. Зато на земле он себя уже не чувствует так уверенно, ибо раздвоенные «клешни» уже не помогают, а мешают. Зачастую именно при переходах от куста к кусту его ловят мальчишки или воздушные хищники.

Мне пришлось наблюдать, как один из них попал в непростую ситуацию, двигаясь по череде веточек, торчащих горизонтально, поперек вектора его движения. Вот, держась за одну из них хвостом, он сидит на другой, крепко вцепившись в нее «щипцами» своих «ручек» и «ножек». Затем очень медленно он тянется передней левой лапкой вперед, к следующей веточке, не достает, отрывается второй ручкой от своей ветки и теперь висит в воздухе за счет упора на ножки и хвост. Ослабляя хватку хвоста, он подвигается вперед, понемногу опускаясь. Наконец, добирается ручкой до веточки, вцепляется в нее и подтягивается, одновременно отрываясь ножками от их опоры. Теперь его ножки и все тело висят в воздухе, опираясь только на кончик хвоста(!) и ручки. Процесс движения продолжается беспрерывно, при огромной координации всех этих «ручек», «ножек» и хвостов, которые должны в свое время что-то отпускать, захватывать, подтягиваться и т. д. Вот его ножки нащупали опору и «закогтились» на той же веточке, что и ручки. Только теперь его хвост выпускает свою опору и обвивается о ту веточку, которую отпустили ножки. До следующей веточки, бывшей далековато, он не сумел дотянуться. Поэтому, помахав ручками в воздухе, он вернулся в исходное положение, затем поднял тельце вертикально и остался сидеть на задних ножках, как маленький божок – «человечек-эльф», продолжая хвостом упираться в оставленную веточку-опору. Подняв головку, он задвигал глазами-сферами в разные стороны, как бы сканируя пространство и обдумывая ситуацию. Было видно воочию, что он размышляет, думает, как ему выбраться отсюда. Наконец, он привстал на ножках, буквально на «цыпочки» и поймал лапкой плоский блестящий лист пальмы, свисающий сверху. Его он обхватил коготками сбоку сначала одной «клешней», а затем другой. «Заякорившись» на плоскости листа, он начал движение вверх по его плоскости, подтягиваясь только на своих ручках, болтая ножками как акробат, продолжая хвостом удерживать опору и как только его ножки добрались до листа, он отпустил ее. Совершенно необычные, акробатические упражнения, позволяющие преодолевать межлистные пространства в кроне деревьев и кустарников! Но это еще не все. Южноафриканские хамелеоны oweni умеют …прыгать с ветки на ветку до полуметра(!). Возможно, через полмиллиона лет они научатся бегать на задних ногах, как настоящие ящеры?

Когда «хамушка» передвигается в гуще листвы и веток, то все время останавливается, как бы раздумывая, идти ли ему дальше и при этом раскачивается из стороны в сторону, как дрожащий на ветру листок. Что это, маскировка или черта характера? Возможно, то и другое, тем более, что и по форме тела он совершенно плоский как листик или подлещик. Но есть версия, что раскачиваясь, он лучше замечает свою добычу и точнее оценивает собственным языком! Да, да, именно так. Липкий язык, собранный во рту подобно гармошке на жестком стержне, как чертик на резинке, летит к добыче, обвивает ее, прилипает и уже с нею стремительно возвращается в раскрытую пасть. Только что на веточке сидел кузнечик, мелькнула тень и вот, его уже нет! За 1/25 секунды (!) язык, улетая вперед на длину тела своего хозяина, поражает цель и возвращается обратно в рот. Именно так хамелеон плюнул в такую недоступную для него красавицу-бабочку, в начале нашего повествования.

И здесь он показывает себя настоящим виртуозом: его язык способен работать как автомат Калашникова, поражая в секунду по мухе и даже быстрее. В одном из заповедников на склоне горы Килиманджаро в Африке, я видел веселое шоу, устраиваемое африканским мальчишкой. Он подносил огромному желтому хамелеону Milleri, сидящему на ветке густого куста, кузнечика за кузнечиком, а тот невозмутимо, раз за разом, выбрасывал язык и все они методично исчезали у него в пасти. Это было почище цирка! Все мои потуги при этом, заснять на фото момент вылета языка изо рта Milleri свелись к нулю. Ибо реакция при этом нужна нечеловеческая!

В меню у «хамы» не только кузнечики, но и мухи, пчелы, пауки и бабочки. Причем у последних этот гурман. обкусывает крылья. Самые крупные из хамелеонов – Milleri, обладающие прямо-таки огромной пастью, охотятся даже за мелкими птичками и ящерицами! Как хорошо, что эти рептилии не вырастают очень большими, тогда и нам пришлось бы бояться их!

Как видим, от обыкновенных ящериц «хама» отличается стилем охоты. Те, в поте лица, «в мыле», бегают за своей добычей и хватают ее пастью, рискуя уколоться, а он, прохлаждаясь, как настоящий аристократ, сидит в засаде, в гуще тропической зелени, медленно подбирается ближе и. поражает ее плетью своего летающего языка. Уникум, одно слово.