Текст книги "Африка. Путешествия натуралиста по странам и континентам. Книга 1"

В это время гиппо начинают оставлять места своих временных «прописок» и подтягиваются к руслу рек или к большим озерам. С течением времени солнце «выпивает» воду из озер, а из рек она уходит сама и остается только в особо глубоких бочагах. Тогда бегемоты собираются здесь тысячами, заполняя своей массой все русло так, что вода иногда не проходит дальше. По мере подхода новых «страждущих» и уменьшением уровня воды, нарастает теснота в «рядах» и общее напряжение. К тому же, вместе с теснотой уменьшается количество травы в прибрежных лугах, которую по ночам они «выстригают» до дерна. Тогда самые нетерпеливые уходят искать воду, а с нею и зеленые пастбища. Они преодолевают в поисках своей мечты десятки и даже сотни километров по саванне, проходя долины, плоскогорья, горы и ничто на свете не может их остановить. Один из таких «пешеходов» приобрел известность в Ю. Африке под именем Хуберт, пройдя более полутора тысяч километров (!), пока его не подстрелил кто-то из фермеров. Другие бегемоты переплыли морской пролив (!) и обосновались на островах Мафия и Занзибар, в Танзании. Как они могли знать, что за 30 километров от берега есть остров? Их на этом пути не остановили ни шторм, ни акулы!

Скопление сотен огромных тел гиппопотамов в одном месте приводит к вспышкам болезней, к эпидемиям. Многие из них гибнут и их раздутые как резиновые игрушки, туши собирают вокруг себя скопище крокодилов, гиен, грифов и даже львов. Живые гиппо еще какое-то время охраняют трупы своих собратьев и отгоняют падальщиков. Убедившись же в том, что они уже не поднимутся и не оживут, оставляют их и со вздохом уходят в воду.

В суровые периоды засухи и мора бегемотов для падальщиков наступают хорошие времена и численность гиен в такие годы резко возрастает. Интересно, что даже такие эпизоотии как сибирская язва, которой подвержено, пожалуй, все живое, на гиен не действует, а лишь разжигает их ненасытный аппетит и стимулирует размножение.

Сегодня Бегемоты занесены в международные Красные Книги и нуждаются в сохранении.

Дик-дики Восточной и Южной Африки

Одна легенда-сказка африканских аборигенов посвящена маленьким, почти игрушечным, восточноафриканским антилопам, – дик-дикам. Оказывается, когда-то все дик-дики жили большими стадами и совместно паслись на равнинах. И вот, однажды, на переходе стада, один из зверьков отстал, попал в большую слоновью кучу и …погиб там! Велико было горе его родичей и друзей, когда они собрались, чтобы почтить его память. На этом сборе они постановили – отныне все дик-дики совершают свои туалеты только в одном месте, чтобы набралась такая огромная куча, в которую однажды попадет сам великан-слон и погибнет там! Такова была месть маленьких антилоп, которые и по сей день оправляются в одно место на своих участках!

* * *

…Раннее утро в Национальном Парке Накуру, в Кении. Вся территория лоджа (нечто среднее между базой отдыха и отелем) состоящая из полянок, окруженных огромными деревьями, прудиков, ручьев, тихо журчавших по направлению к самому озеру, погружена в сон и туман. Вокруг стеною стоит тропический лес и оттуда доносятся слабые голоса птиц. А вдалеке, в долине, светлеет озеро Накуру, со стаями розовых фламинго, которые тихо гогочут на рассвете. Природа еще спит и все вокруг дремлет, только туман клочьями растекается по полянам.

Вдруг на полянке показываются две небольшие тени. Они медленно и нерешительно топчутся на полянке, обследуют кусты и постепенно продвигаются вперед. Видно, что они здесь себя чувствуют гостями, а не хозяевами. Кто же это такие? Пытаюсь приблизиться к ним, чтобы лучше разглядеть, но они сразу же убегают, как только заметили мое шевеление. Но не стремглав, как делают испуганные антилопы, а так, уступами – выглядывая из-под каждого куста, за который они заходили. Делаю вывод, что они любопытные больше, чем пугливые. Через какое-то время мы привыкли друг к другу и мне удалось подойти поближе. Это чудное малюсенькое создание, на ножках-спичечках. Удлиненная мордочка с хоботком, горбинка на носу и пучок волос, торчащий между ушей, придают ему комическое выражение. У него огромные влажные глаза, а перед ними – раковина железы, которой это создание метит свою собственную территорию. Да это же пара дик-диков – маленьких кустарниковых антилоп. Они больше похожи на игрушку, чем на животное, ибо размером меньше …зайца. Да, да, такое создание может поместиться всеми четырьмя копытцами у меня на …ладони! Несмотря на это, дик-дик очень собран, вооружен острыми рожками-пиками и запросто может …напасть на врага, превосходящего его по размерам в несколько раз! Часто встречая этих малышей в буше, мы дали им всем сокращенное имя «дик».

* * *

Окаменелые останки дик-диков, найденные в Африке имеют возраст 4–5 миллионов лет. Уже тогда они обитали на плоскогорьях Африканского Рога (Сомалийский п-ов) и с тех пор их эволюция происходила именно здесь и на плоскогорьях Восточной Африки, вплоть до Намибии. Даже сегодня на краю эфиопского плато и на побережьях Сомали, в вечнозеленых чащах кустарников живут наследники этих древних форм, наиболее консервативные из всех антилоп этой группы (дик-дик Соли). Наиболее продвинутые формы, устойчивые к самым высоким температурам, живут в самых сухих пустынях и полупустынях. Более консервативные формы противодействуют высоким температурам переходом к сумеречному и ночному образу жизни, а более продвинутые (хоботковые), с самой большой адаптивностью к этим высоким температурам, являются более дневными (дик-дики Гюнтера и Кирка).

В систематике этих антилоп подразделяют на два самостоятельных рода – настоящих дик-диков (Madoqua) и хоботковых (Rhyncotragus), или же всех относят к роду Madoqua. Наиболее известны рыжебрюхий дикдик (Ma doqua phillipsi) и малый дикдик (М. swaynei), которые встречаются только на полуострове Сомали, горный дикдик (М. saltiana) – в Эритрее, дикдик Гюнтера (М. guentheri) – в Северной Кении и Эфиопии. Более широко распространен обыкновенный дикдик (М. kirki), ареал которого распадается на две изолированные части: одна включает Кению, Танзанию и Северную Уганду (район Карамоджа), другая – Анголу и Юго-Западную Африку.

Высотою они 30–35 см, с тонкими ножками и заостренной мордочкой, заканчивающейся подвижным хоботком-соплом. В этом дики похожи на наших сайгаков. Это очень стройное, даже изящное создание, окрашенное в серые, рябенькие тона, с желтоватыми оттенками охры. Мордочка, хохолок между рожек и ноги окрашены в желтовато-коричневое, животик светлый. Вокруг огромных и влажных глаз – красивые белые «очки», а перед ними – черные провалы раковины, это выводковые протоки предглазничной железы. Сверху у самцов торчат два острых рожка, длиной около 10 см. Здесь, в Кении, водятся дик-дики Кирка (Madoqua kirkii), самые распространенные среди этих антилоп. Аборигены зовут их «дигидиги». Всего в Африке четыре подвида дик-диков Кирка. Самые маленькие kirkii – ливретка, живут по всему побережью Сомали, Кении и в глубину континента – до озера Виктория и Уганды. У них 47 хромосом. Несколько покрупнее форма cavendishi, они обитают на нагорьях Уганды. У них 46 хромосом. В буше Центральной и Северной Танзании живет форма thomasi, а в пустыне Намибия – форма damarensis. Когда-то их ареал был видимо единым, но со временем раздробился и стал пятнистым.

В целом у рода дик-диков очень широкий диапазон сред обитания, с различными географическими и экологическими подтипами. Биотопы нахождения различных видов и подвидов, не имея между собою значительных физических барьеров, тем не менее, очень отличные по флоре, почвам, высотам, температурам и влажности.

Так, в жаркой Намибии они живут в каменистых и известняковых пустынях, с редкой растительностью. В колючекустарниковых саваннах Танзании – буше, они находятся во власти зарослей Grewia, Baphia и Pseudopropsis. Это их типичная среда обитания. В горных районах Кении самый распространенный кустарник – это маслина Oleau, заросли Aspilaia, Tinnaea, Turraea и Psiadia, с Sansevieria и алоэ. На раскаленных плоскогорьях Северной Кении и Сомалийского Рога растительность снова отлична, еще с многими акациями, Indigofera, Duosperma и Boswellia. Таким образом, эти создания умудряются выживать в самых разных, подчас далеких друг от друга, биотопах. Эта адаптивность, обусловленная их особыми качествами. Гибкий хоботок антилоп насыщен внутри многочисленными дыхательными ходами, смоченными слизью и обогащенными кровеносными сосудами. Они охлаждают поступающий горячий воздух, увеличивая нормальный ритм дыхания – от одного, до восьми дыханий в секунду. Охлажденная кровь возвращается к сердцу через пазуху, где смешивается с горячей кровью, идущей в мозг. Такое отборное охлаждение позволяет антилопе при любом повышении общей температуры тела, сохранить мозговые функции в рамках нормы. Другая адаптация дик-диков к пустынной жаре – это переход к ночному образу жизни, особенно в полные фазы луны.

Еще одна адаптация малышей – удивительная «шустрость» при движениях. Были зафиксированы удивительные скорости их передвижения, достигающие 42 км/час. Они не могут бежать долго, но на коротких отрезках выкладываются максимально. С такой подвижностью – не пропадешь!

У дик-диков очень оригинальное семейное устройство. Они, как и мы – моногамы, у каждого самца только одна супруга, которой он верен долгие годы: до четырех-пяти лет. Но мне приходилось встречать гаремы, когда самец водил с собою 2–3-х самок и даже небольшие группы. Все это время они занимают одну и ту же территорию буша, которую тщательно охраняют от вторжений соплеменников. Это их кормовая территория, что в условиях сухого буша, или пустыни, при явном дефиците пищи, очень важно. При гибели одного из супругов второй остается на своей территории и образует здесь новую пару. Размеры этих территорий колеблются от 0.3 до 35 га, в среднем – 5–20 га. Иногда величина и конфигурация террито рии претерпевают небольшие изменения во времени и пространстве.

Весь участок пронизан внутри множеством. тоннелей-троп, проделанных диками в зарослях колючих кустарников. Когда я попытался проползти хоть по одному, то застрял сразу же. В них могут помещаться только эти малютки. Гра ницы участка активно патрулируют самец с самкой вдвоем, а иногда и их детки. При этом самец метит путь своего следования (границы и тропы внутри) выделениями предглазничных желез, мочой и калом. Главная роль в защите границ принадлежит конечно же самцу, не допускаю щему сюда прочих самцов и самок. Он касается своей предглазничной железой веточек и листиков, перенося на них свой запах. Так же он помечает своим ароматом супругу и деток, которые должны пахнуть только им! Ведь запах для него – это штандарт, знак отличия его семьи и его лично! Кроме этого, самец добавляет свои экскременты к любому новому, сильно пахнущему вторжению на свою территорию, будь то следы конкурента или любого другого животного. Интересно, что даже на огромные слоновьи кучи, появляющиеся на его участке, самец наносит свои метки, как бы стремясь запугать любого противника, даже слона. У местных туземцев есть еще одна легенда, что дик-дик накапливает собственные шарики на слоновьих кучах в надежде, что тот (наконец-то) собьется с толку и перестанет ходить через его участок!

Семейные территории представляют собою некую мозаику из кустарниковых зарослей, куртин деревьев, полянок, оврагов, троп и т. д. Где-то здесь располагается «сердцевинная зона» – любимые семейные угодья, где они прячутся от врагов и отдыхают, полянки и угодья, где они пасутся, а также 6–13 «контрольных точек» или «станций», которые посещаются особенно часто, что видно по свежим кучам экскрементов. Те из них, что расположены на границах участков, посещаются и метятся с особым энтузиазмом сразу двумя или даже тремя самцами – владельцами смежной недвижимости. При встрече они оба хрипло свистят, демонстрируют друг другу собственную «крутизну» и острые рожки, но до конфликтов дело обычно не доходит. Если же сосед или совсем неизвестный соплеменник вторгся на чужую территорию, то хозяин после серии угрожающих демонстраций переходит к боевым действиям и тогда от бойцов летит в разные стороны дерн и шерсть. Несмотря на мелкие размеры, это очень боевые и непримиримые создания, могущие настоять на своем!

С подходом гиены, собаки аборигенов или леопарда, самец подает специфические сигналы, напоминающие. громкий свист. Как только он раздается, вся семья затаивается или прячется в чаще буша и катакомбах своего участка. Свистом дик также отвлекает хищника и передает сигнал тревоги. Спасаясь от врага, малютки делают громадные прыжки и в мгновение ока все они исчезают среди стволов деревьев, сплошных зарослей кустов и камней. Как только опасность проходит мимо, семья неизменно соединяется, с непременным взаимным ритуалом обнюхивания и маркировки супругом своей суженой и деток собственным ароматом.

Для меня само существование этих малюток в дикой безжалостной природе Африки всегда было неразрешимой загадкой. Как они, такие маленькие и беззащитные, выживают в окружении сонмищ всех этих гиен и леопардов? Понятно это мне стало только в Серенгети (Северная Танзания). Здесь два основных вида биотопов, – открытые бескрайние просторы степи и непроходимая стена колючих кустарников вдоль рек Грумети и Оранги. Так вот, в открытой степи нет ни одного дик-дика, а все они шныряют среди колючего буша. Да так, что исчезают буквально на глазах: вот они были, вот их уже нет! В лазах-тоннелях, проделываемых ими в этих зарослях, могут поместиться и протиснуться только они, но никак не такой крупный зверь, как леопард или гиена! Вот вам и разгадка их процветания, – пока есть в Африке колючие заросли кустарников, дик-дик непобедим!

В сухой сезон и в жару дик-дики кормятся по ночам, утром и в сумерки. В лунные ночи они пасутся до первых признаков рассвета. Во влажный сезон, когда более прохладно, а саванна расцветает, они становятся более активны, поэтому часты встречи с ними и среди дня. В условиях вечного африканского лета антилопы всегда найдут себе пропитание. Это стебли и листья степных и луговых трав, побеги и листья кустарников.

Один раз или даже дважды в год, после шестиме сячной беременности, самка прино сит по одному детенышу. Происходит это обычно в конце периода дождей. Новорожденный затаивается в гуще зарослей и долгое время мать навещает его лишь затем, чтобы облизать и по кормить. Затем малыш присоединяется к семье, и взрослые воспитывают и учат его жизни. Детки остаются на участке родителей до половозрелости (6–9 мес.). Затем, к годовалому возрасту, взрослый самец изгоняет своих сыновей, а мать – дочерей. Покинув территорию родителей, молодые пытаются обосноваться в промежутках между уже занятыми участками. Обычно такой изгнан ник не уходит далеко и старается «застолбить» собственный участок на нейтральной земле между родительским участком и соседней парой. Особи, оказавшиеся способными освоить собственную территорию, приобретают брачного партнера и оста ются здесь до конца жизни.

Мне всегда было интересно понять характер того или иного живого создания, но особенно – дик-диков, как выяснилось, совершенно противоречивых созданий. Особенно их много в стране Самбуру, на севере Кении. Это начало великих сомалийских пустынь и здесь стоит сплошной колючекустарниковый буш на красных почвах. Дики здесь встречаются постоянно, на каждом шагу, они везде – в траве, под кустами, выходят на красную дорогу и …разгуливают туда-сюда. Видимо, весь регион они поделили между собой еще миллионы лет назад и с тех пор вся эта система только совершенствовалась. Каждая семья «застолбила» свой участок, сохраняет его в постоянных стычках и конфликтах от соседей, а мы тут на своей машине постоянно вторгаемся в чьи-то угодья, что вызывает у них справедливое негодование. Эти изящные малыши живут своей обособленной и какой-то нереальной жизнью. Одни лежат безмятежно под кустами и отдыхают, другие – дефилируют по дороге, третьи – ухаживают за самочками, четвертые кормятся и тд. Казалось бы, самая маленькая антилопа саванны, окруженная со всех сторон опасными кровожадными хищниками, должна бояться всего на свете, даже своей тени. Ан нет. Дикдик держится не просто самостоятельно, а независимо и где-то даже нагло! Сам будучи меньше нашего колеса, он ходит перед самой машиной туда-сюда, чего-то ищет, чешется, срывает листики, нюхает цветы и всем своим видом дает понять, что имел он нас в виду и мы здесь лишние! На нас, на машину и людей – ноль внимания, хотя он нас хорошо видит и слышит наши разговоры, которыми мы его обсуждаем. Нет ничего общего с их поведением в лодже, на озере Накуру. Там они приходили в гости и вели себя скромно, а здесь – они на своей территории, которую отвоевали у конкурентов, а какие-то наглецы на нее заперлись! Непорядок! Вот мы встречаем сразу трех диков. Один самец стоит и смотрит на нас, думая – «чего от них ждать?», а две самочки лежат под кустиками. Под его охраной они чувствуют себя совершенно спокойно. Дальше – два других дика увлечены друг другом. У них, видите ли, любовь – самец обнюхивает свою подругу и ухаживает за ней. На нас, огромную железную коробку машины – ноль внимания!

Вот опять, на берегу реки стоит сплошной буш – колючие переплетенные заросли кустарников. На полянки выходят грифовые цесарки, турачи и крошечные дик-дики, аккуратно и четко переставляющие свои тоненькие как карандаши ножки. Своими огромными влажными глазами они рассматривают нас и …покачивают острыми рожками. Мы стоим, смотрим, ждем, что будет дальше. Несмотря на свою миниатюрность, малыши вполне самостоятельны и бесстрашно расхаживают в двух шагах от джипа, норовя еще …поддеть рожками наше колесо или кого-то из нас. Один из самцов таки ткнул своими «спичками» протектор колеса, как бы показывая степень своего презрения к нам! В этом они, пожалуй, сходны с нашими европейскими косулями, такими же драчливыми и непримиримыми. Решив не нервировать «серьезных ребят», оставляем их и едем дальше.

* * *

При постоянном увеличении аборигенного населения и его скота, в Восточной Африке, постоянных военных конфликтах, наличия у неуправляемых банд черных людей огнестрельного оружия (и т. д.), численность всех антилоп и дик-диков, в частности, неуклонно снижается. Они очень любопытны и довольно доверчивы к человеку. Это свойство дорого им обходится: африканцы легко убивают их простым броском палки, палят в них из любого оружия и ставят петли на их тропах. Кожа дик-диков идет главным образом на перчатки, а так как на пару перчаток нужны шкурки двух зверь ков, легко себе представить темпы их истребления. В 1960 г. из Сомали было вывезено более 400 тыс. шкурок дик-диков! Они особенно чувствительны к прессу охоты, конкуренции с сельским хозяйством и домашним скотом. Некоторые виды способны справиться с этими факторами лучше других, другие хуже. Хотя многие из видов африканских антилоп встречаются в охранных зонах, управление и контроль над браконьерством здесь либо минимальный, либо не существует во многих заповедниках совсем. Особенно это превалирует в западной и северо-восточной областях континента.

Вечные странники или Полосатые и свободные

…Над великими африканскими равнинами светит солнце, а ветер беспрерывно гонит по ярко-синему небу стаи белоснежных облаков. Вместе с ними беспрерывно, волнами, как «перекати-поле» по древней саванне движутся бесчисленные стада антилоп и черно-белых полосатых созданий. Они заполняют пейзаж полностью, до горизонта и наблюдателю кажется, что вся поверхность степи шевелится как живая. Но это вечные странники саванн – бурчелловы или равнинные зебры бредут в свое очередное путешествие.

Издали также кажется, что все зебриные стада – это неорганизованная серая масса, которая только ест и ходит. Но это далеко не так. Огромные стада состоят из ячеек – хорошо организованных семей или гаремов, в каждом из которых от 3 до 10 самок (в среднем 5–6). Создают же их, водят и «содержат» табунные жеребцы. Это самые сильные, плотные и боевые самцы стада, создавшие свое маленькое счастье в жестоких житейских битвах. У каждого из них более 30 других знакомых табунных жеребцов. Они поддерживают определенный уровень общения и по-своему уважают друг друга. Кроме этого, в стаде существуют еще холостяки, которым пока не повезло, и они еще не обзавелись собственным табунком или хотя бы, одной дамой. Они держатся дружескими парами, считая, что пусть без подруги, но с другом или же целыми холостяцкими стадами.

Стадо, состоящее из мелких гаремов, медленно двигается по зеленой равнине. Впереди идет доминантная кобыла, которая выбирает направление движения. За ней идет ее подруга, занимающая в иерархии группы ячейку № 2, следом двигается кобыла номер три и так далее. Рядом с каждой самкой держится ее маленький жеребенок, который старается не отставать и крутится рядом. Молодняк постарше ведет себя более независимо. Эти могут объединяться в отдельные группы, и даже уходить прочь (этим особенно грешат молодые кобылки, которых как магнитом тянет к чужим холостякам). При этом собственных детей – годовалых жеребчиков отец сам изгоняет из стада, видимо считая своими будущими конкурентами. Жеребец двигается сзади, прикрывая отход гарема и следя за ситуацией в округе. Вперед он выходит только при подходе к водопою, приближении другого гарема или если появилась необходимость увести кобыл в другую сторону. В отличие от других, более древних зебр Греви, он не имеет постоянных владений, а будучи вечным странником, охраняет только некую движущуюся вместе с гаремом территорию вокруг него. Это более прогрессивное поведение сделало их вечными странниками и первопроходцами саванн.

При встречах двух гаремов навстречу друг другу выходят их владельцы, которые сначала ритуально приветствуют друг друга, а затем либо выказывают друг другу свои дружеские чувства, потираясь головами и повизгивая, либо обозначают свои претензии. При этом они гордо изгибают свои головки, копытят землю и даже могут сцепится в драке, взметаясь вместе вверх, стараясь крепко укусить или ударить соперника.

Самые опасные в саванне места для зебр – это водопой. Обычно это озеро, болото или река. В любом случае, места эти более влажные и обросшие обильной зеленью, в которой может прятаться все что угодно. В первую очередь, конечно же, хищники – львы и леопарды. Они заранее укрываются в зарослях и терпеливо караулят своих будущих жертв. Но это могут быть и коварные браконьеры – разукрашенные черные аборигены, вооруженные луками с отравленными стрелами или даже какими-нибудь древними винтовками, времен бурской войны.

Подойдя к водоему и убедившись, что все спокойно, жеребец пьет первым, затем подзывает кобыл. Животные подходят к воде, пьют и, сразу все расслабляются. Кто-то начал копытить воду, разбрызгивая ее в стороны, кто-то начал валяться прямо на мелководье, делая себе восхитительную купель. Не толкаясь, ровными шеренгами зебры пьют и отходят. Те же, кто напился, начинают получать еще одно удовольствие – валяться в пыли. Иногда сразу 3–5 зебр валяется вместе, налепляя на себя слои грязи. Когда такое создание встает и начинает энергично встряхиваться, вокруг него поднимается целое облако пыли и грязи. А вместе с грязью отлетают выпавшие волосы, перхоть и личинки паразитов. Закончив туалет, кобылы начинают искать своих детей или подруг и переходят к грумингу. Это выкусывание друг друга, которое проводится двумя способами: зебра скребет шкуру подруги зубами как щеткой или щиплет, захватывая пучки волос. При этом от блаженства они обе закрывают глаза. Земное благоденствие спускается на стадо, все предаются отдыху и неге, забыв все земные проблемы.

Но все это время за ними наблюдали несколько внимательных желтых глаз. Две львицы незаметно заползли в заросли, что обрамляют водопой и терпеливо ждали, когда блаженство среди зебр достигнет наивысшей точки и их можно будет брать «голыми лапами». Выбрав себе жертву – как правило это самая слабая, хромая или больная кобылка или жеребенок, но никогда – пышущий здоровьем жеребец, они выползают из-под прикрытия зарослей и кидаются в атаку. Зебры переполошились и начали разбегаться кто куда. Но в этой мелькающей чехарде львицы не теряют самообладания и точно пикируют на свою избранницу. Зебра пытается лавировать, но этим только сокращает критическую дистанцию. Вот львица уже рядом и тут бы зебре резко остановиться, чтобы она пронеслась мимо, но, она не может! Зебры, как все копытные (и не только) упрямо стремятся пересечь вектор направления движения хищника. А тот, зная такую особенность их поведения, использует это в своих целях и в какой-то точке пространства два зверя, бегущих по дуге, неизбежно встречаются. Львица бежит рядом и одним прыжком достает когтистой лапой до холки зебры, а другой обнимает ее под горло. Повиснув всем телом на шее зебры, она своей тяжестью пригибает ее к земле. А поскольку та несется на полной скорости, то получив такое «монисто» себе на шею, неизбежно катится кувырком. Львица успевает разжать лапы и отскочить, чтобы не оказаться под тяжеленной тушей, но тут же вцепляется ей в горло, не давая подняться и вскочить. Зебра хрипит, дергается и вскоре затихает. Стадо уже успокоилось и собралось вместе. Зебры знают, что теперь им уже ничего не грозит, но они грустно смотрят на происходящую драму и все вместе скорбят по своей подружке.

Когда-то, возможно, придет и их черед, но сегодня светит солнышко, поют птицы, над саванной стоит немолчный гул тысяч цикад и жизнь продолжается. Тут же образуются грумингующие пары, зебры начинают выкусывать и скрести друг друга, чтобы всем вместе быстрее успокоиться. В жару на отдыхе, когда вокруг стоит облако летающих паразитов, самые неприятные из которых оводы и жигалки, зебры стараются встать парами в положении «нос-к-хвосту». При этом партнеры, своими беспрерывно машущими хвостами обмахивают не только собственные крупы, но и головы друг друга. При стоянии животные изредка переминаются с ноги на ногу, а уж очень надоедливых паразитов отгоняют резкими движениями головы или ногами. Изредка кто-то из группы принимается валяться в пыли, высоко забрасывая копыта. И тут же находятся последователи, которые тоже опускаются на колени, а потом ложатся в пыль. Многие формы поведения в стаде происходят по чьему-то примеру, по образцу – «делай как я».

Отдых перемежается пастьбой, тем более на подходе новый табун зебр, подходящий к водопою, и снова полосатые странники в пути, на ходу хватая пучки трав. При пастьбе и переходах основная нагрузка и нервное напряжение приходятся на жеребца. Он оберегает покой кобыл с молодняком, он в ответе за все. Поэтому зачастую ему даже некогда пастить. Особенно нагрузка возрастает в брачный сезон. Тогда каждый гарем «окучивают» табунки холостых жеребцов, надеящихся на успех. Время от времени они «выдают» очередного храброго оппонента, решающегося встретиться с жеребцом в честном бою. Тогда столбы пыли закрывают солнце, а два яростных первобытных зверя сцепляются в поединке не на жизнь, а на смерть. Жеребцы стараются перекусить друг другу запястья, нанести раны на теле или встав на дыбы, обрушиться на соперника сверху. Но каждое очередное действие соперника блокируется его оппонентом, поэтому многие приемы выполняются совершенно синхронно, как будто бы танцоры балета исполняют причудливый совместный танец.

Наконец, натиск супостатов отбит, жеребец возвращается в табун и уводит кобыл прочь, чтобы зализать боевые раны и приголубить самочку, пришедшую в «охоту»… При такой напряженной жизни только самые сильные и мощные жеребцы могут продержаться с одним гаремом один или два сезона. Но и в этом есть хороший момент – смена жеребцов в гаремах обеспечивает популяции постоянное обновление генофонда и поддерживает его многообразие!

Через 370–380 дней беременности кобылы начинают рожать полосатеньких малышей, которые уже через 15 мин после рождения поднимаются на ноги, а уже через полчаса могут бежать(!) вслед за матерью и табуном. При этом не только табунный жеребец, но и сама кобыла-мать способна напасть на крутящихся рядом некрупных хищников – гепарда, гиену или шакала и отогнать их.

Пылающее на небе солнце высушивает степь вплоть до красной земли. Трава пропадает, а почва трескается. Для табунов зебр это сигнал, что впереди снова кочевка, снова миграция в места, где прошли дожди, где влажно, зеленеет трава и светит солнышко. Вместе с бесчисленными стадами антилоп гну, они отправляются на север, в дорогу, полную опасностей и приключений.

При том, что зебры в Африке везде, куда ни кинь взор, они тоже понемногу уходят в никуда. Первой исчезла квагга – древняя зебра, уничтоженная в Южной Африке бурами, которые из ее шкур делали мешки для зерна. Последняя квагга пала в Амстердамском зоопарке в 1883 году. На очереди – малочисленные и редкие горные зебры, живущие там же, на юге континента и в Южной Анголе.