Текст книги "Политология"

18
Политическая психология и культура

§ 1. Политическая психология

Понятие политической психологии

Идеологические и иные идеи оказывают активное воздействие на политическое поведение людей, воплощаясь в их психологию, соединяясь с их чувствами, эмоциями и волей. Сам термин «политическая психология» употребляется в современной науке в двух связанных между собой значениях: во-первых, он обозначает субъективно-мотивационную сферу поведения участников политической жизни, его (поведения) двигательные механизмы, коренящиеся в сознании и подсознании людей, их «дух», чувства, эмоции, волю и память, нейрофизиологические и другие индивидуальные свойства, влияющие на политическое поведение; во-вторых, политическая психология понимается как наука о субъективно-мотивационных компонентах политики. Иными словами, в первом случае речь идет о политической психологии как воплощенной во внутреннем мире человека реальности, психике людей, во втором – о науке, ее изучающей. В данной главе речь пойдет прежде всего о политической психологии в первом значении этого термина, т. е. как реальном компоненте политического поведения, как политической психике.

Выделение политической психологии связано с социологическим подходом к внутреннему миру индивидов, предполагающему выявление его активного воздействия на поведение людей, в то время как гносеологический, теоретико-познавательный подход отражает идейное содержание политического сознания. Содержание современного политического сознания составляют как идеологические компоненты, так и идеи, возникающие в результате осознания обыденного, повседневного политического опыта.

Люди усваивают политические идеи не механически, а избирательно, принимая одни из них и отвергая другие. Политическая психология и является той сферой, изучение которой позволяет ответить на вопросы: как, почему и с помощью каких внутренних механизмов политические идеи превращаются в движители реальной политики.

С помощью политической психологии воздействия среды, соизмеряясь с потребностями и ценностями человека, превращаются в мотиваторы его поведения. Психология осуществляет проекцию на политическое поведение индивидуальных качеств личности, а также конвертирует, «перерабатывает» влияние на него различных внешних факторов.

Политическая психология как объект исследования

Столь важная роль политической психологии в детерминации политического поведения обуславливала большое внимание к ней со стороны политических мыслителей во все времена и эпохи. Еще в V в. до н. э. Аристотель в зависимости от психологического склада людей делил их на свободных граждан, которые политичны по своей сути, и рабов, по природе неполитичных и склонных к подчинению, поскольку они от рождения не наделены предусмотрительностью и волей. Он отмечал, что правителям для успеха своей деятельности необходимо знать нравы граждан и «настроения лиц, поднимающих восстания»[140]140
  Аристотель. Политика. М., 1911. С.208 и др.


[Закрыть].

На протяжении многих веков для характеристики психологии людей обычно использовались такие термины, как «душа», «дух», «нрав», «характер». И хотя попытками осмысления этих явлений общественно-политическая мысль изобиловала с древних времен, объектом специальных научных исследований политическая психология стала лишь в конце XIX – начале XX в. До этого времени не только отсутствовали научные методы изучения сознания людей, но и сама политика была по преимуществу уделом немногих личностей, элиты. Она не носила публичного характера и не была открыта для независимого, свободного анализа.

Заметный вклад в становление политической психологии как специфической отрасли знаний внесли Г. Лебон (в 1895 г. вышла его известная книга «Психология толпы», в которой выделяются особенности поведения индивидов в различного рода группах, «толпах»: уличных, парламентских собраниях и др.), Э. Дюркгейм («Самоубийство» – 1897 г.), В. Парето («Социалистические системы» – 1902 г.), а также 3. Фрейд (основатель психоанализа), Г. Лассуэлл (основатель политической психологии в США, в 1930 г. вышла его работа «Психопатология и политика»), Т. Адорно, Э. Фромм и др.

Политическая психология как относительно самостоятельная наука сложилась сравнительно недавно – примерно в 60-70-е годы. До сих пор ее исследования концентрируются на определенных направлениях и не охватывают всего спектра психологических явлений. Это объясняется сложностью психики человека, разнообразием психологических и политико-поведенческих реакций на воздействие различных социальных факторов (например, групп и организаций, в которые входит индивид, политических событий, СМИ и т. д.). Среди разнообразных явлений политической психологии (психики) можно выделить несколько групп, на исследовании которых сосредоточены главные усилия ученых.

Психологический склад

Первую из них составляет психологический склад, включающий прирожденные, а также сложившиеся в течение длительного времени устойчивые психические образования, определяющие индивидуальное поведение. Психологический склад характеризует отдельных конкретных индивидов. Он является результатом не только врожденных качеств и индивидуального опыта человека, но и прошлой коллективной жизнедеятельности людей. К психологическому складу относятся прежде всего архетипы, менталитет, а также темперамент, характер (в том числе волевые качества) и интеллектуальные способности личности.

Архетипы (по К. Г. Юнгу) – это изначальные, врожденные и неосознаваемые первообразы, содержащиеся в подсознании («коллективном бессознательном») человека. Они отражают коллективный опыт прошлых поколений, запечатлевшийся в структурах психики. Архетипы формируют активность воображения и общие рамки восприятия реальности. Они проявляются, например, в образе героя, матери-земли, мудрого старца и т. п. Овладев психикой человека, они могут выразиться в стремлении к политическому лидерству. В политике архетипы особенно широко учитываются в период избирательных кампаний. Кандидат, имидж которого в большей мере соответствует массовому архетипу политического руководителя, имеет больше шансов получить поддержку избирателей.

Менталитет складывается на основе архетипов, традиций и осознанного опыта личности. Он представляет собой общую типичную схему, модель осознания и оценки тех или иных явлений, или комплекс «картин мира» (М. Вебер), определяющих мировосприятие человека. Такие «картины мира» включают относительно автономную систему основополагающих ценностей и смысловых установок. Они придают определенную общую ориентацию интересам людей, выступающих непосредственным источником их действий. «Не интересы (материальные и идеальные), – писал Вебер, – не идеи – непосредственно господствуют над поведением человека, но: «картины мира», которые создавались «идеями». Они, как стрелочники, очень часто определяли пути, по которым динамика интересов продвигала дальше человеческое действие»[141]141
  Вебер М. Избранные произведения. Пер. с нем. М., 1990. С. 750.


[Закрыть].

Общность менталитета проявляется у крупных социальных групп: наций, классов, слоев, традиционных элит и т. д. Неучет национального и иного менталитета в политике чреват неудачами. История дает этому массу примеров. Так, игнорирование менталитета иранцев и попытка шаха М. Реза Пехлеви модернизировать Иран по американскому образцу привели в 1979 г. к исламской революции и свержению монархического режима.

В какой-то мере подобная ситуация, но без революции и с иным исходом, повторилась в постсоветской России, правящий режим которой, не учитывая менталитет россиян, а также особенности экономического состояния страны, попытался за короткий срок реформировать ее по чуждым российской ментальности рецептам американских и других западных советников, что привело к катастрофическому падению производства, широкой криминализации государственного аппарата и хозяйственных отношений, бурному росту различных антисоциальных явлений: наркомании, пьянства, проституции и т. п.

Более индивидуальными по своему происхождению (в сравнении с архетипами и менталитетом) характеристиками психики являются темперамент и характер. Темперамент обусловлен врожденными динамическими свойствами нервной системы и определяет эмоциональную возбудимость, скорость реагирования, особенности адаптации человека к миру политики. Он прямо влияет на восприятие политических событий и политическое поведение. Так, например, обман многочисленных банковских вкладчиков в посткоммунистической Албании вызвал вооруженное восстание ее весьма темпераментных граждан и свержение правящего режима, в то время как в России подобные факты и даже многомесячные невыплаты заработной платы долгие годы переносились людьми достаточно спокойно и терпеливо, без радикальных политических действий.

Важное влияние на политическое поведение оказывает характер человека. Он представляет собой сформировавшуюся на базе врожденных качеств совокупность относительно устойчивых черт личности, проявляющихся в ее волевой устремленности, а также в поведении по отношению к себе, другим людям, обществу и государству. И темперамент, и характер в значительной мере определяют особенности политического поведения как обычных граждан, так и политических лидеров, сказываются на содержании принимаемых ими решений и действий. Например, ригидные по своему характеру, т. е. жестко придерживающиеся устоявшихся ценностей и правил индивиды уступают в политической карьере и социальной адаптации лабильным личностям – людям с гибкой, пластичной психикой. Доказано также, что среди политических экстремистов непропорционально много людей с врожденной психической ущербностью, страдающих от разного рода комплексов, чувств одиночества, психологической напряженности и подавленности, повышенной нервной возбудимости и т. п. и не способных найти свое место в жизни[142]142
  См.: Дилигенский Г. Социально-политическая психология. М., 1994. С.278.


[Закрыть].

На основе особенностей характера Т. Адорно совместно с другими исследователями выделил так называемый «авторитарный тип личности», которая стремится к власти ради преодоления собственных психологических комплексов. Такой тип личности служит питательной почвой для фашистских и других автократических режимов.

Немаловажную значимость для адекватного восприятия политических явлений и информации имеют интеллектуальные способности человека, в том числе способность к абстрактному аналитическому мышлению, а также память. Люди с низким уровнем интеллекта имеют мало шансов стать политическими лидерами и наиболее часто являются объектом манипулирования, пешками в политической игре.

Эмоциональные свойства личности многослойны: наряду с проявляющимися в архетипах, менталитете, темпераменте, характере и т. д. устойчивыми, стабильными качествами у индивида имеются и изменчивые, динамичные эмоциональные состояния, выражающиеся в политических эмоциях, чувствах, переживаниях, настроениях. Наиболее политически влиятельными из них являются настроения. В них непосредственно отражается эмоциональное ощущение человеком актуальных политических событий.

Политические настроения разнообразны. Это могут быть энтузиазм, восторг, оптимизм, разочарование, апатия, подавленность, страх и др. Настроения непосредственно влияют на политическую активность людей и политическую жизнь в целом. Так, приход к власти Гитлера в Германии стал возможным лишь в условиях настроений массовых разочарований в демократических институтах и широкой политической апатии.

Механизмы группового политического поведения

Вторая группа явлений политической психологии включает специфические механизмы психологических и поведенческих реакций, возникающие в процессе групповых коммуникаций, устойчивых взаимодействий людей. Явления этого рода достаточно разнообразны. Пожалуй, наиболее изученным из них является феномен толпы.

Люди превращаются в толпу под влиянием остро переживаемого общего чувства: гнева, возмущения, радости и т. п. Уже Лебон подметил, что в толпе поведение человека резко меняется. Ее воздействие позволяет индивиду «поддаваться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда бывает один. В толпе же он склонен менее обуздывать эти инстинкты, т. к. толпа анонимна и потому не несет на себе ответственности»[143]143
  Лебон Г. Психология народов и масс. СПб, 1896. С.168.


[Закрыть].

Толпа эмоциональна. Она способна подавлять доводы разума. В ней действуют механизмы коллективного заражения и внушения, многократно усиливающие общие настроения и эмоции, подавляющие критическую позицию и снижающие индивидуальный контроль за поступками. В толпе человек приобретает чувство непреодолимой силы, становится смелее и агрессивнее. В то же время в случае возникновения в толпе паники она может моментально овладеть массой, внушить безотчетный страх, парализовать разум и побудить людей к поступкам, не адекватным ситуации. В зависимости от своей политической направленности действия толпы могут быть и преступны, и героичны.

Групповое воздействие на политическое поведение людей не ограничивается влиянием толпы. В политической жизни любой демократической страны широко распространены устойчивые политические группы в форме комитетов, советов, бюро, президиумов, команд, подразделений работников аппарата, инициативных или заинтересованных групп и т. п.

Такие устойчивые объединения также оказывают большое влияние на политическое поведение людей.

Коллективные политические действия отличаются от индивидуальных по целому ряду параметров. Так, группа более продуктивна в производстве наиболее плодотворных и обоснованных идей, всесторонней оценке тех или иных политических решений или их проектов. Хотя при принятии решений она склонна к повышенному риску. Это проявляется в том, что группа принимает более рискованные решения, чем решения ее отдельных членов, принимаемые самостоятельно, на свой страх и риск. Этот феномен объясняется по-разному[144]144
  См.: Staehle W. Н. Management: eine verhaltenswissenschaftliche Perspektive. 7., Aufl. München, Vahlen, 1994. S.172.


[Закрыть]:

– конформистским давлением, которое проявляется в том, что отдельные члены группы не осмеливаются высказывать свои взгляды, расходящиеся с уже изложенными мнениями, особенно мнением групповых лидеров и большинства, критиковать их;

– чувством переоценки, завышения своих возможностей, которое развивается при интенсивном групповом общении (завышенное чувство «Мы», ослабляющее восприятие риска);

– взаимным «заражением смелостью». Этот эффект возникает в групповых коммуникациях;

– широким распространением мнения (чаще ошибочного), что при групповых решениях ответственность ложится на многих людей и доля личной ответственности сравнительно невелика. Групповые неудачи обычно менее заметны и не воспринимаются так остро, как индивидуальные;

– влиянием лидеров, особенно формальных руководителей, видящих свои главные функции в обязательном внушении оптимизма и уверенности в достижении цели.

Ряд исследователей, отмечая превосходство хорошо сплоченных групп в достижении индивидуальных и групповых целей, а также в кооперативности, демократичности и ангажированности (вовлеченности) политического поведения их членов, указывают вместе с тем на склонность таких коллективов к групповому мышлению. Симптомами такого мышления и группового давления в целом, как утверждает И. Л. Янис, являются[145]145
  Janis I. L. Groupthink. Boston, MA, 1982. P.174.


[Закрыть]:

– иллюзия неуязвимости группы. Члены группы склонны к переоценке правильности своих действий и нередко с восторгом воспринимают рискованные решения;

– безграничная вера в моральную правоту групповых действий. Члены группы убеждены в нравственной безупречности своего коллективного поведения и в ненужности критических оценок со стороны посторонних. Эта склонность группового мышления очень созвучна широко распространенному у нас в прежние времена лозунгу «коллектив всегда прав»;

– отсеивание неприятной или неугодной информации. Не согласующиеся с групповыми взглядами сведения не принимаются во внимание, а предостережения не учитываются. Следствием этого является игнорирование необходимых изменений;

– негативная стереотипизация посторонних. Цели, мнения и достижения внешних по отношению к группе объединений тенденциозно трактуются как слабые, враждебные, подозрительные, глупые и т. п. На этой почве нередко произрастает ведомственность и групповщина;

– самоцензура. Отдельные члены группы из-за опасений нарушения групповой гармонии воздерживаются от высказывания альтернативных точек зрения и выражения собственных интересов;

– иллюзия постоянного единодушия. Из-за самоцензуры и восприятия молчания как согласия при решении проблем слишком быстро, без необходимого всестороннего обсуждения достигается внешний консенсус;

– социальное (групповое) давление на несогласных. Требование конформистского поведения, как правило, приводит к нетерпимости по отношению к критическим, нелояльным, с точки зрения группы, высказываниям и действиям и к «затыканию рта» их носителям;

– ограничение или урезание возможностей участия посторонних в формировании коллективного мнения и принятия решений. Отдельные члены группы стремятся не давать возможность участия в делах группы не принадлежащим к ней людям, поскольку опасаются, что это (в том числе идущая от них информация) нарушит групповое единодушие.

Конечно, все эти симптомы коллективного мышления проявляются в хорошо сплоченных группах (в первую очередь среди служащих государственного, партийного и т. п. аппарата) и к тому же далеко не всегда являются обязательными. Однако они оказывают существенное влияние на политику и прежде всего на отношения внутри политических организаций и эффективность их деятельности.

Механизмы восприятия политической информации

Третья группа явлений политической психологии связана с восприятием населением политической информации, и прежде всего сведений, получаемых из СМИ. Существует много особенностей реагирования человеческой психики на информацию. Это, к примеру, так называемый когнитивный диссонанс, суть которого состоит в том, что люди склонны отбирать и усваивать информацию, которая соответствует их уже сложившимся ранее представлениям и оценкам. Не отвечающая и, особенно, противоречащая политическим стереотипам и установкам человека информация очень часто отсеивается без всякого ее рассмотрения и анализа. Наиболее легко усваивается новая информация, по которой у людей еще нет мнения.

Психика личности обладает свойством при недостатке информации достраивать по своим собственным законам картины социальных событий, приписывать им те или иные причины и давать соответствующую эмоциональную оценку (явление каузальной атрибуции). Это ее свойство служит почвой для появления различного рода политических слухов, легенд, мифов, заменяющих знание реальных фактов при объяснении событий.

В политике явление каузальной атрибуции и другие особенности человеческой психики используются в целях создания благоприятной для определенных групп или правительства психологической атмосферы, а также выявления массовой психологической реакции на предполагаемые действия. Это проявляется, например, в сознательном распространении тех или иных слухов или же в организации «утечки информации» (скажем, о Государственной Думе как «пустой говорильне» и ее предстоящем роспуске, о крахе государственного бюджета и готовящемся резком повышении коммунальных платежей и т. п.). С помощью такого рода акций граждане психологически подготавливаются к намечаемым мероприятиям, им подсказывается их реальная или вымышленная причина, а также выявляется психологическая реакция населения.

Названные и другие особенности восприятия информации широко используются в политической пропаганде, и прежде всего в ходе избирательных кампаний. Сегодня с помощью телевидения, радио и рекламы можно внушить людям идеи и ценности, весьма далекие от реальности и их интересов. Систематическая, профессионально составленная реклама способна внести в подсознание человека даже те идеи, к которым у него существует негативное отношение. Оказывая давление на психологию людей, она заставляет не только покупать объективно ненужные им товары, но и избирать чуждые чаяниям и ожиданиям граждан партии и политиков.

Современные СМИ обладают широкими возможностями в создании психологических стереотипов – устойчивых упрощенных, схематичных образов тех или иных явлений, лежащих в основе восприятия реальных событий. В России за последние годы они преуспели как в формировании позитивных стереотипов по отношению к таким, например, словам, как «сникерс» или «молодой реформатор», так и негативных установок к понятиям «патриотизм», «СССР», «советский» и т. п. (Более детально политическое влияние СМИ и рекламы рассматривается в соответствующей главе). Конечно, влияние СМИ на политическое сознание и подсознание граждан не безгранично, однако пределы такого влияния все более размываются в ходе технического прогресса и разработки эффективных методов психологического воздействия.

В целях выявления факторов электорального успеха в современном мире проводятся широкие исследования восприятия гражданами информации о политических лидерах. Объектом особого внимания являются политические ожидания граждан и существующие у них образы идеальных или желаемых политиков. Такие образы выступают эталонами, критериями оценки политиков и определяют электоральные предпочтения населения. Как отмечает Е. Шестопал, в позитивном образе политика, каким его видят избиратели, имеются не только рациональные установки, строящиеся на базе оценки его компетентности, нравственных, волевых и некоторых других качеств, но и «второе дно» – те пласты образа, которые не осознаются наблюдателями. При этом одни бессознательные характеристики связаны с индивидуальными особенностями того, кто оценивает политика; другие – с массовыми стереотипами, порожденными СМИ; третьи коренятся в глубинных представлениях, общих для людей данной культуры (в архетипах коллективного бессознательного…)»[146]146
  Шестопал Е. Б. Оценка гражданами личности лидера // Полис. 1997. № 6. С.62 и др.


[Закрыть]. От учета этих психологических факторов в избирательных кампаниях во многом зависит победа тех или иных кандидатов на выборах.

Разработка проблем психологических особенностей информационного влияния стимулируется потребностями не только внутригосударственной, но и внешней, в том числе военной политики. В наши дни эффективность средств информационного воздействия столь высока, а их спектр и назначение так расширились, что военные теоретики заговорили даже о новой разновидности оружия – информационном оружии и, как следствие, об информационных войнах. К числу основных компонентов такой войны относятся маскировка собственных целей и замыслов, дезинформация противника, психологические операции против армии и гражданского населения и др. В 1995 г. в США вышел новый Устав вооруженных сил по информационной войне, а Национальный университет обороны подготовил первую группу психологов – специалистов в данной области[147]147
  Поздняков А. Информационная война за влияние в мире и политическая власть // Власть. 1996. № 10. С. 50–51 и др.


[Закрыть].

Мотивация политического поведения

Четвертая группа феноменов политической психологии связана с проблемами мотивации политического поведения людей и управления им. Она во многом объединяет различные, в том числе и рассмотренные выше группы психологических явлений, однако отражает их под углом зрения сознательного и активного использования для побуждения людей к определенному поведению.

Пионером в изучении этого рода проблематики являются США, где уже примерно с 30-х годов нынешнего столетия (работ Г. Лассуэлла) политико-психологические исследования концентрируются на проблемах обеспечения политической лояльности граждан и мер по контролю за массовым поведением.

Политическая мотивация представляет собой побуждение человека к определенному поведению в отношениях с властью, ее представителями и гражданами как носителями определенных прав и обязанностей. Существуют различные способы мотивации:

– нормативная мотивация – побуждение человека к определенным действиям (или бездействию) посредством идейно– психологического влияния: убеждения, внушения, информирования, психологического заражения и т. п. Нормативная мотивация широко используется в правительственных пропагандистских акциях, а также в деятельности партий, особенно в избирательных кампаниях;

– принудительная мотивация. Она основывается на использовании власти и различного рода угроз в отношении реальных или потенциальных политических оппонентов (судебного преследования, морального остракизма, психологического и физического террора, увольнения с работы, непредоставления или лишения гражданства и т. п.). Хотя такого рода мотивация несовместима с демократией и уважением прав человека, она широко используется в постсоветском пространстве этнократическими и националистическими режимами, особенно по отношению к русскоязычному населению;

– стимулирование – воздействие на граждан с помощью благ-стимулов, как реальных, так и обещаемых (например, в случае победы на выборах), побуждающих их к политической лояльности или поддержке, прежде всего электоральной. Стимулирование может быть как результатом эффективной политики, так и формой подкупа определенных лиц и групп населения. Хотя в демократических странах использование государственных средств в личных или групповых целях представителей правящей элиты запрещено законом, это не препятствует его довольно широкому распространению, особенно в России и других постсоциалистических государствах. Яркий пример такого политического стимулирования (а точнее, подкупа) – временная ликвидация задолженностей в выплате зарплаты и пенсий населению, повышение окладов некоторым категориям работников, особенно принадлежащим к силовым структурам, награждение ряда популярных артистов государственными наградами и т. д. перед президентскими выборами 1996 г.

Содержание политической психологии далеко не исчерпывается рассмотренными выше группами психологических явлений, характеризующими в первую очередь направленность основных политико-психологических исследований. Субъективная сфера политики – чрезвычайно сложное и многогранное явление. Наряду с понятием политической психологии ее отражает категория политической культуры.