Текст книги "От/чёт"

А то, что Иисус осознавал себя как жертву не вызывает никаких сомнений. Что как не жертву Бога людям должен символизировать обряд причастия, установленный самим Иисусом во время тайной вечери? Мало того, что Иисус устанавливает главный обряд своей будущей церкви, пародируя обряды жертвоприношения языческим богам. Его смерть не может не соотноситься с древним обрядом приношения в жертву детей, с последующим их поеданием, широко применяемым практически всем человечеством, на стадии выхода общества из родоплеменного состояния и перехода к государственному.

Вернемся еще раз к сказке «Гуси-лебеди» и обратим внимание на то, что Баба Яга, приняв сестрицу, ее тщательно вымыла и пошла топить печь, для того, чтобы, как сообщает мышь, оставленная потом в качестве работницы-заместительницы, зажарить детей и съесть. Что это как не отражение прежде бытовавших религиозных обрядов, подобных тем, что археологически зафиксированы на Крите? Чрезвычайно широко был распространен обряд принесения в жертву детей знати и у народов Мезоамерики.

Здесь же, в «Новом завете», тело сына приносит в жертву отец – сам Бог, а в качестве жрецов-поедателей, на священной обрядовой трапезе выступают люди (a propo: жрец – это тот, кто съедает принесенные людьми богам дары). Посмотрите как раз за разом на тайной вечере (когда апостолы поедают тело Христово), Иисус, отказавшись от иносказаний говорит об Отце: «Я иду ко Отцу Моему», «Я иду к отцу», «. о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам» «Я буду просить Отца о вас» и т. д. (Иоан 16: 10, 16, 23, 26).

Итак, мы видим, что Иисус отличается от всех других, современных ему и более ранних богов именно тем, что смерть его – не случайность, не злой умысел, не следствие вражды богов, а сознательно спланированное действие, рассчитанное на ритуальный обмен: жертва (Иисус) приносится Богом, для того чтобы выкупить у Смерти жизни всех людей. Не военная победа над Смертью, имеется тут в виду, а договор с ней Иисуса, тот договор, что позволит в будущем воскресить всех людей.

Именно так и было воспринято схождение Иисуса в ад большинством великих богословов IV веке. Вот несколько примеров:

Преподобный Ефим Сирин. «Нисбийские песнопения» Гимн 36:

 
[Говорит Смерть: ] «Если Ты Бог, покажи Твою силу,
а если Ты человек, ощути нашу силу.
И если Ты ищешь Адама, уходи отсюда,
ибо из-за своих прегрешений он заключен здесь:
не могут ни херувимы, ни серафимы
стать заменой ему.
Нет среди них мертвого,
который бы отдал себя за него.
Кто откроит уста шеола
и погрузиться в него, дабы извлечь [Адама] оттуда
Ведь шеол поглотил и связал его —
и это навеки!»
 

Не правда ли, в этих словах Смерти отражено то самое общесредиземноморское представление о невозможности покинуть царство мертвых. Но Иисус знал средство – искупление, то есть выкуп за Адама и всех остальных. Этот выкуп – он. Не херувимы.

Не серафимы. Он.

Святой Григорий Назианзин (Богослов). «Слово 30. О богословии четвертое, о Боге Сыне второе». Произнесено в церкви Воскресения в Константинополе в 379 или 380 гг. В этом слове среди тринадцати «именований» Христа, два последних обозначены так: «Избавление, как освобождающий нас, содержимых под грехом, как давший Себя за нас в искупление, в очистительную жертву за вселенную. Воскресение, как переселяющий нас отсюда и умерщвленных грехом вводящий в жизнь».

Он же. «Песнь Христу поле безмолвия на Пасху»:

 
Сегодня от гроба воспрянув,
явился он людям
ради которых родился, ради которых умер
и пробужден из мертвых
чтобы мы, возрожденные и избежавшие смерти,
восхищены были вместе с Входящим.
 

Святой Афанасий. «О душе и теле и страстях Господних»:

«Его тело воскресило мертвых из земли, Его Дух освободил тех, кто был в Аменте… И вот, разрушив ад и поправ смерть, Господь обезоружил и огорчил врага: Он вывел из Аменте души, а тела воскресил из земли».

Св. Василий Великий Толкование на 48 псалом:

«Ибо смерть пасла людей от Адама до времени моисеева закона, пока не пришел истинный пастырь, положивший душу Свою за Овец своих и вместе с Собой Воскресивший их и изведший из темницы ада в утро воскресенья».

И коротко: Макарий Египетский: «Христос один совершил великое и спасительное Искупление». Иоанн Златоуст: «Когда пришел Христос и умер за жизнь мира, то смерть уже не называется смертью, а сном и успением».

Став жертвой Иисус получил прямой доступ в царство Смерти и возможность заключить с ней договор. Вот эта сознательная жертва и делает христианство религией уникальной, но при этом в полной мере укорененной в культурных представлениях эпохи, то есть понимаемой и воспринимаемой. Как писал в свое время в трактате «Почему Бог вочеловечился», Ансельм, архиепископ Кентерберийский (а это уже рубеж XI и XII веков): «Господь Иисус… пожелал претерпеть смерть – а в Его воле было и пострадать и не пострадать, – Он должен был сделать то, что сделал, потому что то, чего Он пожелал, должно было произойти; но и не был должен, ибо это не составляло его долг».

Этой эффектной фразой я собирался закончить лекцию, но тут пришла записка с вопросом: «Если следовать Вашей логике, то Иисус, принеся себя в жертву, должен был навсегда остаться в Аду. Ведь именно его явление туда позволило освободить людей от смерти. Почему же он тогда воскрес?», Я уже собирался сказать, что это представляет собой сложную богословскую проблему, решить которую не просто и навешивать эту лапшу оставшиеся до звонка две минуты, но тут меня озарило.

Да, – отвечал я, – если точно следовать логике, так и должно было быть. Именно поэтому богословы, которых я Вам цитировал, писали не только о жертве и искуплении, но и победе над смертью, обрушении ада и торжестве над его демонами. Если представить эту ситуацию в современных образах, то можно ее обозначить так: души людей находились в плену у сил ада. Силы божественного правопорядка освободили заложников, внедрив агента в ряды противника и выплатив выкуп. А потом завершили контртеррористическую операцию силовыми действиями, с уничтожением части преступной группировки и рассеиванием оставшихся бандитов по территории. Но лично я придерживаюсь той точки зрения, что ад победить нельзя. Для того чтобы Иисус смог воскреснуть он должен был заключить еще один договор и оставить себе заместителя на веки вечные, точнее до второго пришествия. Кто этот заместитель – проблема сложная, но решаемая. На прошлой лекции я показывал вам слайды с изображениями русских икон XV–XVI веков. Давайте еще раз, ненадолго, вернемся к ним. Вот «Схождение во Ад».

[слайд]

В самой черноте, между двух красных зверей, изображен Ад (то есть – Смерть), с Иудой на коленях. Не выглядит ли это как получение некоего приношения Смерти, дани, жертвы?

Вот «Сретение (акафист Богоматери, кондак седьмой)».

[слайд]

Там внизу пещеры изображены фигуры верующих и неверующих, а вот и Сатана с обнаженным человеком (как утверждают душой Иуды) на руках, никак не хочет (или не может) с ним расстаться, как ребенок с любимой игрушкой. А вот и «Страшный суд».

[слайд]

Присмотритесь, кто там, на коленях Сатаны. Авторитетные специалисты утверждают, что это Иуда, самое ценное, что есть у Смерти в Аду, то самое, что Вельзевул не отдает даже тогда, когда все, ВСЕ воскресли. Почему так? Может быть потому, что Адама, первого грешника, выкупил (искупил), безгрешный Иисус, а того – великий грешник Иуда, а Иуду – никто?

Не о том ли писал Данте в своей «Божественной комедии»? Иуду он видел в пасти Люцифера в самом центре Ада, там, где ангел, восставший на Бога, находится недвижно, вмороженный в лед.

И вот что интересно: еще две души терзаемые таким же образом, в двух других ликах Люцифера – Брут и Кассий – обращены были к Данте лицом. Иуду же тот видел лишь «Внутрь головой, а пятками наружу». Где же голова? А ее, как я вам уже рассказывал, видел святой Брендан, в «море-океане», в день воскресный.

Оказывается, Иуда покидает Ад каждое воскресенье, а также: «в Рождество Господне, вплоть до Богоявления, и от пасхи до пятидесятницы и от Очищения до Вознесения». Вам это ничего не напоминает? Мне так сразу и Думмузи, и Адониса, и Персефону. Если верить святому Брендану, то Иуду тайно, чтоб никто не знал, выпускают на землю в знаковые для Иисуса Христа дни, главным образом связанные с его воскресением.

А теперь сопоставим это с тем, что я говорил вам на прошлой неделе: были люди утверждавшие, что Иуда обладал неким тайным знанием и сделал то что, что никто кроме него сделать не смог и не решился. Не предательство, а нечто настолько значимое, что об этом не то, что сказать – помыслить нельзя. Может быть именно он, Иуда и есть добровольная искупительная жертва за Иисуса, благодаря которой тот мог воскреснуть? И не об этом ли говорил Иисус: «Что делаешь, делай скорее»? Мы не знаем, когда точно умер Иуда: до или после казни Христа, ни один из наших источников об этом не говорит. Но один из ранних богословов – Феофилакт – утверждал, что Иуда спешил повеситься для того, чтобы успеть ко схождению Иисуса в Ад. Вопрос только, как он узнал о том, куда направиться Иисус после смерти и что он будет делать?

Можно представить и такую цепочку событий: предательство Иуды – казнь Иисуса – возвращение 30 сребреников – самоубийство Иуды – воскресенье Иисуса – оставление Иуды в руках Сатаны, как самого ценного его приобретения «заместителя» Иисуса. Может быть, на это и намекал сам Иисус, говоря: «Отдавший душу за Меня – спасет ее»?

И на этом давайте закончим, мы и так занимаемся лишних 5 минут, а это неправильно.

Вторник. День и вечер

Собрав бумажки, я тупо постоял, пытаясь понять, куда их должен деть, а когда поднял глаза от стола, увидел перед собой Ладу и на какое-то время забыл что надо дышать. Что-то я с утра сегодня забывчивый.

Когда я откашлялся, Лада спросила, не был ли на лекции Андрей и не знаю ли я где его найти. Два моих «нет» скорее всего, означали бы конец разговора, поэтому я предложил поискать его однокурсников, но Лада отказалась и собралась уходить. Я спросил, не могу ли я чем-нибудь ей помочь. Она пожала плечами. Я пожал плечами. И как-то так получилось, что мы вышли из кампуса вместе. Мне вроде как надо было к метро. Ей, как выяснилось, было, все равно. По дороге, она сказала, что ищет Андрея, потому что она поссорилась с родителями и ушла из дома. Точнее, поссорилась с родителями, потому что ушла из дома. Или нет, поссорилась, потому что они не хотели, чтобы она ушла из дома. Ну, в общем, я не до конца понял, в чем там дело и спросил, куда же она ушла. Разумеется к Андрею, но у того дома тоже родители. Он собирается снять квартиру, но только собирается. Идти к нему она сейчас не хочет, вот если бы у него уже была своя квартира, а так его мама хорошо к ней относится. Издалека. А прийти вот так…

Короче я не успевал. Но два вопроса у меня сформировалось. Первый: почему бы, не позвонить, если можно позвонить? Второй: где же она живет со вчерашнего дня?

Ответ первый: Андрея дома нет с вечера воскресенья, там только его мама, она сама очень волнуется, постоянно звонит Ладе, ее родителям, с этого как раз все и началось. А мобильный он иногда отдает «по работе». Вот и сейчас по нему отвечает кто-то другой.

Ответ второй: нигде, ходила по Москве, всю ночь, сидела в кафе и круглосуточном кинотеатре, оставила там все деньги, встречала рассвет на Москве-реке и решила, что сможет найти Андрея на занятиях. А он все решит.

Вот теперь я все понял. Со вчерашнего вечера она ничего не ела, не спала, не умывалась. Не собирается и впредь, судя строгости ее шагов и нежеланию отвечать на телефонные звонки мамы, непрерывно раздававшиеся все то время, что мы шли к метро.

А когда я все понял, у меня сформировался план действий. Она его, конечно же, отвергнет, но предложить-то я могу? Предложение такое: мы едем ко мне домой, обедаем, потом я уезжаю по делам, а она ложиться спать. Завтра на третьем курсе две первые пары – семинары. Их стараются не пропускать, так что Андрей, скорее всего, будет на занятиях. Или может ей захочется с родителями помириться. В любом случае, решение легче принимать сытой и выспавшейся, чем сонной, голодной и усталой.

К моему удивлению она сразу согласилась. По дороге, мысленно поскакав по полкам холодильника, я подкорректировал план: сначала обед, потом дом. У метро на Фрунзенской зашли в кафе «Корова». Там я вспомнил, что дома у меня Пол, позвонил ему, но оказалось, что он уже давно мучает редакционный компьютер, пишет первый очерк из серии позитивных материалов в рубрику «Единые будни», только что введенную новым главным редактором.

У стойки я поспорил сам собой о том, какие блюда выберет Лада и, разумеется, выиграл: два салата, фруктовое желе, чай и пирожное. На этом фоне мой обед выглядел ритуальным поеданием афинских юношей жрецами Крита.

Мы заняли столик на двоих в глубине зала, у стены. Я начал жевать, она сразу закурила. Сигарета была длинная и белая – дамская. Ища тему для разговора, я задал пару вопросов об Андрее. Она стала рассказывать, но я не слушал. Или почти не слушал. Ну, какое мне дело, чем занят парень девушки сидящей напротив, если можно просто смотреть на белые ровные зубы, то появляющиеся, то скрывающиеся за губами, которые, казалось, еще ни разу не портили помадой. На кожу живую и чистую, на пальцы, которые, как это, ах да, порхают перед лицом, когда ей хочется сделать смысловое ударение. Ударения эти я с удовольствием отмечал, со смущением поглощая те куски мяса, что набрал себе на поднос. Со смыслом хуже. Но кое-что я уловил.

Выяснилось, что машина у Андрея не от родителей, как я было решил. Он ее сам заработал, создав собственное дело. По словам Лады, Андрей придумал сдавать в аренду мобильные аппараты тем, кто ложиться в больницу. Люди это, в основном, пожилые, собственных мобильников у них нет, да и не нужны они в обычной жизни. Родные же, как выяснилось, готовы заплатить разумные деньги за аренду телефона на одну-три недели. Андрей договорился с одной больницей, накупил на Савеловском рынке старых аппаратов, приобрел несколько номеров БИ-лайн и МТС, карточки телефонные и начал свое дело. Сейчас у него мобильные пункты в шести больницах и двух домах престарелых.

У нее была правильная литературная речь, с чудовищными вкраплениями молодежного сленга. То и дело мелькали, «отстой», «по приколу», «кульно». Сначала меня это слегка раздражало, а потом я подумал, ну забыли же напрочь, что когда-то означало слово «восторг». Если современная бабушка спокойно произносит немыслимую в 17 веке фразу: «Я восторгаюсь этой книгой», почему ее внучка не может сказать «Я на эту музыку забила»? К тому же она (Лада, не бабушка) не разу не сказала ни «вау», ни «упс». А если, слушая все эти «библа» и «тусня», сосредоточиться исключительно на шее или глазах… Я вынырнул вовремя, перед десертом.

Дома у меня Лада первым делом попросилась в душ, вышла из ванной в моем халате и развесила сушиться белье. Я предложил запихнуть ее джинсы и рубашку в стиральную машину, распечатал новую пару домашних джинсов, купленных недавно («две пары по цене одной», плевался, но купил) и достал чистую футболку. Предлагал тапочки, но она осталась босиком.

Она совсем не кокетничала и почти ничего не говорила. Не ахала в комнате с колокольчиками, лишь молча ходила от одного к другому, а потом предложила разобрать кучу книг, так и валявшихся на полу. Найдя на кухне тряпку, Лада стала протирать книги. Я ставил их на полки, одну за одной, получая из рук красивой, молодой, молчаливой, необъяснимо элегантной в бесформенной футболке до колен, девушки. Никогда не считал уборку увлекательным занятием, а вот, поди ж ты, два часа – как две минуты.

А ведь она даже не спросила, почему это Соловьев с Ключевским вперемежку валяются на полу. Хотя, два вопроса она задала. Один – о двери рядом с ванной, запечатанной эпоксидкой. Я, не вдаваясь в подробности, объяснил, что за дверью – мусоропровод, откуда постоянно лезли тараканы и мыши, да и от запаха избавиться, иначе не получалось. Вот я ее и заделал тем герметиком, который был под рукой. А заодно привесил табличку, которую давным-давно свинтил с двери на станции метро Боровицкая, у выхода с эскалатора. Сейчас на той двери каской написан код, что-то вроде «СА 74 В3» и еще какие-то цифры и буквы. А еще лет пять назад висела вот эта табличка с надписью «Комната хранения дверей».

(Ничего я больше не стал объяснять, ни своего дурацкого состояния, когда Алена объявила, что ей надоело жить на два дома, и все мои старания ее удержать, все эти «ужимки и прыжки», как она выразилась, лишь раздражают ее «и мучают Егора»; ни пьянства с Полом беспробудного, благо лето и каникулы, ни геройства этого мальчишеского в сорок лет, с ломанием сирени у Дома Пашкова и кражей таблички в метро. Ничего. Ничего, ничего. Как-нибудь.)

А второй вопрос: неужели у меня на самом деле нет телевизора.

Я ответил, что есть. Только он в комнате хранения дверей. Тут я сказал, что когда жена от меня уходила, на все мои вопросы она дала ответ лишь один раз: почему, почему, телевизор смотришь весь вечер каждый день, вот почему. Что-то такое в тоне у нее было, что я тогда телевизор к мусоропроводу поставил. Так он там и стоит.

Исчерпав тему обстановки, мы как-то незаметно свернули сначала на коллекцию, а оттуда на мои нынешние разыскания. Она так хорошо слушала, что я, сам того не желая, все ей рассказал, закончив вчерашними попытками как-то использовать ключ-колокольчик. И про то, что ничего не получилось: либо, дата рождения не та, либо стрелки цифры означают что-то другое, а не строки и слова.

Тогда она задала простой вопрос: могли ли слова «от рождения» относиться не к автору, а к персонажу? Я ответил, что если даже согласиться с тем, что поэма написана от лица Иуды, то это ничего не даст. День рождения Иуды неизвестен. Хорошо, а других персонажей там нет? А Тот к кому Иуда обращается? Но тут уж с днем рождения совсем туго. Известно лишь, что где-то в начале он витал над бездной. Нет, не этот Тот, а Тот другой, у него, то есть день рождения? Какой другой? Ах, Тот?!!

Какой же я болван. Хвостинин в своих записках употребляет оборот «от рождения господа нашего Иисуса Христа». От рождения! От 25-го. От 25 строфы.

Мы перешли в другую комнату. Я распечатал на принтере вариант «Б» и мы начали отсчитывать строки, следуя указаниям стрелок. Стало как-то по-детски весело. Мы сидели плечо к плечу, вырывали друг у друга фрагменты поэмы, смеялись. Наши руки случайно соприкасались, ее волосы щекотали мне ухо. И я – неудачник с семилетним стажем – я был счастлив эти несколько минут. Да что там, я позволил ей курить в комнате! Сам принес пепельницу (сувенирную, в виде колокольчика) и поставил перед ней! Разве что за сигаретами не сбегал, когда они кончились.

Самое удивительное, что у нас получилось. Все эти блуждания по строкам, в итоге, дали не очень связный на, первый взгляд, текст. Но, тем не менее, какой то внутренний смысл в нем был. К тому же, некоторые строчки как бы «цеплялись» одна за другую:

 
Душе заграда только вера
Мне вера ставит наказанье
Исправит лишь чудотворенье
Чудотворением мудра
Мудра есть фарисейска сила
Пророка и его науку
Наука преблаженна, да!
Страх добродетели начало.
И соружается душа.
 

Но что было с этим делать дальше? Лада какое-то время молча разглядывала получившийся текст и даже поводила пальцем по распечатанным строчкам. Потом, сказала, что на «античке» они что-то такое ботанили. Кажется такого рода тексты часто, встречаются в античных и средневековых «флорегиях», то есть сборниках изречений. Причем изречения располагают по особой системе: каждая новая фраза начинается со слова, которым оканчивается предыдущая фраза. В этом тексте система выдержана не строго, но все же присутствует. (Она сказала – «катит»).

Такие конструкции нередко играли роль тайнописи. Чтобы понять их истинный смысл, нужно, например, прочитать подряд только первые буквы каждой строки. Мы попробовали, получилось что-то малочитабельное:

Д М И Ч М П Н С И

Опять тупик. Но тут кое-что вспомнилось уже мне. Я пошел в комнату с колокольчиками, взял уже с полки книгу о русских еретиках начала XVI века, полистал, нашел. Это было так называемое Лаодикийское послание, то есть апокрифическое сочинение, приписываемое апостолу Павлу. Оно было переведено на русский Федором Курицыным в 1580-е годы, и выглядел этот перевод так:

 
Душа самовластна, заграда ей вера.
Вера ставиться пророк наказаньем.
Пророк наказанье исправляется чудотворением.
Чудотворения дар усиляет мудростию.
Мудрости сила житие фарисейску.
Пророк его наука.
Наука преблажена есть.
Сею приходим в страх божий – начало добродетели.
Сим сооружается душа.
 

Получается, что в «Молитве Иуды» зашифровано это самое Послание Павла к Лаодиканам. Правда, с некоторыми изменениями. Но ведь и известный по тридцати четырем спискам текст Послания разделяется на несколько редакций, из которых обычно древнейшими называют ту, что храниться в библиотеке академии наук и так называемый «пасхальный тип» по списку «Безымянки».

В этой редакции к Лаодикийскому посланию прилагалась «литорея», своего рода тайнопись, в которой каждой букве алфавита, соответствовала другая, тайная. В каждом квадрате слева, в верхней части были проставлены буквы русского алфавита. Причем в первых трех квадратах буквы были выбраны произвольно: «Пси», «Кси» и «Ижица». Начиная с четвертого квадрата буквы «верхнего регистра» шли по алфавиту от «А» до «Фиты». Каждой букве «верхнего регистра» предшествовало пояснение: «Столп», «плоть», «приклад», «отрыкаль» и другие.

Ниже и правее располагались буквы «нижнего регистра». Они шли строго по алфавиту, начиная от «А» первого квадрата и до «Пси» последнего. Буквы нижнего регистра сопровождались пояснениями того же характера. Я отсканировал литорею Курицына. Получилась таблица значений:

Мы попробовали брать первую букву каждой строки из Лаодикийского послания в редакции Курицына, и заменять соответствующей буквой из литореи. Получилось:

S Е Т Ъ П Т Р Ф Ф.

Если же подставлять в литорею первые буквы послания в редакции Хвостинина, то получается:

S П Л В П Т Р Ф Л.

Ни то ни другое не походит на ответ, который теперь мы ищем. Но возможен и обратный вариант подстановки: буквы выбирать в нижнем регистре и заменять их на буквы верхнего регистра. Тогда первые буквы послания в редакции Курицына составляют ряд:

Б Ч М Х М К О О,

а в редакции Хвостинина:

Б I Ж X I М К О Ж.

Приехали. Правда, этот последний набор, уже можно выговорить. Теперь нужно выучить его наизусть и повторять после каждого приема пищи. Не будет ни кариеса, ни перхоти, ни чего там еще, от чего нас призывают немедленно избавится? Да, грибка стопы не будет никогда. Только уж больно эта надпись напоминает вывеску магазина, где в одном отделе продается бижутерия, в другом стиральные порошки, а в третьем дубленки.

Видимо все дело не в анаграмматическом значении «Послания», а в нумерологии, которой так увлекались в кружке Курицына. Мы попробовали подсчитать число букв в каждой строке. Получилось 21; 22; 25; 18; 23; 16; 18; 21; 15. И сразу стало понятно, что это ни к чему не приведет, поскольку любое число третьего десятка должно было начинаться с буквы «К» с апострофом, что в Литарее соответствовало букве «Кси». В числах второго десятка вторая буква всегда «i», что в Литарее соответствует «S», нынешней «З». Значит в сообщении из 18 букв, должно присутствовать пять «Кси» и три «З», что делает его звучание в лучшем случае какофоническим, в худшем – непроизносимым.

Лада спросила о значении помещенных в квадраты слов. В книге объяснялось лишь, что все гласные в литорее (включая «Ъ» и «Ь») сопровождаются пояснениями «душа», «приклад». Согласные обозначены как «плоть» и «стоп». «Сила» применяется к тем и другим. Моих скудных познаний хватило на то, чтобы как-то пояснить еще два слова. «Вария» – надстрочный знак, применяемый для обозначения ударения в конце слова. «Отрикаль» – возможно производное от «отрекать» – отказывать. А возможна и иная трактовка. Слово «отрыгать», наряду с главным значением, имело когда-то и другие: восклицать, клясть, клясться, хулить, поносить. Так что «отрикаль», в зависимости от трактовки, либо клятва, либо «хула и поношение», либо клятва, либо отказ.

Расшифровка квадратов тогда может быть такой: «Приклад, отрыкаль, О столп С душа и плоть». Это значит: «Гласная, восклицаемая как «О», меняется на согласную «С», гласная на согласную».

Или: «Столпы, отрыкаль, вария; С един столп Ф столп и плоть». Значит. Значит: «Согласная, возглашаемая с ударением в слове на последний слог «С», меняется также на согласную «Ф», согласная на согласную».

Или: «Столп нечисленый Ш и мрачный; душа и сила, Ы множественный столп, душа и сила». То есть: «Согласная, не входящая в общее число «Ш» меняется на гласную «Ы»; согласная на гласную».

– А почему она мрачная?

– Это надо бы у Курицына спростить.

Она предлагала пытать «Послание» дальше, например, прочитать первые буквы не сверху вниз, а снизу вверх или посчитать число букв в каждом слове и подставить соответствующую букву из литореи, но я решительно направился разбирать кресло в комнате с колокольчиками, выдал ей чистое постельное белье и пожелал спокойной ночи.

Сам-то я еще посидел часика полтора, повертел обе редакции «Послания» так и сяк, но ничего путного у меня не вышло. Может быть, дело не в первых буквах. И вообще не в буквах. Но зачем-то Хвостинин шифровал это чертово (ой, нет, хоть апокрифическое, но все-таки апостольское) послание? Забавы ради? А зачем тогда за ним гоняются, по крайней мере, три человека: стоматолог-библиофил, испанец, то ли редактор, то ли священник, то ли шпион и старый гебешник?

Кстати, зря я в это дело вовлек Пола и Ладу. Надо бы их как-нибудь аккуратно отодвинуть. По крайней мере до тех пор, пока эти трое (или тот из них, кто любит баловаться выворачиванием квартир наизнанку и устройством несчастных случаев в метро) не поймут, что поэма – полная пустышка, а то, что она в себе хранит можно прочитать в 34 списках, мирно покоящихся в крупнейших книжных собраниях и архивах.