Текст книги "Уроки голоса для родителей. Как превратить ваши природные «вокальные» данные в эффективный инструмент воспитания"
Автор книги: Венди Моугел
Жанр: Воспитание детей, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
А ведь это называется «стучать». Это именно то, чего вы учите своих детей избегать. Вы стараетесь сделать так, чтобы ваш сын или дочь стали достаточно храбрыми, чтобы смело выступить против друга, который своими действиями причиняет вред себе или другим.
Когда уместно пойти к директору или завучу? Когда вы препираетесь с учителем так долго, что подумываете забрать ребенка из этой школы. Я так и слышу, как родители возмущаются и протестуют: «Но это же смешно! Все дело в этом учителе, который так некомпетентен [необъективен, молод, стар, плох]. И вообще, она орет на детей! Я просто обязана пойти к директору, ведь только ради качества школьного образования мы приняли решение переехать в этот город».
Но школа – это как ваше рабочее место. Если вы в чем-то не совпадаете с боссом, вы идете к нему и пытаетесь решить проблему, устраиваете мозговой штурм. Только в самом крайнем случае, когда ситуация перешла в ранг опасных, вы «перешагиваете» через ступень и идете к руководителю всей организации, потому что этот человек сразу после разговора с вами пойдет к вашему боссу (или учителю) и скажет: «Мама Кэти сказала мне, что вы изолировали Кэти от других ребят, насмехались над ней, а потом выставили за дверь на два часа, не впуская в класс». После такого переполоха ваш ребенок все еще будет учиться в том же самом классе, но с небольшой оговоркой: теперь учитель перестанет вам доверять.
Когда начинать беспокоиться
Независимо от стоимости обучения или школьного округа в школах работают как феноменально талантливые педагоги, так и благожелательные посредственности и – крайне редко – по-настоящему плохие и склонные к психологическому насилию люди. Я часто говорю, что даже хорошо, если у детей будет один посредственный учитель в начальной школе, ведь именно он поможет ребенку накопить запас прочности. Я действительно в это верю. Но если ваш ребенок на самом деле страдает от склонного к моральному насилию преподавателя, настало время обернуться львицей и потребовать, чтобы сына или дочь немедленно перевели в другой класс.
Очень редко можно встретить учителя на постоянной должности с большим количеством друзей среди преподавательского состава школы или новичка, которым срочно закрыли внезапно открывшуюся вакансию, чтобы он был совершенно бездушным человеком и страдал психическими расстройствами, из-за которых он не может работать в школе. Или человека, которому так не хватает азарта и преподавательского огонька, что он сеет страх, печаль и невыносимую тоску среди учеников. Маленькие дети, которые только пошли в первый класс, еще не знают, чего ожидать. Если поведение учителя постоянно можно назвать неприятным, недобрым или выходящим за пределы допустимого, дети могут не осознавать, что имеют право на большее и лучшее. Некоторые еще вообще не обладают достаточными языковыми навыками, чтобы описать, что именно происходит в мрачном кабинете с напряженной атмосферой. Это большая проблема для родителей: как можно отличить обычные трудности в адаптации к суровым школьным правилам (в сравнении с ритмом жизни дома или в детском саду) от страданий, вызванных плохим педагогом?
Для начала хорошо обдумайте, что еще могло вызвать переживания и регресс ребенка. Может быть, вы недавно переехали? Или малыш перенес болезнь? Или в семье случились неприятности? Не показалось ли вам где-то глубоко внутри, что он еще не готов к полному дню в школе? Если ничего подобного не приходит на ум, первое, что придется обдумать, – это отказ от школы. «Не хочу вставать. Не хочу никуда идти. Ненавижу школу. Моя училка вредина, она ненавидит детей». Среди более трудноуловимых признаков можно назвать следующие: ребенок вдруг начинает ночью мочиться в постель, просыпается и говорит, что ему снятся кошмары, «жует» пижаму или часто жалуется на боль в животе или головную боль, чтобы не ходить в школу.
Если вы заметили признаки стрессового переживания, попросите руководство школы, школьного психолога или консультанта понаблюдать, как ребенок ведет себя в присутствии своего учителя, за обедом, на игровой площадке или на отдельных уроках (например, на изо, музыке или физкультуре, которые преподают отдельные специалисты, а не основной учитель). Наблюдающий расскажет вам, радуется ли ваш ребенок, приехав в школу, или отстраняется, нервничает или начинает задирать других детей.
Когда ребенок более старшего возраста жалуется на жестокость учителя или говорит, что тот «ненавидит» его, для начала исключите связь подобных жалоб с неприятностями в семье или слабой осведомленностью родителей о жизни ребенка. Иногда дети устраивают сцены учителям, хотя на самом деле злятся на маму с папой или неродных мать и отца или даже боятся их. Чаще всего подростки открыто и без стеснения рассказывают о плохих учителях, вам не придется глубоко копать. Исключение составляют школьники, у которых уже случались трудности со старшими, особенно с учителями; такие дети могут почувствовать, что родители им не поверят, если они начнут жаловаться еще на одну «темную личность» в школе. Эти ребята, переживающие не лучшие времена, заслуживают не меньшей защиты, чем умеющие хорошо формулировать председатели ученического совета.
Оценки ребенка более старшего возраста, его табель успеваемости, постоянный характер жалоб и тревог в отношении одного конкретного учителя (а не всех вместе и не школы в целом) дадут вам понять, когда наступило время вмешаться и забрать ребенка из класса.
Не все дети одинаково талантливы
Когда мой папа учился в начальной школе в районе Брайтон-Бич в Бруклине, в начале учебного года для всех детей провели певческий тест, и каждого определили в одну из трех групп: сопрано, альты и те, кто слушает. Каковы были обязанности последних? Учить слова всех песен, приходить на все выступления и беззвучно открывать рты.
Только представьте такой тест в современной школе. На следующий же день на школьном дворе начнется пикет, на котором родители будут размахивать флагами с лозунгами наподобие «Абсолютный слух – вопрос относительный» или «Не дали петь соло? – Дискриминация!». Вместе с завышением оценок в школу проникла иллюзия таланта, которая породила несколько интереснейших дилемм. Руководители драмкружков теперь выискивают пьесы, в которых есть не менее тридцати пяти ролей приблизительно одинаковой важности (как в мюзикле «Энни»). Учитель начальной школы из города Батон-Руж в штате Луизиана рассказала мне, как занималась постановкой «101 далматинца». Каждому участнику нужна была не только реплика, но и свое имя. Учительница так волновалась, что буквально потеряла покой и сон: «Вчера ночью я проснулась в два часа с мыслью: “Крибли, крабле и бумс! Вот же еще целых три имени!”»
Многие родители ведут себя как одержимые фанаты, потому что убеждены, что их ребенок обладает выдающимся талантом, или боятся, что ребенок не переживет того, что это не так. Кто-то рассматривает спорт, музыку или другие формы творческой самореализации как потенциальную строчку в резюме, к которой нужно стремиться со всем упорством, но необязательно с радостью. Я всегда ликую в душе, когда слышу, что мама говорит: «Сын играет в баскетбол. Не то чтобы он был звездой, но ему очень нравится». Одной этой фразой она в момент сэкономила 3000 долларов, которые иные тратят на психологическое тестирование. Я делаю твердый вывод, что это здоровый ребенок разумных родителей.
Внеклассные занятия идеальны в плане преподавания жизненных уроков. Какое счастье, когда сообщить правду ребенку за вас может кто-то другой. Если в школе вашей дочери в открытую говорят, что ее платье слишком откровенно, или инструктор по вождению упрекает вашего сына за невнимательность, значит, все это не придется делать вам. Аналогичным образом можно спокойно сидеть и подбадривать своего ребенка (без особого фанатизма), если он решил попробовать себя в футбольной команде или в мюзикле «Блондинка в законе». Пусть первую скрипку играет тренер или руководитель драмкружка, пусть он читает с вашим ребенком сценарий, ходит на тренировки, поддерживает и утешает – в пределах разумного, конечно. А что считается разумным? Представьте, что только 2 % студентов получают спортивную стипендию на обучение по программе бакалавриата[66]66
NCAA Recruiting Facts. National Collegiate Athletic Association, July 2016. URL: https://www.ncaa.org/sites/default/files/Recruiting%20Fact%20Sheet%20WEB.pdf
[Закрыть]. Пусть эта мысль будет мерилом того, насколько сильно имеет смысл давить на школу.
Увы, учителя и тренеры утверждают, что многие современные родители не способны держать себя в руках. Один руководитель драмкружка вспоминает, как одна мама сокрушалась: «Моя дочка поет, как Адель! Как же случилось, что она играет роль блюдца в «Красавице и чудовище»? Кстати, на все репетиции она ходить не может, у нее же масса других внеклассных занятий». Другой тренер рассказывал мне о первокурснике, который страстно мечтал попасть в университетскую бейсбольную команду. Он был талантлив, и мечта его исполнилась, но, поскольку он оказался самым молодым, ему совершенно естественным образом пришлось проводить бо́льшую часть времени на скамейке запасных. Отец парня пошел напрямую к тренеру, возмущаясь: «Мы же оба знаем, что Камерон феноменально отрабатывает подачу. Так в чем же проблема? Зачем вы его зажимаете?»
Второстепенные роли и скамейка запасных просто необходимы ребенку, который должен научиться мириться с чувством бессилия, перенять навыки более опытных игроков и получить стимул к самообучению. Кроме того, это единственный путь к настоящей славе, которая обрушится на него волной, когда ребенок наконец получит крупную роль или займет более ответственное место на поле. Причем нелишним будет уточнить, что добьется он этой славы без давления на тренера и разжигания в себе чувства, что по отношению к нему поступили нечестно. Этого можно добиться, не зацикливаясь на разочаровании ребенка, а делясь собственными неудачами, целями и достижениями.
Недавно ко мне на прием пришла одна мама, художница по профессии, причем довольно успешная. Ее дочь подросткового возраста тоже начинающий художник. Вздохнув, женщина приготовилась сообщить новости.
– Ну, в общем, я подала свои последние работы на биеннале…
Я прервала женщину и воодушевленно подхватила ее реплику: «И их не приняли».
– Эх, это правда. А чему вы так радуетесь?
– Я радуюсь за вашу дочь. Теперь вы можете рассказать ей, что чувствуете, как подбадриваете себя в минуту душевного расстройства и как планируете улучшать технику, чтобы в следующий раз у вас было больше шансов получить место на выставке.
Когда мы стараемся оградить детей от неудач и разочарований, мы посылаем им сообщение, что перенести подобные ситуации в жизни просто невозможно. То, что вы умоляете учителя или тренера, дополнительно сообщает ребенку, что он слишком слабый, чтобы справиться с этой драмой в одиночку. А вот когда вы делитесь своим опытом, ребенок начинает чувствовать себя на равных с вами, и подобное уважение – это настоящий целительный бальзам на его раны. Таким образом вы учите своего сына или дочь, как переживать неизбежные жизненные спады.
Когда же будет уместен разговор с тренером, учителем или руководителем кружка по ораторскому искусству? После того как ребенок перешел в среднюю школу – никогда, если только ваш сын или дочь слишком сильно больны, чтобы самостоятельно отменить репетицию или встречу. Во всех прочих случаях такие разговоры – дело только вашего ребенка. Выступая в качестве адвоката, вы лишаете его возможности потренировать этот важнейший навык, который сам по себе гораздо ценнее, чем вопрос, который вы пытаетесь за него решить.
Что человек посторонний может заметить лучше вас
На первом сеансе эта пара вела себя очень скованно, неподвижно сидя на диване. «Мы пришли к вам из-за дочери, – начала мама. – Учительница рассказала нам, что она прямо в классе разрыдалась по поводу контрольной. Ей же всего десять лет!»
У меня как у психолога моментально срабатывает тревожный датчик, если ребенок закатывает истерику в школе, а не дома. В норме должно быть ровно наоборот.
– У вас есть с собой фото дочери?
Мама достает телефон и показывает мне фото худенькой девчонки в толстовке Суортмор-колледжа[67]67
Суортмор-колледж – престижный частный гуманитарный колледж, расположенный в городке Суортмор, в штате Пенсильвания. В 2015 году занял 7-е место в национальном рейтинге колледжей США журнала Forbes.
[Закрыть].– Кто-то из вас учился в Суортморе?
– Мы оба, – сказала мама.
– Мы там познакомились, – добавил отец.
– То есть у девочки двойное наследство?
Родители кивнули.
– Дочь уже волнуется по поводу того, сможет ли она туда поступить?
– Да, но проблема не в этом. Мы с мужем давно сказали ей, она вовсе не обязана там учиться, – сказала женщина.
– Просто ей же лучше, если она поступит в Пенсильванский университет, – пробубнил отец. Мама бросила на него критический взгляд.
Я вынуждена была напомнить: «Дети не понимают оттенков смысла. Их уровень когнитивных способностей сильно отличается от уровня взрослых людей. Ваша дочь пока не понимает, что можно подавать документы в несколько колледжей и что, даже притом что вы подарили ей эту толстовку, вы не расстроитесь, если она не попадет в Суортмор. Это можно исправить, сказав дочке: “Нам жаль, что мы заставили тебя почувствовать, будто мы очень хотим, чтобы ты поступила в Суортмор. Тебе этот колледж может вовсе не подойти! Еще одна хорошая новость – тебе сейчас ни на секунду не надо задумываться о колледже. У тебя впереди несколько долгих лет на то, чтобы понять, кем ты хочешь стать и где учиться. Так что носи толстовку, если хочешь, а если не хочешь – не носи. Мы не против ни одного из вариантов”».
Учительница этой девочки была достаточно внимательна, чтобы заметить ее слезы и немедленно позвонить родителям, тем самым, возможно, избавив ребенка от нескольких лет переживаний. Учителя и другие взрослые, работающие с детьми, могут послужить отличным защитным экраном между ребенком и завышенными ожиданиями, проекциями и непреднамеренными противоречивыми сообщениями его родителей.
Взглянуть на своего ребенка новыми глазами
Однажды застенчивая и усердная семилетняя девочка раньше положенного приехала в школу, вошла в кабинет и тихо заняла свое место. В кабинете была только ее учительница, «дюжая женщина» по имени миссис Уорд. В своих мемуарах «Рожденная сиять: как девушка добилась успеха в Америке с нуля» (Born Bright: A young Girl’s Journey from Nothing to Something in America) Николь Мэйсон вспоминает, как миссис Уорд посмотрела на нее и скомандовала: «Иди сюда».
«Она продолжала вести записи в классном журнале, а я стояла рядом в полной готовности ответить на любой вопрос, брошенный ею в мою сторону… Потом она положила ручку и взглянула на меня.
“Ты умненькая. Знала об этом? Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?” – Она навела на меня немигающий взгляд. Хотела, чтобы я осознала, что она мне говорит.
Я пожала плечами. Раньше мне такого вопроса никто не задавал, и ответа у меня не было.
“Ничего страшного, что ты сейчас этого не знаешь. Ты – умница и далеко пойдешь, если не будешь сбавлять обороты”.
И вот я стояла как приклеенная, ждала, что учитель скажет что-то еще, но она не сказала. Вернулась к классному журналу. Через какое-то время я села на свое место. Что же она имела в виду под “оборотами”? И что такое “далеко пойдешь”? Пойдешь куда?»
Эта короткая беседа разожгла в Николь Мэйсон огонек любопытства и заставила задуматься о себе, что привело ее к блестящей карьере профессора, писателя, общественно-политического комментатора и эксперта по государственной политике.
Благосклонный взрослый, который занимается воспитанием, – это чрезвычайно ценный ресурс в жизни каждого ребенка. Когда новый пациент рассказывает мне, что ни один из его родителей не справлялся со своими обязанностями должным образом (они слишком много злились, ходили мрачными, занимались своими делами или были слишком склонны к самоуничижению, чтобы любить и заботиться о детях), я всегда спрашиваю: «Кто же тогда не чаял в вас души? Потому что мне совершенно очевидно, что вас любили». Над этим вопросом никто долго не размышляет. Это была тетя Луиза! Или соседка, тренер, учительница, бабуля, библиотекарь в начальной школе. Всегда существует какой-то один взрослый, который находится на одной волне с ребенком и дает ему понять: я тебя вижу, и то, что я вижу, мне очень нравится.
Доверенные взрослые могут предложить вам настоящие богатства. Иногда это безусловная и неугасимая любовь. Иногда – необходимая доза отрезвляющей реальности. Они могут рассмотреть в ребенке талант или сообщить маме, что, несмотря на то что дочери хорошо дается игра на гобое, она его терпеть не может. Учитель, репетитор, вожатый в лагере, няня. Чтобы взять от них самое лучшее, допустите, что в них много хорошего. И чаще всего вы не ошибетесь.
Послесловие
Вэтой книге я призывала вас принять роль культурного антрополога, молчаливого проводника, любителя дальних стран. Предлагала вам взглянуть на своего ребенка, как если бы это была племянница, что приехала погостить издалека, студент по обмену из Казахстана, разборчивый художник-модельер или собака. Почему? Потому что каждый день я наблюдаю, как родители сливаются в таких крепких объятиях со своими детьми, что между ними не остается места для разговоров. В этой книге я поделилась с вами способами изменить свое отношение, новыми практиками и магическими формулами, которые лучше всего помогают родителям ослабить хватку и отойти от детей на пару шагов в сторону.
В одном письме своему ученику поэт Райнер Мария Рильке писал о том, как отделение приводит к пониманию и любви:
«Стоит нам признать, что даже самые близкие люди продолжают быть бесконечно далеки друг от друга, можно научиться замечательно жить рядом, если мы будем любить это расстояние между нами и оно позволит нам увидеть друг друга такими, какими нас задумал Господь».
Чтобы полюбить расстояние между собой и ребенком, необходимо только чтить то, чего требует человеческая природа: нормальное развитие ребенка как отдельной от своих родителей личности. Своими словами и делами вы научите ребенка понимать мир, находить в нем свое место и объяснять его вам. Эта Вселенная будет сильно отличаться от всего, что вам довелось узнать; в этом и заключается ее красота. Но маленькому ребенку не хватает слов, чтобы обрисовать полную картину. Маленьких детей с головой накрывает тем, что они чувствуют и видят. Им необходим внимательный, терпеливый и веселый переводчик.
В голове более взрослого ребенка уже предостаточно слов. Ему нужны мама и папа, которые идут с ним в ногу, выгуливая собаку и слушая размышления своего сына; которые задают тонкие вопросы о любимой телевизионной программе, а не о личной жизни своей дочери; которые не перебивают, когда подросток делится своей болью или гордостью. Не будет преувеличением сказать, что самый ценный урок голоса заключается в том, чтобы знать, когда промолчать.
Ваш ребенок каждый день становится новым человеком: больше клеток, больше удивлений, больше вариантов горя и радости. Когда вы замедляете ритм своей жизни, откладываете в сторону телефон и обращаете к ребенку свое любопытство и энтузиазм, вы укрепляете связь с ним. Вы сопровождаете его из магнитного поля новейших технологий в «великий храм» детства. В этом просторном священном месте дети начинают разговаривать с вами от чистого сердца. Слушая вас, они учатся сочувствовать себе и другим. Ваш мир – так же как и мир ребенка – станет богаче и чудеснее. Вы станете видеть друг друга такими, какими вас задумал Господь.
Благодарности
Эта книга никогда не увидела бы свет, если бы не редакторский талант и поддержка Линетт Падвы. Она выправляла мой курс и не упускала из внимания ни одной мелочи. А еще у нее хорошее чувство юмора. И терпение. И невозмутимость. Вместо того чтобы писать длинные электронные письма, Линетт берет телефон, чтобы поговорить, или предлагает встретиться и обсудить работу лично. Вот они, усвоенные на отлично уроки голоса.
Спасибо команде издательства Scribner: моему редактору Каре Уотсон за то, что всегда была на связи, добра, тактична; за то, что ловко подсказывала, как сделать книгу более понятной и стилистически выдержанной; издателю Нэн Грэм за ее авторитетную помощь; младшему редактору Эмили Гринвальд, благодаря которой наш взгляд на вещи оставался свежим и актуальным; Яе Мицели за забавный и оригинальный дизайн пиджака; Кайл Кейбл за уютный дизайн интерьера и Мэри Бэт Констант за мастерскую корректуру.
Спасибо Сюзанне Глак, моему литературному агенту, и Дэбби Грин, агенту и организатору моих лекций. Это женщины, чей стиль общения я всегда стараюсь копировать в ситуациях, где спасти может только чудо, то есть способность сочетать острый деловой ум и расслабленное супердружелюбное отношение.
Спасибо Каре Уолл, моей помощнице в течение вот уже десяти лет, за хорошее чувство юмора, благоразумие и проницательный взгляд; скоростной расшифровщице интервью Аманде Бакнер; Лиз Ньюштадт и Эрике Латрелл из магазина Chevalier’s Books (старейшего независимого книжного магазина в Лос-Анджелесе!) за постоянную поддержку авторов и их книг, а также библиотекарей из замечательного подразделения Лос-Анджелесской публичной библиотеки под названием Pio Pico Koreatow, единственного места на земле, где я могу работать без компьютера и с выключенными гаджетами и вообще писать от руки.
Я обязана Национальной ассоциации частных школ за то, что она сделала возможным проведение исследования под названием «Взгляд из кабинета медсестры», а также самим медсестрам, которые так щедро поделились своим пониманием того, как меняется мир школьников и их родителей, притом что зачастую всего лишь накладывают детям пластырь или успокаивают их на словах.
Как я могла бы написать книгу о разговорах, если бы в моей жизни не было прекрасных бесед? Особое спасибо моему мужу Майклу Толкину за его голос – глубокий, ироничный, содержательный – и моим взрослым дочкам Сюзанне и Эмме за то, что расширили мой лексикон словами из своей современной жизни. Спасибо коллегам и друзьям: Кал Маниктала, психиатру, работающему с детьми и подростками, поддерживающей меня в течение вот уже тридцати пяти лет, – за радость делиться историями нашей семьи и сопровождение на каждой из стадий; доктору Гэри Эмери, гуру и советчику в течение долгих лет; и Лори Гудман, веселой и милой умнице, которая так быстро ходит и все время шутит.
Я посвятила эту книгу моим родителям, которым на момент написания книги исполнилось 89 и 95 лет. Мама, спасибо, что всегда принимала всерьез мое мнение с тех самых пор, как у меня появилась способность его иметь, за то, что записала меня в драматическую студию и покупала куклы: без этого не было бы выступлений, лекций, моих путешествий и осознания того, как важно сохранять и защищать искусство ведения диалога, особенно с теми, кто считает, что слишком сильно от нас отличается, чтобы надеяться на какую-либо связь. И спасибо, что никогда не относишься предвзято к любым поворотам самовыражения людей.
Папа, спасибо за наши ежедневные разговоры по пути в школу и за то, что всегда помнил имена моих друзей. Но особое спасибо я говорю тебе за то, каким мастером рассказывать истории ты всегда был. Во всем ты видишь смешное, и совершенно все может стать темой твоих нарративов: детство на Брайтон-Бич, годы службы в Индии и Бирме, конкурсы танцев в Гарлеме, сложности с одновременной публикацией журналов National Lampoon[68]68
Юмористический журнал.
[Закрыть] и Weight Watchers Magazine[69]69
Журнал для тех, кто предпочитает правильное питание.
[Закрыть] в одном и том же издательстве. Твои истории проявляются то там, то тут во всем, что я пишу.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.