Текст книги "Ветхий Замес"
Автор книги: Виктор Бахтин
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
Летальность
Архипарх был любящим неофициальным отцом и супругом. Иногда он приносил подарки. То трансвизор, чтобы царевна Саффари, продолжавшая томиться в своем заточении, могла видеть Мир. То кастрированную гравицапу для малыша, названного Икаром. Теперь царевне некогда было страдать от одиночества. Но никто на всей Земле, кроме Дедала и самодура Попандопулоса, изведшего своих евнухов, не знал её тайны.
Икар был мальчиком необыкновенным. В свои два годика он выглядел шестилетним, и, войдя в соображение, познал горькую истину своего заточения. Он ненавидел своего деда и боготворил Дедала.
Самой страстной его мечтой было летать как отец.
Вы, с присущим людям криминальным складом ума, можете спросить: а отчего бы Дедалу было не украсть жену и чадо и не унести бы их на крылах своих куда-нибудь далеко-подальше? Вы правы, он мог это сделать. Но не смел. Беда в том, что Саффари приснился вещий сон, ясно показывающий их погибель, если они покинут дворец. Царица крепко верила в вещие сны. Первый её такой сон был о том, что она станет женою ангела небесного.
Дедал снов никогда не видел. И не верил в их предрекательность, поэтому говорил Икару:
– Погоди, сынок. Вот подрастешь и сделаю я тебе крылья. Будешь летать как вольная птица, куда захочешь, хоть до Хапполонского Полуденного Светила…
Что произошло впоследствие с Икаром, вы можете прочесть из древних книг. Вас там могут смутить некоторые несоответствия в старой версии моему правдивому повествованию.
Дело в том, что и в те дремучие времена литераторы жили неважно. Поэтому ради гонораров старались выдумывать всякие мифоподробности, лишь бы привлечь внимание неискушенного читателя. С высоты нашего положения давайте дружно простим их… Жизнь была такая…
Я же просто честно хотел пролить свет Истины на драматическую историю жизни и первой смерти первого в истории Гибрида двух систем.
В тот день Создатель вызвал Искупилова, Сатанеева, Волобуева, Архипарха и Гидрофилла. Последний же был Надведующим подотделом Водного баланса планеты. Причина вызова для всех была неотложно печальна: сын Дедала вчера на закате потерпел авиакатастрофу над Внутренним морем, попав в огненную струю колесницы Хапполоне, свершавшего дежурный облет. Господь вновь пожалел верного Архипарха, прибитого горем утраты и раздавленного долею своей вины в этой трагедии. Сейчас Савваоф дал Гидрофиллу поручение сыскать останки Икара и доставить их Волобуеву.
– Бу сделано, Отче!
– Волобуев, сделайте все возможное, чтобы восстановить юношу.
– Исполню, Отче!
– Сатанеев! Обеспечьте чип Икара безлимитными элементами. Я дарую ему бессмердие.
– Слушаюсь, Отче!
– Архипарх! Пусть будет Икар твоим помощником.
Ничего не ответил Дедал, ибо был залит слезами благодарности выше крыльев.
Отче задумался на мгновение: не забыл ли чего? Спохватился:
– Гидрофилл, ты всё ещё здесь? Где твоё «бусделано»?
Опомнившийся Водяник гаркнул: «Щас!» – и исчез.
Создатель испытующе оглядел оставшихся и глубоко вздохнул.
– Устал Я. И Дух Мой просит Отдохновения. Ухожу. Надолго. Пасите овец Моих. Аминь.
Вы уже знаете, что иногда Савваоф уходил в Себя. Иногда подолгу. Иногда по-очень долгу, на тыщу земных лет.
Он Медитировал. И Дух Его витал в далеких Мирах и Измерениях, наслаждаясь Простором и Гармонией Соответствий. Так ведомства и подотделы во второй раз после дней Творения надолго остались без руководящей роли Создателя, и вот что из этого получилось.
Глава пятая
Самокритично перечёл написанное. По форме получился четырёхглавый монстр. Задумался: а не слишком ли это много?
И, с отчаянностью Дуракла, обрубил одну главу. Но на месте её выросло ещё две. Поэтому решил больше не испытывать Судьбу и ваше терпение, и не пользоваться более холодным оружием в борьбе с Графоманией.
В чём особенность этого монстра? Я вам скажу. Это – особый талант: заглянуть в телефонную книгу, ткнуть пальцем, выписать фамилию, имя и номер телефона, и на основании этого написать роман с продолжениями.
В Книгии семь строк Вытия занимают семьсот лет чиповеческой Истории. Только факты, и ничего лишнего.
А и то сказать: Книгия – это документ, и ничего, кроме сути, содержать не должна. Все, кто пытался до сих пор описать то, что было скрыто за скупыми её строками, – самонадеянные выскочки с пророческими амбициями. Не верьте им. Слава Богу, наше правдивое повествование ничего общего с этими тенденциями не имеет.
Дерьмократия
В то утро Искупилова изводило нехорошее предчувствие. Он всегда чувствовал, когда на свете происходило нечто несоответственное, но не обладал Всеведением. Напрасно просил он в молитвах своих помощи Духа Божьего. Тот был бесконечно далеко, за пределами молитв Искупилова.
И когда в его лаборатории загорелась зеленым стена Экстренного Общего Начальственного сбора, он понял: вот оно!
Октаэдр Совещаний был скудно освещен.
Сатанеев сидел на единственном серебряном шаре, что ранее делал только Создатель. Звуки хапполоновского гимна растворились под сводами. Пока все гадали: почему на сей раз гимн был без слов, статистик Пинес взял первое слово:
– Прежде всего хочу вам напомнить, что со дня последнего Общего сбора прошло триста земных лет. За истекший период, благодаря мудрым советам Сатанеева, «Размножительная программа» перевыполнена на триста один процент… И на данный момент мы имеем четыреста семь тысяч восемьсот один чиповек различного цвета кожи. (Сомнительные аплодисменты.)
– Также рад констатировать, что все лженаучные попытки объяснить появление различных рас в чиповечестве якобы кем-то внедренной рецессивной мутацией, безнадёжно провалились, и ясно доказано, что все произошло в Программном Русле многообразия форм. (Жидкие продолжительные аплодисменты.)
– Слово для Основного доклада предоставляется Сатанееву… Прошу, Ваш Превосходство.
Сатанеев встал и, нагнетая внимание, медленно обошелся вокруг шара.
– Ни для кого не секрет, что за послеанафемное время, несмотря на всеобщие усилия преодолеть страшный Вирус, выведший Программу из-под контроля, мы до сих пор не имеем надёжного контроля над чиповеками. Успехи Просвещения, – он выразительно взглянул на Хапполоне, – оставляют желать лучшего. Идеологической проблемой номер один является то, что люди не верят, что Бог Един. Возможно потому, что такова особенность структуры чиповеческого рассудка, подпитываемого импульсно-разрозненным подсознанием. Они ошибочно склонны отождествлять Божественный разум со своим убогим. В их вирусное сознание не укладывается, что все может быть создано и контролироваться одним индивидуумом, будь он Сам Господь Бог. И они выдумывают себе божков на все случае жизни. Поскольку практика показала неистребимость этой тенденции и тщетность борьбы с ней, есть мнение: Пойти другим путем. Я считаю, что это стихийное движение можно и нужно Обуздать через Возглавление. (Шум в зале.)
– Мы понимаем, что это добавит работы всем. Но кто из вас не готов отдать всю жизнь и все силы на исполнение Замысла Создателя?! (Шум усилился.) – Как вам известно, Отче наш почил в долговременной медитации. И Он заслужил это. А мы – не заслужили! Да-с, батеньки. Нам нужно идти в массы! Не в Кущи отрадные, а в Гущи народные. (Аплодисменты, во время которых Сатанеев тяпнул стаканчик освежительного.)
Он встал одной ногой на шар и пристально оглядел Собрание. Затем распростер галлосвиток.
– Конкретные предложения:
Первое. Создать из существующего аппарата работников Наднебесья активную группу богов на все случаи жизни.
Второе. В целях сближения с массами восстановить ГаллоЕдемское Хозяйство и использовать его в качестве наземной резиденции дерьмократически избранного Пантеона новых богов.
Третье. Местом резиденции предлагается гора Олимп, поскольку она достаточно высока для хорошего обзора и в силу труднодоступности мало посещается.
Четвертое. Ввести новые дерьмократические принципы административного влияния на массы и создать дерьмократический Парламент, состоящий из заправляющих и надначальников подотделов и ведомств для выработки новых форм управления народами.
Пятое. Поименовать это движение Перестройкой и завтра же открыть первую сессию Парламента организационного свойства.
– А теперь, – продолжил оратор, – проведем первую в мире дерьмократическую процедуру. Она называется Голосование. Каждый аплодитор имеет один голос, подначальник – два, надначальник – три. У меня и Искупилова – десять. Кто согласен с моим предложением, поднимите вашу Поощрительную руку, вот так, как я…
Дремучий лес рук вырос над аудиторией.
– Подавляющее большинство! – подытожил Пинес, и голос его потонул в долгих продолжительных аплодисментах, переходящих в овации.
Сатанеев, по-отечески лукаво улыбаясь, стоял, крепко сжав ладони над головой в знак единения. Он запоминал лица тех, кто не воздел рук, и про себя назвал их «меньшевиками». В это время Пинес, ведущий собрание, обратил его внимание на Искупилова, который не участвовал во всеобщем ажиотаже, а был серьезен и светился, что означало, что он просит слова. Сатанеев неохотно хмыкнул: пусть, дескать, выскажется.
Искупилов восстал:
– Вместо того, чтобы любить Божьи создания и надеяться, что пример этой Любви будет заразителен ко всеобщему Благу, вы идёте на поддавки с нежелательными тенденциями. И вопреки Истине. Истина проста: во всем следовать Слову Божьему и одному Ему поклоняться и лишь это внедрять. Жив Господь! Истинно говорю вам: возвратится Он и будет всем анафема за уклонение от Русла.
Тут поднебесное начальство, быстро вкусившее дерьмократической расслабленности, заулюлюкало, невзирая на лица.
Искупилов, бледный и прямой, пошел к выходу. Гудение перешло в аплодисменты двусмысленного свойства: то ли поощряя революционный порыв Сатанеева, то ли – скорбный исход Искупилова, молящегося в этом шуме: «Господи, очнись ото сна Своего. Увидь, как творится неправедное в Царствие Твоем. Не дай им одолеть здоровое и умножить Зло. Дай мне силы противостоять произволу…»
И он ушел.
И выбросил маячок, всегда указывавший его место в Пространстве.
На другой день пастух, поднявший свою отару на божественно-зеленую траву горы Олимп, был изрядно удивлен: гора была лысая, точнее, с правильной круглой плешью на макушке. И по периметру её лежали дохлые орлы и разные другие птицы. «Ничего себе!» – подумал овцевод, переступая границу плеши. И тут же понял, что шаг тот был опрометчивый. Можете себе представить: на трезвую голову, среди полного здоровья вас вдруг мордой об стол. Самое обидное, что стол тот, точнее стена, была невидимою. Пастырь подумал: «Неспроста это! А ну, как все мои агнцы тут кругом лягут? И он зажал разбитый нос левой, а правой погнал недоумевающих овечек вниз по склону, громко гнусавя: «Цоп-цобэ, цоп-цобэ!»
Внизу он всем показывал свой травмированный член лица и советовал на гору ту не ходить.
И где ему, смердному, было знать, что самый момент его повреждения точно совпал с моментом торжественного Открытия первого Организационного Собрания Дерьмократического Олимпийского Комитета.
Боготворительность
Великий психохимик постарался сделать все, чтобы Открытие Собрания стало запоминающимся. Он распорядился добавить в эфиратор под сферой бывшего ГаллоЕдема земной газ пропан, что меняло характер оптического преломления, и перспектива выгибалась. Получалось впечатление, будто вы находитесь внутри земной сферы, вывернутой наизнанку, а белый олимпийский дворец торжественно вращался посередине. Картинка была не для слабонервных и впечатляла даже небожителей.
С потолка дворца на ряды начальников нескончаемо ниспадали орхидеи и рододендроны, а в сомнительном эфире в облаках Фемиама кружили специально созданные, по-ангельски хорошенькие пухлые детишки с голубиными крылышками и в красных галстуках.
Сатанеев перед своим выходом пытался несколько изменить по случаю свою внешность. Тут проявилась одна досадная особенность его типа наружности: как только он добавлял себе волос на голову, холеная бородка его и усы исчезали до бесследности. И наоборот. Безбородым Сатанеев себя не представлял, поэтому вернул себе прежний облик и намазал лысину вазелином.
Так и появился в свете галло-прожекторов, весь в белом и с искрящимися глазами и макушкой. Эффект был шумным. Сатанеев со снисходительным значением аплодировал аплодирующим и, наконец, поднял левую руку:
– Уважаемые коллеги! Этот день войдет во все Истории. Сегодня мы вступаем на первую ступень лестницы, ведущей ко всеобщему Счастью, где никто не будет обижен. (Овации.)
Пусть символом нашего успеха станет первая богиня Олимпийского Комитета, прекрасная богиня Любви, несравненная Афродуня!!!
Взоры всех обратились в центр туманной сферы, где кряхтя и отдуваясь, сонм ангелочков под звуки гимна опускал в цветах полуодетую женщину. И все встали и ахнули. Ибо она и впрямь была Бесподобна.
Существует распространенное заблуждение, что богиня Любви была блондинкой. Впрочем, блондинкой она тоже была. Все её венерическое обаяние заключалось в способности менять масть, цвет, рост и толщину в зависимости от того, кто был перед ней. Она всегда оказывалась во вкусе созерцателя. Поэтому в моменты Любви никогда не смотрелась в зеркало. И даже в компании мужчин каждый видел её по-своему. Вот отчего на всех портретах она выглядит по-разному, и там кто-то находит её божественной, а кто-то – не очень. Чтобы оценить её Талант, надо быть с нею лицом к лицу. Я это знаю… Думаю, что вам тоже повезет.
Появление Афродуни на Олимпе было овеяно хорошо организованной тайной. И все гадали: из кого же она превратилась? Вроде все на месте. Сатанеев пояснял, что так и должно быть и спрашивал вопросом на вопрос: ну скажи, когда ты, счастливчик, блаженствуешь в объятиях Любви, приятно тебе будет знать, что на самом деле это Мудревич, или Эргомудр или хохлатый Архипарх?
Позднее вопрос: «А кем она была до Перестройки?» иногда поднимался из забвения, и некоторые, дотошные, допытывались у самой богини. Афродуня томно отшучивалась, де женщин неприлично спрашивать об их прошлом. Они всегда должны быть Загадкой. При этом она доверительно касалась теплой рукою собеседника, и тот мгновенно забывал о своем вопросе.
Я позволил себе так значительно отвлечься на богиню Любви потому, как её появление породило такой неподдельный энтузиазм в строителях будущего, что он продлился ровно столько, сколько вы читали, и вы ровно ничего существенного в Открытии не пропустили.
Далее Сатанеев подробно изложил принципы паралельного руководства. В какой-то мере они реально отражали существующие административные пропорции Отдела Новых Гармоний. Просто надначальники становились богами, подначальники – полубогами. Аплодиторов же с богами равняли только необычные способы передвижения и бессмердие, и кто-то в шутку назвал их «убогими».
В целом, новые требования были более дерьмократичны: свободы пола, свободы внешности и одежды. Каждый пункт скреплялся Голосованием, где Пинес был бессменным спикером. Затем Сатанеевская Дерьмократия проявила свою первую строптивость. После того, как Прямым голосованием было утверждено известное вам уже название новой организации, Сатанеев вышел с предложением ввести общедерьмократическое обращение «товарищъ». Тут слова попросил Мудревич и рассказал притчу во языцех о гусе и свинье. Под смех в зале голосование провалилось. «Эх, не Время ещё! – сдержанно досадовал про себя Сатанеев. – Ну, ничего, когда-нибудь Оно да придёт!»
Бурные дискуссии вызвало предложение ввести свободу Лжи. Сатанеев с пеной у рта утверждал, что для достижения трудной цели – создания всеобщего Счастья на Земле, все средства хороши. В конце концов с перевесом в один голос решили попробовать.
Далее пошли назначения.
Из всех, кто присоединился к боготворчеству, Сатанеев был, безусловно, самым старшим по званию. Посему никто не смел возразить его самоназначению Боговерхом Олимпа.
Была установка: всем иметь псевдонимы, чтобы не вносить путаницу в небесную дисциплину.
Сатанеев первым выбрал себе псевдоним.
Запомните это имя: Зевсупитер.
Запомнили?
Теперь забудьте. Ибо никто никогда богов правильно не называл и при прочтении этой книжки вам эти имена не пригодятся. Имена же раздавались так. Вновьназначенный (ая) доставал латинские слоги из мешочка для игры в Слова. Из них, в порядке доставания, имя и составлялось. Не все оказались удовлетворены случайным наречением. Так Хапполоне категорически отказался называться «Общепитом» или попробовать ещё раз, и сохранил за собой свое собственное благородное имя, что было утверждено как исключение.
Половой вопрос решался добровольно. Некоторые предпочли сменить пол просто для разнообразия. Другие – из идейных соображений соответствия выбранной роли.
Некоторым из невзрачных в Наднебесье мужчин удалось сногсшибательно обернуться… Увидев, во что превратился Надначальник подотдела Брака и Семьи по имени Промискьюлов, Сатанеев забыл свои шуточки по поводу Эргомудра и мгновенно объявил красавицу своей женою. Звали её Хераджуна, и она была ничем не хуже Афродуни, но на дюйм выше ростом. Сам Сатанеев предпочитал быть невысоким, но его страстью было справляться с крупными объектами. Итак, Хераджуна стала царицей богинь и доброй покровительницей всех женщин, кроме тех, с кем ей Зевсупитер впоследствии изменял (то есть примерно с половиной). С теми разговор был особый, и мстительная фантазия её не знала границ.
Не все боги горели желанием сразу впасть в брачные узы, как Сатанеев. Многие предпочитали свои привязанности к определенным занятиям и профориентацию. Так Хапполоне сохранил за собою контроль над дневным Светилом, а свое музыкальное хобби держал как общественную нагрузку.
Бог Войны Арестмарсий (на Небе – Швиллипок) втайне надеялся, что богиня Войны (третья красавица Олимпа) сочтет его достойным мужем, и вместе они «натворят» много славных дел. Однако он, впрочем, как и все остальные, оказался не во вкусе белобрысой Минафени, которая предпочитала оставаться в девах. Из-за этого несостоявшегося альянса войны с тех пор стали затяжными и непредсказуемыми.
И ещё один брак в этот день был заключен с разбегу и по расчету. Богиня Опсриа выскочила за Хренуса – Хранителя Времени. Она слышала, что часовщики много зарабатывают и могут ускорять Время и замедлять. Но Время показало, что всё это не так и что Оно – не деньги, особенно если его много. В общем, это был временный брак, который со временем и распался.
Нечистолог Сталкер превратил себя в волоокую Нестатесту – хранительницу домашнего очага. В Наднебесье его специализацией были нелегальные формы жизни на земле, заселявшие планету из «сухих» слабин. Теперь, в качестве богини, он покровительствовал всем домовым, чуланным и чердачным – от Чебурашки и Карлсона, до Барабашки и серьезных Приведений, способных на порешительные полтергейсты. Только подвальные были не в распоряжении Нестатесты.
Эти погребные относились к компетенции Полутона – полунощного бога Подземного Царства, – миссия, возложенная на себя Фьюнеровичем. Если в Наднебесье его обязанностью было классифицировать и хранить использованные чипы, то на Земле (точнее, под ней) была живая работа с настоящими дохляками. Он ведал погребениями и контролировал качество разложения трупов. Работенка, конечно, вонючая, но необходимая. Были у Подземелья и светлые стороны. Говорили, что Полутон был сказочно богат: ему принадлежали все драгметаллы и драгминералы как свободно залегающие, так и в виде зарытых кладов.
Ещё у него были катакомбы, шахты, подвалы, лабиринты, пещеры и колодцы. Последние были яблоком раздора с юрисдикцией Посейдоха. По форме они принадлежали одному, по содержанию – другому, что вызывало конфликты, выражавшиеся в землетрясениях, которые Полутон не любил, а Гидрофиллу под водой было все равно. Так вот он их со зла и устраивал.
Мрачен был Посейдох. Он был нелюдим и скупоречив. Поэтому ни люди, ни боги его не любили. Он поощрял всякую нечисть из «мокрой слабины». В его покровительстве были русалки – речные, омутовые и морские, рифовые сирены, а также все водяные: озерные, болотные, бассейновые, водопадные, родниковые, лужаные и росяные. А любимой игрушкой царя Морского был Лох-Несский плезиозавр.
Росяные и туманные тоже были спорным местом. Тут Посейдох скандалил с Бурансамумом, богом Небес, и требовал, чтобы земляных червей звали дождевыми. В общем, трудный бог был Посейдох, но могущественный и уважаемый.
Только что упомянутый Бурансамум на небе звался Вертопрахом и, будучи главой Метеорологического Ведомства, владел всеми четырьмя Ветрами и организовывал Бризы и Ураганы. Муссировались слухи, что он был связан с муссонами, но, скорее всего, это просто досужие выдумки учёных-антимусситов.
Не все назначения прошли гладко. Так, с некоторой настороженностью было встречено назначение нового Главного Лесничего по имени Азазелло. Все ожидали на эту должность талантливого флориста Хлорофилла. Однако тому предложено было возглавить виноделие. Это было явное понижение, которое тихоня-Хлорофилл, даже не возразивши, принял безропотно. Смущало ещё и то, что Азазеллу не знали. Но рекомендация Сатанеева была весомым аргументом, тем более, что незаметно он впервые легально воспользовался свободой Лжи, объявив, что Азазелло был в Наднебесье с четвертого дня Созидания, но выполнял в Межпространстве особо секретную миссию Создателя, и поэтому его никто не видел. Это была полуЛожь: динозавр действительно появился четвертого дня. Единственное, что Сатанеев здесь «напутал», это себя и Создателя (?!).
ПолуЛожь всегда срабатывала лучше, чем откровенная её форма. В арсенале Супостата были четвертьЛжи и даже осьмушки. И владел он ими вполне умело.
Как бы там ни было, кандидатура Азазелло прошла пропорциональным большинством, и он, привстав, широко улыбнулся всем, удивив их хорошими острыми зубами.
А что до бедняги Хлорофилла, он, в конце концов, спился. На Олимпе его звали Вакхсилий. Вместо того, чтобы обучать людей культуре виноградарства, Вакхсилий, вечно пьяный, разъезжал на ишаке от одного места до другого в кампании трясунов-развратников и спаивал молодежь. Трясуны назывались Сатирами. Все они были братья, а матерью их была опустившаяся бывшая «подружка» дерьмонов Бабайога. Даже в «Чистилище» она имела репутацию «дикой» и в конце концов её сослали на Землю, где она беспутно жила в лесной избушке со своим любовником, бешеным ослом Сатрапом. Результатом этого извращения была своеобразная внешность Сатиров. Они выглядели красивыми молодыми людьми с ослиными ушами и хвостами. И никто ни разу не видел их трезвыми. Мамашка сама открыла в лесу мухоморный промысел и снабжала сырьем детишек. Развратные детишки вечно плясали вокруг Вакхсильевского ишака и портили деревенских дур. Находились и их серьезные последовательницы из распущенных женщин, которые присоединялись к веселой компании и устраивали бесстыдно-дикие пляски. В народе их звали Меняди. А пьяные пляски назывались Вакхсиналиями.
Бабайога, за сексуальную неумеренность высланная Сатанеевым из «Частилища» в Дремуй лес под защитный колпак, со временем получила некоторую свободу для выполнения его особых поручений.
Волобуев по просьбе «шефа» пытался лечить Бабуйогу от перепристрастия и давал какие-то пилюли. Из-за них в ней развился новый вирус, названный Сифилисом. От этого одна нога у нее усохла, и она стала калекой. Заботливый Сатанеев дал ей специальную инвалидную коляску на реактивной тяге, так что пострадавшая могла теперь перемещаться в воздухе до стратосферы. А Волобуев её очень боялся, поэтому с тех пор сменил внешность и имя, что было известно только Сатанееву.
До вас наверняка доходили страшные сказки про Бабуйогу. И вы наверное знаете, что конец её был печален из-за сообразительности малолетнего Жихарки. Впрочем, это было в небылицах. А на самом деле мы ещё встретимся с этой неистовой женщиной. Врунливые сказки часто представляли её этакой несимпатичной старушкой легкого поведения. Не забывайте, что возраста у нее не было. Ей, как и всем дерьмонам, всегда было «на вид» 25 лет. И вы услышите о ней во время, когда разверзнутся хляби небесные. Достоверно известно, что её видели в храме Ирода Великого 14 апреля 33 года. По непроверенным данным она была арестована американскими оккупационными войсками в столице пораженной Германии в 1945 году. Во время переправки её в Америку, при попытке к бегству, несчастная выпала из самолета над городом Хиросима.
А странностей на планете все добавлялось.
Отец у сатиров был осел. Возможно поэтому во вешности они были достаточно хвостаты, но до копытности не дотянули, что оказалось под силу лишь отчаянным саддамистам. Орлы гнезда Сатанеевского иногда шалили по-крупному. Однажды стая зашарившихся дерьмонов полетела искать приключений на Землю. Но, не найдя ничего соответствующего их буйному настроению, стервятники сексуально развлеклись со стадом лошадей Пржевальского. Бедный Пржевальский через месяц скончался от оторопа, когда кобылицы враз разродились выводком монстров; сверху новорожденные были детьми, а дальше, от чресел – натуральными жеребчиками, за что позже их называли жеребятишками. Дразнили их по-разному, кто полконями, кто коневеками. Это не меняло их сущности, и репутация у них была неважная. Хоть они и были вегетарианцами, пили они как лошади, и были похотливы, как жеребцы, и ржали, как кони.
Единственным положительным исключением был жеремуж по имени Харук. Это потому, что в результате родовой травмы оказался случайно кастрированным. Он был мудр и обладал воспитательным талантом. Его пример породил общественное движение среди людей, называемое «Харукизм», что на латыни означало «улучшение». Энтузиасты его сбрасывались деньгами, напаивали коневека до бесчувствия (на халяву они пили как слоны), затем кастрировали специальным ритуальным ножом для «харукири».
Движение не помогло: лошарики все равно плодились быстрее, как и прочая невиданная нечисть, не упомянутая Адамом в Книге Поименований даже в обидном разделе «подвиды».
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
