Текст книги "Запретный сад"

Лев Семенович оказался невысоким лысоватым человечком с невыразительным лицом, но за стеклами очков в модной тонкой оправе сверкали умные глаза. Лиза изрядно волновалась, но совсем скоро почувствовала себя вполне легко и свободно.

Она даже поверила, что удача в самом деле ей улыбнулась, что теперь ей представился шанс проявить себя и начать новую жизнь. В конце концов, не век же ей сидеть в библиотеке!

Но судьба все решила по-иному. Лиза не успела отхлебнуть свой кофе, как в кафе вошел высокий мужчина в дорогом костюме. Она сразу обратила на него внимание. Все в нем было необычно: изысканная небрежность, которую нипочем не спутаешь с повадками нувориша, лицо с крупными, даже резкими чертами, черные волосы, сумрачный взгляд из-под сросшихся бровей… «Парс из Суходола», – подумала она, вспомнив героя бунинской повести.

Он уселся за столик у окна, но потом вдруг заметил Льва Семеновича и подошел к ним. Мужчины обменялись рукопожатиями, но в этот момент Лизе почему-то показалось, что на лице незнакомца мелькнуло гадливое выражение, словно он прикоснулся к какой-то живности вроде жабы или лягушки – неопасной, но отвратительной.

О чем шел разговор – она бы не смогла вспомнить. Все ее внимание было устремлено на незнакомца. Взгляд его темных глаз обжигал ее, и горячая волна поднималась откуда-то изнутри, из самой глубины ее существа…

Потом у Льва Семеновича вдруг зазвонил телефон. Он извинился и ушел, сославшись на какие-то срочные дела, не терпящие ни малейшего отлагательства, пообещав Лизе продолжить разговор о работе в самое ближайшее время, не позднее следующей недели. Она вежливо кивала. Да, да, разумеется, непременно…

А сама уже позабыла обо всем. До этого дня она думала, что таких мужчин, как Борис, просто не бывает на свете!

Лиза ужасно робела в его присутствии, и в то же время думать о том, что сейчас он встанет и уйдет, что их случайное знакомство закончится ничем, было очень обидно. И в самом деле – совсем скоро он посмотрел на часы, небрежным жестом подозвал официанта и распрощался с ней.

Лиза вышла на улицу грустная. Вот, показали кусочек другой жизни – а теперь придется возвращаться обратно к реальности… Но стоило ей перешагнуть порог, как к ней подошел крепкий мужчина, похожий на двустворчатый шкаф, в черном костюме и галстуке. В жаркий летний день это выглядело куда как неуместно. Ей даже показалось на мгновение, что под пиджаком что-то подозрительно оттопыривается… Пистолет, наверное! Господи. Неужели бандит?

– Прошу в машину! – сказал он глубоким басом.

В первый момент Лиза очень испугалась. Но уже в следующий миг, видимо заметив ее страх, он неуклюже улыбнулся и объяснил уже тоном ниже:

– Борис Петрович приказал вас отвезти.

Молчаливый охранник доставил ее до самого дома. Он был вполне вежлив, открыл перед ней дверцу сверкающего лаком дорогого автомобиля и даже улыбался, но Лизу не оставляло ощущение, что улыбка эта специально надевается на лицо, как форменная одежда, необходимая по долгу службы. Как будто рядом сидит не человек, а робот.

На следующий день, возвращаясь с работы, под дверью своей квартиры Лиза обнаружила целую корзину ярко-алых роз. Это было так странно и неожиданно, что в первый момент Лиза даже подумала, что это ошибка и цветы предназначены кому-то другому.

Под цветами она обнаружила коробку с новеньким мобильным телефоном последней модели. Точно такой же она видела недавно в салоне связи на Арбате и долго любовалась красивой игрушкой. Купить такую она бы в жизни не смогла…

Пока девушка рассматривала это маленькое чудо, телефон вдруг ожил у нее в руках. Маленький экранчик засветился, переливаясь всеми цветами радуги, а вместо звонка послышалась приятная, нежная мелодия. Лиза не успела даже удивиться – просто нажала кнопку «yes».

– Алло?

Она почти не удивилась, когда в трубке услышала знакомый голос – чуть хрипловатый баритон… Сейчас он показался ей удивительно приятным.

– Добрый день, Лиза. Это Борис. Вы меня помните? – вежливо осведомился он.

– Да-да, конечно…

От волнения Лиза чуть не выронила телефон. Ей очень хотелось верить, что все это не сон и происходит с ней на самом деле.

– Я очень хотел бы встретиться с вами…

Так начался их роман. Теперь они встречались часто, почти каждый вечер. Борис охотно приглашал ее в рестораны и ночные клубы, но больше всего ей нравилось, когда они просто оставались вдвоем в его квартире на Кутузовском. Он оказался на удивление терпелив и нежен, даже не настаивал на интимной близости, и, когда наконец это случилось, Лиза хоть и не испытала особого удовольствия, о котором взахлеб пишут в романах и женских журналах, но все же его прикосновения и ласки не были ей неприятны. «Наверное, привыкну со временем!» – решила она.

Зато теперь ей можно было больше не думать о расходах. Борис оказался невероятно, почти фантастически щедр! Чуть ли не в первый день, когда они сидели на открытой террасе модного ресторана «Должикофф и сыновья», он вручил ей «золотую» кредитку и посоветовал пройтись по магазинам на досуге. В первый момент Лиза смутилась – так, что покраснела не только лицом, но даже спиной и грудью. Под платьем сразу стало горячо, и над верхней губой выступили капельки пота… Пусть она и мечтала о красивых вещах, которые можно купить за деньги, но слишком уж отчетливым было чувство, будто сейчас покупают ее. Она даже отодвинула подальше карточку, словно боясь к ней прикоснуться… Борис накрыл ее руку своей и твердо сказал:

– Возьми. Это всего лишь деньги.

И Лиза подчинилась. Вещи, которыми она еще совсем недавно любовалась в витринах дорогих магазинов, перекочевали в ее повседневный гардероб. В первое время Лиза могла перебирать их часами, примерять, красуясь перед зеркалом, подбирать подходящие туфли и сумочки… Но сейчас это занятие, столь милое сердцу каждой женщины, не то чтобы надоело, но и не вызывало прежнего трепета. Порой она отправлялась на шопинг просто потому, что надо было куда-то идти, чтобы не сидеть дома целый день, часами бродила по бутикам, не имея никакого представления о том, что же ей, собственно, нужно, а потом покупала какую-нибудь кофточку или сумочку только потому, что неудобно уходить с пустыми руками, – и уже на следующий день забывала про свою обновку.

Таково уж свойство человеческой природы – к хорошему привыкают очень быстро. Теперь Лиза все чаще задумывалась о будущем. Конечно, умом она хорошо понимала, что вряд ли Борис когда-нибудь женится на ней, но сердце не хотело с этим смириться. А вдруг? Ведь бывает такое… При одной только мысли, что она может стать законной супругой олигарха, сердце сладко замирало.

Раздражало ее теперь только одно – работа в библиотеке. Даже Борис иногда беззлобно подшучивал над ней… В самом деле, выглядит это очень странно – легко отдавать свою месячную зарплату за пару туфель и просиживать целыми днями в пыльном и душном зале среди книг, которые никому не нужны!

Лиза и сама не знала, что удерживает ее здесь – привычка, боязнь перемен, или она просто еще не придумала, как сказать Светлане Карловне о своем уходе… Как-то неудобно было оставлять ее совсем одну – ведь на такую зарплату замена ей найдется не скоро! Лиза понимала, что ее прежней жизни приходит конец, но все еще оттягивала неприятный разговор. Она надеялась, что все как-нибудь устроится и судьба все решит за нее.

И, как всегда, именно так и вышло.

Лиза сидела за столом, устремив взгляд куда-то в пространство. Журнал соскользнул с колен, но она даже не заметила этого. Мысли ее были далеко…

Думала она о том, что сегодня вечером Борис снова пригласил ее в ночной клуб, а ей нужно еще успеть зайти в салон красоты – сделать маникюр и укладку. Успеть бы… Она записана на шесть тридцать, но вдруг опять явится та рыжая расфуфыренная мымра, которая всегда норовит пролезть в чужое время?

Голос Светланы Карловны вернул ее к реальности не сразу.

– Лиза!

– Да? Простите, я что-то задумалась.

– Лиза, в последнее время вы небрежно относитесь к своим обязанностям. Думаю, что нам с вами стоило бы серьезно поговорить об этом.

Лиза прикусила губу, чтобы не ответить резкостью. Она смотрела на свою начальницу, которая совсем недавно казалась ей такой мудрой и доброй, достойной всяческого уважения, но теперь видела перед собой просто старую женщину, которая сыплет прописными истинами, вычитанными из книг, и почему-то считает себя вправе поучать ее.

Где уж ей знать, как пахнут внутри дорогие машины и каковы на вкус суши с креветками и лососем! Не говоря уже о свежих устрицах, говядине по-бургундски, тирамису или жареной клубнике со свежими сбитыми сливками. И разве ей когда-нибудь довелось ощутить, как нежно льнет к телу шелковое платье, как облегают ногу кожаные туфельки ручной работы, превращая в танец каждый шаг! И разве ей доводилось когда-нибудь входить в дорогой ресторан под руку с богатым и сильным мужчиной, перед которым заискивают все окружающие?

Все это Лиза хотела выпалить одним духом, но почему-то не стала. В последний момент ей стало жаль Светлану Карловну. Она ведь всю жизнь просидела в своей библиотеке, как мышь в норе, шурша старыми бумажками, и ничего другого ей уже не светит… В самом деле, стоит ли обижать старушку?

Вместо этого она только улыбнулась (той самой холодновато-вежливой, «королевской» улыбкой, которую так старательно репетировала перед зеркалом) и ответила:

– Да, наверное, вы правы. Конечно, стоило бы. И поэтому…

Она притянула к себе чистый лист бумаги и быстро написала: «Прошу уволить меня по собственному желанию».

Что писать дальше – Лиза не знала. Раньше ей никогда не приходилось увольняться с работы! Наверное, надо бы указать какую-нибудь причину… А, ничего, сойдет и так. Число, дата, подпись внизу страницы… Вот, кажется, и все.

Лиза протянула начальнице свое заявление – и с некоторым злорадством увидела, как округлились ее глаза, брови поползли вверх, кажется, очки вот-вот слетят… Такого она от нее точно не ожидала!

Больше сказать было нечего.

– Вот, пожалуйста! Заберите, а я пошла.

Лиза взяла свою сумочку и не спеша, с достоинством направилась к выходу. Ее каблучки простучали по полу, и в привычной библиотечной тишине этот звук показался слишком громким, почти вызывающим.

Только когда она выходила из зала, где успела проработать столько лет, который, по сути, стал ее вторым домом, сердце на секунду сжалось. Она почувствовала себя так, словно оставляет здесь часть своей души – возможно, лучшую часть, и теперь она скулит и рвется, словно брошенная собака, пытается позвать ее назад, остановить, не дать совершить непоправимой ошибки…

Но это продолжалось всего несколько секунд. Дверь, снабженная мощной пружиной, захлопнулась у нее за спиной, словно отрезая от прежней жизни, и Лиза оказалась на улице.

Она медленно шла, обдумывая произошедшее. От разговора со Светланой Карловной остался какой-то неприятный осадок. Может быть, не стоило вести себя так заносчиво, в конце концов, пожилая женщина вовсе не виновата, что прожила такую скудную и скучную жизнь, в которой не было места празднику… А уж за мысли и вовсе ей должно быть стыдно!

Зато теперь она совершенно свободна! Не нужно больше просиживать положенное время на давно опостылевшей работе и выслушивать дурацкие нравоучения.

В конце концов, нужно было давным-давно уйти самой, и если уж ситуация сложилась таким образом, то остается только радоваться!

Тем более что впереди у нее – новая, прекрасная жизнь.

Глава 5
Что упало, то пропало

В декабре светает поздно. Зимнее ленивое солнце нехотя выплывает из-за туч, словно сомневаясь: а стоит ли? Хмурые, невыспавшиеся люди шагают на работу, втискиваются в переполненные вагоны метро, с боем берут автобусы и маршрутки или разогревают свои автомобили во дворе, прикидывая, как бы половчее добраться до работы и по возможности миновать хотя бы часть ужасных московских пробок.

Ночью выпал снег, и теперь город тонет в сугробах. Сонные таджики в оранжевых жилетах метут тротуары, сгребают снег огромными лопатами, на улицы вышла снегоуборочная техника, но все равно очистить проезжую часть и тротуары не получается. С неба все сыплются и сыплются белые пушистые хлопья, устилая землю толстым слоем.

Всего через несколько часов сверкающий снежный покров превратится в грязную кашу под ногами прохожих, автомобили станут беспомощно буксовать в бесконечных пробках, а пешеходы поминутно скользить на льду и вязнуть в сугробах.

Но это касается далеко не всех… Есть люди, которых не затрагивает повседневная суета, мелочные дрязги и заботы о хлебе насущном. Они существуют как бы в параллельном мире, где вся жизнь проходит за высоким забором, под неусыпной охраной, за стеклами тонированных дорогих автомобилей, мчащихся по улицам со спецномерами или мигалками, в шикарно отделанных офисах, куда нет доступа посторонним, в закрытых для простых смертных клубах и ресторанах… Обычные люди допускаются в этот мир разве что в роли прислуги, и то после тщательной проверки.

Каждый, кто правдами и неправдами умудрился сколотить себе капитал, стремится поскорее очутиться в том, другом мире. А потом – и в самом деле забывает прежнюю жизнь, словно ступив в воды волшебной реки, отделяющей мир живых от мира мертвых…

В красивом загородном доме, выстроенном в виде стилизованного средневекового замка в миниатюре, было тепло и уютно. Новейшая система кондиционирования исправно поддерживает оптимальную температуру и влажность в помещении, а с полукруглой застекленной террасы так приятно любоваться заснеженным садом… Русская зима здесь выглядит такой красивой, эстетски выверенной, словно картина или модная инсталляция.

Лиза проснулась не сразу. Приятная сонная истома не хотела выпускать ее из своих объятий. Она еще полежала немного, сладко потягиваясь под легчайшим одеялом из гагачьего пуха, наслаждаясь теплом, покоем и сладкой полудремой. Луч солнца коснулся ее ресниц, Лиза чуть прикрыла глаза рукой и сонно пробормотала:

– Доброе утро, дорогой…

Ответа не было. Лишь проснувшись окончательно, Лиза обнаружила, что в комнате она одна. Ну да, конечно! Еще вчера Борис говорил, что рано утром должен ехать в аэропорт. Она еще просила разбудить ее, чтобы попрощаться… А он не стал, пожалел, наверное.

Подумав о Борисе, Лиза невольно улыбнулась. Нет, все-таки он очень милый! Просто воплощение «мужчины мечты» для любой девушки. Он еще не стар – всего сорок три года, расцвет для мужчины! – вполне привлекателен, богат и щедр… Это ведь шанс, который выпадает один раз на миллион. Встретить такого мужчину – все равно что выиграть в лотерею по трамвайному билету, и надо же было так случиться, что этот шанс выпал именно ей!

А с тех пор как Борис предложил ей переехать на время в его загородный дом, они и вовсе живут почти семейно… Это произошло две недели назад, в сырой и слякотный декабрьский вечер. С неба моросил то ли дождь, то ли снег, и Борис сказал, что в такие дни Москва его угнетает, навевает тоску. За городом гораздо лучше… А у него как раз есть очень уютный домик. Неплохо было бы там пожить какое-то время и вместе встретить Новый год.

Лиза кивала и говорила, что это действительно здорово и очень романтично, но почему-то ей было страшно. Она всегда была городской девочкой и о жизни за МКАД имела крайне приблизительное представление. Пару раз они с мамой ездили на выходные на дачу к ее бывшей сослуживице Антонине Петровне, и ей там совсем не понравилось. Все время что-то кусает, по ночам жужжат комары, и в туалет надо идти на улицу…

Но в действительности все оказалось совсем иначе. Впервые увидев дом, больше похожий на средневековый замок с башенками, Лиза просто ахнула от изумления. Она и представить себе не могла, что кто-то живет так! Еще удивительнее была мысль о том, что и она может оказаться причастной к узкому кругу людей, которые не считают деньги, не думают, как прожить от зарплаты до зарплаты, и могут себе позволить все самое лучшее. Порой Лизе казалось, что все это – только сон и вот-вот она откроет глаза в своей убогой тесной квартирке на продавленном диванчике.

Но проходили дни, и все оставалось по-прежнему. Лиза постепенно стала привыкать к своему новому положению, к тому, что Борис почти всегда рядом, – он даже в офис выезжал редко, предпочитая решать все дела по телефону и Интернету! – и к своему новому статусу уже не просто любовницы, а постоянной подруги, почти жены… Правда, Борис еще не сделал ей предложение, но, кажется, все к тому идет. Не стоит торопить события.

Очень жаль, конечно, что ему пришлось уехать по делам рано утром, но скоро он вернется, и Новый год они будут встречать вдвоем, только вдвоем… А первого января они улетают на Канары. Лиза никогда не была за границей (а точнее – совсем нигде не была!) и немного волновалась. Все-таки долгий перелет, и очень странно, непривычно будет попасть из зимы в лето. К тому же другая страна, другой язык, новые люди…

И вместе с тем было очень интересно! Если верить картинкам в туристических каталогах, природа там просто неземной красоты! Лиза часами рассматривала фантастические пейзажи и никак не могла поверить, что совсем скоро может и сама оказаться там.

Только подумать – всего год прошел с тех пор, как она стояла на платформе, продуваемой ледяным ветром, ежилась от холода и ждала электричку! Тогда она ездила на кладбище к маме…

Лиза вздохнула от жалости к себе прежней – такой растерянной, одетой в жалкие обноски, лишенной всяких перспектив на будущее… И тут же с некоторым чувством неловкости и стыда подумала о том, что у мамы на могиле она с тех пор так и не была ни разу. Все времени как-то не было.

Но девушка поспешила отогнать от себя неприятные мысли. В конце концов, если бы мама могла ее видеть сейчас, она бы только радовалась! Может быть, она слишком была занята собой, но ведь не век же ей вздыхать над могилкой…

Ничего, ничего, вот пройдет Новый год, они с Борисом возвратятся из поездки, и тогда она съездит к маме, съездит непременно! Если уж на то пошло, можно бы и памятник поставить получше, благо Борис никогда не контролирует ее расходы.

Лиза сладко потянулась и решила, что все-таки пора вставать. Накинув шелковый вышитый халатик, она вышла из спальни, спустилась по узкой витой лестнице и оказалась в просторной комнате с огромным панорамным окном полукруглой формы, выходящим в заснеженный сад. Тонкие молодые яблони словно мерзнут под снегом, зато елочки, высаженные вдоль дорожек, гордо красуются в своих пушистых зеленых шубках. Борис, помнится, говорил ей, что нарочно не стал устраивать ни подобие английского парка, ни альпийских горок – все эти изыски ландшафтного дизайна плохо сочетаются со среднерусской природой. Зато весной, когда яблони зацветут, наверное, здесь будет очень красиво…

А дальше, за высокой кованой оградой, начинается лес. Лизе почему-то очень нравилось, что дом стоит так уединенно, среди вековых сосен, уходящих в небо. Даже одиночество не пугало и не угнетало, наоборот – если бы в доме все время находился кто-нибудь посторонний, она бы, наверное, чувствовала себя неуютно.

Но в доме нет постоянной прислуги – только охранник в неприметной сторожке в дальнем углу сада живет безотлучно. К счастью, в дом он никогда не заходит, и Лиза почти не замечает его присутствия.

Раз в неделю он привозит какую-то женщину с угрюмым лицом. Она надевает передник и резиновые перчатки, рьяно принимается за дело, так что за каких-нибудь два часа дом сияет чистотой – а потом так же незаметно исчезает. За все время Лиза с ней ни разу даже словом не перемолвилась!

По правде говоря, Лиза немного побаивалась этой мегеры и старалась лишний раз не попадаться ей на глаза. В конце концов, это совсем не сложно – ведь дом такой большой, просторный, а если погода хорошая, то можно и в саду погулять… Борис беззлобно подшучивал над ней, но, если не работал в своем кабинете, охотно составлял компанию. Они гуляли по лесу и даже иногда играли в снежки, возились в сугробах, словно дети… Так что с этой страшной теткой можно было и вовсе не пересекаться.

Только однажды она случайно поймала ее взгляд – и ей показалось, что на лице этой женщины мелькнуло что-то вроде жалости к ней. Так смотрят на раздавленную машиной собаку посреди улицы, на голубя с перебитым крылом, который тщетно пытается взлететь, на калеку в инвалидной коляске… Это было так странно, даже дико – как она смеет так смотреть? Как может немолодая и некрасивая уборщица жалеть ее, возможно будущую хозяйку?

Лиза нахмурилась. Думать об этом было неприятно. И вообще, нужно избегать отрицательных эмоций! А то, не дай бог, морщины появятся, испортится цвет лица…

Лучше подумать о чем-нибудь хорошем. Например, о предстоящем путешествии… Наверное, пора бы уже вещи собирать, если уж она одна и ей больше нечем заняться. Правда, большая часть ее летних нарядов осталась дома, в городской квартире, но можно хотя бы список составить!

Мысль оказалась удачной. Лиза взяла лист бумаги, ручку и принялась увлеченно записывать. Купальники (нужно взять хотя бы два!), шорты, майки, летние платья… И непременно хотя бы одно вечернее. Хорошо бы, конечно, купить что-нибудь новое, но в магазинах сейчас бог знает что творится.

Хотя и это не проблема. В конце концов, все, что нужно, можно приобрести прямо на месте! Недаром ведь Борис всегда говорил, что весь его багаж умещается в кармане, потому что в путешествии необходимы всего три вещи: паспорт, мобильный телефон и кредитная карточка.

Вспомнив о Борисе, Лиза повеселела, но неприятный осадок в душе почему-то не исчез. Казалось бы – все прекрасно, почти идеально, а дальше будет еще лучше… Но почему ей так часто становится страшно – вроде бы без всяких причин? Что не так в ее образцово-глянцевой жизни?

Разве что сны… С тех пор как Лиза перебралась в загородный дом, спать она стала неспокойно. Странно даже – вроде бы тишина, чистый воздух, а вот поди ж ты… В первые дни она несколько раз кряду видела одно и то же – сон о темном человеке. Он появлялся и исчезал в самых неожиданных местах, преследовал ее, шел по пятам… Лиза чувствовала волну угрозы, исходящую от него, она ощущала его запах, слышала его шаги за спиной… Она пыталась убегать от него, спрятаться – но тщетно. Каждый раз он настигал ее, хватал за волосы, рывком поворачивал к себе… Страшнее всего было посмотреть ему в лицо…

Именно в этот момент Лиза всегда просыпалась – потная, перепуганная, с бьющимся сердцем. Потом, открыв глаза и убедившись, что все в порядке и никакая опасность ей не грозит, успокаивалась и засыпала снова.

Дурацкий сон, глупый. Что ей может угрожать в таком спокойном и уютном месте, рядом с сильным, надежным мужчиной? С некоторых пор Лиза взяла за правило выпивать на ночь маленькую рюмочку хорошего коньяка – и теперь спит великолепно!

Борис Агапов ехал в аэропорт. Ах, как некстати сейчас эта поездка, перед самым Новым годом… Но ничего не поделаешь. Как говорится, бизнес есть бизнес. В самое ближайшее время он собирался провести сложную и многоступенчатую операцию по переводу активов холдинга за границу, а потому летел сейчас на крошечный островок в Тихом океане, давно превратившийся в офшорный рай.

И на то были серьезные причины. В последнее время он почти физически ощущал, как над ним сгущаются тучи. Чувство близкой опасности было таким сильным, почти осязаемым, что Борис решил немного сбавить обороты и тщательно проанализировать ситуацию. Он привык доверять своей интуиции и знал, что столь явные сигналы неблагополучия нельзя оставлять без внимания, даже если на первый взгляд ситуация кажется совершенно безоблачной и ничто не предвещает беду. Так недолго разделить печальную судьбу Холодковского, который когда-то был почти всесилен, а теперь шьет рукавицы в богом забытой колонии где-то в Пермском крае…

Оказалось, что он был совершенно прав. Несколько дней назад у него состоялся короткий, но весьма содержательный разговор с одним чиновником не самого последнего ранга из службы финансового мониторинга, и оптимизма эта беседа вовсе не добавила. Оказывается, компетентные органы давно интересуются им и его бизнесом, и не сегодня завтра грядет грандиозная проверка – с заранее известным результатом.

Новость, конечно, не из разряда приятных, но, как говорится, предупрежден – значит, вооружен! С властью лучше не бодаться, не пытаться доказывать свою правоту – если, конечно, вас не прельщает терновый венец «узника совести». Лучше заранее перевести все активы, легализоваться где-нибудь в спокойной и богатой стране, чтобы остаток дней провести обеспеченным человеком. Пусть без привычного статуса и влияния, зато и без постоянного изматывающего нервного напряжения, когда приходится работать денно и нощно. Гораздо приятнее просто пожить, наконец, для себя, чем потерять и деньги, и свободу, а возможно, и жизнь!

И теперь, удобно устроившись на заднем сиденье своего «лексуса», Агапов подробно, до мелочей, прокручивал подробности предстоящей сделки. Но сосредоточиться почему-то никак не получалось.

С самого утра настроение было просто отвратительное. Выспаться как следует не удалось, голова тяжелая, во рту почему-то стоит противный кисловатый привкус… К тому же вместо его постоянного водителя Семена, к которому он привык, – еще бы, почти десять лет мужик у него проработал! – приехал какой-то новенький, совсем молодой парень. Лопоухий, вихрастый, с веснушчатым глуповатым лицом… Вылитый Иванушка-дурачок из сказки!

– А где Семен? – спросил Агапов, садясь в машину.

– Так отпуск взял за свой счет! – ответствовал водитель, глупо и радостно улыбаясь. – Жена у него родила! Парень, четыре двести, представляете?

Надо же… Агапов удивленно покачал головой. Мысль, что у его шофера может быть жена и даже ребенок, почему-то в голову никогда не приходила. На работе Борис привык контролировать ситуацию даже в мелочах и теперь чувствовал себя так, словно его сильно подвели, обманули… Ну, хорош Семен! Нашел время.

А новый парень ему совершенно не нравился. Агапов почти с ненавистью смотрел на его затылок, на давно не стриженные светло-русые волосы, неопрятно свисающие на воротник кожаной куртки… В машине пахло кокосовым освежителем воздуха, который он терпеть не мог, радио было включено довольно громко – а он любил тишину. А водитель и в ус не дует, даже подпевает разухабистому мотивчику… Борис хотел было сказать, чтобы он выключил музыку, но не успел. Динамик вдруг замолчал на мгновение, а потом взревел дурным голосом:

 
Таганка! Все ночи полные огня.
Таганка! Зачем сгубила ты меня?
Таганка! Я твой навеки арестант,
Погибли юность и талант
В твоих стенах…
 

Вот это было совершенно лишнее. С таким же надрывом эту песню когда-то пели под гитару соседские пацаны… В памяти непрошено выплывало то, что он давным-давно забыл – и не хотел бы вспоминать никогда.

Давным-давно, когда Советский Союз еще был мощной державой, а его жители ждали наступления обещанного коммунизма, Боря Агапов был обычным мальчишкой. Ничто в его жизни не предвещало, что когда-нибудь он будет ездить на собственных «бентли» и «лексусах», проводить часы досуга не в убогой халабуде на шести сотках, гордо называемой дачей, а на островах посреди океана, вместо дешевой бормотухи пить коллекционные французские вина… А главное – станет не работягой на заводе, а олигархом, входящим в сотню богатейших людей новой России.

Он родился на рабочей окраине промышленного городка Ново-Советска за Уралом. Место это было далеко не райским уголком… Город вырос вокруг единственного предприятия – огромного трубопрокатного завода, чуть ли не единственного в Советском Союзе гиганта, производящего трубы большого диаметра.

Завод этот когда-то, сразу после войны, строили заключенные, которых согнала сюда безжалостная воля «отца всех народов». И сколько их навеки легло в мерзлую землю – никто не знает точно.

Зэки ушли – а город остался… Но жизнь в нем была вовсе не радостной, не веселой, словно безвестные строители оставили после себя чувство тоски и несвободы, душной и тяжелой, как желтовато-серый дым от заводской трубы, висящий над городом, когда ветер дул с северо-востока. Местные жители так притерпелись к этому, что почти не замечали. Даже шутили: «Нам и газовая камера нипочем!»

Что и говорить, люди в Ново-Советске не привыкли плакаться на судьбу. Свою не слишком легкую участь несли с некоторой даже лихостью. А что? Работа тяжелая, и молоко в магазине по талонам, а что не по талонам – то разве что с бою достается. Попробуй кто другой так поживи – мигом загнется, а мы живем, и ничего! Русского мужика ничто сломить не может!

И в самом деле – жили. Работали, женились, рожали детей… Только помирали часто. Дети почти поголовно болели бронхиальной астмой, так что в больнице койки никогда не пустовали, бабы в тридцать лет выглядели как заезженные клячи, а мужики работали на местном заводе, крепко пили и сходили в могилу, не дожив до льготной пенсии за вредность производства.

Борин отец тоже не стал исключением. Он и не помнил его толком… Когда батя погиб из-за аварии в литейном цеху, Борьке не исполнилось еще и трех лет. Осталась только старая, затертая фотокарточка, на которой при некотором напряжении зрения можно было разглядеть плечистого парня рядом с завитой под барашка девицей в цветастом платье, держащей на руках кулек с отвернутым краем, из которого чуть виднелось сморщенное младенческое личико.

Мать тоже работала на заводе и часто оставалась в ночную смену. Хоть и не положено привлекать к такой работе женщину, имеющую ребенка, а что поделаешь? Зато оплата идет по двойному тарифу. Одной пацана поднимать – шутка ли! И то купи, и это, одних ботинок не напасешься, деньги-то нужны… Мест в садике не хватало, и большую часть времени маленький Борька был предоставлен самому себе.

Рос он мальчиком тихим, нелюдимым. Мать в сердцах говорила иногда: «Что за ребенок… Слова не вытянешь, как немтырь какой-то!» И вправду – Борька молчал, как будто все время сосредоточенно думал о чем-то. Больших хлопот не доставлял, но, натыкаясь на его сосредоточенный взгляд, даже мать иногда пугалась.

На то были свои причины. Правда, рассказать о них он не решился бы никому и никогда в жизни…

В то лето, когда ему исполнилось пять лет, на окраине города строили новый дом для работников завода. Окрестные ребятишки нередко лазили посмотреть на стройку, и, хотя Борька редко участвовал в общих играх, посмотреть на ревущие стальные чудовища было интересно даже ему. Он был там и в тот день, когда экскаватор случайно разорил братскую могилу… Женщины в очередях потом перешептывались о человеческих костях, что сыпались из ковша, о том, что экскаваторщик Костя Малышев вдруг пропал неизвестно куда, словно его и не было вовсе, о том, что кости куда-то вывезли – тайно, под покровом ночи, и никто не знал, что стало с ними дальше. Пошептались – и перестали, о досадном происшествии в городе скоро забыли, и жизнь потекла по-прежнему. Никто не заметил маленького ушастого пацаненка, который затаился между строительными вагончиками, боясь шевельнуться от ужаса, и смотрел, смотрел неотрывно…