Текст книги "Не входи в стеклянный дом, или Удивительный июнь. Книга для любознательных детей и их родителей"

А ко мне уже бежали Светка и Сашка, крича:

– Ира, ты где? Выходи быстрее!

– Привет! Ты откуда взялся? – спросила я Иноземцева, поспешно вылезая из своего укрытия.

– Я позвала, – нетерпеливо сказала подружка, – сразу, как только от тебя ушла. Я подумала, что, во-первых, пора уже ему наши новости рассказать, а во-вторых, вдвоем подслушивать лучше – и веселее, и безопаснее.

– Привет! – отозвался Сашка и засмеялся. – Опять вы, девчонки, влипли. С вами точно не заскучаешь.

И он завертел головой, вглядываясь в окружающий полумрак. «Косушку ищет», – поняла я. Но та уже сама встала со своего места, быстрыми шажками подошла к нам и представилась:

– Здравствуйте. Меня зовут Косушка. А вас?

Иноземцев в ответ слегка потряс головой, потом закрыл и опять открыл глаза – видимо, для проверки, не снится ли ему это. Хотя Светка и рассказала ему суть дела, он, конечно, до самого последнего момента сомневался, не выдумки ли это – да и кто на его месте считал бы иначе? Кукла смотрела на Сашку и терпеливо ждала ответа.

– Александр Иноземцев, – серьезно сказал мальчишка, смотря сверху вниз на ее нежное, доверчиво поднятое личико, и протянул руку.

Косушка стеснительно подала свою – такую крохотную, что мне даже стало смешно.

– Ох! – спохватилась Светка. – Ты нас извини, Косушечка, нам сейчас спрятаться надо. Скоро сюда вся Щукина компания придет, мы с Саньком подслушали.

Кукла пугливо отступила назад, и с ее щечек сразу сбежал румянец.

– Да не бойся, – торопясь, подбадривала ее моя подружка. – О тебе из них знает только сам Щука, а те двое и внимания не обратят: игрушка и игрушка. А Ленька им ничего не скажет, будь уверена, и даже вида не подаст.

«Значит, мои выводы верны, – удовлетворенно подумала я, – раз и Светка так думает. А может, и услышала что-нибудь».

– Ну, пошли прятаться, – сказала я и сделала движение в сторону каморки.

– Да не туда, – покачал головой Сашка и, вынув из кармана ключ, показал его мне. – Лучше в нашу «сарайку», я ее сейчас открою.

– Знаешь, Ир, – принялась объяснять подружка, – там, в этой комнатушке, нам троим не спрятаться – места мало и двери нет. Вдруг они нас увидят? Свет-то туда все равно падает. Мы как с Саньком услышала, что те трое хотят сюда идти, последили сначала еще немного, а потом и сами тоже собрались к тебе бежать, опередить их. И Саша предложил получше спрятаться, в их «сарайку», – она в ряду крайняя, и мы все услышим и через щели увидим, а нас – нет. Дверь изнутри закроем, и никто не догадается, что мы там сидим и слушаем. Вот и пошли сразу к нему за ключом, а потом – к тебе.

Я кивнула: план был хорош. Молодец Сашка, отлично придумал – это было гораздо лучшее укрытие по сравнению с моим. Иноземцев отпер замок, снял его с петель и выжидающе смотрел на нас.

– Давайте сейчас туда зайдем и закроемся, – настойчиво предложил он. – А то хоть Неизвестный сказал, что через час, но вдруг они раньше здесь будут?

– Да, – подтвердила Светка. – Нам еще и рассказать тебе надо, что мы узнали. Ты, Косушка, тоже слушай из угла – поймешь, какой Щука дурак, и не будешь на его помощь надеяться. Только смотри, не двигайся и молчи как рыба. Давайте заходить!

Мы гуськом двинулись в «сарайку». Сашка зашел последним, тщательно все затворил за собой и, найдя в темноте какой-то ящик, подпер им дверь, а сверху сел сам.

– Теперь нормально, – сказал он, слегка запыхавшись.

Интересно то, что полной темноты не было даже здесь – сквозь щели сочился слабый свет, и лица моих друзей были вполне различимы. В «сарайке» Иноземцевых оказался не один такой ящик, на который уселся Сашка. Мы с подружкой тоже быстро нашарили что-то подобное и устроились довольно сносно. Снаружи не доносилось ни звука – Косушка послушно замерла в своем уголке, и даже вода в трубах почему-то перестала литься.

– Ну, слушай, Ир, пока их нет, – таинственно начала моя бедовая подружка. – Я уже тебе сказала, что прямо из подвала побежала к Саньку. А он, представь себе… – и Светка фыркнула.

– Ты мне что-то обещала, – ворчливо буркнул Сашка. – А сама?

– Ну, ладно, ладно, ничего не скажу, – засмеялась Ковалева. – Короче, я ему быстренько рассказала о последних событиях, и только мы к двери подъезда с лестницы спустились – хорошо, что не успели выйти! – а они идут трое мимо. Ну, мы дождались, пока они подальше окажутся и, за кустами прячась, потихонечку за ними. Страшно было, что увидят, но они по сторонам даже и не смотрели. И так мы за ними спокойно до гаражей дошли. Тут они на траву сели, и этот Неизвестный как давай оглядываться! Еле мы успели за сирень упасть – знаешь, там есть два больших куста. Место хорошее было, и мы все услышали…

Дальше я сама передам вам рассказ Светки, чтобы вышло покороче. Первый вопрос, который Неизвестный задал Щуке, был:

– Ну, достал вчера, что я велел?

Ленька сразу заметно струхнул и пробормотал еле слышно:

– Нет, не получилось.

– Как не получилось? – насмешливо спросил Неизвестный. – Я даже сказал, где взять, и номер указал, и инструмент дал.

– Ну… я не смог открыть, – пробубнил Ленька.

– Так, с этим ясно, – резко сказал Неизвестный. – Теперь ты, Всеволод. Что у тебя новенького? Был там?

– Был, – гордо доложил толстяк.

– Дверь она тебе сразу отворила? – допытывался Неизвестный.

– Н-нет, – признался Сева. – Не хотела сначала. Но я ее уговорил. Навестить, говорю, пришел, то да се. И она открыла, впустила меня.

– Молодец! – проскрипел Неизвестный. – Не то что этот, помощничек.

Щука, Светка видела из-за куста, сразу сжался и опустил голову, как будто ожидая удара. Моя подружка даже пожалела его, чего раньше никогда и представить себе не могла. А толстый Сева так и засиял, когда его похвалили. Но Неизвестный опять спросил:

– Ну, и что там? Все, как я говорил?

– Да, – подтвердил «вежливый мальчик». – Компьютер, музыкальный центр, телевизор с широким экраном. И вообще шикарно.

– А золотишко есть? – жадно впился в него глазами Неизвестный. – На ней ты хоть что-нибудь видел? Серьги там, колечко было?

– Н-не помню, – сник Сева. – Кажется, не было.

– Ну, и дурак ты тогда! – рявкнул главарь шайки (это Светка и Сашка уже вполне поняли: перед ними компания грабителей, обсуждающая свои преступные планы). – Золотишко надо сразу просекать! Весит оно мало, а стоит дорого. А как ты еще тот телевизор вынесешь или ковер – бабушка надвое сказала. Понял, дундук?

Сева жалко и торопливо закивал, что понял.

– Ну, и народ! – зло сказал Неизвестный. – Ничего доверить нельзя. И зачем я с вами, сосунками, связался? Наверное, один все сделаю, без вас. Как вы думаете, а?

С издевкой так спросил и засмеялся. Сева в ответ сразу покраснел как рак и растерянно уставился на него. А Ленька вскинул голову и усмехнулся – вроде бы даже ехидно. Неизвестный сразу это почувствовал и, резко к нему повернувшись, спросил ласково:

– А теперь давай, колись, Ленчик, как ты окно-то без шума откроешь. Я так понял, что стекло ты резать не будешь, а через форточку тебе не пролезть – плечи широки. Ну, так что?

Щука в ответ молчал, жевал травинку и делал вид, что это его не касается. Неизвестный несколько секунд остро вглядывался в него, потом усмехнулся и сказал:

– Ладно. Не хочешь – как хочешь. Только знай: с подельниками так не поступают, им все говорят. Не закон это и не порядок – от своих скрываться.

«С ума сойти! – изумилась Светка. – И эти тоже про закон и порядок, как Марья Степановна! Только та людей за стекло, как в аквариум, засунуть хочет, а эти кого-то грабить собираются. И все о порядке заботятся, подумать только».

Щука, правда, на последнее замечание Неизвестного тоже никак не прореагировал, будто и не слышал. «Главный мафиози» заметно разозлился и сказал уже прежним – нагло-насмешливым тоном:

– Шабаш, пацаны. Магазин закрывается. Через час идем в подвал, и я вам покажу, как надо брать себе то, что надо, и тогда, когда надо. Я ведь вам говорил, что редко себе даже мелочь любую за деньги покупаю. Я только за то согласен платить, без чего каждый день не обойтись. Это три вещи: выпивка, еда и сигареты. А остальное всегда беру. И нет такой двери, которую бы я не открыл! Понятно тебе, Ленчик?

Щука в ответ опять упрямо промолчал и только небрежно выплюнул травинку. Но Неизвестный на это уже не обратил особого внимания – или сделал вид, что не обратил. Троица встала, и он сквозь зубы бросил:

– Расходимся. Через час чтоб были где надо. Ход вы знаете. Смотрите, чтоб никто не видел, как вы туда лезете. Встречаемся у «сараек».

Каждый из троих пошел в свою сторону – как бы веером, но, к счастью, совсем в противоположном направлении от кустов, за которыми сидели мои друзья. Увидев, что шайка удаляется, они тоже не остались на своем месте и, таясь как только можно, пошли за Неизвестным. «Ты права, – объяснила мне Светка. – Он очень опасный человек. Он мальчишек и подбил, это точно». – «И подставит в случае чего, – добавил Сашка. – Они еще за него в тюрьму пойдут, увидите».

Неизвестный шел спокойно, не подозревая, что за ним следят. Но зато Сашку и Светку увидел… Григорий, сын Марьи Степановны. Он, выйдя откуда-то со стороны, удивленно наблюдал, как они короткими перебежками крадутся за «главным мафиози». Увидев, что их действия открыты, мои друзья остановились и не знали, что делать дальше. Григорий перевел глаза на уходящего Неизвестного и вздрогнул.

– По-моему, он его узнал! – задыхаясь от возбуждения, шептала Светка. – И сразу – понимаешь, сразу же! – сам пошел за ним, и оба скрылись.

Продолжать слежку, уже за двоими, мои друзья не решились – тем более, что были обнаружены.

– И если они заодно, – горячилась Светка, – то, значит, Григорий все равно того догонит и ему про нас расскажет, а если…

– Сама ты заодно! – рассердился Сашка. – Чтобы сын бабы Маши был вместе с таким! Это, знаешь, моя бабушка называла «белиберда, сапоги всмятку».

– А если они случайно встретились, – невозмутимо продолжала моя подружка, – и Григорий за ним все-таки пошел, значит, он его за что-то не любит и сам решил выследить. И тогда Неизвестный под контролем, а это хорошо.

После этих событий мои друзья быстро посовещались, Иноземцев сбегал домой за «сараечным» ключом, и они сразу помчались сюда, чтобы и меня предупредить, и успеть всем спрятаться до прихода шайки-лейки.

– А самое главное, – солидно закончила Светка, – успеть тебе рассказать, что мы узнали. Ну, а как ты тут?

Я срочно – чтобы не успели прервать – поведала друзьям и о выводах, к которым пришла, и о своих сомнениях.

С тем, что именно Косушка должна, по мысли Щуки, «открыть защелки» – а точнее сказать, отодвинуть шпингалеты на каком-то окне, они оба согласились сразу.

– А Ленька ее только в форточку засунет, и все. Она-то пройдет, такая малышка, – мрачно подвел итог Иноземцев.

К мысли о том, что Щуке почему-то выгодно скрыть от приятелей, как и кем будет открыто окно, мы с друзьями пришли одновременно, хотя и отдельно друг от друга. Нежелание Леньки «колоться» в этом перед Неизвестным лишь подтвердило такой вывод. Сведения, которые я сообщила о самой Косушке, очень заинтересовали Сашку и Светку – и то, что она тут недавно, и что раньше с ее хозяйкой случилось какое-то несчастье. Новость о том, что кукла сделана из очень крепкого фарфора, который не разбился даже при ее падении из окна, была особенно поразительной – это я заметила по заблестевшим в темноте глазам моих друзей. Еще, сказала я, надо непременно узнать, почему кукла от своей хозяйки «сама сюда пришла». И самое главное: кто Косушку обидел и за что? И почему Щука заставляет ее идти к этой обидчице, а она не хочет, хотя и хочет «вернуться» – к кому, как не к ней же?

– Стоп, Ирка! – завопила подружка. – Тут как раз ясно, в чем дело, неужели ты не понимаешь?

Я видела, как Сашка в темноте «сарайки» удовлетворенно кивнул. Вот черти полосатые! Опять они о чем-то догадались, а я, выходит, нет? Несколько секунд я, не желая сдаваться, напряженно думала, что же здесь «ясно»? Но, конечно, так и не сообразила. Светка же выпалила:

– Да ведь Косушкину хозяйку они и собираются грабить! И она же куклу обидела, может, и из окна выбросила, а та упала и не разбилась, и сюда, в подвал, «сама пришла». А Щука теперь требует, чтобы Косушка тайно в свою форточку забралась и открыла грабителям окно – но наверняка не говорит, зачем. Врет, конечно, что-нибудь благородное – может, типа что это поможет ей с хозяйкой помириться. А кукла, обиженная, не хочет к ней идти, вот Ленька и бесится, и не «мостик» ее ставит. Да, Косушечка? – крикнула подруга.

– Да, почти, – прозвенел издалека голос куклы. – Только он мне наоборот все говорил…

– Что – наоборот? – подбодрил ее Сашка.

– А то… Если я не соглашусь, он подаст кому-то знак, и мою хозяйку сразу ограбят, а может, и убью-у-ут! – жалобно заплакала Косушка.

– А если согласишься? – сочувственно спросила Светка.

– Тогда, – еле слышно, сквозь всхлипывания долетело до нас, – он в окно залезет и моей хозяйке докажет, что она зря меня так обидела, и заставит извиниться. А я, понимаете, очень на нее рассердилась. И смогу к ней вернуться, только если она у меня попросит прощения.

– Какая ты глупая, Косушка, – с досадой сказала я. – Щуке поверила! Вот он и играл на тебе, как на рояле, врун паршивый.

– Тише, сюда идут! – прозвенела кукла. – Я слышу шаги из темного хода!

Мы замолчали, и я вцепилась для храбрости в Светкину руку. Сашка завозился на своем ящике, плотнее на нем усаживаясь. Послышались голоса, которые звучали все явственнее, и мы поняли, что это идут Щука с Севой.

– А почему ты не хочешь сказать? – громко вопрошал толстяк. – Тайна, что ли?

– Может, и тайна! – угрюмо ответствовал Ленька. – Ты-то чего пристал? Тоже любопытно, да?

Тут они оба ввалились в подвал, и мы приникли к щелям.

– Да ничего не любопытно, – пожал плечами Сева. – А так… Это еще что?

Сева увидел Косушку и быстро подошел к ней. Разглядев, разочарованно протянул:

– А-а, кукла! Я думал, что получше.

Ленька, как и следовало ожидать, глухо промолчал, сделав вид, что Косушка вообще не стоит никакого внимания – подумаешь, невидаль! Желая отвлечь внимание приятеля от куклы, он громко проговорил;

– Иди сюда, к «сарайкам»! Сейчас твой шеф придет, а он сказал, чтобы мы здесь его ждали.

– Почему это мой? – удивился Сева. – Он еще и твой, кажется.

– Вот именно, кажется. – хмыкнул Щука. – Еще посмотрим…

Толстяк в простодушном испуге воззрился на него, пытаясь, видимо, понять, шутит его дружок или говорит серьезно. Несколько минут прошло в томительном молчании, прежде чем Ленька, прислушавшись, сообщил:

– Вон, идет. Жалко, оркестра нет, чтобы встретить.

Скоро из хода появился «шеф». Увидев мальчишек, пробурчал:

– Пришли? А я опоздал немного, старого кореша встретил, поговорили.

При этих словах Светка тихонько ткнула Сашку пальцем в бок и показала ему язык. Тот отмахнулся.

– Ну, смотрите, сосунки, как работать надо, – важно сказал Неизвестный. – Давай, Ленчик, сюда инструмент.

Щука вынул из кармана какую-то тускло блеснувшую железку и подал «шефу». Тот не торопясь, с видимым удовольствием рассмотрел ее и нежно проворковал:

– Голубушка моя, сколько раз ты меня выручала, жить помогала! Послужи-ка еще.

Он направился в нашу сторону, мальчишки за ним. И вот они остановились прямо напротив нашей «сарайки»! Мы отпрянули от щелей. Страх ледяной рукой схватил меня, и я почувствовала, как сразу закоченела Светкина рука, которую я продолжала судорожно сжимать – все сильнее и сильнее. Сашка выставил ладони вперед и бесшумно упер их в дверь – что он еще мог сделать? «Конец» – думала я, и сердце бешено стучало: ко-нец, ко-нец, ко-нец.

– Смотрите, парни, – и Неизвестный постучал пальцем по пустым петлям на нашей двери, – замка-то нет! Надо бы зайти, посмотреть, что тут имеется.

Рука моей подруги бессильно обвисла, и я отпустила ее. Сашкина спина напряглась, он слегка приподнялся на своем ящике и упрямо нагнул голову, готовясь к бою.

– Нет, шеф! – развязно сказал Щука. – Мы сюда не за этим пришли. Показывайте, что хотели!

– Не терпится тебе? – осклабился Неизвестный. – Ладно, это и правда успеется. Можно потом дойти, я уж не забуду.

И компания ушуршала далеко в сторону… Светка молча обняла меня. Сашка, еле заметно вздохнув, отнял руки от двери и отодвинулся к самой крайней щели, надеясь хоть что-то разглядеть – но, видимо, напрасно, потому что троица была уже где-то «сараек» за пять от нас. Послышался железный лязг, противный скрип отворяемой двери и довольный голос «шефа»:

– Ну вот, Ленчик. Выбирай любую, какая больше нравится.

Тот, как видно, выбрал, потому что мы услышали, как дверь опять закрыли и снова залязгало железо.

– Это все, что нам и надо было, – назидательно говорил Неизвестный, идя назад вдоль «сараек». – А по правде, так и без нее бы справилась с одной-то вертихвосткой. Но надо же было и вам боевое крещение получить, самим не «дело» сходить. А то бы и струсили еще в неподходящий момент! А, пацаны?

Сева неуверенно захохотал. В этот момент они как раз проходили мимо нас, и Светка почти бесшумно, так что слышали только мы, прошептала:

– Веревка! Целый моток!

Да, теперь и мы с Сашкой рассмотрели, что нес Щука, перекинув через плечо. Шайка удалялась, переговариваясь. Вот они один за другим исчезли в тайном ходе, и голоса стали заметно глуше, а потом совсем затихли.

– Это они ее собираются веревкой связать! – мрачно сказала Светка. – Подонки!

Мы с Сашкой потерянно переглянулись и промолчали. Да и что было говорить?

– Давайте выбираться отсюда, – предложил Иноземцев и, встав со своего сидения, отодвинул его в сторону. Дверь сразу сама отворилась, и мы, полуослепшие, вышли из «сарайки».

– Закрывать-то будешь? – спросила Светка, кивнув не замок, который Сашка уже вынул из кармана.

– А ты думаешь, этому шакалу оставлю, чтобы наши вещи унес? – усмехнулся мальчишка и, навесив замок на место, повернул в нем ключ.

– Но тогда же он поймет, когда придет, что в «сарайке» были люди и подслушивали их разговор. А на ней ведь написан номер вашей квартиры, и…

– Я ворья не боюсь, – отрезал Сашка. – И говорить об этом больше не хочу. К тому же не такой он умный, как ты думаешь – а то разве стал бы с пацанами связываться? Значит, взрослые воры с ним дел иметь не хотят – и не просто так: дурак, наверное, или трепло, или еще что-нибудь. Видела, как он перед Щукой и Севой выставлялся – и за гаражами, и здесь? Хоть перед ними, а крутой! Не бойся, ничего он не поймет. Если получится, собьет замок, заберет что ему надо, и все. Но сам я ему нашу «сарайку» открытой не оставлю.

– Смотри, как хочешь, – пожала плечами Светка. – Я бы на твоем месте так не храбрилась.

– Да ладно вам, – перебила я их спор, – надо что-то с Косушкой решать, а вы перепалку устроили.

Я подошла к одиноко сидящей в углу кукле и сказала:

– Теперь-то ты поняла, для чего Щука тебя к твоей хозяйке лезть заставляет? А веревку видела, какую они достали? Понятно, зачем?

– Да, – подняла на меня глаза Косушка.

– Скажи нам, кто твоя хозяйка, – настойчиво попросила я. – Иначе они ведь ее ограбят!

– Не ограбят, – тихо, но твердо ответила кукла.

– Почему? – с любопытством спросила Светка.

– Потому что я не полезу в форточку и не открою защелки, – заявила Косушка. – А иначе они к моей хозяйке не попадут. И дверь она им ночью не откроет.

– Так это будет ночью? – напористо спросил Сашка. – И когда – сегодня или завтра?

– Завтра, – прошептала кукла. – Так мне Щука говорил.

– Но, Косушечка, – ласково сказала я, – ведь тогда тебе нельзя здесь оставаться. Ленька – это же такой негодяй! Он, как поймет, что ты отказываешься ему помогать, просто не знаю, что с тобой сделает.

– Ничего, я крепкая, – ответила Косушка и упрямо сжала губы.

– Ну, мы слышали, ты из современных материалов и все такое, – уважительно сказала Светка. – Но неужели ты совсем не боишься?!

Косушка в ответ опустила голову и закрыла лицо руками.

– Умные ты вопросы задаешь! – сердито сказал моей подруге Сашка. – Боится, конечно, а ты еще ей душу травишь.

– Но тогда пойдем со мной, милая, – Светка наклонилась к кукле и осторожно погладила ее по волосам. – Будешь у меня жить, и никто больше тебя не обидит.

Меня кольнула ревность: я только что собиралась предложить Косушке то же самое. Это же была не кукла, а мечта! «Какая ты шустрая! – неприязненно подумала я о Светке. – А может, она ко мне пойти хочет?»

– Нет, я не могу к тебе, – ответила эта маленькая упрямица, – и вообще ни к кому не могу.

– Почему? – хором спросили мы с подругой.

Прежде чем ответить, Косушка встала с пола выпрямилась во весь свой небольшой рост.

– Потому, – ответила она, сверкнув глазами, – что на коробке, в которую я была упакована, было написано не только мое имя. Ниже там еще стояло крупным шрифтом: «Будет хорошей подругой своей маленькой хозяйке. Очень полюбит ее и никогда не оставит».

– Но она же тебя обидела! – крикнула я. – И в окно выкинула, и забыла о тебе, а ты тут в подвале, беззащитная, сидишь!

– Она просто не знает, что я здесь, – грустно ответила кукла, – а то бы давно за мной пришла. А сама я тоже к ней вернуться не могу, пока не извинится.

– А извиниться она не может, потому что не знает, где тебя искать, – подхватила Светка. – Это, Косушечка, замкнутый круг получается. Так вы никогда не встретитесь!

– Встретимся, – ответила кукла. – Она все равно меня найдет, я знаю.

– Пусть будет так, – вмешался Сашка. – Но ты же можешь сказать нам, кто твоя хозяйка? Мы хотя бы предупредили ее, что к ней собираются прийти грабители. А о тебе, если ты не хочешь, мы ни слова не скажем: пусть она сама тебя разыскивает.

Кукла отрицательно покачала головой и опять села в свой угол. Я уже заметила, что ее голубое платьице порядком испачкалось и еще больше измялось, в волосах застряли какие-то соринки, а тонкая фигурка горестно поникла.

– Почему ты не хочешь сказать?! – поразилась моя подруга.

– Вы же знаете, они к ней не придут, – печально сказала Косушка, – потому что я не буду помогать Щуке, пусть хоть… – и ее голос задрожал от слез.

– Я, кажется, понял, – уважительно произнес Сашка и, присев на корточки, чтобы лучше видеть лицо куклы, протянул ей руку, которую та робко пожала.

– Что ты понял? – нахмурилась Светка.

– Она не хочет, чтобы мы думали плохо о ее хозяйке, – объяснил Сашка. – Ну, она грубо обошлась с Косушкой, на улицу ее выбросила. Вот Косушка и не выдает ее, чтобы мы не узнали, кто она такая и не осуждали бы потом. Правильно я говорю?

Кукла кивнула и радостно улыбнулась: наконец-то ее поняли. Сашка поднялся на ноги и задумчиво, но с какой-то тайной симпатией посмотрел на Косушку.

– Ну, это уж, – обескуражено пробормотала Светка. – Та ее выгнала, а она… Тоже мне, Дон Кихот!

«Точно, Дон Кихот, – удивилась я меткости Светкиного замечания, – хотя и без коня, и без оружия, и без доспехов. Маленький рыцарь в кружевном платьице».

Мы переглянулись, не зная, что делать. И здесь куклу нельзя было оставлять, и с нами она уйти не хотела. Разгадав наши мысли, Косушка сказала:

– Ребята, идите, не бойтесь за меня. Щука может скоро вернуться и вас увидеть. И так тут уже с утра сидите, особенно Ира, а вы же люди, вам обедать надо. Мне Ленька ничего не сделает, я ему нужна.

– Тогда, Косушечка, – решительно заявила Светка, – обещай нам: ты не скажешь ему, что не будешь… открывать защелки. Даже покажи, что колеблешься и почти готова согласиться! До завтрашней ночи еще долго, а мы за это время что-нибудь придумаем.

– Или хозяйка меня разыщет, – упрямо пропищала кукла.

– Может быть, – уклончиво согласилась Светка, явно не веря в такую возможность.

– Ладно, нам уже пора, – подвел итог Иноземцев. – Завтра утром снова сюда придем, а пока думать будем, как тебе, Косушка, помочь – и твоей хозяйке. Ты поесть, кстати, не хочешь? Мы могли бы принести.

– Нет, мне это не нужно, – покачала головой кукла. – Я же игрушка, хотя и говорящая… иногда, – и она лукаво улыбнулась.

– Как это иногда? – встрепенулась Светка. – Ты что, можешь замолчать?

– Пока нет, – серебристо рассмеялась Косушка.

– Хватит, пошли, – настойчиво сказал Сашка и потянул мою подружку за руку. – Ну, чего ты к ребенку прицепилась?

Светка сначала нахмурилась, но скоро передумала спорить и пошла к выходу, помахав кукле на прощанье рукой со словами:

– Пока, Косушечка! Ты такая хорошая!

– И вы тоже, – ласково ответила кукла. – Приходите завтра, я вас буду ждать.

С тяжелым сердцем мы двинулись к двери, вышли из подвала, закрыли ключом замок и скоро, щурясь от неожиданно проглянувшего солнца, уже стояли возле нашего подъезда. Косушке и ее хозяйке мы ничем пока помочь не могли, и это бессилие давило нас, как невидимый тяжелый груз.

– А про обед-то мы совсем забыли, – сказала я, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей.

– Точно, надо пообедать, – почему-то засмеялась Светка, лукаво поглядывая на Иноземцева. – И я даже знаю где!

Тот сразу жарко покраснел и буркнул:

– Знаешь, и молчи. Я без тебя сказал бы.

Забавно было видеть, как он несколько секунд собирается с духом, прежде чем признаться:

– Знаешь, Ира, я сегодня сварил азу и приглашаю вас в гости…

– А где ты взял рецепт? – поинтересовалась я. – У меня вроде бы не спрашивал.

– В одной старой кулинарной книге, дома ее недавно нашел, – с гордостью ответил Иноземцев. – Все сделал, как там написано. Пошли?

– Пошли, – согласилась я. – Есть-то и правда хочется.

Сашкино азу оказалось, конечно, не таким вкусным, как у мамы (лук он, по-моему, пережарил и томата положил мало), но вполне съедобным. Мы со Светкой уплетали его за обе щеки и нахваливали, а мальчишка старался подложить нам побольше и просто цвел улыбками, довольный своим поваренным успехом.

– Ну, Санек, ты молодец, – сказала подружка, отодвигая пустую тарелку. – Вырастешь, будешь иметь свой ресторан, а мы с Иришкой к тебе туда ходить будем. Ладно?

– Ладно, – засмеялся Сашка, ставя на стол баночку с растворимым кофе и сахарницу.

Он, шустрик, успел уже чайник вскипятить, а мы и не заметили когда!

– Слушай, Саш, – осторожно поинтересовалась подружка, беря ложечку, чтобы положить себе в стакан кофе, – а как у вас сейчас с продуктами?

– Пока нормально, – бодро ответил Иноземцев, ставя посреди стола вазочку с карамелью. – Мать столько набрала к дню рождения, что до сих пор едим. И в морозилке еще много.

– А кто готовит? – невинно покосилась на него Светка.

– А как ты думаешь? – ухмыльнулся мальчишка. – Мать особо не привыкла, а соседка что-то не идет, у нее своих дел много.

– Моя баба Лиза сейчас бы сказала: «Крепкий мальчонка! Настоящий мужик будет!» – с энтузиазмом прокомментировала подружка.

Сашка польщено заулыбался и сказал:

– Ешьте конфеты. Ничего такие, «Клубника со сливками».

И мы дружно захрустели карамельками, прихлебывая кофе, в самом сытом и благодушном настроении. Но тут мне в голову пришла одна мысль – ответ на последний вопрос из тех, что мучили меня утром. Я решила взять реванш у своих друзей, которые проявили сегодня, сидя в Сашкиной «сарайке», просто неуместную сообразительность.

– А вот скажите мне, – начала я вкрадчиво, – почему Неизвестный не хотел пускать меня в подвал – он же ничего не знает о Косушке? Так в чем дело?

– А правда, в чем? – осовело уставилась на меня подружка и задумалась.

Сашка тоже очень хотел смекнуть – сопел и шевелил бровями, но ничего не мог сказать. Оба мои друга озадаченно смотрели на меня и ждали объяснений.

– А просто этот Неизвестный – старый «сараечный» вор. Он считает наш подвал своим собственным, потому и гнал меня от него. Это же ясно! – воскликнула я. – Вспомните, вы сами говорили, что он хвастался: ничего, мол, не покупаю, кроме еды и выпивки, все сам беру, когда захочу! А где он может сам взять, кроме как в этих клетушках, которые никто не охраняет? Только он врет, что еду себе покупает: небось, зимой у нас два мешка картошки унес и съел – без всякой платы. Теперь понятно, кто у нас «сарайки» обчищает.

– Точно, – кивнула Светка, – не зря же он знал, в какой «сарайке» веревка лежит, и прямо туда мальчишек повел. И у гаражей он Щуку упрекал: я, говорит, тебе и номер назвал (это «сарайки», конечно), и инструмент дал.

– Он тут уже давно промышляет, – сощурился Иноземцев, – и не только у нас. Здесь через дом на нашей улице мой знакомый пацан живет. Рассказывал, что у них месяц назад все до последнего гвоздя из «сарайки» утащили, а лежали там стройматериалы – отец его дачу сам строит. Родители сильно расстроились – не на маленькие деньги их нагрели. Теперь ясно, кто!

– Странно, – удивленно сказала я.

– Что странно? – обидчиво спросила Светка. – Что мы с Саньком такие тупые, не могли догадаться?

– Да брось ты! – отмахнулась я. – Только и знаешь, что про свое. Тут – другое. Каким он мне раньше страшным казался, этот Неизвестный, просто ужас. Как я от него домой по лестнице летела, когда первый раз встретила! А теперь я его совсем не боюсь – знаю, что он мелкий «сараечный» воришка, что с мальчишками водится и еще хвастун. А сам по подвалам со своей железякой шарится, и больше ничего.

– Ну, ты не очень-то, – предостерегающе поднял руку Иноземцев. – Совсем-то дурачком его считать не надо. И теперь он с пацанами не «сарайку» курочить собирается, а квартиру грабить, да еще ночью, да при хозяевах! Чувствуешь, чем это пахнет?

– Убийством, – со страхом сказала Светка. – Они ведь не любят свидетелей после себя оставлять. Убьет хозяев, а на Щуку с Севой как-нибудь свалит. Они же, два балбеса, даже не знают, как его зовут – все «шеф» да «шеф». И кто он такой, где живет, тоже наверняка понятия не имеют. Вот он заберет награбленное да и скроется, а их, дураков, в тюрьму посадят.

Тут я вспомнила про Косушку, оставленную нами в пыльном подвале, и сердито сказала:

– Нашла тоже, о ком заботиться. Они знают, на что идут, не маленькие. А вот как нам куклу спасти и ее хозяйку?

При этом вопросе мои друзья сразу приуныли. Сашка нахмурился, встал и начал собирать со стола посуду. Мы с подружкой обменялись грустными взглядами: дело представлялось безнадежным.

– Знаете что? – сказала Светка и даже пристукнула ладонью по столу. – Как хотите, а надо узнать, кто Косушкина хозяйка.

– До чего ты умная, – проворчал Иноземцев, гремя в раковине посудой. – Это мы и без тебя понимаем. Дальше-то что?

– А то, что если сама Косушка нам о ней говорить не хочет, надо ее вычислить.

– Надо, – согласилась я. – Но как ты это сделаешь? Мы ведь даже не знаем, из нашего ли дома эта кукла. Она могла хоть откуда «сама прийти». И нам ничего, ничего не известно про ее хозяйку, кроме того, что Косушка ее очень любит и что она дурочка ненормальная – выбросила такую прелесть!