Текст книги "Отличники. От других…"

– Маша, давай к нам, prosze1515
  – Пожалуйста (Польск.)


[Закрыть]! – услышала она голос Хелены. – Bardzo dobry1616
  – очень хорошо (Польск.)


[Закрыть] плавать на швидкiсть.

Спустившись в воду, Мария включилась в весёлые «догонялки», удивляясь выносливости польской подруги. Под водой периодически проносилась дельфином Оля, выныривая в конце дорожки, чтобы глотнуть воздуха, и снова уходила на глубину. Часы на стене бассейна показывали четверть второго, когда в динамиках прозвучал голос Светланы Борисовны, приглашая всех выйти из воды. Девушки выбрались на берег, оживлённо переговариваясь и смеясь.

– Я рада, что вы не теряли времени, разогрелись и познакомились, – отложив микрофон, громко сказала тренер. – Сейчас перерыв пятнадцать минут, а потом я буду вызывать вас по одной, и каждая проплывёт любым стилем на время двести метров, или восемь дорожек. Результат каждой скажу индивидуально, и вы можете его отразить в своих записях в дневниках. Илона будет мне помогать, фиксируя время на противоположном конце бассейна. Маша обернулась, почувствовав на себе чей-то взгляд. Рядом стояла Юля, обняв себя руками, пряча ладони под мышками.

– Знаешь, Маш, я хотела бы научиться плавать, как ты. У тебя так технично получается.

– Хорошо, Юля, давай попробуем вместе поплавать, когда будет свободное время. Я покажу тебе, как двигаться, когда плывёшь.

– Спасибо, – улыбнулась девушка.– А, ты сегодня после бассейна занята?

– Вечером, может быть после четырёх. А, пока – нет, не занята.

– Можно пригласить тебя в кафе?

Вопрос был неожиданным, и Маша не сразу ответила.

– Пожалуй, можно, – подумав, сказала она.

– Вот и отлично! – обрадовалась Юля. – С нами Аня пойдёт, хорошо? Поболтаем, познакомимся поближе…

– Идёт, – ответила девушка, пожав запястье вместо отсутствующей ладони протянутой правой руки.

Обернувшись, Юля махнула подруге, приглашая её подойти. Аня, подбежала, разгоряченная, одной рукой ловко суша волосы большим мохнатым полотенцем.

– Она согласилась! – радостно проинформировала её девушка.

– Отлично, Маш! Мы с Юлькой заигрались на вышке, а я так хотела с тобой поговорить, – затараторила она, перекинув полотенце через плечо. – Встречаемся после занятий у входа.

Маша, утвердительно кивнув, нашла взглядом Илону, сидевшую в сторонке, на скамейке у стены, и подошла к ней.

– Как дела?

Она взглянула поверх очков на подошедшую подругу.

– Разведчики уходят первыми, – мрачно пошутила она.

– Что случилось? – тревожно заглядывая в лицо девушки, спросила Мария.

– Мне не разрешают заниматься спортивным плаванием, пока я ношу этот корсет. Нагрузка на позвоночник может нарушить процесс восстановления, что равняется параличу ног и инвалидному креслу на всю жизнь. Сергей Вениаминович сказал, что лечебная физкультура и аэробика на мелкой воде – сейчас лучшее для меня лекарство, но не более того. А я так хотела после стольких лет, пока лежала как мумия, почувствовать движение наравне со всеми! С семи лет сколиоз, и корсет в школе и дома не снимая. С одиннадцати, после операции на позвоночнике, гипсовый кокон на два года. В нём даже сидеть было нельзя! В четырнадцать, только-только завершилось лечение, и врачи сказали: «О.К. девочка, теперь ты здорова!», упала с лестницы. С непривычки не смотрела под ноги. Снова операция и корсет до сих пор ношу.

Девушка отвернулась к стене и, сняв очки, заплакала, вытирая слёзы полотенцем. Маша, присев рядом, погладила её по влажным золотистым волосам, обняв, почувствовала под костюмом твёрдый кокон.

– Илонка, ты пойми, лучше сейчас ещё потерпеть, выздороветь, а потом двигаться и жить как все люди, ходить, бегать, плавать, кататься на лыжах. Судьба дала тебе шанс вернуться к полноценной жизни, и ты должна его использовать. Если ты терпела годы, ты сможешь выдержать ещё несколько месяцев, сколько скажут врачи. Прошу тебя, не спеши! Я очень хочу быть твоей подругой и видеть тебя здоровой. Давай встретимся завтра после школы. Посидим, поболтаем. Ты где живёшь?

– Ты добрая, Маша! Спасибо тебе! Извини за слабость… Я обычно не плачу. – Девушка повернулась всем корпусом к подруге и, заглянув ей в глаза, улыбнулась. – Я, на Сельмаше, недалеко от больницы живу. Там родители квартиру снимают, чтобы поближе мне было ходить на физиотерапию. Мне тоже хочется с тобой подружиться. Телефон простой:…

И девушка, уже успокоившись, продиктовала телефонный номер, который действительно было невозможно не запомнить с первого раза.

Они говорили ещё некоторое время, за которое успели узнать немного больше друг о друге. «Илона Митаускайте, Подойди к восьмой дорожке! Мария Морозова, подойди к восьмой дорожке для сдачи зачёта!» – услышала Маша из динамиков голос Светланы Борисовны.

– Ну что, пошли работать, подруга! – хором сказали они друг другу и, взявшись за руки, пошли к тренеру.

На улице Маша остановилась, прищурившись от яркого солнца. Девушки, с которыми она договорилась пойти в кафе, ещё не вышли, и она решила посидеть на свежем воздухе, наслаждаясь им после тропической влажности бассейна. По ступеням спустились Оля и Таня, причем Оля, умудрялась сама, двигаясь на костылях, страховать осторожно спускающуюся подругу. Они подошли к оранжевому «Запорожцу» на стоянке. Оля открыла ключом машину, сложила в салон костыли, свои и Танины, помогла ей сесть на пассажирское сиденье, а сама забралась за руль. Мария взглядом проводила юркий автомобильчик с треугольником «Инвалид» на заднем стекле, уверенно влившийся в оживлённый поток Проспекта. «Машина, конечно, здо́рово помогает передвигаться! Я бы тоже хотела водить свой автомобиль», – подумала она и улыбнулась, вспомнив, как они с Владиславом недавно исследовали «Виллис» в кустах смородины. Первое занятие с параолимпийской сборной оказалось более приятным и успешным, чем она ожидала. Не пришлось преодолевать психологический барьер, общаясь с совершенно незнакомыми людьми. Девушки оказались очень открытыми, общительными и добрыми. По результатам зачетного заплыва, тренер похвалила её, сказав, что ожидала более скромных показателей на первом занятии.

– Машка, давно ждёшь? Извини. Мы в конце группы сдавали зачёт, – скороговоркой объяснила Аня, сбегая по ступеням.

За ней спускалась Юля, закинув сумку за спину. Мария встала, подхватив рюкзак, присоединилась к ним.

– Предлагаю в «Шоколадницу».

Аня забежала вперёд, вопросительно взглянув ей в глаза.

– Принято! – ответила Маша.

– Девчонки, я сегодня угощаю! Договорились?! – в хрипловатом голосе Юли не угадывалось вопроса, только констатация факта.

– Хорошо. Сегодня – ты. Завтра – я! – вставила тут же Мария, не желая уступать. – Поехали, девочки! Такси – за мой счёт.

– Ну, поехали, – медленно проговорила Юлия, пристально посмотрев на неё.

«Волга», повиляв по узким переулкам центра города, вскоре доставила девушек к перекрёстку двух главных улиц. Устроившись в глубоких кожаных диванах за дальним столиком второго этажа уютного кафе, подруги оживлённо разговаривали, лакомясь вкуснейшим ростовским мороженым. Маша рассказывала о себе, видя в глазах собеседниц живой интерес, чего так давно не наблюдала при общении со своими прежними подругами. Аня в свою очередь поведала о своём детстве, юности. Давным-давно, врачи спасли её от рака, но девочке пришлось стать инвалидом. Поэтому, она с раннего детства научилась обходиться одной рукой. Сейчас учится в обычной школе, любит бегать, плавать, ходить в походы с родителями и друзьями. Заговорщицки понизив голос, рассказала о Ромке, который, втайне от взрослых ухаживает за ней, дарит сладости, иногда, цветы, носит её сумку…

– Девочки! Он такой внимательный, обходительный! – восторженно болтала Аня. – Мы с ним дома, когда родственников нет, классно отрываемся. Он на электрогитаре такой тяжелый рок сыграть может! «Эй– Си/Ди – Си» отдыхает! Представляете: акустику сам спаял!

– Анька, притормози! С тобой невозможно не общаться, – улыбнулась Юля. – Моя очередь рассказывать.

– Давай, подруга, я умолкаю. – Анна замолчала, но, видимо, переполняемая эмоциями, продолжала жестикулировать не только здоровой правой рукой, но и левой, что выглядело в её исполнении абсолютно естественным и непринуждённым.

– А я, детдомовская, – мрачновато начала Юлия. – Родителей своих не знаю. И не заморачиваюсь на этом. Стукнуло семнадцать – поступила на журналистику в «универ». Так что, поздравьте меня – уже три дня студентка.

Она ловко выудила студенческий билет из сумки и жестом оперативника уголовного розыска продемонстрировала свою фотографию.

– Поздравляю, Юлька. Молодец! Я тоже на «журфак» хочу поступать, – поддержала Маша.

– Не проблема, поступишь! Главное слова между собой связать на сочинении, чтоб «преподам» понравилось. Ну, ещё голову на плечах иметь, когда на вопросы собеседования отвечаешь.

– А справку медицинскую как получила?

В голосе Марии звучало больше чем любопытство. Юля это заметила и продолжила, кивнув на руку, обтянутую перчаткой:

– Ерунда. Рука только помогла проскочить через «проходной балл». У них какие-то преференции для инвалидов, так что меня как есть приняли. Главное – ручку держать левой могу, и писать научилась. Почерк, правда, отвратный, когда поздно переучиваешься на левшу. Но я разбираюсь. Не первоклашка же, за каллиграфию «колы» хватать.

– Извини, ты давно руку потеряла? – спросила Маша и покраснела, смутившись от неделикатного своего вопроса.

– Не зависай. Всё нормально, – голос Юли зазвучал глуше. – Давно. Мне было тринадцать. Как-то ночью, зимой, спали все. А я читала. Проводка на обоях загорелась неожиданно. Деревянный домик сгорел бы, на раз. Ну, я побежала, как была, в ночнушке, в коридор, пробки вывернуть, чтобы можно было водой тушить. В темноте одну, вроде, нащупала, так она в пальцах развалилась. Электрик – козел, жучок поставил, а пробку пропил, гад! Так пальцы в судороге к контактам и прилипли, чернеть стали на глазах. Я левой рукой правую за запястье схватила, дёрнула. Оторвала, что осталось… Врачи, потом ладонь отрезали под протез.

Во взгляде девушки Маша заметила затаённую боль.

– Огонь потушили водой из «титана» быстро. Все живы. Из меня героиню сделали, жизнь мёдом постарались обеспечить на оставшиеся годы в детдоме. Слышала лозунг? «Всё лучшее – детям!», так это про меня. Бесило сначала, учиться с пятью пальцами, вместо десяти управляться. Ну, да выкарабкалась. В Бога стала верить. Господь мне тогда помог и впредь не оставит. Вот, квартиру отдельную на Северном дали, когда паспорт получила. Ключи вручили в июне. Пенсию государство платит. Хочу на стипендию подтянуться в институте. Так что денег должно хватать. Жизнь продолжается!

Юлия привычно выудила из пачки «Честерфилда» сигарету и закурила, откинувшись на спинку дивана. В наступившей тишине стала отчетливо слышна из-под потолка кафе весёлая песня Карела Готта.

– Не знаю, смогла бы я так…? – задумчиво проговорила Мария, нарушив затянувшуюся паузу.

– Ерунда. Поменяй персонажей на тех, кто тебе по-настоящему дорог. Увидишь сама, что по-другому бы не смогла. – Юля затушила сигарету и быстрым движением смахнула с ресниц слезу негнущимися пальцами правой перчатки.

Принесли кофе, и как-то незаметно беседа возобновилась. Аня что-то восторженно рассказывала о своей летней поездке с родителями в Крым. Маша подробно расспрашивала Юлию об экзаменах при поступлении в Университет. Два часа прошли незаметно.

– Девчонки, вы замечательные! Я так рада, что с вами познакомилась, но сейчас мне нужно бежать, – спохватилась Мария, глянув на часы. – Спасибо вам!

– Давай, подруга. Мне тоже в кайф с тобой дружить. Ты – настоящая. – Юля привычно протянула правую руку для прощания.

Маша осторожно пожала перчатку ближе к запястью, чтобы девушка почувствовала прикосновение и поймала её благодарный взгляд.

– Пока, Маш. До встречи на занятиях в среду. Придёшь? – голос Ани на мгновение стал настороженным.

– Конечно! И вы не опаздывайте. Потренируемся плавать кролем.

Выйдя из кафе, девушка решила пройти пешком до Проспекта и собраться с мыслями. И этот день принёс ей массу впечатлений и приятных знакомств. Казалось, что темп жизни ускорился. «Наверное, это цена взросления», – подумала она. Почувствовать себя здоровой и сильной среди равных – это ощущение окрылило Машу, заставив ускорить шаг. Зайдя в Центральный универмаг, она выбрала красивую автоматическую ручку с блокнотом для подарка Владику. Подумав, заказала ещё подарочную упаковку с кокетливым бантиком. Дома уже ждал обед, заботливо приготовленный мамой.

– Давай, дочка, кушай скорее, да будем Мишеньке звонить, – суетилась она.

Допив чай, Маша выхватила у матери трубку «ожившего» телефона и обрушила на брата поток информации и впечатлений, переполнявших её. Он слушал скороговорку сестры, стараясь запомнить хотя бы имена, чтобы потом задать вопросы. Впрочем, не успел и этого сделать, потому что девушка, закончив рассказывать, без пауз продолжила засыпать Михаила вопросами о его жизни и учебе, на которые пришлось отвечать подробно, не упуская мелочей, которые, как он помнил, сестрёнка так любила внимательно слушать. Полчаса промелькнули незаметно. Потом что-то щёлкнуло, и в трубке послышались короткие гудки.

– Ну вот, разъединили, – пожаловалась она маме. – А так хотелось ещё о Москве послушать…

Анна Петровна, ласково улыбнувшись, погладила дочь по голове.

– Дай тебе телефон с собой, ты бы до вечера не давала брату покоя.

– Да, это классная идея, только телефонов без проводов ещё не сделали. Сегодня знаешь, с кем я познакомилась?..

– Твои приключения ты достаточно громко и подробно рассказала брату. Лучше скажи: будешь дальше в бассейне заниматься?

– Конечно, мамочка, с девчонками так здо́рово плавать, общаться!.. – С неослабевающим энтузиазмом хотела продолжить свой рассказ девушка.

Увидев, что мама протестующее подняла руки, добавила уже тише.

– Одна девочка, Юля уже поступила в университет на факультет журналистики и обещала мне всё подробно рассказать…

– Хорошо, хорошо, давай сейчас делай уроки, а вечером приедет папа, и мы вместе пойдем в кино.

Маша, смеясь, приложила ладошку пальцами к виску, чмокнула мать в щеку и побежала наверх заниматься.

Кинокомедия «За спичками» финского режиссёра оказалась очень смешной. Маша любила моменты, когда всей семьей собирались в кино, на концерт или просто погулять. При этом она чувствовала защищённость и уверенность в будущем. Девушка настояла, чтобы из кинотеатра «Россия» они шли пешком. Иногда присаживаясь на скамейку, чтобы дать отдых ноге, они шагали, чувствуя тёплый ветерок осени, который освежал тишину засыпающего города. Редкие машины проносились по Проспекту, эхом с вокзала доносились свистки тепловоза и грохот колёс проходящего состава. Тонкий серп растущего месяца сиял на ночном небе, усыпанном самоцветами звёзд. Особенно красивым ночное небо стало, когда свернули на улицу, куда ярко-жёлтый свет уличных фонарей с Проспекта уже не доставал.

– Мам, пап, так хорошо с вами! – заговорила девушка, притянув к себе руками обоих родителей, когда все в очередной раз присели на скамейку. – Вот бы сейчас Мишка был здесь! А когда мы сможем собраться все вместе?

– Зимой, на каникулах, дочка! Миша приедет дней на десять, если сессию сдаст, конечно, – пророкотал папа.

– Я так скучаю по нему. Новые знакомства – это замечательно, но семья – самое главное, мне кажется!

– Но, ведь ты увидишься с ним через месяц, забыла? – напомнила мама.

– Нет, конечно, я дни считаю до поездки. Сегодня мне врач объяснял, что новый протез мне поможет избавиться от болей, только если он будет современным с эластичными элементами в стопе. Такие уже делают в Европе, только стоят они невозможно дорого…

– Доченька, мы с папой готовы заплатить любые деньги, чтобы ты чувствовала себя здоровой. Пока мы работаем, ты ни в чём не будешь нуждаться.

Анна Петровна обняла девушку, укрывая от поднявшегося ветерка.

– Ни о чём не беспокойся, Машенька! Пусть это будет сюрпризом, – улыбнулся папа.

– Я сегодня познакомилась с девочкой из Польши. Она будет тренироваться в нашей группе. У нее после травмы осталась половина левой стопы, но при операции врачи повредили сухожилие, и теперь говорят, что нужно ампутировать ногу выше, до костей голени. Ей трудно ходить на костылях, держа ногу согнутой в колене. Мне так жалко Хелену.

– Да, Машенька, ей не повезло. Нужно попробовать разработать сустав. Но, если после операции сустав зафиксирован и долго остаётся неподвижным, Ахиллесово сухожилие может искривить голеностоп настолько, что невозможно будет наступать на пятку. Вероятнее всего ей потребуется более высокая ампутация. Иначе девочка не сможет наступать на ногу вообще, – начала подробно рассказывать Анна Петровна, забыв, что её слушают не интерны.

– Мамочка, мне так жалко её! Я обещала ей помочь разработать ногу…

– Лучше такие занятия доверить профессиональному врачу. А ты можешь её поддержать в любом случае.

– Хорошо, я попробую. – Маша, отвернувшись от всех, посмотрела вдоль улицы. – Ну почему я узнаю так много о чужих несчастьях. Иногда мне кажется, что нет сил, выдержать то, что вижу или слышу от других! Причём, эти люди часто оказываются моими близкими и друзьями. И им больше всего хочется помочь.

– Ты добрая и сильная, наша девочка! – сказал папа, ласково погладив дочку. – Удел сильных людей помогать слабым и тем, кто нуждается в помощи. Ты всё делаешь правильно, Марийка. Возможно, в этом твоя миссия на Земле.

Она прижалась к отцу, обняв его и положив голову на плечо.

– Я так люблю вас с мамой. Мне легко и спокойно, когда вы рядом.

– Мы тоже тебя любим больше всего на свете! – Рокочущий голос отца, казалось, проникал в мозг через затылок.

Они с мамой ещё бормотали какие-то ласковые слова, но Маша их уже не слышала. Она не почувствовала, как папа, легко поднял её и нёс на могучих добрых руках до самого дома, бережно уложил в кровать. Не слышала, как мама поцеловала её на ночь. Ей снился удивительный сон…

8

Вот мне и пятнадцать. Я стал взрослее и всё чаще серьёзно задумывался о жизни. Кем стану? Куда пойти учиться? (Банальный слоган!) И как себя готовить к тому, куда пойти учиться? (Снова, тот же банальный слоган!) Как вести себя со сверстниками и, особенно с девушками, если внутри меня начались непонятные явления? И неизвестные раньше желания занимали мои мысли не только для того, чтобы объяснить их правильными словами. В отношения с Машей я хотел вести себя уверенно, быть авторитетным в беседах на взрослые темы, чтобы компенсировать то, что она старше меня. Я всегда сам старался вникать в суть происходящего, разбираться с устройством вещей и не спрашивать у прохожих на улице, где находится тот или иной адрес. Энциклопедия была моей любимой книгой, но в ней кратко были записаны факты, которые я уже знал из учебника анатомии человека. К сожалению, ответов на свои вопросы я не находил, даже прочитав, найденную (или подсунутую кем-то из родителей) на одной из полок среди папиных книг, брошюру «Мальчик, подросток, юноша». Надо отдать должное этой книжке, которая стала официальным учебником полового воспитания для подростков в Советском Союзе. Из неё я узнал много полезного. Но количество вопросов, которые, по моему мнению, нельзя было задавать взрослым, только выросло. Сверстникам задавать их тоже не стоило, чтобы избежать риска, быть высмеянным публично. Оставалось фильтровать информацию, отцеживая мат из пошлостей, скабрезных шуток и сальных анекдотов, в изобилии ежедневно и, к тому же, бесплатно транслируемых пацанами для любых свободных ушей.

Я не сразу услышал свою фамилию, требовательно повторяемую Ольгой Тимофеевной, нашей учительницей физики. Отвлечься от раздумий мне помог тычок под ребро, любезно исполненный соседом по парте. Встав, я сосредоточился на разглядывании, записанных на доске формул, в надежде понять, с чем связан вопрос преподавателя.

– Второй закон Ньютона, – начал я попадать пальцем в небо, – описывает силы взаимодействия твёрдых тел. Его формула: сила равна произведению массы тела на…

– Достаточно, Владислав, – учительница внимательно посмотрела на меня. – Я просила привести примеры иллюстрации второго закона.

– Да, конечно, например, это весы в магазине, на которых взвешивают товар.

– Спасибо! Садись… Кто ещё? Пожалуйста, Юлия…

Я сел, раздосадованный тем, что меня отвлекли от важных размышлений. Игнорировать тему урока больше не удавалось, град коротких вопросов посыпался на наши головы, и некоторые одноклассники попали под него уже неоднократно.

После уроков, пробираясь сквозь толпу спешащих по домам школьников, я почувствовал, что кто-то держит меня за локоть.

– Ты сейчас куда? – услышал я голос Оксаны, моей новой одноклассницы.

– Домой, обедать.

– Пошли вместе до площади?

Я безразлично пожал плечами, и взял у неё сумку с книгами.

– Спасибо! Ты сегодня какой-то задумчивый, Влад. Что-то случилось?

– Нет, ничего. Так, просто в голове разные мысли крутятся. Погода сегодня классная. Люблю раннюю осень! – решил перевести я разговор на общую тему в надежде, что она сама начнет что-нибудь рассказывать, и не нужно будет отвечать на вопросы.

– А мне нравится свежий ветер, настолько свежий, чтобы деревья к земле, и паруса в клочья! Как у Высоцкого: «Парус! Пор-р-рвали парус!!!» Помнишь? Мощь стихии! Кажется, в тебя входит сила Природы!

Я с удивлением посмотрел в мгновенно ставшее воодушевлённым выразительное лицо девушки.

– Это было сильно! – не смог сдержать я восхищения.

– Это жизнь, как я её себе представляю, Влад! – она в свою очередь взглянула мне в глаза, казалось, пронизав меня насквозь. – Знаешь, жить нужно так, как будто этот день последний! Тогда чувствуешь её вкус.

Мне стало не по себе от всплеска её эмоций. Я не люблю, когда меня выводят из душевного равновесия, какими угодно способами. Неожиданная экспрессия в данном случае, для меня оказалась именно таким фактором. Но самым пугающим показалось то, что мне это понравилось!

Я хотел, чтобы она продолжила говорить, но у самого слов поддержать разговор не находилось.

– Хочешь узнать, почему я здесь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила, – я хочу с тобой по-настоящему подружиться, узнать, какой ты есть на самом деле.

– Почему со мной?

– А что, есть проблемы? – спросила она с усмешкой. – Тебе не нравится дружить с девушками?

– Нет. Всё нормально.

Слова с трудом складывались в короткие ответы.

– У тебя есть девушка, которая тебе нравится?

– Есть, – не стал скрывать я.

– Вы с ней встречаетесь?

– Да.

Запоздало, я почувствовал лёгкую ошеломлённость от «пролома» на мою личную территорию. Температура и цвет ушей ушли в красную зону. Я готов был ускорить шаг, чтобы оторваться от собеседницы. Смущала её сумка в моих руках, которую я не знал, как вернуть девушке, чтобы она не обиделась. Оксана, впрочем, не спешила отказываться от услуг носильщика и продолжила:

– У меня тоже был друг, вернее даже два. Они иногда воевали за меня. Так забавно! Я прихожу на свидание с одним. По пути встречаю второго, и в условленном месте наблюдаю смешанные единоборства. Потом, оба ухажёра с модифицированным внешним видом покидают ринг, «культурная программа» на этом заканчивается. Последующие объяснения и извинения за испорченный вечер идут бонусом. В общем, мне всё это надоело. От пошлости остальных друзей и подруг стало тошнить. Не знаю, как доучилась до лета. Попросила маму перевести меня в другую школу. Ей это – раз плюнуть. Звонок в ГорОНО, и я здесь…

– А кем работает твоя мама?

– В Обкоме, в какой-то комиссии, я точно не знаю.

– А почему не физико-математическую выбрала? Это же прямая дорога в университет, а то и в престижный московский ВУЗ.

– Про ВУЗ уже всё решено. «Универ» без меня не останется. А школа попроще нужна, чтобы золотую медаль получить.

– О! У тебя всё продумано. И нужную школу вычислила, – с некоторой обидой произнёс я. – А следовать своему расписанию получается?

– Чего?

– Ну, сама добиться чего-нибудь не пробовала?

Девушка остановилась и озадаченно посмотрела на меня.

– Я ещё учусь. Чего я могу добиться, кроме оценок для аттестата? А тут важен мощный пинок, чтобы сразу на высокую орбиту попасть. Вот тогда и буду стараться добиться всего, чтобы с неё не упасть…

– И правильно. Чего прибедняться, если мама – партработник, – съёрничал я.

– Ну, подожди! Я не хотела тебя обидеть.

– Я не обижаюсь. У каждого, свой путь на орбиту, которую выбрал. Пока мы от родителей зависим, можно фантазировать всё что хотим. А, я иногда думаю, что в жизни посложнее задачки будут. Смотри. Ты, к примеру, английский хорошо знаешь?

– С репетитором зани…, – осеклась Оксана и впервые смущённо посмотрела на меня.

– Ясно. А я знаю человека, который выучил язык до уровня разговорного по кассетам сам за месяц!

– Не бывает, если только его фамилия не Эйнштейн.

– Бывает. Весь вопрос в мотивации. Если сам сильно хочешь, то найдёшь способ сделать что-то в лучшем виде и вовремя, а если кто-то хочет, чтобы ты это сделал, то, скорее всего, его желание не исполнится.

– Не факт. Пока мы несовершеннолетние, за нас родители будут решать, что нам делать.

– А что, на утро после получения паспорта ты сможешь сама рулить своей жизнью?

Девушка надолго задумалась. Она пошла вперед, рассеянно взъерошивая рукой пыльные листья на кустах, растущих вдоль аллеи.

– А, что ты сам совершил в жизни? – наконец спросила она.

Теперь я ушёл в себя, размышляя над ответом. Хотелось не ударить в грязь лицом перед новой знакомой, сказать что-то веское, значимое, но опасение прослыть глупцом и болтуном в её глазах возобладало.

– Я пока ещё не успел сделать в жизни ничего серьёзного, чем мог бы гордиться. Рос, учился, узнавал, как устроены те или иные вещи, помогал родителям, друзьям, когда мог…

– Да? А рассуждаешь, как будто у тебя уже борода поседела. – Оксана снова вернула своему лицу слегка надменное насмешливое выражение.

– Я так думаю, сказал же! А, опыт тут не причём.

– Влад, постарайся не обижаться на мои слова. Я так общаюсь, и извиняться через слово не привыкла.

– Оксана, читай по губам. Я н е о б и ж а ю с ь! – медленно произнёс я по буквам.

– Проехали. Впрочем, ты прав. Нужно стараться, чтобы прийти к цели. В моём случае, цель – институт. А ты кем стать хочешь? Куда пойти учиться? – примирительно продолжила девушка.

«Господи! Снова этот слоган…!» – подумал я, невольно, улыбнувшись.

– Ты чего ржёшь? Это смешной вопрос? – насторожилась она.

– Нет. Извини. Я ещё не выбрал точно. Мне интересны конструкции автомобилей, самоходных машин. Хотел бы их разрабатывать, строить. Люблю изобретать. И тоже, хочется повидать мир. Журналистика – самый верный способ выехать за границу.

– Навряд ли, журналистику можно рассматривать, как инструмент для получения возможности передвигаться по миру. Здесь ты или умеешь и хочешь писать, или нет. Я считаю, нужно делать то, к чему душа лежит.

Мы незаметно дошли до площади. Наша беседа закончилась так же внезапно, как и началась.

– Мне туда, – показал я Оксане свой дом, виднеющийся за густыми кронами деревьев парка.

– Ну, давай прощаться. Я на транспорт, – она взяла свою сумку, закинув ее длинные ручки на плечо. – С тобой интересно поговорить. Давай продолжим, если ты не возражаешь?

Мне тоже показалось неожиданно интересным пообщаться с новой одноклассницей, но в голове ворочались сомнения. Я усиленно думал, могу ли дружить сразу с двумя девушками. Видимо, мои сомнения так явно отразились на лице, что Оксана их заметила.

– Твоя девушка – не причём. Дружишь, общаешься с ней – и хорошо. Просто прислушивайся почаще к себе. Помни, ты учишься рулить своей жизнью. Не пускай никого к штурвалу.

И она пошла прочь легкой красивой походкой, на которую только «деревянный» не обратил бы внимания. Я в смешанных чувствах побрел к своему дому, с трудом расставляя по прежним полкам свои мысли и чувства. Когда закончил, снова увидел в центре ясный образ Маши. Это окончательно успокоило мои взбудораженные мозги, и я решил, что нужно обязательно с ней сегодня увидеться.

На порог дома следом за мной зашла сестра. Я даже подумал, что она специально пряталась за дверью, подстерегая меня. Но первый её вопрос «Что это за девочка, с которой разговаривал у кинотеатра?», рассеял сомнения в её способностях, не оставлять без внимания ничего, что происходит в мире с моим участием.

– Одноклассница, – не стал вдаваться я в подробности и поспешил в свою комнату.

– Ну, расскажи, почему раньше я её не видела? – не отставала мисс Разведка, проникая в мою комнату сквозь закрывающуюся дверь.

– Третий день учится в нашей школе.

– С тобой за одной партой сидит?

– Нет.

– А как её зовут?

– Оксана.

– Откуда она приехала?

– Саш, мне уроки надо делать, – я решил мягко прекратить допрос, проскользнув мимо сестры в ванную.

– Пригласи её в гости! – напоследок крикнула она.

В ответ послышался шум воды.

Набирая Машин номер, я снова вспомнил, как вчера она поздравляла меня с днём Рождения. Тогда, спросонок, я не сразу понял, чей голос в телефонной трубке меня так «зацепил». Только, когда простые слова синтезировались в глубоко запавшие в душу фразы, почувствовал, что загорелись щёки, а глаза что-то защипало. И я изменившимся голосом с трудом нашел наилучшие слова благодарности для моей девушки. Я понял, что слишком долго формулировал ответ, когда услышал короткие гудки. С того момента, мне очень хотелось её слышать и видеть, разговаривать и быть рядом с ней. И сейчас, затаив дыхание, я ждал, что звуки Машиного голоса, наконец, прорвутся сквозь эти монотонные сигналы вызова, снова взбудораживая мою повседневную жизнь.

Обед с расспросами бабушки, задачки из домашнего задания, которые никак не хотели решаться, прекрасная солнечная погода – всё это подталкивало прочь из дома, куда глаза глядят. Хотелось приключений. Проверяя свою выносливость, я пошёл быстрым шагом, надеясь пешком дойти до центра города минут за двадцать.

Когда мне было десять лет, дядя подарил мне позолоченные часы «Восток» на настоящем кожаном ремешке. Тогда на тонкой детской руке они смотрелись громоздким инородным предметом и постоянно съезжали к локтю. Но я очень ими гордился. Ведь это были мои первые наручные часы, как у взрослого, серьёзного мужчины. Почти ни у кого из одноклассников ничего подобного не было, и я мог отвечать на вопрос «который час?» хоть по сто раз на день. Когда мои громкие сигналы точного времени, учащавшиеся к концу урока, надоели учительнице, она при всех отобрала мои часы, не ведая, что в этот момент практически раздела меня на людной площади догола. Было обидно до слёз. Еле досидев до конца урока, я убежал домой. Во всех красках я рассказал об этом случае папе. Конечно, на следующее утро мои драгоценные часы вернулись вместе с былым самоощущением, но уважения к этой учительнице навсегда поубавилось.