Текст книги "Свой почерк в режиссуре"

«Шербурские зонтики»

А теперь хочу предложить вам другой пример соединения театральной условности с безусловным языком кино – фильм «Шербурские зонтики». Он получил «Золотую пальмовую ветвь» за два года до фильма «Мужчина и женщина». Режиссер Жак Деми тоже был молодым человеком, из того же поколения, что и Лелуш. Казалось бы, идея, которая пришла ему в голову, ни в какие ворота не лезла – почему вдруг надо петь весь фильм?

Мюзиклы в то время были, в основном знаменитые американские мюзиклы, но этот фильм вовсе не мюзикл.

Что такое мюзикл?

Драматургия мюзикла строится следующим образом: люди разговаривают, потом, когда эмоциональный накал растет, им не хватает эмоций, и они начинают петь, а потом, когда все развивается еще больше, они уже начинают танцевать. Вот что такое мюзикл.

И к тому же музыкальный номер обязательно продолжает действие. В отличие от оперетты, где номера вставные, которые можно вынуть без ущерба для рассказываемой истории, из мюзикла ничего вынуть нельзя, в истории в этом случае образовывается брешь.

Но в данном случае никакого драматургического музыкального развития нет. И номеров, как таковых, тоже нет. И танцев нет вообще. Так что это не мюзикл.

И не музыкальная комедия, и не фильм с песнями, к которым тоже все привыкли.

Эта картина опрокинула все привычные понятия о музыкальном кино, потому что здесь поют от начала до конца и поют при этом прозаические тексты, это не стихи, персонажи поют прозу.

Просто принята некая условность – вместо того чтобы разговаривать, они поют. Вот и все. Давайте посмотрим, как это происходит.

(Идет демонстрация фрагмента.)

Конечно же идея была абсолютно дерзкая, безумно рискованная, ничего не стоило провалиться. Через пять минут зрители могли сказать: «Да что это вообще за ахинея такая?! Чего ради они поют, вместо того чтобы нормально разговаривать?!» Но, благодаря чутью, таланту режиссера, благодаря правильному подбору артистов, благодаря замечательной музыке, которую написал Мишель Легран, благодаря всем прочим элементам – работе оператора, художника и других, так сложилось, что фильм стал поразительным явлением и восхитил миллионы людей по всему свету.

И так же, как у Лелуша «Мужчина и женщина» осталась лучшей картиной, у Жака Деми «Шербурские зонтики» конечно же являются его самым удачным творением, хотя потом он сделал еще с десяток фильмов, включая известный музыкальный фильм «Девушки из Рошфора» с той же Катрин Денев, и даже в Голливуде работал. Но эта картина осталась его звездной. И по сей день она замечательно смотрится, вот это поразительно. Он снял ее в шестьдесят четвертом году, но и сегодня видно, что она живая, ее хочется смотреть, она вкусная, она так придумана.

Риск и выигрыш

У нас тоже делались подобные попытки, вот, в частности, не так давно показывали по телевизору старый фильм «Романс о влюбленных» Андрона Кончаловского, режиссера, к которому я отношусь с большим уважением. Одна «Ася-хромоножка» чего стоит!

Так вот сценарист Евгений Григорьев написал сценарий «Романса» в стихах. Когда-то это выглядело крайне необычно и интересно. К большому сожалению, я должен констатировать, что картина безнадежно устарела, смотреть ее сейчас тяжело. Она кажется пафосной, многозначительной, постоянно фальшивит, хотя там замечательные артисты, там и Збруев, и Купченко, и Коренева, и Смоктуновский, – то есть чудные артисты, но все эти тексты уже невозможно сейчас слушать, ты не понимаешь, почему персонажи должны говорить этими белыми стихами, какого рожна, и почему все это так выспренно. А вот в «Шербурских зонтиках» все по-прежнему живо.

И «Гусарская баллада» Рязанова, где тоже разговаривают стихами, до сих пор живет, как ни странно. А там – увы! – все фальшивит.

Я могу даже объяснить почему – потому что картина в определенном смысле была конъюнктурная, время прошло, и она сразу устарела.

А картина Жака Деми, которая, повторяю, опрокинула все каноны музыкального фильма, несмотря на прошедшие годы, все еще звучит молодо, дерзко, ярко, она жива по сей день.

Я к чему вам это говорю?

К тому, что это все крайне рискованные вещи – люди рискнули, рискнули всем. Потому что в подобной ситуации режиссер рискует всем. Ведь, когда он берет у кого-то деньги на фильм, он их должен вернуть, то есть – либо пан, либо пропал. Если не вернет, никто ему больше их не даст, карьера закончится. Они рискнули, и они выиграли.

Выиграли, благодаря таланту, самоотверженности, упорству, благодаря абсолютной своей вере, что то, что они делают, должно получиться. Именно так и рождается шедевр – когда человек рискует всем и выигрывает.

10. Режиссерский поиск

Разные решения. Некоторые аспекты монтажа. Два ритма. Монтаж аттракционов. Вертикальный монтаж. Монтажный прием. Монтажная фраза

«Гамлет» Оливье

Эту лекцию я хочу начать сразу с показов. Я, собственно, давно намеревался показать вам эти фрагменты, потому что, мне кажется, это очень важно – понять, как разные режиссеры снимают одну и ту же сцену, увидеть, в чем, собственно, разница между режиссерскими подходами, и реально почувствовать, что такое режиссура, чем один выдающийся режиссер отличается от другого.

Сегодня попробуем это рассмотреть на примере «Гамлета».

Почему «Гамлет»?

Ну, во-первых, это одна из величайших пьес во всей мировой драматургии. И немудрено, что ее постоянно экранизируют. Если вы заглянете в IMDb (International Movie Database), – а я настоятельно рекомендую вам пользоваться этим замечательным справочником, – вы найдете более семидесяти экранизаций. Плюс как минимум столько же, если не больше, различных вариаций на тему «Гамлета».

Интересно, что великая французская актриса Сара Бернар играла Гамлета. Ей в то время было пятьдесят два года. И одна из первых экранизаций «Гамлета» – это фильм с ее участием, снятый в тысяча девятьсот двенадцатом году. Но, к сожалению, он полностью не сохранился.

Почему «Гамлета» так много экранизируют?

Потому что каждое новое поколение хочет своего «Гамлета». Видимо, это та история и тот герой, которые обязательно вызывают отклик у зрителей, у молодых людей прежде всего.

Причем «Гамлеты» существуют совершенно разные: некоторые режиссеры вообще переводили все в современность – лет пятнадцать назад я видел в Америке прекрасного «Гамлета», где Клавдий – крупный бизнесмен, нефтяной магнат, то есть вся шекспировская история полностью сохранена, только все действие перенесено в сегодняшний день. Короче говоря, это действительно потрясающая драматургия, и поэтому для любого режиссера всегда безумно интересно к ней прикоснуться, а каждый хороший актер мечтает сыграть Гамлета. Иногда эта мечта реализуется, иногда нет.

Давайте попробуем посмотреть первый фрагмент, потом обсудим. Первая экранизация, о которой пойдет речь, – это такой классический «Гамлет» Лоуренса Оливье, великого английского артиста и режиссера, который не только поставил своего «Гамлета», но сам же его и сыграл.

Я хочу, чтобы вы посмотрели две сцены: одна сцена с Офелией и одна – известный монолог «Быть или не быть», пожалуй, самый знаменитый монолог во всей мировой драматургии.

(Идет демонстрация фрагмента.)

Почему я выбрал именно этот монолог?

Потому что на самом деле любой монолог – это очень трудная для кино вещь. Тем более он такой длинный и такой сложный, что найти для него органичное и убедительное кинематографическое решение совсем не просто. Поэтому мне и хочется, чтобы вы посмотрели, как разные крупные режиссеры решали именно эту сцену.

Что сделал Лоуренс Оливье?

Если мы обратимся к шекспировскому подлиннику, то в пьесе происходит следующее: Полоний и Клавдий используют Офелию как ловушку. Они подговаривают ее, чтобы она походила с книжкой в руках, а сами прячутся, чтобы подслушать, как будет вести себя Гамлет. Они хотят лишний раз убедиться, что Гамлет безумен. А Гамлет, не зная об этом, входит и размышляет над тем, что ему вообще делать, как ему жить дальше, быть или не быть. И заканчивается монолог тем, что он видит Офелию, и происходит та сцена, которая здесь идет вначале. То есть Лоуренс Оливье поменял эти сцены местами.

С какой целью он это сделал, я могу только догадываться, у меня нет никакой информации на эту тему. Думаю, что ему хотелось как бы «оторвать», вырвать из контекста этот значительный монолог, а не вписывать его в общую сцену. Ему хотелось, чтобы это происходило, как вы видели, на выразительном фоне бушующего моря. Как вы заметили, Оливье довольно конкретно подходит к экранному решению монолога – Гамлет у него вынимает кинжал и уже готов себя убить, но в какой-то момент, вроде как бы случайно, роняет кинжал, и вопрос решается сам собой: Гамлет будет жить и будет бороться.

В конце своего монолога Гамлет произносит, может быть, самое значительное из всего, что он здесь говорит. Вот его слова: «Трусливыми нас делает раздумье». Помните, это уже в самом конце?

По-английски, это – to lose the name of action, то есть буквально – ты теряешь действие, когда слишком много раздумываешь! Именно на этом заканчивается монолог. Правильно поступил Оливье или нет – вопрос неоднозначный. Мы сейчас посмотрим другие фрагменты и сравним.

Но, по крайней мере, это безусловно решение: мрачная погода, бурное море – как олицетворение переживаний в душе Гамлета, и этот кинжал, который он якобы случайно роняет, что мне, честно говоря, не очень нравится. Вообще, признаться, мне не совсем по душе, как решена вся эта сцена. Я, скажем, не очень понимаю этот наезд камеры на гамлетовскую макушку и целый ряд других моментов. Но, с другой стороны, не мне сейчас судить. В свое время эта картина была очень высоко оценена критикой и зрителями и считалась шекспировской вершиной в кино. Лоуренсу Оливье здесь сорок лет – это актерский предел для данной роли, потому что если мы вспомним, сколько лет Гамлету, то ему, судя по пьесе, около тридцати. Поэтому сорок – это, конечно, уже самый предел! Но поскольку, повторяю, это мечта каждого крупного актера, то Оливье ее реализовал.

«Гамлет» Козинцева

Давайте посмотрим другой фрагмент. На этот раз это уже наша отечественная экранизация, осуществленная Григорием Михайловичем Козинцевым, который очень долгие годы мечтал экранизировать «Гамлета». Он мне об этом рассказывал, мне посчастливилось быть с ним знакомым и общаться. Он ко мне относился с теплотой, у меня даже сохранилось письмо Григория Михайловича, которое он мне написал по поводу моего первого фильма «Сад».

Так вот он рассказывал, как он начинал эту работу, какие у него первые, совсем сумасшедшие идеи были по поводу «Гамлета». Даже не хочу сейчас повторять, потому что вы будете смеяться – безумные идеи! Он много лет жил с этой мечтой и в конце концов ее реализовал, и советское государство ему в этом помогло, выделило нужные на эту постановку средства.

И вот в шестьдесят седьмом году Козинцев наконец снял своего «Гамлета». Гамлета здесь играет замечательный актер Иннокентий Михайлович Смоктуновский, с которым мне тоже посчастливилось быть знакомым и даже поработать. Своим замечательным голосом он записал для меня авторский текст все на том же «Саде». Гамлет – это одна из самых значительных ролей Смоктуновского. Ему было тридцать девять лет, тоже уже на пределе.

Вот сравните – если Гамлет у Оливье несколько экспансивный, он все время в движении, бегает, прыгает, то Смоктуновский совсем другой, вы сейчас это увидите, он такой надломленный, рефлексирующий. И внимательно посмотрите, как Козинцев решает те же две сцены.

(Идет демонстрация фрагмента.)

Вот видите, есть некое сходство, потому что Козинцев тоже выводит Гамлета к морю, ему тоже нравится видеть бушующие волны, это уже некий штамп возникает. И Козинцев, так же как и Оливье, отделяет этот знаменитый монолог, выводит его из контекста действия, только, наоборот, он переставляет его уже вперед, до сцены с Офелией. Опять же, если следовать каноническому тексту, то там, напоминаю, этот монолог внутри сцены, а Козинцев его выделяет.

Мне кажется, совершенно замечательный здесь Смоктуновский – тонкий, без нажима. Когда он говорит: «Я вас любил когда-то…», ему абсолютно веришь, понимаешь его страдания. Кстати, сам Смоктуновский, с которым я об этой роли говорил, остался недоволен как своей работой, так и режиссерским решением. С Козинцевым он больше не работал.

Тем не менее Козинцева после этого фильма начали особенно ценить в мире, приглашать на различные шекспировские фестивали. Картина стала действительно известной. Смоктуновский получил за эту роль Ленинскую премию, Козинцев тоже. И серьезные шекспироведы, с которыми мне довелось общаться, высоко оценивали этот фильм. После него Козинцев, как вы знаете, сделал еще одну шекспировскую экранизацию – «Короля Лира».

«Гамлет» Дзеффирелли

Следующий наш автор – это замечательный итальянский режиссер Франко Дзеффирелли, знаменитый своими шекспировскими картинами. По-моему, он поставил все основные шекспировские пьесы – и в театре, и в кино. Не менее знаменит он и как замечательный оперный режиссер. «Гамлет» так же, как и в случае с Козинцевым, был его заветной мечтой. Вообще, многие выдающиеся режиссеры отдавали дань этой пьесе: Андрей Тарковский, например, ставил «Гамлета» на сцене Ленкома, великий японский режиссер Акира Куросава снял своего «Гамлета», естественно все переиначив.

Фильм Дзеффирелли признан самой точной, классической экранизацией пьесы. Гамлета здесь играет Мел Гибсон, которому в это время было тридцать пять лет, тоже не мальчик. Почему Дзеффирелли пригласил Гибсона?

Надо учитывать, что Гибсон в это время был очень на слуху после «Безумного Макса» и целого ряда картин, он вошел в когорту мировых звезд первой величины. Поэтому, конечно, идея сделать Мела Гибсона Гамлетом была не просто творческой, а еще и очень коммерческой – огромное количество молодых девушек по всему миру, умиравших от восторга по поводу Мела Гибсона, должны были пойти посмотреть «Гамлета» с его участием.

(Идет демонстрация фрагмента.)

Видите, с одной стороны, несмотря на весь свой опыт и талант, Дзеффирелли тоже не может справиться с тем, как это написано у Шекспира. Он тоже выносит этот монолог из сцены, отделяет его. Но зато, по-моему, очень хорошая идея и настоящее режиссерское решение – перенести весь монолог в гробницу, где Гамлет общается с умершими. За счет этого особого места действия монолог сразу обретает совсем другую силу и мощь и становится гораздо более убедительным. Это серьезная режиссерская идея, и в результате вся сцена сразу же становится очень весомой. Но, как видите, с шекспировской конструкцией Дзеффирелли все равно не совладал, предпочел решить это именно таким образом.

Гамлет здесь сам по себе тоже интересный. Хотя все равно узнаешь знакомые приемы Гибсона. Он ведь снимался здесь после «Смертельного оружия». А там, помните, он без конца бегал, выпучив глаза, был такой экспансивный, стремительный, он и здесь местами такой же. Я помню, когда эта картина вышла, была масса споров по поводу такого решения – очень уж необычный Гамлет появился.

«Гамлет» Брана

И наконец, последний «Гамлет», которого я хочу вам показать, – это фрагмент из фильма замечательного английского актера и режиссера Кеннета Брана. Когда Брана появился, его стали называть «вторым Лоуренсом Оливье». Он сначала стал известен как театральный артист на сцене лондонского театра «Ковент-Гарден», потом проявил себя как театральный режиссер, а затем довольно молодым человеком был приглашен в Голливуд в качестве актера и режиссера.

В Голливуде его мощным прорывом стал фильм «Генрих V», который он поставил в восемьдесят девятом году, сам сыграв главного героя. Он получил за этот фильм премию БАФТА за лучшую режиссуру, был номинирован на премию «Оскар» как лучший актер. И дальше лет семь подряд Брана каждый год делал по картине, в том числе одну шекспировскую – «Много шума из ничего». Поставил, в частности, «Франкенштейна» – большую, многомиллионную картину, где он опять же играет главного героя. Вообще, Брана во всех своих фильмах сам снимается, сам играет, и, с моей точки зрения, он и режиссер выдающийся, и актер замечательный.

И как всякий выдающийся актер-режиссер, он конечно же мечтал сыграть Гамлета и наконец эту свою мечту осуществил. Убедил Голливуд дать ему пятнадцать миллионов, столько тогда стоила эта картина, это девяносто шестой год.

Этот фильм, с одной стороны, самая подробная экранизация «Гамлета», потому что фильм идет четыре часа, там ни одна шекспировская строчка не пропущена. В этой картине Брана сделал неожиданную вещь – он полностью перенес все действие из шекспировского Средневековья и датского замка Эльсинор в другую, не совсем четко определенную страну. То ли это Австрия, то ли Россия – этакое странное место действия. К тому же он перенес его в XIX век, все здесь происходит в XIX веке. Причем происходит все время в снегах, во льду, тут постоянный холод в этом роскошном то ли австрийском, то ли русском дворце.

Брана собрал блестящую команду актеров, – кого тут только нет, даже Ричард Аттенборо! – и сам сыграл Гамлета, тоже, кстати, уже почти на пределе, ему здесь тридцать пять лет. А Офелию играет тогда еще совсем молоденькая Кейт Уинслет.

Почему я начинаю показ не прямо с выбранной для обсуждения сцены, а намного раньше, чем в предыдущих фрагментах, которые мы смотрели?

Потому что тут невозможно отрезать, все снято одним большим кадром на сложном внутрикадровом монтаже, поэтому я так и начинаю показ этого фрагмента – иначе это было бы неуважением к режиссеру. Обратите внимание, как сделан первый кадр, прежде чем посмотрите все остальное.

(Идет демонстрация фрагмента.)

Кеннет Брана не сделал ни одной купюры в шекспировском тексте, не внес никаких изменений, в отличие от всех предыдущих режиссеров, которые ставили «Гамлета». Я был абсолютно поражен, когда увидел эту картину. Как мне кажется, это совершенно потрясающее кино именно с режиссерской точки зрения. В частности, идея перенести действие этих двух сцен в зеркальный зал, по моему убеждению, абсолютно блистательна. Потому что теперь это уже не просто монолог «Быть или не быть?», Брана превратил его в диалог с самим собой, благодаря зеркальному отражению, с которым Гамлет общается. К тому же монолог обрел еще и двойной смысл, так как за этим зеркалом прячутся Клавдий и Полоний.

Вообще, это совершенно счастливая, замечательная идея – окружить все действие этаким бесконечным количеством открывающихся потайных дверей, зеркалами, за которыми можно прятаться и сквозь которые можно подсматривать. Этот дворец весь состоит из каких-то ловушек, тайников, что сразу придает значимость и объем всему происходящему. Видите, как много определяет натурная площадка. Брана снимал в замке графа Мальборо, который полностью отдал на растерзание кинематографистам свой замок и сам даже снялся в этой картине (сыграл стражника).

И сцена с Офелией становится предельно яркой и динамичной, когда она тоже происходит перед зеркалами, когда обыгрываются отражения. В этой сцене, если вы обратили внимание, первый раз из всех четырех вариантов, которые мы посмотрели, Гамлет на наших глазах принимает решение и отказывается от Офелии. Во всех предыдущих вариантах он это решение принимал раньше, и во время сцены просто его обнародовал.

По-моему, это замечательная режиссерская работа. Когда я первый раз посмотрел фильм, я был просто восхищен дарованием этого человека, масштабом его режиссерской мысли, тем, как он придумал этот фильм, как он его сделал. И совершенно не важно, что он перенес действие в XIX век, я бы сказал, что все стало даже значительней. Далеко не все шекспироведы со мной согласятся, например, известный шекспировед Алексей Бартошевич категорически фильм не принял, ему он показался скучным, длинным, а режиссерские открытия, в частности эту сцену у зеркала, счел просто забавными.

Кстати, по поводу длины картины. С коммерческой точки зрения фильм был успешен. Несмотря на его протяженность, его купило огромное количество стран, так что он с лихвой отбил затраты.

Я слышал такое мнение: «Мне кажется, что последний вариант, это уже не Шекспир вовсе и не “Гамлет”. Потому что то, что описывал Шекспир, – это совсем другой антураж. Тут уместно море, огромный замок, лестницы, одиночество Гамлета. А здесь, в этом фильме, слишком много всего. Ощущение, что режиссер проблему Гамлета прячет за всем этим антуражем. И сам Гамлет какой-то непонятный».

Категорически не могу согласиться. Не буду повторяться по поводу режиссерского решения. Что же касается актерской работы, то, знаете, каждое десятилетие шекспироведы вручают приз лучшему Гамлету поколения, и вот Кеннет Брана его получил. То, что он не похож на традиционный образ, с моей точки зрения, очень хорошо. Брана даже внешне нашел совсем другое решение. Он, как вы видели, полностью обесцветил себе волосы, сделал из себя этакого платинового блондина.

Напомню вам, что в России был и другой Гамлет, не менее знаменитый, чем все те, которых мы сейчас с вами видели, но совсем другой. Абсолютно неистовый, почти бешеный, глубоко страдающий – Гамлет Владимира Высоцкого, которого он потрясающе сыграл в Театре на Таганке в замечательном спектакле Юрия Любимова.

Давайте подведем некий итог. Очевидно, что чем более талантлив режиссер, тем интереснее его трактовка. Вы видите, как по-разному это происходит. Можно выбрать еще с десяток «Гамлетов», и всегда это будет сделано по-другому, всегда по-своему. Это и есть то, что называется «свой почерк в режиссуре», потому что каждый из этих режиссеров, фрагменты из фильмов которых мы видели, – высокого класса талантливый профессионал, и его почерк всегда можно узнать по целому ряду признаков.

Так, скажем, всегда и легко узнается Дзеффирелли. Кстати, считается, что его «Ромео и Джульетта» – это лучшая экранизация шекспировской пьесы вообще, хотя их тоже была тьма-тьмущая. И я с этим абсолютно согласен. Возвращаясь же к «Гамлету» – может, и у вас когда-нибудь будет свой «Гамлет».