Текст книги "Пятое Евангелие. Явление пятистам"

Значит, когда Мария Магдалина рассказывает ученикам о воскресении, о том, как она встретила Иисуса, а они не верят, значит, они участвуют в ее рассказе. Участвовать в рассказе, значит поставить пьесу. А как еще? Значит, ПОВТОРИТЬ все события рассказа. Повтор событий – на этом основано Евангелие. На самом деле Евангелий два, а не одно. Они идут одно за другим. Две, немного отстающие друг от друга последовательности событий. Одну последовательность считают пророчеством, а другую реально происходящими событиями. Где они находятся эти пророчества? Да здесь же, записаны этой же последовательностью событий. Слова одни, а события разные.

Например, написано, поражу пастыря и разбегутся овцы. Это пророчество, это первая последовательность событий. В ней пастырь поражен и овцы разбежались. Отреклись от веры. Хотя до этого Иисус говорил, что лучше умереть, чем отречься от веры. Ибо что толку жить, повредив своей душе. И Он спрашивает учеников, готовы ли они жизнь свою отдать за Него. И они отвечали, что готовы. И вот вторая последовательность событий – это пометка на полях закона, что овцы разбежались. Следовательно, так как они разбегутся, и сделать с этим ничего нельзя, ибо это как закон, то надо подставить вторую щеку.

Это и значит, как я уже говорил, что стрелы с надписью НЕВЕРУЮЩИЙ, ученики принимают на себя добровольно. Это и значит, подставить вторую щеку.

Эту ситуацию можно еще представить следующим образом. Иисус и его ученики идут по сцене, по раскаленному пространству, где может пройти только верующий. И получается, самое сильное испытание здесь, в этой пустыне, вдруг получить пакет с надписью неверующий. И в запасе таких стрел у дьявола много. Штук девять.

И летят они в Иисуса одна за другой. Как говорится, умри неверующий. А ученики, зная первую последовательность событий, где будет поражен пастырь, подставляют свою грудь под эти стрелы. Они выбегают вперед с криком:

– Это я неверующий! – И Иисус идет дальше. Первый пример показал Петр. Он принял на себя сразу три стрелы. И заплакал. Если кто-то сам заплачет в этом месте Евангелия, то поймет, почему он плачет. И все так легли. Летит стрела и ученик идет вперед под нее.

Все соблазнятся обо Мне – так сказано. В первой последовательности. А во втором Евангелии ученики – это победители, они подставляют вторую щеку: добровольно принимают смерть, чтобы не повредилась их душа, Иисус Христос. И Иисус проходит там, где нельзя пройти. Зачем? А затем, чтобы принять потом на себя все остальные стрелы неверия.

Когда он говорит, что Бог оставил Его, значит он неверующий. Неверующий за всех остальных неверующих. Чтобы все стали не неверующими, но верующими в Бога. Все стрелы неверия полетели в Него на кресте.

И первую, самую ядовитую стрелу, принял на себя ученик, которого любил Иисус. Это Иуда.

Еще до предательства Иуды сказал Иисус, что не повредит ни одному ученику, которых дал ему Бог. И еще Он сказал: кто хочет идти за Мною отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мной.

Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.

А отдать душу это и значит отдать веру.

Для анализа последовательности событий после воскресения важно, что существует интервал времени между событием и рассказом о нем. И рассказ – это не просто ошибка, это вторая последовательность. Второе Евангелие. Да, лучше бы, наверное, назвать это ЭССЕ Второе Евангелие.

Значит, в Евангелии от Матфея Магдалина видит Ангела на камне, встречает Иисуса и идет, и сообщает ученикам о воскресении.

Во втором Евангелии от Марка рассказывается о том, что это был за рассказ. Слушатели бросаются на сцену, то есть бегут к гробу и смотрят, что будет делать Магдалина. Ведь послушать рассказ и проверить его правдивость это одно и тоже, если больше никакого участия в этом событии слушатели не принимают.

Ангела у гроба нет, зато в гробу Магдалина видит юношу и в ужасе убегает. Почему она в ужасе? Ведь если они пошли проверять рассказ Магдалины, то ведь за то время, пока они шли, мало ли кто мог зайти в гроб и сесть там справа. Кроме учеников у Иисуса были и другие верующие. Конечно, испугаться можно, но написано, что все разбежались в ужасе. Ангела у гроба меньше испугались.

Дело в том, что ученики никуда не пошли. Рассказ проверяется на месте. Видимо, они знали, что бежать до того места, где была Магдалина не три километра, а гораздо дальше, дальше, чем до Голливуда. Они в гробу, где никого нет. Никого нет до тех пор, кока Магдалина не поворачивается в зал, где никого нет. Ведь все ученики на сцене, они проверяют, было ли воскресение. В зрительном зале, с правой стороны сидит юноша в белом и говорит, что они напрасно ищут здесь Иисуса. Его здесь нет. Он воскрес.

Приходится несколько раз пройти по кругу, чтобы добраться до… до могилы, где все и происходит. На этом круге становится уже почти все ясно. Сейчас мы увидим чудесный бой Апостолов в преисподней. А мы говорим, что они не верили в воскресение по-настоящему.

Давайте доводы, доводы, но только анализ текста запрещен, ибо не приведет к реальному доказательству. Это так только игра. Давайте доводы, но только доводы запрещены. Или зачем нам доводы, покажите Тело воскресшего Иисуса Христа.

Тело после воскресения находится в другом пространстве. Но это пространство доступно и человеку. И путь туда Евангелие. Следовательно, по пеленам можно воссоздать Тело. Это то же самое, как включить телевизор. Ну так это будет только кино. Так мы и сами находимся в кино. Любой уже сделанный нами поступок это прошлое, кино. То, о чем можно рассказать. Все наши знания опосредованы.

– А я хочу видеть прямо, без всяких кино! Скажет, может быть, кто-то.

Ответ:

– Чуть позже. Дождитесь только конца света.

Ведь что значит прямо? Это значит увидеть бактерию без микроскопа. Вот если она на самом деле есть, то я должен видеть ее своими глазами. Или: если бы была жизнь на Марсе, то я бы это видел.

То же самое и про воскресение. Если бы оно было, то я бы это видел. Не через телескоп или микроскоп, что значит, через Евангелие, а непосредственно.

Такая возможность была, видимо, предоставлена Фоме. Что значит увидеть непосредственно? Вроде бы это может означать только одно: быть в Нем, в Иисусе Христе. Но разве другие в Нем не были, когда Он явился им? Значит, там Он был в них. Получается, что Фома засовывает свои руки в раны Христа не снаружи, а из Тела Христа. Фома видел Христа, находясь в Нем.

Евангелие – это рассказ об изменениях, произошедших в мире после воскресения. Поэтому каждое событие здесь надо понимать по-другому. Значит, если было, то как будет теперь? Или, точнее: если было так, то теперь будет иначе. То же самое, если делится квадрат, то больше никакая степень не разделится.

Утверждение написано в одну строку, но на самом деле следствие стоит на полях, находится в другом времени. И надо читать так: если в двухмерном мире был квадрат, то в трехмерном это будет куб. Все степени включены в квадрат. Все последующие события, следовательно, находятся в прошлом. Прошлое всегда снаружи.

Следовательно, чем дальше развиваются события, тем глубже мы погружаемся в гроб. Пробиваясь и пробиваясь к первому Евангелию от Матфея.

В общем, получается, что явление Христа Апостолам это тоже рассказ. Что значит, они должны принимать участие в этом явлении. Раньше человек смотрел на другого человека, а после воскресения явление это вроде бы быть в Нем, а Он в нас. Но тогда чем Фома отличался?

Явление Иисуса Христа – это возврат в прошлое, чтобы вместе подойти к моменту явления. А написано это путешествие в прошлое в следующем Евангелии. Или последующими событиями. Напр., Иисус встречается ММ, а потом Апостолы не поверили. А на самом деле они раньше не поверили, и, следовательно, «не поверили» Апостолов было еще раньше, и раньше Он повстречался ММ.

Воскресение – это событие с пос… (потом дописать). Мы не можем видеть его сразу, ибо воскресение это и есть слом демаркационной линии. И слом этот может быть обозначен только начинающимся сначала событием. Иначе это просто нельзя сделать. Иначе всегда можно будет опять построить демаркационную линию. Любые части можно отремонтировать, опять соединить в целое. Но четыре целых в одно не объединишь. Полностью не объединишь. Всегда останется четыре дыры. Дыры дают возможность Евангелиям быть целыми. Но они и одно. И объединены крестом. А точнее, рассказом о кресте, что значит воскресением.

Находя связь Евангелий, мы видим само воскресение.

Трудно увидеть дыры в демаркационной стене. Наука даже считает, что этих дыр нет. Но не любая наука. Эйнштейн доказал, например, именно, что эти дыры есть. И конечно, не только он один. Это доказано и многими другими открытиями в науке, доказано кино, и приличным количеством книг. Правда, для некоторых людей, занимающихся именно книгами, книги не доказательство. Почему так? Каждое мгновение ВСЁ становится книгой. Точнее, все уже давно книга.

Вера – это не рассказ о каком-то событии, а значит БЫТЬ ТАМ. Верить в воскресение, значит быть там в бою за это воскресение.

Поэтому Апостолы не только были в бою на пути к кресту, они были и в следующем бою, в бою за воскресение.

С первого взгляда может показаться, что Апостолы сидят на лужке, пьют чай и случают рассказы Марии Магдалины о воскресении. Такая печальная, но идиллия.

На самом деле 12 Апостолов это такой же отряд бойцов, как в кино «Спасая рядового Райана». Великолепная дюжина.

Да, вот так. Не после, а до воскресения и в процессе воскресения они ведут бой. Ломают эту демаркационную линию, отделяющую Бога от человека. Они прорывают оборону ада.

А Иисус что же тогда делает? Он становится – может показаться – таким маленьким. А Он То, ради чего Апостолы ведут этот смертельный бой. Т. е. Он в них. Это и значит явление, например, 11-ти Апостолам. Все одиннадцать пошли в… атаку. Штурм ворот ада они делали все вместе. Явления Апостолам Иисуса – это призыв к очередной атаке.

Иисус приходит и уходит, потому что воскресение еще не закончено, Он еще там за демаркационной линией. Поэтому вперед, опять на штурм.

И Райан так же призывает бойцов отряда Тома Хэнкса идти в последний бой. Он не имеет вида самого главного, но именно его спасают. Не впереди на белом коне, а в душе каждого. Командир в том бою не должен получать награды большей, чем та, что бойцы пошли ради него на смерть. Куда уж больше? Это намного больше, чем вид: впереди на белом коне.

И также когда-нибудь пойдут в последний бой воины Армагеддона. Большой станет маленьким, а маленький большим. Самым большим после воскресения оказывается рядовой Райан. Потому, что он был самым большим в бою за это воскресение. Не зря люди первый раз смотрят это кино с открытым ртом. В принципе они только и удивлялись тому, что Апостолы, оказывается, не спали в ту ночь, а спасали Иисуса Христа.

А иначе, зачем они нужны? Иисус и сам все может. Ведь вся суть воскресения, что Он это делает не для себя, а для людей. А для людей можно сделать только с их участием.

А что он сделал для людей? А Он сделал так, чтобы они участвовали в воскресении. Чтобы пошли спасать рядового Райана.

В этом суть поломки ворот ада, что их ломают Апостолы, освобождая Иисуса Христа.

Если бы Иисус все сделал сам, ничего бы не произошло.

Так же и пастырь ищет одну овцу, оставив остальных. Зачем? Затем, что в поиске этой овцы пастырь находит своего отца. Он узнает, что собственно пастырь-то не он, а его отец.

И здесь этот отряд под предводительством Иисуса освобождает Отца. Для этого они делают четыре дыры в демаркационной линии.

Здесь также, как по дороге на крест Апостолы принимают на себя неверие Иисуса.

Ибо они Его. Они в Нем. А Он в них.

В этом и есть их бой. В нужный момент подставить под пулю с надписью «неверующий» свою грудь. Свое сердце. Петр вытаскивает из огня павшего Иуду и только удивляется, что это у него получилось.

Получилось потому что воскресение идет.

Петр бежит к гробу в ответ на просьбу сказать ему, что воскресение произошло. На первый взгляд это воспринимается, как дезинформация. Ведь воскресение еще идет. И Петру сообщают, что в обороне образовалась брешь. В какой обороне? В обороне Апостолов. Ведь бой, это значит атакуют и с другой стороны. А чтобы закрыть ее надо изменить прошлое. Да, вот так закрываются ворота ада: что воскресение не произошло, т.к. прошлое еще не наступило.

Поэтому чтобы воскресение полностью произошло, чтобы и голова, и ноги Иисуса воскресли, надо продолжать идти в прошлое! Там последний рубеж.

В этой логике нет, в общем-то, ничего особенного. Чтобы все было нормально надо освободить Адама, а он в прошлом. Сделать это можно только в будущем. Если Адам не будет жив, то и дети его, мы, живы не можем быть.

ММ каждый раз заново начинает свой рассказ, потому что она мост из одного времени в другое. По нему Апостолы опускаются в преисподнюю, опять и опять вступают в бой, опять и опять идут на штурм демаркационной линии, отделяющей человека от Бога.

Значит, какова же картина? Апостолы слушают рассказ Магдалины, участвуют в нем и участвуют второй раз. Ведь это рассказ о них. Например, они участвуют в рассказе ММ, разыгрывая неверие. Но если это спектакль, то это уже было. Как говорится, очевидно, что Отелло душит Дездемону уже далеко не первый раз. И этот спектакль Апостолов и ММ не будет закулисным развлечением Апостолов после реально происшедшего события. Это тоже событие! Ибо, повторяем уже в двадцать пятый раз: ВЕСЬ мир театр.

И закулисный капустник тоже. И это очень важный момент. Ведь никто не запрещал Апостолам слушать рассказ ММ. А по первой последовательности событий, по пророчеству, они должны не поверить в воскресение. Так написано в Евангелии. А победы Апостолы достигают, подставляя вторую щеку, что значит, надо «не поверить» два раза.

Получается, дали им по одной щеке, а они:

– А ну-ка, ну-ка, поподробнее! – И подставляют вторую щеку.

А вторая оплеуха, это не то же самое, что первая, и снять вторую рубашку не то, что первую. Вторая рубашка уже является рассказом о снятии первой, что значит, раскодировкой события. И вот эта конкретизация события начинает работать против того, кто давал вторую пощечину.

Изобразим теперь все события после воскресения не как изменения, происходящие в процессе рассказа о событии, а как конкретизацию последующим событием предыдущего. То есть, начала нам известно, что Иисус воскрес, а потом мы узнаем, как это было. Мы будем узнавать все подробнее и подробнее, что он воскрес. Получается вроде бы парадокс: Он воскрес, какие еще могут быть проблемы? А вот так устроен мир, чем глубже мы будем погружаться в прошлое, тем дальше будем находиться в будущем.

Мы это можем увидеть в любой книге. Какое-то событие описывается в первой главе, а во второй, как оно началось, а в третьей, что вообще было до этого. Главы 1,2,3 уходят в будущее, а события уходят в прошлое.

Мария Магдалина видит Ангела, потом Иисуса, сообщает ученикам о воскресении. Все. Это Евангелие от Матфея. Сообщение ММ означает, что ее слушали, а слушали, значит, попросили второй удар по щеке, конкретизацию, а первая конкретизация означает, что обычный разговор превращается в показ. Шахерезада превращается в Стивена Спилберга, а героями фильма будут те, о ком и шел рассказ.

Т.е. слушатели задают первый вопрос:

– А как это было?

И получают в ответ второе Евангелие от Марка. И не зря замечено, что оно очень похоже на Евангелие от Матфея, как будто Марк его переписал. Точнее, некоторые считают, что переписал как раз Матфей Марка. Ничего страшного, ибо все его переписали.

Отличие только в том, что Ангел переместился в гроб. И есть упоминание Петра. Т.е. первое же противоречие показывает, что время изменилось, и по отношению к первому Евангелию они уже в гробу, а не около него, хотя думают, что еще не вошли туда. Поэтому все в ужасе и разбегаются. Встречается Иисус. Такие встречи означают, что Апостолы должны продолжать бой. Он воскрес, но в прошлом бой еще идет. Значит, Апостолы опять должны не верить. Как это было?

И опять рассказ начинается сначала. И идет Евангелие от Луки. ММ идет в гроб и видит, что уже произошло изменение. В гробе уже не один юноша, а двое. Откуда они взялись?

Дальше в этом же Евангелии от Луки ответ: Петр встал и побежал к гробу, но увидел только пелены. И дальше: и пошел назад. Куда назад? Назад в будущее? В прошлое. И значит, в гробе их стало двое. А точнее: БЫЛО.

Было двое, которые увидели пелены. А как это было конкретно? И начинается Евангелие от Иоанна.

Бежал, оказывается, не один Петр, а Петр вместе с учеником, которого любил Иисус. Как это возможно? Эти события разновременные. То, что бежал вместе с Петром любимый ученик – это пометка на полях Евангелия от Луки. Был Петр – значит л.у. был вместе с ним. Можно, конечно, считать, что сам Петр и выполняет роль л. у. И это утверждение где-то обязательно сработает, но здесь лучше считать, что это Иуда. Ибо пока Иуда не будет вытащен из гроба, т.е. пока он не уверует, воскресение не будет закончено.

Можно, если кому хочется, считать, что л.у. это Иоанн. Но легче не будет. От Иуды не уйти все равно, это уже не имя, а имя нарицательное. Это роль предателя.

И конечно, могло случиться на Тайной Вечере, что Иоанн сунул свою руку в блюдо вместе с Иисусом. Нарочно опередил Иуду, чтобы быть вместе с Иисусом. Он мог подумать, что если их руки в блюде, то вместе и они. Больше вместе, чем если этого не сделать. А т. к. Иоанн со слов Иисуса уже знал, что кто-то сейчас будет вместе с Иисусом в одном блюде, то имел возможность обыграть пророчество. Мог взять роль Иуды себе. Из любви к Господу. И к ближнему своему. Ибо:

– Возлюби его, как самого себя.

Любимый ученик на такую вещь мог пойти. В Ветхом Завете, чтобы достичь цели вообще баранами прикидывались.

Но это ничего не меняет. Если не считать того, что вы стали знать, кто такой Иуда. И это еще не финиш.

Только я считаю, что этот Иоанн, л.у. и есть один из сыновей Заведеевых. А он был распят вместе и Иисусом.

В общем-то, я и раньше думал, что эти двое в серебристых одеждах у Луки и есть сыновья Заведеевы. Не может же ученик, которого любил Иисус, и роль Иуды сыграть и распятым быть?

А если все-таки Иоанн влез в шкуру Иуды, опередив его на Тайное Вечере с блюдом, то Иуда, следовательно, должен пойти за него на крест вместе со вторым братом. И чтобы переиграть Иоанна, он должен взять роль неверующего разбойника, у которого ворон выклевал глаза.

Если все это так, то кто-то должен был попытаться и пойти на крест вместо Иисуса. Просто так это вроде бы может быть, но вряд ли.

Никто, кроме самого Иисуса не смог бы дойти до креста. Ни за кого больше ученики бы не отдали свою веру.

Все равно, я могу сказать, что слова Иисуса о том, что кто постыдится Меня здесь на Земле, того постыжусь и Я в Царстве Небесном, относятся именно к Иуде.

Кто его постыдится реабилитировать, того и постыдится Иисус в ЦН.

Братья Заведеевы мне тут все карты перепутают.

Как бы должно было быть. Написано бежит Петр. И бежит он в роли Иуды, ученика, которого любил Иисус. Или наоборот. Ученик бежит в роли Петра. Или это все равно, что бегут оба, но один в рассказе другого. Петр видел пелены, и ученик теперь видит пелены. Следовательно, это он и был. Тогда получается, что это ученик, которого любил Иисус, в роли Петра. И это видно по их положению около гроба. Петр в гробе, а ученик сверху. Петр, следовательно, в рассказе ученика, в прошлом. По отношению к ученику в кино. Они в разных измерениях, как Ангел у Матфея и юноша в гробе у Марка. Предполагается, что это все тот же Ангел. Я думаю, что сейчас будет видно ясно почему.

Смотрим дальше. Возвращается Магдалина (наконец-то!) к гробу и видит в гробе двоих. Одного у ног, а другого у головы Христа. Она наклонилась в гроб, но не видит ни пелен, ни Тела Иисуса. А ведь это уже конец боя в гробе.

Пелены появляются в гробу раньше Тела! Вот этого нам как раз и не хватало. Следовательно, сначала Евангелие, а потом воскресение. А что тут такого? Ведь всегда же в Библии говорится, что сначала написано, а потом идет само событие. Благая весь уже пошла, а бой за Тело еще продолжается. Иисус еще является Апостолам и призывает их то семерых, то одиннадцать спуститься вниз, в преисподнюю, в прошлое и идти в последнюю атаку на демаркационную стену.

Все явления Иисуса Апостолам в событиях после воскресения это действия Крика в «Великолепной Семерке» – явление семи, и действия Тома Хэнкса в «Спасая рядового Райана». Опять и опять необходимо отряду идти на штурм демаркационной линии.

Скорее всего бой идет в нескольких временах. Там, в аду ведь всё не просто. Начнешь кого-то тянуть за ноги, а вытянешь только ноги – тела нет. Оно в другом времени. Голова в другом времени.

Сколько же их было, этих Апостолов? Ладно, не будем усложнять.

Надо иметь в виду, что пелены появляются раньше плата, а Тело еще позже, потому что движение в рассказе идет в обратном направлении.

Тем не менее, именно так Апостолы выпрашивают вторую пощечину. Им говорят, что Тела нет, т.к. вы его украли. А они делают так, что Тела не будет для доказательства, даже если они его не брали. Пелены есть, а воскресение еще не до конца произошло. Это как взрыв далекой звезды, он уже был, только до нас еще не докатился. А то, что был, это уже 100%. Информация об этом событии доходит до нас постепенно, существует во времени.

Тела еще нет, оно скрыто прошлым, пока над гробом не склоняется Мария Магдалина.

Почему она не видит пелен? Как только ученик любимый уверовал, он тоже перестал видеть пелены. Ибо уверовать и значит раскодировать текст, а раскодировать текст, значит, найти событие, которое кодирует рассказ, а найти событие, значит, войти в него.

Следовательно, ММ УЖЕ ЧИТАЕТ пелены и плат, т. е. Евангелие и видит не бумагу и буквы, а само событие. Она и видит Иисуса Христа, но еще не понимает, что это Он. Ибо в роли головы Иисуса здесь один Его ученик, а в роли ног другой. И находятся голова Его и ноги Его в разных временах, как Ангел у гроба и юноша в гробу.

Предполагается, что Ангел, сидящий на крышке гроба – это ноги Христа, и они как молнии ударили в Землю и отодвинули крышку гроба.

Первым вошел в событие ученик, которого любил Иисус, следовательно, он взял Иисуса за ноги, точнее он стал Его ногами, а головой Петр.

Странно только Иисуса выносят из гроба вперед ногами. Обычно в гроб несут вперед ногами. Но и у Данте описывается похожая история, когда он спускался по Телу Люцифера. Спускался вперед ногами, а вышел вперед головой с другой стороны Земли. Здесь, в общем-то, получается наоборот.

Тем не менее, я думаю, что сначала появляются ноги, потом голова. Хоть Петр и первый увидел Евангелие, прочитал его первым ученик, которого любил Иисус.

Петр – это арьергард. Он отбивает самые последние атаки противника у демаркационной стены. Хотя самым последним был Апостол Павел. Кажется, он сказал, что Иисус явился к нему последнему, как к извергу какому-то. Это я так помню. Через час проверим. Но если в Библии на самом деле написано, что именно «как к извергу», то значит, Иисус обратился к Апостолу Павлу, как к киллеру. Посылает его в прошлое, в ад сделать контрольные выстрелы. Проверить, не остался ли кто из слуг дьявола в живых у демаркационной стены, и не начал ли ее уже опять заделывать.

Если сказано по-другому, то получил Апостол Павел большой рашпиль и должен был хорошенько зачистить пробоины демаркационной стене. Может быть, как лекарь, чтобы раны не болели, чтобы все было, как будто так и было ВСЕГДА.

А может быть, Он послал его как человека с компьютером. Не знаю уж зачем. Надо прочитать это слово в Библии. Но голова у Апостола Павла, по-моему, работала, как компьютер. Скорее всего, Иисус послал его туда все проверить, как ученого. Чтобы потом ученые не говорили:

– Наука – это религия без Бога.

Чтобы они знали, что:

– Наука без Бога – это учебник.

Итак, Мария Магдалина поднимает наверх Тело Иисуса, как Евангелие. Ибо она не видит пергамента, потому сама им является. Буквы, точнее СЛОВО поднимает Иисуса из гроба. И слово – это Евангелие или Мария Магдалина. Интересный вывод. Не зря она тут бегала все время.

И все эти события уже были в первом Евангелии от Матфея:

– Он воскрес, я его видела.

А дальше, как это было. Как пробивались Апостолы вместе с Телом Иисуса к воскресению, как вели бой у демаркационной линии, отделяющей человека от Бога. Как снова и снова с перекура они уходили вниз в бой за воскресение Иисуса Христа.

Значит Петр и ученик, которого любил Иисус, вошли в текст, стали текстом, Марией Магдалиной.

И она оборачивается и видит…

Кого увидеть можно вместо Джонсона и Макферсона? Если обернуться, посмотреть вокруг себя, то увидишь крайнего. А крайний, как всегда:

– Пушкин!

Переворачиваем обложку и там действительно напечатано, что произведение «Когда Макферсон издал «Стихотворения Оссиана» написал Пушкин.

И здесь, и в Евангелии важны все слова, нужен человек, чтобы видеть ситуацию за последовательностью событий.

А прежде чем появляется Пушкин, мы видим что? Точнее, кого? Сейчас будет ясно видно кого.

Раньше Мария Магдалина видит садовника. Оборачивается, что значит, смотрит в зрительный зал. Это садовник на кладбище, где лежат павшие в бою за воскресение Апостолы. Печальная история. Не зря ММ плачет.

Но вдруг она понимает, что садовник на кладбище – это ЧИТАТЕЛЬ ЕВАНГЕЛИЯ.

И перед ним кладбище, т.е. только рассказ, только кодировка, только текст. Но тот, кто видит Марию, уже видит раскодировку, событие воскресения. Значит, в нем Иисус Христос. Почему в нем Иисус Христос? Потому что читатель видит не текст, не кладбище, а воскресение. Ему не надо думать, что Тело Иисуса исчезло, он сам был там, в бою у демаркационной линии. Ибо читать, значит, участвовать в событии. Иначе, зачем Иисус с Апостолами пробивал эту стену. Читатель Евангелия является участником событий воскресения. Поэтому единственный и неповторимый свидетель для всех времен и народов, что Иисус воскрес:

ТЫ САМ

Финита ля комедия. А это значит, что текст, а точнее, текст и расположение текста, т.е. последовательности событий – это кладбище. Для воскресения необходим сложный механизм под названием Читатель.

Повторяю, кладбище, как бы интересно в нем ни были расположены могилы, и кто бы в них ни лежал, это не само событие. Иисус воскрес! И Он воскреснет в том, кто прочитает Евангелие.

Иисус кажется маленьким, ведь он умещается в человеке. А разве это неправильно? Ведь большой в человеке и не уместится.

ММ в Читателе увидела Иисуса Христа, ибо если есть читатель, то был и автор.

А кто автор? Кто писал это Евангелие? А писали его Апостолы своей кровью в бою у демаркационной стены и, выходя на перекур на Землю, передавали эти записи ММ. Апостолы герои Евангелия, бойцы отряда Иисуса Христа, который в Евангелии от Матфея их пригашает в Галилею вспомнить, как это было.

Когда я говорил, что единственный и неповторимый свидетель воскресения сам Иисус Христос, то я имел, значит, в виду, что Иисус, которого вы видели, Иисус в вас.

А вы в Нем.

Про Павла в Библии так и написано со слов самого Павла.

– А после всех явился и мне, как некоему извергу.

Значит точно, как киллеру. Послан был Иисусом делать контрольные выстрелы в преисподнюю.

Остались ли, живы Апостолы? Думаю, нет. Они все или почти все погибли в том бою.

А если вы думаете, что нет, считайте, что они воскресли.

Что получится, если двое в гробе были сыновья Заведеевы? Или все-таки они воскресли раньше Иисуса Христа, и он рассказал им о их воскресении, когда явился двоим по дороге в селение в Евангелии от Марка. В Евангелии от Луки Иисус является, скорее всего, другим двоим. Один из которых был Клеопа.

С одной стороны, это логично, что в могиле вместе с Иисусом были Иоанн и Иаков, сыновья Заведеевы, но… Да нет, там было всего два места. Хотя Иисус и сказал одному из них, когда тот был распят вместе с Иисусом в роли разбойника, что сегодня же будешь рядом. Но только одному. Ибо, как сказал Иисус, не Он решает, где кому быть. Но обоим обещал, что будут, если хотят, креститься тем крещением, каким Он крестится. Т.е. будут распяты, как Он.

Здесь, конечно, чтобы точно разобраться, кто, где был похоронен, надо и с распятием разобраться так же, как с воскресением. Я уже попробовал это сделать сходу, не получается. Вроде бы надо применить тот же самый прием, а к самому событию пробиться пока не удается.

Я думаю, они были похоронены отдельно, Иисус явился им двоим, Иоанн и Иаков сообщили ученикам о своем воскресении, но им этого было мало.

Существует проблема с числами. Каким образом Иисус являлся 11-ти без Фомы? Иуду Петр вроде бы еще не вытащил из могилы. Но с другой стороны, последовательность событий обратна последовательности Евангелий. Иуда вытаскивается у Иоанна, а явление 11-ти у Луки. Но событие у Иоанна происходит реально! раньше.

Получается, что первое Евангелие – это Евангелие от Иоанна. И написано оно Иоанном или со слов Иуды, или самим Иоанном в роли Иуды. Хотя нет, от Марка, наверное, первое Евангелие, ибо первым увидел пелены и плат именно Петр, друг евангелиста Марка.

Потом его прочел ученик, которого любил Иисус, и сделал свои пометки на полях. Что, мол, он был вместе с Петром. Не один Петр бежал к гробу, а они вместе, а также Иоанн успел первый добавить пометки и, что тоже самое, успел первым прочитать про Тивериадское озеро, про то, что Петр будет обладать такими же способностями, как Мария Магдалина. Т.е. может быть в двух измерениях.

Будет иметь возможность передавать информацию с того света, из двухмерного пространства, из 4-го измерения и быть в третьем, здесь на Земле. Представитель во всех сферах. Эти три роли Петра и обозначены в Евангелии у Иоанна, как три вопроса Иисуса о любви Петра к Нему. Любишь ли ты Меня? Любишь ли ты Меня? Любишь ли ты Меня? Там, Тут и Выше. И даны три мандата: паси овец моих. Это повторено три раза.

Три роли Петра могут означать и что он был не только в роли Иуды, вытаскивая его из могилы, но и еще в чьих-то.

Чтобы с этим разобраться, надо нарисовать картину до распятия немного подробнее.

Получается так. Задача князя тьмы не допустить Иисуса до креста. И конечно, ему мало скомпрометировать Иисуса тем, что его ученики предатели. Даже хотя один из них. Поэтому должна существовать более мощная комбинация предательства. И, как обычно, комбинация эта должна строиться на благих намерениях. Которые, говорят, и приводят в ад.