Текст книги "Пятое Евангелие. Явление пятистам"

Или: если есть сцена, то есть и партер. Если артисты на сцене, значит, что автор сидит в зале. Можно и не упоминать третьего, он есть автоматически. Как посылка.

Попробую разобраться в этой ситуации опять в прямом эфире. Сразу видно, что формального противоречия здесь не будет. Потому что симметричность относительного движения – это следствие симметричного течения времени. Если А движется, он моложе, а В моложе, значит он движется. Ибо: А становится моложе не из-за того, что он движется со скоростью света, а потому, что он движется со скоростью света относительно В. Только в этом случае, не сам по себе.

Конечно, ситуация с первого взгляда кажется довольно странной. Сидит старик у дороги, курит трубку и никуда не спешит. А куда ему спешить, помирать уж пора. Вдруг мимо пробегает кто-то. Да так быстро, что старик и заметить этого парня почти не успевает. И… и тут же становится молодым! С какой стати? Ведь он сам никуда не бегал, не искал эликсир жизни. Как же этот старик В стал молодым? Ведь если А уже был моложе его, В, то теперь В моложе молодого А.

Не думаю, Олег, что это формальные отношения между А и В. Ведь это взаимоотношения:

Диофанта и Ферма

Земли и Солнца

Гамлета и Смоктуновского

Героя и Автора

Сына и Отца

Получается весьма приличный неформальный парадокс, Отец, оказывается может быть моложе Сына? Как это получается?

Так как следствием взаимоотношений А и В, является появление С, то значит, по сути дела, мы имеем дело не с А и В, а с А в роли В и с В в роли А. То есть не только со Смоктуновским в роли Гамлета, но и Гамлетом в роли Смоктуновского.

Эта летающая тарелка, эта система, я думаю, будет состоять из трех колец времени. Космический аппарат, состоящий из трех модулей времени.

Получается, что старик, курящий трубку у дороги, не может стать молодым, если он остается на месте. Он должен был улететь вместе с А. Но в другом времени. Во времени по другому модулю. Он должен стать кольцом времени рядом с кольцом времени А.

Допустим время В идет по модулю 12, а время А по модулю 6. Тогда В будет находится в А. Оборот, который В делает за 12 часов, А будет делать за 6. И тогда А будет в два раза моложе В.

Каким образом можно изменить ситуацию на обратную, не отрицая первого положения, что А моложе В? По идее В должен быть моложе А именно потому, что существует ситуация, когда А моложе В. Парадокс ликвидируется причинно-следственной связью. То есть: не как В может быть моложе А, если А уже моложе В, а В будет моложе А, потому что А моложе В.

Можно сказать, что А это АВ, а В это ВА. Каждый объект двойной. Это решает всё. А моложе, т. е. В находится в круге А. В <А. Вы, Олег, обозначили наоборот. В принципе это, наверное, неважно. Но В находящееся в А это А находящееся в В. А по модулю 6 обвивает В по модулю 12. Но В по модулю 12 обнимает А по модулю 24. Мы рассматриваем Героя Романа, как Реальность, потом замечаем, что это только Кино, а не Жизнь. Но потом мы понимаем, что и Жизнь это не Реальность, а только Сон, Кино.

Сверху Смоктуновского находится Гамлет, ибо артист играет его роль. Но ведь ясно, что Гамлет жил раньше Смоктуновского, он прототип, он предшественник, он, следовательно, находится внутри. Так же и Иисус, умирая, освобождает Отца.

Так же не только Земля вращается вокруг Солнца, но и по теореме Ферма существует обратная ситуация.

Герой, разумеется, моложе Автора, если Автор его создал. Но ведь Я это Герой в роли Автора. Так происходит потому, что пробивающееся в будущее время Реальности не фиксируется, как Пионер. Ведь Экклезиаст сказал, что всё это уже было. Пионер, значит, идет за кем-то. Герой прошлого оказывается реальней сегодняшнего рассказчика. В этом суть художественной литературы.

Вы, Олег, можете сказать, что наука – это не кино и не литература. Ну, если Реальность – это Рассказ, то и Наука – еще не последняя инстанция. Предмет ее пристального внимания не что иное, как:

– РОМАН.

В общем, приведенный Вами ПАРАДОКС ДВУХ ЧАСОВ, решается посылкой: сама по себе скорость не омолаживает, а только относительно другого объекта. То есть второй объект всегда рядом, как Автор и Герой. В будет моложе А не согласно принципу относительности, а согласно принципу относительности ДВИЖЕНИЯ.

Это не формальные комбинации хотя бы потому, что согласно принципу относительности движения, не только ВЫМЫСЕЛ продукт РАССКАЗА, но и РАССКАЗ – это результат ВЫМЫСЛА.

Следовательно, СНАЧАЛА было СЛОВО. А из этого утверждения проистекает много ЧУДЕСНЫХ РЕАЛЬНЫХ вещей.

Кто моложе Смоктуновский в роли Гамлета или Гамлет в роли Смоктуновского? Думаю, не это здесь важно, а важно то, что это одна летающая тарелка. Скорее всего, наиболее точно: она состоит из Четырех Евангелий. Две пары движутся относительно друг друга в разных модулях. Как в четырех кругах распятия модуль одного объекта, света, например, будет убывать, а модуль тьмы возрастать. Потом наоборот.

Эйнштейн слизал, конечно, Теорию Относительности. Ведь создал ее Иисус Христос, а он только открыл. Точно так же, как Иисус создал Великую теорему Ферма, а Диофант и Ферма только объединились, чтобы ее доказать.

Утверждения А> B и А <В не будут взаимно исключать друг друга после того, как после воскресения мир стал двойным. А и В не разделены больше демаркационной стеной, а стали частями одного объекта.

Парадокс зажженной лампочки. Два кольца БС вращаются в двух кольцах СБ. Когда модуль бруска ниже, он вращается быстрее и становится короче. Стержень замыкает контакты, и лампочка горит. В обратной ситуации лампочка, естественно гореть не будет. Короткий стрежень не достанет до контакта. Ситуация будет такой же, как в Четырех Кругах Распятия. Свет будет постепенно убывать, а тьма нарастать, потом наоборот, тьма будет убывать, а свет нарастать. Если модуль света будет увеличиваться, то модуль тьмы будет уменьшаться. Ситуация будет видна, как смена дня и ночи.

А будет моложе В, например, днем, а В будет превращаться в юношу ночью. Я не буду повторять рисунок, который приведен в Эссе Часовой Механизм Распятия, Невинность, Явление 500. Это одна и та же ситуация.

Движение со скоростью близкой к скорости света можно обозначить, как изменение модуля времени.

Распятие и Воскресение и есть примеры такого скоростного полета в Преисподнюю и Назад.

Всего доброго, Олег.

В.Б. 13.06.06

Картина Мира

Ответ на замечание Сергея Гаврикова

С чего начать? Начну со вкуса на произведения искусства.

А должен ли быть вкус? Точнее, существует ли он в природе? Ведь все сегодняшние люди – это дети Адама. А он, если бы имел вкус, не стал бы есть яблоко, предложенное женщиной. Этот печальный обед привел к ужасным последствиям. Скорее всего, надо читать, что безвкусие у людей и появилось из-за этого Адамова Яблока. Люди потеряли веру. Следовательно, настоящий вкус может иметь только истинно верующий. А кто это? Апостол Павел сказал, что надо почитать себя мертвым, чтобы не подвергнуться греху, чтобы верить. Кто это может?

Следовательно, все наши произведения, все наши открытия (не только мои) являются следствием дурного вкуса. Следствием движения от неверия к вере.

Вы, Сергей, говорите, что не наукой спасется человек, а верой. Надо просто верить и все. А наука от лукавого. Эта позиция имеет две фундаментальные ошибки.

Первая заключается в том, что мы не знаем, как молиться. В Библии написано, что сам человек не может избавиться от греха, а для Бога все возможно. Люди в Библии, считавшие себя верующими, готовы были заново научиться верить, но спрашивали:

– Как это сделать? Мы не умеем молиться.

Ответ: Бог научит избранных. Это верно. Но это общая фраза. Это уже конец, финиш, результат. Она может быть применена к реальности только очень небольшим количеством людей. Их никак не будет больше, чем физиков-теоретиков. Такие люди раньше уходи в глушь, в лес и годами жили там и молились в землянках. Приводила ли такая жизнь к каким-нибудь положительным результатам? Возможно, и приводила. Но это рецепт для очень небольшого количества людей.

И хоть человек не оправдается работой, именно в своей работе все остальные люди могут найти Бога. Они также молятся, они молятся перед работой, молятся после работы, молятся перед обедом, молятся перед сном. Всем знать Великую Теорему Ферма не обязательно. Но эта теорема обладает общим свойством с высказываниями Иисуса Христа. Проблема не в сложности понимания, а в том, что никто не хочет даже слушать необыкновенное решение.

В результате отрицания науки делаются элементарные логические ошибки. Не требуется понимать решение Теоремы Ферма, чтобы заметить, например, разницу между Образом и Реальностью. Разница в том, что это просто два РАЗНЫХ образа. Тем не менее, лектор Семейного Радио по Голосу Америки так отвечает на вопрос слушателя, на самом ли деле Лазарь вышел из могилы?

– Нет, конечно, нет. Это только Образ.

Фантастика! Ибо: ВСЁ ОБРАЗ! Но в Библии этот образ записан, как Реальность. А переделывать Реальность в Образ – значит, МЕНЯТЬ Образ. Незаметно меняется образ, существующий в Евангелии. И именно этот лектор по десять раз на дню повторяет, что нельзя ничего добавлять и убирать из изложенного в Библии.

Вышел ли Лазарь на самом деле из могилы, или не вышел – не важно. Но сто процентов важно, что в Евангелии написано – ВЫШЕЛ! В реальности вышел, а не в образе. Здесь в Библии показано, что может быть изменено само время. Время делает петлю в четыре дня и мир начинается заново. Чтобы жил Лазарь.

В общем, первая фундаментальная ошибка – это, когда считают, что Бог может все, а человек ничего. У этой ошибки очень далеко идущие последствия. Человек вроде бы восхвалят Бога, говорит, что Тот может все. И получается, что Бог должен, исходя из этой посылки, делать все, а человек ничего. Не человек слуга Бога, а наоборот получается.

И получается это из-за неправильного представления о мире. Как говорится, без теоремы Ферма ничего не получится. Потому что решение этой теоремы означает, что в демаркационной линии, которую предложил Олег Акимов, есть дыры, которые связывают два пространства. И, следовательно, Человек и Бог не независимы. Человек – это часть Бога. И поэтому, как Бог тоже должен и может работать. Он Смотритель на станции. И пусть место его четырнадцатое, но все-таки.

Кажется, что чем человек больше восхваляет Бога, чем больше возможностей отдает Ему, тем лучше. Вчера ректор МГУ Садовничий сказал, что чем больше знаний студент получит при обучении в университете, тем лучше.

– Больше-то ведь лучше, – без сомнения заявил он. А в Библии постоянно говорится наоборот. Последний станет первым, пишется там. Надо стать маленьким, таким маленьким, что можно бы пролезть в игольное ушко. Ибо только маленький пройдет в Царство Небесное.

Из этого нельзя делать вывод, что наука противопоставляется вере. Ведь речь вчера шла о двух системах образования. Новая система предлагает ограничить количество курсов. Почему старая система, которую поддерживает ректор университета профессор Садовничий, кажется ему очевидно лучшей? Старая система основана на однозначном утверждении:

– Бога нет! – именно это фундамент старой системы образования.

Можно только научиться учиться. Прослушал десять спецкурсов, значит знаком с десятью. А если пять, то, соответственно, с пятью. Что лучше, десять или пять? Естественно, что десять. А о том, что эти курсы могут быть применены к реальности и речи не ведется.

Ибо, какая такая еще реальность? Он, выпускник университета, Пушкин, что ли, или Моцарт. Он симфонию, что ли, сочинит в качестве диплома, что все будут радостно прыгать и скакать. Новую Бесамемучу? Вы хотите сказать, что выпускник придумает такую систему устройства государства, что доходы от нефти не будут опять закапываться в землю, а будут, распределены среди жителей новой России? И это не приведет к инфляции. Этот выпускник университета сможет это сделать в реальности? Нет? Ну а если нет, то и не надо песен, пусть учит, чем больше, тем лучше. Ведь реального толку от него все равно не будет.

– Ну а почему не будет-то? – вдруг спросит кто-то.

– Очень просто. Потому что ничего и не бывает. – Вот этот ответ и означает, что веры нет.

И правильно, что выпускник ничего не сможет сделать. Один не сможет. Вот если бы Бог был. Если бы в Бога можно было поверить тогда да. Но профессор Садовничий уже по опыту знает, что Бог может Он и есть, да не про нашу честь.

И приходится только удивляться, что находятся люди, которые не бояться предлагать новую систему образования, согласно которой меньше может быть лучше. Предполагается, что из ученика можно сделать работника. И вместо: учиться, учиться и учиться будет:

– Учиться работать, работать и работать с верой в Бога.

И вторая фундаментальная ошибка будет видна из Картины Мира, описанной А. С. Пушкиным. Картина Мира состоит не из одной Картины, а из четырех. Вот он Станционный Смотритель: «В первой, – пишет Пушкин, – почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами.

В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами.

Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние.

Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафорке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленях; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости.»

Вот и вы, Сергей, вопрошается о причине радости, вызванной открытием Великой Теоремы Ферма. Что толку? Была бы вера. А откуда она возьмется у блудного сына? Чего радоваться возвращению блудного сына, если я-то, – говорит старший сын, – всегда был с Тобой?

Ваша позиция, Сергей, это позиция старшего сына. Но не он один находится в Картине Мира, которую создал Бог. Блудный сын – это Человек, ушедший на Землю. И радость возвращения блудного сына – это великая радость. Ибо Отец радуется не только за Человека, который вернулся, но и за Себя, что у Него все получилось.

Вы говорите, что в Библии нет противоречий, ибо их не может быть. Это слишком абстрактное представление. Если сделать его конкретным, если тащить его из строчки в строчку до самого конца текста, то это будет именно противоречие. Где-то, в вашем же тексте, должно быть возражение, противоположное высказывание. Иначе получается, что вы представляете мир, который видите весь сразу. Но, очевидно, что даже Землю, являющуюся частью Мира, мы не можем увидеть сразу.

Конкретно же, противоречия существуют потому, что образ, целое, состоит из образов разных времен. Любой образ состоит из двух частей: из слов Человека и из слов Бога. Мы же читаем текст Библии или, например, текст Пушкина и воспринимает на старте образ, как слова кого-то одного. Или Бога, или Человека. Мы думаем, что переход слов одного в слова другого будет обязательного обозначен. Нет обозначения, значит, это будет противоречие. И не обращается внимания на то, что противоречие – это и есть обозначение перехода. Это есть тот дефис, та черточка, которая отделяет слова героя от слов автора.

Вы говорите, что противоречий в Библии не может быть, но ведь даже после Конца Света они будут. Ибо написано, что люди на Новой Земле будет лечиться листьями с деревьев. Значит, они будут болеть. А разве это не дисгармония?

Получается так, что отсутствие противоречий – это еще большее противоречие. Значит, противоречие есть и его надо только найти.

Противоречия – это места распечатки текста. Я не уверен, что можно сказать, что когда-нибудь наступит такое время, такая финита ля комедия, что противоречия будут больше не нужны. И, следовательно, как сказал один священник, горе тому тексту, в котором нет противоречий.

В вашем случае противоречие одно: ваши утверждения слишком абстрактны. А если выдать их за конкретные, то возникнут две фундаментальные ошибки, о которых я говорил. В случае с Олегом Акимовым важно, что он возражает конкретными текстами. А это реальная научная позиция. Но и вашу абстракцию можно конкретизировать. И показать недостатки такой позиции. На сегодняшний день, как мне кажется, вера в скитах вообще не получается.

2007 год

С уважением, Владимир Буров

Подставить вторую щеку
Беги, пока не поздно!

Подставить вторую щеку, значит набраться силы. Иначе не добежишь до цели. Иначе Орфей не вышел бы из Ада. Иначе произойдет ужас возвращения. Беги – пока не поздно!

Жена Лота где-то не подставила вторую щеку, поэтому не смогла не обернуться, и превратилась в соляной столб. Он не выдержит даже несильного удара – рассыплется. В соляном столбе нет силы. Но подставить вторую щеку трудно. Трудно подставить даже первую – стыдно. Ведь все, кроме Бога, будут видеть только моё унижение.

Для того, чтобы не побояться подставить щеку под удар, надо знать, что готов подставить и вторую. Удивительно то, что не только в Библии, но и в реальности я это видел. На телемосте.

И получается, что эта установка Иисуса Христа о видимом проигрыше, когда вместо кулачного боя, подставляется вторая щека, является не только источником силы, но это КОНТАКТ С БОГОМ. Вот она радость легкого бремени, о котором говорит Иисус Христос.

Удастся ли выдержать? Какого знания может не хватить, чтобы выдержать эти удары по щекам. Могут сказать, что тогда и Пушкину не надо было стреляться. Сдержался бы просто, и все было бы хорошо. Только он именно и сдержался, и получил силу для дуэли. Для Пушкина, как и для Иисуса Христа другого выбора не было. Только бы хватило силы сделать то, что они сделали.

– А я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. – Эти слова Иисуса Христа являются ключом, открывающим энергетический канал. Это плавило силы.

Утверждение или предположение, что подставлять вторую щеку надо только, если ударили несильно, а если сломали челюсть, то надо защищаться – придумано из-за боязни. Из-за страха что-либо изменить в Библии. Ведь написано, что изменять ни в коем случае ничего нельзя.

Только в Библии существует невидимая часть. Ее добавлять не надо, ибо эта часть существовала изначально. Это ПОСЫЛКИ к утверждениям Иисуса Христа.

Человек не нейтрален к возникающей ситуации. Он не сможет хладнокровно ответить на удар по щеке. Могут сказать, что кто-то сможет, а слабый нет. Поэтому это правило о смирении только для слабых. Но дело в том, что НИКТО не сможет. Любой человек после удара по щеке будет сильно взволнован, будет барахтаться в волнении чувств, как Петр в воде. Не сможет он приступить к боевым действиям, как не смог Петр без веры пройти по воде. Даже Петру не хватило веры успокоиться, даже в присутствии Иисуса Христа.

Поэтому посылка к этому утверждению о смирении будет такая:

– Сам человек не может победить ударившего, только вместе с Богом.

Получивший пощечину будет видеть себя униженным перед окружающими. Но если он выдержит это отрицательное мнение людей, и будет готов подставить вторую щеку, он выполнит указание Иисуса Христа. И, значит, вступит с Ним в контакт. И тогда сможет победить. С Божьей помощью.

А говорят, потому это так написано в Библии, что раньше не обижались на пощечины. Это было, в общем-то, обычное дело. Это даже смешно. Вот когда так говорили Якову Кротову он бы должен был заметить, что это и есть юмор в Библии, а не выдумывать, что у Иисуса Христа был дом на Земле. Не было. И радость посещения домов друзей описал Данте Алигьери:

– Тяжелы ступени чужого крыльца. – Это говорится о ступенях друзей.

Когда говорят, что раньше было не так, как сейчас, то демонстрируют марксистский подход к истории, представляют себя на лекции по историческому материализму.

По-другому устроена Библия. В этом весь смысл. Некоторые всё хотят найти какой-нибудь черепок, где будет нацарапано, что жил был Иисус Христос, которого распяли, а он воскрес. Доказательством Воскресения это не будет, но всё-таки, подтвердит реальность существования Иисуса Христа.

Но в том-то и дело, что Воскресение – это рассказ о ДРУГОМ устройстве мира. Евангелие построено не как Исторический Материализм, а как Царство Небесное. А именно:

– Царство Небесное подобно зерну горчичному, которое человек взял и посеял на поле своем,

– Которое, хотя меньше всех семян, но, когда вырастет, бывает больше всех злаков и становится деревом, так – что прилетают птицы небесные и укрываются в ветвях его.

Представьте себе, птицы, прежде чем поселиться на этом дереве будут спорить о том, было ли семя, из которого выросло это дерево. А некоторые люди, получается, спорят о том, что Евангелие – дерево – не является тем семенем, которое было посеяно две тысячи лет назад. Так оно и не должно быть сейчас семенем, ибо из него выросло Дерево Веры.

Поэтому изменения, в первоначальный текст Евангелия, не только были внесены, но и обязательно должны были быть внесены. Это рост дерева. Вносятся изменения по Теореме Ферма, именно так растет дерево. Делаются пометки на полях. При этом первоначальный текст (закон) остается неизменным. Или, как сказал бы Пушкин, изменения делаются не в строку. Не всяко слово в строку пишется.

Поэтому, как они (древние люди), находясь в горчичном семени, думали о пощечинах, также мы думаем о пощечинах, находясь в ветвях этого дерева, выросшего из того горчичного семени. Вот такая пропорция.

Следовательно, Евангелие – это не древний свиток, а древний свиток, проходящий через времена, вплоть до настоящего. И, значит, не Там надо искать Воскресение, а Здесь. Мы в этом свитке. Мы герои Евангелия. А не внешние наблюдатели. Без личного участия мы не сможем разобрать события Воскресения. Никакие исторические свидетельства не могли бы ничего доказать. И нет в Библии картинки Воскресения. Нет, потому что и быть не может. Как не могут быть измерены одновременно скорость и координаты электрона. Картина непрерывности разорвана.

Был ли распят точно Иисус Христос – неизвестно. Ведь он был изуродован побоями. Его могли не узнать. Как не узнали после Воскресения. Не узнали даже Апостолы. Далее, никто не видел, как Иисус вышел из гроба. Заранее была известна версия, что тело Его выкрали из могилы ученики. Почему нет в Евангелии НЕПРЕРЫВНОЙ картины Распятия и Воскресения? Именно потому и нет, что оставлено место нам, Я, человеку. Пятому элементу, который должен доказать Воскресение.

Он должен связать времена Библии в единое целое. Могут сказать, что не доказывать надо Воскресение, а верить в него. Но доказать без веры не получится. Когда Иисус совершал чудеса, фарисеи ему не верили, говорили, что Он делает это именем сатаны. Кажется, что невозможно доказать обратное. Так все и думали. Может да, а может, нет. Попробуй, докажи. Кажется, что сатана мог нарочно изгнать из человека беса, чтобы поверили ему. Но Иисус говорит, нет, не может, иначе разделится сам в себе и погибнет.

Не из поверхностных, то есть видимых слов идет логика Иисуса, а из знания устройства мира. Он знал посылки. Вера – это и есть вера в невидимое. Если есть вера, то невидимую посылку может найти логика. Научна, логична как раз Библия, а наука, отрицающая это, значит, просто фанатична. Какова же должна быть посылка, чтобы Христос воскрес? Посылка известна всем:

– Весь мир театр, и люди в нем актеры.

Ну, это тоже еще надо доказать, скажет кто-то. Нет, это доказывать не надо, ибо это очевидно, просто плохо видно, потому что находится слишком близко. Очень трудно увидеть плоскость симметрии, которая проходит прямо по самому человек. Если кто хочет доказывать, то пусть докажет, что событие может существовать само по себе. Пусть докажет, что слова героя могут существовать без слов автора.

Один товарищ из атеистического журнала говорит по этому поводу, что все правильно, Библия и есть художественное произведение. Что простой микрофон больше Библии, что Библия – это слова только, а микрофон реальная, материальная вещь. Этот профессор не замечает тоже очень простой вещи, что микрофон он нам не показывает материальный, а говорит это СЛОВО по Радио Свобода. И никогда не сможет показать, ибо он не микрофон. Не замечается, что мир делится на две части: на микрофон и на рассказ о нем. Мы всегда видим рассказ, следовательно, ИЗМЕНЕНИЯ. Само событие нам не видно.

А нам говорят, зачем люди в пятом веке вмешивались в текст Евангелия, зачем они всё испортили. Теперь непонятно, где правда, где ложь. Где слова Иисуса Христа, а где на придумывали непонятно что.

А что собственно могли придумать? Ведь речь всегда сводится к одному. Было ли Воскресение? Значит, они думают, что Иисус Христос мог сказать, что он не воскресал, а вот потом, через пятьсот лет это придумали другие. Или, по крайней мере, те, кто жил вместе с Иисусом не видели Воскресения, а вот через пятьсот лет кто-то это увидел.

В принципе, это вполне возможно. Может быть, именно поэтому почти нет упоминаний об Иисусе Христе в исторических документах первого века. О Первосвященнике есть, а о Нем нет. Ничего удивительного, ибо ноги Его там, в первом веке, а голова здесь в двухтысячном.

У человека не хватит силы уйти из опасного места, если он не последует правилу силы Иисуса Христа. Человек вернется и приведет с собой еще злых фурий, как сказал Платон. Он останется в Аду.

– Беги, пока не поздно! – это указание может звучать, когда на самом деле уже поздно бежать, ибо не было выполнено правило силы. Он обернется, как обернулась жена Лота.

Кажущееся маленьким препятствие трудно преодолеть именно потому, что кажется и делать-то ничего не надо. А человек не нейтрален, он запрограммирован на действие. Поэтому для преодоления маленького препятствия надо намного больше энергии, чем кажется. У самого человека нет столько.