Текст книги "Пятое Евангелие. Явление пятистам"

Тот, кто может сделать такую перестановку, должен быть Богом. Как Иисус об этом и заявляет:

– Ибо Сын Человеческий есть господин и субботы.

Таким образом, Иисус не нарушает Закон, а именно исполняет его, потому что цель субботы – это пророчество, точнее, это обещание Воскресения. В начале, при сотворении мира Бог обещал это человеку. А Иисус исполняет волю Отца Своего.

Основание думать, что Иисус нарушает Закон, есть, ибо исполнение Закона происходит в другом времени. Не на Земле, а на Небе. Как и написано:

– Царство Мое не от мира этого.

Тем не менее, ошибки нет, ибо написано также, что «ныне», пока что, «Царство Мое» не отсюда.

Поэтому нарушение Закона – это частный случай Исполнения Закона

Молодое вино – это присутствие Бога на Земле в роли Своего Сына. Иисус здесь – именно этого определения и не могли принять фарисеи. А только это и было решением.

Что очень важно, именно молодое вино, новое содержание меняет форму меха, делает его новым. Здесь количество переходит в качество. Суббота увеличивается в семь раз. Было раз в семь дней, теперь каждый день. Но каждый день, в общем-то, не теперь, а в Царстве Небесном. А это и есть новое качество.

Таким образом, молодое вино наливается в старые мехи, которые из-за этого молодого вина увеличиваются в семь раз и становятся новыми. И, следовательно, уже нет противоречия в двух приведенных в самом начале утверждениях:

1. – Не думайте, что Я пришел нарушить Закон. – И:

2. – Вино молодое вливают в новые мехи.

Можно привести свидетельства из других частей Библии, что можно изменить прошлое, то, что уже написано, не меняя непосредственно этого прошлого. Это касается предательства Иуды, например, и отречения Петра. Ведь не просто так Иисус после Воскресения простил Петру его трехкратное отречение.

Прощение можно пояснить опять-таки примером с машиной. Предположим, кто-то утащил ночью у машины мотор. Нельзя сказать:

– Ладно, ты хороший человек, поэтому я тебя прощаю. – И он поехал. Сказал, что прощает, и уехал.

Каким образом?! Мотора-то нет! Следовательно, прежде чем уехать надо поставить мотор на место. Простить, значит, поставить мотор на место. А не просто так сказать.

Поэтому трем отречениям Петра должно быть поставлено три изменения мира таким образом, что эти отречения превратятся в бой за Бога. Два я знаю, а третий, думаю, тоже существует. Я могу привести эти два здесь. Не буду приберегать на другой случай, потому что уже говорил об этих превращения. Первая метаморфоза:

– И он опять отрекся с клятвою, что не знает Этого Человека.

Это отречение трактуется, как будто Петр испугался, что его примут за ученика Иисуса и тоже казнят. Но можно решать эту задачу и по-другому. Что такое отречение от Этого Человека? Это отречение от Веры. А в чем первосвященники обвиняют Иисуса? В том же самом.

Только что мы рассматривали противоречие, где Иисус отрекается от субботы Земной ради субботы Небесной. Но субботы Небесной никто не видит. Как говорит Иисус, люди видят знамения погоды на небе, а наступающую Небесную субботу не замечают.

Поэтому нарушение Земной субботы рассматривается судьями, как отречение от веры. Поэтому представим, что в Иисуса летит из прошлого стрела с надписью:

– Предатель веры. – И Петр принимает эту стрелу на себя. Он ведь выдает себя за предателя веры. Делает так, как научил его Иисус:

– Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною;

– Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее:

– Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?

– Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, и тогда воздаст каждому по делам его;

Петр отрекается от Иисуса именно как от Человека, то есть от земной части Его. Ведь Иисус нарушил только земной закон. Нарушил земной ради Небесного. Он принимает на себя земной грех Иисуса. Петр принимает на себя, летящую в Иисуса стрелу с надписью: предатель веры.

Многие не устают повторять, что нет, все испугались и разбежались после ареста Иисуса. И об этом прямо написано. Так никто и не говорит, что они не испугались. Дело-то в том, что существует и другой мир, мир спасения, ради которого и пришел Иисус. И этот мир тоже существует. Он искупает предательство, превращает отречение в исполнение. Как это сейчас было показано в отношении субботы. Людей смущает то, что другой мир в Библии записан ТЕМИ ЖЕ СЛОВАМИ, что и мир отречения. Как это может быть? И то, и другое одновременно.

А именно так и может, что не только Событие, описанное в Евангелии, состоит из четырех Евангелий, но и каждое Евангелие вмещает в себя не только видимые, но и неописанные, но логичные события. В одном времени могут быть и другие времена.

Вторая метаморфоза следует из отречения народа от Иисуса перед Пилатом. Хотя только вчера все ходили за Ним толпами и слушали. А именно, из-за переодеваний. Из-за «игры», затеянной учениками Иисуса и первосвященниками. Так сказать, была игра двух разведок. Как Абвера и КГБ. И проиграли ученики. Что и было заранее известно Иисусу. И именно эту чашу, этот проигрыш учеников Иисус просил Отца пронести мимо.

Если это возможно. А если нет, то и было, как было. Я уже говорил, как это было в этом Эссе, поэтому повторять не буду. Иисус был взят, как Иисус. Но свидетельства Иуды недостаточно. Ищут еще свидетелей. Служанка указывает на Петра и говорит, что этого видела с Иисусом Галилеянином.

Но Петр в ужасе от проигрыша с опознанием в Гефсиманском саду, где он должен был быть в роли Иисуса, по инерции продолжает сопротивляться уже свершившемуся. Отречением он хочет сказать, что это он Иисус. А не Этот. Этого Человека он не знает. Как известно ему ответили:

– Выйди вон из дверей. – И, вышедши вон, плакал горько.

То же можно сказать и про предательство Иуды. Он взял на себя самую тяжелую пулю, пулю, отравленную ядом предательства. Предательства Иисусом земных законов, завещанных людям от сотворения мира. Сам завещал, и сам же нарушает. Кого называют предателем? Того, кто свой, кто знает, как можно нарушить незаметно, знает конструкцию, поэтому может нарушить Закон, не нарушая его.

Как уже было сказано, Иисус знает конструкцию Закона, состоящую из правила и исключения. И только посвященный может провести этот фокус: сделать исключение правилом.

Ученики взяли на себя обвинения, которые синедрион выдвинул против Иисуса. Обвинения эти в земном смысле были обоснованными. А Иисус должен быть безгрешен. Ибо так было написано.

P.S. Кто-то может сказать, что ничего этого нет в Библии. Ну, как же нет, когда есть. И Библия состоит из двух частей: из текста и из его читателя. Нельзя разумеется ничего прибавлять к написанному, но нельзя и убавлять. Повторю, что это завещание переводчику, который неизбежно должен все менять.

Сказать, что переводчик будет менять все, но только с виду, а по сути отставит все так, как было написано – неверно! Он должен изменить текст. Да, вот так. И изменение – это можно измерить. Это изменение только и останется после Конца Света, после всех времен, потому что равно это изменение ЛЮБВИ.

Прочитать текст так, как он есть, значит, зарыть данный Богом талант в землю. Это не просто благие пожелания, как было видно – это факты, это все меняет.

Если рассматривать «научно», все как есть, то получится, что Иисус для рассказа о Царстве Небесном выбрал горчичное зерно по ошибке, потому что оно не самое маленькое, и вырастает из него дерево не самое большое. Да и будет это не дерево, а злак.

Надо было подумать хорошенько, посоветоваться с товарищами и выбрать то, на чем никто не будет смеяться. Лучше всего бы тогда выбрать таблицу умножения. Все ее знают, все бы друг друга поняли. Действительно, если бы в Библии было написано такое маленькое семя, что оно было бы самым маленьким, а дерево, которое из этого самого маленького семени вырастет, будет самым большим, что бы это значило? Иллюстрацию Царства Небесного? Такая иллюстрация была бы совершенно несовместима со следующим текстом Евангелия:

– Да сбудется реченное чрез пророка, который говорит: отверзу в притчах уста Мои; изреку сокровенное от создания мира.

Сокровенное. Что же сокровенного в точности примера от самого маленького зерна до самого большого дерева? Нельзя даже считать сокровенным, что самый большой на Земле, меньше самого маленького в Царстве Небесном. Именно это сказал Иисус про Иоанна Крестителя.

И логика такой иллюстрации неверна. Потому что всегда можно будет найти меньшее меньшего, и большее большего. Это раз. И два, это самая маленькая конкретность является частным случаем более общего определения, когда самым маленьким может быть и средний, ибо средний менее всего заметен. Все будут выделяться, все будут стремиться мыть друг другу ноги, а кто-то будет работать на Радио Свобода.

Он, этот работник, и будет тогда самым меньшим. Так же и самый большой, будет таким не на веки. Поэтому просто нелепо говорить, что Иисус ошибся в этой притче о горчичном зерне. Мне-то наоборот кажется, что все проверено тысячами компьютеров.

Иисус не может ошибиться по определению. Он говорит не то, что умней или что правильней. Он говорит то, что написано в Писании. То, что говорил Ему Отец.

А мы вот и хотим проверить, Иисус ли Он, Тот ли Он, за Кого Себя выдает.

Нелогично. Потому что проверить это нельзя. Почему, только спит? Почему не сказали это Ромео? Вы ведь знали правду. Крикнули бы ему:

– Не умирай! Живи, потому что она жива!!! – Бесполезно. Хоть из пушки стреляй, Ромео нас не услышит. А если бы и услышал, не поверил бы, потому что знает, мы не можем проверить, жива ли его Джульетта. Не в наших это силах.

Впрочем, способ пробраться на сцену и помочь Ромео есть. Но ведь это Вера.

Сокровенное от начала мира это то, что человек включен в картину мира с самого начала. А это значит, человек не только герой этого романа, но и его автор. Смысл всех притч Иисуса можно сформулировать так:

– Вспомни всё.

Хотел закончить эту серию противоречий, но, думаю, надо привести еще одно. Кажется, в этом противоречии есть сложности с представлением о Боге. Ведь картина, образ, который, как известно, нельзя делать, в этом случае будет, если так можно сказать, – противоречив.

1. – Никто не может служить двум господам.

2. – Отдавайте кесарево – кесарю, а Божие – Богу.

Здесь дело не в том, что первая заповедь осуждает суетность и духовное раздвоение, что сердце человека должно принадлежать только Богу, а вторая фраза относится к частному вопросу о дани. Надо или не надо это делать. И следовательно, противоречия просто нет. Речь идет о разных вещах.

Опять-таки, как и в предыдущем противоречии о старом законе и молодом вине, здесь дело не в том, что кто-то придумал это противоречие. Оно указано в самой Библии. Повторяю, фарисеи не бараны, а их устами говорит земная истина. Они не видят части образа. Свет видят, а звук не слышат, или наоборот, гром слышат, а свет увидеть не успевают. Хотя с первого взгляда кажется, что Иисус решает предложенную Ему задачу элементарно. Просто умно и всё. Фарисеи хотели сделать из Него плохо соображающего человека, но у них ничего не вышло.

– Итак, скажи нам: как Тебе кажется? позволительно ли давать подать кесарю, или нет?

– Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры?

– Покажите Мне монету, которою платится подать. Они принесли Ему динарий.

– И говорит им: чье это изображение и надпись?

– Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу.

– Услышавши это, они удивились и, оставивши Его, ушли.

Честно говоря, ничего непонятно. Фарисеи ожидали, попадется, Он скажет или против Бога слова, или против кесаря. Тогда Его можно будет обвинить или в том, или в другом. Точнее, они, наверное, и не надеялись, что Иисус скажет против Бога. Думали, что Он скажет против кесаря.

А сказал, что земному царю надо отдавать земное, а Небесному Небесное.

Решил все просто, и кажется, что вышел из положения. И мы думаем, что фарисеи удивились, что Иисус смог не обидеть кесаря, и ничего не отнял у Бога.

Тогда почему потом, когда Иисус стоял перед Пилатом, они сказали, что Он запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем?

То, что фарисеи просто врут, такие сказки мы не рассматриваем. Ибо, повторяю, не фарисеи писали Библию. Нужны серьезные основания.

Пилат, для которого несколько богов это норма, говорит Иудеям: вот, Царь ваш!

Ему-то что? Этот Ваш, а у нас есть Наш. Тогда следующая фраза непонятна. Ибо Иудеи говорят так же, и даже хуже. У Пилата много богов, а у первосвященников получается один, но не свой! Вот, пожалуйста, читайте:

– Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря.

Обычно мы считаем, что первосвященники и их люди, придумывают все, что только можно придумать, лишь бы осудить Иисуса.

Апостол Павел говорит, что власть от Бога. И Иисус также считает. Он говорит Пилату:

– Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; поэтому более греха на том, кто предал Меня тебе.

А до этого Пилат сказал, что имеет власть распять или отпустить Иисуса.

А после слов Иисуса, из которых следует, что земная власть контролируется с Неба, и что очень важно, из одного места. Пилат хочет отпустить Иисуса. Из одного места, потому что Иисус говорит, а Пилат признает небесную власть над этой ситуацией.

А фарисеи и первосвященники, получается, так не думают. Они легко подчиняются власти кесаря, потому что думают, что у них есть Свой Бог. А если это так, то как раз правильно будет говорить:

– Отдавайте кесарево кесарю, а Божье Богу.

В чем проблема-то тогда? Почему они так беснуются?

Как можно служить двум господам, если земная власть от Бога?

Но Иисус еще раз повторяет:

– Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Да-а. Получается, так как невозможно первое, то возможно второе. Ведь Иисус не уговаривает учеников, чтобы они не служили двум господам. Он доказывает не то, что так делать нехорошо, Он доказывает, что это невозможно.

Зная, что нельзя служить двум господам, можно пройти по дороге: кесерево отдавайте кесерю, Божье Богу. Можно пройти, не разделившись. Или кесарю будешь служить, или Богу. Думаю, что именно этому удивились ученики фарисеев, когда услышали эти слова Иисуса. Они думали, что человек тогда разделится.

Но тогда непонятно, почему иудеи говорят, будто Иисус запрещает давать подать кесарю. Получается, что фарисеи считают, что нельзя разделить Божье и кесарево. Они считают, что всё достанется Богу, а кесарю ничего. Но ведь не для Пилата, не для кесаря, а для себя иудеи считают Иисуса виновным в предательстве Бога.

На своем суде они и не вспоминают кесаря, они обвиняют Его в богохульстве. Значит, на самом деле они считают, что эта фраза Иисуса о кесаре и Боге, отдает все кесарю. Как это понимать?

Ситуация напоминает ситуацию с Апостолом Павлом. В одном случае сопровождающие видят, в другом случае слышат. Значит это два рассказа. Это два разновременных события. А иначе ничего не получится. Земная суббота разрушается ради Небесной. Исключения не остается, оно превращается в правило.

Два взаимоисключающих события не могут существовать одновременно. Как говорил Пушкин, две вещи не могут занимать одно места в пространстве. Все видят или Евангелие от Матфея, где Ангел сидит У ГРОБА, или Евангелие от Марка, где юноша в белом находится В ГРОБУ. Друг друга они не видят. И эта фраза изначально разделена на две.

– Отдавайте кесарево кесарю. – Эта фраза сказана Ангелом у гроба.

– Божье отдавайте Богу. – Эта юношей в гробу.

И даже, когда фраза звучит вместе, это – что в лоб, что по лбу. То есть она непонятна. Непонятна, потому что фраза о том, что нельзя служить двум господам, принята всеми, как постулат.

Потому и удивлены спрашивавшие Иисуса, удивлены тому, как это может такой умный, справедливый, верующий в Бога Человек – всё это по их же словам – говорить такие нелогичные вещи.

Никто не понимает Иисуса, потому что никто не знает о Женитьбе, о том, что бегущие к гробу в разных временах Петр и ДУ, войдут в гроб вместе.

Именно поэтому и говорится в Библии, что не надо рисовать образ. Не умещается в образ фраза о Боге и кесаре, она разновременная. Не может быть усвоена. Фраза, как бы сказал Ландау, непредставимая.

Часть фразы о подати кесарю находится в тексте, а вторая часть о Боге – на полях книги. Фраза о невозможности служить двум господам, противопоставленная двум первым частям является тоннелем, то есть именно связью между этими частями. Вот она, красота.

Нельзя служить и Смоктуновскому, и Гамлету. До тех пор, пока они не станут одним, до тех пор, пока один из них не выйдет, наконец, и не скажет:

– Быть или не быть. – То есть до тех пор, пока не появится сцена, до тех пор, пока мир не станет театром.

Сюда же относится и такая опасная фраза:

– А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского.

Вроде бы, а как же иначе? Разве не командует отрядом бесов тот, кто им командует? Именно веельзевул, по мнению фарисеев, может изгонять бесов. Он командир их отряда. По мнению Иисуса, такого быть не может. Он говорит:

– Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.

– И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?

Опасность этой фразы в том, что Бог, оказывается, связан с дьяволом. Связан так, что и отличить не всегда можно. Не зря же написано, как надо отличать правду от лжи. Бога от сатаны. Как можно отличить пророков от лжепророков:

– По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?

Получается, что не удастся различить: волк ли это в овечьей шкуре, или наоборот, овца в волчьей. Вот фарисеи и не различают. Они смотрят только на текст. Только на сцену, а плод – это результат в себе. Именно так происходит в Евангелии от Иоанна: Мария Магдалина смотрит в могилу, а плод Воскресения в зрительном зале. Она, как верующая в Воскресение, узнает Его. Мария Магдалина говорит:

– Равви. – Но до этого она сказала:

– Садовник.

Садовник посадил плод. Надо повернуться, чтобы Его увидеть.

Также Марья Гавриловна смогла увидеть за полковником Бурминым своего любимого Владимира. У Александра Сергеевича в Метели. Она знала пароль. Новая Элоиза.

Паролем в Библии, возможно, является слово:

– Садовник. – Оно стоит между именами: Раввуни – Мария.

Фарисеи замечают в тексте сатану, но не видят на полях Бога. А даже если видят Бога, не замечают связи между полями и текстом, связи называемой Воскресением. Вот и получается, что всё решает Воскресение. Вот, кто говорит, что во все верю, а в Воскресение нет, значит… Чтобы это могло значить? Это значит, спасения не будет. Не будет Свадьбы. Не будет Субботы. Не будет Седьмого Дня. Не будет беззаботного Дня Рождения.

Опасность, о которой я говорил, появляется из-за того, что, оказывается, Бог связан с дьяволом! Ну, а кто об этом не знал? Да, но не так близко. В этом сложность узнавания по плоду.

– Когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы.

И далее рассказывается о близости плода и плевел. Это не просто рядом, а они так вросли друг в друга, что разделить их можно только перед Концом Света, во время жатвы. Хотелось бы разделить их сразу, но не получится, как оказывается:

– Оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в связки, чтобы сжечь их; а пшеницу уберите в житницу мою.

Раньше времени вместе с плевелами выдергивается и пшеница. Действительно, если со страницы книги вырвать текст, что останется на полях. Что будет с пометками на полях?

Фарисеи, не понимая конструкции мира, называют основной текст книги сатаной, веельзевулом. Они думают, что он сам и правит ошибку в тексте, то есть сам и изгоняет беса. Думают, что только так и можно исправить ошибку.

Иисус же правит ошибку, изгоняет беса, делая пометку на полях. Меняет содержание текста, не вмешиваясь в него непосредственно. Ибо нельзя вернуться назад и подсказать что-то Адаму. Но можно сделать подсказку из далекого, далекого будущего. В этом метод спасения.

Фарисеи же понятия не имеют о существовании полей. Как рассказал Пушкин в «Макферсоне», поля находятся не только в видимой части спектра. Сам текст внутри текста состоит из собственно текста и полей. Каждое предложение состоит из слов автора и слов героя. Предложение начинает пославший письмо, а продолжает его еще до точки тот, кто это письмо получил. Поэтому и нельзя вырвать плевелы.

Это все равно, что у тела оторвать половину тела. В Конце Света можно, потому что тогда часть будет становиться целым.

Из-за того, что каждое целое состоит из двух частей, можно пятью хлебами и двумя рыбами насытить пять тысяч человек. Как-нибудь я это посчитаю. Но принцип в том, что каждое целое состоит из двух целых. У каждого письма есть отправитель и получатель. Сколько зрителей посмотрели Аватара Джеймса Камерона? Два с половиной миллиарда? Но не с одной копии, разумеется. Количество зрителей разделим на количество копий. Получим увеличение более чем в тысячу раз. В Библии есть остаток в двенадцать коробов целых. Счет идет по какому-то смысловому модулю.

Пока всё. До встречи