Текст книги "Пятое Евангелие. Явление пятистам"

– Мама мыла раму, – Клавдия Семеновна смогла бы в принципе когда-нибудь прочесть на Вовочкином листе. Но она ставит ему двойку. Она считает, что Вовочка допустил ошибку.

Точно такую же ошибку допустили создатели машины времени из фантастического рассказа, который Вы приводите. Точнее, считается, что допустили. Они представили подлинник из прошлого с еще непросохшими чернилами, Этот подлинник, сегодня же доставленный из прошлого, отличается от подлинника, пролежавшего 200 или 2000 лет где-то в земле или другом каком-то хранилище не только ведь внешними признаками.

В одном случае пергамент с непросохшими чернилами, а в другом это пожелтевшая бумага и другие признаки старения. Имеется в виду, что по внешним признакам сделано верное утверждение: эти предметы РАЗНЫЕ.

Считается, что эксперты верно определили, что русский язык Клавдии Семеновны и клинопись Вовочки – это не одно и то же. Но ведь и Фома считал, что Тело воскресшего Иисуса и Иисус, например, в Галилее это тоже не одно и то же. Ведь Фома и другие ученики даже не узнают его. Как эксперты не узнают представленный им авторами машины времени настоящий подлинник. Почему так происходит? Почему ни эксперты, ни Клавдия Семеновна не узнают подлинник?

Потому что они делают кажущуюся очевидной посылку:

– В одну реку нельзя войти дважды.

Эксперты не признают подлинник за подлинник, потому что считают, что подлинник существовать не может. Им нужна копия. Подлинник – это свежая вода. А они думают, что за двести лет она не могла не испортиться. Очевидное не признается из-за посылки. Эта посылка, что в одну воду нельзя войти дважды, кажется аксиомой.

Но это такая же аксиома, как:

– Из мертвых не воскресают.

Вот Великая теорема Ферма и доказывает, что аксиома о невозможности войти в одну и ту же реку дважды, ошибочна. И ошибочна она не просто так, а именно ошибочна на основе этого утверждения, что в одну реку нельзя войти дважды. То есть если нельзя, значит можно. Как в Евангелии: если к гробу бежал Петр, значит, бежал и Иоанн. А сначала кажется, что это противоречие. Решение производится именно так, как это сделал Иисус:

СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ

А не так, что смерть – это ошибка, а жизнь – это подлинник.

Следовательно, подлинник – это не одна из надписей на розетском камне, а сам розетский камень. Именно так Фома и определяет подлинность Иисуса Христа. Он не пытается разобрать, как Клавдия Семеновна клинопись Вовочки, он проверяет связь. Ибо он знает, что подлинник должен состоять после воскресения из ДВУХ текстов.

Для того чтобы Клавдии Семеновне проверить диктант, надо было по связи перейти в клинопись и оттуда она бы, как Фома увидела:

– Мама мыла раму, – то есть свой родной текст, саму себя.

Как и Фома, проверяя дыры на Теле Иисуса, как бы, а точнее, без как бы, а именно одевает Иисуса на себя. Смотрит на себя в Его роли. И видит себя. Он понимает, что существует теперь, после воскресения не один, а два Фомы. Один так, а другой в Иисусе Христе. Один это текст Диофанта, а другой текст Ферма на полях.

Теперь ясно, что подлинник с непросохшими чернилами, это текст Ферма. А эксперты хотели видеть текст Диофанта. Его бы они признали за подлинник. И до сих пор «непросохшие чернила» Ферма не признаются за подлинник, не понимаются многими, как существующее уже почти 400 лет доказательство.

Потому что не знают состава воды, структуры подлинника.

Не знаю, как там точно было в фантастическом рассказе, который Вы читали, Сергей. Может быть, там нарочно два текста, желтый и с непросохшими чернилами были разведены, как не совпавшие, а может, автор тоже ошибся. Подлинник, который должна была доставить машина времени, должен был только наполовину состоять из непросохших чернил, а наполовину он уже тогда, 200 лет назад, должен был быть желтым. Потому что как мы видели на примерах из Пушкина, подлинник – это наполовину фальсификация, то есть копия. Такова его природная, а точнее, божественная структура. Наполовину это:

– Зачем просто не сказать: лошадь. – А наполовину:

– Это пылкое и благородное животное.

Если бы эксперты это знали, они бы поняли, что подлинник в их руках. Они бы увидели желтизну в страницах со свежими чернилами. Точно так же эксперты должны видеть свежие чернила на древних, пожелтевших рукописях. Ведь любая история начинается с того места, с того времени, когда эксперт прикоснулся к листу своим исследовательским пером. А иначе он не заметит частицу «не» в подлиннике. Он прочтет:

– Чернила свежие. – А ведь перед ним черным по белому было написано:

– Чернила НЕ свежие. – Только сам исследователь эту частицу «не» посчитал за описку Пушкина. Почему? Ну, просто потому, что этого не может быть, чтобы подлинник был, как живой.

Подлинник состоит из свежей и из желтой части. Но одна из них может быть не видна прямо. Тогда, значит, эта желтая часть находится в посылке. Как сказал Пушкин:

– Не всяко слово в строку пишется.

Посылкой для свежих чернил была машина времени. Подлинник со свежими чернилами доказывает ее существование. Эта машина после воскресения Иисуса Христа не может сломаться, ибо это новая структура мира. Одна часть его находится в прошлом, другая в будущем. Мир сам по себе – это машина времени.

Существует не одно утверждение, что в одну и ту же воду нельзя войти дважды, а это и еще одно:

– Мир состоит из двух вод: из той же и другой.

Следовательно, входя в одну, входишь и в другую. Бежал Петр, бежал и другой ученик. Видели Иисуса, значит, видели и Отца.

Или:

– Если делится квадрат, то никакая другая степень не разделится.

О конкретности показателей ничего не говорится. Но это не значит, что их нет.

Ваш интересный рассказ о машине времени и непросохших еще на подлиннике 200-летныей давности чернилах поддался решению с помощью теоремы Ферма.

В отношении Пророка Пушкина могу сказать, что там описываются реальные физиологические изменения, второе рождение. Например:

– Уста, замершие мои, – это отсутствие артикуляции.

Как написано в Евгении Онегине:

– Глазами Байрона читал.

Вряд ли растиражированный текст Пророка читается, как подлинник, как возможность реальных физиологических изменений. Предполагается, что если такие изменения и были, то только у Пушкина да у Моцарта, а про других можно только сказать:

– Ты не Пушкин, – и, следовательно, пророком никогда не будешь.

Тогда как Пушкин, чтобы поймать истину стремился быть КАК ВСЕ. Ибо всё, что выше человека, оно что есть, что нет.

Чтобы измениться, чтобы стать маленьким, как Пророк, надо сильно подрасти.

Нет, пока не получается дальше. Все это лирика. Пока не могу толком понять, почему Пророка можно читать, а копию Ван Гога смотреть нельзя. Мой ответ на сегодня, что мы ни там, ни там не видим подлинника.

А про реальных экспертов, можно сказать то же, что и про экспертов из фантастического рассказа. В подлинниках они разбираются не очень хорошо. Один специалист по иконам переехал из России жить на Запад и ужаснулся коллекциям дорогих подлинных икон. Почти все они были подделками. И дело не только в том, что всем выгодно продавать подделки. За оценку картины, как подлинника хорошо платят, А потом от этой оценки уже нельзя отказаться. Другой коллекционер не купит поддельную коллекцию. А кто тогда платить будет? Все равно дело сводится не к деньгам, а к тому, что мы видим не само событие, а его кодировку. Не подлинник, а копию. Хотя вроде подлинник и ценится за настоящую кодировку, что с помощью подлинной картины Брейгеля можно путешествовать во времени, а с помощью Евангелия можно воскреснуть.

Вроде бы Брейгеля нельзя тиражировать. Но в реальности, реального Брейгеля я никогда, кажется, не видел, только копию. Вроде ОСТРОВА В ОКЕАНЕ или РАЙСКИЙ САД Хемингуэя можно тиражировать, но и их я на английском не читал. Мало того, они и изданы в сокращенном варианте. Но и это не все, есть журналисты, которые считают, что эти романы и издавать не надо было.

Подлинностью художественного произведения они считают возможность сделать из него десятиминутную квинтэссенцию для радиопередачи. То есть эти произведения читаются в контексте, как будто изданные для каких-то меньшинств. Тогда как DREAM – это суть фильмов Стивена Спилберга и суть реальных романов Хемингуэя. А в этот дрим очень трудно войти. Хотя Хемингуэй и пишет, что для этого надо только сесть в кафе с листом бумаги, заказать чашку кофе, увидеть девушку и… и тут же надеть рюкзак. И вы уже на охоте. На самом деле, войти в художественность так же трудно, как найти Эдем.

Эдем – это и есть подлинник. Но пока что его никто не видел.

Всего доброго, Сергей. Вы прислали очень интересные рассказы.

P.S. Хотя говорят, Эдем видел Адам. И Ева.

В. Б.

Учебное решение

Здравствуйте.

Вы предлагаете решение Великой теоремы Ферма с помощью учебника алгебры.

С моей точки зрения это принципиально неверно. Можно сказать, что теорема Ферма – и есть доказательство того, что доказать теорему Ферма с помощью учебника невозможно.

Потому что, как говорится, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Ибо:

– Требуется СОБЫТИЕ.

А в учебнике события нет. Потому что учебник – это только остаток в 666, в три шестерки.

Картина, опера, стихотворение, роман и теорема описывают новые не открытые еще явления природы и общества, т.е. они познают мир. Явление природы, которое описывает математическое уравнение – это и есть событие, а уравнение – это только его кодировка. В учебниках помещаются следствия кодировок. Из этих следствий сделать ничего нельзя, кроме подготовки к сдаче экзамена.

Для того, чтобы был доказан Пятый постулат о параллельных прямых, надо было придумать новую Геометрию. Для того, чтобы доказать вращение Солнца вокруг Земли, тоже надо понять что-то новое в устройстве природы. И теорема Ферма предлагает новое устройство мира. Это не просто задача из учебника.

Исключительность квадрата, второй степени именно в том, что она в реальности больше куба, больше любой другой степени. По ОЧЕВИДНОСТИ. И Ферма назвал свое доказательство чудесным именно потому, что увидел, что и квадрат Диофанта, и его куб находятся НА ПЛОСКОСТИ. На листе бумаги. И этот лист бумаги разделен на текст и на поля. А текст и поля – это два разных времени.

И самое главное, «чертовщина», о которой Вы говорите, что можно без нее доказать теорему Ферма, это и есть событие. В случае Ньютона это Закон Тяготения. А без него, как говорится, и ни туды, и ни сюды.

В случае Ферма, «чертовщина» заключается в том, что Великая теорема Ферма – это доказательство связи между Реальностью и Потусторонним миром, это доказательство существования дороги в Царство Небесное.

Если бы теорему Ферма можно было доказать без «чертовщины», то о ней бы давно уже никто бы и не помнил.

Я не совсем пояснил, что все-таки я имел в виду про главное.

Главное, что должно присутствовать в доказательстве ВтФ это Я. Учебник алгебры не годится для этого доказательства потому, что в правилах этого учебника не записано Ваше мнение. Оно записано в Теории Относительности Эйнштейна. Поэтому если начинать с учебника, то учебниками должны быть: Теория Относительности Эйнштейна, геометрия Римана и геометрия Лобачевского.

Посылаю Вам эссе по поводу книги Саймона Сингха о 200-страничном доказательстве ВтФ математиком Эндрю Уайлсом.

Это эссе написано также в форме письма, адресованного конкретному человеку. Но оно адресовано всем. Как и письмо к Вам. Ведь эти письма идут на авторскую страницу, как ответ на комментарии.

Доказать теорему Ферма это доказать, что Земля ПЛОСКАЯ. Это надо доказать, что система, в которой Земля вращается вокруг Солнца, находится в системе, где, наоборот, Солнце вращается вокруг Земли.

Ну, то есть доказать надо, как Вы говорите, настоящую чертовщину. Примерно то, что сделал Лобачевский. Он доказал, что параллельные прямые пересекутся.

Всего доброго.

P.S. Если Вам не трудно, пришлите Ваше доказательство.

С уважением, Владимир Буров

Точность и Модуль

Ответ на реплику Олега Акимова от 01.06.2006. О том, что не может журавль ходить в гости к лисе.

ТОЧНОСТЬ И ДВИЖЕНИЕ ПО МОДУЛЮ

Здравствуйте, Олег. Как всегда, очень приятно читать Ваши реплики. Жаль только, что Вы не верите в чудеса. Как там написано? Скучна теория, мой друг, но древо жизни пышно зеленеет. То есть скучное, сухое доказательство теоремы Ферма, о котором Вы пишите, не является самой теоремой Ферма, это только ее кодировка. С моей точки зрения надо всегда рассматривать не одну последовательность, а две. Например, когда Вы говорите о технике счета по модулю, Вы имеете в виду именно кодировку, т.е. только одну последовательность. Но ведь это не просто техника, существует и природное явлени, е соответствующее этой технике.

Когда теоретики создают свои рассказы, кодировки, они же забывают обо всем на свете не потому, что очень увлечены формулами. А за теоретическими выкладками они видят ЗАКОН ПРИРОДЫ. За падением яблока удается увидеть закон тяготения.

Можно конечно сказать, что Ньютон не сам бросал это яблоко, и поэтому нет никакой его заслуги в том, что оно упало ему на голову. Он и сам об этом говорит, что все, в общем-то, сделали гиганты, на плечах которых он стоял.

Возможно, заслуги многих ученых не оценены по достоинству. Но я не думаю, что надо писать не Ньютон, а другой. Не Эйнштейн, а другой. Не Ферма, а третий. А действительно, что сделал Ферма? Галочку на полях поставил?

Также можно сказать и про некоторые Евангелия, что они отличаются друг от друга только несколькими пометками на полях. Но я думаю, что только так и достигается высокая степень конкретности. Последний штрих решает все.

Ведь за что собственно Сальери должен был отравить Моцарта? За хорошие сочинения? Или за гениальные творения? Думаю, что Сальери отравил Моцарта именно за римейк. Просто Сальери не стал мудрствовать, римейки какие-то там еще. Плагиат! То есть, по мнению Сальери, Моцарт выдает произведения Сальери за свои. Добавив к ним какую-то ерунду типа: комментирует красивое падение очаровательного красно-зеленого яблока на голову Хомо Сапиенса, как закон тяготения.

А ничего такого ведь на самом деле не видно. Ну где видно, что яблоко кто-то тянет. За уши, что ли? Нет у яблока никаких ушей.

Тем не менее, настоящий подлинник – это копия. Может даже показаться, что на сто процентов. Ибо отличия могут быть очень, очень маленькими. До такой степени маленькими, что новое будет записано буквально той же строкой, что и старой. Разница будет только одна. Новое это повтор старого. Таким образом, делается открытие, что и старое тоже было повтором. И значит, следовательно, что Земля – это не Земля, а Книга о Земле. А саму Землю еще надо увидеть. Увидеть, как она не несправедливо, а наоборот, справедливо зеленеет. Новая Земля – это Старая Земля в повторе. В римейке. Почти что в плагиате.

Поэтому, когда некоторые священники говорят, что люди будут жить на этой Земле, они говорят в принципе правильно. Вопрос только в том, что они имеют в виду. Ведь ЭТА Земля в повторе будет другой. Как Иисус Христос – это не второе издание Будды. Следовательно – это именно второе издание, но оно несравнимо больше, чем первое. Это не копия, а именно настоящий подлинник. Хотя невооруженным глазом может восприниматься, как римейк и даже плагиат.

Вот Вы, Олег, пишите, что при счете по модулю надо остановиться на одной цифре. 505 так 505, 503 значит 503, 515 хорошо пусть 515. Но надо выбрать что-нибудь одно. Иначе это будет НЕ ТОЧНО. А наука – это ТОЧНОСТЬ. Весь вопрос в том, что надо поближе, поконкретнее рассмотреть состав точности. Как рассматривался состав, конструкция подлинника.

В Библии не случайно написано, что явления Иисуса Христа было БОЛЕЕ, чем пятистам ученикам. Они знали, что писали. Неграмотность Апостолов компенсировалась другой их способностью. Что не знали, они открывали. Что не могли открыть, то создавали! Так, как это делал и Иисус Христос, который возможно не знал счета по модулю, но вместо этого он просто разорвал непрерывное время и замкнул его в четыре круга Евангелия.

То есть, зачем ему знать технику счета по модулю, если он создает сам этот модульный мир! Все высказывания Апостолов после воскресения – это высказывания по новому миру воскресения. И модуль, и явления более чем 500 братий.

Галуа для того, чтобы решить уравнение пятой степени, сначала создал теорию точности. Он написал, что уравнение надо разделить на уравнения имеющие решения и на уравнения, не имеющие решений. И это считается достижением, что он точность обозначил, как неточность. Из математики всем известно, что уравнения могут иметь несколько решений, а могут и вообще не иметь решений. И множественность решений будет правильным решением, а не одно какое-нибудь приятное решение. Но когда это простое математическое явление переносится в жизнь, в конкретную ситуацию, воспринимается это как неточность. Считается, что несколько решений – это математическая формальность, а жизнь она другая, она точная. Тогда как все наоборот: математическая множественность решений возникла, как теория, описывающая реальные явления природы.

Кажется, что абстрактное всегда меньше конкретного. Первый класс он же меньше десятого. Поэтому кажется, что 505, 503, 504 это менее точно, чем, например, только 504. Просто очевидно, что в данном случае это ошибка. Если бы ученик в первом классе написал:

– Два плюс два будет где-то больше пяти, – то это была бы ошибка. Здесь требуется простой учебный ответ.

А реальная природа описывается более точными инструментами. Интегральное и дифференциальное исчисления придуманы не для того, чтобы облегчить жизнь Вовочке, который, когда учился в первом классе, отвечал на вопрос, сколько будет два плюс два, что это в районе пяти. А наоборот, чтобы рассказать о событии точно. Так в Библии написано точно:

– Более чем 500.

Одна точка при увеличении превращается в созвездие. Но это не значит, что теперь надо рассматривать не одну, а несколько точностей. Главное здесь, что первая единственная точка не перестает существовать. И только при этом условии существования первой слабо видимой единственной точки получают право на точность несколько, увиденных с помощью телескопа, решений.

Олег, Вы приводите рассказ из Библии, где Иисус делит людей на две части. На родственников по своему времени и на родственников по вере, по времени от Бога, Адама, Давида. Мол, эти ерунда, а те хорошие. Но ведь Иисус по сути дела пренебрежительно относится к артистам. Не в том, смысле, что эта плохая профессия, а потому что это нереальность. Образ – это не-Реальность.

СНАРУЖИ это ОБРАЗ. Та роль, которую исполняет артист. Видимо, кто-то уже давно до этого додумался, но в массах остался только звон, что, мол, быть артистом плохо. Плохо только потому, что это нереальность.

Так кто же реален? Иннокентий Смоктуновский или Гамлет? Один из них находится снаружи дома, другой внутри, там, где Иисус Христос. Можно сказать, что реален артист Смоктуновский, а Гамлет – это образ и пусть остается снаружи со своими братьями и сестрами. А можно и наоборот. Ведь речь в пьесе идет не о Смоктуновском, а о Гамлете. Что выбирал Иисус, БЫТЬ или НЕ БЫТЬ?

Думаю, ясно, что выбираю я. И того, и другого. И Ферма, и Диофанта. И Отца, и Сына. И Подлинник, и Копию. Состав нового, созданного воскресением человека именно Быть или не Быть вместе.

Пушкин тоже в своей статье «О прозе» отрицает, относится пренебрежительно к тем, кто вместо слова ЛОШАДЬ пишет:

– Благороднейшее из всех приобретений человека было сие животное гордое, пылкое. – Но эта пренебрежительная фраза, тем не менее, входит в состав его статьи о прозе. Можно сказать, что сама эта статья на восемьдесят процентов состоит их этих благороднейших приобретений. И ОЧЕВИДНО, что это и есть настоящая проза. Это состав подлинника.

И, следовательно, родственниками Иисус считает не только тех, кто были его предшественниками. Родственников по вертикали, тех, кого можно кратко, просто и ясно назвать ЛОШАДЬ. Но и тех, кто были его родственниками по горизонтали, мать и братья Его, которые стояли снаружи дома. Те, кого можно назвать пылкими и благородными.

У Адрияна Прохорова тоже было два вида родственников. С одной стороны – это его дочери, а с другой покойники, которые пришли поздравить Гробовщика Пушкина с новосельем. И где оно в реальности было? Может быть, реальность в гробу и находится.

Отец ли Иосиф Иисусу? Он такой же отец, как Чарльз Дарвин отец видов. Он принимает участие. Но для того, чтобы получился ДВОЙНОЙ ЧЕЛОВЕК одного участия Иосифа мало. Двойной родится от двух. Если реальность – это Диофант, то Ферма – это бог.

Он делает только пометку на полях. Зато доказывает великую теорему. Но благодаря дырам Фалтингса в поверхностях, описываемых уравнениями Ферма, пометка на полях оказывается связанной с видами Чарльза Дарвина. И, следовательно, в Великой теореме Ферма есть и Отец, и Сын, и Дух Святой, в виде дыр в поверхностях уравнений четвертой и пятой степени.

Вы говорите, Олег, о фальсификации свидетельства. Что кто-то там видел происшедшее и поведал об этом. Филологи и лингвисты в один голос заявляют, что этого не может быть.

Здесь я должен еще раз повторить, что все утверждения в Библии делаются совсем не так, как это часто представляют себе филологи и лингвисты. В данном конкретном случае делается сумасшедшая с точки зрения обычаев и нравов посылка. Посылка, которую понял Адриян Прохоров у Пушкина.

– Свидетелем воскресения может быть только тот, кто сам находился на ТОМ СВЕТЕ и видел процесс воскресения своими глазами. Это Иуда. И скорее всего, он тоже воскрес вместе Ним. А иначе Апостолы не поверили бы воскресению.

Интересно Ваше предположение о небожественной сущности казненного Иисуса Христа на том основании, что Бог покинул Его. Только ведь Гюго еще изобрел способ, как покинуть Эйфелеву Башню. Это надо просто почаще сидеть там в ресторане. Тогда ее точно не увидишь. В данном случае присутствие Бога – это видение Иисусом Эйфелевой Башни. А когда Бог покинул Иисуса, значит Он в Нем. А так как Иисус привык воспринимать Бога, как того, кого Он видит, то становясь Им Сам, в первый момент не видит этого события, того, что сам стал Богом.

Если увидеть посылку, то есть структуру события, а точнее надо увидеть само событие, описанное в Библии, тогда все встанет на свои места. И отсутствие будет не отсутствием, а еще большим присутствием. Бог из-за демаркационной линии перемещается в самого человека. Перенос демаркационной линии воспринимается даже Иисусом, как жуткое одиночество. Легко ведь когда Бог есть. А легко ли быть Богом?

Вы говорите, Олег, что нельзя менять местами разные вещи. Имеется в виду время дня и время ночи. Час днем в полтора раза больше, чем час ночью. Но, во-первых, можно менять примерно. Ведь не обозначено, что тьма должна быть абсолютно темной. Тьма начинается, например, в семь вечера и продолжается до пяти утра. А надо бы, чтобы в шесть вечера начиналось и с шесть утра кончалось. Нам-то это не обязательно, нам надо всего три часа ночи. Здесь та же проблема точности, что и в явлении пятистам. Неточность точнее точности. Я надеюсь, что мы разобрались с тем, что так может быть. Что несколько решений – это точно, а одно – это будет неправильно, приблизительно и годится только для процесса обучения.

Не воспринимать не очень точное, как точность по сравнению с определенным утверждением, это очень распространенная ошибка. Ее заметил Рассел и сказал, что если снять маятник, то время будет свободно, будет, следовательн, идти быстрее. Это можно обозначить, как то, что хорошо и точно. Ведь имеется в виду сначала, что чем быстрее, тем точнее. Но потом Рассел замечает, что все-таки медленное время, время как бы худшее, менее точное с точки зрения быстроты, более правильно, более точное. Время, заторможенное маятником точнее времени, которое свободно.

Во-вторых, по логике менять местами и следует РАЗНЫЕ вещи. Зачем менять тарелку на тарелку, кувшин на кувшин? Надо менять именно тарелку на кувшин. Не десять досок на десять досок, а десять на пятнадцать. Тогда можно узнать что-то новое.

Возникает вопрос: а как это возможно? Если это возможно, то значит, одни доски шириной десять сантиметров, а другие были, оказывается, пятнадцать. А ведь до этого все думали, что все доски одинаковой ширины! То есть все думали, что время днем и ночью имеет одинаковую скорость. А оказалось, что ночное время течет в полтора раза медленнее. То есть там десять досок, но они шире.

Но это так, рассуждение только для того, чтобы показать, что правильно, логично менять местами именно разные вещи, а не одинаковые. Значит, журавль может зайти в гости к лисе. Ведь он в роли лисы. И она в роли журавля тоже может залезть в кувшин. Может быть, лиса применяла соломинку для коктейлей. А журавль смачивал в лисьем соусе гренки, а потом их съедал. Если они с удовольствием ходили друг к другу в гости, значит там было весьма приличное обслуживание. Лиса подавала журавлю гренки, а журавль лисе соломинку.

И в-третьих, третий способ как превратить неточность в точность. Это самый известный способ, ибо это способ существования ЗАКОНА. Он ведь всегда неточен. Он всегда для ИДЕАЛЬНОГО газа. Закон абстрагирован от противоречий. Это так, несмотря на то, что. Это рассуждение относится и к смерти Марии.

Вот я читаю и вижу: здесь что-то не так. Не могут ни Апостолы, ни мать Иисуса Мария не участвовать ни в воскресении, ни в распятии просто так. Ибо, а где они были в это время? И самый лучший вывод – это, что они погибли в бою на пути к кресту. Положили свои жизни, чтобы только Он дошел до креста.

А мать Его слишком сильно связана с Ним, чтобы не умереть вместе с Ним. Хотя здесь еще надо подумать, приведет ли смерть Ферма к смерти Диофанта. Ведь смерть Авеля вроде бы не привела к смерти Каина. Но это неважно, потому что в принципе любое утверждение – это закон, который всегда идеален, существует на фоне противоречий.

Закон и выявляет противоречия. Потом надо разобраться с ними. Например, Вы говорите, Олег, что мать Иисуса была у гроба. Но ведь, скорее всего, у гроба, а точнее в гробу были только те, кто уже умер. А и в Повестях Покойного должны по логике участвовать именно покойники. Иисуса-то встречают не на этом, а на Том Свете.

И уж точно, что часть Апостолов была уже на том свете, когда Он умер. Гроб это именно та сцена, где происходят события после воскресения. Ведь ЖИЗНЬ – это СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ. Следовательно, бой идет на том свете, в преисподней. И это не мистика, а логика. Хотя почему бы не смешать мистику с логикой. Ведь вся Библия – это смесь мистики и логики. Это в статье делать нежелательно, но я считаю, что пишу Эссе. Это СТАТЬЯ в РОМАНЕ. Я же не выдумал Героя Романа. Это с моей точки зрения это и есть истинный подход к реальности. Как бы не точный, выдуманный. А еще лучше: ЧУДЕСНЫЙ!

Кто-то производит одежду, кто-то обувь, а что производит литература?

Представьте, что люди устроили демонстрацию, стоят с флагами около фабрики, где написано, что эта фабрика производит ложь, ибо товар ненастоящий. Они останавливают грузовики, проверяют, там обувь. Люди выгружают обувь, сжигают ее и топят в реке. Ибо, говорят они – это неправда. А что же правда? Что должны были, по мнению восставших, везти грузовики? Ведь это была обувная фабрика, и машины не могли везли ничего другого. Только товар, который эта фабрика производит. Обувь.

Ну, то есть, такую ситуацию представить себе нельзя. Ведь мы имеем в виду людей, находящихся пока еще в своем уме.

Но можно легко представить себе ситуацию, когда те же умные люди будут стоять у фабрики и возмущенно кричать, что грузовики ничего не возят. Шнырят туда-сюда, как привидения. И НИЧЕГО не возят! Зачем они это делают? Ведь это очень нерентабельно! И что это за фабрика?

А это ФАБРИКА ГРЕЗ. А какой еще товар может производить литература? Ее товар – это ВЫМЫСЕЛ. Ничего другого литература не производит. Следовательно, грузовики возят ЧУДЕСА. Что и требовалось доказать, что чудесное это и есть реальный продукт литературы. Но не науки, скажите Вы. Принципиальной разницы не может быть. И наука исследует природу опосредованно.

Все получается наоборот. Реальное движение на картине может быть изображено только как отсутствие движения. И именно так делает Брейгель. Собака поднимает лапу и НЕ движется. Динамика не изображается. Кажется, что человек не умеет рисовать, если не может изобразить движение. Но ведь холст НЕ подвижен. На нем движение будет НЕ точностью.

Меня очень удивляет это нежелание верить в чудеса. Не только Ваше, Олег. Просто я постоянно вижу отряды автоматчиков, которые только и занимаются тем, что всеми способами отстреливают чудеса. Один известный режиссер при каждом удобном и неудобном случае говорит про американское кино:

– Только не подумайте, что это правда. Это сказка.

По каналу СТС тоже людей каждый день предупреждают предварительными рассказами о содержании фильмов, что, мол, не бойтесь, это не правда, а так только, типа комиксы. А ведь Агата Кристи считала, что написать произведение – это заставить читателей поверить необыкновенной, можно сказать, чудесной истории. Она прямо говорила о своей пьесе:

– Только бы не засмеялись. – И если все сидели тихо и слушали с замиранием сердца, значит постановка удалась, значит ее обувь высокого качества.

И Хемингуэй также считал. Он говорил, что это будет очень хорошо, если вымысел будет похож на реальность. А здесь стараются сделать наоборот. Я не понимаю:

– Зачем портить произведение сомнением в реальности происходящего на сцене?

Ведь автор добивался противоположного. Он хотел, чтобы зрители верили в то, что происходит в кино. А разве жизнь – это не кино? Ведь весь мир театр, а люди в нем актеры, скажу я в двадцать пятый раз.

По поводу бесконечности я могу сказать только, что по теореме Ферма она находится в квадрате. А, следовательно, бесконечность меньше квадрата.

Парадокс двух часов, когда нельзя определить, кто из наблюдателей моложе говорит о том, что именно и нельзя встать НАД третьим измерением. Следовательно, вопрос о том, кто из наблюдателей моложе, не может быть поставлен из третьего измерения. Ставящий такой вопрос всегда будет проваливаться под тонкий лед одного из миров.

Ведь Теория Относительности тем и отличается от классического представления о мире, что это взаимоотношения не А и В, а:

– Если есть А и В, то есть и С.

Или по Библии:

– Где будут двое, там буду Я. Третий.

В этом все дело. В Теории Относительности наблюдатель находится В системе. А не над ней.