Текст книги "Холодная нефть с горячим запахом крови"

– Для меня единственным мужчиной всегда был ты, Эйрик, все остальные – не в счёт. А Хендрикс… – Ингрид слегка поморщилась. – Не считай меня законченной шлюхой: я легла с ним в постель только потому, что ты мне велел. Хотя, надо сказать, в любви этот глоб был довольно способным самцом. Но всё-таки он разговорился, а у меня хороший слух.

– Я знал, что даже этот суперосторожный не устоит перед чарами моей золотоволосой валькирии – она сумет его растопить и сделать податливым, как воск. Но, признаться, мне не доставляло никакого удовольствия представлять, как ты его ласкаешь, – Эйрик зло стиснул плечи жены.

– Не ревнуй, – Ингрид перехватила запястья мужа. – Я хорошо сделала свою работу – ты узнал всё о планах United Mankind. А за хорошую работу полагается премия – считай, что я её получила… от этого глоба, да будет лёгкой его тропа в Хель.

– Кошка, – Эйрик сгрёб её в свои медвежьи объятья. – Какая же ты всё-таки кошка…

Могучая пятерня ярла, на которой ещё осталась кровь Хендрикса, нырнула за пазуху Ингрид, тиская ей грудь. Другой рукой Эйрик задрал жене подол и освободил её ягодицы от облегавшей их ткани. Оторвавшись на пару секунд от оглаживания тугого тела супруги, он выпустил из своих штанов «пса Гарма», рвущегося в бой, и рывком вогнал его в «пещеру Гнипахеллир», едва не опрокинув при этом стол, на который опёрлась ладонями застонавшая от неги Ингрид. Достойной друг друга паре – властителю Свальбарда и его жене – нравилось в процессе любовных игр называть интимные части тел именами, взятыми из скандинавской мифологии, которой искренне увлекались оба.

– Я назову «Девственницу» твоим именем, – прорычал Эйрик, сжимая бёдра Ингрид и чувствуя приближение пика близости. – Девственница – существо бесполезное, плохое имя для боевого драккара!

…Ни Ингрид, ни сам Эйрик даже не подозревали, что миниатюрный электронный «шпион» (наподобие тех, какими глобы снабжали незадачливых московских бояр), тайком установленный Хендриксом в укромном уголке дома свальбардского ярла, исправно информирует дежурных операторов Управления обо всё происходящем. И очень скоро за океаном стало известно, что операция «Джойнт»[18]18
  Joint – соединение (англ.).


[Закрыть] провалилась, и что свободолюбивый Эйрик-ярл вышел из повиновения…

* * *

– У полюса были викинги, сомнений нет, – уверенно произнёс Михаил Пантелеев.

– Что, удалось выловить кое-что подтверждающее твоё предположение? – спросил князь Александр.

– Там хрен чего выловишь, – мрачно проговорил воевода. – Темно и глубоко – легче найти иголку в стоге сена. Но мы сопоставили данные воздушной разведки за прошедшие месяцы конца прошлого года и начала года нынешнего. Поздней осень на рейде Груманта появились две атомные подводные лодки. Потом они ушли в море – к сожалению, «Зубатка» потеряла с ними контакт и не смогла проследить, куда они направились. Через какое-то время вернулась одна лодка – всего лишь одна! – и время это совпадает со временем гибели «Гепарда». Но у пиратов появились три новых субмарины – целых три! – и ранней весной вся эта троица исчезла: она тоже вышла в море. Затем – бой «Краба», который утопил две неопознанные подлодки и по возвращении сообщил, что в районе боя была ещё и третья. Ухватить её за хвост Волков не смог – фокусы гидрологии Ледовитого океана, – но вскоре одна лодка вернулась на Грумант: одна из той славной троицы, которая покинула архипелаг месяцем раньше.

– Ошибка в опознавании исключена? Лодки – они ведь похожи одна на другую.

– В данном случае ошибка исключена. Это был стратегический ракетоносец класса «огайо». Его трудно перепутать с лодкой-охотником – он втрое крупнее.

– Стратегический ракетоносец? Откуда у разбойного ярла такой корабль?

– Оттуда же, – адмирал пожал плечами, – откуда и все остальные. Пленные, которых мы взяли на борту крейсера викингов, сплошь глобы, и сплошь военные моряки. Думаю, однако, что это был не чистый ракетоносец, а переоборудованный для проведения особых операций – есть у United Mankind такие корабли, наследство былой славы. Между прочим, опасный это корабль, князь, – он может высадить в любой точке нашего побережья сотню головорезов, причём так, что мы об этом и не узнаем или узнаем слишком поздно. Вывод напрашивается: у Северного полюса были викинги, и пришли они туда за нефтью.

– Может быть, там всё-таки были глобы или ханьцы? Не хотелось бы рубить сплеча, воевода.

– Глобы риску не любят, – усмехнулся воевода, – они любят загребать жар чужими руками. А ханьцы – после того, как сибирский князь Михаил признал первенство Василия, воины богдыхана нерешительно топчутся у границ Сибири: и хочется, и колется. Сильного атомного подводного флота у Поднебесной Империи нет, а другим кораблям к полюсу не пробиться. К тому же Берингов пролив минирован – там при прорыве погиб камчатский атомоход, вечная память его морякам… Нет, князь, это были викинги. Цифирь сходится – дважды два как есть четыре. Вывод: с Грумантом нам надо кончать – надоел он, как заноза в заднице.

– Мда, похоже на Кубу…

– На какую Кубу? – не понял Пантелеев.

– На кубинскую. В шестьдесят втором Хрущёв установил на Кубе советские ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. Американцы взвились как ошпаренные – ещё бы, атомный нож к горлу! Вот и Грумант для нас так же неприятен – а ну как завтра глобы вздумают «подарить» Эйрику атомные ракеты? Так что нужно его окоротить, и чем скорей, тем лучше, пока он сам по себе и не надумал уйти под крылышко Ю-Эм – тогда его голыми руками уже не возьмёшь.

– А его и сейчас взять не так просто. Десантных кораблей мы не имеем, а корветы и «Лейтенант Ильин» примут на борт от силы четыре сотни морпехов, причём без техники. А у Эйрика на островах несколько тысяч воинов – зря только положим наших ребят. Тут надо хорошо подумать… Можно, конечно, обстрелять Грумант крылатыми ракетами с «батонов», перепахать там всё вдоль и поперёк, флот потрепать, но только без высадки на берег победы всё равно не будет – это же военная аксиома.

– Можно ограничиться и одной ракетой, – веско произнёс князь Александр.

– Ядерный удар?

– Да, воевода. Чирей надо прижигать калёным железом – это помогает.

– Там много безвинных, князь, есть там и наши, викингами пленённые. И всех их в атомный огонь?

Александр промолчал, но по лицу его было видно, что гуманные соображения мало его волнуют.

– И что скажет на это великий князь московский? – спросил старый воевода, поняв, что взывать к человеколюбию Александра Холодного – пустое дело. – Мы ведь ныне не сами по себе – мы под его рукой.

– Князь Василий ударил ядерным зарядом по Кавказу, – возразил северный князь, – и как-то не сильно горевал о жёнах и детях, которым не повезло оказаться в эпицентре взрыва!

– Это так, – согласился адмирал, – но Василий был только в своей воле, а мы – нет. За Эйриком стоит United Mankind – как бы из нашей затеи с атомной бомбардировкой Груманта большой беды не вышло. Я выполню приказ моего князя, но я прошу его прежде связаться с Москвой.

– Хорошо, – ответил Александр, немного помедлив. – Ты прав, боярин, – я свяжусь с Москвой.

* * *

Лонгйирбюен напоминал разворошённый муравейник. Между его домов тут и там сновали вооружённые викинги, подгоняя траллсов, грузивших гусеничные вездеходы. Урча моторами, машины сползались к причалам, где грузы переваливали на катера и плашкоуты и отправляли на рейд, к ждущим трюмам «Конунга» и транспортов. В Ис-фиорде было тесно: кроме китообразных туш «Ингрид-2» и «Свальбарда» и серой громады десантного корабля там стояли на якорях крейсер «Ундина», фрегат «Валькирия» и несколько сторожевых судов. У причала была ошвартована плавучая мастерская и с десяток мелких кораблей, и все они принимали на борт поток грузов – ярл Эйрик отправлялся на материк: он готовился принять корону конунга Скандинавии, подкрепив свои притязания ракетами своих драккаров.

«Провозглашение независимости» прошло без сучка-задоринки – владыка Свальбарда всё рассчитал. Ярл не зря разбавлял экипажи «арендованных» кораблей своими людьми, среди которых было немало бывших военных моряков, и не зря сам ходил в море, проверяя, насколько хорошо его викинги научились управляться со сложной заокеанской техникой. И он не ошибся, полагая, что многие матросы-глобы захотят стать викингами – многим из них уже надоела роль бессловесных винтиков огромной и равнодушной машины под названием United Mankind: их манила свободная жизнь вольных пиратов. Офицеры-мидлы не спешили присоединиться к «береговому братству» (а некоторые из них даже открыто выказали своё недовольство происходящим), но с ними ярл не церемонился: его дружинники проламывали строптивцам черепа боевыми топорами и сбрасывали тела за борт. Зрелище это впечатляло: сомневавшиеся предпочли ледяной посмертной купели присоединение к победителю.

Эйрик собирался обосноваться на материке, сохранив Свальбард в качестве морской базы. Его давно манили лавры Генриха Железнобокого, ставшегося владыкой Объединённых Тевтонских Земель, а вооружённого конфликта с Ю-Эм он не опасался: пусть глобы только попробуют выкурить его со Скандинавского полуострова – это вам не архипелаг захватить.

– Кажется, всё, – сказал он под вечер, обращаясь к Ингрид и оглядывая стены своего опустевшего дома – не забыто ли что-то ценное. – Пойдёшь со мной на «Свальбарде», жена, – надеюсь, ты не побоишься нырнуть под воду?

– Вместе с тобой я не побоюсь даже спуститься в Хель, – улыбнулась Ингрид, – хотя я не против пожить ещё лет так сорок-пятьдесят.

Ярл усмехнулся ей в ответ, и тут ожил экран внутренней связи – средневековое по антуражу жилище властителя Свальбарда было снабжено самыми современными средствами коммуникации.

– Ярл, аппаратура зафиксировала баллистическую ракету, – голос оператора радарной станции слежения дрожал и прерывался, – идущую на нас. Расчётное время падения – через три-четыре минуты. Это… это…

Изображение исчезло – Эйрик отключил радарщика от циркулярной сети: ни к чему поднимать ненужную панику. Если это действительно ракета, несущая ядерную боеголовку (а скорее всего, так оно и есть), пусть обречённые свальбардцы – и викинги, и глобы, и рабы-траллсы, – останутся в счастливом неведении: осознание неизбежности огненной смерти никому из них ничем уже не поможет. До взрыва остаётся слишком мало времени – ни один драккар не успеет не то что выйти из фиорда, но даже сняться с якоря и дать ход.

– Ну, вот и всё, – невозмутимо произнёс он, повернувшись к Ингрид. – Это конец. Не думал я, что руссы на такое решатся.

– А ты уверен, что это они? У глобов тоже есть основания не слишком тебя любить.

– Да какая разница… Ракета свалится нам на головы через пару минут – за это время мы с тобой успеем разве что добежать до берега фиорда и в последний раз взглянуть на небо. Можно, конечно, укрыться в моём бункере, но выдержит ли он ядерный удар, и долго ли мы протянем в отрезанной от всего мира радиоактивной пустыне, в которую превратится наш Свальбард? Нам надо было дружить с руссами, а не воевать с ними – мы ведь родичи. Вместе мы поставили бы раком всех глобов… Наверное, – Эйрик с неожиданной лаской положил тяжёлые руки на плечи жены, – ты жалеешь, что не убежала с Хендриксом?

– Нет, – голос Ингрид был совершенно спокойным. – Лучше умереть королевой, чем стариться женой богатого торговца. Обними меня, конунг, и поцелуй – нас ждёт Валгалла!

Глава двенадцатая. ПРИЗРАК АПОКАЛИПСИСА

2032 год

– …мощность взрыва составила около одной мегатонны в тротиловом эквиваленте. Ужасная катастрофа на Шпицбергене вызвана, по заключению учёных-экспертов, аварией при запуске прямого энергоисточника, смонтированного на острове. Эта страшная авария, – кукольное личико смуглокожей дикторши не отражало никаких эмоций, словно речь шла о чём-то привычном и давно надоевшем, – лишний раз доказывает, что эти источники энергии опасны в эксплуатации. Нам ещё рано говорить об отказе от традиционных энергоносителей, считает авторитетный профессор Шварценгольд, – время для них ещё не пришло. К другим очень важным новостям нашего выпуска: виртуальный оргазм – это возможно. Более того, по гамме ощущений…

Эрни Баффин скучающим жестом протянул руку к пульту и выключил стереоэкран. Так, вроде бы всё. Или нет? Ах, да, вспомнил он, есть ещё одна мелочь.

Быстро пробежав пальцами по клавиатуре компьютера, он зашёл в базу данных, где хранились сведения обо всех специальных сотрудниках Управления – активных, выведенных (в этой графе числились погибшие, умершие и ушедшие на пенсию, причём последних было на порядок меньше, чем KIA[19]19
  KIA (killed in action) – павший в бою (англ.).


[Закрыть]) и «законсервированных», – и отыскал никнейм «Хендрикс». Имена и фамилии для всех агентов были ненужной и непозволительной роскошью – многие из них вообще довольствовались номерами (чего ещё надо для обозначения и распознавания элементов-винтиков огромной машины?).

«Кто бы мог подумать, – мысленно хмыкнул Баффин, проверив сведения о кредитном балансе «доблестно павшего» и о его сбережениях, – что этот повеса скопил столько денег! Я всегда считал, что весельчак Хенни живёт сегодняшним днём и спускает все энергобаксы на проституток и прочие радости плоти, а он, оказывается… Так, а это ещё что такое?».

Удивление начальника «внешней информационной службы» можно было понять: он обнаружил завещание Хендрикса, сделанное не так давно и подтверждённое его электронной подписью. И согласно этому завещанию, все денежные (и условные) единицы, накопленные (и нерастраченные) спецмилитаром за четверть века беспорочной службы и являвшиеся его наследством, волею покойного подлежали передаче некоей Лолите Родригес (если до смерти завещателя им не будет сделано отменительного распоряжения). Информация об этой особе прилагалась. «Хм, – подумал «Пончик Эрни», ознакомившись с досье Лолиты. – Полуфабка, заурядная официантка-потаскушка из грязного бара… Да, это в стиле Хендрикса – он обожал пользовать подобных девиц, такой уж у него был странный вкус. Но не жирновато ли будет передать ей такую сумму? Может, рациональнее перечислить все деньги в «государственный фонд», а этой драной метиске подкинуть сотню-другую на выпивку и презервативы?».

Однако при более основательном размышлении Баффин решил отказаться от этой идеи. Во-первых, выяснилось, что у вышеупомянутой Лолиты пару лет назад родился сын. Генетическая экспертиза не проводилась, но были основания полагать, что отец ребёнка – ни кто иной, как бравый спецмилитар (скорее всего, он и сам так считал – если, конечно, знал о существовании этого ребёнка, – иначе вряд ли стал бы назначать Лолиту своей наследницей). Но главное – более чем возможная утечка информации. База данных составлялась людьми, сотрудниками Управления, – эти люди не будут предавать гласности содержимое секретных файлов, но для себя они выводы сделают. А это значит, что впредь они не будут бросаться в бой очертя голову: если правило «последней воли» было нарушено хотя бы один раз, где гарантия, что подобные нарушения не станут нормой? Так что сделаем этой Лолите щедрый подарок – пусть она спокойно растит своего бэби. От потери двадцати восьми тысяч амеро United Mankind не обеднеет (и даже не заметит это потери). Зато боевой дух тайных воинов, готовых идти на смерть ради величия могущественной сверхкорпорации Ю-Эм, останется непоколебимым – это стоит дороже двадцати восьми тысяч энергоединиц: гораздо дороже.

* * *

– Гневался великий князь московский?

– Намеревался, – Александр еле заметно улыбнулся уголками губ. – Но сменил гнев на милость, как только я объяснил ему, что мы здесь не при чём: не наша ракета испепелила Грумант. И окончательно его убедила распечатка твоего доклада, воевода, – там всё было изложено по пунктам, строго и основательно.

Адмирал молча кивнул. Он ни минуты не сомневался в профессионализме офицеров-оперативников, готовивших докладную «по высшему разряду», однако грыз его червячок сомнений: уж больно страшной была вся эта история с атомным грибом над Грумантом, и чреватой непредсказуемыми последствиями – один неверный шаг, и…

– Операторы станции дальнего обнаружения не спали, – сказал он, – они отследили траекторию этой проклятой ракеты от и до. Запуск был произведён из-подо льдов канадского сектора Арктики: как говорится, ищи виноватого – туда мог заплыть кто угодно, хотя наши ракетоносцы, княже, крейсируют вдоль побережья Сибири: дома и льдины помогают. Но перепутать можно запросто, особенно если засечь ракету только на конечном участке, когда она уже начнёт гнуть траекторию, падая вниз из стратосферы. Но не попутали, честь и хвала радарщикам: они зафиксировали все стадии полета этой жар-птицы, от старта до взрыва.

– Жар, говоришь, птицы? Это ты верно подметил, Андреич, – жаркая была птичка. Что там сейчас на Груманте – сведения есть?

– Невесело там, княже. К островам подходил «Кашалот» – там опалённая пустыня. Дома Лонгйибюена сметены до фундаментов, Ис-фиорд забит обломками погибших судов. Живых с лодки не заметили, хотя кто-то наверняка уцелел – в дальних посёлках на окраинах архипелага. Надо бы снарядить спасательную экспедицию, но подходящих кораблей у нас, считай, нету. И уровень радиоактивного заражения там такой, что… Похоже, глобы ударили по Груманту «грязной» бомбой: нескоро теперь можно будет там жить, пройдёт не один год. И есть основания полагать, что авторы сценария не постесняются выступить на «бис», если кто-то сунется к островам, пусть даже с самыми благими намерениями. Ярл Эйрик встретил свой смертный час в лучших традициях викингов – огненным погребением.

– Да, лихой был мужик, – задумчиво проронил северный князь. – Бандюга, конечно, – бывший гангстер и драг-дилер, однако имел он понятие о чести, пускай даже своеобразное. С ним, в конце концов, можно было и подраться, и найти общий язык, а вот с глобами будет посложнее: они от своей «генеральной линии партии» не отойдут ни на шаг. И ударили они по Груманту, я так думаю, скорее всего потому, что Эйрик перестал быть для них послушной марионеткой – таких выходок глобы не прощают. Что ж, боярин, давай-ка прикинем, как и чем мы сможем их ублажить, коль скоро дело дойдёт до раздачи наград и призов.

– Флот у нас неплох, – уверенно произнёс Пантелеев, – есть чем встретить дорогих гостей.

Его слова соответствовали действительности: Северное княжество, морской форпост Новой Руси, располагало на море внушительной боевой силой.

Самые мощные и наиболее современные атомные стратегические ракетоносцы флота – «Александр Невский» и «Юрий Долгорукий» – находились в море, под арктическими льдами, готовые в случае необходимости метнуть тридцать две тяжёлые баллистические ракеты, оснащенные двумя сотнями водородных боеголовок: залпа одного «стратега» было достаточно, чтобы превратить всю Европу или Северную Америку в подобие Свальбарда, выжженного атомным огнём. В Баренцевом море резал волну «Дмитрий Донской»: ветерану пора уже было на покой (полвека службы – очень большой срок для подводного корабля, несмотря на модернизацию), но разогретая до точки кипения «нефтяная ситуация» заставила князя Александра с этим повременить – ракеты «тайфуна» в полтора раза увеличивали мощь ударной атомной эскадры, а достройка и введение в строй третьего «князя» – «Владимира Мономаха» – затягивалось. Однако древних «дельфинов» – «Брянск», «Карелию» и «Тулу», спевшую свою лебединую песню пуском «Синевы» по Чудскому озеру, – пришлось вывести в резерв (то есть списать): предельный износ корпусов и оборудования делал их дальнейшую эксплуатацию слишком опасной.

Корабли противника готовы были встретить «крылатые» крейсера «Орёл» и «Томск» – «Челябинск» пришлось поставить в ремонт, который требовался всем камчатским лодкам, а «Белгород», переименованный по просьбе дальневосточников в «Адмирала Родионова» (в память об отважном морском воеводе, погибшем на «Петропавловске»), ещё достраивался. Но и крылатые ракеты всего двух «батонов» – сорок восемь штук – это, как наглядно показал бой в Беринговом море, серьёзно, и даже очень.

И наконец, целая стая лодок-охотников – «Пантера», «Рысь», «Кашалот», «Зубатка», «Магадан» и овеянный славой «Краб». С введением в строй «Северодвинска», проходящего ходовые испытания, эскадра должна была вернуть себе прозвище «великолепная семёрка», потерянное после гибели «Гепарда».

Слабым местом оставался надводный флот: он по-прежнему числил в своём составе только эскадру «малышей», возглавляемую крейсером «Лейтенант Ильин». Державший на нём флаг капитан первого ранга Александр Радько, ставший после боя с викингами и захвата «Ингрид» контр-адмиралом и командующим надводными силами, всё так же безжалостно гонял свои корабли в море, но их по-прежнему не хватало, несмотря на мобилизацию для военных нужд грузовых, буксирных и рыболовецких судов.

Объединение Руси в единую державу положительно сказалось на судьбе её флота. Великий московский князь Василий – «князь-президент», как его иногда называли, – хорошо понимал, что с потерей Дальнего Востока Север, как сотни лет назад, остался для русских единственным выходом в океан: Балтика была блокирована Железнобоким, а Чёрное море перекрыл великий халиф. На военный флот были выделены необходимые ресурсы – откуда что взялось, – однако восстановление тяжёлого крейсера «Пётр Великий» и авианосца «Адмирал Кузнецов» было делом долгим и непростым, а постройка новейших скоростных фрегатов и десантных судов могла состояться не завтра даже, а послезавтра, тогда как форштевни неприятельских кораблей пенили арктические воды уже сегодня. И кораблей этих было немало.

Атлантическое морское командование United Mankind направило в Арктику атомный ударный авианосец «Джеральд Форд» в сопровождении четырёх лёгких крейсеров-«бёрков» – «Сэмпсона», «Тракстана», «Бэйнбриджа» и «Стокдэйла», – многоцелевой субмарины «Калифорния» (родной сестры покойной «Девственницы», смятой ударной волной ядерного взрыва в водах Свальбарда) и «Мичигана» («огайо», переоборудованного для спецопераций). В море Баффина ждали приказа выйти к полюсу два «лос-анджелеса» – носитель «пиявок» «Хартфорд» и прикрывающий его «Таксон», – а у берегов Аляски притаился подводный ракетоносец «Мэриленд». Одна из его пусковых шахт пустовала, но остальные двадцать три были заряжены термоядерной смертью в широком ассортименте, от мегатонных моноблоков до кассет на восемь и четырнадцать «пилюль» калибром по четыреста семьдесят пять и сто килотонн. Второй такой же «огайо» – «Невада» – крейсировал в Северной Атлантике в той же экипировке. К великому огорчению адмиралов Ю-Эм, из-за неполадок пришлось вернуть в базу третий атомный подводный ракетоносец – «Вайоминг», – но и двух оставшихся лодок должно было с лихвой хватить для тотального опустошения всей территории России.

Более мощной эскадры глобы наскрести не сумели – Обвал прошёлся по ним тяжёлым катком, не пощадив их вооружённые силы, и повышенного внимания требовали к себе Тихий океан, где телодвижения Поднебесной Империи вызывали у Ю-Эм растущее беспокойство, и арабские берега. Но и при этих условиях флот, угрожавший Северному княжеству, впечатлял – такую силу шапками не закидаешь.

– Откуда такая детальная информация? – недоверчиво спросил Пантелеев, когда князь Александр прокрутил перед ним на экране компьютера все эти данные. – Состав сил, фото и даже названия кораблей – откуда это всё? Спутники-то наши давно уже не летают.

– Среди глобов, причём не среди полуфабов, а среди мидлов, – пояснил Александр, вынимая из разъёма компьютерного блока накопитель, – есть люди, которым не слишком нравится монструозная структура Ю-Эм и то будущее, которая она готовит человечеству. Обвал – он многим прочистил мозги, и они не хотят снова играть в ту же игру и наступать на те же грабли. Вот эти парни – и девицы – общаются иногда доверительно с князем Василием и сливают ему кое-что интересное. А властитель московский известил меня – мы ведь все в одной лодке, пора бы понять. Но информация далеко не полная: наверняка учтены не все лодки-охотники, и наверняка в составе этой «Непобедимой Армады» будут десантные суда и фрегаты противолодочного охранения. И может быть, к ним присоединятся посудины англов – есть такая версия.

– Так уж и армада, да ещё непобедимая, – ворчливо возразил Пантелеев. – У нас сил не меньше, справимся. По лодкам у нас даже преимущество.

– Справится-то, пожалуй, справимся, – согласился князь, – только дело тут пахнет не локальным морским конфликтом, а большой войной: той самой Третьей Мировой, которой столько лет пугали всё человечество.

– На этот случай, – лицо воеводы стало жёстким, – у нас есть атомные стратегические ракетоносцы. И лету нашим ракетам до их городов…

– До городов? – князь сделал вид, что удивился. – А не ты ли, воевода, пел тут мне гуманистические песни, когда мы с тобой обсуждали вариант атомного удара по Груманту? А теперь что, тебе уже безвинных не жаль?

– Воин может и должен быть великодушным, – сурово произнёс адмирал. – Но если речь пойдет о том, жить моей стране или умереть, я выпущу свои ракеты куда угодно, и рука моя не дрогнет. Властители Ю-Эм запросто могут сделать всю Землю похожей на Грумант, если только сочтут это выгодным и отвечающим их планам и замыслам. А к нелюдям из рода Кощея Бессмертного людские мерки не примеряют, так я тебе скажу, княже.

– Верю, воевода, – сказал Александр. – Давно я тебя знаю, потому и верю. Будем надеяться, что до густой «грибной поросли» дело не дойдёт, хотя кто его знает, готовым надо быть ко всему. Но одно я знаю точно: эту войну выиграет тот, у кого крепче нервы.

* * *

Мир закипал. Обвал прокатился по планете сокрушительной лавиной, стерев в пыль привычный порядок вещей, устанавливавшийся веками и вызревавший тысячелетиями; всё рассыпалось прахом, и как во времена падения гордого Рима, на величественных руинах которого пировали вандалы, готы и гунны, на развалинах финансовых империй разбивали свои походные шатры новые Аларихи и новые Гейзерихи[20]20
  Аларих – король вестготов, захвативший Рим в 410 году; Гейзерих – король вандалов, разграбивший Рим в 455 году.


[Закрыть], точившие свои варварские мечи об обломки былого великолепия.

После почти двух десятилетий хаоса, вызванного разрушением финансовой системы, на которой было выстроено многоэтажное здание постиндустриальной цивилизации, после непрерывной войны всех против всех, после грабежей и беспорядков выкристаллизовались новые центры силы: люди объединялись, инстинктивно вспомнив древний закон, гласивший «Выжить можно только сообща». В огне неофеодальных усобиц рождалась новая глобальная система, в которой отчётливо просматривались контуры хорошо знакомого старого и в то же время очертания непривычного нового, появившегося на свет в крови и муках постобвала.

Объединённая Новая Русь повторяла давно пройденное, вновь собирая по крохам и крупицам разрозненные русские земли, и полуофициальный титул московского властителя Василия Тёмного «князь-президент» хорошо иллюстрировал связь времён. Всё возвратилось на круги своя – и злая борьба за престол, и боярские заговоры, и публичные казни, и набеги степных грабителей, и звон мечей, перемежающийся скупыми автоматными очередями.

Поднебесная Империя – Китай, – заключив военно-политический союз с Японией, сильно напоминавший симбиоз, расширяла свою сферу влияния. Она вобрала в себя Корею, Тайвань, Малайзию, Индокитай, Приморье и тянулась к Индонезии и Филиппинам. Тумены богдыхана, остановленные частоколом русских ядерных ракет на границах Сибири, вышли к границам Индии и ждали только приказа, чтобы их перейти. Японцы захватили Сахалин, Камчатку и Курильские острова и с нездоровым любопытством приглядывались к островам Тихого океана (включая Мидуэй и Оаху), вспоминая героизм пилотов микадо, девяносто лет назад сражавшихся в небе над этими островами. Феодализм, господствовавший в обеих этих странах в девятнадцатом веке, не забылся и, подвергнутый апгрейду, вновь расцвёл пышным цветом, принося ядовитые плоды. Чипизированные подданные богдыхана и микадо падали ниц перед своими императорами и их сановниками, и человеческая жизнь здесь – как встарь – ровным счётом ничего не значила. Самурайский меч стал обязательным атрибутом формы офицеров императорского флота Японии, обслуживавших боевые компьютерные системы, а смертная казнь через отсечение головы сделалась в Поднебесной обычным наказанием за все преступления, так или иначе оскорблявшие честь и достоинство новоявленного Сына Неба.

Новый Халифат грезил величием халифата старого, простиравшегося от Пиренеев до Индостана, и не только грезил, но и настырно претворял свои мечты в жизнь. Зелёное знамя пророка реяло над Африкой и продвигалось в глубины Азии; под этим знаменем Чёрная Гвардия Франции штурмовала Париж и заживо сдирала кожу с белолицых франков, взятых в плен у подножия Эйфелевой башни. Великий халиф владел нефтью, а его военачальники уже изучали нюансы применения ядерного оружия в тактическом и стратегическом вариантах – первые атомные боеголовки уже поступали на вооружение воинов Аллаха, ведущих газават против неверных. В свою очередь, индийские генералы держали руки на пусковых кнопках – малейшая искра могла породить опустошающий термоядерный вихрь, сметающий всё и вся.

Европа, объединённая Генрихом Железнобоким, с опаской оглядывалась по сторонам, остро завидуя Британии, отгородившейся от материка широким рвом Ла-Манша. Шарнхорст, получивший предметный урок на Чудском озере, приостановил «Дранг нах Остен», ожидая пополнения германских арсеналов атомными бомбами, и занялся наведением порядка среди своих вассалов, то и дело выползавших из суверенных каморок для ругани на коммунальной кухне европейского дома. На Средиземное море вернулись времена берберийских пиратов, и боевые тримараны англов беспощадно топили ракетами моторные галеры мавров, грабивших берега Испании, Италии и Греции, – никому теперь и в голову не могло придти обращаться с варварийскими корсарами так же политкорректно-бережно, как не столь давно обращались с сомалийскими морскими разбойниками, «не имеющими других средств к существованию, кроме грабежа торговых судов», военные моряки «цивилизованных» стран.

И восставала из небытия сверхкорпорация United Mankind, и набирала былую мощь, и восстанавливала своё надёжное и проверенное оружие для борьбы за власть над миром – валютную систему, доверяя ей гораздо больше, чем авианосцам и баллистическим ракетам с водородными боеголовками. «Стражи порядка», пришедшие на смену частям Национальной гвардии, в прериях Техаса и Монтаны отстреливали с вертолётов последних ковбоев, цепко державшихся за свою призрачную независимость; тяжёлые танки взламывали гусеницами границы суверенных Калифорнии и Вермонта; морские пехотинцы высаживались на берега Аляски, загоняя в тундру последних защитников «Свободной Северной Республики», а полицейские части добивали в мегаполисах разношёрстные банды аутсайдеров, не желавших проходить чипизацию, носить чипы и вписываться в жёсткую тоталитарную структуру, в которой каждому законопослушному гражданину отводилось строго определённое место. Амеро – или энергобакс, именуемый также «эбб», – мало-помалу обретало вес и значимость доллара, возрождалась товарно-денежная система, и триумфальному шествию по всему миру этой новой условной единицы (и нового эталона всех ценностей) мешала только лишь её необеспеченность энергоносителями: люди, наученные горьким опытом, уже не верили ни разноцветным бумажкам с красивыми рисунками, ни виртуальным цифрам электронных банковских счетов. И даже золотой запас форта Нокс никого уже не убеждал – люди воочию убедились, что золото легко и просто можно получить из камней или из глиняных черепков, была бы в достаточном количестве вожделенная энергия, без которой невозможен ни один технологический процесс.