Текст книги "Два ледокола. Другая история Второй мировой"

* * *

Конечно я понимаю, что вот этой своей книгой усеянной частицами «бы», я те 56 миллионов душ, конечно, уже не верну. Но я искренне верю, что в июле 1940 года калиточка для этого реально была открытой. И вот я сейчас напрягаю Интернет, обращаюсь ко всем доступным мне книгам того периода, что бы убедить себя и Вас в том, что Сталин имел возможность и был обязан войти в эту калиточку. И всеми силами души я верю в то, что он бы это сделал просто потому, что он был обычным человеком, хотя и ведущим за собой коммунистов. Впрочем, если Вы обратили внимание на эпиграф к моей работе, то он еще был и верующим человеком. И в это я тоже верю. Хотя в этом последнем моем парадоксальном убеждении попробую убедить Вас ниже.

Войдя в эту калиточку, можно было не лить более реки человеческой крови и оседлать любой ЛЕДОКОЛ – хоть немецкий, хоть японский, хоть американский, хоть китайский, а самое главное, уже сметь оседлать свой собственный – советский ЛЕДОКОЛ.

Как бы то ни было, но вот с такими искренними оппонентами, как Резун, лично мне всегда приятно дискутировать. По крайней мере честный бой!

Что ж, давайте рассмотрим поближе советского крокодила с его экономической стороны. С чего это он клацает зубами, и бывают ли у советских крокодилов перспектива полета?

Или если Вам понравилось больше о «советском Ледоколе», то можно оставить «советского крокодила» в покое. В любом случае оба термина хороши и оба – суворовские! Экономическая сторона вопроса требует обстоятельности подхода.

Посему уж потерпите…

Да и мне не по себе от ночного вида из космоса Северной Кореи.

Резун же врать не будет!

Глава 4
Ледокол, который мы потеряли, и Ледокол, который мы приобрели

1

Вот цитата из главы 28 раздел 7 «Ледокола»: «Взлетев вверх на мутной волне беспорядков и захватив власть, коммунисты не улучшили продовольственного положения страны, но ухудшили его настолько, что страна и через четверть века все еще пыталась подняться до очень низкого уровня, на который хозяйство страны упало в результате Первой мировой войны… Сталин… пожертвовал достоянием нации, которое накапливалось веками, и жизненным уровнем народа, опустив его ниже уровня, на котором живут люди во время мировой войны».

Прелесть какая… Вот прямо видно, как специалиста по внешней разведке и психологии людей тов. Резуна бурно понесло в соседнюю область… Главное и в ней – пнуть коммуняк!.. Видно, как они Владимира Богдановича достали….

Что ж, давайте о жизненном уровне оставленной Вами страны.

Можете перепроверить меня по своим лондонским источникам, но картина будет похожей… Я возьму в анализ четыре периода. Это будет, на мой взгляд, объективно.

Это довоенный и лучший период царской России с 1908 по 1915 год.

Период, когда Иосиф Сталин получил политический контроль над СССР – но также довоенный – с 1927 по 1940 год.

Период послевоенный и включительно по следующий год его ухода из жизни: с 1945 по 1954 год.

И наконец, весь послесталинский период, включая время «застоя» и «агонии» СССР с 1960 по 1985 год

Я взял для анализа не промышленное производство, хотя скажу позже и о нем, а то, что непосредственно кормит людей, – производство зерна. Кстати, производство мяса, молока, масла, птицы, яиц – вплотную связано с этим показателем, ибо на Западе мясомолочная и птицеводческая промышленность издревле держалась только на откорме скота и птицы зерном.

Так вот – с 1908 по 1915 год среднегодовой валовой сбор зерна в России составлял 75,5 млн. тонн. Численность населения к концу периода – 140 млн. человек. Посевные площади под зерновые – 62 млн. га.

С 1927 по 1940 год среднегодовой валовой сбор зерна уже превысил царский, а именно – 75,7 млн. тонн. Численность населения, правда, увеличилось до 180 млн. человек. Но посевные площади практически те же – 63 млн. га

Вот в упор я не вижу сталинского разбазаривания ценностей. При этом ведь это период принципиального перехода сельскохозяйственного производства на колхозный (общественный) вариант его ведения. Даже ющенковская тема голодомора и неурожая 1932 года находится внутри этого периода, что явно снизило его общие экономические итоги.

С 1945 по 1954 год среднегодовой валовой сбор зерна составил 62,4 млн. тонн. Численность населения под 180 млн. человек. Площадь посевов та же – 62 млн. га.

Вот в этот период нам действительно пришлось хуже всего. Я не беру годы войны. Там объективно у нас забрали всю европейскую житницу хлеба. Сбор зерна упал вдвое. Но самое интересное – в стране не было голода. Просто мы спаслись картошкой, увеличив ее посев и сбор в 5 раз – с 25 млн. тонн до 120 млн. тонн. А по калорийности 3 тонны картошки заменяют 1 тонну зерна.

При этом трудозатраты по сбору урожая картофеля в 2 раза ниже, чем при работе на зерновом поле. В принципе, и проблему первых лет коллективизации и голода 1931–1932 годов можно было отчасти решить таким способом.

Но сообразить, что единоличник начнет резать тягловый скот – только не вести его в колхозное стойло – и оставлять сам себя к весне 1932 года без пахотного задела для урожая его осени – это ошибка того же голиковского полета, что и определение возможности начала войны Гитлера с нами.

Не успели на местах подстраховать поступки распропагандированных против колхозов людей, а тупо во исполнение окрика верхних кураторов, желавших быстро показать Сталину преимущество нового строя на местах, пытались втихаря выполнить план по сдаче зерна, которого даже не посадили. То есть гребли все остатки неплохого урожая 1931 года. Подтверждение этому – зоны голода. Он был там, где землю пахали на тягловых животных – быках. Где земля была тяжелая в подъем и лошадью ее не одолеть. Это районы Украины и Дона. Кроме этого, голод был и в Казахстане – там обычаи позволяли есть конину. Вот тягловых лошадей и забили накануне весны 1932 года ошалевшие от страха перемен сами казахи… и съели. Не пропадать же своему в коммунии. А вот пахать весной 1932 года под новый урожай землю стало уже нечем. Ни на быках в Украине и на Дону, ни на лошадях в Казахстане

Послевоенный период был самый тяжелый. Сразу после войны – засуха и голод 1946 года. Кроме этого, неизбежный рывок всех сил страны от ядерной смерти, уже заготовленной в США. Плюс на радость выживших фронтовиков послевоенный бум рождаемости. Вот тут я бы сказал, что жизненный уровень наших граждан просел. Но никогда бы не обвинил Сталина в разбазаривании достижений нашего народа.

Перед своей смертью он успел организовать для страны защиту от ядерного нападения и обеспечил ей возможность наглядно показать миру возможности организованной им системы. От устойчивого производства хлеба до полетов человека в космос. И рывок в обеспеченности питанием начался практически сразу, как американцам стало ясно, что гнать лошадей больше некуда. Советы занялись тем, чтобы перенапрягшийся народ почувствовал сытое сегодня.

С 1954 по 1958 год, если сравнивать эти пять лет с пятью годами работы на Курчатова, рост сбора зерновых в СССР составил овощей – 40 %, сахарной свеклы – 68 %, мяса – 41 %, молока – 36 %, яиц – 56 %. Это невиданный за всю историю до-и послереволюционной России скачок сельскохозяйственного производства.

Последний взятый мною в расчет период с 1960 по 1985 годы. Среднегодовая урожайность этого периода поражает – 192 млн. тонн зерна. При этом я учитываю освоение целины и показываю увеличение посевных площадей под зерно до 75 млн. га. Численность населения к концу периода составила 250 млн. человек.

Таким образом, проведя народ своей страны через тягчайшие испытания, Сталин организовал труд советских людей таким образом, что если в лучший год продовольственного успеха Романовых страна на одного проживающего собирала 540 килограмм хлеба в год, то к моменту демонтажа СССР в этой стране на одного жителя уже было выращено и собрано 800 килограммов хлеба. И это, прошу заметить, без статей по импорту зерна в СССР. Ибо мы теперь имели возможность чисто финансовую – закупать из США зерно для откорма своего скота на животноводческих фермах Прибалтики. А эстонцы и впрямь ноне думают, что это они сами по себе такие талантливые в мясомолочном производстве…

Если раньше Россия при Романовых в ущерб своим простым труженикам экспортировала свой хлеб в Европу и позволяла кормить там им скот для мяса и молока европейским рабочим, то теперь СССР мог сам себе закупать и скармливать своему скоту американскую пшеницу. Качественно улучшая потребительскую корзину простого человека.

Для упертых могу сообщить, что во время голода 1911 года, когда недоедали десятки миллионов крестьян и сотни тысяч умерли от голода, 53 % хлеба с русского рынка ушло на экспорт. А вообще – практикой при Романовых было до 10–12 % от произведенного урожая зерна сплавлять за границу.

Справочно могу доложить, что по пакту Молотова – Риббентропа Сталин – чтобы загнать Адольфа Гитлера в безвыходное шахматное положение проигравшего, который еще даже не начал партии, если помните, – гнал эшелоны с русским хлебом в Германию. Так вот, это всего 1 млн. тонн зерна от гигантского, под 100 млн. тонн урожая СССР 1940 года. То есть всего 1 процент!

Если Вы хотите сказать, что Романовы так широко торговали русским хлебушком оттого, что русский крестьянин с рабочим и так шиковали – то ошибетесь.

Есть и на это статистика. Душевое потребление зерна в начале XX века в России могло быть 24,3 пуда.

Но так как наши заумные аналитики в конце века будут потом гордо кричать о житнице России для всей Европы – типа, смотрите какая производительность труда была при царях, не то что при коммуняках, то нам надо вычесть экспортные романовские 4,8 пуда на русскую душу. Итого, русское душевое потребление хлеба – 19,5 пуда.

Вот если бы этот показатель был бы выше европейских стран, жители которых живут в гораздо более теплых условиях нежного Гольфстрима, то вот тогда бы я был горд за Романовых.

НО… Британия, например, сама производила на свою британскую душу только 12,5 пуда! А прикупала из за рубежа 13,9 пуда (и кормила своих коровок и поросят, и я даже Вам точно могу сказать – у кого она их прикупала). Итого на душу нонешних соотечественников господина Резуна приходилось аж 26,4 пуда хлеба.

Французы посовестливее – сами наработали 30,2 пуда и ввезли 3,4 пуда на французскую душу. Вот для француза мир улыбается при потреблении в общей сложности 33,6 пуда зерновых.

Если думаете, что немцы глупее, – то напрасно. Они сами вырастили 24,2 пуда… Видите – даже меньше сробили немчики, чем наши, но немцам тоже хочется и мяска, и молочка, и яичек. Посему они не распродают, а докупают 3,6 пуда. Итого, счастье немца в 27,8 пуда.

Как видим – вот и нашлось место нашему народу при доме Романовых в потреблении среди других народов. Народ-поскребышек!

А ну-ка посмотрим – как же ведет себя Сталин в сравнении с другими нациями именно в этом принципиальном вопросе. Вот ведь наверняка душителем и людоедом… А? Владимир Богданович! Вот задели Вы меня тем, что посоветовали учить экономику…

Вот выучился, теперь не остановите…

С большим удовольствием Вам сообщаю, что при людоеде Сталине и в достопамятном 1937 году – производство зерна на душу населения в СССР составило 27,5 пуда, в США – 11,9 пуда, во Франции – 11,2 пуда, в Италии – 11,9 пуда, ну и в Германии жалких 9,4 пуда.

Так как же быть с людоедом советских людей!?

А, понимаю, сейчас Вы полезете за любимым примером вывода на мороз полуголых несчастных и раскулаченных… А также незаконно репрессированных и реабилитированных… Согласен… факты паскудные… Но еще паскуднее гнобить всю свою нацию на корню! Без выводов к стенке!

Извольте примеры…

В 1900 году детская смертность в России достигала 28 процентов, то есть, считайте, почти каждый третий младенец, только родившись, уже умирал, а в 1946 году детская смертность составляла только 12 процентов. Половина детей в царской России не доживала до 10 лет. И мне почему-то думается, что это было связано и с качеством питания, наличия в рационе ребенка мяса, яиц, творога и молока… Хотя, понимаю, наличие обычного мыла тоже бы не помешало.

Князь Багратион, полковник Генштаба русской армии (наверняка потомок героя 1812 года) в 1911 году писал:

«С каждым годом армия русская становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы… Около 40 процентов новобранцев почти в первый раз ели мясо при поступлении на военную службу».

Между тем относительная цена на мясо в России тех времен нам должна казаться не очень большой. Вот в СССР в начале 80-х годов, помнится, килограмм белого хлеба стоил в булочной 24 копейки. В магазине мясо по 2 рубля за килограмм, спору нет, надо исхитриться в очереди отстоять… Но вот на рынке при супервнимании к вашей персоне и отменном качестве мяса оно было доступно по 3–4 рубля за килограмм. То есть соотношение между ценой хлеба и мяса было 1:16.

А в 1914 году в Москве белый хлеб стоил 5 копеек фунт, а говядина – 22 копейки. Соотношение 1:4,5, или вчетверо дешевле мясо царское по сравнению с советским на фоне белого хлеба. И тем не менее 40 процентов парней призывного возраста до 21 года не ели его вообще в своей жизни. То есть Россия при Романовых кормилась в своей массе одним хлебом, то есть самым экономичным путем. И однако производительность в этой отрасли производства была столь низка и его товарность столь невелика, что работало в сельском хозяйстве России почти 85 процентов населения всей страны. А о культуре сельскохозяйственного производства я уже вообще молчу…

Вот ведь не хочется поминать Никиту Сергеевича Михалкова с его шедевром «Неоконченная пьеса для механического пианино», но, право, я все же доведу до Вас реальную картинку сельского трудового быта в России… Да притом в России не большевиков-живоглотов времен Ленина и Сталина…, а именно картинку времен поздних Романовых…, аккурат по результатам новаций с крестьянской общиной еще от Александра II «Освободителя». Это ведь именно сии благословенные времена отметил в своих рассказах Антон Павлович Чехов, что и попали затем в михалковский киношедевр.

Для этого мы воспользуемся статьей господина Меньшикова в русской газете «Новое время», что за номером 13332 от 25 апреля 1913 года. Ну то есть в самый «расцвет» сельскохозяйственного производства России, которым нас любят потчевать историки а-ля Минкины с Суворовыми, восхищенно ставя эти благословенные времена в пример бандитскому разгулу красных колхозов на советском селе 30-х сталинских годов.

«…русские помещики общим хором жалуются, что дворянская культура в России исчезает и местами с поразительной быстротой. Можете проехать десять, двадцать, тридцать верст и не встретить ни одной, даже захудалой дворянской усадьбы, или встретите десятки брошенных, проданных, сданных в аренду кулакам.

Если взять старинные карты и межевые планы, то вы удивитесь, до какой степени много было еще 60–70 лет назад дворянских гнезд. На планах повсюду еще значатся черные квадратики с надписью: «господ. дом», но в действительности их давно уже нет, господских домов, а с ними отошло в предание и старое господство культурного класса.

Ко мне довольно часто заезжают провинциалы, бывающие в Петербурге, помещики и общественные деятели. Если им верить – а почему бы отказать им в доверии? – пугачевщина 1905–1906 годов не прекратилась вовсе. Она затихла, она приняла другие, менее шумные формы, но продолжает свое разрушительное дело.

Крестьяне не ходят, правда, как прежде, целыми толпами и с караванами конных подвод, чтобы грабить помещичьи усадьбы и жечь их. Но поджоги идут все-таки непрерывно – то дом подожгут, то гумно, то сарай, то амбар, то скирды и одонья хлеба.

Продолжаются самые возмутительные, самые нелепые потравы. Становится невозможным завести огород или плодовый сад, ибо и овощи, и фрукты непременно будут расхищены еще в завязи. Мало сказать – расхищены, растения, иногда очень дорогие, выписанные из дальних стран, вырывают с корнем, ломают, рубят.

Даже простые декоративные растения беспощадно истребляются.

Племенной скот увечится иногда самым безжалостным образом.

Сельскохозяйственные машины портятся и пр. и пр. Чувствуется не отчаяние нищеты, не жадность разбойника, а какое-то сладострастие вандалов, уничтожающих культуру только потому, что она культура. Деревенские старики, родившиеся «при господах», еще хранят оттенок уважения и к чужой собственности, и к чужому культурному труду, но хулиганствующая молодежь впадает явно в тот опасный психоз, который побуждал варваров разрушать всякую цивилизацию.

Ничуть не помогают самые добрые, самые великодушные отношения к крестьянам со стороны помещика. На барина-благодетеля чаще всего смотрят как на дурака, простотой которого пользоваться будто бы сам бог велел. Жестокие, первобытные нравы вытесняют не только культурных людей из русской деревни, но и тех крестьян, которые еще не потеряли образ человеческий.

Громадный отлив рабочих сил в отхожие промыслы, в переселение, в эмиграцию объясняется, главным образом, тем, что в одичалой деревне трудно становится сохранить нынче результаты своего труда, свое спокойствие и самую жизнь…»

Вот что принимает как факт товарищ Сталин, еще будучи тифлисским семинаристом.

И заметьте, господа Минкины и Суворовы… – этот бандитизм и хамство показаны не после 1917 года, а задолго до него…

Для того чтобы допустить к хозяйству России революционеров…, надо было сильно постараться. И не один век. Минимум сие совершалось в два этапа.

Первый этап – середина XVIII века

Романовы к 150-летию своего правления, то бишь в зените своего величия, выдали на-гора Указ о вольности дворянства от 18 февраля 1762 года, что числится за Его Императорским Величеством Петром III. Сей Манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» совершал немыслимое в глазах русского крестьянина. Впервые в истории России дворяне освобождались от обязательной 25-летней гражданской и военной службы, могли выходить в отставку и беспрепятственно выезжать за границу. И при этом все земли за ними сохранялись. Равно как и мужики, прикрепленные к этим землям.

Смысл крепления мужика еще при Рюриках был один – он работает часть своей недели на земле барина, дабы барин мог спокойно на получаемый от этого косвенный мужицкий налог служить Царю и Отечеству. Это, так сказать, были остатки той воинской десятины, на которую и содержалась военная мощь прежней Скифской империи.

Теперь же, после февральской революции 1762 года, мужики продолжали часть своего времени обслуживать бар, а те могли служить али не служить Царю и Отечеству. Это теперь было на их высокое усмотрение… Мужицкий ум говорил в таком случае простое – дык если барин не служит, а курит трубки на диванах с кофием в обнимку, так пусть он сам себя и обпахивает… А мы, крестьяне, будем продолжать работать на себя, Царя и Отечество….

Ладно, понимаю, что Петр III был сыном немецкого герцога и внуком шведского короля Карла XII. И с детства своего воспитывался как наследник именно шведского престола. Вот тут бы его дебелые мозги, что не понимали Дух того народа, на котором держался трон Романовых, и поправила бы русская умная Женская Душа!!! Да куды там…

Все русские Женские Души, еще начиная с первой жены Петра I, Евдокии Лопухиной, к тому времени насильно по монастырям окончательно распихали… На душевный покой…и подальше от этого трона. Посему и супружница этого внука шведского короля его вилкой в висок и угомонила… Но русскому крестьянину от этого не полегчало… Ибо угомонившая одного из рода Гольштейн-Готторпских, и что в детстве своем звался далеко не Петей, а Карлом-Ульрихом, теперь сама взошла на русский престол под именем Екатерины. На плечах тех самых освобожденных от службы Отечеству удалых гвардейцев. Им, поди, в кайф девку на плечах таскать… Это ведь не 25 лет Родине служить.

Теперь можно было начинать пьянствовать и кушать шампань со льда… В девичестве же, если Вы помните, сия Екатерина была чистопородной Софией-Фредерикой-Августой Ангальт-Цербстской…. Посему она и не собиралась что-либо предпринимать для основы крепости монаршего трона Романовых. Ибо ничего ровнехонько в Духе это крепости не понимала… И основные положения указа Петра III были подтверждены законодательным актом Екатерины II от 21 апреля 1785 в известной «Жалованной грамоте дворянству 1785 г.». Вот так и приехали Романовы к ипатьевскому подвалу в Екатеринбурге.

Но прежде этого события в доме инженера Ипатьева Романовы отчебучили всем нам второй этап.

Второй этап – середина XIX века

И авторство его – именно за Александром Вторым «Освободителем» со своими безумными советниками – предтече предреволюционных новаций Петра Столыпина.

Этот беспредел в России не результат стрельбы народовольцев в ее городах по православному царю-батюшке, как по загнанному волку… А как раз наоборот! Царь не мог высунуть свою голову безбоязненно из Зимнего дворца в центре русской столицы в 70—80-е годы XIX века только потому, что собственноручно развалил крестьянскую общину – хребет нравственности всей России.

Даже далекий от экономических знаний русский поэт Некрасов фантастически точно, экономически заметил, что этим «…Порвалась цепь великая, порвалась – расскочилася одним концом по барину, другим по мужику!..»

Это надо действительно быть уже не столько Романовым, сколько гольштейном, да в придачу готторопским, дабы смонтировать новацию для 85 % своих подданных, в результате чего по Руси великой крестьяне выпихивались пинком под зад на волю, при этом в среднем теряя как минимум от 20 до порою 40 % тех земель, что они раньше в «рабстве» обрабатывали…, а она их кормила. Да еще их заставляли под дикие проценты выкупать выданный и уменьшенный крестьянский участок. Ну не мог русский ум крестьянина поверить и принять подобный текст Высочайшего Указа Православного царя-батюшки о подобном «освобождении».

Ибо русская крестьянская Истина предельно проста – Без Земли Воли не бывает!

Да при этом «русский» государь умудрился оставить остатки культуры на селе в лице дворянских (помещичьих) усадеб один на один с теми же живоглотами-кредиторами, что в считаные годы одними процентами выбросили дворянство на помойку истории как класс!

А в роскошных вишневых садах бойко застучали топорами «новые русские» царской пока еще России…

Бред!!!

И после этого растерянные наши государи-монархи задают в лицо своим бесконечным убийцам: каракозовым, соловьевым, халтуриным, рысаковым, каляевым и далее… далее… до бесконечности… вплоть до пули Ермакова только единственный вопрос:

– Ты поляк?

И с ужасом при этом ничего не понимая, получают ответ в одном из двух вариантов – …либо Русский дворянин!!!… либо Русский крестьянин!!!

Так что любимый Никитой Михалковым Петр Столыпин этот процесс умственного вырождения монаршей экономической мысли лишь только окончательно оформил к 1913 году. В России теперь уже начали палить среди бела дня именно от этого беспредела в деревне, где единственным хозяином жизни остался так горячо любимый Резуном кулак-мироед – на пеньках вырубленного им вишневого сада…

Так что не взыщите, господа Романовы, что последнему из Вас в этой стране пришлось добровольно подставить свое горло агнца под нож мировых поводырей, слетевшихся на оскверненное Вами капище…

Что называется – доигрались Вы на скрипке…

К моменту политического прихода Сталина к рулям советского Ледокола, несмотря на все ленинские нэпы, товарность сельхозпроизводства упала до 37 процентов. То, что крестьяне выращивали, они практически и съедали: два человека в селе едва способны были прокормить одного в городе и даже одним хлебом.

А нэпы и ленинский ум не помогали по простой причине действия закона блистательного русского экономиста Александра Васильевича Чаянова, —

«…тягостность труда мешает крестьянину повышать производительность труда, и он при повышении цен на свою продукцию предпочитает свертывать производство. Для преодоления этого закона требуется механизация сельхозтруда».

Мало того, тем, кто всерьез хочет понять особенности сельскохозяйственного производства в России, необходимо знать и еще один закон, из которого и проистекает закон Чаянова. Это закон Леонида Васильевича Милова.

Все дело в том, что сельское хозяйство России подчиняется законам, которые не ведомы Западу.

Закон Леонида Васильевича Милова звучит так:

«Вследствие очень короткого лета напряженность полевых работ в сельском хозяйстве России очень велика, вследствие чего тягостность сельскохозяйственного труда летом в России чрезмерна».

Действительно, крестьянский труд в России характеризуется резкой неравномерностью: резко избыточной тягостностью летом и малой интенсивностью зимой.

Доктор Наум Ясный (Naum Jasny), автор фундаментального труда «Обобществленное сельское хозяйство СССР» (Socialized Agriculture of the U.S.S.R.), продемонстрировал, насколько географические и климатические условия ограничивают возможности российской аграрной отрасли.

«Вся Северная и Центральная Россия непригодна для выращивания зерновых из-за морозов, а значительная часть южных районов – из-за недостаточного количества осадков. Почвы, если мы возьмем за отправную точку город Астрахань в устье Волги и начнем двигаться к северо-востоку, представляют собой сначала полупустыню, затем их качество улучшается – появляются «каштановые» (темно-бурые) почвы и плодородный чернозем, но после этого идут бедные подзолистые почвы.

Российская Черноземная зона по площади не имеет равных в мире, однако большая ее часть расположена севернее 45 параллели (на которой находится Бангор, штат Мэн), – это означает, что урожайность здесь значительно ниже, чем у аналогичных почв на американском Среднем Западе – в «зерновом поясе» США.

Сравнение с США наглядно демонстрирует основополагающие географические и климатические проблемы России. К востоку от Солт-Лейк-Сити (по температуре и влажности климат в этом городе сравним с Астраханью) типы почв в нашей стране точно совпадают с российскими.

Однако здесь есть два важных отличия:

1) в большинстве почвенных зон США климат остается мягким и устойчивым (среднегодовая температура составляет 55 по Фаренгейту), и

2) ближе к побережью Атлантики, где почвы особенно нуждаются в увлажнении, уровень осадков повышается.

В России же на Севере, в зоне неплодородных почв, – средняя температура гораздо ниже, а уровень осадков лишь немного выше.

Таким образом, в США чем беднее почвы, тем благоприятнее становится климат, а в России и почвы и климат ухудшаются одновременно».

С точки зрения сельского хозяйства, Россия «расположена неправильно».

Природно-географический фактор был очень даже действующим и в начале XX века. Важнейшей особенностью сельского хозяйства большей части Российского государства всегда был недостаток времени на проведение всех этих требующих больших затрат энергии работ, необычайно короткий для земледельческих обществ рабочий сезон.

Он длился с половины апреля до половины сентября (а по новому стилю с начала мая до начала октября). В то же время на западе Европы на полях не работали лишь декабрь и январь. Русский же крестьянин имеет на пашенные работы, кроме обмолота зерна, – не более ста дней. И тридцать дней уходит на сенокос.

Проблема усугублялась преобладанием в России малоплодородных почв.

Поэтому для России, если вести нормальное хозяйство, то надо соблюдать железное правило – в кратчайший период страды сосредоточить максимум рабочей силы.

Только в этом случае можно иметь какой-то излишек, избыточный продукт, который может трансформироваться в самые разные виды продукции и потребительские товары.

В таких условиях для получения минимального результата требовалась наибольшая концентрация труда в относительно небольшой отрезок времени.

Отсюда необходимость для российского крестьянина высоких темпов работ, крайнего напряжения сил, удлинения рабочего дня, использования детского труда и труда стариков, невысокая агрокультура, низкая урожайность и низкий в конечном счете объем избыточного продукта сельского производства вплоть до эпохи механизации и машинизации этого вида труда.

В России даже мещанство, то есть жители городов, в очень большой степени было на продовольственном самообеспечении, обращаясь к рынку лишь за продуктами животноводства и полеводства.

Итак, главной проблемой крестьян России был короткий сезон, а следовательно, высокая тягостность сельхозтруда.

Вот поэтому Леонид Милов и был убежден в том, что, если России при уровне урожайности, не обеспеченным Гольфстримом, станет тягаться с Западной и Центральной Европой даже в лучшие романовские годы и при поддержке столыпинскими инициациями, которые все же из переселенных в Сибирь на хутора 15 % крестьян выдали на-гора аж 22 % роста сельхоз производства (1909–1913), так вот… России нужно было бы тогда увеличить посевную площадь в 3,4 раза, то есть пахарь должен обработать не 4,5 десятины, а 15,3 десятины. А мы знаем по трудам Редакционных комиссий, созданных при подготовке реформы 1861 года, что в ходе их работ были сделаны совершенно четкие оценки.

Когда говорили о норме пахоты в 5 десятин на лошадь или на пахаря, то сразу же шли оценки – это богатыри только могут выполнить! Так какие же богатыри должны были пахать из расчета 15 десятин при тогдашней урожайности?

И хотя при жизни Ленина Чаянов был даже членом Коллегии Наркомзема, но до Сталина вопрос механизации сельхозтруда так затронут и не был. Но товарность – не тетка, заставит кого хошь ею заняться…

Знание данных законов позволяет понять как поведение русских крестьян, так и мотивы решений руководителей их государства. Так вот, похоже, что коммунист Сталин эти законы знал, а вот надежда прогрессивного человечества и демократического капитализма Столыпин – нет.

Хотя последнему вроде требовалась Великая Россия, а не великие потрясения…

Статистика упрямо говорит, что с 1861 года по 1914 год, то есть за немалые 53 года, когда и до жирафа должны были дойти преимущества свободы и земельной собственности, из крестьянских общин на хутора удалось вывести не более 14 процентов всех российских крестьян. Конечно, проще сказать, что русский крестьянин туп и ленив и закрыть тему.

А Петра Столыпина устами Никиты Михалкова вести к славе человека – «ИМЯ России» в одноименном ТВ-проекте канала «Россия» конца 2008 года …

Но мы все же присмотримся к «тупости» и «лени» русских, ибо за ними стоят веские причины.

2

Средняя крестьянская община России во второй половине XIX века – это деревня в 167 душ обоего пола в 25 домов и на площади почти 9 квадратных верст, которые включали и место для этих 25 домов, и все общинные угодья.