Текст книги "Бортовой инженер Вселенной"
Автор книги: Владимир Жуков
Жанр: Повести, Малая форма
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)
Указатель третьего показывал ниже допустимого предела. То, что врёт он, кочегар знал. Точности большой от указателей количества масла не требовалось, качественный простой анализ был вполне достаточен, и потому на точную регулировку приборов, как правило, должного внимания не обращали.
Зная это, кочегар хотел перевести взгляд на приборы дальше, но охочая до выдумок голова, надоел которой до ужаса негатив ситуации, заставила задержаться на стрелке, опустившейся ниже допустимого минимума. «В этой стрелочке неприметной, – намекнула, – позитив сплошной! Ты подумай только, где находишься!».
Шухов вслушался напряжённо в подсказку, а головушка уж без намёка, уж открытым текстом к преступлению подталкивала настоятельно: «Пусть Куба! А что, Куба – не заграница? Ещё как заграница! Так что сопельки не жуй, мужчина!».
Мыслью замечательной такой ужаленный, погрозил в иллюминатор флагману инженер, вдруг повеселевший и воспрявший духом. Оглядел он экипаж с хитрецой во взоре и подумал радостно про себя: «Покажу я вам, деревянным предметам и Кузькину мать, и понять дам, что такое кочегар в полёте!».
– Командир! – Шухов нажал тангенту.
– На связи.
– Указатель количества масла третьего двигателя показывает недопустимое его количество.
– Что делать? Нужно выключать мотор?
– Выключать мотор рано, но до дома на четырёх не дотянем. По пути, скорее всего, всё равно выключать придётся. Если возможность есть, лучше на запасной уйти.
– Штурман! – голос командира прозвучал тревожно.
– На связи штурман.
– Ближайший у нас, какой?
– Запасной у нас в районе этом лишь один – Гавана.
– Хорошо, Гавана. Инженер?
– Инженер на связи.
– Не сомневаетесь в правильности решения?
– Никак нет, командир, если есть возможность сесть на Кубе, нужно не раздумывая уходить туда, будет поздно через полчаса.
После того как майор Гробовой сообщил флагману о критическом количестве масла в третьем двигателе, наступила тишина в эфире. Старший группы, командир флагманского корабля, будущий комэска, понимал прекрасно, что предпосылка к лётному происшествию в полёте, за которым следит высшее партийное руководство страны, будет знаковым для карьеры. Не заяви Шухов официально о недопустимом количестве масла, шума можно было бы избежать, даже если бы пришлось по пути на базу мотор выключить. Добрались бы на трёх, а там начальство большое знает, как мозги пудрить руководству высшему. Доложили бы, что не было ничего, и всё на этом. И шито-крыто. И папахи, и лампасы целы, и пониже что чинам – лафа. Но как взять на себя ответственность за последствия и продолжать полёт, игнорируя конкретный доклад бортового инженера в нейтральных водах? Кто решиться на такое мог? А посадку на Кубу, ни старайся как, не заныкать никуда, не спрятать. Чувствуя, что неожиданный сюрприз бортового инженера – реакция на недавнюю взбучку, и понимая, какими последствиями чревата посадка на Острове Революции, проворчал командир в эфир:
– 286-й, убедитесь в правильности показаний указателя количества масла третьего двигателя.
Слез командир с чашки левой своей, подошёл к кочегару и попросил продемонстрировать показания указателя, беду вещающего. Только всё так было, как докладывал вот только Шухов, – стрелка с цифрой 3 лежала ниже красной тонкой метки.
Через час 85-й подходил к Гаване. Но что это? Высоко в небе вспыхнуло вдруг в ночи сияние, прямо северному под стать. Только там оно характер имело более стационарный, спокойный более. Тут же фейерверками взметнулись радуги, звёзды с мест насиженных сошли да в пляс. И садиться надо, только как же оторваться от красы такой? Завороженные лётчики на небо смотрят, но садиться, извините, надо. Не хватало только, предпосылка чтоб ещё одна фигурировала на разборе.
Шухов, как и все, отвлёкшись от приборов, поглощённый зрелищем, давался диву. А когда получше присмотрелся к буйству красок огненных – совершенно обалдел совсем. Ёлки зелёные! Это ж БИВ! Девчонки это ж наши. Никаких сомнений в этом нет! В центре БИВ рубиновый горит, сияет, а вокруг него русалки вьются: Люба, Вера, Надя. Топливо сливать перед посадкой надо, да какой тут! Впились лётчики глазами в небо, завороженные, обо всём забыв. Лица огненные, незнакомые, да вдобавок в ширь, во всю небесную, испугают смельчака любого. Понимая что вот так всецело отвлекаться не к добру совсем, на тангенту кочегар нажал.
– Командир! Пора нам топливо сливать уже! Напоминание Шухова вывело экипаж из гипнотического состояния.
– Экипаж! Приготовиться к сливу топлива! – последовала команда.
Реет над Карибами «Ту-95-й», керосиновый роняя след, а вверху сияние вовсю, буянит. Хочется полюбоваться, да как дело бросить? Дело оно и в Африке дело, а тем паче лётное, требующее особого уважения к себе, аккуратности и деликатности.
А слив топлива, он для чего нужен? Чтоб посадочный вес уменьшить. Ракетоносец не транспортник и не пассажирский самолёт, рассчитанный на посадку с грузом. Прочность меньшая конструкции позволяет брать побольше топлива и летать подольше да подальше. Нормальный посадочный вес «Ту-95 ВКМ» – 105 тонн, если без изделия, а с изделием – 110 тонн. Вес пустого – девяносто с половиной тонн, то есть, топлива должно остаться в баках четырнадцать с половиной тонн, это в идеале, а его ещё полсотни с гаком. Ну никак не обойтись без слива.
Довёл Шухов вес самолёта до допустимого на посадке, экологию карибскую слегка подпортив, и положено как, доложил: «Слив закончил! Остаток топлива семнадцать тонн!».
Через двадцать минут, по провидению кочегара мудрому, «Ту-95 ВКМ» №85 сел в Гаване на аэродроме имени Хосе Марти. Но, что интересно, до утра карибское сияние не пропадало, до рассвета почитай до самого.
Глава двадцать девятая. Бог любит троицу
Председатель комитета государственной безопасности Юрий Владимирович Андропов, пребывая в кабинете своём один, полную растерянность являл собой. Странный разговор недавний с Брежневым ставил в глухой тупик.
«Организуй-ка, Юра, мне доставку из Чу на Кубу наших четырёх товарищей, быстро и конфиденциально!» «Кого? Когда? Куда и откуда?» «Щукин Аркадий Павлович с сотрудниками». «Поточнее можно?» «Можно. Организуй в Чу дежурство борта, который сможет доставить группу в указанное место». «С группой как связаться?»
«Там ребята оторви да брось. Сами, если надо, свяжутся. Ты же только обеспечь и всё». «Как-то путано всё, всё нечётко как-то». «Ты на то, Юра, и председатель КГБ, чтобы на лету хватать, с полуслова чтобы понимать Генерального секретаря! Не забивай голову! Выполняй, короче, и не задавай вопросов!».
И разобрался Юрий Владимирович, и выполнил конфиденциальное задание так, как надо, но осадок в душе остался. «Что за чертовщина происходит это? – призадумался. – У генсека появились тайны, это непорядок. С ним я, ладно, разберусь, то не проблема, а вот как с вагоном быть летающим – не приложу ума? Прямо чушь голимая! Можно ли всерьёз принимать донесение нашего агента, внедрённого на американский авианосец?».
Юрий Владимирович взял со стола бумажку и стал читать:
«…К эскадре подлетел НЛО в форме пассажирского вагона, на котором были две таблички: одна большая – «Москва – Баку» и «№6» – маленькая. После того как из тамбура были обстреляны металлическими шариками, как выяснилось потом – из рогатки, посланные на перехват истребители, по НЛО была выпущена ракета «земля-воздух». Пуск ракеты, сделанный почти в упор, точнее с расстояния около ста метров, результата не дал – ракета прошла мимо и, обогнув по дуге цель, не взорвавшись, упала рядом с авианосцем в море. После этого по НЛО был сделан ракетный залп. Ни одна ракета также не попала в цель. Металлические шарики, выпущенные по истребителям из рогатки, самолётам не принесли вреда, только незначительно поцарапали стёкла фонарей кабин.
После вагон, игнорируя стрельбу, спустился на палубу. Из него вышли три девушки и три мужчины, один из которых офицер Советской армии, старший лейтенант авиации, в повседневной форме одежды, а другой, непонятно, какого звания, – в технической форме одежды. Последний выстрелом из рогатки металлическим шариком повредил прожектор авианосца, явно издеваясь и демонстрируя превосходство. В момент отлёта неопознанного летающего объекта, из него был произведён выброс испражнений, которые точно попали на голову вышедшего на палубу адмирала».
Андропов, покривившись, стукнул по столу кулаком. «И ведь что занимательно, – размышления продолжил, – вся эта дьявольская чертовщина крутится вокруг Чу, что с Моздоком рядом, топал в школу где».
Юрий Владимирович закрыл глаза, вспоминая детство, посидел так с минуту молча, а потом раскрыл папку с карандашной пометкой в уголке «Альбина»: «Так, что там нам сообщает агентесса наша с Острова Революции?».
«Борт, предоставленный вами, доставил в Гавану мужчину и трёх девушек, которых перевезли на автобусе в Варадеро и поселили на объекте «101». Прибывшие там находятся под охраной. В контакты ни с кем, кроме обслуживающего персонала, не вступают. Чем занимаются в помещении, установить не удалось. Вне помещения отдыхают – купаются, загорают, не отказывают себе в спиртных напитках. В момент подлёта нашего ракетоносца, запросившего посадку по неисправности, над Карибским морем, впервые за всю историю, произошло сияние, подобное северному».
Юрий Владимирович набрал прямой номер шефа:
– Да, Юра!
– Леонид Ильич, ваше приказание выполнено.
– Какое приказание?
– По поводу доставки ваших товарищей из Чу на Кубу. Молчание в трубке определило паузу, но потом, вкрадчиво так, осторожно, генеральный секретарь спросил тихонько шефа госбезопасности, как ребёночек провинившийся:
– А какое, Юрочка, распоряжение? Что-то не припомню я совсем такого? Куба?! Чу?! Может, ляпнул что-нибудь по пьяни… может, ты чего-нибудь попутал… заходи, поговорим, короче!
Юрий Владимирович вытер выступивший пот со лба. Только он собрался к Брежневу, как ещё на стол сразу три донесения легли сверхсрочных. Одно из Курска: «В городе Курске в одном из частных домов появился «голос», исходящий неизвестно откуда.
Поиски источника результатов не дали. Высказывания носят большей частью антисоветский характер, а также оскорбительный по отношению к сотрудникам правоохранительных органов, партии и правительству. Так, генералу КГБ Оболтусову, вошедшему в помещение, в котором производился поиск, было конкретно сказано: «Почему, сволочь, не снял фуражку передо мной?!». Демонтаж полов и проникающее исследование стен также результатов не дали. Просим помощи специалистов по необъяснимым явлениям».
– Одно другого лучше! – выругался в сердцах председатель Комитета госбезопасности, – что там, у нечистых сил субботник, что ли?!
Второе было из США, агент из управления ВМФ сообщал:
«После того как авианосец «Энтерпрайз» посетил летающий вагон, из неизвестной подводной лодки, перископ которой засекли, была произведена имитация стрельбы по кораблю, что подтверждали бурные пузыри воздуха. В этот самый момент истребитель, идущий на посадку, промахнулся и, не попав на полосу, врезался в надстройку на палубе. На судне возник пожар. Лётчик катапультировался. Причины аварии не разглашаются. Ходят слухи, что рулевой, испугавшись торпедной атаки, инстинктивно изменил курс корабля».
И третье было от агента из штаба советских ВМФ.
«Капитан подводной лодки Мурашов, маниакально зацикленный на желании утопить авианосец «Энтерпрайз», находясь рядом с ним в нейтральных водах на перископной глубине, решил сделать по кораблю учебный торпедный залп. Так как все торпеды были в аппаратах, а для их освобождения требовалось время, решили имитировать выброс воздуха с помощью продувки гальюнов. На авианосце шли как раз полёты. Имитационная продувка была осуществлена, и спустя промежуток времени, соответствующий прохождению торпедой расстояния от подводной лодки до авианосца, на последнем возник пожар, причины которого неясны. Командование флота думает, как замять дело на корню, дабы не дошла информация о нём до руководства партии и правительства. Военный атташе США уже сделал запрос по поводу наличия наших подлодок в районе нахождения американской эскадры».
– Молодец, Мурашов! Этот хоть порадовал! – воскликнул Андропов. – А адмиралы наши!.. Да какие они адмиралы! Им бы всё замять лишь только, только б обмануть, ну уж я им всыплю в жопу перцу! А подводник – молодец мужик! Говном безобидным самый мощный в мире корабль поджечь! – засмеялся чекист. – Вот тебе первый! Вот тебе лучший самый! А его простым говном обычным из подводной лодки и ещё вдобавок из…»
– Юрий Владимирович «из вагона» хотел додумать, но, наткнувшись в мыслях на совсем дурацкое, посерьёзнел вдруг и поспешил к генсеку.
Шёл Юрий Владимирович по набившим оскомину коридорам властным, задумавшись не на шутку, а БИВ и прекрасные его подруги отдыхали в это время чудно. Поздно вечером, расслабленные карибским солнцем, ромом настоящим и вином волшебным, успокоились, наконец, гости Острова Революции.
Потянувшись блаженно на песке тёплом, БИВ вздохнул:
– Да, девки, позабыли мы совсем о боге!
– Позабыли, – согласилась Вера, – только хорошо-то как!
– Хорошо – это не то слово, – звёздами любуясь, поддержала Люба.
Надя призадумалась: «А ведь всех лучше самой разобиженной подруге нашей, преподобной Верочке! Вот ведь как порой судьба закрутит: то отчим-педофил, то зек-мошенник, а то – сразу бог!».
БИВ, который мысли прочитал, конечно, улыбнулся, то заметив. Надя покраснела, но сказала всё же:
– Если Шухов к нам прибудет скоро, не мешало б обождать его. Начинали как-никак все вместе. Разве будет хорошо, когда урок пропустит?
– Что ж, резонно, – согласился БИВ и на море посмотрел вечернее.
А оно выглядело просто умопомрачительно прекрасно. Может быть, стараясь пред высоким гостем очень, может нет – того не знаю, но вот так оно, однако, было. Перевёл, БИВ взгляд с синевы чудесной на красавиц, зарумянившихся от загара, и на каждой задержал его, а потом конкретно так сказал и просто:
– Месяц, девочки, не время, месяц – это очень мало, а вот более никак нельзя. Вы во мне не сомневаетесь уже, девчонки?
– Как мы можем!
– Ну конечно, нет!
– Можно было б и не спрашивать о том, наверное?
– А в помыслов доброту, признавайтесь, верите?
– Верим!
– Как не верить можно?
– Совершенно никаких сомнений! Непонятно только, для чего вопрос?
– Для того, что вы вольны во всём… отказавшись, не обидите… Я вас сразу всех троих люблю…
Удивились девушки, и не на шутку вовсе, Вера помрачнела, а БИВ покраснел виновато:
– А ещё говорите, что не сомневаетесь в доброте помыслов! – вздохнул с досадой.
Вера, услышав слова пришельца, улыбнулась понимающе, и в глазах её вспыхнул огонёк, озорной весёлый. Признание БИВа Надю и Любу ошеломило, так же как и Веру, но не испугало. Чувствуя, что действительно никакого влияния Кочегар Вселенский не оказывает, что свободны полностью, отказаться могут что легко от предложения, неприличного на первый взгляд, не сказали ничего подруги и не возмутились. Единственное, что расслышал БИВ, в мыслей шёпоте, доносившемся чуть слышно из головок симпатичных, как земной человек волнуясь: «… Говорят же: бог любит троицу!..» Юмор это был такой саркастический и тонкий или, может, нет, БИВ не понял, да и я не понял. Но зато прекрасно видел, как, сплетясь в клубок полей, душ фантомы моих героев над Карибами зашлись в сиянье. Мог позволить бог себе такое? Ну конечно, мог.
Глава тридцатая. На Кубе
Сев красиво, самолёт Шухова пробежав совсем чуть, напыжился, тормозя винтами и погасив скорость, свернул с полосы. Встречи пышной не было – постарались обо всём в Москве. Что с помпой встречать поломанный стратегический ракетоносец, опозоривший страну? Только лётчикам по барабану как-то было то. Наоборот, так радовались, как никогда. Кто мог мечтать о Кубе? Разумеется, никто, конечно. То, что в море искупаться не дадут, тому никто не верил. Даже ром гаванский вырисовывался в перспективе и, конечно же, мулатки чудные.
Встретил советский генерал-лейтенант со свитой, в сопровождении наших и кубинских военных. С каждым членом экипажа самолёта, севшего на вынужденную, важный чин поздоровался за руку, правда сухо, без улыбки завалящей самой. Командира в сторону отвёл, быстро переговорил о чём-то и уехал сразу, соотечественников сдав кубинцам.
Понял Шухов: начинают канитель в столице по заныкиванию отказа в полёте важном. Улыбнулся горько, тяжело вздохнул: «Это ваши проблемы, господа ханыжники! – тихо прошептал. – А я своё дело сделал. У меня всё по Мичурину, конкретно и гениально просто: «Человеку нечего ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача!». Будет нам и кубинский песок на пляже, и гаванский путёвый ром, и девчонки революционные, говорят, они на Кубе славные!».
Экипаж, не на шутку уставший после длительного перелёта, задержался всё-таки на полчаса. Зачехлили кабины. Там, где солнце чересчур активное, стёкла неприкрытыми оставлять нельзя. Воткнули заглушки в двигатели, «соски» надели на ПВД, вставили под колёса в распор колодки – и в распоряжение хозяев добрых.
Первым, кто ответственно встречал, был особист капитан госбезопасности Пробкин Вячеслав Петрович, по-народному Славуня просто. Познакомился по списку, усадил в автобус и повёз куда-то. Два часа почти в пути тряслись, и вот гостиница, а рядом море.
И хотя хотелось искупаться очень, голод и усталость дали знать серьёзно. Отужинав в ресторане отеля вместе с особистом, надо должное отдать – с вином и ромом, разошлись по номерам – по три гвардейца в каждый, не в казарму, как в командировках в СССР, и убитые заснули словно.
В коридоре, с командиром встретившись перед сном, кочегар его спросил:
– Кто нас хоть встречал?
– Главный военный советник, генерал-лейтенант Сергей Георгиевич Кривоплясов.
– А чего он был смурной такой, уже не слышал, часом?
– Не догадываешься?
– Нет, не догадываюсь.
– Жил спокойно человек, в благодати Божьей, а тут мы ему свалились как снег на голову. Из ЦК уже звонили, под контроль просили взять расследование.
– Пусть поконтролирует, пошевелится пусть, бог не дай, ещё умрёт в раю от большого передоза счастья. Ладно, командир, спокойной ночи и красивых снов.
Тишина в гостинице, свежий, ароматный непривычно воздух да к тому ж усталость дикая успокоили почти мгновенно.
Утро солнышком обрадовало и отменным завтраком, тоже с ромом и вином. В холле особист Славуня экипаж собрал для проведения инструктажа.
– Так, мужики. Здорово, признаюсь, вам повезло. Раньше чем через неделю не ожидается по вашу душу прилёт комиссии из Москвы, а также «Антона» с двигателем и технарями. Отдыхайте на здоровье. Обращаю внимание на следующее.
Первое – не нажираться до поросячьего визга. Второе – не вступать в половые связи с кубинками. Третье – не забывать о бдительности, так как контрреволюционная эмиграция не дремлет и регулярно забрасывает на остров диверсантов для проведения террористических актов. Какие будут вопросы по инструктажу?
Первым поднял руку второй штурман лейтенант Мимушкин.
– А почему, собственно, товарищ капитан, нельзя с кубинками вступать в половые связи? Я, к примеру, неженатый человек. Что плохого, ежели найду супругу в братской стране?
– Вопрос правильный, – посмотрел на лейтенанта особист как на полного идиота. – Лично мне по барабану как-то, с кем и как вы будете справлять сексуальную свою нужду. Только если вдруг подумали, что инструктаж мой так, лишь для галочки, лишь для проформы, ошибаетесь, и очень здорово. Потому что, братцы, прошлое буржуазное, уходя, оставило кубинкам вовсе не социалистический менталитет. Проституция для большинства из них всего-навсего интересная и обыкновенная работа, очень нужная и очень важная. Попытался в своё время Фидель Кастро бороться с сей ментальностью несоветской. В таксисток проституток перековать хотел – ничего не вышло… Я вот это всё к чему клоню? То, что вы поймаете, коль не послушаетесь, чего-нибудь на кончик, в этом я не сомневаюсь даже. Триппер, или гонорея по-научному, – это миллион на миллион вероятность, как вы, лётчики, говорите, – через день, ну максимум через три закапает. Сможете втихаря с врачами договориться – так счастье ваше, не сможете – пострадаете за аморалку, до командованья коль дойдёт. Дальше сифилис идёт, голубчик, триппера поменьше распространён, но зато и цепляет крепче. Что такое сифилис, вам объяснять не надо. Прилетите домой, заразите невесту, жену, любовницу, от них реакция пойдёт цепная на пол-Союза. И лишь потом только, месяца через три-четыре, а то и больше, прыщики заявят ненавязчиво о себе, застенчиво: то появятся, а то пройдут, то появятся, а то обратно. Мысль, я думаю, моя понятна…
Но ещё скажу я вам, товарищи, вы даже не представляете себе, какая ожидает вас опасность от порочных связей, кроме вышеописанных не особо великих ужасов. Среди заражённых на Кубе стали частенько появляться такие венерические заболевания, которые медицина не определяет и не знает, как бороться с ними. Все лекарства им по барабану. Даже умершие, знаю, были. Кстати, ходят слухи: те болезни ЦРУ выводит. Культивирует такое – умереть не встать. Живёт человек, живёт, а потом умирает неизвестно от чего – идеальный способ проведения террористического акта. Есть, товарищи, ещё вопросы?
– Нет вопросов, только что, нельзя с презервативом даже? – штурман всё не унимался-таки.
– Повторяю, можно как угодно, только опять же, первое, заниматься сексом с женщиной в презервативе всё равно что нюхать розу через противогаз, юноша, в виду имейте. Но самое главное, ныне выпускающиеся противозачаточные изделия в отношении прочности оставляют желать лучшего. Есть ещё вопросы?
Младший стрелок-радист, тоже молодой ещё и не женатый, как и штурман второй, вместе с тем поднимавший руку, спрятал нервно её в карман.
– А что вы там про диверсантов говорили, Вячеслав Петрович? – командир корабля спросил. – Что за звери ещё такие?
– Очень правильный вопрос. Контрреволюционная эммиграция не спит и регулярно забрасывает на Кубу диверсантов для проведения террористических актов. Штаб у них в Майами, тут недалеко совсем. Все они кубинцы, и, когда переоденутся в гражданскую одежду или форму военную, их не отличить от добропорядочных кубинских революционеров. А теперь мой вопрос к вам. Как вы считаете, то, что вчера по неисправности на Кубе сел стратегический советский ракетоносец, руководству контрреволюционной эмиграции неизвестно?
Капитан госбезопасности обвёл взглядом, позаимствованным у Дзержинского, присмиревшую аудиторию и, сомненья отметая, рубанул конкретно:
– Известно! Ещё как известно! И бортовой номер, и даже имена и фамилии членов экипажа! С ними ЦРУ вась-вась! А теперь ещё один вопрос: представляют эти самые члены экипажа стратегического ракетоносца для ЦРУ ценность или не представляют?
Славик снова зорким взглядом профессионального контрразведчика оглядел притихшую аудиторию и, палец нервно приложив к губам, пробормотал чуть слышно:
– Как облупленных они вас знают. В ЦРУ, ребят, не вяжут веников!
Паузу чуть выдержав, вздохнул чекист и улыбнулся только уголками губ:
– Всё вам, думаю, теперь понятно. Только бережёного бог бережёт, потому я даю вам в качестве ответственного сопровождающего капитана Бортникова Петра Ивановича, офицера по особым поручениям ГСВСК. Аббревиатура расшифровывается очень просто: группа советских военных специалистов на Кубе. Слушайте его, и, главное, чтоб ни на шаг, а не то под замок в казарму. Именно под замок, и никак иначе. Всё, друзья мои, имею честь. Да вы гражданку взяли?
– Взяли, – Гробовой за всех ответил. – Предупреждали.
– Обязательно переоденьтесь. И в советской военной, и в лётной рассекать категорически запрещено, – погрозил контрразведчик пальцем, – это тоже в виду имейте, за это также в казарму и под замок!
Встал чекист, не успел откланяться, как послышался самолёта гул. Посмотрели в небо лётчики и «Антон» увидели.
– Уж не нам ли это двигатель везут? – вздохнул кочегар. – В море не нырнули, а они уже!
– Так всегда у нас, – возмутился КОУ, гвардии капитан Андрей Андреевич Васнецов, – никогда до человека дела нет! Нет дать отдохнуть, они «Антон» уже!
– Не переживайте, вряд ли это ваш «Антон», – успокоил чекист, – так чтоб быстро, невозможно просто.
Оставил особист наконец компанию, к морю рвущуюся как с цепи, а та, выйдя из гостиницы и увидев волны за песчаным пляжем, в галоп взяла.
Офицер по особым поручениям, дабы разделить бремя обслуживания экипажа, позвонил по телефону со стойки администратора и кубинского лейтенанта вызвал.
После получасового блаженства, вышли лётчики когда к шезлонгам, русский капитан представил экипажу кубинского своего помощника:
– Вот, товарищи, прошу знакомиться, Рауль Марти.
Наш кубинский друг и по совместительству ангел-хранитель наш!
Стройный офицер, расплывшись в улыбке, на чистейшем русском языке:
– Здравствуйте, товарищи лётчики! – выпалил и перезнакомился со всеми за руку.
– Мы купаться, а ты организуй-ка рому нам на пляж и закусить чего, – Пётр Иванович распорядился.
Хосе ушёл, а экипаж, сбросив на шезлонги наконец одежду, в море бросился.
Посидели полчаса, блаженствуя, в тёплой сказочной воде – и загорать, а тут и ром поспел, с диковинной закуской вместе: целый поднос бананов, в СССР которые не продавали, ни о чём подобном не могли мечтать авиаторы страны Советов у себя на Родине.
Три бутылки по ноль-семь выпили в один присест. Мужиков-то, ни крути как, дюжина: два пилота, инженер, два штурмана, эрпэдэшник, кочегар, стрелков два, КОУ, капитан наш и ещё кубинец. «По сто семьдесят граммов на брата» вышло, по Высоцкому почти. Именно почти, потому что, если быть точнее, по сто семьдесят пять, и опять же не водки нашей, а настоящего гаванского рома.
Рауль Марти за ромом сходил ещё и снова принёс три бутылки, другого чуть – не прозрачного, а коричневого, как коньяк, и закуски такой же самой.
– Вот вам, товарищи, ром пятилетней выдержки, прошу откушать, – указал на бутылки.
Разливать стали поменьше, но командир, знать давая о себе, напомнил:
– Не до поросячьего визга, господа авиаторы! Не до поросячьего! – инструктаж не забывайте Славика, коль в казарму под замок не хочется!
Возражать никто не стал. Командир он и в Африке командир, а порядок он и в Африке порядок, и блюстить его – задача командира кровная.
Ближе к обеду, разомлев от всей навалившейся вдруг лафы, присмирели офицеры на шезлонгах, расслабляясь под карибским солнцем.
Шухов повернулся к кубинцу:
– Слушай, Рауль, я, конечно, понимаю, что кормить и размещать нас наше великое государство обязано, но чтобы ромом поить – сто процентов уверен, нет. Оно даже мой положенный по закону коньяк после каждой дальности отбирает – кровные 125 полновесных советских граммов, а чтоб ромом за границей потчевать – рупь за сто, не может быть такого! Признавайся, что за ром должны?
Призадумался кубинец, обнажил в улыбке зубы белые и уклончиво, витиевато начал, путанно и неконкретно.
– Ром. Ром. За ром ваше великое государство, как и наше невеликое, разумеется, платить не будет. Думаю, что ответ на поставленный вопрос даст кубинский анекдот, расскажу я вам сейчас который. Вот, пожалуйста, прошу послушать.
Приехал армянин на Кубу. Приходит обедать в ресторан. Вскоре он замечает, что, когда официант хочет получить по счёту с кубинцев, некоторые из них поглаживают челюсть и шепчут: «Агент Кастро», – и официант уходит, ничего не взяв. Когда подошла очередь армянина заплатить, он так же гладит челюсть и шепчет: «Агент Кастро».
«Где ваша борода?» – удивляется официант. Армянин расстёгивает рубашку и, указывая на волосатую грудь, шепчет: «Ара! Я тайный агент!».
Выслушав кубинца, каждый член экипажа почёл своим долгом встать и лично пожать руку благодетелю, а офицер по особым поручениям Пётр Иванович, раззадоренный политическим кубинским анекдотом:
– Я, – воскликнул, – тоже анекдот про Кастро знаю. Встречает Брежнев Черненко: «Слушай, Устиныч, правильно женщины говорят, что мужчинам доверять нельзя!» «Почему, Леонид Ильич?» – «Ну, вот вчера встретил Фиделя Кастро, обнимаю его, целую, по спине глажу, жду хоть какого-то предложения, он же даже маленького орденка не дал!».
Политический анекдот, бивший больше по советскому лидеру, лётчиков насторожил. Только не успели ещё они толком переварить услышанное, как кубинский лейтенант вслед за нашим капитаном-антисоветчиком снова зубы обнажил в улыбке:
– Вот ещё вам анекдот, товарищи! Приезжает Фидель в Москву, срывает с себя бороду. «Не могу больше, Леонид Ильич! – кричит. – Хоть расстреливай, не могу! К жене, к детям хочу, на Родину!». «Ничего не поделаешь, – отвечает Брежнев, – надо, Федя! Надо!»
Будто соревнуясь, офицер по особым поручениям отхлебнул из стакана ром.
– Кто больше знает анекдотов про Кастро, товарищ Рауль, бабушка сказала надвое. Принимаете пари?
– Принимаю. А на что?
– А на глоточек рома!
– Идёт, – засмеялся кубинец, – только, чувствую, придётся долго ждать окончанья поединка этого.
– Итак, моя очередь. Фидель Кастро, отчаявшись из-за ситуации в стране, вышел на площадь Революции и обратился к статуе Хосе Марти: «О Марти, разреши мне, пожалуйста, проблемы моей страны». И вдруг почувствовал, как рука коснулась его плеча и раздался голос: «Если хочешь, чтобы я помог тебе, приведи мне коня». Фидель очень испугался и побежал к своему брату Раулю, всё ему рассказал и предложил пойти посмотреть вдвоём на говорящую статую. Братья Кастро подошли к статуе, Фидель повторил свою просьбу Марти, на что тот ответил: «Я просил привести мне коня, а ты привёл осла».
Только капитан закончил, эстафету кубинец принял.
– Фидель произносит одну из своих речей на площади Революции: «С этого момента нам придётся пойти на ещё большие жертвы!». Голос из толпы: «Мы будем работать вдвое больше!». Фидель продолжает: «Мы должны смириться с дефицитом пищи!». Тот же голос: «Мы будем работать втрое больше!». Несколько удивлённый Фидель снова провозглашает: «Нас ожидают немалые трудности!». И снова тот же голос: «Мы будем работать вчетверо больше!» Фидель обращается к сотруднику СБ: «Слушай, что это за идиот, который собрался столько работать?» «Не беспокойтесь, команданте, это только могильщик».
Капитан ждать себя не заставил долго.
– Тринадцатого августа подарили Фиделю Кастро на день рожденья галапогосскую черепаху. Фидель спрашивает: «А сколько она живёт?» Ему отвечают: «Четыреста лет». Фидель тяжело вздохнул: «Беда с этими домашними животными: не успеешь привыкнуть, а они уже умирают». Улыбнулись гости, а кубинец, не задумавшись и не замешкавшись, поединок продолжил дальше.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
