Текст книги "Бортовой инженер Вселенной"
Автор книги: Владимир Жуков
Жанр: Повести, Малая форма
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)
– Почему не придётся? Ещё как придётся, не переживай! Обязательно вернусь я, лишь до дома б только смог добраться. И потом, ещё рано радоваться, с бомбой атомной вопрос открыт.
Вендюк под столом ткнул легко Аркадия Павловича ногой и кивком чуть заметным на хозяина земли кивнул. БИВ, конечно же, понял подсказку.
– господин Рокфеллер, – обнял он олигарха рукой одной за плечо, – за вами слово!
– Бомб мощностью в шестьдесят мегатонн нет в Америке. Русский царь Никита и то больше чем на пятьдесят не делал. Помните царь-бомбу, что на Новой Земле взрывали?
– Нет в шестьдесят, можно две по тридцать, можно три по двадцать. Корабли венерианцев позволяют донести груз к цели, по любому предлагаемому варианту составленный.
Раздражённый Рокфеллер нервно выпалил:
– Вы, как могущественный представитель Вселенной и, соответственно, экстрасенс великий, должны видеть, что помочь хочу. Столько ядерных бомб быстро даже мне собрать в один присест не под силу и вдобавок вывезти втихаря! Три-четыре месяца б – куда ни шло!
– Нет у нас такого времени, господин Рокфеллер, нет.
– Я, конечно, могу предпринять попытку, но уверен, что она не завершится успешно.
– Понимаю. Только где-то брать их всё равно придётся при любом раскладе и любыми способами, а иначе – конец планете.
Улыбнулся Земли хозяин.
– Я вам подскажу, где взять, и притом безболезненно совершенно.
– Не тяните, господин Рокфеллер, время, которого катастрофически мало – каждую секунду пребывания на Земле я неумолимо теряю энергию возврата.
– Понимаю. Термоядерная бомба именно в шестьдесят мегатонн имеется у друга вашего – команданте.
– Да ну? Это правда, дорогой Фидель?
– Правда.
– Почему ж молчите?
– Потому что убеждён был – без меня всё знаете и потом, раскрутите пока буржуя, ждал. Нет с ним вариантов – забирайте ангела-хранителя в образе сатаны. Единственное, прошу не мешать мне перешлёпать всех негодяев обеспечивавших, режим секретности.
– Одобрять такое не могу, конечно, но мешать не стану, коль так руки чешутся.
Фидель Кастро вздохнул:
– Ну Рокфеллер! Ну прохиндей!.. БИВ остановил эмоции.
– И в каком же состоянии подарок царя Никиты?
– В самом великолепном. Дышим как над ребёнком маленьким. Хоть сейчас америкосов хлопай, Никите Сергеевичу спасибо!
– И их, и себя.
– Да. И их, и себя.
– Так. Вот что я предлагаю, уважаемые господин Рокфеллер и товарищ Кастро. Бомбу термоядерную команданте нам обеспечит, но до моего возвращения вы не только должны стать личным его ангелом-хранителем, но и в течение четырёх месяцев компенсировать Фиделю Кастро потерянный ядерный эквивалент. Так как методике построения общества, основанного на принципе Великой Любви Вселенской, обучить вас не успел, то и спрашивать за то не стану, но за ядерные бомбы, не вернёте коль, – взыщу по полной, накажу, как капитана Джона!
Рокфеллер так тяжело вздохнул, как вздыхают только очень богатые, всё когда теряют.
– Ну вот, товарищи, все вы теперь в курсе, что на вопросы, связанные со спасением Земли, найдены конкретные решения. Приступаем, не откладывая в долгий ящик, к операции. План таков. господин Рокфеллер и господин Вендюк срочно возвращаются в США. Выбирайте сами вариант возвращения – хоть на марсианском корабле, хоть используя каналы нашего команданте, секретные разумеется. Затем господин Вендюк пригоняет два венерианских космических корабля на Кубу. Здесь мы начиняем один термоядерным зарядом, другой, предназначенный для возвращения экипажа оставляемого на астероиде корабля, просто готовим к межпланетному перелёту. После посадки летательных аппаратов на объекте один крепится на пресловутом камне и остаётся там, а второй же, забрав экипаж первого, отправляется назад на Землю. После удаления на безопасное расстояние я, будучи неподалёку, произвожу подрыв ядерного заряда. Астероид перестаёт существовать – миссия выполнена, и я домой. Вот, собственно, оно и всё.
Глава тридцать пятая. Спасение с обреченной планеты
Из вариантов возвращения в США Рокфеллер предпочёл связанный с разведкой Кастро, не особенно доверяя совершенству и практичности марсианской техники космической. А разведка – она и в Африке разведка. Шито-крыто-тихо. В данном случае использование кубинской секретной организации было вполне оправдано. Вдруг увидят простые смертные инопланетян, что получится? Крах всей операции сверхблагородной! Вот что! Не пощадит бестолковый межпланетный камень ни бедных, ни богатых, ни умных, ни дураков – все пойдут под одну гребёнку. Это понимал Рокфеллер и старался всё делать правильно.
Кастро с БИВом отправились в засекреченное хранилище руководить подготовкой термоядерной бомбы к космическому путешествию.
Предоставленные самим себе, можно сказать, межпланетные студенты, волей судеб отлучённые от выдающегося профессора, очень переживали. Не заметили они, как время подошло обеда.
За столом, сервированным великолепно, Шухов с трудом нашёл силы в себе боль утихомирить в душе тяжёлую.
– Что мы это киснем, собственно? – встал он с бокалом рома. – Радоваться должны, что стали непосредственными участниками уникальной операции по спасению планеты нашей! Да и близкое знакомство с Бортовым Инженером Вселенной – не удача разве? Ещё как удача! Вот слетает он домой, дела поделает, поднаберётся сил, найдёт нас и сделает своими помощниками – слугами могущественными, соратниками в благородной борьбе за Великую Любовь Вселенскую! Вот за это и давайте выпьем!
Тост Шухова и отличная трапеза резко перестроили компанию на весёлый лад. Выпили, покушали – и на море, но резвиться не получалось: предстоящая разлука с великим посланцем космоса угнетала, а неопределённость с ним встречи в будущем только подливала масла в огонь душу режущих переживаний. Так весь день прошёл совсем не весело.
Вечером из Америки прилетели на двух кораблях огромных Вендюк и ещё с десяток венерианцев – явно что рабочая сила. Один летательный аппарат сразу помещён был в подземное помещение, то самое, где хранился драгоценный подарок генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущёва.
Лишь покинули венерианцы корабли свои, как работа закипела на одном серьёзная: стали кубинцы начинять водородной бомбой истребитель астероидов. А пока возились, не теряли даром времени те, кто не при деле был. Ночь прощальную карибскую гуляли славно.
Гвардии полковник, с которого БИВ великодушно снял табу, очень подружился с венерианцами. Квасил с ними почитай всю ночь. В соревновании неприглядном с алкашом земным инопланетяне проиграли явно, но в конце концов вместе рядом на песке заснули на пляже прямо, завернувшись в пледы, и проснуться утром не смогли никак. Прибывший за рабочей командой господин Вендюк, выругавшись не по-русски, не тащить решил на завтрак пьяниц и кубинцев попросил всех отнести завёрнутых на корабль прямо, чтобы вдруг не простудились часом. А оно и правильно. С голоду не умрут, а простудиться – вот, как пить дать. И еда с бодуна какая?
На завтраке собрались все слушатели в полном составе, кроме командира полка. Никому и в голову не могло прийти, что почивает он себе спокойно в корабле венерианском. Всем совсем не до него было.
– Всё, товарищи, расстаёмся! – грустно констатировал БИВ. – Я вместе со своими женщинами отбываю с венерианцами на астероид для контроля за операцией. Оттуда – в своё пространство «на своих двоих», на Земле как принято говорить. Мне с девочками летательный аппарат не нужен, а Вендюк же возвращается назад в Америку. Я заметил, как на щеке БИВа слеза блеснула и, скатившись по ней, блестящую полосу оставила.
– А жаль, конечно, – он сказал с досадой, – жаль, не вышло что так, как хотелось. Сами видите, дела какие… То, что доберусь до дома, силы наберусь и найду всех, – это мой коллега правильно вчера сказал. Так всё именно оно и будет, только точно вот когда, не знаю. Все в виду имейте, что, встретившись случайно со мной, вы гораздо ближе многих на своих планетах к архиглавному подошли! Не забыли, это я о чём?
– О Великой Любви Вселенской!
– Правильно. Да, ещё. Сегодня вечером, по моим расчётам, будем производить подрыв. Куб включённым на Земле оставлю в реальном времени, чтоб спасение планеты наблюдать могли.
Встал Акрилл:
– Мы домой улетаем тоже.
– И мы, если всё нормально, – объявил Вендюк, – с астероида на Венеру. Группу надо поменять, засиделись у Рокфеллера ребята.
– Вы без женщин тут? – поинтересовался Шухов.
– Без женщин, – кивнул Вендюк.
– Видно, потому и тянет на Венеру ребятишек ваших.
– Отчасти, правильно. Соблюдая режим секретности, развернуться не даёт Рокфеллер, только для экспериментов выборочно позволяет межпланетные контакты, а у мужичков горит.
Вздохнул господин Вендюк тяжело, и почему-то вдруг всем очень грустно стало как никогда, но на грусть не оставалось времени, выдвигаться уже нужно было.
Подошли «газики». Сели в них недоучившиеся межпланетные жрецы и поехали на старт-площадку, ожидали где подготовленные к полёту летающие тарелки.
Тёплое прощание недолго длилось. БИВ с девушками своими вслед за венерианцами забрался в просторный, большой корабль. Марсиане сели в свои. И из вида вскоре в небе скрылась межпланетная эскадрилья.
Шухов, Зернов, Агап Петрович, Фидель Кастро и барменша Мэри очень долго махали вслед.
На объекте 101 воцарилась нервная атмосфера тяжкого ожидания. Кругами выхаживали возле куба пятеро оставшихся на объекте. И хотя прикладывались частенько к рому – спасителю от душевной боли, не сомкнули в ожиданье глаз.
А венерианские корабли, как планировалось, после обеда совершили посадку на астероид.
– Надеть скафандры! – крикнул господин Вендюк помощникам, проснувшимся наконец. Начали они надевать на себя шлемы и костюмы, похожие на водолазные. Гвардии полковник, видя то, от вчерашних собутыльников не отставать решил. Тоже пробовать стал надеть на себя скафандр, рядом что лежал, а не получается – маловат размер. Земляне больше венерианцев, и намного, этим, думаю, уже всё сказано.
Вылупили на полковника глаза все, летел кто с ним. Не поймут, откуда взяться мог.
– Это что ещё за чертовщина?! – выругался господин Вендюк. – Ты откуда, алкоголик, это?
– Чёрт его маму знает?! Я запутался уже совсем! – только и смог сказать ошарашенный новой непонятной явью гвардии полковник Садистов, обалдевший от наваждения нескончаемой череды просто фантастических приключений.
– Ёлки зелёные! – шлёпнул по колену себя Вендюк.
– Это же кубинцы, мать их за ногу, со всеми вместе затащили в наш корабль барана.
Засмеялся Аркадий Павлович.
– Как приказывали, так и сделали.
Девушки захохотали, захихикали венерианцы, и полковник засмеялся тоже, не соображая в данном случае, что адекватней – смех дурацкий или слёзы глупые.
– Ничего страшного, – успокоил Вендюка БИВ. – Ежели понадобится помощь, лишняя пара рук нам не помешает.
– Это да, но народа без него хватает, а потом куда девать прикажете обормота? Не на Землю же назад везти?
БИВ пожал плечами:
– Делайте, что хотите, помочь ничем не могу. У меня самого для возвращения каждая условная лошадиная сила на счету.
Махнул главный венерианец рукой, выругался не поземному снова и:
– Есть в загашнике большой костюм, – сказал, – натяните-ка на обормота! На Венеру заберём с собой!
Вскоре пилот советский, облачённый в венерианский скафандр, вышел со всеми из космического корабля на поверхность каменистую астероида.
Второй экипаж – тот, который привёз подарок Генерального секретаря царю кубинскому, – тоже выбрался из летающей тарелки и присоединился к группе.
Сел корабль с памятью Хрущёва удачно, положение его корректировать не пришлось почти.
– Все в корабль, товарищи! Занять места! Приготовиться к старту! – скомандовал БИВ и, убедившись, что его приказ выполнен, полез в тарелку, где покоилась большая бомба. Аккуратно перевёл таймер задержки взрыва на полчаса и нажал на кнопку. Больше на астероиде спасателям было делать нечего.
После того как захлопнулась за БИВом дверь, сорвался с места летательный аппарат и, отойдя от пресловутого небесного камня на безопасное расстояние, плавно остановился.
Ровно через полчаса километрах в тысяче от спасателей темень озарилась ярко. Впечатление такое было, будто великан вселенский хочет один неба кусок приварить к другому супермощной электродуговой сваркой.
– Всё, товарищи, миссия наша успешно выполнена.
Опасности для красавицы-планеты нет! Ура!
– Ура! – поддержали дружно все, кто рядом был.
– До свиданья, братцы!
БИВ прижал к себе девушек и растворился в пространстве медленно.
По каналу космической связи Вендюк доложил Рокфеллеру о выполненной миссии, а компания, ожидавшая с нетерпением на объекте №101 из космоса репортажа, наконец им вознаграждена была. Объёмное, трёхмерное изображение процесса уникального взрыва вызвало эмоций бурю.
Сразу после получения вестей хороших Фидель Кастро и новая его пассия, распрощавшись, испарились словно. Агап Петрович, возраст которого о себе знать хорошо давал, тоже ретироваться решил на отдых. Шухов и Зернов, одни оставшись, завалились спать, обстановкой нервной напрочь вымотанные. господин же Вендюк в это время на большом космическом корабле своём путь держал на Венеру, вёз с собой куда не только карликов, истосковавшихся по полу женскому, но и командира полка стратегических ракетоносцев гвардии полковника Садистова.
Глава тридцать шестая. Возвращение домой
На другой день встали Шухов и Зернов, поужинали и попросили дежурного офицера, чтобы тот помог им до своих добраться. Дела за тем не стало.
Двигатель новый, привезённый из СССР, установили уже, оставалось только облетать самолёт после его замены – и в добрый путь.
Выдался день нежаркий, видимость замечательная – миллион, как говорится, на миллион.
Облетали. Нормально всё. Домой вылет на ночь наметили, воздуха температура для взлёта с полным полётным весом самая благоприятная когда. Заправили самолёт и на пляж скорее. Хотя нельзя было, выпили всё равно, понемногу правда.
Перед вылетом кочегар, не по инструкциям – по опыту, дозаправил самолёт под пробки и ещё в дренажную систему тонн пяток дожал – топливо над океаном не бывает лишним, запасных тем паче если по маршруту нет.
Вот она уже и ночь карибская. Вот и разрешение на запуск двигателей. Вот Зернов рукою машет перед выруливанием на полосу. А вот и Его Величество Взлёт с максимально допустимым весом, а точнее если – с большим чуть.
Набрал «медведь» (в НАТО так окрестили ракетоносец) должную высоту и поплыл на север.
Экипаж, искренне благодарный кочегару за подаренное им чудо, переваривал в мыслях сказку, так закончившуюся мгновенно. Командир же переживал, хотя не был обвинён не в чём, понимал прекрасно в армии Советской быть порой виновным лучше, чем невиноватым. Случай именно такой присутствовал.
Кочегар, информации для размышлений у которого больше на порядок было, не спеша, в такт привычному урчанью двигателей, словно чётки мысленно перебирал её.
Прошёл час. На капоте первого двигателя показались тонкие коричневые кольцевые полоски масла. Улыбнулся бортовой инженер, посмотрел, повернувшись вправо, на командира. Тот масло выбившееся заметил тоже, но, боясь бесшабашных вводных досужего кочегара, спрашивать о них не стал. Шухов, которому, так же как и всем, разговаривать не хотелось, через час нажал тангенту всё же – время подошло докладывать.
– Командир!
– Командир на связи.
– Через один час полёта, – доложил Шухов, – двигатели и топливная автоматика работают нормально, остаток топлива – восемьдесят четыре тонны.
– Понял! – командир ответил – и тишина, штурманА какую нарушали изредка, только им-то сам господь велел. Поглядел кочегар в иллюминатор, полюбовался никогда не надоедающей картиной и прекрасную марсианку вспомнил. «А что? – шаловливая мелькнула мысль. – За контакты межпланетные даже замполиты аморалку пришить не смогут. А если по законам Великой Любви Вселенской судить вообще бабушка сказала надвое». Улыбнулся, и унесли в Чу думки.
Не закрывая глаз, как уже привык за службу, чтобы автоматически следить за приборами, стал вглядываться кочегар в экран событий, происшедших перед командировкой. Медленно перед ним проплыли фантастические сюжеты, удивительные герои прошли: Саша Ножницы, кидалы, Санкина, Люба, Надя, Вера, Аркадий Павлович, Высоцкий, картёжницы, красавица из вещевого отдела… господи! Их сколько было-то!
Ровно час думал бортовой инженер обо всём, что пронеслось за этот короткий, но ёмкий такой период. Размышлял и дальше б, если б не условный рефлекс, выработанный за годы, докладывать ежечасно. Укололо будто что-то в серое вещество, о необходимости напомнив вовремя.
– Командир!
– Командир на связи.
– Двигатели и топливная автоматика работают нормально. Остаток топлива – восемьдесят тонн.
– Понял.
В это ж время очень далеко в космосе, даже не в космосе, а в системе иррациональных пространств, расстояние между которыми методами геометрическими не измерить, нёсся Бортовой Инженер Вселенной, тоже очень размышляя грустно.
«Вроде получилось: и сам цел, и планету спас! Жаль только, что не удалось ничего путного передать своему коллеге – ни могущества, ни знаний мощных! Жаль бесконечно! Если скоро не удастся попасть на Землю, представляю, как не сладко и ему придётся, и его стране! Только что могу поделать, – улыбнулся, – не всесилен коль не всемогущ когда?».
Вера, Люба и Надежда вопросов не задавали, так как разум общий с кочегаром был.
БИВ бороздил бесконечные пространства Вселенной, Шухов – небо над Атлантическим океаном, а душа моя, несмотря на безумные расстояния, рядом летала с ними и ясно чувствовала, что скоро станет свидетельницей ещё более захватывающих похождений их.
Глава тридцать седьмая. Дома
Председатель Комитета госбезопасности Юрий Владимирович Андропов, сидя в кабинете за рабочим столом, просматривал донесения. Первое было из Курска.
«…Выявлен источник «голоса». Им оказалась девушка, обладающая даром чревовещания. Несмотря на то что она прекратила сеансы, демонстративно обозначив конец нецензурной фразой, определили преступницу не сразу, но довольно просто. Проанализировав факты появления «голоса», эксперты очень скоро обратили внимание на то, что всякий раз, когда он неожиданно возникал, присутствовала одна и та же девушка – жительница дома, в котором и происходило необъяснимое. На допросах в преступлении гражданка созналась».
Председатель КГБ улыбнулся: «Неужели кончается чертовщина? А молодец девчонка – заставила крутиться, как заводные игрушки, генералов перед собой, и не каких-нибудь, а именно силовых ведомств, это не хухры-мухры. Припаяют проказнице по самые не балуйся. Надо будет обязательно помочь даме!»
Пальцем Юрий Владимирович потрогал нос и взял со стола следующую бумажку: «…Ядерный взрыв, предположительно искусственного происхождения, полностью уничтожил астероид…».
«Ну, это не чертовщина, – дальше не стал читать, – это космическая материя выкобенивает».
Поглядел в приоткрытое окно и поймал вдруг себя на мысли, что и бог, и дьявол так же могут быть объяснимы, как и расшифрованный курский «голос», и оказаться может, что они такие же материальные образования, как и остальное всё – объяснимое и необъяснимое. Вздохнул, посмотрел на томик «Капитала», стоящий у стены на полке, и гнусно выругался.
Самолёт кочегара Шухова, завершая карибскую эпопею, приземлился в Оленегорске. Отдых небольшой – и домой, в Чу.
Переполненный чувством радости возвращения, сиял на солнце ракетоносец, улыбаясь во всю свою пышную радиопрозрачную бороду. Состоянию такому блаженному самолёта, возвращающегося домой, импонировала погода. Видимость миллион на миллион, штиль полный и ликующее, невероятно яркое солнце.
Вот уже и знакомая до боли команда:
– Экипаж! Взлетаю! Ноги с тормозов! Инженер, держать газ!
– Держу девяносто! – отрапортовал кочегар, и ракетоносец покатился по полосе.
Взлетели, набрали высоту и пошли домой.
Всё вроде шло по плану, только кочегар не чувствовал себя комфортно. Расставание с Бортовым Инженером Вселенной породило ноющую боль в душе, к концу полёта стала которая доставать.
«Может, подлечиться ромом, – подумал Шухов, – тем, кубинцы что презентовали?» Только тут же отогнал от себя оскорбительную для авиатора мысль.
– Пить в полёте – всё равно что на переднюю стойку писать! – проворчал в такт монотонному гулу от души наработавшихся моторов. – И то и другое – неминуемая когда-нибудь катастрофа.
Потянулся к термосу и налил себе в крышку чая. Выпил, но переживания не отпускали.
«боже мой! Какой-то несчастный десяток дней, а как будто пронеслась эпоха!.. И откуда он только взялся, этот астероид чёртов?! Если б не дурацкий камень, жизнь пошла бы на Земле иначе. Получив из рук Великого Кочегара всё необходимое, спас бы я человечество, направив его в русло Великой Любви Вселенской. Но, как говорится, се ля ви! Самому пока мне не под силу это. А когда вернётся БИВ, – улыбнулся, – богу одному известно».
Шухов окинул взглядом приборы, улыбнулся и хлопнул в ладоши, так же, как это делал БИВ, включая трёхмерные изображения. Только не вспыхнуло объёмное кино цветное. Пришлось просто банально закрыть глаза и в воспоминания с головой уйти…
Сначала в воображении засуетились кидалы в купе шестого вагона поезда «Москва – Баку» и сам Бортовой Инженер Вселенной в образе незадачливого игрока, просто и легко объегорившего прожжённых мошенников. Вспомнил Шухов и куплеты незатейливые коллеги, что запомнились хорошо, спел про себя один:
– Жокер-чпокер, где ты был?
– Под обкомом водку пил.
– А почто на лбу фонарь?
– Это первый секретарь
Удружил умеюча,
Приговариваюча:
«За неуважение —
К партучереждению!»
Снова улыбнулся грустно: «И ведь что самое обидное? Ни одного вопроса не успел задать конкретного наболевшего. Слава богу, с бородатым разобрался хоть, с пресловутым Марксом. А не подари судьба встречу, так и прозябал бы в неведении о масштабах пакостей негодяя».
В воображении вспыхнул куб – в котором появился основоположник марксизма-ленинизма и стал самозабвенно читать собственные свои стихи.
ЗАКЛИНАНИЕ ВПАВШЕГО В ОТЧАЯНИЕ
Мир исчез, лес стеною вокруг.
Мне осталось одно – только месть.
Заманить в заколдованный круг
Цель моя сатанинская есть!
Я воздвигну престол высоко.
С высоты веселее смотреть,
Гибнет как человеческий скот,
Как ликует Великая Смерть!
Куб погас, а кочегар, выругавшись про себя отборным авиационно-техническим матом, прошептал гневно:
– Не слышали наши замполиты этих мерзопакостных творений и не услышат никогда. Не подозревают даже, кому служат. Так и будут с пеной у рта проповедовать Великий Обман Вселенский. – Вздохнул. – Каждому своё. А, собственно, кто замполитов допустит до закрытого хозяйства академика Мчадлова, того самого, про которого говорил БИВ Фиделю Кастро? Никто, естественно. А хотя оно им это надо разве?
Хриплый голос в наушниках заставил выйти из отрешённого состояния – самолёт входил в зону своего родного аэродрома.
Вот уже знакомая полоса и посадка мягкая. Подрулив к стоянке, Шухов, выдержав минуту на режиме выравнивания температуры, выключил двигатели.
Встречи пышной экипажа, вернувшегося из эпопеи карибской, безусловно, не было. Ни полковой замполит, ни исполняющий обязанности командира полка заместитель его на стоянке не появились. Что радоваться строптивому самолёту, осмелившемуся подарить своим лётчикам невозможное – целую неделю на крутом заграничном курорте тёплом?
Инженер эскадрильи, с кислой миной слушая доклад кочегара о работе техники в полёте, почему-то вдруг ни с того ни с сего напомнил бортовому инженеру, что идёт тот послезавтра в наряд дежурным по караулам. Зачем инженеру напоминать о наряде, коль начальника то штаба функция? А чтоб уязвить, уколоть чтоб фактом. То есть как ты, так вот и тебе, голубчик. С моей подачи в наряд топаешь внеочередной. Отдохнул в заграничной командировке по высшему, вот и парься теперь, служи.
Вздохнул Шухов, доклад окончив, и улыбнулся бесконечно грустно. За целую неделю невероятных приключений на острове Свободы не великая потеря один наряд.
Ушёл инженер эскадрильи с отрядными, а стартех, вслед кивнув моржам:
– Старший инженер полка, – пояснил, – объявил строгий выговор вчера нашему, вот он рвёт и мечет.
– За мою посадку заграничную?
– А за что ж ещё? Официально за неё нельзя, так как действовал по инструкции. Припаяли за отсутствие на стоянке эскадрильи туалета.
– Ничего страшного. Ты лучше расскажи, как супружница – не спустила богом возвращённое доб-ро ещё?
Юрий Иванович вздохнул:
– Не спустила. Некуда спускать. Санкина от карт отвадила. Только всё равно, несмотря на счастье возвращенья денег, я ей так накостылял, заразе, что играть ещё захочет вряд ли.
– Уже хорошо.
Попрощался с техниками кочегар и в столовую пошёл с лётчиками да домой потом.
Перекусил. Вышел из родного питанья храма – Саша-особист навстречу.
– Путешественникам привет! – протянул руку.
– Привет.
– От души завидую, коллега! Отдыха такого, какой ты себе организовал, даже мне, чекисту, как своих ушей не видеть!
– Впечатлений… – Шухов закрыл глаза, покачал головой и развёл руками. – Кстати, там наш командир полка пропавший.
Саша удивился искренне:
– Как же он попал туда?
– До Оленегорска – как и предполагали, а оттуда примерно так же. ВИП-салон не проверяли, и пошёл наш господин Садистов транзитом в солнечное царство Фиделя.
– Что же с вами он не возвратился?
– Вот об этом я не думал даже. Не до него было. Только о причине невозвращения здорово гадать не надо – страсть порочная, Змий Зелёный.
– Ладно, бог с ним, с идиотом. Проверяющих неделю поил, чтоб отстали, как от последнего выпивавшего вместе, ну и видевшего, соответственно. Вроде обошлось всё, но главное – в дело общее за какую-то неделю лепту славную сумел внести.
Шухов с удивлением взглянул на коллегу, ибо тот никогда не проявлял оперативной активности в криминальном бизнесе, осуществляя только функции крышевания.
– Не удивляйся! За всю партию доставленных тобой из Ростова курток деньги получил уже.
Прыти такой от Сашули Шухов не ожидал, а известие о баснословном, прямо-таки бешеном наваре шокировало.
– Как сумел? – вытаращил кочегар глаза.
– Меньше знаешь – лучше спишь, но тебе поведаю. КРУ припутало начальника вещевого склада нашего.
– Ну?
– Я ему на спасение взамен партию впендюрил всю.
– Как впендюрил?
– Так же, как вы договаривались. Я ему – три старые, он мне – одну новую. Только вместо каждой таковой – будьте любезны по триста пятьдесят целковых. Нормально, Шухов?!
– Не то слово! Контрразведка гордиться должна тобой! Я там фигурирую, скажи на милость?
– Ни сном ни духом.
– Замечательно.
– Где же столько денег Буратино взял?
– Работа такая.
– Классная работа.
– Не мешало бы обмыть удачу, только после проверяющих не могу даже глядеть на змия.
– Я после Кубы тоже.
– А если так, то ни за удачу, ни за власть Советскую выпивать не будем, и в Ростов давай гони, коллега. Правила сдачи лётчиками лётного обмундирования вот-вот изменятся – и прощай лафа.
Шухов кивнул согласно и взглянул вопросительно на особиста. Понял тот вопрос и успокоил:
– Можешь завтра ехать, не сегодня можешь.
– Уж в наряд назначили за карибскую эпопею.
Саша укоризненно поглядел на коллегу: ты мне только, мол, про контрразведку что-то очень правильное говорил. Понял Шухов всё без слов и, посерьёзнев, твёрдо выпалил и настоятельно:
– Если завтра – пожалуйста, куда ни шло, а сегодня, извините, не поехал бы ни за какие деньги! Дай мне день один с семьёй побыть!
– Да, завтра, завтра. Можешь и сегодня, только это по желанию. Семья, дети – святое дело.
– Снова в «Красное Знамя»?
– Снова.
– Хорошо, только смотри – без фокусов. Информация о твоих невероятных похождениях в Ростове -папе только что во всей красе дошла.
– Я не засветился там?
– Нет, только при деньгах наличных при себе таких безответственно вести так.
– Не поспоришь, – вздохнул кочегар и подумал про себя: «О Ростове ты узнал, а вот о похождениях на Кубе не узнаешь никогда. Даже рассказать про них нельзя при большом желании, дабы за свихнувшегося не сойти».
– Бабки забери зайди.
– Зайду.
Пожав руки друг другу, офицеры разошлись. Разговор особиста и кочегара возле столовой был вполне естественным после эпопеи кубинской и не мог вызвать ни у кого нездоровых мыслей. Потому, руки пожав друг другу, разошлись офицеры, не таясь, и тут лоб в лоб столкнулся Шухов с исполняющим обязанности командира полка гвардии подполковником Сысойкиным. Увидел тот кочегара и воскликнул, матом выругавшись авиационно-тех– ническим очень виртуозно-смачно.
– Ну ты и… А вообще молодец, Шухов, – настоящий ты кочегар! Я вот на дембель скоро, а на Кубе не был и не попаду, конечно, никогда уже.
Инженер выслушал дифирамбы и спросил – так, между делом будто:
– А как вам, товарищ подполковник, мои стихи?
Сысойкин замер с раскрытым ртом.
– Это твои стихи?
– Мои.
– Почему же, сволочи, не сказали, что твои?
– Не знаю. Кстати, если бы не социалистическая мораль, там бы посочнее было, хотите – продекламирую?
– Аж горю весь от нетерпения!
– Пожалуйста. Под фотографией, на которой представлена дозаправка топливом в полёте, должно быть так:
Перед кабиною конус-пизда
Реет на шланге, а штанга-елда
Жаждет соития, только не факт,
Что состоится желанный контакт.
Сложен он в небе, но наш замполёт
Не промахнётся, коль матом загнёт.
Только шарахнет горячим словцом—
Конус на штанге – эффект налицо!
– Спасибо! – выдавив из глаза слезу, прошептал Сысойкин и, пожав руку, в столовую заторопился, стыдясь волнения.
Оставшись один, Шухов призадумался. Вопрос, достававший его после встречи с прапорщиком Христюковым, оформлявшим стенд к пятидесятилетию подполковника Сысойкина, вновь поднялся.
То, что замполит не счёл нужным информировать прапорщика-исполнителя об авторе, как-то ещё можно понять было. Вызывало полное недоумение другое: почему о нём юбиляру не доложили?
«Значит Христюков неслучайно не посвящён был, – решил Шухов, – но почему?» – снова возник вопрос.
Почесал кочегар в раздумье репу и, разгадывая тяжёлый ребус, преподнесённый жизнью, на стоянку двинулся. Сел в «Урал» и покатил домой.
Возле самого подъезда столкнулся с замполитом, только что вернувшимся из отпуска, с тем самым, что курировал юбиляра стенд.
– Иван Петрович? – обратился к соседу Шухов. – Почему вы авторство моё стихов, посвящённых Сысойкину, постарались скрыть?
Замполит густо покраснел, замешкался и ответить не смог сразу. Шухов настоятельно, в упор поглядел на лётчика.
– Может быть, хотели стихам моим присвоить коллективное авторство компании приглашённых? Я бы не был против, но предупреждать положено, а то вот встречаю сегодня юбиляра и по незнанию выдаю секрет.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
