Текст книги "Факультет. Курс четвертый"

Глава десятая. О пользе академических знаний

В аудиторию вошел Яйцо. Выглядел он неважно – весь какой-то помятый и с неестественно синими огромными синяками под глазами. Словно Яйцу кто-то от всей души набил морду, причем бил исключительно по глазам.

– Все упыри в сборе, – остановившись напротив доски, подпрыгнув и зависнув в воздухе на высоте метра в полтора от пола, прохрипел преподаватель, одновременно выпуская изо рта струю пламени – наподобие дыхания дракона (от которого, как известно, плавятся даже камни). – Сейчас я с вами разберусь, а начну, как и положено, с самого отъявленного мерзавца. Раевский!

– Что? – Кирилл с вызовом поднял голову, чувствуя, что заряд накопленной злобы готов вырваться наружу и разорвать преподавателя пополам. – Что Вам нужно?

– Что, что? – в ответ гулко рассмеялся Яйцо. – Естественно, твою душу! Вот сейчас…

Яйцо одним движением расправил полы черной мантии, в которую был закутан, и поднялся еще на метр к потолку. Сейчас он сильно напоминал профессора Снега и одновременно Того, Чье Имя Нельзя Называть. А на Кирилла нацелилась кривая волшебная палочка – точь-в-точь как у Беллатрисы Лестрейндж.

– Авада Кедавра против тебя я использовать не стану, – авторитетно заявил Яйцо-Снегг-ВолДеМорт Кириллу. – Сие заклятие есть непростительное, а я в последнее время склоняюсь к свету. Мне нравится свет. Поэтому, конечно, я применю заклятие «Отними Душу». Что ты на это скажешь?

– А ничего! – Кирилл сделал движение руками, и волшебная палочка (его персональная) ловко выпала из рукава в ладонь (он был одет в широкое кимоно глубокого синего цвета, подпоясанное широким изумрудным кушаком). Палочка в руке пульсировала и постоянно меняла цвет, становясь то желтой, то оранжевой, то голубой. – Я встречу тебя заклинанием «Защити Душу», которое гораздо сильнее твоего.

– Так пусть же начнется дуэль! – губы Яйца скривились в презрительной усмешке. – Наследник Слизерина Оиц Ибрагим Мамедович против Кирилла Раевского. И знай, парселтанг тебе не поможет. Змей подчиняется только мне!..

Кирилл открыл глаза. Его голова покоилась на столе – прямо на дописанном наконец-то отчете. В висках гулко пульсировала кровь – она звучала, как пожарный набат.

– Давление, что ли скакнуло? – Кирилл с трудом поднялся и побрел в ванную ополоснуться и наконец-то завалиться в кровать. Перед глазами всё еще плыла сцена с висящим в воздухе Яйцом-Снеггом-ВолДеМортом, размахивающим волшебной палочкой. – Кстати, что такое давление? Что-то я раньше не задавался подобным вопросом. Но Яйцо-то хорош! Прямо ожившие «Дары Смерти!»

За окном стоял вечер третьего дня саммита. «Вечер дня» – прикольно звучит. И Кирилл бы тоже с удовольствием посмеялся над формулировками (доведись их услышать), если бы не был выжат как лимон. Вот – даже уснул на стуле, записывая «кленданским языком» очередной отчет. Об очередном «непонятном проишествии», очевидцем-участником которого стал.

В этот раз обошлось без «дяди Илии». Желающие ментально прощупать Первое Лицо Государства Российского явились очно – в образе журналистов американской «Нью-Йорк Пост». Их было трое, и они представляли собой грозную силу. И должны были нанести удар на пресс-конференции Президента. Но не нанесли. В основном, благодаря Кириллу.

…Мы продолжаем изучать американцев, – Татьяна Михайловна Доброва (ТиМа) мягко улыбнулась. – Сегодня я продолжу рассказывать вам о них – и в положительном, и в отрицательном ключе. Вы знаете, что я их не люблю – в отличие от вашего прошлого преподавателя, но это не значит, что нужно огульно мазать всех черной краской. Мы должны смотреть на мир открытыми глазами, наш взгляд не должен затуманиваться стереотипами или же пропагандистскими домыслами. Иначе не получится увидеть то, что нужно. Итак:

«Просто» американцев не бывает. Каждый американец имеет «довесок» – происхождение. Они либо янки, либо из ирландцев, либо русского происхождения, либо итальянского, либо китайского-непальского-индийского. Мексиканского. И т. д.

«Довесок» происхождения очень часто имеет определяющее значение в перспективах той или иной личности достигнуть успеха. У русских, например, там практически нет шансов. Но об этом не принято говорить – как-никак, США считают себя светочем демократии и свобод. И к тому же на дворе – уже скоро середина двадцать первого века, информационная эра в самом разгаре, и любое «нетолерантное» поведение или высказывание сразу проявляется в «Фейсбуке». А за это могут и посадить.

За оскорбление русского, конечно, не посадят, а вот за еврея или же араба, или же австралийского аборигена – так запросто. Лишь бы адвокат нашелся хороший.

В связи с этим у большинства современных американцев сформировалась искренняя показная – я настаиваю именно на этом термине «искренняя показная» – толерантность к проявлению всякого рода непохожести и иности. Из каждого утюга там вещают, что «Толстые и тонкие, здоровяки и инвалиды, узкоглазые и скуластые, атеисты и католики, мусульмане и христиане – все они граждане США, и общество воспринимает их такими, какие они есть».

Показуха совсем не значит, что в стране изжиты расовые предрассудки или нет конфликтов на религиозной почве. Проявление нетерпимости или дискриминации вызывает у подавляющего большинства населения искреннее показное возмущение и решительный показной протест. В этом плане за последние пятьдесят – шестьдесят лет они сделали огромный скачок. Научились скрывать свои мысли и маскировать поступки. Не то что раньше.

Если вы помните, в середине двадцатого века (не говоря уж о более ранних временах) в США был настоящий апартеид – чернокожие были там недочеловеками. Полноценными недочеловеками.

ТиМа щелкнула кнопкой проектора, и на экране, висевшем на стене, высветилась фотография: «Вход для «цветных» в универсальный магазин в Алабаме. 1956 год».

– Представить такое в то же самое время, например, в Советском Союзе, в принципе, невозможно, – сказала преподаватель, – поэтому, думаю, нам нужно совершить экскурс в историю. Тем более я не уверена, что Пургин вам рассказывал об этой стороне жизни «светочи свободы» в кавычках – США.

Расовой сегрегацией в США называется отделение белого населения от иных этнических групп (главным образом от чернокожих и индейцев). Осуществлялась она через различные социальные преграды: раздельное обучение и воспитание, разграничение посадочных зон (в общественном транспорте белые сидели впереди) и т. д.

Различают сегрегацию де-юре и де-факто. Законодательно расовая сегрегация отменена, однако её проявления встречаются и сегодня. Например, всем известные индейские гетто.

Картинка на экране поменялась.

– Следующее фото: «Чернокожий мужчина сидит с оружием у дверей своего дома в городке Шади Грове в штате Алабама. В этом штате в 1956 году черные жители массово подвергались атакам и нападениям со стороны белых».

Следующее: «Две кассы – одна для белых, другая для «цветных» – в магазине мороженого». Тот же город, тот же штат. Тот же год.

По законам штата Алабама чернокожие граждане не должны были занимать в автобусах первые четыре ряда, поскольку они предназначались «только для белых» – об этом свидетельствовала надпись при входе.

Если все места «только для белых» были заняты, то сидящие чернокожие должны были уступить белым пассажирам свои «чёрные» места. Равнозначным этому можно считать туалеты в придорожных заведениях (в том числе на автобусных станциях), в которых была жёсткая сегрегация по цвету кожи.

1 декабря 1955 года 42-летняя чернокожая швея из Алабамы Роза Паркс не уступила место белому мужчине в городе Монтгомери. Её арестовали и приговорили к штрафу. В том же году, в Монтгомери, в автобусах арестовали ещё пятерых женщин, двоих детей и множество чёрных мужчин. Одного чернокожего водитель застрелил на месте.

Тогда, по инициативе Мартина Лютера Кинга, чернокожие жители города объявили всеобщий бойкот общественному транспорту. Чернокожие владельцы машин перевозили «братьев по коже» своими силами, без какой-либо платы. Афроамериканцы поддерживали бойкот 381 день, он был назван «Ходьбой во имя свободы». В результате автобусные компании понесли значительные убытки – 70 % от всех пассажиров автобусов в то время составляли чернокожие.

Первоначально городские власти пытались расколоть движение (путём дезинформации в СМИ и дискредитации лидеров), но когда это не помогло, полиция вступила в дело и начала преследовать активистов и давить на них всеми возможными методами.

Чернокожих водителей останавливали, подвергали арестам под надуманными предлогами, а их домашним угрожал Ку-Клукс-Клан. Так, в январе 1956 года в дом Мартина Лютера Кинга бросили бомбу, что породило новый всплеск движения среди чернокожих. После этого власти запустили «антибойкотный» закон от 1956 года, арестовав ещё сотню активистов. Суды против активистов были известны и за рубежом, в том числе, в Европе.

После подачи иска от активистов, Федеральный окружной суд констатировал незаконность автобусной сегрегации. Прокуратура Монтгомери апеллировала в Верховный суд США, который оставил решение окружного суда в силе.

В ту же ночь члены Ку-Клукс-Клана, прибывшие на сорока грузовиках, провели показательное шествие с целью запугивания местных жителей. 20 декабря 1956 года сегрегацию городских автобусов в Монтгомери отменили законодательно. На это решение расисты ответили террором: расстрелом автобусов, взрывом самодельной бомбы в кварталах с чернокожими жителями и избиением чернокожих.

ТиМа нажала на кнопку, и на экране высветилось фото чернокожего мальчика рядом с водной колонкой, над которой на дереве висела характерная табличка «Colored».

– Примерное, как табличка в зоопарке. Например, «Жираф», – констатировала она. – Детишки, посмотрите на «цветных», они здесь собираются на водопой! Идем дальше.

В 1951 году чернокожий житель штата Канзас Оливер Браун подал иск против городского школьного совета от имени восьмилетней дочери (дело «Браун против Совета по образованию»).

В иске Браун указал, что его дочь имеет право посещать школу для белых, которая была через пять кварталов от дома – в отличие от «чёрной школы», которая располагалась через двадцать один квартал (фактически, на противоположной окраине города).

Когда суд отклонил требование Брауна, другие чернокожие подали аналогичные иски как в Канзасе, так и в других штатах (Южная Каролина, Виргиния и Делавэр). После серии разбирательств дело было принято Верховным судом США, который в 1954 году признал, что сегрегация в школах лишает чернокожих детей «равной защиты законами», и это противоречит Четырнадцатой поправке к Конституции США. Решением суда был установлен юридический запрет на расовую сегрегацию в школах в указанных штатах.

Ряд южных штатов протестовал против данного решения. Суд штата Алабама, в частности, постановил безосновательность юридического запрета Верховного суда по причине противоречия с законодательством штатов.

В 1957 году в город Литтл-Рок штата Арканзас ввели федеральные войска из-за отказа губернатора штата выполнять решение суда.

В начале сентября в первый день занятий девять чернокожих детей (позднее известных как «девятка из Литл-Рока») попытались пройти в школу, но их со штыками встретили вооружённые солдаты Национальной гвардии штата, находящиеся в подчинении губернатора. А огромная толпа белых запугивала детей – звучали угрозы и оскорбления. В итоге чернокожие дети так на занятия и не попали. Об этой истории можете почитать самостоятельно, на следующем занятии расскажете мне со всеми подробностями.

– Внимательно посмотрите на эти свидетельства «американской демократии», – ТиМа быстро пролистнула несколько фотографий. – Как я уже говорила, апартеид в чистом виде – без всякой примеси так сильно любимой американцами «толерантности». Это было полвека назад. А что же сейчас? Вот выдержка из «Доклада по гражданским правам Гарвардского университета 2006 года профессора Гэри Орфилд»: «Уровень сегрегации в стране поднялся до уровня конца 1960-х годов. Мы растеряли почти весь прогресс, достигнутый в ходе отмены сегрегации в городских сообществах». И он прав, хотя расовое разделение тщательно маскируется.

В США чуть ли не ежедневно случаются инциденты, заставляющие думать, что «не всё спокойно в Датском королевстве». Белое население не хочет жить рядом с черным, белые считают чернокожих люмпенами и маргиналами и не оставляют попыток обособиться. Начиная с 2013 года, нарастает тенденция путем голосования отгородиться от представителей других рас.

Первым был город Гардендейл (округ Джефферсон, штат Алабама). Как я уже сказала, Алабама считается напрочь расистским штатом – только теперь формы расизма изменились. Так вот, в 2013 году город Гардендейл после голосования жителей вышел из состава округа, а затем добился права самостоятельно собирать налоги. В Гардендейле восемьдесят восемь процентов – белые, в то время как в округе Джефферсон почти половина населения афроамериканцы.

В штате Джорджия за последние десять лет шесть пригородов Атланты с преимущественно белым населением добились статуса отдельного города. И так по всей стране.

Справедливости ради нужно признать, что в вопросе самоопределения американских городов и пригородов влияние расового вопроса часто играет косвенную роль – хотя последствия для ситуации с правами афроамериканцев самые что ни на есть прямые.

Жаждущих автономности горожан смущает не цвет кожи соседей. Так, по крайней мере, они утверждают сами. Отделяющиеся районы не полностью «белые», до двадцати процентов населения там составляют «цветные» меньшинства. С их точки зрения суть в том, что в среде менее состоятельных соседей существует больше проблем – выше уровень агрессии, криминала, наркомании и алкоголизма.

Особенно заметны эти контрасты в школах, ведь система школьного образования в США по большей части государственная, и выбор школы привязан к образовательному округу, в котором проживают родители ученика, а не к размеру их кошелька. Поэтому в одной школе могут учиться дети из семей, весьма разных по социальному положению и амбициям.

Попытки создавать новые школьные округа в сущности формируют более благоприятные условия для детей состоятельных американцев, то есть на первый взгляд отделяются не столько белые от черных, сколько богатые от малоимущих. Но реальность в том, что в США в среднем белые состоятельнее, а темнокожие беднее. Поэтому углубление разрыва между богатыми и бедными на практике влечет и социальную поляризацию общества по расовому признаку. И, конечно, в США никогда и ни за что на официальных мероприятиях или на важных встречах вы не увидите чернокожих в больших количествах – их место в социальном гетто. На дне. И вырываются оттуда лишь очень немногие.

– А теперь, – ТиМа мельком взглянула на час. – Несколько практических советов. Ну, или наблюдений, если хотите. Заключений – как вариант. Впрочем, формулировки неважны. А суть вам пригодится.

Первое. Всегда и везде помните, что, несмотря на декларируемое равноправие рас и полов, США были, есть и останутся в ближайшем обозримом будущем страной белых мужчин англосаксонского происхождения.

Второе, исходящее из первого. Все приличные должности распределены между белыми, меньшинства составляют минимальную часть управленческого блока, минимальную часть медийного пространства, минимальную часть среди сотрудников спецслужб, высокопоставленных армейских офицеров, а в военном флоте, например, капитана судна с небелой кожей практически невозможно найти. Нет их.

Третье. Для меньшинств специально созданы ниши, в которых они имеют право реализоваться. Например, рэп-музыка, пластичные танцы, для некоторых избранных – представительство. Дескать, смотрите: «Господа Бога у нас играет исключительно афроамериканец. Это потому, что США – светоч демократии!»

Четвертое. Мы готовим из вас не просто специалистов-мистиков, но профессионалов, которые в дальнейшем должны решать прикладные задачи на благо государства. Например, обеспечивать безопасность VIP-персон. Поэтому никакие знания не будут для вас лишними и, может быть, когда-нибудь заставят насторожиться…

* * *

…Кирилл сразу обратил внимание на трех афроамериканцев, облюбовавших середину четвертого ряда в зале для пресс-конференций. У всех троих на груди висели бейджики американской аккредитации, следовательно, это были журналисты из США. Но вот что странно: среди них – ни одного белого.

«Однако! – Кирилл мгновенно вспомнил то самое занятие по «Иностранной Психологии», где ТиМа рассказывала об американских расовых особенностях. – И что, они хотят сказать, что белые вот так спокойно предоставили право черным задавать вопросы президентам? Вот уж не думаю. Поэтому что? Поэтому нужно повнимательнее за ними понаблюдать. Пока что только понаблюдать».

Сказано – сделано. Благо, обстоятельства позволяют, и Евгений Федорович (товарищ генерал) последним своим приказом именно это и велел.

«Последний приказ на последний день саммита – совпадение?», – язвительно хихикнул про себя Кирилл, но тут же стал серьезным. На его запрос, обращенный к Силе, пришел четкий ответ: «Опасность!» И даже не так. ОПАСНОСТЬ! Эти трое представляли реальную опасность, природу которой ему нужно выяснить.

«А потому что не хочется выглядеть параноиком в глазах генерала. И нужны четкие доказательства», – так Кирилл сформулировал для себя задачу и сосредоточился. То бишь стал легким, воздушным и восприимчивым.

«Давай-ка, милок, для начала посмотри мельком – только совсем мельком – что это за господа к нам явились. На наемных убийц с обрезами они совсем не похожи – да и мимо охраны обрезы не пронесешь. А похожи они на чертей, вышедших прямиком из ада!»

Почему-то именно ассоциация с чертями показалась Кириллу наиболее верной. Нет, конечно, американцы (афроамериканцы) не несли на голове рогов, и заостренных хвостов у них не было, но вот ощущения – самые что ни на есть адские. Ощущения, как от черной-пречорной магии, замешанной на крови, человеческих жертвоприношениях, сжигании костей в новолуние, распятии невинных жертв – в общем, мрак.

«Неужели, янки решили прислать сюда шаманов вуду? Типа, американизированных выходцев с Гаити? – Кирилл быстро-быстро обдумывал варианты (чтобы акцентировать соответствующую настройку на Силу). – Бред? Вовсе нет. Мало того, сдается мне, что попадание верное…»

… – Сегодня у нас будет интересное занятие. Мне так кажется. – Ивановская быстро вошла в аудиторию и сходу начала говорить. – И хотя предмет называется «Религия в наши дни», экскурс в историю не помешает. Потому что речь пойдет о вуду. В углубленном, так сказать, контексте.

Ибрагим Мамедович, конечно, многое вам уже рассказал, да и я кое-что упоминала ранее. Но подробное изучение вуду предполагается именно на четвертом курсе – с шаманскими, колдовскими практиками, кстати. Поэтому приступим.

Вуду – одна из самых интересных афро-карибских религий. В массовом сознании она тесно связана с мрачными колдунами, создающими зомби, протыкающими иглами куклы своих врагов, насылающими зловещие проклятия. Подобные представления основаны на фильмах, что штампуют в Голливуде. И они – т. е. представления – верны менее чем на один процент.

В действительности вуду – это в первую очередь религия, последователи которой почитают божественных духов и своих умерших предков, приносят им небольшие жертвоприношения, празднуют религиозные праздники и участвуют в церемониях.

Конечно, в рамках этой религии существует колдовство. Белое и черное. Белые жрецы занимаются исцелением больных, снятием проклятий и т. п. Черные же практикуют черную магию – о ней речь обязательно пойдет.

Религия вуду берёт своё начало в Западной Африке. Народы фон, наго, имо, мандинги и другие исповедовали эти религиозные культы в течение нескольких тысяч лет. А зародилась вуду на территории современного Бенина, как принято считать, около десяти тысяч лет назад. Но предлагаю пока оставить Африку и перенестись в Западное полушарие. К Африке же будем возвращаться в контексте повествования. Никто не против? Вот и славно!

Вуду – религия, которая практикуется жителями Гаити, Кубы и некоторых частей Соединенных Штатов Америки. Как духовная традиция, вуду появилась именно на Гаити – острове в Вест-Индии – во времена французского колониального рабства. Когда африканцы разного этнического происхождения силой перевозились на Гаити в качестве сельскохозяйственных рабов.

Белые хозяева рабов (сначала испанцы, затем французы) под страхом смерти запрещали им практиковать народные верования, заставляя исповедовать католицизм. Одновременно рабовладельцы не хотели посвящать рабов во все аспекты своей веры, поскольку боялись, что рабы примут католическое учение и благодаря ему осознают, что они такие же полноценные люди, как их хозяева, и что рабство порочно.

Хозяева хотели держать рабов под контролем, и это в итоге привело к тому, что рабы стали использовать католицизм как «прикрытие» – формально приняв католических святых и другие атрибуты этой религии, они поклонялись своим древним «народным» божествам.

Постепенно, шаг за шагом, рабы включили различные аспекты христианства в свои национальные традиции. Они нашли много общего между католицизмом и своей традиционной верой. Ведь обе религии поклоняются одному Высшему Богу и верят в существование сверхъестественных существ и в жизнь после смерти.

Католическая месса в сознании рабов связывалась с жертвоприношением крови – вследствие того, что католики ритуально употребляют «тело и кровь Иисуса Христа». Также общей была идея о помощи духовных существ у африканцев, святых – у католиков, которые являются посредниками между Высшим Богом и людьми.

Рабы и их владельцы верили в одних и тех же богов, но называли их различными именами. В жестоком новом мире модифицированная религия дала рабам точку опоры, которая позволила им сохранять свою культурную идентичность и противостоять окружающему злу.

Запишите. Вуду – относительно аутентичная, исконная африканская религия Гаити, а ее христианские элементы представляют собой часть колониального наследия. Далее – мировоззрение вуду.

С точки зрения Вуду, человек – совокупность нескольких тел, наложенных друг на друга, из которых обычному восприятию доступно только одно – физическое.

Следующее – дух плоти. Это нечто вроде энергетического дубликата тела, позволяющего тому функционировать. Дух плоти не является индивидуальным и после смерти медленно вытекает из тела, переходя к живущим в почве организмам – полностью этот процесс занимает полтора года.

То, что называется душой, по вудуистским представлениям состоит из двух компонентов – «маленький добрый ангел» и «большой добрый ангел».

«Большой добрый ангел», подобно «духу плоти» является чисто энергетическим компонентом, но более тонким, чем «дух», и после смерти немедленно возвращается в бесконечный энергетически резервуар, питающий всё живое. Т. е. говоря по-нашему, возвращается в бесконечность.

«Маленький добрый ангел» – индивидуализированная часть души, источник всего личного. «Маленький» способен легко отделяться от тела и возвращаться назад (это происходит во время сновидений, или сильного испуга, или во время «одержимости» – когда он временно замещается «внешними духами»).

Именно «маленький добрый ангел» является мишенью магических операций и объектом магической защиты (в некоторых случаях маги могут поместить его в специальный глиняный кувшин, «канари», откуда тот продолжает одушевлять тело). Если «маленький добрый ангел» порабощен, человек легко становится марионеткой поработителя.

Последний духовный компонент в представлении вуду находится на небе и связан не с телом человека, а с его судьбой; это личная «звезда» – словом, то, что мы знаем, как карму.

Последователи гаитянского вуду верят в существование Бога-создателя (Нсамби – Доброго Бога), который не участвует в жизни своих созданий, и духов (лоа), которые являются детьми Бога-создателя, которым молятся и почитают, как старших членов семьи.

После сотворения мира Бог отдалился от человечества, однако всё же Он продолжает внимательно наблюдать за всем, что происходит на Земле и сохраняет управление всем существующим. Бог-Нсамби есть истинный Владелец всего и всех. Он вмешивается в создание каждого индивида. Линии на ладонях и позвоночный столб указывают на Его непосредственное влияние. Он управляет жизнью и смертью и наказывает нарушителей Его закона. Нсамби не воплощается на Земле и не является непосредственным объектом культа.

Приверженцы вуду также считают, что всё вокруг пронизано незримой силой лоа. Лоа (то бишь духи) неисчислимы, как песок на морском берегу, и у каждого есть свой знак, имя и предназначение. В дальнейшем я буду называть лоа духами – так привычнее.

Согласно вуду, духи весьма активны в мире и часто овладевают верующими в течение ритуала. Только специальные люди – такие, как белые колдуны (унганы) и колдуньи (мамбо) – могут напрямую общаться с духами. Во время обряда совершаются жертвоприношения и ритуальные танцы, затем унганы впадают в транс и упрашивают духов о помощи и покровительстве в житейских делах, о благосостоянии. Если духи остаются довольны щедрыми подарками, и обряд проведен правильно, в успешном его результате можно не сомневаться.

По верованиям вудуистов в человеке живёт несколько душ. До рождения и после смерти человек является ангелом. Кроме того, в нём живёт посол Бога – совесть.

Одна из душ – «большой добрый ангел» – наделяет человека определенной индивидуальностью. Еще до рождения – «до прибытия на Землю» – каждый из нас был таким ангелом. После смерти человек вновь станет ангелом и вернется к предкам в «Гвинею». Эта страна не имеет ничего общего с тремя африканскими Гвинеями. Это – блаженное царство, страна мечты. В минуты транса «большой добрый ангел» вылетает из тела человека, и его место занимает бог. «Ангел» и сам со временем может стать богом, когда многое познает и наберется мудрости.

Другая душа – «маленький добрый ангел» – это наша совесть, своего рода наш ангел-хранитель. Это – искра, которую заронил в нас бог. Она теплится, пока мы живем. После нашей смерти она вернется к богу на небеса.

Вуду верят в перевоплощение – они используют термин «Joto». Дух «перевоплощенного» предка – Joto. Joto же – это душа, передаваемая от Предка, «представителем» которого является человек, и который опекает данного индивидуума.

Joto – предок, жизненный поток которого оживляет ребенка. Он упоминается как Se-Joto или Se mekokanto. Он тот, кто представляет Создателю «глину», из которой будет «вылеплено» тело вновь прибывшего. Он – сила, жизненная и духовная энергия, которая моделирует и направляет существование человека; здесь Se (Защитник), который дается человеку.

В принципе, ребенок не получает имя своего Joto. К нему можно, однако, обращаься по этому имени время от времени, чтобы напомнить ему об этом. Это имя может преобладать, если человек будет посвящен в культ его Joto. Тогда имя Joto становится реальным именем человека в религии. Индивидуальная душа Joto не воплощается в своего «протеже», но передает последнему его социальный статус и роль.

Гаитянское Вуду (сейчас именно оно считается основным не только в западном полушарии, но и во всем мире) имеет два Пантеона Богов – Рада и Петро. Рада – Пантеон, происходящий из Дагомеи. Петро – Пантеон, имеющий корни в Конго (но вопреки широко распространенному мнению, Петро Пантеон Вуду состоит отнюдь не из одних лишь конголезских духов – там еще много чего намешано).

– Кстати, кто знает, что такое Дагомея? – ИВА вопросительно посмотрела на аудиторию и удовлетворенно кивнула головой. – Предположение о том, что нынешняя молодежь весьма недалека и не любит читать, верно. Вам – для общего развития.

Дагомея – африканское государство, существовавшее на протяжении 280 лет на побережье Западной Африки. Располагалось на территории современных Бенина и Того. Это государство было основано в семнадцатом веке и просуществовало до начала двадцатого, когда было завоевано французскими солдатами и присоединено к Французской Западной Африке.

Короли Дагомеи оставили после себя память, как непревзойденные в своей жадности работорговцы, на счету которых сотни тысяч проданных белым людям соотечественников и представителей других племен и стран. Так что обвинять в рабстве только европейцев или американцев неправильно – там все хороши.

Но идем дальше.

Вуду почитают богиню любви Эрзули и «Великого Змея» Дамбалла Ведо. Этот Змей – главный и обязательный элемент во всех таинствах вуду, потому что он есть начало и конец всех вещей, он есть «Океан Вечности», со всех сторон окружающий материальный мир, он – безбрежное пространство, из которого всё вышло и к которому всё рано или поздно вернется вновь. Дамбалла – источник Силы и местонахождение всех духов. Дамбалла представляет как доброй, так и злой Силой (в зависимости от самого призывающего).

Еще одним известным духом лоа является Барон Самеди (или Геде). Это ужасный бог царства мертвых. Известно, что он носит фрак и курит трубку, а потому эти реквизиты заранее готовятся к ритуалу. Любит Геде и ром, особенно если кинуть в него стручки жгучего перца. Жертва, выбранная Геде, бросается к бутылке и может разом выпить ее до дна.

– А теперь, – ИВА громко хмыкнула и пожала плечами, – я вторгаюсь в святая святых Ибрагима Мамедовича, но надеюсь, он на меня не обидится. Запишите: «Ритуалы и церемонии вуду».

В качестве святилища вудуисты выбирают обычное жилище (хунфор-святилище). Лишь некоторые унганы вывешивают над культовыми зданиями драпо – пестрые, расшитые блестками и разноцветными нитями флаги, которые указывают: здесь совершаются церемонии. Религиозные церемонии вуду также нередко проходят ночью в чаще влажных тропических лесов.

Основные атрибуты церемоний Вуду: митан (столб – «дорога богов») и черные свечи. Ритуал всегда начинается с втыкания в землю длинного шеста, служащего своеобразной основой для визуализации Дамбалла. Трое барабанщиков, выстукивая чёткий ритм, причём каждый свой, возвещают об открытии церемонии.

Обычно в начале церемонии поётся песня-прошение, обращённая к лоа-духу Легбе. Примерное такого содержания – с вариациями:

 
«Папа Легба, отвори ворота!
Папа Легба, отвори ворота и дай мне пройти!
Отвори ворота, чтобы я смог возблагодарить лоа!»
 

Лоа – «Легба» или «Папа Легба» – является, по представлениям Вуду, посредником между другими богами и связывает духов со жрецами унган и мамбо, которые, в свою очередь, доносят ему волю народа через ритуальные танцы и песнопения.