Текст книги "Обряд Ворлока"

Глава 19. Правда о копье

Серые камни древнего кромлеха нависали над головой. Просто удивительно, что он сохранился, пережив и времена друидов, и пору христианства, завоевание острова саксами и набеги датчан. Огромные, продолговатые, поставленные «на попа» валуны были выщерблены, покрыты затейливой вязью трещин, свежими сколами, наводящими на мысль о попытках раздробить их молотом или киркой, уродливыми пятнами лишайников, похожими на язвы юродивого побирушки.

Вратко поглядывал на камни с опаской. Ему казалось, достаточно одного, чуть более, нежели прежде, сильного, дуновения ветерка и они обвалятся, расплющив людей и выходцев из малого народца. В том, что королева Маб, чья прямая и горделивая спина маячила впереди, обязательно уцелеет, словен не сомневался.

Гуннар и Олаф держались напряженно, не убирая ладоней с рукоятей мечей, а Вульфер, как никогда прежде, напоминал волка, хотя находился в человеческом облике. На Кра-Аранга, отправившегося к старинному капищу по настоянию Керидвены, и вовсе нельзя было взглянуть без сочувствия. Человек-тюлень, лишившийся привычного побережья, озирался опасливо, сутулился и втягивал голову в плечи. Суша пугала его, а путешествие через поросшие ясенями и терновником холмы – тяготило неизвестностью. Так же, должно быть, подумал Вратко, чувствует себя рыба, выброшенная из воды. Или птица, лишенная неба.

Зачем было королеве слушать колдунью? Не проще ли пойти в кромлех без вождя роанов? Ведь случись нападение, его готовы отразить двадцать воинов-подземельщиков во главе с самим Морвраном. Да и викинги в рукопашной стоят каждый доброй полдюжины динни ши.

Возможно Маб и Керидвена решили взять Кра-Аранга в заложники, чтобы заведомо обеспечить благорасположение морского народа. Чтобы не вздумали ударить в спину или не побежали доложить врагам. Когда Вратко догадался, ему сперва стало противно, по прошествии времени, новгородец поразмыслил: нельзя винить народ Холмов за излишнюю осторожность. Любой опытный воин, который заботится о целости своей шкуры, жизнях подчиненных ему воинов, стремится не на словах, а на деле защищать и оберегать собственный народ, поступил бы точно так же. А то и покруче… К примеру, тот же Модольв Белоголовый мог запросто приказать вырезать деревню, чтобы ни единой живой души не осталось. А эти всего-навсего приказали вождю сопровождать их.

Если вспомнить, то Кра-Арангу не сильно и хотелось, чтобы к нему в поселок являлась королева Маб. Точнее, попросить помощи и поддержки у могущественной правительницы Волшебной страны, конечно, хотелось, но роан всячески пытался убедить Вратко, чтобы тот вызывал королеву где-нибудь подальше от берега и каменных лачуг, крытых китовой кожей.

Кстати, по рассказу Вульфера, люди-тюлени оказались умелыми и удачливыми охотниками. Забивали неосторожно приблизившихся к скалам Англии китов. При этом действовали длинными костяными острогами, сделанными так, чтобы кончик, вонзавшийся в тело морского великана, обламывался и намертво застревал в плоти. К этому наконечнику крепили прочную веревку, плетенную из сыромятной кожи, а на с другой конец ее привязывали надутый пузырь. Рано или поздно зверь слабел от кровопотери или сходил с ума от боли и выбрасывался на прибрежные камни. Тут-то его и разделывали, бережно используя жир, кожу, мясо и даже кости, из которых мастерили домашнюю утварь и делали оружие и охотничьи снасти. Охотились роаны на единорогов и белух[121]121
  Имеются в виду нарвал (Monodon monoceros) и белуха (Delphinapterus leucas), обитающие, как правило в высоких широтах, но в очень суровые зимы мигрирующих на юг вплоть до прибрежных вод Великобритании и Балтийского моря.


[Закрыть]. Опасались только лишь касатку – здоровенного черно-белого то ли зверя, то ли рыбу. От ее острых треугольных зубов не спасали никакие гарпуны, никакие копья. Лишь завидев в море высокий плавник люди-тюлени стремились на берег, зачастую бросая добытого кита, ибо лучше чуть-чуть поголодать, чем лишиться жизни в неравном бою. И, тем не менее, Вратко, видавший вдалеке меж серо-зелеными морскими валами яркую спину касатки, трусами роанов не назвал бы ни за что. Как и не обвинил бы в малодушии за нежелание принимать в гостях королеву Маб с ее приближенными.

Поэтому, чтобы не обижать гостеприимных хозяев, новгородец с викингами – а урманы настояли на том, что будут сопровождать и охранять парня несмотря ни на что, – отошел подальше от поселка морского народа. Почти на полверсты. Туда, где вересковые склоны сменялись пожелтевшими к осени рощами. Вульфер и Кра-Аранг увязались следом. Если оборотня Вратко мог еще понять: старый сакс совершал большинство поступков просто из желания вмешаться, прервать ту цепь событий, которую счел ошибочной или несправедливой. Вождь роанов пошел, очевидно, из гордости. Чтобы не выглядело, будто он прогнал гостей.

Отойдя на сотню шагов от селения, Вратко вдруг заметил, что позади него пустой берег. По-прежнему кричали чайки, все так же ударялись волны о серые скалы, выбрасывая к низкому небу соленые брызги. Свистел ветер, ероша жесткую выбеленную непогодой траву. Но домики, жерди для сушки сетей, длинный приземистый амбар исчезли. А вместе с ними словно растворились в стылом воздухе все роаны от мала до велика.

В ответ на удивленный взгляд словена Кра-Аранг улыбнулся и пожал плечами. Мол, ничего удивительного, все так и должно быть.

– Вот такое у них чародейство… – пояснил Вульфер. – Теперь ты видишь?

– Вижу, – кивнул новгородец. – То есть не вижу ничего.

– Вот и никто не видит. Вроде бы удобно. Только надолго не хватит. Рано или поздно найдется человек… или не человек, на которого чародейство роанов не действует. Тогда им туго придется. Люди не любят оборотней.

Вратко вздохнул:

– Не все оборотни такие безобидные, как роаны.

– Верно. Но когда начинают мстить за что-то… Корову задерут или ребенка в лес утащат, к примеру. Тогда достается почему-то как раз безобидным. Опасный хищник спрячется, а то и напугает обидчика до смерти. – Сакс хмыкнул. – Хорошо сказал. Вот прямо до смерти и напугает. А тот, кто без когтей и клыков, отправится на костер, на плаху, в омут с камнем на шее.

Словен не нашелся с ответом. Что можно сказать? Люди ведь не только к оборотням так относятся. Всегда легче сорвать зло на более слабом. Заодно и в собственные силы проще поверить. А от сильного и жестокого можно сдачи получить так, что мало не покажется. Уж лучше его стороной обойти, а себя успокоить: дескать, сила солому ломит.

Так и шагали дальше молча, пока не остановились под защитой десятка раскидистых ясеней.

Вратко вытащил из-за пазухи продолговатый камень, сверкающий ровными гранями.

Взвесил его на ладони.

Лохлайн говорил, что нужно просто позвать королеву.

Легко сказать!

Как ее звать? Вслух или про себя? Шепотом или в полный голос? Что при этом думать? Может быть, представлять лицо повелительницы народа Холмов? Или ее чертог? Или не нужно вообще ни о чем думать?

Викинги, не говоря ни слова, отошли в сторону. Гуннар замер, скрестив руки на груди, а Олаф привалился плечом к шершавому стволу. Они будут его защищать, если возникнет необходимость, но совета от них не дождешься. Вождь роанов улыбался и, ежась, озирался.

Наверное, ему мерещился враг за каждым кустом.

Остается один Вульфер…

– Не бери в голову, парень, – улыбнулся оборотень. – У тебя-то и не получится? Тогда у кого получится?

– Я не знаю…

– Не нужно знать. Нужно делать. И верить в свои силы. У тебя задатки могучего чародея. А умение придет со временем. Рано или поздно.

«А если слишком поздно?» – подумал слвоен, но вслух сказал:

– Спасибо. Я попробую.

Он сжал прозрачный камень в кулаке. Зажмурился.

– Королева Маб! Я зову тебя!

Ничего не произошло. С таким же успехом можно было бы вызывать королеву, используя желудь или шишку.

А если так?

Виса придется как раз кстати.

Негромко, одними губами, Вратко произнес звучные строки:

 
– Странствовав изрядно,
Стал мудрее ворлок.
Рек: «Хребта Имира
Ввек запомню дыры.
Вал соленой влаги
Зла ему не делал.
Долг сполна исполнить
Доля, знать сулила.
Лал, неси посланье
Славной королеве!»
 

После парень набрал полную грудь воздуха и, представляя синие чуть раскосые глаза королевы Маб, ее тонкие губы и черные, как смоль, пряди волос, выкрикнул:

– Я призываю тебя, великая королева! Ответь! Ворлок из Гардарики зовет тебя!

После Вратко долго спрашивал себя (у друзей как-то стеснялся) – показалось ему или нет? Драгоценный камень, зажатый в кулаке, задрожал. Порыв ветра рванул кроны ясеней, бросив наземь пригоршни палой листвы. А над холмами пронесся низкий, стонущий гул.

От неожиданности парень едва не выронил самоцвет. Вжал голову в плечи и услышал: – Я иду! – рокотали валуны на склонах.

– Я иду! – шептали деревья.

– Я иду! – шелестели кусты.

– Я иду! – кричали чайки.

– Я иду! – с ревом ударяли в берег волны.

Тысячеголосие обрушилось на Вратко со всех сторон, навалилось, окутало плотным коконом, подхватило и понесло.

Откуда звучит голос королевы? Да и королевы ли? Нет, это она говорит с ним в писке мышей, обустроивших норку под корнями кривого ясеня, и в крике промелькнувшего между ветвей пестрым росчерком ястреба, тихим говором скал и неукротимой яростью моря.

Камень рассыпался белой пылью. Словно зачарованный смотрел парень, как легкий ветерок подхватывает ее и несет прочь. Его спутники замерли вокруг. На их вытянувшихся лицах читался вопрос: что случилось?

А потом воздух над рыхлым бурым муравейником замерцал, выгнулся, будто огромная капля. Прямо посреди нее возник разрез, будто след от ножа охотника на брюхе добытого оленя. Края его переливались и мерцали, исходя рябью, от которой кружилась голова и хотелось моргать.

Миг, другой… И разрез разошелся, как лопается гнилая холстина.

Под высоким сводом мертвенно-зеленым светом сияли деарладс. В глубине пещеры скорее угадывался, чем ясно виднелся полупрозрачный столб с навеки застывшим бородачом. Искусный бард и могучий друид, в совершенстве владеющий чародейством, говорила когда-то Маб. «Мирддин, кажется», – вспомнил Вратко. Но тут горбатый Морвран заслонил широкими плечами весь проход, мрачно окинул взглядом викингов и новгородца, взмахнул рукой, отдавая короткую команду.

Десяток воинов динни ши, держа наготове взведенные самострелы, выпрыгнули из волшебного окна. Рассыпались, охватывая его кольцом. Стрелки внимательно вглядывались в каждые листик на дереве, в каждый камушек на склоне. Будто ожидали нападения.

Кеан-киннид выскочил следом за ними. Кривые плечи обтягивала вороненая кольчуга, на поясе висели короткий меч и булава. В широких ладонях военачальник народа Холмов сжимал двулезвийную секиру на длинной рукояти.

– Air fad tèarainte[122]122
  Air fad tèarainte! – Все в порядке! (гэльск.).


[Закрыть]! – бросил он через плечо.

– Math dha-rìribh[123]123
  Math dha-rìribh! – Очень хорошо! (гэльск.).


[Закрыть]! – послышался голос, который Вратко тут же узнал.

Королева!

Ее величество грациозно шагнула на склон холма, не обращая внимания на протянутую руку Морврана. Опасливо приподняв край белого платья, обошла муравейник и остановилась лицом к лицу с новгородцем. ЕЕ синие глаза потемнели, выдавая приступ гнева:

– Где Лохлайн?

Вратко не успел открыть рот, чтобы ответить, как сзади пробурчал Вульфер:

– Приличные люди сперва здороваются…

– Кто это заговорил о людях? – приподняла бровь королева Маб. – По-моему тут псиной завоняло.

Сакс хрюкнул невнятно и, к удивлению Вратко, замолчал. Видно, не любит повелительница народа Холмов, когда оборотни ее учат. Да и от кого она вообще стерпит поучения? Не та ухватка. Что ж, Вульфер прожил достаточно и знает, когда спорить, а когда помалкивать в тряпочку.

– Я повторяю, ворлок из Гардарики, где Лохлайн? – хлестнул голос королевы.

– А он язык от страха проглотил… – гадко усмехнулся Морвран.

– Замолчи! – не глядя, осадила его Маб. – Ворлок, я тебя спрашиваю. Почему ты молчишь?

– Я жду, когда смогу вставить хоть слово, твое величество… – не торопясь ответил Вратко.

– Каков наглец! – прошипела Керидвена, появляясь у правого плеча Маб. Колдунья выглядела еще более измученной и растрепанной, чем всегда.

– Ты тоже помолчи! – отрезала правительница. – Говори же, ворлок!

– Лохлайн погиб, – не стал скрывать правды словен. – Погиб в подземельях под Стринешальхом.

– И все остальные воины тоже? – недоверчиво прищурилась королева.

– Да. Так уж вышло. Большинство были убиты пиктами, когда те набросились на нас в развалинах монастыря. Еще трое – в пещерах. В живых остался один лишь Нехта.

– Где он? Почему я его не вижу?

– Он нездоров. Мы оставили его в поселке роанов.

– Роанов? Вот как? – Она словно впервые увидела понуро стоящего Кра-Аранга. – Ты решил собрать всех оборотней Британии, ворлок?

– Когда мне и моим друзьям приходится нелегко, я принимаю помощь от любого, кто готов оказать ее, – твердо проговорил парень. Резкие и несправедливые слова королевы вызвали у него возмущение и гнев. А вместе с ними и решимость отстаивать собственную правоту до последнего, во что бы то ни стало. – Ведь твоему величеству не впервой бросать меня в поход, не предупредив обо всей опасности.

– Ты меня обвиняешь? – в голосе Маб зазвенел металл.

Заворчал, как растревоженный цепной кобель, Морвран.

– Я только хочу понять, почему я свои обещания выполняю, а ты…

– А я, выходит, обманываю тебя?

Новгородец пожал плечами, оставляя королеве делать выводы самой.

– Мы еще не знаем, между прочим, выполнил ли ты свою часть договора? – ядовито произнесла Керидвена.

– Треножник у нас!

– А серп?

– Серпа в схороне не было.

– Точно? Вы все хорошенько обыскали?

– Мы старались, поверь, – вздохнул словен. – И искали бы дольше, когда бы не ужас глубин.

– Ужас глубин? – дернулась Керидвена.

– Ужас глубин, – кивнул парень. – Он-то и убил Лохлайна.

– Дуэргары ничего не говори об ужасе глубин, – с расстановкой проговорила королева. Повернулась к чародейке. – Или говорили, а ты не сочла нужным сообщить мне?

– Нет, ваше величество! – вздернула подбородок колдунья.

Маб хмыкнула совсем не по-королевски, а как хозяйка, недовольная кем-то из домочадцев.

– Тогда кто вызвал меня?

– Я, твое величество, – новгородец развел руками. – Лохлайн, умирая, отдал мне камень и рассказал, что нужно делать… – И у тебя получилось?

– Как видишь, твое величество…

– Немыслимо, – тонкие черты лица владычицы Холмов отразили замешательство и даже легкий испуг. – Это… Это просто невозможно! Заклинание было настроено только на Лохлайна.

– У меня не сразу вышло, – попытался успокоить ее словен. – Сперва совсем ничего не получилось… Пришлось даже вису сложить.

– Ты – могучий ворлок, Вратко из Хольмгарда… – задумчиво произнесла королева. – Если бы согласился стать моим учеником…

– Ваше величество! – вмешалась Керидвена. – Ваше величество, сейчас не время думать об учениках и ученичестве. Нам нужно совершить ритуал. Подготовка займет немало времени. И сил. Мне уже тяжело удерживать портал.

Маб посмотрела на нее долгим взглядом. Словену показалось, что королева сейчас накричит на дерзкую помощницу, а то и чего похуже сотворит. Например, превратит в мышь или жабу. Хотя, пожалуй, нет. С превращением дело не заладится, это точно. Если Керидвена настолько сильная колдунья, что способна создать проход – или, как там она назвала, портал между заклинательным чертогом и побережьем, которые отстоят друг от друга на добрых десять дней пути, если поспешать, – то вот так вот запросто она не сдастся. Быть знатной чародейской драке. И тогда лучше всего для обычного человека, да и для начинающего чародея, не обученного всяким хитростям и премудростям, находиться подальше. Желательно в Хедебю или Ладоге.

Вратко поежился, с опаской поглядывая на волшебниц.

Королева молча снесла замечание Керидвены. Кто знает, может быть, когда столько лет живешь бок о бок, борешься с врагами, колдуешь, замышляешь всяческие козни, перестаешь обижаться на всякие мелочи? Ведь Керидвена верой и правдой служит своей владычице, и, наверняка, не раз и не два доказывала преданность. А равно и умение постоять за себя. Парень решил, что на месте королевы тоже не стал бы ссориться с помощницей и подругой, да еще и в присутствии посторонних. Уж лучше потом высказать недовольство, без лишних глаз и ушей.

Рассуждая так или иначе, Маб поступила, как новгородец и предполагала. Слегка улыбнулась, как добрая и мудрая наставница, покачала головой. Сказала:

– Ты права. Дело прежде всего. Начинай подготовку.

Чародейка щелкнула пальцами, и выскочившие из портала мохнатые брауни, смешно шевелящие розовыми носами, выволокли тот самый магический котел, при помощи которого волшебницы пытались дознаться о судьбе Хродгейра. Еще парочка слуг тащила кожаные мешочки – очевидно, с травами и прочими колдовскими снадобьями.

Керидвена внимательно следила, как низкорослые существа, переваливаясь на кривых лапах, сносят этот скарб к ее ногам, и лишь когда из подземного чертога выскочил еще десяток динни ши – все в кольчугах, шлемах с бармицами, вооруженные короткими копьями, мечами и секирами, каркнула что-то на непонятном Вратко языке, гораздо старше гэллика. Воздух вокруг прохода задрожал, пошел рябью, и дыра схлопнулась.

– Век живи, век учись, – прошептал Гуннар. – Будет, что внукам рассказать, если выживу…

«У тебя есть дети?» – хотел спросить Вратко, удивляясь – ведь кормщик никогда ничего не рассказывал о прежней жизни в Хёрдаланде. Да и кто из дружины Хродгейра что-то рассказывал о себе? Вот так и выяснится, что у кого-то мать-старуха осталась, у кого-то – больной отец, а у кого-то и куча детишек по лавкам. Редко кто из викингов «повенчан» с морем и гладкой палубой дреки. Обычно это справедливо только для берсерков – кто с таким жизнь свяжет, да и то, родители есть у каждого человека, будь он торговец или великий конунг.

– Здесь неподалеку есть кромлех! – проговорила тем временем Маб. – Ты! – Палец королевы указал в грудь Кра-Аранга. – Ты можешь показать?

Вождь роанов замычал и затряс головой изо всех сил.

– Ты что, язык проглотил? – нахмурилась правительница.

– Может, он не понимает нашу речь? – брезгливо бросила Керидвена. – Животное, что с него взять?

– Глупости! – отрезала Маб. – Он такой же житель Волшебной страны, как и любой пикси. Не может не понимать.

– Звериная половинка могла взять верх… – задумчиво протянула чародейка, окидывая бедного человека-тюленя таким взглядом, будто собралась освежевать его и зажарить на вертеле.

– Сейчас я поучу его вежливости, – шагнул вперед Морвран.

Вратко, Вульфер и оба хёрда одновременно заступили ему путь.

– Не балуй! – с нажимом проговорил кормщик.

Олаф просто сжал кулаки, явно примеряясь дать горбуну в лоб, а Вульфер оскалился по-волчьи.

Если Морвран и оробел, то вида не подал. Расхохотался, запрокидывая голову. Словен с отвращением смотрел на его желтые зубы. Даже не лошадиные. Скорее, как у козла.

– Защитнички! – выдохнул сквозь смех кеан-киннид. – На что вам сдался этот вонючий тюлень?

– Мы гостим в его племени, – ответил Вратко, поскольку викинги слов горбуна не поняли, а Вульфер, обижаясь за оборотней, мог наговорить лишнего. – Нет таких законов, чтобы гости дозволяли хозяина обижать.

– Каких законов? – опешил Морвран. Он ожидал какого угодно, но только не такого объяснения.

– Ни человеческих, ни божьих, – упрямо повторил новгородец. – Да и у вас в Холмах, я думаю, принято совесть иметь.

– У нас в Холмах принято не перечить великой королеве! – военачальник динни ши потянулся рукой. То ли хотел отодвинуть парня с дороги, то ли просто ткнуть пальцев в грудь для придания большего веса словам.

Вратко и сам не понял, каким образом копье, которое он сжимал потными ладонями, рванулось вверх и вперед, чтобы замереть в полувершке от переносья Морврана.

Сын чародейки, не ожидавший такой прыти от мальчишки, выпучил глаза и замер.

– Ай, да Подарок Ньёрда! – восхищенно воскликнул Олаф.

– Я тебя пополам перерву… – одними губами прошипел кеан-киннид.

Его воины вскинули самострелы, нацеливаясь на Вратко.

Вульфер ссутулился и едва слышно зарычал.

«Если начнется драка, – подумал парень, – хорошо бы ему успеть обернуться».

Гуннар потянул меч из ножен.

– Остановитесь! Все! – грозный окрик королевы вынудил Вратко дернуться и отвести глаза от перекошенной рожи Морврана, чем тот не замедлил воспользоваться – прыгнул назад, взмахнул секирой…

Голубоватое сияние, похожее на большую каплю, ударило ему в грудь, змейками пробежало по кольчуге, нырнуло в рукава и за ворот. Горбун взвыл и, выронив оружие, принялся хлопать себя изо всех сил по одежде, будто бы сбивая пламя.

Несмотря на опасность, которая еще не миновала, Олаф расхохотался. Не сумел сдержать улыбку и Вратко.

Керидвена неторопливо приблизилась к сыну, дождалась, когда он немного успокоится, и залепила смачную затрещину. Морвран охнул и упал на четвереньки. Повидимому, волшебство, так донимавшее его, в тот же миг иссякло. Горбун, удивительно похожий на жука-навозника, тряс головой и кряхтел. Колдунья примерилась, чтобы пнуть его ногой в зад, но передумала. Вместо этого почтительно поклонилась королеве:

– Прошу простить моего сына, ваше величество. Иногда он ведет себя как ребенок. – И повернулась к новгородцу. – И ты прости моего несмышленыша, Вратко из Хольмгарда. Не держи на него зла – он вспыльчив, но быстро отходит. Виной тому юный возраст. Всего пять сотен лет с небольшим…

– Хорошо, – кивнул словен. – Я обещаю не помнить обиды. Но хочу просить вас не обижать тех, кто, рискуя жизнью, помогал мне выполнить задание великой королевы. КраАранг проводит жизнь в воде и на побережье. Он может и не знать, где находится кромлех.

– Я могу провести вас, – подал голос Вульфер. – Кажется, я понял, о чем идет речь.

Королева посмотрела на него долгим взглядом.

– Я благодарю тебя, Вульфер-сакс. Предлагаю забыть старые распри. Порабощение Англии святошами, поклоняющимися умершему на кресте, опасно как твоему народу, так и моему народу.

– Я – христианин, ваше величество, – серьезно, даже с тенью грусти, ответил оборотень. – И большинство моих сородичей тоже.

– Скажи это тем, кто травит вас, пронзает сердца кольями и сжигает на кострах! – отмахнулась Керидвена.

Колдунья сделал пару осторожных шагов и приблизилась к Вратко почти вплотную.

– Позволь поинтересоваться, ворлок из Гардарики, где добыл ты свое копье?

– Там же, где и треножник, – честно ответил парень. – В подземном схороне друидов под Стринешальхом.

– Пожалуй, монахи к этому копью не имеют никакого отношения, – задумчиво проговорила женщина. – Эта штучка им не по зубам. Да и к друидам оно попало, скорее всего, случайно.

– Ты тоже это заметила? – Маб, не обращая больше внимания на оборотня, встала плечом к плечу с соратницей.

– Конечно, ваше величество! Это трудно не заметить. Копье Ассал так и лучится силой.

– Копье Ассал? – Вратко выпучил глаза, хоть и привык уже назвать оружие именно так.

– А ты что думал, ворлок? Добыл могущественнейший артефакт, одно из четырех сокровищ Эрина, и стоит скромник скромником, – Керидвена говорила чуть насмешливо, но в голосе ее звучало уважение и зависть.

– Великий бог по имени Луг владел им, – вмешалась королева. – Ассал дарует неуязвимость, придает сил, возвращается в руки хозяина после броска. Три брата, три бога племени Дану – Бриан, Иухар и Иухарба – добыли его с далекого и таинственного острова, что высится в северном море, омываемый ревущими волнами, обдуваемый ледяными ветрами, где живут столь ужасные чудовища, что сердце человека не в силах перенести даже их вида – разрывается. Лишь боги могли добраться до острова, победить всех врагов и овладеть чудесным оружием. – Она протянула руку, но так и не решилась прикоснуться к древку даже кончиками пальцев. Заметив непонимающий взгляд новгородца, пояснила. – Они убили Киана, отца Луга и чтобы загладить вину принесли ему копье Ассал. В битве при Маг Туиред, сражаясь с Фир Болг, Луг шел впереди войска с копьем в руке и «ничто не могло устоять перед ним или пред тем, в чьей руке оно было[124]124
  «Битва при Маг Туиред» Ирландские мифы и легенды.


[Закрыть]». Кроме него у племен Богини Дану были еще три великих реликвии: камень Лиа Фаль, который испускал крик под ногами законного короля; неотразимый меч Нуада – стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уж не мог от него уклониться; неистощимый котел Дагда, от которого никто не уходил голодным.

– Но как же… – Вратко не мог поверить услышанному.

– После исхода племен Богини Дану с островов все эти артефакты считались потерянными. Уж поверь мне, ворлок их Хольмгарда, я приложила немало сил, разыскивая их. Но удача сопутствовала тебе. Значит, копье Ассал само выбрало себе хозяина. Скажи мне, ты уже проливал кровь?

– При Гейт-Фулфорде…

– Нет! Этим копьем ты убивал кого-либо?

Новгородец покачал головой.

– Только ранил ужас глубин. Мечи и стрелы не брали его. Лишь копье…

– Плохо! – Маб выглядела озабоченной. Вратко показалось, что она чуть-чуть отодвинулась от него, будто боялась чего-то. – Ассал не может долго обходиться без крови. А я даже представить не могу, сколько времени он томится от жажды…

– Его нужно немедленно опустить в отвар дубовых листьев, – встряла Керидвена. – Дуб – священное дерево, оно немного утолит его жажду…

– А потом мы воспользуемся им, – закончила королева. – С твоего, конечно, позволения, Вратко из Хольмгарда.

– Как? – не понял словен.

– Так, как хотели воспользоваться золотым серпом. В древнем кромлехе мы очертим круг, нарисуем знаки Силы, символы Власти, руны Могущества и будем просить Предвечные Сущности помочь нам одолеть ползущую с юга заразу. Ты же помнишь наш уговор, ворлок?

Он помнил уговор. Вернее, новые сведения обрушились на него столь неожиданно, что объяви сейчас правительница Полых Холмов о любых других условиях, Вратко не сумел бы возразить. Ему хотелось лишь одного – поскорее вернуться к оставленным в чертогах Маб Хродгейру, Рианне и Марии. Парень кивнул, за что был вознагражден удовлетворенной улыбкой ее величества.

И теперь, выполнив все необходимые ритуалы по «успокоению» копья, они пришли в кромлех.

Занимался рассвет.

Керидвена сосредоточенно перебирала мешочки с травами, что-то бормоча себе под нос. Королева Маб, оставив охрану за пределами круга камней, повернулась к новгородцу и протянула узкую ладонь. Вратко помедлил мгновение и вложил ей в руку теплое древко Ассала.