Текст книги "Юридическая психология: учебник для вузов"

Долгое время считалось, что совершение преступлений и преступная деятельность являются прерогативой мужского пола. Действительно, количество преступников-мужчин по отношению к совершившим преступления женщинам долгое время выражалось отношением 10:1. Следует отметить, что отношение потерпевших (в особенности по делам об убийствах) выражалось примерно такой же пропорцией. Такое неравное представительство двух полов в криминальной структуре общества имеет свои объяснения. В первую очередь это объясняется психофизиологическими закономерностями поведения лиц мужского и женского пола.

В сложных социальных ситуациях мужчины, как правило, более склонны к риску и к выбору агрессивного способа разрешения социального конфликта. Здесь следует отметить также, что мужчинам более свойственно в сценарии своего поведения создавать конфликтную ситуацию и идти на ее обострение.

Женщины в выборе стратегии и тактики своего поведения менее склонны к агрессивному способу разрешения конфликтной ситуации. Они более осторожны, реже идут на риск. В сложных, критических ситуациях женщина чаще способна уступить или предоставить мужчине «взять на себя» агрессивный способ выхода из сложной, конфликтной ситуации (например, активная оборона мужчины-спутника от нападения на него и его спутницу преступников).

Однако в последние годы в связи с так называемой эмансипацией наметилась тенденция некоторого изменения указанной выше пропорции. Женщины все чаще стали совершать преступления, характеризующиеся агрессивностью и жестокостью.

Наша криминалистическая практика знает случаи, когда женщина возглавляла в качестве лидера структуру организованной преступной группировки (смотри пример в соответствующем разделе настоящей главы).

Традиционно женщины «представлены» в структуре экономической преступности; они принимали активное участие в создании и функционировании так называемых «финансовых пирамид».

При раскрытии таких особо опасных преступлений, как заказное убийство, весьма нередко выявляется активная роль женщины, которая выступает в качестве инициатора и заказчика данного вида преступлений.

В большинстве случаев структура совершенного женщиной преступления характеризуется специфическим «женским сценарием», куда входят особенности мотивации и формирование преступного умысла, а также и сам характер реализации преступного плана. Мы покажем эту специфику в приводимых ниже психологических портретах.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ «ПУТЕШЕСТВЕННИЦА»

Нина родилась, выросла и работала в русской глубинке – на Волге. Рядом с ее небольшим поселком располагался сыроваренный завод, на котором она работала приемщицей молока и кассиром. В весеннюю распутицу их поселок из-за разлива рек оказывался как бы на острове. Так бывало по три и более месяцев. Нина на это время получала под отчет довольно большие деньги для расчета с молокосдатчиками. Всю жизнь Нину окружала заповедная русская природа, но эта благодать не трогала сердце Нины. По вечерам она смотрела телевизор и с увлечением следила за событиями в разнообразных боевиках, которые ей показывали с экрана. Герои этих боевиков были отчаянно смелыми людьми, они выходили победителями из всех передряг и им доставались в качестве награды самые красивые женщины. Зарубежные фильмы вызывали у Нины жалость к себе и тоску по той другой, «красивой жизни».

И когда в их поселке появился Витольд Гущен, он привлек внимание Нины. О Витольде говорили разное. Одни говорили, что он известный вор и бежал из колонии. Другие рассказывали, что он занимался контрабандой. Местные девчонки говорили, что его любили женщины, и он якобы имел большой успех. Все эти разговоры подогрели интерес Нины, и вскоре она познакомилась с Витольдом поближе. В первый же вечер он ей объяснил, в какой «дыре» она живет, и что он мог бы показать ей по-настоящему интересный мир. Для начала он предложил поехать вместе с ним в Москву, а оттуда махнуть в заграничный круиз. Нина ему проговорилась, что у нее в подотчете есть довольно большая сумма денег. Витольд авторитетно заявил, что деньги это совсем небольшие (речь шла о 50 тыс. рублей), но оставлять их было бы глупо и пусть Нина возьмет эти деньги с собой, а также пусть возьмет чемодан со своими лучшими нарядами. С последней попутной машиной Нина и Витольд выехали к железной дороге и по ней добрались до Москвы. И здесь на Ярославском вокзале Нина поняла, что Витольд не такой уж бывалый человек, каким он ей казался. Во-первых, остановились они в комнате приезжих прямо на вокзале, а не в гостинице, как ожидала Нина (там нужно было предъявлять паспорта). Но самое главное, после того как Нина вернулась из туалетной комнаты, посвежевшая после душа и со «столичным макияжем», ее спутник исчез, а вместе с ним исчезли ее чемодан, сумочка с деньгами и документами. Все случившееся было так неожиданно и так ужасно, что Нина вначале не хотела в это поверить. Она стала уверять себя, что Витольд просто пошутил и скоро вернется. Но он не возвращался.

Вскоре Нина оказалась в огромном зале ожидания на Ярославском вокзале. Она решила, что единственный путь для нее – отдать себя в руки властей и во всем покаяться. Ее охватила тоска. И когда показалось, что вся жизнь уже кончена, она вдруг почувствовала на себе весьма любопытный взгляд какого-то лейтенанта. Вскоре они уже сидели в вокзальном буфете и Валентин, так звали лейтенанта, угощал Нину кофе с мороженым. Выяснилось, что он едет к месту службы на Дальний Восток, у него пересадка и ждать поезда еще четыре часа. Он предложил Нине ехать вместе с ним, стать его женой. Она согласилась. Валентин сбегал к военному коменданту и сумел убедить этого сурового человека, что едет с невестой, что в дороге ее обокрали (это была единственная правда!) и что нужно всеми силами помочь молодой паре добраться до места службы. И Нина получила билет как жена офицера. Когда они прибыли к месту службы, Валентин убедил своего нового командира, что у его невесты украли все документы; полковник позвонил начальнику местной милиции и попросил того по случаю свадьбы выдать невесте новый паспорт. Нина плохо верила в свое везение, но в милиции назвала себя по фамилии и имени своей недавно умершей двоюродной сестры и по этим данным получила новый паспорт. После незатейливой офицерской свадьбы потянулись гарнизонные будни. Через полгода на Нину обратил внимание приезжавший в военный городок в командировку майор Забродин. Он предложил Нине оформить развод с Валентином и уехать с ним. И Нина согласилась. Они приехали в большой волжский город и жили там некоторое время. Но вскоре Нину начала тяготить семейная жизнь. А муж тоже стал остывать к своей новой жене, и по взаимному согласию они расстались. Все это время Нина не могла забыть, что она растратчица и находится в побеге. Это обстоятельство вызывало у нее хроническое чувство неуверенности и внутреннего напряжения и провоцировало к смене мужей. Причем каждый раз, выходя замуж, она брала фамилию нового супруга.

В последний раз она вышла замуж за лесозаготовителя и перебралась вместе с ним в далекий таежный поселок. Когда ее наконец нашли и опознали, Нина одновременно почувствовала облегчение, что бегство, наконец, закончилось и больше не нужно будет бояться неизбежного наказания.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ «НЕУДАВШЕЕСЯ ПОКУШЕНИЕ»

В течение последнего часа Анна молча глядела на пьяного мужа. Одна за другой проходили мысли о ее неудавшейся женской судьбе. Эти мысли теснились и переполняли все существо Анны. Ей казалось, что ее грудь разрывается от горестных и тоскливых воспоминаний о прошедшей жизни.

Она считала, что во всем виноваты встреченные ею мужчины.

Девушкой она мечтала о сильном, красивом и любящем ее человеке, которому она хотела отдать себя всю. Однако эти ее ожидания не оправдались.

Сначала она полюбила своего соседа незадолго до его призыва в армию. Анна называла его Николенька и писала ему в армию трогательные письма. Но Николенька после армии остался в большом городе и там женился. Анна очень тяжело переживала, когда узнала, и решила «назло» тоже выйти замуж. К ней давно сватался молодой человек по имени Афанасий. В свои 28 лет Афоня уже пристрастился к алкоголю. Соглашаясь на брак с Афанасием, Анна надеялась перевоспитать его. Но он не оправдал этих надежд. На своей свадьбе он так напился, что воспоминания о первой брачной ночи и вообще о «медовом месяце» вызывали у Анны тошноту. А через год Афоня погиб: пьяный он заблудился в роще и замерз.

По прошествии некоторого времени подруга предложила ей познакомиться с отбывающим наказание в колонии Семеном. У Семена кончался срок заключения. В прошлом он дружил с сожителем рекомендовавшей подруги, и та уверяла Анну, что Семен – хороший человек и что это может быть ее судьба.

И снова Анна начала мечтать о своем будущем счастье. Ей было почти тридцать, но она уверяла себя, что жизнь еще только начинается, что все хорошее еще впереди и это хорошее придет к ней вместе с Семеном. Он прислал ей свою фотокарточку с трогательной надписью. На фотокарточке был изображен довольно симпатичный молодой мужчина. Вскоре Семен действительно освободился, приехал и остался у нее жить, однако оформлять свои отношения в загсе Семен не спешил, а вскоре выяснилось, что в далеком городе Рыбинске у него есть жена и восьмилетний сын, которому Семен платит алименты. Все эти «новости» очень расстроили Анну, и она стала выговаривать Семену, что он обманул ее. Он запил и пьяный вел себя агрессивно, оскорблял Анну нецензурно, унижал ее женское достоинство, и чем дальше, тем отвратительнее становились его поведение и он сам.

Анна глядела на спящего Семена; от него исходил отвратительный запах алкогольного перегара. Тошнота подкатывала к горлу, ей стало казаться, что в Семене воплощены все пороки современных мужчин и все причины ее неудавшейся женской судьбы, и решилась убить Семена. Сначала она взяла в кладовке топор, но поняла, что с таким «орудием» ей не хватит ни силы, ни решимости, и бросила топор обратно в кладовку. Она хотела просто уйти на кухню, но в это время пьяный произнес циничное ругательство, и Анна почувствовала, что ее вновь охватывает ненависть. Она быстро налила в ведро воды, зажгла газовую горелку и поставила воду кипятиться.

Анна надела рукавицы, взяла ведро с кипящей водой и подошла к изголовью. Она хотела вылить кипяток на голову сожителя, но в последнюю секунду руки ее задрожали и она выплеснула на голову Семена только небольшую часть кипятка, а остальное пролила на одеяло и на пол. В местной больнице Семена спасли, но от ожога у него оказались обезображенными левая часть головы и лица, он перестал слышать на одно ухо.

Но Семен не только выжил, но как бы даже обрел «второе дыхание». Он всюду ходил в кепке, стараясь ею прикрыть хотя бы часть полученных ожогов. На очной ставке с Анной у следователя он говорил, что много страдал, отбывая наказание, и, выйдя из заключения, надеялся в объятиях Анны найти хоть немного добра, тепла и участия, но Анна оказалась «коварной женщиной». После таких упреков у Анны началась сильнейшая истерика, и следователь вынужден был вызвать скорую помощь.

Глава 9
ПСИХОЛОГИЯ ТЕРРОРИЗМА

Крайнюю опасность для всего человечества представляет терроризм. Это явление имеет транснациональную распространенность.

Обострение террора всегда связано со слабостью государственного аппарата, крупными просчетами в области внешней и внутренней политики, игнорированием этнопсихологических закономерностей, истории. Большое значение имеют профессиональная квалификация специальных служб, использование ими психологических рекомендаций в области борьбы с терроризмом. Фактором, косвенно способствующим развитию терроризма или блокирующим его, является система отношений к этому явлению в различных общественных группах, позиция средств массовой информации.

Появление террора было знаком того, что начался период, когда из-под оболочки цивилизации, прогресса в общественной жизни стали показываться древнейшие пласты, таящиеся в глубинах человеческой психики. Главная черта нового террора – первичность воли к насилию. Обоснование, каким бы правдоподобным оно ни было, оказывается вторичным. Этот феномен подробно изучен психологами, которые работали с немецкими и французскими террористами 1970-1980-х гг. Выяснилось, что мотивы у людей, занимавшихся террором, абсолютно произвольны: от личной обиды на кого-то до сложнейших политических теорий. Серьезность этих теорий на поверку оказывалась фальшивой – человек мог месяцами развивать свои идеи, а потом вдруг от них отказаться.

Обострение террора всегда связано со слабостью государственного аппарата, крупными просчетами в области внешней и внутренней политики, игнорированием этнопсихологических закономерностей, истории.

Механизм нового террора заложен в человеке очень глубоко, замаскирован пластами словесных обоснований. Чаще всего террористическим действиям дает толчок чувство безвыходности из той ситуации, в которой оказалось некое меньшинство, психологический дискомфорт, который побуждает его оценивать свое положение как драматическое. Это может быть меньшинство национальное, как, скажем, баски, корсиканцы, бретонцы, ирландцы. Или же меньшинство, объединяющееся по каким-то идеологическим убеждениям или религиозным мотивам. Во всех случаях мотивация схожая: наш народ, наша культура, наш язык, наша вера на грани исчезновения, а поскольку нашим доводам никто не внемлет, остается лишь язык насилия. Но здесь надо отличать реальность от ее восприятия. Двадцать пять лет назад в Англии возникла таинственная «Бригада гнева», объявившая, наподобие итальянских «Красных бригад», войну существующему строю и учинившая два десятка взрывов в публичных местах, а спустя год Скотленд-Ярд арестовал четырех ее членов, и это был весь ее наличный состав! Но от этого терроризм не становится менее опасным. Достаточно вспомнить секту «АУМ Синрикё»: если бы ее первая атака в токийском метро удалась в полной мере, погибло бы 40 тыс. человек. Подобные акты секта планировала провести и в других странах, где ей удалось обосноваться, включая Россию.

Для личности террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов. В первую очередь к ним относится несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности; в результате для личности террориста характерна позиция «Я хороший, мир плохой», которая становится средством моральной самозащиты.

Для личности террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов. В первую очередь к ним относится несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности; в результате для личности террориста характерна позиция «Я хороший, мир плохой», которая становится средством моральной самозащиты, позволяющей оправдать любые деструктивные действия. Таким образом деятельность террористов принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит к минимуму возможности позитивного воздействия на террористическую группу и отдельного террориста. Эмоции, возникающие при этом у террориста, как правило, агрессивны и стеничны; без угрозы депрессии.

На этой почве возникают деструктивные культы как система мировоззрения и мироощущения. В основе их детерминации лежат этнопсихологические противоречия, связанные с несовместимостью различных этносов. Ядро деструктивных культов составляют, как правило, искренние фанатики, готовые идти на смерть ради своих убеждений, и таким образом, их участие в террористической деятельности является способом парадоксальной адаптации к реальной социальной действительности.

Весьма актуальным представляется психологический анализ личности и поведения террористов-одиночек, которые последнее время поставили много вопросов перед правоохранительными системами разных стран, получили широкое отражение в средствах массовой информации и вызвали большой общественный резонанс. Генезис формирования и динамики поведения личности «индивидуального» террориста может быть проиллюстрирован следующими материалами журналистского расследования.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОРТРЕТЫ «ТЕРРОРИСТЫ-ОДИНОЧКИ»

Анатолий О. считал себя «терминатором» – вламываясь глухой ночью в окраинные сельские хаты, он с порога расстреливал картечью их взрослых обитателей, потом ножом или лопатой добивал детей, забирал нехитрый домашний скарб, обручальные кольца и деньги, поджигал дом и исчезал.

Ему 37 лет, он сирота, воспитывался в детском доме, учился в Малининском лесотехникуме и закончил «мореходку». В 1985–1986 гг. работал на теплоходе «Максим Горький». Пребывая в Германии, попросил политического убежища. Когда получил отказ, учинил несколько мелких преступлений, за что был арестован, выдворен из страны, а по возвращении в СССР уволен с работы. В Германии примкнул к мормонам и сейчас заявляет, что в религиозной секте под влиянием сектантов стал совершать убийства. Работал в пожарной охране в Васильевском районе. Три с половиной месяца лежал в киевской психбольнице с диагнозом «шизофрения». По выходе из клиники О. стал убивать людей с особой жестокостью. «Я убивал людей для того, чтобы познать себя. Человек – это игрушка, – говорит О., охотно пошедший на контакт с прессой. – Пусть о моих деяниях узнают все». Кроме каких-то, как он заявляет, высших религиозных целей, у него были и вполне обычные мирские – семью Бондарчуков уничтожил только потому, что один из них учился вместе с О. в лесотехникуме и «плохо с ним разговаривал». А по дорогам Васильевского района колесил и убивал людей с досады, оттого что никак не мог застать дома местного жителя Александра Л., когда-то работавшего с О. в пожарной охране и изрядно ему досадившего.

Обо всем этом О. повествует хорошим литературным языком, цитируя Библию и немецких философов. Он высказывает идеи о ничтожности человека-жертвы, которым мог бы позавидовать и Гитлер. Он признает себя виновным во всех убийствах.

Источник: Известия. 1996. 13 нояб.

Теодор Казински был когда-то блестящим математиком, преподавателем в одном из престижнейших университетов страны (Беркли, штат Калифорния). Он тоже боролся, сначала мирными средствами, а потом воевал – на протяжении почти 20 лет и в одиночку – против всей Америки. Если конкретно, то, как записано в его дневнике он задался целью уничтожить: а) бизнесменов, б) правительственных чиновников, в) ученых, г) коммунистов. По его убеждению, они все повинны в появлении на земле такого «мерзопакостного» общества, как американское.

Лучшие агенты ФБР не могли напасть на его след. Подвела его любовь к декларациям. Казински подкладывал «под общество» не только бомбы, но и свой «Манифест». Стиль и содержание этого документа навели младшего брата террориста – Дэвида – на мысль, что автором его является Теодор, четверть века назад отколовшийся от семьи. Он поделился своими подозрениями с работниками ФБР, и поиски пошли уже по конкретному руслу.

«Партизана» Казински обнаружили в безлюдной глухой местности штата Монтана, в примитивной деревянной хижине размером три на четыре метра, без воды, без электричества, с печуркой для обогрева в зимние холода.

Источник: Санкт-Петербургские ведомости. 1998. 4 июня.

Первая волна терроризма покатилась с Великой французской революции (сам термин «террор» впервые появился в 1798 г.) и затухла в карбонариях в 1820-е гг. Вторая стартовала в последней трети XIX в. и была представлена радикально-националистическим терроризмом в Ирландии, Македонии, Сербии и ряде других стран (цель – создание национального государства); революционно-демократическим терроризмом во Франции, Италии, Испании (цель – разрушение государства); революционно-демократическим терроризмом партий «Народная воля» и «Социалистов-революционеров» в России (цель – подтолкнуть революцию).

В 1910-е гг. вторая волна спала: «длинные 1920-е» (1914–1934), мировая война и «славное тридцатилетие» (1945–1975), насыщенные «чудесами» (итальянским, немецким, японским), заставили на полстолетия забыть о терроризме.

На рубеже 1960-1970-х гг. началась новая волна политического терроризма, причем захлестнула она именно те страны, где произошло послевоенное «экономическое чудо» – Италию, Германию, Японию – и где развитие социальных структур и институтов не поспевало за экономическими изменениями. «Красные бригады», «Фракция Красной Армии», «Японская Красная Армия» и многие другие левоэкстремистские организации (правоэкстремистских было намного меньше) серьезно дестабилизировали политическую обстановку в своих странах. Террор этих организаций связан с моделью, выработанной Французской революцией, которая институциализировала терроризм как средство идейно-политической борьбы, воспитания и устрашения населения и, что еще важнее, средство достижения гуманных целей – «свободы, равенства, братства».

Терроризм исламских фундаменталистов, старт которому дала исламская революция 1979 г., может показаться провалом в еще большие глубины истории, триумфом консерватизма и традиции. Теоретики исламизма ставят задачу преодоления «глобального модернизма», национальное государство – один из главных его элементов и одна из главных ценностей, отсюда борьба против Запада, с одной стороны, и государства в своих собственных странах – с другой.

Слабость и просчеты государственной власти в России явились факторами, способствующими возникновению и развитию массового террора на почве этнопсихологических предпосылок в Чечне в 1990-х гг.

В книге М. Тагаева «Наша борьба, или Повстанческая армия Имама», которая, безусловно, является попыткой поднять против России по возможности всех мусульман нашей страны, в частности, говорится: «Ведение войны с русской империей должно быть продумано до мельчайших подробностей и деталей. Главной целью должна быть тайная война со штабами войск, отдельными комитетами и райвоенкоматами, радиостанциями, железнодорожными станциями, особенно имеющими узловое назначение, где большие скопления железнодорожных подвижных составов, линейных отделений милиции, прокуратур, административно-управленческих зданий, глав колониальной администрации. Элементарный поджог здания прокуратуры также незаметно приблизит нас к желаемой победе. Жириновские, Явлинские, Шахраи и Гайдары, коммунисты и демократы, трепещите, мы не только встаем, чтобы освободить нашу землю от вас, но и чтобы наказать вас. Мы будем зимой и летом, осенью и весной, ночью и днем, утром и вечером жечь, взрывать, резать и убивать, чтобы у вас кровь стыла в ваших жилах от ужаса нашего возмездия».[148]148
  Тагаев М. Наша борьба, или Повстанческая армия Имама // Москва. 1998. № 11.


[Закрыть]

Слабость и просчеты государственной власти в России явились факторами, способствующими возникновению и развитию массового террора на почве этнопсихологических предпосылок в Чечне в 1990-х гг. В процессе полемики между съездом народных депутатов, Верховным Советом, президентами Ельциным и Горбачевым по поводу самопровозглашения Дудаевым независимости Чечни было упущено время для проведения чрезвычайных мер, отсутствовала координация действия силовых структур: внутренние войска вообще не двинулись с места. В Чечне начался настоящий разгул беззакония: из республики были вытеснены остатки федеральной армии, базировавшейся на ее территории; боевики отбирали у солдат личное оружие и тяжелое вооружение, захватывали склады. Начали создаваться «свои» государственные структуры и воинские формирования; люди перестали получать социальные пособия и пенсии; школы переоборудовали под военные гарнизоны и военные училища; в разных российских городах появились беженцы из Чечни (или, как принято сейчас их называть, вынужденные переселенцы). Конституционный суд в 1995 г. определил позицию Центра как безответственную. Именно Центром были порождены и сам Дудаев, и его режим.

Данный конфликт не война – целостность, а война – совокупность локальных конфликтов, точнее, мятежей неких зон, районов против центральной власти. Направлена она на то, чтобы, помимо прочего, либо отобрать у этой центральной власти право распоряжаться местными ресурсами, либо чтобы насильственным, чаще всего террористическим путем заставить эту центральную власть согласиться с тем, что локальный хищник будет в той или иной форме эксплуатировать подконтрольные ей ресурсы и население. Это и есть всемирная война ХХI в., война эпохи позднего капитализма. Нынешний терроризм сам по себе не есть проблема, он элемент новой проблематичной реальности, которую можно сформулировать как триаду «Глобализация. Постмодерн. Безопасность».

Целые районы в таких мегаполисах, как Лос-Анджелес, Рио-де-Жанейро, Мехико, Манила, Лима, Киншаса и др., – это царство «коллективных хищников», «банднаселений» (а не просто бандформирований). И социализация здесь с 6–8 лет приобретает асоциальный характер жизни в юношеских бандах.

В свое время исследователи преступности в крупных американских городах, например в Лос-Анджелесе, предложили формулировку «банда как коллективный хищник», «банда как малое общество» и заговорили даже о «населении банд» как «острове улицы». Городской бандитизм – это устойчивый феномен, опирающийся на определенную социальную среду, на определенную популяцию, являющийся лишь ее крайним, асоциальным выражением.

В условиях «разделяемой бедности», скудности ресурсов, нередко сопровождающихся социальной инволюцией и анемией, коллективное социальное хищничество становится нормальным способом существования части «улицы», да и улице в целом кое-что перепадет. Целые районы в таких мегаполисах, как Лос-Анджелес, Рио-де-Жанейро, Мехико, Манила, Лима, Киншаса и др., – это царство «коллективных хищников», «банднаселений» (а не просто бандформирований). И социализация здесь с 6–8 лет приобретает асоциальный характер жизни в юношеских бандах.[149]149
  Фурсов А. Дни шакалов, или Размышления о терроризме в контексте эпохи // Культура. 1999. 23–29 дек.


[Закрыть]

Для обозначения зон, которые возникают по мере отступления и ослабления национального государства, французский журналист Ж. – К. Рюфэн предложил термин «серые зоны». (Этот термин используется в аэронавтике и обозначает участки местности, недоступные контролю радаров.) Такие зоны есть в Африке, Южной Америке, в Азии и даже в некоторых промышленно развитых странах (США, Италия, Испания, Франция и т. д.). «Серой зоной» здесь оказываются некоторые «этажи» или части некоторых «этажей» социального небоскреба: например, с 1-го по 16-й «этаж» – все нормально, 17-й и часть 18-го – «серые зоны»; а с 19-го – все опять нормально. Пожалуй, именно «социопространственные» «серые зоны» бывший премьер-министр Франции Э. Баладюр называл «зонами неправа», т. е. социальными участками, принципиально нерегулируемыми правом, а значит, и государством.

«Серые зоны», как правило, контролируются либо криминальными сообществами (например, зона Медельина в Колумбии, целые районы Боливии и Перу, «золотой треугольник» в Юго-Восточной Азии на стыке границ Таиланда, Бирмы и Лаоса), либо «приватизировавшими» государственную власть племенами и кланами (зона в Африке, расположенная вдоль «минеральной дуги» от северных границ ЮАР почти до экватора, Афганистан, отчасти Таджикистан), повстанческими движениями (Перу). Наркобизнес, торговля оружием, терроризм – вот тройственный лик «серых зон».

«Серые зоны» контролируются, как правило, либо криминальными сообществами (например, зона Медельина в Колумбии, целые районы Боливии и Перу, «золотой треугольник» в Юго-Восточной Азии на стыке границ Таиланда, Бирмы и Лаоса), либо «приватизировавшими» государственную власть племенами и кланами (зона в Африке, расположенная вдоль «минеральной дуги» от северных границ ЮАР почти до экватора, Афганистан, отчасти Таджикистан), повстанческими движениями (Перу). Наркобизнес, торговля оружием, терроризм – вот тройственный лик «серых зон».

В мире Постмодерна эта эксплуатация создала себе адекватную форму «серой зоны» и уже в этом качестве вступила в борьбу со слабеющим государством как его грабитель, конкурент, как альтернативная форма организации власти, как эксплуататор, комбинирующий черты хищника и паразита.

Двадцатый век характеризуется резким всплеском и качественным преобразованием терроризма. Терроризм превращается в политический инструмент. К этой тактике прибегают все новые силы и движения. Терроризм идет вширь, охватывая Латинскую Америку и Азию. Складываются международные связи террористов. Кроме того, терроризм превращается в фактор межгосударственного противостояния. Террористические движения получают поддержку от стран, выступающих как потенциальный или актуальный противник государства – объекта атак терроризма.

Исследователи выделяют наиболее опасные организации, способные развернуть массовый террор. Среди них – шиитская «Хезболла» со штаб-квартирой в Ливане, палестинские «Хамаз» и «Исламский джихад», тамильские «Тигры освобождения Тамил Элама» в Шри-Ланке, «Аль-Кайда» Усамы бен Ладена, египетские «Аль-Джихад» и «Вооруженная исламская группа».

Растет арабо-мусульманский очаг терроризма. Кроме того, сохраняется традиционный сепаратистский терроризм в Европе, Индии, Шри-Ланке и других странах.

Теракты в России начинаются во второй половине 1990-х гг. Ослабление государственных институтов, экономический кризис, формирование черного рынка оружия и взрывчатых веществ, рост криминального насилия (так называемых «разборок», заказных убийств), неконтролируемые потоки миграции, война в Чечне и другие факторы создали предпосылки для возникновения терроризма.

В последние годы сложилась так называемая «дуга нестабильности», тянущаяся от Индонезии и Филиппин до Боснии и Албании. Одна из примет этой дуги – терроризм, направленный против носителей неисламской (европейской, христианской, иудаистской, и индуистской) идентичности или носителей светских, секуляристских ценностей в традиционно исламских странах. Это позволяет говорить о межцивилизационном противостоянии переживающего кризис модернизации исламского мира и динамичной цивилизации Запада.

Взрыв торгового центра в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. стал еще одной вехой в истории терроризма. Приметы наступившего этапа – создание международной антитеррористической коалиции под руководством США, объявление терроризма ведущей опасностью для мировой цивилизации и возведение задачи изживания терроризма в ранг первоочередных проблем мирового сообщества. На этом этапе РФ, испытавшая на себе заметные удары терроризма, вошла в антитеррористическую коалицию.[150]150
  Яковенко И. Терроризм // Нева. 2005. № 12.


[Закрыть]