Текст книги "Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года"

Давайте вернемся назад. Большевики, как вы помните, последними окунулись в революционную борьбу 1905 года. Чтобы как-то объяснить свои сомнения относительно успешности революции и причину, по которой большевики оказались в хвосте движения, Ленин, демонстрируя крайнюю воинственность, одобрил так называемую партизанскую деятельность, нападение на полицейские участки, банки и тому подобное. Вполне возможно, что эта деятельность превзошла его первоначальные предположения. Руководил деятельностью Леонид Красин, который из культурного человека, инженера превратился в темпераментного террориста. Именно он и еще один большевик, профессор Тихвинский, изготавливали бомбы. Их бомбы использовали эсеры в августе 1906 года в предпринятой ими попытке покушения на Столыпина. Даже после разрыва с Лениным и отказа от активного участия в партийных делах Красин не отошел от террористической деятельности. В 1912 году он вознамерился ограбить государственную почту, но к тому времени его уже исключили из партии.

Ленин, вне всякого сомнения, был напрямую связан с печально известной экспроприацией, которая произошла 13 июня 1907 года в Тифлисе. Лондонский съезд наложил запрет на партизанские действия и постановил исключать из партии тех, кто будет продолжать эту деятельность. В это самое время Симон Тер-Петросян, знаменитый Камо, ограбил транспорт, перевозивший в банк 250 000 рублей.[191]191
  См.: Бибинешвили Б. Камо. М., 1934. С. 118—139.


[Закрыть]

Большевистские источники недвусмысленно констатируют, что деньги были отправлены Ленину в Куоккалу. Некоторые мелкие купюры (у полиции имелись серийные номера украденных банкнотов) были замечены у Крупской и обнаружены в одежде большевистского курьера, сопровождавшего Ульяновых за границу.[192]192
  См.: там же. С. 130.


[Закрыть]

Банкноты крупного достоинства Камо сам привез в Берлин. Попытка обменять их, по совету жившего в то время в Берлине Красина, привела к арестам большевиков по всей Европе.

В связи с разразившимся скандалом меньшевики вполне могли бы прервать отношения с Лениным, но они в очередной раз продемонстрировали губительную нерешительность. Если бы поднялся большой шум, то вся русская социал-демократия была бы опозорена. Ленин находился на грани разрыва со своими товарищами, склонными к террористической деятельности. Скандал разрастался. Когда немецкая полиция арестовала Камо, стало ясно, что операция планировалась в Берлине; большевики подготовили большую партию фальшивых денег.

Камо длительное время притворялся душевнобольным, сначала в Германии, а потом в России, которой он был выдан, несмотря на протесты «либерального общественного мнения». Он избежал смертного приговора, ухитрившись совершить побег из тифлисской тюрьмы. В 1911 году Камо навестил Ульяновых в Париже. Читая между строк воспоминания Крупской, становится ясно, что теперь Камо стал для Ленина серьезной обузой. Ленин не делал никаких попыток уговорить его не возвращаться в Россию. По-прежнему преданный Красину, Камо по его приказу опять совершил вооруженное ограбление, был схвачен, но каким-то чудом избежал смертной казни. Революция 1917 года освободила его из тюрьмы. В Советской России он чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Он безуспешно пытался освоить какую-нибудь гражданскую профессию, но, вероятно, судьба была к нему благосклонна и в 1922 году он погиб в автомобильной катастрофе. В нем трудно разглядеть, как это делают некоторые, убежденного революционера или террориста-идеалиста вроде Желябова. Даже из его официальной биографии, в которой он расхваливается, особенно в тот период, когда его непосредственным руководителем был не кто иной, как Сталин, можно понять, что Камо был политически неграмотным и что самой большой его страстью было стремление к убийству (он сильно переживал, узнав об убийстве Столыпина, что не он убил премьер-министра). После революции такие люди, как Камо, шли служить в ВЧК. Но Камо, по всей видимости, даже для такого рода деятельности оказался слишком неуравновешенным и был направлен на работу в тифлисское таможенное управление.

Тифлисский скандал совпал с делом, связанным с деньгами Шмидта. Этот молодой человек, вооружив рабочих своей фабрики, сражался вместе с ними в дни Декабрьского восстания в Москве. Полиция схватила Шмидта, и по разным версиям он то ли покончил жизнь самоубийством, то ли умер в тюрьме от ран. Свое состояние он собирался оставить большевикам, но оно отошло двум его сестрам. В анналах русской истории не значится профессия революционного альфонса. Заичневский, автор знаменитой прокламации «Молодая Россия», гордился своим умением совмещать обольщение с революционной агитацией. Большевистский эмиссар, некто Таратута, совратил одну из сестер и, шантажируя другую сестру, выманил у нее большую часть наследства. Деньги, полученные таким способом, были переданы Ленину. Свидетельствует Крупская: «Ильич был уверен, что «Пролетарий» должен платить за статьи, а делегаты должны иметь деньги на дорожные расходы».[193]193
  Memories of Lenin. New York. Vol. 2. P. 25—26.


[Закрыть]

Меньшевиков можно простить за предвзятое отношение к сомнительным делам.[194]194
  См.: Bertram Wolfe. P. 880—82.


[Закрыть]

Теперь становится понятно, почему Ленин поднял крик о ликвидаторах. Это был отвлекающий маневр. Никогда еще его перо не было таким грубым и несдержанным, как в период с 1908-го по 1910 год. Ему ничего не стоило назвать негодяем Луначарского, будущего наркома просвещения, и наградить Мартова не менее оскорбительными эпитетами. Но, пожалуй, он зашел слишком далеко, когда сравнил Потресова с недавно разоблаченным известным руководителем террористических актов, провокатором, секретным сотрудником Департамента полиции Азефом.[195]195
  См.: Ленин В.И. Собр. соч. Т. 16. С. 222.


[Закрыть]

В январе 1910 года политическая фортуна отвернулась от Ленина. Даже ближайшее окружение неодобрительно относилось к яростным нападкам своего лидера. Поэтому ему пришлось согласиться с меньшевиками-ликвидаторами и пойти на иллюзорный, недолговечный компромисс. Центральный комитет предпринял очередную попытку упразднить фракции и запретить экстремистскую деятельность. Большая часть денег, полученных большевиками весьма сомнительными способами, должна была быть передана трем немецким социалистам-доверителям.[196]196
  См.: Leonard Schapiro. The Communist Party of the Soviet Union. New York, 1959. P. 116—117.


[Закрыть]

Надо было быть очень наивными, чтобы поверить, будто Ленин выполнит принятое решение. Не прошло и года, как он потребовал деньги обратно и заявил, что большевики возвращаются на прежнюю позицию.[197]197
  См.: Ленин В.И. Собр. соч. Т. 16. С. 304.


[Закрыть]

На протяжении нескольких лет несчастные немецкие доверители служили мишенью для нападок за отказ вернуть деньги. Зимой 1912 года Ленин приехал в Берлин, чтобы лично выжать деньги из Каутского, являвшегося одним из доверителей. Немецкие социалисты, с поистине христианским терпением относившиеся к русским коллегам, к этому моменту уже смертельно устали от Ленина. Владимир Ильич потребовал, чтобы Адоратский, его немецкий агент, подал судебный иск на доверителей, требуя возвращения денег. Это был бы занятный случай: судебное дело о возвращении денег, полученных с помощью шантажа и грабежей. Адоратский возразил, что у него нет достаточных оснований для предъявления обвинений. Ленин проявил невероятную изобретательность. Он знал, что немецкие газеты, борясь за тиражи, оказывают помощь своим постоянным подписчикам. Пусть Адоратский подпишется на газету и через нее доберется до Каутского. К сожалению, из этого ничего не вышло, и Ленин был вынужден обратиться к другим источникам.[198]198
  См.: Пролетарская революция. 1924—1926. № 6. С. 101.


[Закрыть]

В Париже политические эмигранты в основном вели очень скромный образ жизни. Однако они всегда отмечали революционные праздники, которые объединяли лидеров враждующих фракций и давали возможность продемонстрировать ораторское красноречие. На ежегодном собрании в день смерти Герцена Ленин оказался в президиуме с Плехановым и Мартовым, хотя к тому моменту Владимир Ильич порвал всякие отношения с Мартовым. Иногда, во время выступлений на торжественных церемониях, он вставлял политические замечания. На торжественном заседании, посвященном памяти Парижской коммуны, Ленин заявил, что она не смогла продемонстрировать достаточную решительность по отношению к своим врагам и поэтому позволила им прийти в себя и уничтожить коммуну.

Теперь бесконечные ссоры и стычки эмигрантов оказывали на него гораздо большее воздействие, чем в прежние годы. Крупская вспоминала одну неприятную сцену. Большевики любили собираться в кафе на avenue d'Orleans. Как-то «впередовцы» ворвались в кафе, намереваясь затеять драку. Группу возглавлял бывший большевистский делегат в Думе Алексинский. Это он в 1917 году обвинил Ленина в шпионаже в пользу Германии. После небольшой потасовки Алексинского выгнали из кафе, и хозяин выключил свет. На какое-то время борьба между большевиками и отзовистами утихла. Но интересна реакция Ленина на этот мелкий инцидент, на который он в прежнее время не обратил бы никакого внимания. Крупская пишет, что Ильич не мог заснуть до утра и полночи бродил по улицам. Ему уже сорок лет. Годы революционной борьбы не смогли сломить царский режим, а ему, Ленину, пришлось сбежать за границу, чтобы быть избитым во французском кафе. Мог пострадать его авторитет, поскольку это он привечал в партии скандалистов и хулиганов вроде Алексинского.

В 1911 году фортуна стала поворачиваться к нему лицом. Большевики организовали свою партийную школу в местечке Лонжюмо под Парижем. Ленин пытался восстановить ядро партии в России и нейтрализовать действие школ на Капри и в Болонье. Было бы намного проще проводить уроки в Париже, но у Ленина зародилась бессмысленная идея оторваться от агентов охранки, заполонивших Париж. Всю весну и лето Владимир Ильич, Надежда Константиновна и Зиновьев жили в Лонжюмо. В Париж и обратно ездили на велосипедах, внимательно следя за тем, чтобы не привезти за собой агентов. Понятно, что это было совершенно бессмысленно: среди студентов был полицейский агент, и охранка получала подробнейшие отчеты о деятельности школы.

Ближайшими сотрудниками Ленина и лекторами школы стали два человека, чьи имена на протяжении двадцати пяти лет будут практически неотделимы друг от друга и которых постигнет одна судьба: в 1936 году они будут расстреляны. Это были Зиновьев и Каменев. Семинарские занятия в школе вела Инесса Арманд, на протяжении нескольких лет игравшая таинственную роль в жизни Ленина.

Школа была первым шагом на пути формирования новой фракции большевиков, не имеющей никакой связи с меньшевиками. Это решение было основано на трезвой оценке ситуации. Не было никакой надежды на повторение ситуации 1905 года, когда массы требовали объединения социал-демократов или сами выбирали лидеров. Поскольку революция откладывалась, то лучше всего было бы разом покончить с меньшевиками, ультиматистами, отзовистами и другими подобными группами и сформировать настоящую ленинскую партию. Мало того, Ленин вышел бы из международного социалистического движения и был бы избавлен от постоянной критики и интриганства со стороны номинально существующей социал-демократической партии. Кроме того, он окончательно сформировал организационные принципы своей партии, которые оказали такое решающее влияние на коммунизм: партии необходимы чистки и разоблачения лидеров. Очень возможно, что его решение было связано с тем, что он винил себя в «либерализме», который проявил, допустив в партийные ряды «вражеские» элементы, осуждал себя за сотрудничество с меньшевистскими болтунами, за то, что привечал террористов и хулиганов. Одним словом, Владимир Ильич пришел к окончательному решению сформировать большевистскую партию.

Нечего и говорить, что, готовясь к окончательному разрыву, Ленин использовал свою обычную тактику: всю ответственность за раскол в партии он возложил на меньшевиков. Большевики уходили, но пытались забрать название партии. Была какая-то запутанная история с заседаниями ЦК всей партии, на которых в действительности присутствовали сторонники Ленина, с захватом большевиками партийных денег и документов. Секретарем иностранного бюро русской социал-демократической партии был большевик Николай Семашко. По приказу Ленина Семашко (будущий нарком здравоохранения) ушел из бюро, а деньги и документы передал Ленину. Известия о скандале докатились до России, но в довольно преувеличенной форме. Реакционная газета писала: «Евреи» Ленин и Семашко, украли деньги товарищей и сбежали в Америку».[199]199
  Семашко Н. Воспоминания // Пролетарская революция. 1921. № 1. С. 178.


[Закрыть]

Ленин точно знал, на что следует потратить эти деньги. Выпускники школы в Лонжюмо, вернувшись в Россию, занимались подготовкой новой партийной конференции. Вопрос был в том, где проводить конференцию. Лондон, Париж, Женеву заполняла русская эмиграция, не гнушавшаяся никакими методами и готовая обвинить конференцию в неправомочных действиях. Вена в тот момент оказалась пристанищем троцкистов. Итак, после некоторых раздумий была выбрана тихая, очаровательная Прага, практически свободная от склочных русских.

Конференция, состоявшаяся в январе 1912 года, посягнула на права общепартийного съезда. Хотя в действительности на конференции присутствовало всего двадцать человек (среди которых было четырнадцать делегатов с правом голоса), представлявших практически всю ленинскую фракцию. Для видимости были приглашены Троцкий, «впередовцы» и Плеханов, хотя Ленин наверняка знал, что Троцкий, которого он неоднократно называл «мелкий предатель Троцкий», и враждебно настроенные «впередовцы» не приедут на конференцию. Что касается Плеханова, то он, хотя на данный момент и восстановил отношения с Лениным, не собирался поддерживать своим авторитетом незаконный захват названия партии, к тому же самой скандальной. Два сторонника Плеханова приехали на конференцию, но оказались просто беспомощными, изредка возражающими свидетелями узурпации названия партии.[200]200
  См.: Пражская конференция РСДРП 1912 года. М., 1937.


[Закрыть]

Конференция избрала ленинский Центральный комитет. В его состав вошли Зиновьев, Каменев, восходящая звезда большевизма и полицейский агент Роман Малиновский и Серго Орджоникидзе, сыгравший важную роль в сталинской России, но в итоге (если верить выступлению Хрущева на XXII съезде партии) покончивший жизнь самоубийством. Сталина чуть позже ввели в состав ЦК. Не считая Ленина, среди членов ЦК не было ни одного выдающегося русского социал-демократа, ни одного известного революционного лидера прошлых лет. Все они, кроме Малиновского, были преданными слугами своего лидера, почти неизвестные социалистам на родине и за границей.

В июне Ленин с Крупской переехали в польский город Краков, входивший, как и вся Галиция, в состав Австро-Венгрии. Это было более чем символическое отделение от больших центров русской политической эмиграции. Теперь Ленин собирался жить в окружении большевиков вблизи от границ Российской империи. Это было как бы двойное изгнание: из России и из России-в-изгнании. Ленин приготовился ждать. С парижским периодом связан, как открыто заявляли некоторые, великий роман Ленина, его связь с Инессой Арманд.[201]201
  Факты и домыслы относительно этих отношений приведены в книге Н. Валентинова и в Slavic Review. March 1963. P. 96—114.


[Закрыть]

Мы уже видели Инессу в качестве преданного сотрудника Владимира Ильича в Лонжюмо. Хотя Инесса родилась во Франции и вышла замуж за француза, воспитывалась она в России. Испытав прелести семейной жизни (у нее было пятеро детей), она оставила мужа и с головой ушла в революционную работу. С 1910 года она вошла в окружение Ленина и в 1917 году вернулась с ним в Россию. В 1920 году она умерла на Кавказе от холеры.[202]202
  См.: Пролетарская революция. 1921. № 2. С. 119.


[Закрыть]

Это только голые факты, но даже в них наблюдается разночтение. Называются три даты рождения Инессы Арманд – 1874, 1875 и 1879 годы. В более ранних источниках говорится, что она умерла от холеры, а затем появилась информация, что причиной ее смерти явился сыпной тиф.

Можно смело сказать, что даже если и были какие-то доказательства любовной связи, то советские власти скрыли этот факт. Если уж переписка Чехова с женой была подвергнута цензуре, то нечего и думать, что Советы могли бы разрешить публикацию писем или документов, раскрывающих страсть Ленина к Арманд или к кому-либо еще. А вот несоветский биограф испытывает почти непреодолимое искушение показать влюбленного Ленина. От самого имени – Инесса Арманд, – столь необычного среди всех этих Вер и Надежд, неотрывно занятых партийной работой, веяло ароматом Парижа и любовного романа. Жена Ленина вызывала у биографа вполне естественное недовольство. По этой, а может, еще по каким-то причинам он выдвинул гипотезу, что на этот раз Владимир Ильич не устоял перед искушением. Но доказательств, увы, слишком мало. Они строятся на воспоминаниях каких-то старых коммунисток о днях молодости и на том факте (это более существенное соображение), что в некоторых сохранившихся письмах, годных для публикации, Ленин обращается к Инессе на «ты». А как мы помним, он мало к кому, не считая домашних, обращался на «ты», и среди этого круга людей не было ни одной женщины. Свидетельства старых коммунисток ничего не стоят; это просто обрывки ложных слухов, вроде того, что у Ленина была дочь от Инессы, которая умерла от разрыва сердца, и прочих глупостей. Одной из этих старых коммунисток была Александра Коллонтай, сторонница свободной любви. В советский период она подвергла сомнению политику Ленина. За это была выслана им в Норвегию в качестве полпреда и торгпреда СССР. Ее воспоминания мы получили из вторых рук после ее смерти в 70-х годах. И воспоминания эти кажутся довольно подозрительными.

Имеющаяся в нашем распоряжении корреспонденция может свидетельствовать о тесных дружеских отношениях между Владимиром Ильичем и Инессой. Он поручал ей важные партийные задания, высказывал свое мнение о ее литературной работе и обсуждал книги, делился своими переживаниями. Его, безусловно, притягивала эта женщина, образованная, яркая, страстная, преданная революции. Возможно, у них был мимолетный роман, но маловероятно, чтобы это была затянувшаяся любовная связь. («В течение десяти лет она была его любовницей», – было напечатано в одном из американских журналов.) Принимая во внимание его моральные качества и нравы, царившие в революционной среде, можно утверждать, что он просто не мог бы продолжать жить с женой (и тещей), имея связь на стороне. Этические и социальные нормы революционной интеллигенции (в этом отношении Ленин был строжайшим конформистом) требовали в подобных случаях открытого, публичного разрыва отношений. Надежда Константиновна, вне всякого сомнения, продолжала бы заниматься партийной корреспонденцией, а Ленин стал бы жить с Инессой. Это было бы намного естественнее, чем затянувшийся обман жены, которую он всегда любил.

В общем, остается признать, что нам не удалось разузнать об интимной стороне ленинской натуры. Существуют вопросы гораздо более важные, чем его отношения с Инессой. В чем причина его дикой ненависти к собственному классу? Что он чувствовал, когда между 1910-м и 1912 годами политическая фортуна практически отвернулась от него? Он справился с кризисами и сомнениями и упорно продолжил путь в революцию.

Глава 2
На мировой арене с 1912-го по 1917 год

В 1909 году в Москве вышел сборник статей «Вехи». его авторами были известные философы, эссеисты, литературные критики, такие, как Бердяев, Булгаков, наш старый приятель Струве, Гершензон. Сборник произвел сенсацию. Только за один год он несколько раз переиздавался и на протяжении долгого времени вызывал неизменный интерес и являлся предметом бесконечных дебатов среди интеллигенции.

Выход сборника привел Ленина в неописуемую ярость, которую нельзя объяснить только тем, что одним из автором был «главный ренегат» Струве. На этот раз Ленин был не одинок в злобных нападках. К нему присоединились социалисты и кадеты. Статьи безнравственны, они оскорбляют знаменитые традиции русского радикализма, они пытаются преуменьшить заслуги Белинского, Чернышевского. Особую остроту придавал тот факт, что большинство авторов сборника в то или иное время находились в лагере радикалов или марксистов. Теперь они проповедовали умеренность, возвращение к религии, полностью отрекались от идей и традиций русского освободительного движения. Как это все отвратительно!

«Душевный настрой молодежи является самым страшным злом нашего общества».[203]203
  Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. 4-е изд. С. 43.


[Закрыть]

Можно сказать, что основной темой этого сборника является искреннее раскаяние интеллигенции за свои грехи. Мы имеем возможность наблюдать за полным драматизма отходом экс-радикалов от своих прежних политических убеждений. И сегодня «Вехи» звучат удивительно современно. Пелена спала с глаз экс-коммунистов после заключения советско-германского соглашения, войны в Корее, событий 1956 года в Венгрии. Но авторы сборника не только отрекаются от прежней веры, они пытаются обнаружить причины неудовлетворенности интеллигенции окружающим миром, заставляющие их постоянно искать политико-социальную панацею. Слово «отчуждение» еще не вошло в моду, но авторов уже обвиняют в том, что они говорят об отчуждении интеллигенции. Как же так, ведь они считают царский режим национальным позором, причиной отсталости России? А православная церковь в ее нынешнем состоянии разве достойна уважения?

А если это так, то при чем здесь умонастроения молодежи? Быть революционером – значит независимо от возраста оставаться молодым. Что могут предложить ученые мужи в обмен на жизнь, полную опасностей, энтузиазма и праведного негодования? Нам следует отказаться от морализирования и признать созидательный духовный гуманизм, пишет один из авторов. На самом деле некоторые из них вернулись к вере отцов.

Появление «Вех» таило в себе опасность для революции. Первый революционный пыл угас. Ленин прекрасно понимал, что при всем их притворном покаянии эти «интеллигентские подонки» необходимы революции. Спустя годы он писал, что скандально известная книга «Вехи» пользовалась огромным успехом в либерально-буржуазном обществе, пропитанном изменническими настроениями. Демократия не отреагировала на нее должным образом.[204]204
  См.: Ленин В.И. Собр. соч. Т. 18. С. 285.


[Закрыть]

«Вехи» точно определили еще одну опасность для революционера: рост гедонизма и сексуальной распущенности в молодежной среде. Действительно, большинство студентов к моменту поступления в университет уже имели сексуальную близость, причем многие познали сексуальные отношения в юношеском возрасте. Авторы «Вех» связывали это со своего рода протестом против общества, но у Ленина был собственный взгляд на проблему. Какими убежденными моралистами были его сверстники в юности; юношеские влюбленности, сексуальные отношения, по крайней мере теоретически, отходили на второй план. Борьба за свободу была основной целью молодежи. Сексуальная распущенность на самом деле была признаком растущего индивидуализма молодежи. Затем они примутся расходовать энергию на занятия спортом или, что еще хуже, начнут делать карьеру или зарабатывать деньги? Кто теперь читает Чернышевского? В России издается в основном порнографическая литература, уныло заключил Ленин. Даже преклонение перед Толстым, усилившееся после смерти великого писателя в 1910 году, таит в себе опасность. Несмотря на гениальность, Толстой тем не менее исповедовал христианский анархизм и непротивление злу. Вся Россия, от царя до революционеров, оплакивала смерть великого писателя, и в этом Ленин усмотрел какой-то заговор. Уж не собираются ли либералы, лицемерно расхваливая Толстого, предпринять попытку оторвать русскую молодежь от революции?

Непонятная ситуация складывалась не только в среде интеллигенции и студенчества. В 1906 году Ленин возлагал большие надежды на крестьянское восстание. Он с удовлетворением отмечал, что в 1905—1906 годах пробудившиеся от вековой спячки мужики сожгли более двух тысяч помещичьих усадьб. Теперь положение изменилось. Благодаря столыпинским реформам крестьянин почувствовал себя свободным. Активная переселенческая политика решила важнейшую проблему: утолила извечную тоску крестьянина по собственной земле. По масштабам и интенсивности это напоминало заселение американского Запада. В период с 1906-го по 1910 год, признает Ленин, два с половиной миллиона крестьян отправились в Сибирь. Позволив крестьянину выйти из общины на хутора и отруба, царский министр начал формировать средний класс. Еще десять, самое большее, двадцать лет такой политики, и крестьянин поставит перед революцией и социализмом непреодолимый барьер. В чем может быть заключена для крестьян привлекательность старого призыва захватывать помещичьи земли, когда с помощью государства они получили возможность свободно выкупать помещичьи угодья?

Повсюду, от интеллигенции до крестьянства, наблюдаются признаки нежелательной умиротворенности и социального примирения. В 1907 году в России было порядка ста пятидесяти тысяч социал-демократов. Теперь их от тридцати до пятидесяти тысяч. От этих цифр Ленин приходил в полное отчаяние. Временами казалось, что живущий в Ленине неистовый революционер немного слабеет, а стойкий марксист, верящий в эволюционный процесс, становится сильнее. Столыпин ускоряет капиталистическую эволюцию сельского хозяйства? Все это хорошо, когда бы не было так плохо. Чем быстрее развивается капитализм, учит Маркс, тем быстрее наступит победа социализма. В ленинских работах проскакивает непонятная терпимость: нет причины отказывать священникам в приеме в партию. Следующей стадией развития России будет буржуазная республика. «Чем демократичнее станет система в России, тем быстрее, сильнее и шире будет развитие капитализма».[205]205
  Редакционная статья в «Северной правде» (легальная большевистская газета в Петербурге), сентябрь 1913 года.


[Закрыть]

И это было бы отлично. Неужели годы и поражения смягчили Ленина? Однако резкие обличительные речи в адрес меньшевиков и грубые высказывания относительно либералов заставляют нас отказаться от подобных предположений.

Ситуация в России была мрачная, но не безнадежная. Столыпинская социальная инженерия, плод труда передового бюрократа, могла быть уничтожена его менее образованными преемниками или войной. Столыпин понимал, что если не будет проведена полная перестройка социальной системы, то Россию ждет неминуемая катастрофа. Но его полномочия не простирались на внешние отношения. Мало того, ограниченность монарха связывала министру руки даже во внутренних делах. Повторялась история с Витте. Царское окружение завидовало Столыпину и внушало Николаю II, что министр вклинивается между ним и его народом. Пытаясь устранить явную несправедливость и перекрыть источник революционных настроений, Столыпин разработал законопроект о веротерпимости. Законопроект значительно облегчал положение старообрядцев, других христианских сект и вероисповеданий, отколовшихся от православной церкви. Но когда дело коснулось евреев, император написал Столыпину, что его «совесть» не позволяет предоставить евреям равные гражданские права.

Попытка сделать из России цивилизованную, полуконституционную монархию обусловливалась личностью самого царя. Ни по своему характеру, ни в силу воспитания Николай II абсолютно не подходил на роль конституционного монарха, впрочем, как не мог быть и царем-реформатором. Образцовый муж, семьянин, он находился под влиянием неврастеничной жены-немки, внучки королевы Виктории. Она ненавидела конституционализм и затевала интриги против любого министра, который в силу способностей и реформаторского рвения мог, по ее мнению, представлять угрозу прерогативам ее мужа. Если бы император больше времени предавался удовольствиям и меньше обременял себя обязанностями (как он их понимал), то мог бы почувствовать облегчение, освободившись от своей огромной по масштабам XX века власти. Даже согласившись на крайне ограниченный конституционализм, он постоянно тревожился, что тем самым грабит своих наследников. Ему был недоступен мир современных идей. Как любой аристократ, Николай II был ревностным англофилом, но в политической сфере питал отвращение к Британии и британцам. Англия, больше чем Франция, была источником опасных идей, связанных с конституционализмом, и служила убежищем для русских революционеров. Британская пресса регулярно обвиняла Россию в нецивилизованной, деспотичной манере поведения. «Англичане совсем как евреи», – заявил самодержец всея Руси потрясенному Витте.

Сын императора был болен гемофилией, и императрица, опасаясь за его здоровье, искала помощи у знахарей. Одним из них был печально известный Распутин. Влияние этого шарлатана на придворную камарилью, на дела государства и церкви являлось необъяснимой загадкой. Для просвещенного консерватора, даже если он, как Витте, презирал царя, престиж монархии был неотъемлемой составляющей национального единства. Но даже классы, традиционно преданные трону, стали терять уважение к монарху. В отличие от режима Александра II престол теперь связывался с реакцией и не мог служить стабилизирующим фактором в попытке шагнуть из самодержавия в новую эру.

Революционная ненависть к монархии основывалась не только на ее истории, но и на ее затянувшейся роли символа национального единства. Эсеры не случайно долгое время воздерживались от покушения на жизнь царя. Слишком яркими были воспоминания о реакции общественности на убийство 1 марта 1881 года. Ленин был вне себя от гнева, когда лидер кадетов во время посещения Лондона в 1909 году заявил, что до тех пор, пока в России существует парламент, либералы будут оставаться «оппозицией его величества, но не в оппозиции к его величеству».[206]206
  Ленин В. И. Собр. соч. Т. 15. С. 428.


[Закрыть]

Революционеры не могли представить себе большего кошмара, чем возвращение престижа короне и придание ей конституционного символа национального единства. Но их страхи были излишни.

Реформы не находили поддержки у бюрократии. Традиционная враждебность образованных классов к российским властям основывалась на понимании, что слуги государства, будь то министры или полиция, на самом деле служили не обществу, а деспотичному строю. Чтобы установить правопорядок в стране, недавно узнавшей революцию и репрессии, требовалось восстановить доверие к властям. Но и это, как оказалось, находилось вне компетенции Столыпина. Выступая в Думе, министр подчеркнул, что он хозяин в собственном доме и не допустит «невежественной» бюрократии, невосприимчивой к государственным реформам.[207]207
  Ланде (псевдоним А. Изгоева). П.А. Столыпин. М., 1912. С. 29.


[Закрыть]

Никакие провинциальные губернаторы или шефы полиции не будут подстрекать к погромам; тайной полиции, независимо от министра, не будет позволено плести заговоры. Вскоре стало ясно, что это пустые обещания. В 1909 году разразился скандал с Азефом. Выяснилось, что человек, считавшийся в охранке самым ценным информатором, был подстрекателем и организатором убийств наиболее высокопоставленных чиновников. Этот человек, которому доверяла партия эсеров, руководитель ее боевой организации, выдал полиции многих революционеров.[208]208
  Евно Азеф с 1893 года был секретным сотрудником Департамента полиции и… революционером. Уцелевшие фотографии Азефа вызывают естественное удивление: как человеку с такой отталкивающей внешностью доверяли тайны партии и жизнь сотен ее борцов. Оглядываясь назад, многие современники Азефа говорили, что его внешность и характер вызывали у них отвращение, и удивлялись собственной наивности. Но ведь революционеры учили себя быть «выше предрассудков» и приветствовать в своей среде любого решительного бойца вне зависимости от его внешнего вида и характера.


[Закрыть]

Обе стороны ощутили на себе этот удар. Любое правительство, заявил Столыпин, в борьбе с подрывной деятельностью прибегает к услугам информаторов и «подосланных» агентов. Это доказывало существование «темных сил» во времена министра, имевшего независимые, прогрессивные взгляды. Департамент полиции, сомнительный защитник правопорядка и законности, засылал агентов-провокаторов в революционные организации, а это означает, что он был наводнен психически ненормальными и криминальными элементами, зачастую преследующими свои собственные цели и не испытывавшими никаких угрызений совести. Столыпин предпринял попытку по-своему истолковать имевшиеся факты. Азеф являлся надежным сотрудником полиции и не был замешан в убийствах Плеве и великого князя Сергея! В сентябре 1911 года другой двойной агент, анархист по убеждению и провокатор по профессии, решая внутренний конфликт, выстрелил и смертельно ранил Столыпина. Таким образом, Столыпин был лишен возможности удержать Россию от вступления в войну и завершить начатые реформы, которые, по мнению многих, могли предотвратить события 1917 года.[209]209
  Тема агентов-провокаторов напрямую связана с революционным движением. В каждой радикальной группе обязательно были провокаторы. На Пражской партийной конференции в числе двадцати делегатов были два агента полиции. Возможно, кто-то и не был разоблачен, хотя революционное движение имело собственную контрразведку, возглавляемую Владимиром Бурцевым. Это он разоблачил Азефа и в своем журнале «Былое» регулярно печатал фамилии двойных агентов, которых ему удавалось обнаружить. Ленин философски относился к данной проблеме: агенты-провокаторы представляли опасность в основном для тех групп, которые, как эсеры, занимались террористическими актами (он упустил из виду, что в 1905—1907 годах его тактика немногим отличалась от тактики эсеров). Провокаторы могли, правда несильно, навредить социал-демократам, чьим основным оружием было обучение и идеологическая обработка рабочих масс, и тем, кто использовал как легальные, так и нелегальные методы работы. Такие люди, как Роман Малиновский, внесли значительную смуту в революционное движение. Существование двойных агентов объясняет, почему во время чисток в сталинской России многие были признаны виновными в том, что работали на царскую полицию, British Intelligence и другие разведки. Для тех, кто занимался подпольной работой в царской России, не было ничего странного в этих абсурдных обвинениях.


[Закрыть]