Текст книги "Идеальные лжецы. Опасности и правда"

Ну что ж, защита мне обеспечена.

Хотя я чувствовала себя счастливой уже оттого, что он обо мне заботится.

– Ты идиот, – прошептала я, не глядя ему в глаза.

Адрик неожиданно взял меня за подбородок двумя пальцами и заставил поднять лицо.

– Сделай, как я говорю, – снова прошептал он.

Этот жест смягчил мой гнев, а ноги ослабели. Мне вдруг захотелось поцеловать его. Нас разделяло лишь два коротеньких шага. Я могла бы протянуть руку и коснуться его лица, но так и не решилась, неподвижно застыв и стараясь запомнить каждую его черточку, чтобы сохранить в памяти. Серые глаза, прямой нос, мужественная и безупречная линия губ, угольно-черные брови, блестящие, всегда растрепанные волосы… Он тоже смотрел на меня. Черт, это было слишком похоже на прощание, словно мы виделись в последний раз…

Я резко обернулась, почувствовав другой взгляд, устремленный на меня, и тут увидела, что Эган встал рядом с нами. Он стоял совсем близко, засунув руки в карманы, и смотрел на нас так пристально и серьезно, что мне стало неловко.

Я глупо захлопала ресницами.

Затем Эган загадочно улыбнулся, и в этой улыбке не было ни радости, ни дружелюбия – ничего хорошего. Я даже ощутила страх и беспокойство, потому что улыбка явно означала предупреждение. Он похлопал по плечу Адрика в знак поддержки.

– Все будет хорошо, – заверил он брата и ушел по коридору.

Когда мы остались в гостиной втроем с Оуэном и Александром, я не знала, что меня больше тревожит: вернется ли Адрик или что означает та улыбка Эгана.

14
Не просто братья, а нечто большее

Вскоре небо затянулось тучами, превратившись в водоворот всевозможных оттенков серого. Задувающий в окно квартиры холодный ветер трепал волосы. Я сидела на диване и думала лишь об одном:

«Нужно дождаться, когда придет Адрик». А если он не придет?

«Я должна дождаться Адрика».

А если в следующий раз я увижу его голову на плечах статуи Тагуса?

«Подожди, пока придет Адрик».

Да, пришлось признать, что я влюбилась в него…

Откуда…

Ты…

Знаешь?..

Что это…

Значит?..

Но нет, это не помешает мне исполнить план.

Потом зарядил дождь. Эган скрылся в своей комнате, Александр сидел у окна, мрачно глядя на улицу. Оуэн стал готовить бутерброды. Все было спокойно…

Внезапно Александр вскочил с дивана, бросился вглубь коридора и вернулся обратно уже в ботинках. В руке он держал ключ.

– Вернусь попозже, – сообщил он.

Оуэн бросил нож и выскочил из кухни вслед за ним.

– Но Адрик сказал… – начал он.

– Плевать мне на Адрика! – упрямо перебил его Александр.

Оуэн успел схватить друга за плечо, прежде чем тот открыл дверь.

– Да какая муха тебя укусила? – сердито и при этом растерянно воскликнул Оуэн. – Или ты забыл, о чем мы говорили?

– А тебе не приходит в голову, что я больше не собираюсь подчиняться Эгану или Адрику? – ответил Александр. – Так что кончай лезть в мою жизнь и займись лучше своей. Я не нуждаюсь в твоей помощи, ты мне не отец, не брат – никто. Ты мне никто!

Я наблюдала за ними горящими, как два фонаря, глазами. Ну и спектакль!

Оуэн посмотрел на него так, словно ушам своим не верил. Если он и хотел что-то сказать, то не успел, потому что Александр вырвался у него из рук и вылетел из квартиры, хлопнув дверью.

И тут мои внимательные глаза впервые заметили нечто такое, что я раньше упускала из виду, поглощенная своими планами. Оуэн не сводил глаз с двери, куда ушел Александр, и его взгляд был полон тревоги. Совершенно особенной тревоги, близкой к отчаянию, словно разлука причиняла Оуэну боль. Это было нечто… нечто такое… Похоже на… Слишком похоже…

Ох!..

«Неужели это то самое, о чем я думаю?»

«Боюсь, оно самое и есть».

«Может, настало время вытащить шило из мешка?»

«Давай».

Вытянув губы трубочкой, я ткнула в Оуэна пальцем, словно уличая его в совершенном преступлении или какой-то постыдной тайне. Он в ответ нахмурился, растерянно и смущенно.

– Что? – спросил он. – Что с тобой?

Мои губы из трубочки растянулись в широкую лукавую улыбку. При этом я чуть наклонила голову, не опуская глаз. Иными словами, если ввести в поисковик: «Райан Рейнольдс, улыбка-мем», то вы в ту же секунду в разделе «Картинки» найдете именно то, что я изобразила.

– Я тебя разоблачила, – произнесла я, все еще улыбаясь.

Оуэн нахмурился.

– О чем это ты?

– Сам знаешь.

– Нет, не знаю.

– Знаешь.

– Нет.

– Да.

– Хоть убей, не знаю.

– Знаешь.

– Да о чем ты вообще?

Я глубоко вдохнула, собралась с духом и выпалила (хоть и не слишком категорично):

– Ты же с ума по нему сходишь!

Голубые глаза Оуэна чуть не вылезли из орбит, словно его поймали с поличным. Я молча наблюдала за ним, окидывая взглядом с головы до ног. Его словно парализовало. Потом его грудь начала тяжело вздыматься.

– Нет, – выдавил он наконец.

– Да! – воскликнула я. – Именно поэтому ты так смотрел на него в тот день, когда он пьяный валялся на лестнице. Именно поэтому так старался удалить видео с поцелуем, и кто знает, что еще ты сделал ради него!

Оуэн решительно затряс головой. Он выглядел взвинченным, как никогда.

– Нет, Джуд, ты ошибаешься, – начал отпираться он.

Я лукаво улыбнулась. Если бы я могла сделать улыбку еще шире, то непременно сделала бы.

– У-ля-ля! – протянула я с чувством язвительного удовлетворения. – Так вот почему у тебя нет девушки! А я-то считала тебя просто бабником!

Он бросил взгляд в сторону двери, словно боялся, что сейчас вернется Александр и услышит наш разговор.

– Замолчи! – выкрикнул Оуэн.

Он даже не стал отпираться, не сумев ничего соврать.

– Бе-бе-бе! – передразнила я.

Он уставился на меня таким убийственным взглядом, что я поспешила выставить руки в примиряющем жесте.

– Ну ладно, ладно, – сказала я, подавив смешок. – Если ты говоришь, что это не так, – будем считать, что так и есть, хотя я знаю, что права.

Оуэн лишь шумно вздохнул и вернулся на кухню готовить бутерброды. Нарезав изрядное количество ветчины и сыра, он теперь не знал, что с ними делать, словно от моих слов что-то разладилось у него в голове, и он забыл, как делать бутерброды.

После этого мы долго молчали.

– Не вздумай где-нибудь такое ляпнуть, – попросил он шепотом, уставившись на кусок сыра.

– Даже и не думала, – сказала я, чтобы его успокоить. – Но… признайся, ты ведь и правда чувствуешь к нему нечто особенное…

– Нет, неправда, – произнес он твердо и с расстановкой.

Угу, а рыбы посуху гуляют, а коровы по небу летают, а булки растут на деревьях. Ну что ж, я решила рассказать ему о себе, чтобы он мог мне доверять. Ведь очевидно, что он никогда не признавался в своих чувствах.

– Знаешь, я тоже никак не хотела признать, что мне нравится этот придурок Адрик, – призналась я, демонстрируя полное понимание. – А хуже всего то, что он брат Эгана.

Оуэн оперся руками о стол, закрыл глаза и резко выдохнул. Если у меня на лице и оставалась улыбка, то она исчезла, едва я поняла правду: это нечто серьезное и, возможно, длится уже долго. Мои намерения вытянуть из него информацию сменились подлинным сочувствием и желанием помочь, хотя что я могла сделать?

– Сказать ему о своих чувствах? – с горечью фыркнул он. – Ты не видишь, как он изменился только потому, что его видели целующимся с тем парнем, с которым он видится?.. – Оуэн с печальным видом открыл глаза. – Прости, но мне не хотелось бы обсуждать это с тобой.

«Нет уж, дружок, так дело не пойдет», – подумала я.

– Послушай, – сказала я, – знаешь, что я думаю? Алекс врет, когда говорит, что ему не нравятся мальчики. А если это отчасти и правда, значит, ему просто не нравится конкретно тот парень, с которым он якобы встречается.

Так… Если эти отношения – ложь…

Но я подозревала, что Александр может испытывать влечение как к мальчикам, так и к девочкам.

– Мы с ним почти как братья, для меня важно только это, – признался Оуэн. – Лучше уж так, чем ничего.

С этими словами он положил на тарелку два уже готовых бутерброда и протянул мне.

– Отнесешь это Эгану? – попросил он.

Я не стала настаивать. Достаточно того, что я знаю его тайну.

В другое время я не стала бы исполнять обязанности горничной, но сейчас готова была развлечься чем угодно. Поэтому взяла тарелку и направилась в комнату Эгана.

Он стоял возле окна, задумчиво тасуя колоду карт и глядя, как струи дождя бегут по стеклу, растекаясь извилистыми ручейками.

Я смотрела на него, а он словно не замечал моего присутствия. В эту минуту он вовсе не казался демоном, каким я привыкла его считать. Он выглядел рассеянным и безучастным, словно пребывал во вселенной своих дум. Я заметила, что без язвительной улыбки и хищного блеска в глазах он становился очень похожим на Адрика, на Александра и даже на Ригана.

Войдя в комнату, я поставила тарелку с бутербродами на письменный стол.

– Я готов умереть от чего угодно, только не от твоего яда, – сказал он, не обращая внимания на еду и не глядя на меня.

Я глупо захихикала.

– Ты меня недооцениваешь, если считаешь, что я способна убить тебя столь простым и предсказуемым способом, – ответила я. – Нет, ты заслуживаешь более изощренных мучений.

– Тогда спасибо.

Эти два слова на самом деле означали: «Убирайся, я хочу остаться один». Но тут мне пришло в голову… Короче говоря, я снова вспомнила тот вечер по приезде в Тагус, когда обыграла Эгана в покер. Так все началось. Конец должен был стать примерно таким же, и он был уже близок. Пока еще никто не выиграл решающий раунд в нашем соперничестве.

И тут я вспомнила: если Эган Кэш что-то и уважает, так это игру по правилам.

– Как насчет партии в покер? – предложила я. – До двух выигрышей из трех партий. Все равно больше нечего делать.

Эган отвернулся от окна и с легким любопытством посмотрел на меня. По моему мнению, покер на двоих не слишком интересен, но с Эганом даже самые скучные вещи обретают привкус риска и предвкушения. К тому же я хотела еще кое-чего. Мне вдруг пришла в голову одна идея, очень рискованная, но в случае удачи она давала большой выигрыш. Чтобы получить желаемое, я должна была бросить вызов.

– У тебя есть что поставить? – спросил он.

– Готов к новому сюрпризу? – спросила я в ответ.

По лицу Эгана промелькнуло сомнение.

– Если ты намерена снова выставить меня идиотом, напоминаю тебе: здесь никто это не увидит.

– На этот раз я не собираюсь выставлять тебя идиотом, – заверила я. – Уж поверь.

– Не так-то просто убедить меня в чем-то, если ты одета, – прошептал он мне на ухо, словно сообщал тайну.

Я фыркнула и отвела взгляд.

– Боюсь, даже если я разденусь догола, тебя это не убедит.

Эган покривил губы и слегка пожал плечами.

– Кто знает, я уже давно не трахался, а иногда достаточно просто кому-то засадить.

– Тогда я не буду раздеваться, ты не будешь трахаться, но гарантирую: тебе понравится.

Эган с минуту помолчал, словно раздумывал над моими словами. Я была уверена, что любопытство не позволит ему отказаться от игры, ставка в которой – нечто неизвестное. Но этот трюк можно использовать лишь один раз. Эган явно не станет снова повторять одну и ту же ошибку. Я это поняла, увидев, как дрогнул в зловещей ухмылке правый уголок его губ.

– Чего конкретно ты хочешь, Джуд Дерри? – спросил он насмешливо и при этом заинтригованно.

– Ответа на один вопрос.

Эган глупо хихикнул и удивленно поднял брови.

– Только на один? Странно. Ты всегда хотела знать все.

– Но сегодня я хочу знать только одно, – заявила я. – И хочу услышать правду, а не ложь.

Он поднял брови, приоткрыв рот в притворно-обиженной гримасе.

– Ты мне не веришь? – спросил он.

– Я не верю ничему, что имеет к тебе отношение, – пояснила я.

– Разумно, – ответил он элегантным кивком. – Но игра есть игра, так что должны быть условия.

– Тогда вот мои условия, – сказала я. – Если я выиграю, ты ответишь на мой вопрос со всей искренностью. А если проиграю…

– Ты переспишь со мной, – закончил фразу он.

Я в ужасе нахмурилась. Чтобы я – с ним? Он это серьезно? Я недоверчиво помолчала, ожидая, что он скажет: «Обманули дурака!». Вгляделась в его лицо, надеясь, что он шутит. Но он не шутил. Неужели это правда? Он в самом деле хочет?.. Но ведь он же на меня злится! Подобное предложение совершенно бессмысленно. Вот уж чего я совсем не ожидала! Он меня ошарашил!

– У тебя там зудит или что? – спросила я.

Эган выложил руки на стол.

– Ты ведь тоже потребовала нечто достаточно серьезное, хотя знаешь, что не в моих правилах отвечать на личные вопросы кому попало, – возразил он. – Так что будет справедливо, если я попрошу нечто столь же серьезное.

Я удивленно посмотрела на него. И вдруг поняла.

Ага!

Ну конечно! Какая же я дура!

Поняв, каковы его истинные намерения, я тут же расслабилась.

– Я не могу поступить так с Адриком, – твердо сказала я.

Эган пожал плечами, словно речь шла о чем-то маловажном.

– Тогда ты должна играть очень-очень хорошо, чтобы не проиграть, – посоветовал он.

– Но ты же не хочешь трахаться со мной, – напомнила я. – Ты сказал, что я совсем тебе не нравлюсь.

В ответ Эган неопределенно махнул рукой.

– Чтобы кого-то трахнуть, совсем не нужно, чтобы девушка тебе нравилась, – возразил он. – Вполне достаточно, чтобы она тебя немножко возбуждала, а остальное уже дело воображения.

Я посмотрела на него, всем видом показывая: «Ты что, с катушек съехал?». Это же просто астрономическая глупость! Ведь на самом деле он совсем не хотел со мной трахаться. Он хотел только одного – досадить, вызвать новую ссору.

– Значит, я тебя возбуждаю? – спросила я, не скрывая удивления.

– Ты возбуждаешь мое любопытство, – признался он.

Я наклонилась вперед, опершись руками о стол, внезапно заинтригованная и несколько раздосадованная всем этим цирком.

– И что же конкретно возбуждает твое любопытство? – спросила я с нотками раздражения и неудержимого сарказма. – Хочешь увидеть, какое у меня будет лицо, когда я разденусь, а ты мне скажешь: «Меня тошнит от тебя, пошла вон»?

Эган шумно выдохнул и решительно покачал головой. Затем подавил смешок, крепко сжав губы. Мерзавец явно издевался, наслаждаясь этим, совершенно точно. Меня это разозлило, но я старалась не терять спокойствия.

– Ты настолько плохо обо мне думаешь? – спросил он с притворным огорчением.

– У меня о тебе самое худшее мнение, Эган, и ты сам сильно постарался, чтобы оно было именно таким.

Он развел руками, словно давая понять, что ничего подобного не планировал.

– Но на самом деле я бы никогда не повел себя так с голой девушкой, – сказал он.

– А со мной – повел бы, – заявила я.

На его лице нарисовалась широкая торжествующая улыбка, на щеках выступили чертовы ямочки. Даже сквозь нежность на его лице отчетливо пробивалось что-то демоническое, и мне скрепя сердце пришлось признать, что он все-таки обольстителен. Любая девушка, которая его не знает, и даже те, кто знает, пали бы к его ногам при виде этих ямочек. Но меня они совершенно не тронули. Я же понимаю, каков он на самом деле: настоящее чудовище.

– Ты презираешь меня за то, что во мне видела, так? – спросил он. – А я хочу, чтобы ты увидела меня с другой стороны, которую я тебе не показывал. Я ведь способен не только манипулировать, унижать и угнетать, я способен и на другое, хорошее…

Я поджала губы и отвела глаза. Боже, можно ли представить что-нибудь более невыносимое? И как только Эгану удается читать мои мысли?

– Думаешь, я стану презирать тебя меньше, если ты осчастливишь меня офигительным сексом? – презрительно сплюнула я. – Я тебя умоляю, Эган…

Он продолжал улыбаться.

– Нет, но уверяю: тебе предстоит очень интересное противостояние.

Я фыркнула. Единственное противостояние, которого мне хотелось, – это швырнуть в него стулом. Или столом, если сил хватит.

Хотя… я испытывала какое-то странное беспокойство. То самое беспокойство, которое чувствовала на следующий день после того, как поцеловала его на вечеринке, которую он специально устроил, чтобы получить поцелуй. Мне не нравилось это ощущение, а теперь оно царапало меня изнутри. Эган – настоящий псих, это точно.

– Вчера ты мне угрожал, а сегодня хочешь трахнуть, – сказала я. – У тебя что, предменструальный синдром?

Он слегка повел плечами.

– Возможно, мои интересы зависят от погоды, – ответил он.

Я прикрыла глаза. Я много чего подозревала. Сомневалась. И сперва подумала, что этот парень смеется надо мной, но потом поняла: он говорит серьезно. На секунду я растерялась, не зная, что делать; больше всего мне хотелось вскочить и убежать, но я знала, что с Эганом нельзя покидать поля боя, я должна идти до конца. Главное – сохранить достоинство.

– Или тебя интересует только одно, и ты пытаешься добиться этого любыми путями, – возразила я.

– Возможно, – согласился он.

– Мне нравится Адрик, – напомнила я.

– А мне нравится хаос. Так мы будем играть или беседовать о вкусах?

– Ты хочешь лишь досадить ему, – фыркнула я.

Уголок его губ дрогнул в зловещей усмешке, словно он знал, какая катастрофа меня постигнет, и наслаждался этим. Возможно, если бы я увидела его вблизи, очень-очень близко, то заметила бы разрушительное пламя, бушующее в его зрачках, точно такое, как я и представляла. Есть люди, чья злобность имеет четкие причины, но злоба Эгана была порой совершенно бессмысленна, он просто развлекался, причиняя другим боль.

– Я хочу, чтобы ты провела эту ночь в моей постели и мы перевели нашу ненависть в более… гм… интимную форму, – заявил он.

Я решительно покачала головой.

– Нет, попроси лучше о чем-нибудь другом.

Я подумала, что сила и решительность, с какой произнесла эти слова, его убедят, но скользнувшему по мне хитрому и лукавому взгляду поняла, что он не намерен менять решение. Улыбка сошла с его лица, губы вытянулись в строгую линию. Черты внезапно застыли, словно принадлежали другому человеку. И голос прозвучал требовательно и бескомпромиссно:

– Или так – или я не играю.

Черт, а ведь он это серьезно! И явно потому, что знает – я собираюсь спросить о чем-то важном и он не захочет отвечать.

Чего я хотела меньше всего на свете и ни за что не стала бы делать, так это спать с Эганом Кэшем, тем более зная, что он социопат и, возможно, убийца, но сейчас оказалась на распутье: либо встать и уйти, либо остаться и рискнуть. Оба варианта имели свои недостатки: если я уйду, то наверняка уже ничего не добьюсь; если же останусь, могу проиграть, но могу и получить ответ на свой вопрос.

А мне нужен был этот ответ, который я могла получить лишь из уст Эгана Кэша.

С минуту мы смотрели друг на друга: он – с вызовом и ожиданием, я – прокручивая в голове множество вариантов. На его лице застыло глупое выражение: «Что будет делать великая Джуд?». А впрочем, меня и саму это очень интересовало. Хотя… Я ведь уже выиграла однажды, разве нет? Так почему же я снова не могу выиграть? Эган прекрасно играет, но я… Я та еще штучка!

Он выглядел как никогда решительно.

Но я была готова ко всему с самого начала.

– Ладно, – согласилась я наконец. – Играем!

15
Надо быть осторожной и опасаться фокусов Кэшей

Время: около трех пополудни. Место: гостиная квартиры Кэшей. Антураж: холод, ветер, дождь.

Эган включил музыку, подходящую к ситуации: «Done for me» («Все кончено») в исполнении Чарли Пута и Кейлани.

И… мы начали партию.

Мы сидели на табуретках за кухонным столом, друг против друга. Он раздал карты с мастерством профессионального игрока: две – ему, две – мне, две – рубашкой вверх. Затем собрал в стопку цветные жетоны, сваленные в кучу. Наконец, выложил в центре стола пять карт рубашкой вверх, после чего наклонился вперед, опершись локтями о стол. Задумчиво провел указательным пальцем по нижней губе. Его прозрачные серые глаза, подозрительно прищуренные и дьявольски хитрые, неотрывно смотрели на меня.

Мы играли три раунда. Честно говоря, я бы не согласилась на эту сделку, если бы не была уверена в своих талантах. В старших классах я много играла в покер и – скажу без ложной скромности – надрала больше задниц, чем марвеловские супергерои.

Я не собиралась проигрывать. В покере львиная доля успеха – в мухлеже. Так что, пусть мне предстоит играть с самим дьяволом, мы оба знали – уж обманывать я умею как никто другой.

Я бросила беглый взгляд на свои карты и снова положила их рубашкой вверх. Эган сделал то же самое: слегка приподнял краешек и отпустил. Я пристально наблюдала за ним, как всегда во время партии. Его лицо не выражало ничего, что позволило бы догадаться, какие у него карты. Он выглядел совершенно безразличным, что тоже было проверенной стратегией. Жесты порой выдают, что на руках у игрока. Эган был таким же профессионалом, как и я, никаких сомнений.

Он знал, что должен следить за своим лицом, если не хочет дать мне преимущество.

Несколько секунд мы молчали, затаив дыхание и глядя друг на друга, как два врага. Лишь играла музыка да шелестел дождь за окном. Даже тревога за Адрика несколько ослабела, потому что я сосредоточилась на другом, и теперь передо мной стояла лишь одна цель: выиграть.

И в эту минуту, конечно, я задала вопрос:

– Что у вас вышло с Арти?

Лицо Эгана оставалось невозмутимым. Он серьезно и сосредоточенно смотрел на три уже перевернутые карты, лежавшие в центре стола. Должно быть, раздумывал, как бы «увидеть» остальные карты или уравнять мою ставку. Честно говоря, лежавшие в центре карты были для меня совершенно бесполезны, но я удвоила ставку, пытаясь напугать его и заставить поверить, что мне пришли хорошие карты.

– Вышло с кем, прости? – переспросил он, подвигая несколько жетонов, чтобы уравнять мою ставку. – Уравниваю.

«Проклятье!» – подумала я.

– Вы же покувыркались пару раз? – спросила я.

Я думала, мое замечание возымеет хоть какое-то действие; возможно, Эган даже разозлится, что я задаю такие личные вопросы, но он проявил потрясающее равнодушие и ни малейшего интереса.

– И что с того?

– Иногда ты с ней даже не разговариваешь, а если разговариваешь, ведешь себя очень грубо, – подчеркнула я со всей очевидностью. – Это очень жестоко. Или ты не отдаешь отчета, как варварски поступаешь на каждом шагу?

Второй его ответ был простым и грубым:

– Да, вот такой я гад; или ты принимаешь меня таким, как есть, или иди в задницу.

– Открываемся, – сказала я.

Мы выложили карты. Когда я перевернула две последние карты в центре, стало ясно, что он обречен выиграть. Ему на удивление везло. Ну-ну! Впереди еще два раунда. Этот всего лишь первый. Я не должна дать Эгану выиграть второй, а тем более позволить, чтобы из-за его победы я вышла из себя.

Он собрал карты, снова их перетасовал и раздал. Мы начали играть. Я постаралась рассмотреть все, что можно. И тут грянул гром и дождь усилился.

Я развалилась на стуле, чтобы спокойно подумать.

– Ну, я бы с радостью свалила и послала тебя куда подальше, – заметила я, возвращаясь к его предыдущему ответу. – Но, увы, не все девушки ведут себя таким же образом. Просто знай – если устроишь истерику, я швырну в тебя стулом.

Эган явно не обратил внимания на мое предупреждение, приподнял край карт и опустил. Затем снова уставился на меня. Пустота в его глазах куда-то исчезла. Теперь это были дерзко сверкающие глаза довольного кота, словно говорящие: «А у меня есть кое-что интересное…». Я ощутила укол разочарования при мысли о том, что эту партию он тоже выиграет, но постаралась сохранить спокойствие. Он вполне мог меня обманывать, с него станется. В игре Эган был втройне опаснее и коварнее, чем в обычной жизни.

– Ну ладно, поболтаю с ней попозже, – ответил он с притворным дружелюбием, в котором звучала откровенная насмешка. – Довольна?

Он придвинул к себе еще несколько жетонов, собираясь удвоить ставку. К счастью, мы играли не на деньги, потому что откуда бы я взяла пятнадцать тысяч долларов, чтобы выложить на стол?

Я уравняла ставку.

– Она и вправду тебе совсем не нравилась? – спросила я.

– Совсем.

Я подумала, стоит ли рассказать об этом Арти, чтобы она перестала мечтать о несбыточном и наконец позволила себе любить Лэндера, хотя… Если она переполнится яростью к Эгану так же, как и я, рассказать ей правду будет намного легче. Возможно, мы вдвоем составим серьезную коалицию, потому что мне понадобится ее помощь для осуществления конечной части плана. Однако, какой бы хорошей идеей это ни казалось, я боялась сделать Арти больно, если скажу ей, что она никогда не нравилась этому уроду.

Эган перевернул две карты, лежащие в центре. При виде их на лице его проступила широкая торжествующая улыбка сына Сатаны. Он уже праздновал победу, готовясь разбить меня в пух и прах, но я не сомневалась, что он блефует. Еще одна стратегия: показать, насколько он близок к победе, чтобы я занервничала, потеряла бдительность и ослабла.

Я удивленно приподняла бровь.

– Тебе хоть раз в жизни кто-нибудь нравился? – отважилась я спросить.

Его улыбка исчезла в мгновение ока.

– Ты еще не выиграла права на этот ответ, – только и сказал он.

– А это не тот вопрос, который стоит на кону, – пояснила я с улыбкой, означавшей «даже не думай». – Я спрашиваю из чистого любопытства. Как же так, великолепный Эган Кэш, и никогда не влюблялся? Может показаться, что у тебя вообще нет чувств. Тебя можно принять за античного бога, но все же ты простой человек, а у всех людей есть чувства.

Эган глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь набраться терпения. Его губы слегка сжались. Надо думать, всегда неприятно, когда кто-то лезет в твою жизнь и начинает задавать очень личные вопросы. Должно быть, он так привык отгораживаться от мира невидимой стеной, что, когда кто-то пытался ее разрушить, чувствовал себя неловко, и этот дискомфорт тут же сменялся яростью. Я привыкла думать, что Эган проявляет жестокость ради чистого удовольствия, но в эту минуту мне показалось, что сначала это был его способ защиты, а потом ему понравилось.

А может, и нет. Может, он просто по натуре такой говнюк.

– У меня есть чувства, но не ко всем подряд, – ответил он театральным тоном жертвы. – Отношения – это всегда сделка: ты даешь и получаешь. Если один хочет, а другой нет, и сделка распадается, но если хотят оба – она продолжается. При этом существуют определенные условия: мы делаем то-то и не делаем того-то. Я могу иметь друзей, но не других девушек. В этом году мы навещаем моих родителей, а в следующем – твоих. Есть и другие требования: помнить о памятных датах, днях рождения, предпочтениях другого, слушать, понимать, любить… – Он фыркнул и отвернулся с усталым раздражением. – Короче говоря, это сделка, и ее никогда, ни под каким видом нельзя примешивать к делам, если хочешь, чтобы все получилось.

Он махнул рукой, словно требовал ответа. Сейчас он как никогда был похож на Ригана, который тоже, видимо, любил подобные жесты. В другое время я бы не отреагировала, но сейчас хотела понять, куда он клонит.

– Чувства… – сказала я.

– Вот именно, – кивнул он и щелкнул пальцами. – У меня не было чувств, поэтому отношения с девушками всегда протекали без проблем.

– Проблем не было только у тебя, – возразила я. – А у них были.

Он безразлично пожал плечами.

– К сожалению, я не могу контролировать, насколько другая сторона соблюдает технику безопасности, хотя она более чем очевидна, – вздохнул он. – Это то же самое, как если тебе говорят: «Не лезь в эту реку, она отравлена», а ты все равно лезешь, а потом умираешь от отравления. Виновата здесь только ты и больше никто, потому что тебя предупредили, а ты не послушала.

Он развалился поудобнее и изобразил улыбку, давая понять: «Я свою точку зрения высказал». Я улыбнулась в ответ, не разжимая губ. Не знаю, ждал ли он от меня аплодисментов или чтобы я засияла от восхищения. Но я лишь ответила:

– Это как в романах, когда автор пытается оправдать недостойное поведение героя, причиняющего боль женщинам, тем, что его, видите ли, обижали в детстве, и хочет вызвать к нему симпатию читателей, привлекая внимание к его трагической судьбе и описывая его как чрезвычайно привлекательного мужчину. Иными словами, дерьмовое оправдание для дерьмового типа. Но я спрашиваю не об этом, я лишь хочу знать, был ли ты влюблен. Назови хотя бы ее имя.

Он замолчал. У меня создалось впечатление, что он хочет сменить тему, но он вдруг ответил.

– Эли, – безрадостно произнес он. – Ее звали Эли.

– И что же случилось? – заинтригованно спросила я.

– Она меня не любила.

Надо сказать, его ответ меня поразил. Оказывается, была девушка, которая не любила Эгана, и это не я. Просто удивительно! А еще удивительнее, что он в этом признался. А всего удивительнее было видеть выражение муки на его лице, когда он в этом признавался. Неужели он до сих пор сохнет по ней?

– Трудно поверить, – призналась я.

– Мы не всегда получаем, что хотим, Джуд, – произнес он неожиданно серьезно. Затем перевернул третью карту от центра, и на его лице отразилось воодушевление. – Планеты мне сегодня благоволят!

Я презрительно скривилась, меня покоробило его хвастовство. Его лицо просияло от чувства превосходства. Меня это вконец разозлило. Захотелось увидеть его испуганным, неуверенным, уязвимым и наконец нанести удар, который убьет его вернее пули.

– Ну почему ты такой? – не сдержалась я.

Он продолжал дьявольски улыбаться.

– Какой? Такой привлекательный и такой безупречный?

– Такой глупый и злой.

Эти два слова я произнесла с презрением и отвращением, но на Эгана это, похоже, совершенно не подействовало. Он лишь покривил губы и слегка пожал плечами. Его любимый жест: дескать, меня не волнует, что поступаю плохо, мне важно показать свою власть.

– Это твое субъективное мнение, – равнодушно заметил он. – Зато у тебя имеется выбор на любой вкус. Вот, скажем, если я тебе не нравлюсь – к твоим услугам Адрик. Разонравится Адрик – есть еще Александр. Ну, так ты ходишь или нет?

Вот же козел…

Я стиснула зубы, чтобы не наговорить кучу грубостей, пришедших на ум, и посмотрела на карты в центре стола. Только две еще лежали рубашкой вниз. Эган сделал большую ставку, показывая, что совершенно уверен в победе. Мне теперь предстояло решить, уравнять ли ставку. В обоих случаях я рисковала; даже если у меня останется немного жетонов, мне была ненавистна сама мысль о проигрыше, особенно после того, как этот идиот меня разозлил. Однако я не собиралась отвечать ему ни словами, ни взрывом ярости. Я приготовила для него кое-что получше.

Я подвинула фишки, уравнивая ставку.

– Покажи карты, Кэш, – потребовала я.

Эган легким движением бросил карты на стол. Две были очень хорошие. Если среди карт, лежащих в центре стола, нет восьмерки, он выиграет. Я точно не знала, каковы шансы, но, судя по его расслабленной позе и написанному на лице самодовольству, как у короля, восседающего на троне среди рабов, безропотно исполняющих все его приказы, можно было подумать, что восьмерка есть.

Как я уже говорила, мухлеж – ключ ко всему.