Текст книги "Идеальные лжецы. Опасности и правда"

21
Нет, погодите, вот что произошло в ту ночь, когда погиб Хенрик Д

Рассказ Александра звучал очень убедительно, но… Неужели мой брат Хенрик действительно был извращенцем? Или он невиновен? Где гарантия, что младший из Идеальных лжецов сказал правду? И что это не часть плана, чтобы сделать меня еще более уязвимой и покончить со мной?

Единственный человек, который мог рассказать правду, был мертв.

И, признаюсь, именно по этой причине теперь мне было так трудно принять решение, что делать. Стоит ли уничтожать семью Кэшей? Или лучше отказаться от своих планов, узнав правду? Возможно, вы не поймете мою дилемму, ведь вполне естественно, что при таких обстоятельствах я не вызываю сочувствия. После всего этого я лишь лживая рассказчица, а вы – весьма критично настроенный читатель, поэтому я не буду говорить, что вела себя мудро, а тем более правильно.

Должна признаться, я никогда не рассматривала эту историю как великий подвиг. Мне было восемнадцать, я была преисполнена ярости, и именно она заставила меня поверить, что я способна на все. Когда я узнала, что Кэши лишили меня единственного человека, на котором держалась моя семья, во мне закипела злость. Она стала основным моим двигателем и, как все плохое, привела меня к сокрушительному концу.

Быть может, мне следовало остаться с мамой, погрузившейся в депрессию, но существовала другая проблема: жить дома было так же страшно, как броситься в круговорот мести. К тому же я никогда не принадлежала к тем людям, что вешают голову и поджимают хвост, ожидая, пока время все излечит. Потому что время не лечит, лишь помогает привыкнуть к боли, пока наконец не поймешь, что смирился и живешь с этой болью дальше.

Ужасный у меня характер, правда?

Я и сама это знаю, но оставим совершенство героям романтических сюжетов. Здесь же мы все совершаем ошибки, у всех есть тайны и все лгут.

Именно по этой причине и существует столько нераскрытых истин.

Именно по этой причине мое решение оказалось более очевидным, чем я думала.

Мне пришлось подождать до понедельника, чтобы осуществить последний план. Мой первый шаг был достаточно простым: разговор с Риганом.

Я прогуляла занятия, чтобы встретиться с ним, потому что уже отпала необходимость любой ценой удержаться в Тагусе, и было неважно, поставят мне «неуд» или нет. Честно говоря, мне уже многое стало неважно, потому что я должна была идти прямо к цели и никуда не сворачивать.

У дверей его квартиры снова сидела та же женщина, похожая на сотрудницу службы безопасности. Она опять обыскала меня с головы до ног, после чего пропустила внутрь, смерив перед этим красноречивым взглядом: «Смотри у меня!» Я вошла в квартиру. Риган был на кухне. Его светлые волосы растрепались в живописном беспорядке. Осанка и жесты были непринужденно-элегантными. Он был в темном свитере, свободных брюках и… белом фартуке. Он что-то готовил, причем, похоже, как настоящий мастер, судя по густому и тонкому аромату жареного перца, лука и грибов, от которого у меня забурчало в животе.

Поставив сковородку на плиту, он повернулся ко мне и указал на табуретку возле кухонного стола, на которую я и села.

– Вина? – галантно предложил он.

На столе стояли бутылка и два бокала. Один был полон, другой пуст.

– Спиртного? – переспросила я. – Конечно.

Он широко улыбнулся и взял бутылку.

– Должно быть, ты что-то раскопала, если попросила меня о встрече, – сказал он, наполняя бокал.

Риган протянул мне бокал, я взяла его и сделала глоток, предварительно понюхав вино. Вы же знаете, это обязательно нужно сделать, чтобы выглядеть не безнадежным вульгарным пьяницей (даже если ты такой и есть), а утонченным ценителем хорошего вина, о-ля-ля!

Больше я об этом не думала. Риган отчаянно хотел получить компромат, который уничтожит Эгана, верно?

Ну что ж… Это пожалуйста.

Я вынула из кармана брюк флешку и протянула ему.

– Здесь есть то, что может тебе пригодиться, – сказала я, – но я хочу знать, почему ты это делаешь, только по правде.

Риган посмотрел на меня с веселым недоумением.

– Я тебе уже говорил, что хочу помочь Эгану, – просто ответил он.

Ох, он действительно мог заставить кого угодно поверить, что у него нет иных намерений. Все Кэши – идеальные лжецы. Это словосочетание должно стать брендом всей семейки.

– Ты хочешь помочь ему в том скверном деле, которое, как считаешь, он совершил? – напрямую спросила я.

– Вот именно, – кивнул он.

– И что же он сделал? – спросила я. – Ты думаешь, он убил свою кузину Мелани?

Этого вопроса Риган не ожидал. Он посмотрел мне в лицо – пристально, но спокойно.

– Значит, ты знаешь про Мелани, – отозвался он, после чего с любопытством добавил: – И кто же тебе рассказал?

– Эган, – соврала я.

Его губы скривились в легкой улыбке, наполовину шутливой, наполовину сердитой.

– И полагаю, тем самым он разрушил ваши отношения с Адриком, – заметил он с явным намерением поговорить об этой токсичной связи.

Меня внезапно охватил такой приступ гнева и тоски, что едва не стошнило, но я сдержалась. Следовало быть сильной, чтобы задавать правильные вопросы.

– Да, я знаю, что у них были отношения… – сказала я. – Очень болезненные и зависимые. Ты всегда это знал?

– Не то чтобы знал, – пожал плечами Риган. – Они слишком много времени проводили вместе и наедине, и Адрик всегда ревностно защищал ее. Непохоже на обычную родственную привязанность между кузенами.

– И ты ничего не предпринимал? – спросила я.

– Я и не хотел ничего предпринимать. Мне было все равно.

Я нервно сглотнула, набираясь смелости для следующего вопроса:

– Как ты думаешь, они когда-нибудь…

– Спали? – вставил Риган, прежде чем я успела закончить фразу. – Не буду отрицать, все указывает на то, что да. Если коротко, то, будем реалистами, рано или поздно это должно было случиться. Он всегда принадлежал Мелани душой и телом. Тебе было больно об этом узнать? – сочувственно спросил он.

Я представила, как Адрик спит со своей кузиной, с которой вместе вырос… О боже, я чуть было не разрыдалась от боли, так меня ранила одна мысль об этих извращенных чувствах.

– Очень больно, – призналась я.

– Не волнуйся по этому поводу. – Он равнодушно махнул рукой. – Уверен, ты найдешь кого-нибудь получше.

– Единственное, чего я хочу, – это уничтожить Эгана, – заявила я, показав ему флешку. – И вот с этим у нас получится. Здесь достаточно улик, чтобы открыть против него уголовное дело о смерти Мелани.

– Здесь запись с места преступления?

Мне захотелось сказать: «Нет, Риган, это монтаж, сделанный в фотошопе, с муляжами из папье-маше», но я подавила желание съязвить.

– Здесь улики, собранные Мелани: аудио и сообщения, которые доказывают, каким он был монстром, – объяснила я. – Хотя, наверное, прежде чем их использовать, тебе стоит кое-что стереть. Даже не знаю, стоит ли предавать это огласке.

– Что именно?

Он отвернулся к своей сковородке, не подозревая, что я собираюсь сказать ему нечто очень важное. С минуту я любовалась его задницей, потому что, ну, вы же знаете… Инстинкты – это нечто неудержимое и неконтролируемое. Да, он дрянь, и я его ненавидела, но что с того? Жизнь такова, какова она есть.

– То, что Эган не сын Эдриена, – ответила я.

Руки Ригана замерли от удивления. Он тут же выключил плиту, чтобы ничто не отвлекало внимания от новой проблемы.

– Это очень деликатная тайна, – произнес он. Голос его звучал спокойно.

– Я знаю и не собираюсь никому об этом рассказывать, – заверила я. – Ты можешь мне доверять.

Глупо было так говорить, ну да ладно.

– Я доверял тебе все это время, – улыбнулся Риган. Казалось, в его улыбке не было угрозы, но у меня по коже побежали мурашки. – Видишь ли, Джуд, я объясню тебе кое-что. Наша семья – очень влиятельная. На протяжении многих поколений мы зарабатывали состояние и репутацию. Носить нашу фамилию – значит, оберегать наследие и репутацию, а затем передать их детям.

– Все дело в этом? – удивленно спросила я. – Ты хочешь заграбастать все деньги Эдриена? Как в сериалах?

Риган непринужденно рассмеялся, словно уничтожив этим смехом все мои глупые доводы.

– Деньги и так уже почти мои, – признался он. – Адрик и Александр имеют право на свою долю наследства, будучи его сыновьями по крови, но Эгану не принадлежит ни пенни, потому что он – плод измены своей матери. Она всегда любила брата отца, то есть нашего дядю Арманда. Даже после свадьбы она продолжала с ним встречаться, и отца приводила в бешенство эта связь. И особенно последствия связи.

– То есть Эган, – закончила я.

Меня совершенно не удивило, что семья Кэшей скрывает подобные тайны. Если уж они скрыли даже убийство, от них можно ждать чего угодно. Но, честно говоря, откровения Александра, поведавшего мне правду, ввели меня в ступор. Я никак не ожидала, что человек, так чтивший Эдриена Кэша, не был его родным сыном.

– Так вот, отец растил его как собственного сына, пока их мать была жива и могла защитить его, – продолжал он. – Но потом ничто уже не могло заставить Эдриена любить Эгана. Но, с другой стороны, довольно трудно избавиться от парня, который вымахал за метр восемьдесят и способен трахаться без устали.

Да, согласна, от Эгана трудно избавиться, ведь хоть он и кажется идиотом, но на самом деле чертовски хитер.

– Но в Эгане тоже течет его кровь, – заметила я. – Он же его племянник… твой кузен… и тоже Кэш.

Риган покачал головой. Лицо его сделалось суровым; похоже, его рассердило, что я защищаю Эгана.

– Я тоже Кэш по рождению, – возразил он. – Меня ненавидели все, кроме отца. Много лет мне приходилось жить вне дома, потому что мать Эгана, Адрика и Александра не хотела, чтобы я общался с ними. Лишь после ее смерти я смог занять свое место. Это несправедливо.

Теперь я понимала причину ненависти и чувства соперничества, которые Эган всегда питал к Ригану. По странной иронии судьбы, у кузенов были еще и похожие имена. Кстати, уж не был ли выбор имени тайной игрой матери Эгана? Если это так, то насколько бесстыдной была эта женщина? Так или иначе Риган постоянно подогревал ненависть Эдриена к Эгану, видя в нем заклятого врага.

В конце концов, Адрик и Александр были единоутробными братьями Эгана и в то же время его кузенами по отцовской линии. Бывает же такое!

– Спасибо, что сказал правду, – кивнула я Ригану. – Думала, ты мне наврешь.

Он сделал глоток из бокала очень мужским и в то же время элегантным движением, которым мог заворожить кого угодно. Едва пригубив, он улыбнулся мне как давнему другу. Его глаза довольно заблестели.

– Я знаю, что ты ненавидишь Эгана так же, как и я, – тихо, почти шепотом признался он. – Это видно по твоему взгляду, но еще больше – по твоим поступкам. Я наблюдал за тобой, Джуд, и знаю, что ты причинишь Кэшам еще больше боли, чем они причинили тебе. Таков закон жизни. Мы причинили зло, и это зло обернется против нас.

Он взял с кухонного стола желтый конверт и подтолкнул ко мне.

– Здесь деньги, чтобы ты в ближайшие дни уехала из Тагуса, – добавил он. – Сама понимаешь, как только ты выйдешь из этого дома, за тобой будет следовать по пятам мой человек. Я тебе доверяю, но предпочитаю быть осторожным.

Я заглянула в конверт. Целая пачка купюр. Это было справедливо. Мы заключили сделку. Я передала ему флешку, кивнула, а он посмотрел на меня серыми глазами Кэшей, сиявшими победным блеском. Я повернулась к нему спиной и направилась к двери. Выйдя из квартиры, увидела, что Рэмбо в юбке по-прежнему на посту. Она смерила меня подозрительным взглядом, но я проследовала мимо нее прямо к лифту, вихляя тощим задом, и покинула здание.

Второй шаг я осуществила этим же вечером, потому что после того, как передала Ригану улики, мое время было ограничено.

Что было хорошо в Тагусе, так это всевозможные интересные мероприятия, проводившиеся, чтобы увеличить популярность университета. Короче говоря, накануне у нас началась Неделя искусств. На протяжении пяти дней проводились разные акции, но первый день всегда был посвящен торжественному открытию в актовом зале, во время которого ректор произносила речь. По этой причине в два часа пополудни зал уже был полон студентами, снующими туда-сюда в ожидании начала. Меня там не было. В эту минуту я находилась в одной из пустующих аудиторий в корпусе информатики. Из окна было хорошо видно, что происходит в зале. У меня за спиной Арти заканчивала последние приготовления, потому что я уже все ей рассказала. Под словом «все» я имею в виду Хенрика и его смерть.

Это было нелегко. Я вошла в ее комнату в нашей квартире и все ей выложила.

Какое-то время она молчала. Я призналась, что приехала в Тагус с целью, не имевшей никакого отношения к учебе, и знала о Кэшах задолго до этого. В конце концов, мне больше не было смысла что-то скрывать. А кроме того, я все равно не могла больше здесь оставаться.

Что касается Арти, то она выслушала мою историю без лишних комментариев. Под конец она лишь произнесла: «Хорошо, давай сделаем это».

Теперь мы это уже сделали, но я заметила, что она немного изменилась. Она стала более серьезной и менее разговорчивой.

Теперь мы ждали Эгана, которому отправили сообщение, назначив ему встречу, чтобы заключить сделку. Какую именно сделку? Я ему не сказала.

Арти встала рядом со мной.

– Все готово, – сообщила она.

Я поспешно обернулась – убедиться, что все в порядке.

Все находилось где положено и как положено.

– Спасибо, все прекрасно, – кивнула я.

Арти тоже полюбовалась своей работой.

– Почему ты выбрала этот путь? – спросила она.

Ну, положим, правду можно поведать самыми разными способами. Немного придя в себя и обдумав все возможности, я отобрала несколько самых ярких.

В стиле Ханны Монтаны: снять парик (образно говоря) и сказать: «Привет, я Айви Дамале».

В стиле сериала «СSI. Место преступления»: встать перед ними, выхватить револьвер и крикнуть: «Руки вверх! Вот я тебя и поймала, пора платить по счетам!»

В стиле мыльной оперы: подняться на лекторскую кафедру в Тагусе и поведать всему свету свою историю: «Я приехала сюда, чтобы отомстить…»

Но все эти способы сообщить правду, как бы занимательны они ни были, имели свои недостатки, к тому же являлись слишком уж экстравагантными. Иначе говоря, я не могла сообщить студентам, что проникла в Тагус по фальшивым документам, потому что это преступление, правда ведь?

Так что под конец я поняла: нужно проделать все максимально просто, не раздувая до размеров мировой драмы.

Все началось с Эгана. Все закончится Эганом и мной.

– Эган будет в восторге, – сказала я.

Арти кивнула.

– Пойду на свою позицию.

Она собралась уже уйти, но я ее задержала:

– Прости, что не рассказала тебе раньше…

– Я тебя не осуждаю, поверь. – Она не сердилась, но выглядела огорченной. – Ты и не обязана была мне рассказывать.

Я вздохнула. Я ненавидела подобные трудности, возникавшие в минуты откровений.

– Признаюсь, я не сказала тебе, потому что… – я глотнула воздуха, чтобы набраться смелости, – все это время боялась, что ты меня предашь и переметнешься на сторону Эгана.

Арти глупо хихикнула.

– Особа, которая притворяется твоей подругой, а потом тебя предает? – с отвращением спросила она, качая головой. – Это слишком банально, Джуд.

Я слегка нахмурилась.

– Но признайся, у тебя ведь были такие мысли?

– Предать тебя?

Я кивнула.

– Ты могла рассказать все Эгану и заслужить его одобрение.

Арти с минуту раздумывала. Она выглядела подавленной. Ее темные волнистые волосы были собраны в низкий хвост. На ней были неизменные очки и любимая вязаная жилетка. Сейчас в ней не было ничего от той кокетливой девушки, носившей короткие топики, чтобы привлечь внимание Адрика. Это была умница Арти; трудно поверить, что Эган мог вытереть об нее ноги.

– Думаю, да, – согласилась она, печально улыбнувшись. – Но я же сказала с самого начала: ты можешь мне доверять.

Внезапно я поняла, что с самого начала была морально готова к борьбе и противостоянию, но никогда – к искренней дружбе. Все это время я ждала какой-то подлянки, и по этой причине все казались мне подозрительными.

А чего вы ожидали? Что Арти окажется дрянью? Согласна, я тоже дрянь, потому никогда не рассказывала ничего лишнего, чтобы это впоследствии меня не погубило. Однако, несмотря на все совершенные ошибки, на все передряги, я нашла настоящую подругу. А самое ужасное, что меня это не радовало, настолько я была занята осуществлением своих планов.

И теперь я поняла, что больше всего буду скучать по этой девушке, которая вечно не знает, что надеть.

– Ты расскажешь мне свою страшную тайну? – попросила я. – Тогда бы я не чувствовала себя так паршиво…

Это могло показаться смешным, но я говорила серьезно. Арти вздохнула.

– Ну ладно… Ты мне рассказала, что сделали Кэши, но я все равно уверена – если бы Эган сорвался в пропасть, я протянула бы ему руку, – призналась она тихо и удрученно. – Конечно, я просто ужасный человек.

Возможно, но далеко не самый худший. На шкале ужасных людей место на вершине занимаю я. Всю юность я только и делала, что планировала разрушить чужую жизнь, а сейчас не имею даже приемлемого плана собственной жизни. Но после того, что собираюсь осуществить сейчас, я стану совершенной мерзавкой. Быть может, я закончу свои дни глубоко несчастным человеком и умру от угрызений совести, а потом попаду в ад и буду вечно гореть в огне, потому что таким мстительным людям, совершившим столько злодейств, нет пути на небеса.

Я не могла осуждать Арти или даже сказать ей: «У тебя плохой вкус, подруга».

Я нашла более деликатный способ выразить свое мнение.

– Мне любопытно, почему ты в него влюбилась, – произнесла я с веселой улыбкой.

Я ждала от нее каких-то совершенно неубедительных доводов, которые она не сможет заставить меня проглотить. Эган всегда был мне ненавистен, однако ответ Арти меня по-настоящему удивил, а еще больше удивила та искренность, даже задушевность, с какой она ответила:

– В Эгане есть нечто такое, о чем никто не знает. Такое, что проявляется, когда он один и не подозревает, что ты на него смотришь. Тогда он кажется уязвимым. Это как если бы ты вдруг перестала защищаться от мира, сняла маску жестокости и просто стала собой. И становится понятно, что не все еще потеряно, ничего непоправимого не случилось и это вовсе не окончательная его версия.

Я на миг нахмурилась, захваченная внезапным приливом противоречивых чувств. Для Эгана еще не все потеряно? В смысле, есть надежда, что он однажды перестанет быть таким жестоким придурком?

Арти издала смешок, больше похожий на фырканье, встряхнув головой, словно хотела вытряхнуть из нее собственные мысли.

– Не знаю, – добавила она, пожимая плечами. – Возможно, это то же самое, что заставило тебя влюбиться в Адрика. Нечто «неожиданное». Ты сама не знаешь, как это случилось. Ты лишь знаешь, что это существует, и не можешь ничего поделать.

Я подошла к ней, положила руки ей на плечи и очень серьезно посмотрела на нее – как мать, в тысячный раз дающая наставления девятнадцатилетней дочери.

– Арти, ты заслуживаешь лучшего, чем Эган, как бы он тебе ни нравился, – серьезно произнесла я. – Таким девушкам, как ты, нужен кто-нибудь вроде Лэндера – человек, который сможет их оценить.

Подруга бросила на меня тревожный взгляд.

– А таким, как ты? – спросила она. – Кто нужен им?

Я старалась не задаваться этим вопросом. Я не считала себя праведницей. И знала, что поступаю плохо, но все же решила взять на себя это проклятие. Меня не ждал счастливый конец, но мне было все равно. Если избегать воспоминаний, я справлюсь.

К тому же я пыталась вести себя иначе, пыталась отступить, отказаться от своих планов, но счастливый конец неизбежно ускользал, еще больше меня распаляя. От одной мысли об этом у меня в горле вставал дурацкий комок.

Я убрала руки с ее плеч, сглотнула, сжала губы и с суровым видом снова повернулась к окну.

– Таким, как я, приходится быть жестокими и оставаться в одиночестве, расплачиваясь за последствия своих поступков. Именно этого мы заслуживаем, – заявила я резко и без сожалений.

Арти растерянно уставилась на меня, но я твердо стояла на своем. Признаюсь, в глазах у меня немного защипало, но к чертям сантименты! Я и так уже обнаружила свою уязвимость по вине проклятых чувств, и все закончилось ужасно. Нужно сосредоточиться.

– Ты уверена, что стоит это делать? – спросила она.

Это была попытка образумить меня и спасти от ужасной судьбы, которая меня ждет, но я не хотела, чтобы меня спасали. Я хотела броситься в ад мести, отрывать головы и наблюдать смертельную агонию. Ну, пусть не так буквально. Не будем скатываться в психопатию. Не будем доходить до крайностей.

– Я собираюсь завершить то, что намеревалась, – уверенно ответила я.

Ее молчание подтвердило, что она ждала от меня колебаний, но я ни о чем не сожалела; во всяком случае, не в эти минуты.

– Встретимся потом? – спросила я, меняя тему.

– Конечно, – уверенно заявила она. – Я буду ждать тебя на том же месте.

Арти направилась к выходу из аудитории. Я хотела позволить ей уйти, ничего не сказав, чтобы она не пыталась снова уговорить меня, но все же посчитала необходимым добавить:

– Еще раз спасибо.

Она остановилась, открывая дверь, и улыбнулась мне – дружелюбно и немного печально.

– Нет, Джуд, это тебе спасибо, потому что теперь я меньше боюсь.

Прежде чем она вышла, я добавила кое-что еще:

– Сходи к Лэндеру, хорошо?

Она рассмеялась и покачала головой, словно для нее и не существовало этой темы. Затем повернулась ко мне спиной и побежала к двери.

– Поговорим об этом потом! – крикнула она из коридора.

– Ты шутишь? А сейчас ты не можешь решать? Это же настоящая конфетка!

Я слушала ее удаляющийся смех, пока не осталась одна в пустом здании. Тогда я закрыла дверь и стала ждать.

Прошло десять минут. В окно я увидела, как Эган вылетел из зала и со всех ног бросился к корпусу информатики.

Я морально подготовилась, глубоко вдохнула, набралась смелости и постаралась придать лицу суровое и непреклонное выражение. Я решила сохранить его с начала и до конца. Джуд Дерри не уронит ни единой слезинки и не позволит себе выглядеть жалкой, как случилось в квартире Адрика.

Больше никакой слабости! Пришло время надрать им задницы!

Пора покончить со всем. И я это сделаю весьма эффектно. Вполне в стиле Кэшей.

Дверь распахнулась, и в зал влетел Эган, явно ожидавший увидеть какого-нибудь головореза, пришедшего его шантажировать. Увидев всего лишь меня, он застыл, глядя на меня смущенными и ошеломленными серыми глазами, словно думая: «Джуд? Всего-навсего?»

Затем он с еще большим недоумением посмотрел на середину аудитории.

Стол и два стула, один против другого.

На столе колода карт и несколько стопок жетонов.

– Это еще что такое? – спросил он требовательным тоном, к которому всегда прибегал, если чего-то не понимал.

– Наша последняя партия.

Эган нахмурился, ничего не понимая.

– Ты что, издеваешься? – настороженно выкрикнул он.

– Нет. Пришло время поговорить.

На его гладковыбритом лице застыло неописуемое недоумение. Ох уж эти угольно-черные волосы, великолепная фигура, белая рубашка и брюки цвета хаки, словно он представитель королевской семьи… И вот он здесь, а мне казалось, что у него за спиной стоят Адрик, Александр и Риган. Ну почему все Кэши так похожи? Меня это нервировало.

– О чем поговорить? – недоверчиво спросил он.

Я решила прояснить ситуацию, чтобы у него не перемкнуло в мозгах.

– Сначала посмотри сюда.

Я вынула фотографию из кармана джинсов. На ней были двое детей и женщина, сидевшие за праздничным столом, на котором стоял торт. Разница в возрасте между детьми была весьма заметной. Девочка была намного младше мальчика. Женщина выглядела счастливой, и вообще все трое казались радостными.

Я показала ему фотографию. Эган смотрел на нее, онемев от изумления. Да, было очевидно, что с его точки зрения это выглядит весьма странно и нелогично, но для меня все наполнено величайшим смыслом.

– Вот это моя мама, а это я, – сказала я, указывая на фотографию. – Моя мама была очень веселой и улыбчивой, пока не впала в ужасную депрессию и не перестала интересоваться мной.

Эган растерянно и недоверчиво посмотрел на фотографию, затем на меня. Я ткнула пальцем в мальчика.

– А это мой брат Хенрик… Моя жизнь была такой счастливой, пока вы его не убили.

Молчание.

Глубокое и напряженное, то самое вязкое молчание, в которое мы погружаемся, когда не знаем, как реагировать.

На минуту я невольно замечталась. Я представила, как Эган заплачет и станет умолять не выдавать его, но никакой бурной реакции не последовало, как и привычного приступа гнева. Он лишь пристально смотрел на меня, словно ожидая, что сейчас я закричу: «Это шутка!».

Однако едва он понял, что все это может плохо закончиться, и я, тупица Джуд, застала его врасплох, его лицо помрачнело. Он был в ярости, что попался в ловушку, и тут же принял вызывающе-оборонительную позу.

– Ну, и в чем дело? – спокойно спросила я, глядя на его растерянность. – Ты забыл все слова? Хитрец, крикун и скандалист Эган Кэш внезапно онемел?

Ответил он сразу, но было видно, что парень несколько ошарашен.

– Пытаюсь понять, как такое возможно.

Я кивнула.

– Ясное дело, ведь ты всегда считал меня слишком тупой и теперь не понимаешь, как мне удалось обвести тебя вокруг пальца, несмотря на все твои расследования, – ответила я по-прежнему спокойно, как если бы речь шла о чем-то обыденном.

Он недоверчиво заморгал.

– Именно поэтому, идиотка.

– Ты не видел связи между нами, потому что, нанимаясь к вам в дом, Хенрик использовал отцовскую фамилию, – объяснила я. – А я, в свою очередь, применила один трюк, чтобы скрыть, кто я на самом деле.

Эган застыл, снова уставившись на фотографию с каким-то странным напряжением. А я меж тем продолжала:

– Итак, подведем итог этой драматической истории: мое настоящее имя – Айви Дамале, и я приехала сюда с целью заставить вас расплатиться за смерть брата. Мне повезло, и я смогла заполучить все необходимое, чтобы достичь этой цели. Оно здесь, на видео, которое записала камера, спрятанная в комнате Мелани.

Я достала из другого кармана флешку и протянула ему. Эган посмотрел на нее так, словно не верил, что она настоящая. Однако, поняв, что устройство не собирается исчезать, все же отреагировал.

Эган всегда оставался Эганом; вот и теперь он не нашел ничего лучше, кроме как глупо рассмеяться.

– Так Хенрик – твой брат? – хмыкнул он. – Но вы же совсем не похожи.

С присущей ему наглостью он взял фотографию и снова посмотрел на нее, сравнивая с моим лицом.

– Я изменила внешность, придурок, перед тем как приехать сюда, – фыркнула я.

– Ну хорошо, чего ты хочешь в обмен на молчание? – спросил он.

Я предполагала, что он об этом спросит. Как всегда, Кэш считал, что что при помощи денег можно уладить любую проблему. Он даже не представлял, чего я хочу.

– Денег? – предложил он, прежде чем я успела ответить. – Мы вполне можем договориться.

Но я решительно и непреклонно покачала головой.

– Думаю, будет достаточно, если ты встанешь передо мной на колени, как встал в тот вечер перед Риганом, чтобы уговорить его спасти тебя.

Я произнесла это с такой естественностью и серьезностью, что лицо Эгана на миг помрачнело. Вся его веселость куда-то исчезла. Он застыл. Все его мускулы были напряжены. Встать на колени для него так ужасно? Да, это и правда серьезный разговор.

– Признаюсь, я ожидал от тебя чего угодно, но это… – Он встряхнул головой, словно отгоняя слова, и произнес, сердито и твердо: – Я не собираюсь вставать на колени.

Я с вызовом посмотрела на него, давая понять, что решение мое бесповоротно и других вариантов не будет. Он застыл все в той же позе. Воздух между нами напряженно заискрил. Я ждала, ждала, ждала…

И через минуту небрежно махнула рукой.

– Нет, не надо вставать на колени, – успокоила я его. – Как бы я тебя ни ненавидела, до такого садизма я все-таки еще не дошла. Я лишь хочу получить ответы на мои вопросы.

Честно говоря, я всего лишь хотела увидеть его реакцию, хи-хи!

Разумеется, его моя шутка развеселила намного меньше, чем меня.

– Так ты считаешь, что пробраться сюда, постоянно лгать и строить планы мести менее жестоко, чем заставить меня встать на колени? – спросил он, как если бы речь шла о чем-то смешном и абсурдном.

Проблема была уже не в том, кто с кем хуже поступил, чей поступок кого сильнее ранил и не окажутся ли они все невинными овечками, которых я обвинила в страшном преступлении.

– По крайней мере, я не собираюсь тебя убивать, – заявила я таким тоном, словно хотела сказать: «Давай видеть во всем светлую сторону». – Несмотря на всю ненависть к тебе, поверь, я не настолько сошла с ума, чтобы убивать вас или что-то в этом роде. Так что я точно не самый мерзкий человек в этом зале.

Эган усмехнулся. Смешок был резким и показался мне еще и нервным, хотя, возможно, это я уже придумала. Затем он внимательно огляделся, словно боялся, что кто-нибудь войдет и все услышит. Но мы были одни: только он и я.

– Хенрик не был невинным ангелочком, на которого мы напали! – выпалил он.

– Но было бы все-таки лучше, если бы вы посадили его в тюрьму до конца дней за то, что он пытался сделать, – с горечью возразила я. – Вот только этого не случилось. Вы слишком ненавидели его, чтобы остановиться и подумать.

Эган сжал губы и медленно кивнул, как будто эти слова точно попали в цель.

Он снова взглянул на фотографию, которую все еще держал в руках. Я заметила, как дрожат его пальцы и челюсть. Должно быть, ему пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержаться и не выпустить на свет злобного монстра, сидевшего внутри.

Через несколько секунд он протянул мне фотографию, и я ее забрала, снова положив в карман.

Улучив момент, он с любопытством посмотрел на стол с картами. Уголок его губ чуть заметно дрогнул в легкой полуулыбке. Я по-прежнему была начеку. Рядом с Эганом нельзя расслабляться.

– Ну ладно, как ты собираешься восстановить справедливость? – спросил он уже немного спокойнее. – Что ты намерена делать?

– Видеозапись убийства появится на экране в актовом зале, – объяснила я. – После анонимных звонков в полицию и прессу сюда явятся полицейские и журналисты и все увидят. Одновременно с этим видеозапись автоматически попадет по электронной почте на все телеканалы. Также она будет выложена на «Ютьюб» и в «Инстаграм» и пробудет там достаточно времени, чтобы все желающие ее скачали, прежде чем компромат удалят. И наконец, у вас не будет возможности ее уничтожить или воспрепятствовать показу.

Вот так я решила поступить. Лэндер взялся разместить видеозапись в Сети, а Арти согласилась показать ее в актовом зале. К концу дня все студенты будут знать о скандале в почтенном семействе Эдриена Кэша.