Текст книги "Пыха"

Глава XXV

Несколько дней Пыха маялся от звенящей тишины вокруг. Все были заняты своими делами. Серый с семьей так и не вернулся в городскую квартиру после снятия ограничений в передвижении. Работал посменно на своей заправке, а потом занимался хозяйством на даче. Любимый огород десантника отнимал все свободное время, да и сыновьям на свежем воздухе было лучше. Олегтоже с понедельника вернулся в стены своей лаборатории и пропадал там допоздна. Только мастерская фототехники, где работал Королев, обещала открыться лишь с 1 августа.

Американец как нарочно не звонил, хотя Витек таскал с собой подаренный «iPhone». Вспомнив, что Олег выкинул SIM-карту старенького сотового, после того как в квартиру фотографа заявились двое незнакомцев, Пыха заглянул в ближайший офис МТС и восстановил свой прежний номер. Однако, и тут надежда на то, что кто-то по старой памяти позвонит и закажет хоть какую-нибудь подработку, не оправдалась.

Соваться на свой страх и риск к дому герцогини после того, как некий Марк, бывший дозорным у немца, был задержан охранниками, что называется с поличным, не хотелось. Шоколадница упомянула о встрече, намеченной на четверг, то есть уже завтра, но детали этого рандеву оставалась совершенно неизвестны. Он даже прошелся несколько раз около гостиницы «Националь», но черная «Тойота-Камри» стояла на парковке для гостей… Все как-то застопорилось, а ничем другим заниматься не хотелось. Витек так и слонялся, без какой-то определенной цели, по улицам столицы. Но хандра не отпускала.

Пару дней назад Пыха даже попробовал съездить за город и поснимать со своего дрона пейзажи, чтобы потом смонтировать клип, но ничего путного из этого, кроме банальных панорам, не получилось. Хотя и в хорошем качестве. Посещение только что открывшихся кафе, фотографу тоже не понравились. Народ толпился в очереди снаружи, а потом, занимал освободившиеся места в шахматном порядке. Некоторые посетители воспринимали это, как возврат к прежней беззаботной жизни и оживленно болтали за чашкой капучино или стаканом мохито. Однако, Королеву это казалось лишь позерством.

Уже стало темнеть, когда ноги сами привели фотографа к многоэтажке, где жил Олег. Его «Опель» стоял на обычном месте, говоря, что хозяин дома. Без предупреждения, по сотовому, Витек поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь. Та рывком открылась, и взъерошенный Корень спросил:

– Уже знаешь?

– О чем?

– Серого забрали. Светка только что звонила. Приехал наряд и надел наручники. Следствие нашло двух свидетелей, опознавших по фотографии человека, бежавшего в сторону леса от горевшей машины.

– Что за чушь?

– Кто-то очень хочет упрятать Серегу за решетку. Едем…

Лифт еще оставался на этаже, словно ждал их, и, через пару минут, «Опель» выехал со стоянки. Какое-то время, оба молчали. Они сидели рядом, почти плечо к плечу, и это ощущение возвращало им уверенность, что вместе они сильнее и смогут помочь товарищу.

– Американец не объявлялся? – первым нарушил молчание Олег.

– Нет. Словно ему все равно…

– Я тоже каждое утро проезжаю мимо «Вольво» Артурчика и копирую записанные файлы. Ни одного интересного нового предложения. Он больше никому не хочет втюхать свой пакет документов на русское золото, хотя разослал несколько десятков писем всевозможным дворянам с предложениями о встрече. Кстати, «Фиат» Марка у дома, где он прописан, так и не появлялся, и файлы в памяти жучка никто не стирает. Похоже, мой пессимистический прогноз оправдался…

В ответ фотограф только промолчал. Ему стало понятно настроение Корнеева – он тоже не понимал застывшую вокруг тишину. После какой-то гонки с препятствиями, теперь была видна только ледяная безмолвная равнина.

– Что ты жмешься ко мне? – Олег раздраженно глядел в зеркало заднего вида. – Слева свободно. Обходи, коль торопишься.

Пыха мельком глянул на мощные фары, вплотную приблизившиеся к заднему бамперу «Опеля». Судя по их высоте, машина была солидной. Тем временем поток притормозил перед светофором у перекрестка.

– И в ресторане у немца все работает исправно, – развел руками Корень, – они словно сговорились. Дорвались до баров, что ли…

– Я тоже попробовал, – признался Витек, – скукотища.

Едва загорелся зеленый свет, «Опель» тронулся вперед, но тут Олег заметил летящую слева «Газель» и ударил по тормозам. Все бы обошлось, но стоящая позади них черная машина взревела двигателем и толкнула «Опель» под «Газель», рискнувшую, на полной скорости, успеть проскочить перекресток.

Удар слева был сильным, и более легкий «Опель» отлетел, как мячик вправо. В образовавшийся проем между машинами, без помех, проскочил массивный внедорожник, идущий за Олегом, и рванув, свернул за перекрестком во дворы.

Все промелькнуло за долю секунды. Только в сознании у Пыхи каждый миг зафиксировался и разложился в цепочке кадров, как при замедленной съемке. От удара пассажир и водитель потеряли ориентацию, но вскоре, Королев пришел в себя и ошалело огляделся. Олега ударило смятой дверью. Он был без сознания, голова свисала на грудь. Фотограф пытался освободиться от ремня безопасности сам и помочь товарищу, но руки плохо слушались.

Благо подоспели прохожие и некоторые водители. Они помогли выбраться Королеву и осторожно вытащили Олега. Его левая рука была в крови, и, похоже, он получил сотрясение мозга.

Как в тумане, Пыха что-то говорил и делал. Держал друга за руку и вызывал скорую, просил о помощи и все повторял номер удравшего с места аварии черного внедорожника. За ним, в суете, так никто и не погнался.

Быстро приехала скорая помощь и машина ДПС. Олега отправили в травматологию, а с Королевым долго беседовал инспектор, составляя протокол ДТП. Свидетелей было много, и номер внедорожника известен. Хотя, проверка показала, что госномер автомашины был снят со стоявшего с апреля «Москвича». Хозяин видел с балкона, что машина на парковке, а наличие номеров не проверял. Пенсионер даже не знал, когда их скрутили. Видеозаписи автомобильных регистраторов, присутствующих при ДТП, ничего, проясняющего ситуацию, не дали. Точнее, чем «большая черная машина – то ли «Тойота» то ли – «Форд»», никто ничего сказать не мог. Всю вину свалили на водителя «Газели», машина которого была разбита.

Пыха промаялся до полуночи в коридоре травматологии, где Олегу сделали операцию. Врач убедил его, что никакой опасности для жизни пациента нет, но пару месяцев придется походить с гипсом, пока срастется сломанное предплечье. Понаблюдают за последствиями сотрясения мозга, там решат, когда можно будет выписать пациента. Пока он приходит в себя после успешной операции.

Витек перезвонил Светлане, объяснив почему они не смогли приехать поддержать ее и сыновей. При этом в комнате был слышен возбужденный голос тещи. Надо думать, она нашла не самые лестные слова о зяте, заподозренном полицией в уголовном преступлении.

Черная полоса пересекла жизненные пути двух друзей фотографа, и он не знал, как им помочь, понимая, что сам втянул их в это дело. Дома он не смог сесть за компьютер, чтобы по привычке погрузиться в просмотр новых работ коллег на фотосайтах или полистать новостную ленту, не особенно вчитываясь в суть различных сообщений. Все больше мусора сыпалось на головы блуждающих в сети, приучая, более наблюдательных среди них, не верить во всякий вздор. Наверное, также когда-то рождались слухи и домыслы, не имевшие под собой никаких доказательств, некоторые из которых перерождались в анекдоты. Теперь этот вид устного творчества почти вытеснили сообщения, которые авторы даже подписывать не умеют самостоятельно.

Заинтересовавшись, что сообщат в криминальной хронике, Пыха все же немного поискал, но ничего путного из этой затеи не получилось. Он выключил свет и вышел на балкон с большой кружкой растворимого кофе. В домах напротив, ночных огоньков в окнах поубавилось. Похоже, некоторые уже приступили к работе. Это задело фотографа, ведь он прибывал в растерянности. Внезапно, вспомнились слова Олега, сказанные недавно, что мы не золото ищем, а друга из беды выручаем. Тут Королева словно подменили, он быстро собрался и, не глядя не время, рванулся к машине.

Опустевшие улицы столицы безразлично поглядывали на странный «Форд», мчавшийся куда-то, на ночь глядя. С каждой минутой фотограф приобретал уверенность в своей правоте. Нужно было действовать. Первое, что пришло в голову – направиться к загородному коттеджному поселку неподалеку от ресторана «Парус». Уже знакомая дорога в объезд шлагбаума, на асфальтированном шоссе, привела его на берег, у бесшумно несущей свои воды, Вешенки.

Подготовив дрон к запуску, фотограф прислушался. Изредка в соседнем лесу слышался крик ночной птицы. Там тоже кто-то выходил на охоту. У коптера, как и у ночного охотника, разработчики предусмотрели ночной режим работы, который не выдавал его присутствия в темное время суток. Пыха поднял пчелку на поиск двухэтажного дома, где жил американец. Когда внизу показалась лужайка, вокруг большого дома с тропинками, подсвеченные фонариками в траве, он заставил коптер несколько раз медленно просмотреть пространство вокруг, не парит ли рядом квадрокоптер охраны. Убедившись, что он тут в одиночестве, Королев поискал большое освещенное окно. Тут его кольнула мысль, что прибор, обходящий помехи, остался у Олега. Но назад хода не было. Надев наушники, наблюдатель прислушался и стал искать положение направленного микрофона, обеспечивающего наилучшую слышимость…

– Нет, я еще не ложился спать, – услышал Пыха голос Кирилла. – Да, окна закрыты, в доме только охранник на первом этаже. Я вижу его на своем мониторе… Вы правы, привычка.

Последовала пауза, в которой потомок капитана, очевидно, слушал своего собеседника. Обычно сдержанный в общении, он и сейчас он был корректен.

– Нет, меня не удивили результаты голосования по внесению изменений в их Конституцию. Прошло, как и ожидалось, с полной поддержкой электората. Те, саркастические высказывания оппозиции и недоверие соперников, погоды не делают…

Хотя Королев слышал только часть разговора, смысл ему был понятен.

– Я бы сказал, что меня удивила наивность этих людей. Да, именно так. Двадцать лет они поднимали этот вопрос перед администрацией и всякий раз получали категорический ответ, что в том нет необходимости…

– Никто не задумался, почему президент совершенно неожиданно для них решился на такой шаг. Без митингов, угроз и демонстраций… Они не подозревают о той борьбе, что идет за Кремлевскими стенами. И тут, вдруг такая победа…

– Согласен, отсутствие опыта и хотя бы какой-то значимой оппозиции в их Думе… Да… Но какие-то аналитики должны быть. Кто-то может понять причину такого резкого изменения курса…

– В любой стране так грубо отправить премьера в отставку, и не объяснить это… Конечно, у нас не прошло бы незаметно…

– Нет, это не просчеты и даже не грубые ошибки. Это явная борьба за власть… Да резко и жестко, что свойственно дзюдо… Премьер что? Пытался демонстрировать солидарность и понимание… Шел молча позади…

– Все забыли о попытке провозгласить нового императора в 1998 году, а ведь монархисты были близки к цели. Если бы кто-то не объяснил тогдашнему президенту, что не его поднимут на трон, а упитанного молодого человека, так бы все и прошло по плану…

– Согласен, сегодняшняя попытка была намного серьезнее. Принята династическая присяга, лет десять Мария с наследником летают по всей стране на самолете с именем премьера на борту, приемы на местах на высшем уровне… Деловые круги знают, что счета, через которые ведется торговля на международных биржах, оформлены на частное лицо. Опять же премьера…

– Нет-нет. Он уже был один срок президентом. Мировая общественность его знает и быстро поддержит. Всех устроит второй мистер «да». Это политическая и финансовая сторона… Внутренний бизнес? Они договорятся с премьером гораздо быстрее… Да, бизнесу тоже выгодно. Что говорить о РПЦ? Полная поддержка…

– Думаю, что именно все эти аспекты и толкнули на такой неожиданный шаг…

– Как стратег он силен. Бесспорно… Вспомни операцию в Крыму… Пожалуйста, тебе другой пример. Как он появился в Кремле? Ты уже забыл?

Американец сдержанно рассмеялся.

– И в этот раз тоже стиль. Как опытный борец, он выжидал до последнего. Сторонники премьера активизировались, потому что посчитали, что уже выиграли. Но. Как только они показали «who is who», последовала молниеносная контратака. Премьер снят с должности, а новый убрал его сторонников среди министров и поставил своих. Бросок и удержание. Иппон!

Кирилл замолчал, слушая доводы собеседника, затем продолжил.

– У них остался последний шанс… Да, отдать документы на русское золото в ФРС через Марию Владимировну…

– Нет. Даровский блефует. Аналитики подтвердили, что предлагаемый для продажи документ подделка. Точное место оригинала знает тот русский академик, который сбежал в Штутгарт… Да. Поваров. Последнее время он активизировал свой торг. Скорее всего, был в курсе той борьбы в Кремле. Думаю, у него остались все связи с либеральной верхушкой. Его просто припрятали на время.

– Мой человек, в окружении русской княжны крови в Штутгарте его дожмет буквально завтра-послезавтра… Да, мы нашли рычаги воздействия на Поварова…

Наследник капитана выпрямился во весь свой рост и покачал головой.

– Не думаю, что такая авария случайность. Больше похоже на угрозу… Да. Почерк еще одной силы, которую тоже интересует русское золото в ФРС…

– Ты ошибаешься. Это не мои люди… Такая демонстрация силы помешает и нам… Хорошо. Попробую узнать.

Собеседники попрощались, а Кирилл стал расхаживать по комнате от стены к окну и обратно. В минуты размышлений у него проявлялась военная выправка.

Пыха аккуратно вернул свою пчелку к машине и скоро бесследно исчез с темного берега реки Вешенка.

Глава XXVI

По карте до Костромы было 335 километров, и Пыха решился на поездку самостоятельно. Ночные размышления о разговоре американца то ли с немцем, то ли еще с кем-то, оставили больше вопросов, чем ответов. Один из них просто не давал заснуть. Да, фотограф мало интересовался политической обстановкой в стране, но должен же быть кто-то умный и честный, кто может так же понимать и логично объяснять происходящее. Неужели у нас таких нет? Все лучшие организаторы по сбору и анализу информации отосланы за рубеж? Где люди в погонах, давшие клятву до последней капли крови защищать Родину, или у них другая Родина?

В девяностые, будучи школьником, он слушал разговоры взрослых на кухне и споры друзей его отца. Они точно так же не могли понять, как в одну ночь толпа заполнила Лубянку и снесла памятник Дзержинскому. Откуда-то в центе Москвы, ночью, появилась тяжелая техника – мощный подъемный кран, тягач с платформой, люди, знающие, где крепежные болты у тяжеленой статуи и какие нужны к ним ключи, как правильно ее снять с постамента… Кто-то их всех организовал, подготовил, привел на площадь, и ни один милиционер или чекист не попался на пути. Где были дежурные и вооруженная охрана, когда под окнами главного здания КГБ все это происходило? Ни один, давший присягу, не вышел и потом погоны не сорвал.

Эти горестные мысли не отвлекали от дороги. Ярославка была с утра почти свободна. Фуры, тянувшиеся вдоль обочины и какие-то тихоходы, можно было без помех обгонять. Страна еще просыпалась от дремы, вызванной придуманной кем-то пандемии.

Королеву было достаточно беглого взгляда на рекламу внутреннего туризма о Костроме, чтобы понять, где что находится, и как туда добраться. Заинтересовало то, что некоторые сцены фильма Никиты Михалкова «Жестокий романс» были сняты в этом городе. Хотя, фотограф еще сам не мог понять, что именно его интересует в Костроме, но уже с утра выехал туда.

В памяти мелькали какие-то отрывочные данные о старом русском городе. Было несколько легенд о происхождении его названия, но самое реальное, скорее всего, связано с одноименной речкой, которая в черте города впадает в Волгу. На живописной стрелке этих двух рек и стоит Ипатьевский монастырь, связанный с Годуновыми и Романовыми.

Сразу промелькнула мысль, что царствование Николая II началось с принятием присяги в Ипатьевском монастыре и закончилось расстрелом всей семьи в подвале дома инженера Ипатьева. Это был знак судьбы.

В дороге Пыха то и дело возвращался к простому вопросу – зачем он собрался в Кострому. Отговорка, что будет здорово сделать качественный клип о знаменитом монастыре с высоты птичьего полета его самого не очень успокаивала. Хотя, если честно, фотограф не верил до конца, что американец оставит ему профессиональный дрон. Надо было использовать случай. Да и погода выдалась просто на заказ.

Где-то часа через два пути, новоявленный турист заметил кафе при АЗС и стоянку вдоль шоссе. Заправив сначала «Форд», он направился в кафе. Дальнобойщики были верной приметой, что тут хорошо и недорого кормят. Мельком глянув на заказы суровых мужиков с загорелым левым локтем, вечно выставляемым на опущенное стекло в хорошую погоду, Витек попросил это же повторить себе и не ошибся.

После такой заправки начало клонить в сон, и он воспользовался привычным средством – веселыми свадебными мелодиями. Так иногда, бывало, когда он усталый и не выспавшийся возвращался домой после съемок очередной свадьбы. Автоматическая коробка передач «Форда» позволяла притоптывать левой ногой в такт танцевальному ритму, что сразу прогоняло сонливость. Вот и теперь, включив погромче музыку, фотограф подпевал и пританцовывал вместе со свадьбой, которая пела и плясала.

Еще не зная, чем заняться в Костроме, Пыха начал с главного. Оставив машину на бесплатной стоянке у монастыря, взял подмышку свое пчелку и бодро пошел ко входу. Его придирчиво осмотрели и содрали 200 рублей за входной билет и видеосъемку. Это разбудило в нем фотографа, который почувствовал азарт, как охотник, увидевший дичь.

Найдя зеленую полянку у солидной каменной стены, Королев стал готовить аппарат к полету. Тут же рядом возник молодой монах с живым любопытным взглядом. Они разговорились. Почувствовав родственную душу, Витек без остановки рассказывал о достоинствах профессиональной камеры, оптики и самого дрона. Его слушатель просто не мог скрыть своего желания попробовать управлять таким аппаратом.

Получив в помощники Никодима в черной рясе, Пыха начал составлять маршрут для коптера. Благо его сотовый был теперь под рукой. Скачав с помощью Гугл карту местности, он наметил контрольные точки движения своей пчелки над монастырем, которые подсказал ему монах. Никодим в деталях помнил высоты и габариты зданий, потому толково предлагал интересные точки для видеосъемки. Похоже, он сам когда-то думал об этом, а теперь охотно делился информацией, в нетерпении покусывая губы и с жадностью наблюдая за действиями фотографа, который ловко программировал маршрут квадрокоптера.

Когда, наконец, дрон стал медленно подниматься вверх, Никодим просто прилип к Пыхе, глядя на монитор. Неподдельный интерес преобразил лицо молодого монаха, и даже улыбка заиграла на его губах.

Видя фотографа в компании с монахом, никто не мешал ему ни советами, ни ограничениями. Беглого взгляда на монитор оператора квадрокоптера было достаточно, чтобы убедиться в главном – он поймал удачу. Зеленые лужайки, ухоженные дорожки, синева Волги и темные воды Костромы, позолота куполов и свежая окраска крыш зданий монастыря впечатляли. Закончив съемку, Пыха не мог не показать еще не отредактированный материал своему новому знакомому.

Келья, куда Никодим уговорил зайти Королева была самой крайней на первом этаже в правом крыле жилого корпуса. По сути, обычная комната в студенческом общежитии с электрическим чайником, ноутбуком и нехитрой утварью. Разве что, картинок на стенах нет, а полки с книгами ненаучной тематики. Помимо входной двери, в келье была еще одна посолиднее, но наполовину открытая.

– Кладовка, – извиняющимся тоном сообщил Никодим.

– Для знаний? – попытался пошутить Витек, чтобы поддержать дружеский разговор.

– Нет, – смутился хозяин. – Мне, как подмастерью, доверяют только приводить экспонаты в порядок. Вернее – просто очищать от грязи.

– Потом – на витрину?

– В нашем музее одни копии как, впрочем, везде в провинции. Оригиналы подбираем по спискам, приводим в божий вид и отправляем в Москву или Питер. У нас остаются копии, которые сами и делаем. Я второй год в монастыре, так что, до интересной работы меня пока не допускают.

– Понятно… – протянул фотограф. – Ну что, посмотрим на ноутбуке? Переходник для карточки у меня с собой.

Никодим припал к монитору и с нескрываемой завистью разглядывал только что сделанные записи. Впрочем, было на что полюбоваться. С высоты многое обретало иной вид, а главное, он еще не был шаблонным, который все туристы повторяют из года в год. Видя такой интерес, Пыха сжалился и пообещал:

– Дай мне свою почту. Я смонтирую ролик, выложу в «облачное» хранилище и пришлю тебе ссылку.

– С небес? – рассмеялся тот, и восторженные черные глаза его засияли. Но тут зазвонил сотовый. Витек подумал, грешным делом, что это его «iPhone», но Никодим быстро достал из складок рясы маленький аппарат и коротко поговорил.

– Слушай, мне нужно на четверть часа отлучиться. Подождешь? Только не смотри без меня. Я мигом обернусь…

– Не вопрос… Можно я пока гляну на экспонаты в кладовке. Может вставлю пару перебивок в клип.

– Конечно! – кивнул на открытую дверь монах. – Секретов никаких нет. Снимай, что хочешь. Да только тут ничего интересного. Тебе лучше потом в музей заглянуть. Ну, я побежал. Только чур, без меня не смотреть…

Пыха заглянул в кладовку. Это была комната гораздо больше кельи, где на стеллажах и прямо на полу чего только ни лежало. На стойке посредине был закреплен пронумерованный перечень каких-то предметов, который, очевидно, Никодиму нужно было найти и приготовить для реставраторов. Не все названия фотографу были знакомы, разве что подсвечник, а рядом в скобочках было пояснение (Николай-2). Тут Королева от макушки до пят, словно длинным гвоздем пронзила мысль.

Он только вчера рассматривал фотографии царской семьи. Некоторые были явно постановочные, но сделанные не в салоне, а в интерьере какого-то дворца. На одном из таких снимков Пыха отчетливо запомнил старый подсвечник рядом с императором, сидящим за большим столом. Он тогда еще отметил, что это был не канделябр или минора, а простой подсвечник для одной свечи. Возможно, этот предмет был чем-то дорог царю, раз не был заменен на более изящный. Так бывает, что какие-то мелочи связаны с особыми моментами жизни их хозяев, поэтому, они всегда таскают их за собой, никому не объясняя этой своей странной привязанности.

Королев решил проверить догадку и стал осматривать предметы на стеллажах. Тут и пригодилось его способность помнить все, уведенные когда-то, фотографии. Подсвечник для одной свечи был найден, правда такой грязный, что брать в руки не хотелось. Найдя какую-то тряпицу, Королев вытащил подсвечник из общей кучи. Проскользнула мысль, что экспонат слишком легкий для такой солидной бронзовой ножки. Беглого осмотра было достаточно, чтобы понять, как его мог использовать Николай II.

Обернув другой тряпицей круглую подставку, Пыха подналег и подсвечник дрогнул. Старая резьба что называется прикипела, но поддалась. Отвинтив дрожащими от волнения руками стойку от подставки, фотограф боялся заглянуть внутрь. Наконец глянул – ножка была полой. Он пересилил оторопь, овладевшую сознанием, и, подойдя к свету, заглянул. Внутри что-то белело…

Оглянувшись вокруг, гость увидел среди инструментов на столе пинцет. В следующий миг, из полой стойки подсвечника, был извлечен свернутый свиток из нескольких страничек плотной бумаги.

Он даже не стал их рассматривать. Сердце колотилось так, что, казалось, этот звук эхом гуляет по коридорам от кельи к келье. Спрятав свиток под рубаху, Королев начал свинчивать две половинки подсвечника. Тут он заметил следы воска на резьбе. Оказывается, кто-то продумал и такие мелочи для защиты от влаги у простого тайника, стоящего на виду у всех.

Вернув подсвечник на старое место, Пыха еще больше замаскировал его. Только тут фотограф отметил, что не зря взял подсвечник в руки через грязную тряпку. Отпечатков пальцев на закопченной и запыленной поверхности бронзы не осталось. Окинув еще раз кладовку внимательным взглядом, кладоискатель остался доволен. Только свиток, свободно болтавшийся за пазухой в заправленной в штаны рубахи, казался ему цыганской манистой, звенящей, словно колокола, и отсвечивающей, как прожектор.

Гость прикрыл массивную дверь и встал около узкого окна кельи. Заставил себя глубоко дышать, чтобы успокоиться… Он потерял счет времени и просто не верил, что все могло случиться так просто. Руки чесались от нетерпения развернуть и хотя бы одним глазком глянуть на бумаги, но в коридоре уже слышались быстрые шаги монаха.

Пыха не запомнил, как они досмотрели видеозапись. В памяти осталось только то, что, возвращаясь назад к машине, он спросил Никодима, почему экспонаты в кладовке такие грязные. Тот с сожалением ответил, что братья случайно раскопали погреб сгоревшей избы, где ночевал император еще до революции, летом 1913 года. Потом был пожар, из вещей осталось только то, что провалилось в погреб.

У выхода, фотограф открыл перед охранником коробку с дроном, а сам прошел через рамку металлоискателя. Страж порядка строго глянул на монаха, и тот бойко ответил, что настоятель благословил съемку. Поблагодарив за помощь и прощавшись с Никодимом, Королев на негнущихся ногах медленно дошел до «Форда» и спрятал все в багажник.

Дальше он действовал «на автомате», слепо подчиняясь сообщениям навигатора, и не знал, как долго это длилось. Все смешалось в одну размазанную картинку до того момента, как его остановил полосатый жезл инспектора ДПС. Первый же вопрос вывел Королева из гипнотического состояния.

– Ну, и чего ползем? – усы сержанта чем-то сразу не понравились водителю.

– Дык, там знак «60».

– Экий ты законопослушный. Что документы в порядке? Так… Выходим из машины и открываем багажник, капот и все двери.

Сержант начал намеренно неаккуратно просматривать содержимое багажника. Потом осмотрел салон, заглянул в бардачок и карманы на дверях. Тщательно проверил страховку и заставил подуть в трубочку алкометра. Отпускал очень неохотно и, похоже, передал по связи коллегам, стоящим дальше по Ярославке.

Начало темнеть, и неотрегулированные фары некоторых встречных машин слепили водителей, особенно когда вылетали из-за поворотов. В конце одного прямого отрезка шоссе, из кустов перед «Фордом», возник новый инспектор. Пока он проверял документы, из машины ДПС, спрятанной неподалеку, подошел напарник. Витек сам удивлялся своему спокойствию, когда стражи порядка в четыре руки просто выпотрошили «Форд» и даже просмотрели записи видеокамеры дрона. Очевидно, приторможенное состояние фотографа после волнений с найденными документами, помогло ему выдержать все испытания, выпавшие на долю чужака на трассе со столичными номерами.

Чтобы не попасть в третий раз на такую проверку, Пыха перестроил маршрут в навигаторе, чтобы выскочить на трассу М11. Его стало клонить в сон от всех волнений и бессонной ночи. Глаза слипались, и подумалось, что будет очень обидно вдруг попасть в аварию, так и не проверив, что же он нашел в том подсвечнике.

Мелькнула мысль заехать к бабе Вере в Лучинино. Это было неподалеку от того места, где ехал «Форд». Сомнения рассеяли всплывшие в памяти слова Олега, что баба Вера все знает наперед и не задает вопросов. Набравшись наглости он свернул на съезде около указателя «р. Знаменка».

В Лучинино остановился у почерневшего от времени забора. В глубине двора стоял сруб в три окна, в одном из которых горел свет. Пыха открыл незапертую калитку и постучал в освещенное окошко. Выглянул баба Вера. Прижав лицо к стеклу, посмотрела прищурившись. Узнав, кивнула и пошла открывать.

Поставив машину посредине лужайки и наспех выпив чаю, фотограф отправился спать. Вконец измученный, без сил рухнул в приготовленную кровать и крепко уснул.