Текст книги "Пыха"

Глава XXVII

Пыхе снился дворовый пес из его далекого детства. Исхудавший, пугливый с обиженным взглядом, очевидно, изгнанный из хорошего дома за какой-то проступок. Он был принят детворой, взят под защиту и получил кличку Тарзан. Все, кто мог что-то притащить из своего дома, подкармливали бедолагу. Родители этих ребятишек, едва сводившие концы с концами, конечно, видели это, но не ворчали, понимая, что их дети не бросят слабого в беде.

Во сне фотографа Тарзан резвился на зеленой лужайке с тремя пацанами, которые учились в одном классе и жили по соседству. «Ко-ко-ко» как их когда-то дразнили, а потом, стали называть уважительно, смеялись, играя то в одну, то в другую игру. И не было рядом никого счастливее этой троицы и бездомного пса, вдруг нашедшего добрые отзывчивые души. Безденежье и трудности с едой, неопределенность и неуверенность, охватившие страну, их не коснулись. Они были выше этого.

Неожиданно Тарзан остановился и, уперев передние лапы в грудь Пыхи, пристально посмотрел ему в глаза. Откуда-то издалека до слуха Королева стали доноситься чьи-то серьезные слова. Потом он разобрал еще и завывания сигнализации его «Форда». Машина взывала о помощи. Смахнув остатки сна, Витек рывком сел в кровати и огляделся. Перед ним стояла сухонькая баба Вера в длинной ночной сорочке до пола. В одной руке у нее была зажженная свеча, в другой она держала двустволку. Когда Королев окончательно проснулся и вскочил, она протянула ему ружье и серьезно произнесла:

– В обоих стволах картечь. Во дворе двое чужих.

Выбежав на крыльцо, Пыха увидел мигающую всеми огнями машину и два силуэта, около двери водителя. Кто-то внаглую пытался угнать его «Форд»! Разгневанный фотограф шагнул ближе и окликнул воришек. Двое лишь оглянулись и продолжали возиться с замком. Тогда Королев вспомнил, как держал автомат в армии, и стал вполоборота для стрельбы стоя. Прижав двустволку плотнее к плечу, направил ствол на воришек. Для убедительности громко добавил.

– У меня картечь. С пяти метров не промахнусь.

Одному из незнакомцев потребовалось не более секунды для принятия решения. Он кинулся бежать. В три прыжка оказался за калиткой у машины с включенным двигателем. Запрыгнул на водительское сиденье и, не включая ближний свет, рванул с места. Второй угонщик, оставшись в одиночестве, выхватил что-то из кармана. В тишине было слышно, как со щелчком откинулось лезвие. Фотограф резко дернул ствол вверх и нажал на курок. Выстрел грохнул так неожиданно, что в ушах зазвенело.

– Пыха, ты что сдурел! – как-то жалобно пролепетал налетчик с ножом.

– Шмат?! – неуверенно спросил Королев.

– Свои… Это шутка…

Внезапно оживший Шмат, попытался перейти на шутливый тон, но Пыха и не думал брататься. Направив ствол чуть ниже пояса, четко произнес.

– Воскрес? Ну, я это сейчас исправлю.

Он даже не удивился выскочившей фразе, свойственной, скорее, какому-нибудь герою боевика и добавил:

– На колени. От штанов один пояс останется…

В этот момент в соседнем доме над крыльцом вспыхнул свет и двое мужчин легко перепрыгнув через заборчик, оказались рядом. У одного, что выглядел постарше, в руках тоже была двустволка, у другого, помоложе – черенок от лопаты.

– Баба Вера, это твой что ли? – спросил первый.

– Внучок приехал, – откликнулся позади Пыхи старческий голос. – А упыри его машину хотели угнать.

Второй сосед, поигрывая черенком, шагнул вперед и угрожающе произнес:

– На колени, сука, а то ноги переломаю.

Поняв, что шансов нет, воришка бросил нож и встал на колени. Подошедшая сзади баба Вера, незаметно сунула в руку парня с дубиной кусок бельевой веревки. Тот подскочил к ставшему на колени и, повалив на землю, связал.

На грохот выстрела в ночи и громкие окрики подтянулись другие соседи. Вскоре приехал, вызванный кем-то, наряд полиции. Угонщика сразу заперли в зарешеченное отделение полицейского УАЗИКА, а у свидетелей и участников инцидента стали собирать показания. Дольше всех беседовали с Пыхой.

Когда все стихло, смело действовавший фотограф вдруг сник. Его начала колотить дрожь, и он не мог связанно объяснить, что да как, пока баба Вера ни принесла стакан воды.

– Итак, – в который раз спросил сержант, – вы знаете этого гражданина?

– Да. Это Михаил Бронштейн… Его якобы убил Сергей Копылов…

– А вы?

– Я стрелял в воздух…

– Но гражданин Бронштейн утверждает, что не только знаком с вами, но и дружит. Что все было шуткой.

– Да врет он все!

– Милок, – вмешалась баба Вера, – вам нужно позвонить дежурному по Одинцовскому району. Они арестовали Сергея Копылова за несовершенное преступление. Якобы убитый Бронштейн сидит у вас в машине. Помогите коллегам распутать это дело.

– О, как! – вскинулся полицейский. – похоже есть один здравомыслящий человек в этой истории.

– Был еще второй подельник у того, кто сидит в машине. Как увидел хозяина машины с ружьишком, убежал. Вы первого прижмите, он вам все и расскажет. А Виктор просто взволнован, не каждый день у вас на глазах нагло угоняют вашу машину. Давайте, я подпишу показания. Если надо, приду в суд. Только машину присылайте, мне далеко ходить уже трудно.

– Слушай, – сидевший за рацией в УАЗИКЕ напарник, подошел к беседующим, – я дозвонился дежурному по Одинцово. У них действительно есть такой Копылов. Обещали за нашим задержанным утром прислать кого-нибудь. Сами разберутся.

– А меня как же? – вскинулся Королев. – Я же свидетель…

– Координаты мы записали. Если понадобитесь вас вызовут повесткой.

– Пойдем, – ласково взяла фотографа за руку Баба Вера, – я тебе травки заварю и поспишь. Утро вечера мудренее.

Ее мягкая прохладная рука сразу успокоила Королева. Словно послушный мальчик, он засеменил рядом с хозяйкой в дом. Потом, молча сидел за столом на кухне и ждал, когда заварятся какая-то трава в большой кружке. Вдруг вспомнил, что Светка еще ничего не знает и позвонил ей посреди ночи. Радостно и сбивчиво все рассказывал, но получилось не очень связанно. Он пообещал приехать сам, а пока еще поспит, а то, за последний день, на него столько событий свалилось, что голова отказывается работать. Вскоре, кружка горячей настойки оказалась у Королева в руках, и, прикрыв глаза, он начал пить мелкими глотками. Тишина и покой укутали его в этом старом, до недавнего времени совсем незнакомом доме. Потом, он свернулся калачиком на кровати в маленькой комнате и сладко заснул.

Глава XXVIII

Трое друзей, которых когда-то в школе дразнили «ко-ко-ко», собрались вместе на даче Копылова. Хозяин принес в кабинет посуду для кофе и включил электрический чайник. Пока тот закипал, он вопросительно глянул на Олега.

– Защита включена, – Корень демонстративно щелкнул выключателем на небольшой коробочке и положил ее перед собой.

– Итого, – Серый сел поближе к столику и наклонился вперед, друзья последовали его примеру. – Что мы имеем на сегодня?

– Главное, мы вытащили Серегу, а остальное, – Корнеев кивнул на бандаж, поддерживающий его левую руку, – ерунда. «Опель» мой залатаешь? Водитель «Газели» обещал оплатить.

– Не вопрос, – улыбнулся хозяин, – будет лучше нового… Спасибо вам, ребята.

– Слушай, – оба собеседника посмотрели на Королева, – как ты нашел Шмата?

– Вообще-то, это он меня нашел.

– В смысле? – удивился Олег.

– Хотел угнать мой «Форд», – невинно ответил фотограф. – Я пальнул из ружьишка, его кореш успел удрать, а баба Вера сказала полицейским, чтобы они позвонили дежурному в Одинцово, где сидел Серый.

– Да-а, – рассмеялся десантник. – Умеешь ты объяснить.

– Извиняюсь, а ружьишко ты всегда в кармашке носишь – хихикнул Корень.

– Да, ну вас, – обиделся фотограф, но пояснил. – Шмат подставил Серегу из-за той фотографии.

– Похоже, – согласился Корнеев, – а зачем ему твой «Форд»? У него же «Ниссан» был… Вернее, есть…

– Дык, он за документами охотился, – начал злиться Пыха, видя, что друзья его не понимают.

– Стоп-стоп-стоп, – словно судья на ринге раздвинул ладони, Корень. – Я понял. Шмат погнался за двумя зайцами. Серегу подставить под несуществующее убийство своей персоны и подтолкнуть Пыху на поиски документов о русском золоте в ФРС.

– Ну, да! – радостно кивнул Королев.

– Что-то я связи не уловил, – растерялся хозяин. – Про меня понятно, а вторая часть «Македонского балета»?

– Олег прав, – кивнул Витек, – я тоже не сразу понял эту хитрость Шмата. Потом наш аналитик растолковал тупому фотографу, что существует один человек, знающий и тебя, и меня. Мы бы сразу заподозрили Шмата, поэтому он разыграл свою смерть.

– Надеюсь ты помнишь, – продолжил Корнеев, – все началось с того, что к Пыхе заявилась сладкая парочка, которую ты уговорил смотреть сладкие сны… Так… А пришла она потому, что Шмат подкинул нашему фотографу задачку на карте памяти. Там была запись разговора двух искателей депозитного договора на русское золота с Первым Национальным Банком США. Их, вроде бы случайно, снял на видео Шмат, но понять, что к чему не смог. Вот и подкинул запись нашему Королеву, помня о его феноменальной памяти.

– Да, ладно, – отмахнулся Витек.

– Как ни странно, – продолжил Олег, – после просмотра видеозаписи, сделанной Шматом на каком-то банкете, Пыха в два счета вычислил ресторан, где была проведена съемка. Там всего было несколько секунд записи, но уникальный взгляд нашего фотографа почерпнул из того фрагмента столько информации, что не только нашел ресторан под названием «Парус», но и позвонил туда. При этом наш тихоня по телефону смог уговорить официанта, чтобы тот рассказал ему о гостях. Каково?

Олег выдержал актерскую паузу и продолжил с улыбкой.

– Жаль только, что Пыха звонил со своего сотового. На следующее утро к нему заявилась известная нам всем парочка… Ну, дальше, ты, Серега, знаешь все лучше нас…

В ответ хозяин дома не проронил ни слова, и Олег высказал свою догадку.

– У меня сложилось впечатление, что хитрый Шмат все точно просчитал. Он подкинул информацию тому, кто смог вычислить тех двух претендентов на русское золото. Одновременно пытался подставить Серого, разыграв свою смерть в сгоревшем автомобиле неподалеку от этого дома. Тем самым он получал разгадку мучавшей его тайны и выводил нас из игры свалившимися проблемами. Но потом события стали развиваться не по его сценарию.

– А Олег… – вмешался фотограф, – поставил жучки, и мы узнали кто и что ищет.

– И все без меня… – обиделся десантник.

– Серый, да если бы не ты, – вскинулся Пыха, – меня бы порешили в первый же день те двое… Я вас втянул в эту историю, а вы меня все время выручали.

– Ладно, проехали, – смущенно улыбнулся хозяин.

– Это еще не все, – воспользовался паузой Олег. – Пыха вычислил одного из потомков великого князя, приехавшего искать золото, и познакомился с ним. Да еще стал незаменимым помощником и получил просто царский подарок.

– Да ему охрану надо выделить… – в шутку предложил Серый.

Пыха только скривил пренебрежительную гримасу. Тогда Корень сам решил рассказать о произошедшем за последние дни, чтобы восстановить цепочку событий.

– Пять лет назад сгорает библиотека, где хранился архив важных государственных документов. Кто-то предположил, что там были документы, подтверждающие право России на золото ФРС. Некий академик Поваров, возглавлявший ту библиотеку, покидает Россию и поселяется в Германии, обласканный потомками великих князей, не теряющих надежду на возрождение монархии в нашей стране, но для этого им нужны средства. Золото ФРС было бы весьма кстати.

Два представителя разных групп наследников приезжают в Москву. Павел из Германии и Кирилл из США. Похоже, оба связаны со спецслужбами своих стран. В какой-то момент они объединяют усилия в поиске золота, хотя, до конца друг другу не доверяют. Мы узнаем, что пакет документов на получение золота предлагают купить главе императорского дома Романовых… Вдруг, все действия замирают. Серому одевают браслеты, а я попадаю в больницу. Остается один Пыха. Дальше и я не знаю, как развивались события.

Оба собеседника уставились на фотографа, ожидая объяснений.

– Ну, я это… – застеснялся оратор, – понял, что единственный кто может знать где спрятаны документы, это Поваров. Используя свое служебное положение, он постепенно сужал круг поиска и уперся в избу, где ночевал Николай II, находясь в Костроме во время празднования 300-летия дома Романовых.

Он окинул взглядом слушателей и уверенно продолжил.

– В январе 1913 года был заключен депозитный договор доверенного лица русского царя с правительством США на 99 лет. В подтверждение которого были выданы какие-то бумаги. В мае 1913 года эти бумаги были у Николая II, потом только домыслы… Спрятаны где-то, переданы матери царя, отданы на хранение Распутину… Версий много, но больше никто бумаги не видел. Думаю, так же рассуждал и Поваров.

У меня возникла версия, что бумаги на пятьдесят тонн золота император хранил при себе. Когда Олег угодил в больницу, я подслушал разговор Кирилла с неизвестным. Из чего стало понятно затишье со всей возней вокруг золота. Поваров получил информацию от своей подруги Даровской, что документы вот-вот найдут.

Я покопался в интернете и наткнулся на электронный архив Николая II, где в одной из записей его дневника расписано удивительное удовольствие от ночевки с 19 на 20 мая в специально для него построенной избе. Мне подумалось, что человек, оставивший в Москве или еще где-то документ на пятьдесят тонн золота, так не расслабится. Они должны были находиться при нем. Сейф император с собой не таскал, значит, это мог быть какой-нибудь мобильный и неприметный тайничок.

Еще я наткнулся на электронную копию письма какого-то дворянина из Костромы, который писал о пожаре в монастыре, где была построена изба для императора. Она полностью сгорела. Этот факт постарались замолчать и стерли, где только можно.

Мне самому трудно было объяснить, что толкнуло поехать в Кострому. Тем не менее, я там снял несколько классных видеосюжетов о том монастыре. При сьемке, ко мне прилип один юный монах по имени Никодим, увлекающийся фото и видео. Потом, мы смотрели в его келье эти записи, но вскоре, Никодим был куда-то вызван. Пока его не было, я заглянул в открытую кладовку со всяким хламом, из которого сей монах по списку готовил экспонаты для копирования или хранения.

В списке значился подсвечник под названием «Николай-2». Тут я вспомнил, что видел фотографию императора за рабочим столом, на котором тоже стоял подсвечник. Так я эту штуку и нашел в кладовке. Подсвечник был с полой стойкой, куда царь спрятал бумаги, свернутые трубочкой. Я их положил в «Форд» и поехал домой.

– Стоп-стоп-стоп! – вскинулся Олег. – Так ты нашел!?

В кабинете десантника повисла тишина. Пыха не выдержал, и его улыбка растянулась до ушей.

– И молчал! – откинулся на спинку кресла Корень. – Держите меня семеро.

– Что-то я опять не догоняю, – Копылов растерянно переводил взгляд с одного на другого.

– Теперь понятен такой неподдельный интерес угонщиков, – тихо проговорил Олег.

– Дык, еще по дороге меня дважды шмонали инспектора ДПС. Причем я заметил, что искали что-то плоское, вроде папки. Думаю, что рыли по чьей-то наводке, уж очень упирались ребята.

– Неужели инспектора не знали нычки в «Форде», – усомнился Серый.

– А я и не прятал, – лукаво улыбнулся Пыха. – Положил на видное место…

– В запаску, – стал гадать десантник.

– Нет. Я недавно купил канистру и шланг, чтобы хорошим бензином в дороге заправляться, а то иногда наливают такого, что потом не отмоешься. Так тот новенький шланг аккурат для свернутых бумаг подошел, но он никого не заинтересовал, а вот в канистру заглядывали.

– И что шланг в «Форде» остался?

– Ну, да… – пожал плечами фотограф.

– Погоди, – не выдержал Олег, – ты хоть прочитал?

– Дык по-английски написано и от руки. Не все у нас грамотные, есть и фотографы. А в остальном, все сто процентов совпадает с оригиналами из тех альбомов, что я видел. Это не фальшивка.

– И дрон там? – вскинулся Олег.

– Да, – хихикнул Королев.

По сосредоточенному лицу Корнеева было понятно, что у него созрел какой-то план. Друзья молча ждали его распоряжений. И они прозвучали очень четко.

– Возможно, за нами следят… Поступим так… Серый берет бинокль и готовит свой дробовик, но ждет с ним дома. Мы с Пыхой медленно выходим. Пыха запускает дрон и осматривается. Если заметит что-то, в дело вступает Серега. Если проблем нет, пакуем дрон в коробку, куда Пыха сначала положит тот шланг… Вопросы?

Через полчаса трое вернулись в кабинет десантника. Двое просто места себе не находили, а фотограф спокойно достал из коробки двухметровый кусок толстого шланга и вытряхнул из него рулон свернутых пожелтевших от времени листков в три четверти формата А4.

– Пять штук, – прокомментировал фотограф.

– Вот что значит молва, – усмехнулся Корень, разглядывая бумаги, – а все бубнят о двенадцати золотых сертификатах.

Корень осторожно взял один из них и стал внимательно рассматривать.

– Олег, – обиженно пробубнил десантник, – что там написано-то?

– Долгосрочные казначейские облигации, – начал переводить с листа Олег, делая небольшие паузы. – Целевой заем. Сроком на 99 лет. Номиналом 9.720 тонн золота. На предъявителя. Предусматривает право держателя на годовой купон размером в четыре процента годовых от номинальной стоимости. По истечении срока займа держатель вправе получить невостребованный купон и сумму, эквивалентную рыночной стоимости указанного номинала в любой валюте или золоте.

– На предъявителя? – оживился Серый.

– Стоп, – охладил его пыл Корень. – Тут еще условие для предъявителя облигации… Владелец доказывает, что является прямым потомком одного из детей императора России Николая (Второго) Александровича Романова по нисходящей линии, заверенной Канцелярией Главы Российского Императорского Дома.

В кабинете десантника вдруг стало тихо.

– Теперь понятно, – Олег положил пожелтевший листок рядом с остальными, – почему их пять и почему так активизировались «наследники».

– Почему? – растерянно смотрел на него Копылов.

– У Николая II было пятеро детей. И все расстреляны в 1918 году… Скорее всего по приказу хозяев, получивших указанный в документе целевой заем. Они еще в 18-м году были уверены, что русское золото никто не сможет потребовать обратно.

– Вот гады! – расстроенно прошептал Пыха.