Текст книги "Преодоление безразличия. Нахождение смысла во время перемен"

Миф о зависимости

Цепочка, которую разорвал психолог с тяжелым прошлым из нашего примера, имеет сегодня широко распространенное отражение: это миф о зависимости. Согласно детерминистической концепции, которую распространила популярная психология наших дней, человек может любить и транслировать положительное и конструктивное лишь в той мере, в какой он сам это получил или получает. Или человек может быть дружелюбным настолько, насколько дружелюбны к нему другие, он может интересоваться другими или отказываться от насилия, если на это готовы другие. И так далее.

Эта модель при детальном рассмотрении снова оживляет миф, согласно которому мы транслируем и передаем лишь то, что сами получили. Если бы не было таких примеров, как вышеупомянутая история коллеги, можно было бы действительно под напором этого мифа согласиться с тем, что простая формула качественного равенства принятого и отдаваемого нами определяет нашу судьбу и наши действия.

Несомненно, что большинству из нас на самом деле гораздо легче быть дружелюбным по отношению к тому, кто сам так ведет себя с нами. Но делать из этого вывод, что наши действия должны всегда оставаться только функцией ранее полученных стимулов, было бы слишком смело и несостоятельно с психологической точки зрения. Кажется, такая модель скрыто предполагает, что физические законы из мира вещей прямо переносятся на психологию человека и якобы способны дать близкий к реальности (и по большей части довольно объективный) образ человека. Все, что не соответствует данному детерминизму, относят к «исключениям»; будто бы жизнь не состоит из индивидуальных исключительных случаев и будто бы не из героических и хороших примеров исходит призыв ориентироваться на такое поведение.

Здесь мы снова видим ту же проблему: если мы будем считать ценные примеры героизма исключениями и будем выносить их за рамки нашей действительности, мы не только станем недооценивать то, на что человек способен, когда он верит в себя, но мы также уничтожим его веру в его способность хотя бы пытаться использовать свою свободу, расти над самим собой и быть выше простых ответных реакций на внешние обстоятельства. Подобная детерминистическая индоктринация не обязательно имеет злой умысел и иногда помогает снять заслуженный или незаслуженный психологический груз чрезмерного чувства вины и самообвинений, но и это не делает ее содержание правильнее, а ее долгосрочное влияние лучше.

Очевидно, если мы постоянно внушаем человеку, что он не может поступать иначе, мы сводим на нет вероятность того, что он станет это пробовать. А те, кто все же станет, навсегда останутся исключением. Проблема не в том, что есть исключения и их мало, а в том, что мы сами способствуем тому, чтобы их было мало. В этих случаях психология не только описывает, она также укрепляет модели восприятия и поведения, которые с точки зрения определенных теорий кажутся последовательными и необходимыми, но в реальности о них можно спорить больше, чем это может «позволить» себе наша теория.

О своеобразной экономике любви

Учение о том, что мы можем давать только то, что до этого получили, во многом является развитием очень спорной идеи о механизации человека. Оно не учитывает того, что выходит за рамки естественного, а также собственное участие осознанной личной экзистенции. Оно также упускает из поля зрения идеализм как исключительно человеческий феномен, а с ним – готовность человека быть выше ограничений, а также его способность перепрыгнуть через собственную тень, если это необходимо.

Эта механизация личности берет в качестве примера неодушевленную природу и не находит там ничего, кроме цепной реакции: то, что на выходе, равно тому, что на входе. Законы сохранения в физике говорят нам, что то, что на выходе, принципиально не может быть больше того, что на входе, и, следовательно, если нам хорошо известны изначальные и общие условия, сам процесс не может принести каких-то сюрпризов. Это касается всего. Энергия передается объектами дальше или высвобождается, но не производится. Поэтому невозможно создать вечный двигатель: конструкция машины, которая производит энергию и передает или преобразует энергию, которой нет или которая не была получена, противоречила бы второму закону термодинамики – такая машина де факто невозможна физически.

Наш повседневный опыт подтверждает это в еще более простой и непосредственной форме: физические ресурсы на самом деле ограничены и конечны; мы можем передать их или использовать столько, сколько их у нас есть. Когда-нибудь, рано или поздно, наши ресурсы будут исчерпаны. Если мы разделим то, чем владеем, с нуждающимися, то наших ресурсов станет меньше на ту часть, которую мы отдали. То же самое касается еды, воды и одежды: этих и других физических ресурсов мы можем отдать не больше и не меньше, чем получили сами. В этой сфере формула «то, что на выходе, не может быть больше того, что на входе» полностью работает.

Но ее обоснованность страдает, когда речь идет о человеке и действительно основополагающих жизненных обстоятельствах: о любви, дружбе, заботе, поддержке, внимании, вдохновении, жизнерадостности, интересе и утешении.

Если мы дружим с человеком, очевидно, что наш запас дружелюбия или способности к дружбе никак не истощается; если мы впустили человека в сердце, находящаяся в нашем распоряжении любовь и забота также не уменьшаются. Экономика любви, поддержки, внимания, интереса, сочувствия и утешения подчиняется, таким образом, своим собственным, нефизическим законам. Тут не действует формула «Чем больше отдаем, тем меньше имеем», тут работает «Чем большим делимся, тем богаче становятся наши запасы, из которых мы можем черпать, и тем больше мы имеем».

Если я люблю человека (не берем сейчас пример неразделенной любви к партнеру), это не означает, что я не сумею больше полюбить других людей в такой же мере или что смогу полюбить некое число людей минус того, кого я уже люблю, поскольку имею в своем распоряжении лишь определенное количество любви. Эта связь обнаруживает себя не только в чувствах, но и в действиях, в основе которых лежит отдача: если мы утешаем или хотим подбодрить человека, это не означает, что у нас закончатся слова утешения и поддержки для кого-то другого, нуждающегося в них.

Проявления этого необычного феномена настолько многообразны, что даже не играет роли, каков объект нашего оценивания: это могут быть люди, животные, вещи, произведения искусства, музыкальные сочинения, места и страны, даже идеи – то есть вещи, которые не могут отдать любовь и заботу или лично ответить на нее. И это тоже подтверждает, что великодушная экономика любви опровергает классическую модель ресурсов. Пока частью процесса является человек, классическая физическая круговая модель получения и отдачи не работает. Здесь действует механизм (каким бы неподходящим ни было здесь это слово), на духовном уровне использующий именно те законы, которые делают невозможным создание вечного двигателя из-за физических и биологических причин. Наблюдается излучение энергии, которой человек прежде в таком масштабе не получал. По всей видимости, человек, в силу своей духовности, – гораздо больше, чем объект, он непосредственный субъект. Он может обогатиться отдавая. Говоря конкретнее, жизненные сферы, которые составляют истинное богатство человека – богатство через отдачу, а не через получение, – могут расти почти неограниченно. Человек может обеднеть, если будет оставлять при себе то, что мог бы отдавать, и скупиться на свои экзистенциальные ресурсы.

Дело здесь, в сущности, не в том, что и сколько мы получили и способны ли отдать в том же количестве, а в нашей готовности свободно черпать ресурсы из источника и отдавать миру. Эти ресурсы находятся в нашем свободном распоряжении в той мере, в какой мы готовы их реализовать и ими поделиться. Интересно, что научная психология не обнаружила этот феномен, но при этом он заслуживает нашего внимания (уже хотя бы потому, что радикально отличается от обычной ресурсной модели, которая считается универсальной). С одной стороны, потому что здесь обнаруживается очевидное, совершенно бытовое доказательство против натуралистической механизации человеческой личности. С другой стороны, потому что клиническое и терапевтическое значение этого доказательства нельзя переоценить. Скольким людям внушали, что они не могут любить, потому что их никогда не любили или любили мало? Сколько популярных психологических бестселлеров советуют читателям сначала думать о себе и о том, что они получают, и только потом – о том, что они могли бы передавать в мир? Именно из-за таких советов сокращаются человеческие ресурсы, которые раскрываются в отдаче, а не в ожидании и получении. И сколько благожелательности, в которой так нуждается наш мир, он теряет из-за того, что мы упускаем возможности творить добро, которого раньше не получили? Мир мог бы стать несравненно богаче. И как много теряет наша собственная история жизни, когда мы верим, что в ее главы можно вписать лишь столько любви, дружбы и щедрости, сколько мы получили сами!

Перед тем как подробно рассмотреть это, для дальнейших рассуждений мы должны запомнить три вывода. Во-первых, человек способен освободиться от зависимости, связанной с тем, что он получил. Во-вторых, делая это, он обогащает не только других, но и себя самого. Это исцеляет и действует благотворно на него и других. Насколько это благотворно, показывает приведенный выше пример психолога, который, заботясь о других, превратил недостаток любви к себе в беспрецедентную самоотдачу и дал миру исцеление и поддержку. Если бы он действовал чисто механистически, все бы свелось только к отсутствию такого исцеляющего поведения. В-третьих, невозможный с точки зрения законов физики «приток энергии вне описанного физического пространства» не только реален, но и является правилом, если человек активно участвует в жизни и готов обращать внимание не только на себя и собственные интересы.

Лишь в обращении к чему-то или кому-то другому, судя по всему, может быть искоренен простой детерминизм, который работает в остальной природе. Забота о другом освобождает Я от узости субъективности и ведет его обратно к предназначенной ему свободе. Позже мы еще вернемся к этому выводу, так как он красной нитью проходит через наше путешествие в поисках путей преодоления безразличия.

Вероятно, мы не понимаем, как и каким образом это возможно. Но есть нечто сильнее, чем наше удивление тому, что некоторые вещи устроены лучшим и более великодушным образом, чем мы изначально предполагали.

Итак, существует общечеловеческий феномен, и его можно наблюдать непосредственно каждый день. Этот феномен, в сущности, дает одно лишь преимущество: тот, кто свободно отдает и делится, становится богаче в той мере, в какой это делает. Получатель или объект нашей заботы приобретает ценный опыт в мире, который казался ему холодным: он принимает подарок в виде заботы, дружбы, любви, утешения или поддержки без какого-либо ответного или предварительного действия со своей стороны. А наблюдатели или свидетели подобного получают возможность следовать этому примеру и тоже войти в поток отдачи.

Примеры такого поведения требуются именно потому, что данный феномен, кажется, противоречит, во-первых, духу времени, а во-вторых, всем известным и наблюдаемым физическим законам сохранения энергии, поэтому его непросто вывести теоретически. Возможно, мы просто забыли, или не верили никогда, или не считали возможным, что определенные душевные и духовные отношения в мире связаны с гораздо большей доброжелательностью, дружелюбием, утверждением жизни и смысла, чем мы предполагали. Другими словами, мир, бытие и прежде всего человек всегда готовы к неожиданным переменам, но их осуществление не в последнюю очередь зависит от того, готов ли человек выйти за собственные рамки привычного и позволить удивляться себе и миру. Для этого нужно всего лишь немного открытости и некая мера общего доверия, которое не только учитывает, какими вещи являются, но и придает значение тому, какими они могли бы и должны стать. То есть, если мы рисуем карту мира, важны не только координаты уже известных территорий, но и те крупные области, которые еще надлежит открыть и сделать пригодными для обитания.

Ответственность в центре свободы

Не забывать о надежде и о других людях, потому что это разумно

Открытость связана с понятием, которое все реже встречается в актуальных рассуждениях о человеке и мировом кризисе эпохи постмодерна, – с надеждой. Имеется в виду надежда на благополучное человеческое существование и сосуществование в целом, при котором отдельный человек сконцентрирован не только на удовлетворении собственных потребностей. Здесь мы можем сделать интересное наблюдение: если мы готовы проявлять надежду не только в отношении себя (как ожидание, что будут удовлетворены наши собственные желания, мечты и цели), но и в целом в отношении мира или хотя бы нашего непосредственного окружения, то часто, словно само по себе, возникает чувство оживленности. Оно указывает на то, что открытость миру и контактность с ним заложены в человеке по природе. Говоря проще, человек чувствует себя хорошо, когда он является идеалистом. Потому что это чувство оживленности показывает ему, что для него естественно и правильно беспокоиться не только о том, все ли хорошо у него самого, но и о том, для чего он может пригодиться, каковы его задачи и испытания в этот момент и в этом месте.

Возникающее чувство оживленности при этом гораздо больше, чем просто чувство (язык не дает нам здесь почувствовать разницу), потому что на экзистенциальном уровне оно также свидетельствует о том, что мы снова нашли связь со всей полнотой жизненных возможностей, что мы снова в игре, что мы пришли туда, где жизнь действительно происходит, – во взаимодействии и согласованности сил, а не в изоляции, которая угрожала бы нам при эгоцентричном взгляде на жизнь. Если мы настроимся на такое взаимодействие и согласованность сил, если мы будем готовы соединить свои силы с силами других, тогда, возможно, впервые возникнет подобие равновесия наших сильных и слабых сторон. Еще не будет достигнута справедливость, надежду на которую нам не стоит оставлять, но установится немного больше равновесия, чем если бы мы не вступали в жизнь со всеми нашими сильными и слабыми сторонами.

Причина очевидна, ведь описанные здесь связи не очень сложны: если мы разделим свои сильные стороны и способности с другими и поставим их на службу жизни, тогда им найдется лучшее из возможных применений: они обратятся к тем жизненным областям, которые ждут именно этого вклада; там они займут место, предназначенное именно для них. А наши слабые стороны тоже найдут себе применение, так как дадут другому возможность и место применить его способности – там, где мы нуждаемся в его помощи и поддержке, он, возможно, сумеет успешно доказать свою пригодность. Таким образом, наш недостаток станет возможностью для другого проявить лучшее в себе – не только обладать определенной способностью, но и активно действовать для кого-то или чего-то. А его недостатки, в свою очередь, дают нам шанс оказать ему помощь в другой области.

Это обстоятельство мы тоже быстро понимаем: ни один человек не является островом, и наши недостатки и достоинства, кажется, распределены так, чтобы дополнять друг друга. И значит, они не должны оставаться лишь нашими недостатками и достоинствами, а должны стать тесным переплетением различных качеств, которые являются целым лишь в общем слиянии. Говоря проще, слепой может нести хромого, а хромой – указывать слепому дорогу. Оба доказывают в этом случае, что человек имеет гораздо больше, чем просто способность компенсировать определенные недостатки. Они снова доказывают, что в руках человека даже недостаток может свидетельствовать о силе.

Примечательно, что большая часть гармоничных построений природы основывается на подобном обоюдном дополнении и сотрудничестве. Но именно человек, который к тому же обладает способностью к языковой коммуникации и достаточно свободным, по сравнению с остальной природой, интеллектом, совсем забыл об этих простых связях и приспособился к жизненным моделям, которые, в сущности, не имеют преимуществ в долгосрочной перспективе. В качестве естественных они предполагают позиции «один против другого» и «только для меня» и отрезают человека от экономики любви.

Здесь мы снова видим, почему широко распространенные рецепты популярной психологической литературы настолько несерьезны. Часто можно услышать или прочитать, что, если мы хотим, чтобы дела у нас шли хорошо, нужно перестать думать о других и начать думать о себе. Нужно начать жить по полной, думая прежде всего о собственном благополучии.

Известный австрийский клинический психолог и психотерапевт Элизабет Лукас в проницательном исследовании предположила, что этот совет был вполне полезным, важным и действенным раньше[39]39
  Lukas, E. (2006). Auf dass es Dir wohl ergehe. Lebenskunst fürs ganze Jahr. München: Kösel, 13. (Пусть у тебя всё будет хорошо. Искусство жизни на весь год.)


[Закрыть]: психология и консультирование должны не в последнюю очередь корректировать распространенные позиции, усложняющие жизнь, и, может быть, раньше психологам приходилось иметь дело со случаями одностороннего и преувеличенного самопожертвования, в противовес которым нужно было мотивировать людей не забывать о себе окончательно. Но сегодня призывать людей думать больше о самих себе и таким образом противостоять духу времени является плохим советом, потому что этот призыв будет стимулировать и без того широко распространенную тенденцию во что бы то ни стало удовлетворять за счет других только свои потребности. Если раньше советы о том, как научиться «искусству быть эгоистом», были благонамеренны, то сегодня, во времена распространяющегося эгоцентризма, они уже не помогут. Но прежде всего, они основываются на применении физических законов сохранения энергии к духовным феноменам, которые касаются личности и ее экзистенциальных отношений, а это недопустимо. Во-первых, эти советы мешают человеку вести упорядоченную и наполненную жизнь в добром сотрудничестве с другими, во-вторых, они сводят на нет собственно человечное в человеке на экзистенциальном уровне – его способность видеть не только себя, но и других и другое, проявлять заботу, посвящать себя другим и отдавать что-то, даже если биология или инстинкт не диктует ему этого. Иными словами, такие жизненные модели отрицают сущность вещей и природу человека, так же как и потребность мира – его постоянное предложение к нам брать на себя осмысленные задачи, которые без нашего участия не смогли бы осуществиться. Но если мы будем отрицать сущность вещей, то закономерным следствием этого станет лишь частичное выполнение правил жизни, вытекающих из сущности мира и вещей, или вообще невыполнение этих правил. А что касается совета ждать заботы от других, возможно, желать ее, претендовать на нее или даже требовать, потому что это «хорошо для нас», то нужно сказать, что это не хорошо ни для нас, ни для других, поскольку ставит преграду между нами и теми ресурсами, которые, как мы понимаем, доступны для нас в любое время и безоговорочно, но в той мере, в какой мы готовы свободно ими делиться.

Это ведет к дефициту там, где его не должно быть. Ведь если все будут ждать активной деятельности, заботы, дружбы и поддержки от других, то это будет, безусловно, долгое ожидание, и оно будет длиться до тех пор, пока кто-то не сподвигнется, вопреки выжидательной позиции и якобы оправданным претензиям, перешагнуть через собственную тень, проявить интерес и щедрость там, где раньше царило лишь укоризненное молчание. Что необходимо в этой ситуации, так это чья-то готовность покончить с ожиданиями и совершить авансовое действие. Мы можем лишь смело проститься с упреком, что человек не может совершить авансового действия, то есть не может действовать, если до этого не получил чего-то с другой стороны, и отнести его к психологическим мифам. Это еще одна свобода – мы в любой момент можем начать осознавать ее. Почему бы не сделать этого прямо сейчас?

Неосознанная радость повседневности

Как бы ни мотивировала описанная нами экзистенциальная модель ресурсов, в современном обществе благосостояния нам все же приходится подталкивать к ней человека. К сожалению, приходится уверять его в том, что он и так имеет свободный доступ к энергии и ресурсам. Вероятно, мы исходим из того, что большинство из нас изначально получило недостаточно и только от нас зависит, сделаем ли мы первый смелый шаг и перепрыгнем ли через собственную тень, поставим ли себя первыми в цепи достойных событий, несмотря на то что нас самих не баловали добротой.

При этом данные психотерапевтических сеансов говорят: большинство людей, утверждающих, что они мало получили или не получили ничего, что можно было бы передать другим, в корне заблуждаются в отношении не только своей жизни, но и себя самих.

Нередко во время беседы с пациентом можно услышать жалобы на то, что в его жизни все плохо. При дальнейших расспросах выясняется, что у него по большей части все хорошо – он просто не обращает внимания на множество положительных моментов, которые обогащают его повседневность. То хорошее, что есть в его жизни, стало жертвой его претензий, и он считает себя беднее, чем на самом деле есть. Например, его дети здоровы, у него есть стабильная работа, крыша над головой, он физически здоров, но периодически чувствует страх или легкую неуверенность. В ответ на вопрос, нет ли у него оснований радоваться жизни, он задумчиво молчит и спустя некоторое время признается: да, конечно, есть; не всё так мрачно, а по большей части даже довольно радостно, на самом деле он хотел бы «лишь» преодолеть свое плохое настроение и страхи. Наблюдения показывают, что прежде всего во всем сразу сомневаться или все обесценивать, так как что-то (иногда только мелочь) в жизни не складывается, склонны психически лабильные люди. И тогда возникает вопрос: не потому ли они психически лабильны, что сбились с пути из-за своих претензий на то, что в их жизни должно быть все хорошо, а они уверены, что у них все плохо? В этом случае они вступили на ложный путь? Или же они заняли такую позицию из-за того, что очень легко теряют уверенность в себе и поэтому воспринимают довольно мелкие проблемы как непомерно большие?

Однако не только лабильные личности, но и большинство из нас склонны принимать хорошее в жизни как само собой разумеющееся, а проблемам и нереализованным желаниям уделять больше внимания. Часто только переломные моменты и потрясения открывают нам глаза, и мы понимаем, что должны быть благодарными за то, что принимали как нечто по праву нам принадлежащее. Эти переломные моменты помогают понять: то, что мы принимаем как само собой разумеющееся, заслуживает нашего внимания не меньше, чем все остальное, так как часто это просто то, к чему мы привыкли, в данном случае – то хорошее, к чему мы привыкли и за что мы никогда не были благодарны и признательны, а стоило бы. В этой связи вспоминается определение счастья, данное Виктором Франклом, которое сначала кажется поразительным: «Счастье – это когда что-то плохое обошло стороной»[40]40
  Frankl, Viktor E. (2005). …trotzdem Ja zum Leben sagen. München: dtv, 97. Издание на русском: «Сказать жизни Да». Москва: Альпина нон-фикшн, 2018.


[Закрыть].

Вообразим себе ситуацию: на плановом осмотре врач сообщил пациенту, что ему не очень нравится какой-то показатель и нужно провести дальнейшее обследование. По пути домой пациент смотрит на мир другими глазами, потому что мир, к которому он привык, оказался под угрозой. В одно мгновение мир перестал восприниматься как должное. В трамвае пациент отмечает беспечность других людей, с какой сам недавно ехал к врачу, вероятно не осознавая ее или не оценивая по достоинству. Они-то здоровы, но здоров ли он? Он наблюдает за повседневной суетой на торговой улице и думает: «У этих людей есть то, что я потерял, – беспечность. Я хотел бы ее вернуть». Одна пациентка однажды сформулировала это ощущение очень точно: она говорила о «неосознанной радости», то есть о радости повседневной жизни, которую люди не осознают; она говорила, что люди не замечают вовсе, как радостно прогуливаться по магазинам.

Человек, который находится в такой экзистенциально шаткой ситуации, вдруг осознает, какая роскошь, например, есть в том, что можно остановиться у витрины книжного магазина, присмотреть себе книги, которые можно прочитать; вдруг ему становится ясно, какой интересной, разнообразной и беззаботной большую часть времени была его жизнь. Возможно, в его душу закрадется также чувство зависти к беззаботности других людей, которую они не ценят, и тогда он поймет, каким благодарным он мог бы быть за повседневное счастье, которое казалось незначительным, «само собой разумеющимся». Теперь выясняется, что оно не было ни незначительным, ни само собой разумеющимся: «счастье – это когда что-то плохое обошло стороной».

Этот процесс можно легко объяснить с точки зрения психологии, и его стоит рассмотреть подробнее, чтобы избежать отсутствия осознания радости в будущем. Как получается, что мы так легко перестаем обращать внимание на то хорошее, что с нами происходит, ставим в центр нашего восприятия свои неудовлетворенные потребности и в итоге измеряем ими успешность своей жизни?

Здесь действует механизм, который не лишен смысла, но который также, к сожалению, потенциально является психологически разрушительным. Потому что, естественно приспосабливаясь к жизни, наш организм привлекает наше внимание к тем процессам и ощущениям, которые каким-то образом свидетельствуют о недостатках и дисфункциях. Боль, голод или жажда, плохое самочувствие, усталость – все это индикаторы, они указывают на дефицит чего-либо и дают нам понять, что мы должны предпринять что-то, чтобы его восполнить. Этот механизм одновременно помогает нам адаптироваться и в то же время губит нашу способность признавать и ценить то, что у нас получается и не доставляет нам проблем в жизни. Такие вещи становятся незначительными, и с позиций биологии это выглядит так: то, что получается и функционирует, не требует от нас усилий, потому что оно и так, судя по всему, хорошо работает[41]41
  Lukas, E. (2008). Den ersten Schritt tun. München: Kösel, 44 ff. (Сделать первый шаг.)


[Закрыть].

Тот же механизм, который служит биологическому выживанию, может привести к проблеме неосознаваемой радости: мы больше не замечаем радость и отсутствие проблем в повседневной жизни, поэтому все области нашего существования, в которых нет проблем, довольно скоро становятся для нас неинтересными. Особенно это актуально сейчас: как дети общества благосостояния и потребления мы и без того привыкли обращать много внимания на собственные потребности. Области, в которых нет проблем, не требуют от нас усилий, и рано или поздно мы начинаем воспринимать их как сами собой разумеющиеся или вообще перестаем их осознавать. Даже когда нам удается исправить какой-то недостаток, чувство удовлетворения и благодарности длится не очень долго: недостаток устранен – и баланс снова восстановился. И часто именно экзистенциальная угроза тому, что у нас есть, напоминает нам, что и сколько мы имеем или имели.

На практике пациенты единогласно говорят, что в ситуациях угрозы их существованию они не требуют от жизни исполнения своих экзотических желаний, роскоши, поездок в другие страны – нет, они просто хотят вернуться к обычной жизни и только теперь осознают то, что раньше им вообще не приходило в голову: «Вообще-то нет ничего само собой разумеющегося. Каким же счастливым я был!» Изречение Франкла «счастье – это когда плохое обошло стороной» означает следующее: мы слишком быстро привыкаем к тому, что у нас есть, с вожделением глядя на то, что хотим получить, или думая, что это причитается нам и необходимо для нашего благополучия.

Но в итоге, если человек понимает, что за этим стоит, ему вовсе не обязательно дожидаться угрозы существованию, которая даст ему понять, сколько в жизни хорошего, и приведет его к благодарности. В принципе, ему достаточно периодически напоминать себе, что плохое обходит его стороной, и быть готовым помочь тем, кого беда не миновала. Им может потребоваться его помощь, ободрение, внимание. Это также логичным образом сузит круг ответов на вопрос, откуда нам взять силы на первый шаг, ведь, если мы способны задуматься о том, навстречу кому и каким образом мы его сделаем, это уже означает, что мы получили нечто в подарок и теперь готовы передать другим. Если выявленное нами соответствует действительности, тогда вся сомнительность формулы, согласно которой мы можем отдавать только то, что сами получили (при скрытом предположении, что мы получаем всегда недостаточно, чтобы отдавать), становится еще более очевидной. Человек, который руководствуется в жизни такой формулой, не только с большой вероятностью станет жертвой ошибок, вызванных неосознаваемой радостью (что ему нечего отдать другим, раз он сам ничего не получил), – эта формула ведет также к недооценке положительных ресурсов, которыми человек обладает, которые может отдавать в мир и которыми свободен, таким образом, распоряжаться. Другими словами, эта форма психологического детерминизма недооценивает в первую очередь то, что мы имеем, во вторую – чем можем распоряжаться, в третью – кем мы являемся: потенциально мы всегда больше того, что получили.

Однако будем придерживаться меры и соблюдать равновесие. Хотя описанный механизм, связанный со вниманием к недостаткам, может вызвать ряд проблем, изначально он все же призван служить нашему выживанию и мудрому, благосклонному отношению к самим себе. Он сигнализирует нам о том, когда нужно отступить и быть аккуратнее, он предупреждает нас, чтобы мы не тратили впустую свои силы и способности. Он оберегает нас. Призыв увидеть – вопреки этому предупреждающему механизму, – что очень многое в нашей жизни получается без проблем и что за это мы могли бы быть благодарны, не означает игнорировать этот механизм. Мы говорим о том, что человек может составить адекватную и полную картину своей жизни только тогда, когда станет замечать не только те жизненные сферы, которые в данный момент нестабильны или в которых есть проблемы, но и те, которые сами по себе не обращают на себя внимания, потому что с ними все в порядке. Это основа реалистичной и разумной благодарности.

Нередко этой разумной благодарности противостоят не внешние, а внутренние изъяны и разочаровывающие данности внутреннего состояния и обусловленности, то есть не вещи и связанные с ними обстоятельства, а неразумные психические состояния, доставляющие неудобства, – например, страхи и неуверенность. Другими словами, механизм, который должен поддерживать нас в жизни и который нацелен на проблемные области, при неправильной настройке усложняет жизнь тем, что заставляет нас бить тревогу слишком часто или волноваться не тогда, когда надо (например, при страхе) или побуждает нас срочно компенсировать недостаток чего-либо (например, при отсутствии собственной инициативы). Психотерапия и консультативная практика показывают, что такие внутренние факторы могут быть большим препятствием и вызывать большую неуверенность, чем некоторые внешние, то есть реальные, обстоятельства.