Текст книги "Закон землеройки"

Глава 12. Подряд на раскопки

Казалось, то утро, которое до сих пор язык не поворачивается назвать «светлым», началось, едва накануне моя голова коснулась подушки. Во всяком случае глаза открываться отказывались категорически.

– Вставай, Александр, ну вставай же, – энергично тормошила меня Настяя. – Сам же просил разбудить тебя не позже восьми!

– Да, да, все правильно, спасибо, – вяло пробормотал я, придав наконец своему совершенно тряпичному телу вертикальное положение. – Только, Настенька, солнышко, свари мне, пожалуйста, кофейку покрепче…

За окном стоял серый мрак: низкие плотные облака щедро поливали землю дождевыми струями. Но выбраться в монастырь я должен был всенепременно. Чтобы именно сегодня окончательно определиться с дальнейшими планами: либо отец Аристарх разрешает мне довести работы на пруду до конца, либо на оставшиеся после вчерашнего кутежа деньги я покупаю билет до Москвы и – прощай, Энск! Поэтому, наскоро влив в себя чашку кофе, я помчался под дождем на центральную дорогу, где поспешно вскинул руку с зажатой в ней купюрой. Почти тотчас рядом притормозил серого цвета УАЗ.

– До монастыря подкинете? – крикнул я высунувшемуся в окно водителю.

– Залезай.

– Полтинника хватит? – спросил я уже в кабине.

– В храм Божий бесплатно доставлю, – отмахнулся он от моей бумажки.

Когда мы достигли монастырских ворот, они, к моему безмерному удивлению, распахнулись словно по мановению волшебной палочки, и УАЗ проследовал прямо до трапезной. Более того, на крыльце меня уже встречал сам настоятель.

– Всякий дождь есть благословление Божие, – изрек он вместо приветствия.

– Согласен, – пожал я его теплую ладонь. – Особенно если небеса разверзлись в день сорокапятилетия. С днем рождения вас, отец Аристарх!

Брови настоятеля удивленно поползли вверх, и он метнул вопрошающий взгляд на стоявшего за моей спиной косматого водителя УАЗа. Однако тот в ответ лишь красноречиво пожал плечами.

– Ладно, Александр, не до словоблудий сейчас, – вновь переключился на меня «святой отец». – Не в том мы пока положении, чтобы еще и мирские празднества отмечать. Однако для поддержания беседы распоряжусь-таки спроворить нам по десять капель. Вам ведь, – хитро глянул он исподлобья, – наверняка требуется поправка здоровья после вчерашнего вечера.

«Один-один, – мысленно усмехнулся я, входя вслед за ним в трапезную. – Решил показать, что не выпускает меня из поля зрения? Да мне это и без того было известно, зря обольщается».

Меж тем Роман Данилович привел меня в расположенное в дальнем углу трапезной помещение, бывать в котором мне еще не доводилось. Едва мы уселись за низкий, почтенной старины дубовый стол, как появился уже знакомый мне поваренок: принес крупные рижские шпроты, отварной, еще дымившийся картофель и тонко нарезанное сало, в каждый ломтик которого был завернута долька соленого огурца. В качестве основного блюда парнишка подал салат оливье, а в качестве аперитива водрузил на стол пузатый графин с каким-то напитком и две крохотные серебряные рюмочки.

– Ну что, произвели свои расчеты? – перешел к делу настоятель, когда поваренок удалился. – Хотелось бы услышать вердикт.

Солидно, как и подобает столичной знаменитости, я ответил:

– Магнитограмма показала, что на дне пруда покоятся целых три груды черного металла. Скорее всего немцы сбрасывали свои боеприпасы сразу через три проруби.

– Значит, тетка Варвара не обманула, – удовлетворенно крякнул «отец» Аристарх и свинтил шарообразную пробку с графина. – Надеюсь, вам уже известно местоположение этих залежей?

– С точностью до одного метра.

– Прекрасно! – воскликнул настоятель, наполнив рюмки и протянув одну из них мне.

– Пока не вижу повода для восторгов. Ведь если извлечение со дна опасных объектов и раньше-то представлялось делом непростым, – с трудом выговорил я, проглотив напиток не менее чем семидесятиградусной крепости, – то после сегодняшнего ливня данный процесс усложнится многократно. Разве только… – потянулся я вилкой за салом, нарочно сделав в разговоре загадочную паузу.

Не выдержав моего затянувшегося закусывания, настоятель подался вперед и жарко выдохнул:

– Что?!

– Разве что, – невозмутимо продолжил я, – за дело возьмутся истинные специалисты своего дела.

– А где мне таковых взять, не подскажете?

– Да особо далеко ходить не надо, – скромно откашлялся я, – один из них как раз перед вами сидит. – Заметив, что собеседник просиял от радости, я как можно равнодушнее произнес: – Только у меня проблемы небольшие возникли… Я ведь не рассчитывал задерживаться в ваших краях надолго: собирался лишь произвести разведку пруда магнитометром, да и отбыть восвояси. Словом, все взятые с собой деньги успел потратить, оставшейся суммы лишь на обратную дорогу хватит. Вот и выходит, что пришла мне пора домой возвращаться.

– Так вся проблема в деньгах? – удивленно всплеснул руками рыжебородый «батюшка».

– Точнее, в их отсутствии, – поправил я его. – Однако обещание свое я сдержу, конечно. Прикажите принести чистый лист бумаги, и я немедленно начерчу вам схему пруда и обозначу на ней места скоплений железа.

– А в какую сумму обойдутся услуги специалиста такого уровня как вы, например? – поинтересовался отец Аристарх, совершенно не отреагировав на мою последнюю фразу.

Я глубокомысленно поднял глаза к потолку и сделал вид, что задумался. Помещение, в коем мы находились, было небольшим, но очень высоким, и отчасти напоминало поставленный на торец спичечный коробок. Так и не узнав изображенного на потолочной фреске святого, я наконец объявил:

– Пятьдесят тысяч.

– Даю сто! – воскликнул тоном азартного игрока отец Аристарх и, точно фокусник, извлек из складок рясы и бросил на стол пачку тысячерублевок. – Остаетесь?

Крыть мне было нечем, да и ни к чему: как ни крути, а приехал я сюда именно ради дополнительного заработка. Поэтому без особого стеснения взял обтянутую банковской лентой пачку и прошелся ногтем по ее торцу. Сомнений в подлинности купюр у меня не возникло, и я благосклонно кивнул:

– Уговорили, остаюсь. – После чего, несмотря на бушующее в душе ликование (в Москве я такой суммы не зарабатывал и за год), деловито предложил: – Теперь надлежит уточнить обязанности сторон. В конце концов не деньги решают вопросы, а люди.

– Справедливо, – одобрительно закивал настоятель. – Хуже нет, когда между партнерами возникают разногласия, особенно в столь деликатном деле. Итак, мои требования к нашей сделке довольно скромны: хочу, чтобы все до единого предмета были перемещены со дна пруда на берег. Желательно, конечно, управиться до наступления осени. Со своей стороны обещаю всемерную поддержку и активное содействие по любым вопросам.

– Что ж, тогда, с вашего позволения, готов приступить к делу прямо сейчас, несмотря на непогоду, – заключил я, убирая деньги в карман. – Помощников, надеюсь, меня не лишите?

– Анатолий! – звонко хлопнул в ладоши настоятель вместо ответа, и на пороге тотчас вырос мой старый знакомец, явно дожидавшийся вызова за дверью. – Продолжаешь оставаться в распоряжении Александра Григорьевича. Попутно назначаю тебя старшим бригадиром: разрешаю приостанавливать любые другие монастырские работы и снимать с объектов столько людей, сколько потребуется.

– Понял, – коротко отозвался тот и повернулся ко мне: – Какие будут указания, командир?

– Построить около плотины будку, – ляпнул я первое, что пришло в голову, – и провести в нее электричество. И непременно трехфазное.

Новоиспеченный бригадир помчался выполнять задание, а я поймал на себе уважительный взгляд отца Аристарха.

– Ишь как, прямо с места в карьер, – изрек он.

– А чего тянуть? Раньше сядешь – раньше выйдешь, – не очень корректно ответил я, но собеседник вновь «пропустил» мои слова мимо ушей.

– Да, и еще одна просьба, Александр, – невозмутимо произнес он, – желательно сохранить наше маленькое предприятие в тайне. Равно как и результаты поисков.

– Буду нем как рыба, – искренне заверил я, ибо в данном вопросе наши интересы полностью совпадали.

На том наш небольшой фуршет и завершился, и я, слегка пошатываясь от совершенно оглушительной монастырской настойки, вышел на улицу. Дождь, по счастью, уже прекратился. В голове приятно звенело, карман оттягивала увесистая пачка денег, и жизнь снова казалась прекрасной и восхитительной. Все прежние страхи и опасения растворились, не оставив и следа.

С крыльца трапезной я увидел Толика, который, точно египетский надсмотрщик на строительстве пирамиды, уже зычно орал на толпу рабочих. Те же, облепив установленный на железные полозья строительный вагончик, толкали его в направлении сада. Замыкал процессию жилистый дядька с папиросой в зубах, на ходу разматывавший катушку электрического кабеля. «Вот это темпы! – чуть растерянно подумал я и побрел за ними. – Если так и дальше пойдет, придется срочно придумывать, как же все-таки очистить этот злосчастный пруд».

Несколько опрометчиво отрекомендовавшись настоятелю непревзойденным специалистом по части мелиоративных работ, я ведь на самом деле весьма смутно представлял себе, что надлежит делать в дальнейшем. С будкой и электричеством вышло, конечно, удачно: при руководстве каким-либо процессом всегда полезно иметь и крышу над головой, и электрический чайник под рукой. Зато сейчас, то и дело спотыкаясь о змеившийся по земле кабель, я чувствовал себя идущим на Голгофу Иисусом, ибо отчетливо сознавал, что не пройдет и получаса, как чересчур деятельный Толик потребует от меня новых указаний. Значит, чтобы не попасть впросак, нужно срочно разработать в уме список последующих действий.

Глава 13. Сливной колодец рядом с тайной

Пока рабочие выравнивали площадку и устанавливали вагончик в указанном мной месте, я продолжал ломать голову над проблемой очистки пруда. На экскаватор надежды не было: скорее всего он завязнет при первой же попытке продвинуться к центру водоема. А тут еще, как назло, прошедший ливень добавил воды, и теперь там, где совсем недавно я ходил по дну пешком, жирно пузырилась зеленая жижа. Радовала только ожившая после дождя растительность. Приглядевшись, я неожиданно заметил, что узкая часть травяного покрова за плотиной выглядит чуть зеленее соседних участков. Неспешно прогулявшись вдоль этой зеленой полоски, я стукнул себя по лбу: «Ну, конечно же! В прежние времена здесь, видно, пролегало образованное небольшим родником русло, а потом в чью-то „светлую“ голову пришла идея перегородить его плотиной. В результате сначала образовался пруд, а по прошествии многих лет… возникли и все мои нынешние проблемы».

Прошагав по высохшему руслу до конца, я уперся в каменную стену. Как ни странно, упиралось в нее и само русло источника. Данный факт меня удивил. «А куда же тогда девались излишки воды после паводков, если в стене нет водостока? – задумался я, присев на корточки. – Или он просто зарос травой с течением времени?»

Раздумья мои были прерваны шумно подбежавшим Толиком.

– Бытовку поставили, а электричество подключат после обеда, – отрапортовал он.

– Отлично, – поднялся я. И спросил: – А у тебя, случаем, нет при себе ножа или, к примеру, отвертки?

– Есть, – с готовностью протянул мне Толик складной нож с деревянной рукояткой.

Я вновь присел, прочертил лезвием на каменной кладке несколько вертикальных линий и распорядился:

– Пришли сюда двух человек с лопатами – пусть выкопают тут яму глубиной метра в полтора. А других двух-трех самых крепких отправь на расчистку верхней части плотины.

Вскоре сверху, из монастырского хозблока, были доставлены ломы, лопаты, рукавицы, и работа закипела. Первыми мне дружно замахали руками, приглашая подойти, рабочие с плотины.

– Смотрите-ка, – звонко ударил один из них ломом по скользкой от грязи земляной отсыпке, – мы тут каменную плиту нащупали.

И точно: на дне расчищенного пятачка размером полтора на полтора метра виднелась квадратная гранитная плита с небольшим отверстием в центре. Не удержавшись, я схватил лопату и попробовал с ее помощью приподнять плиту, но попытка оказалась тщетной. Тогда участники импровизированного «консилиума», то бишь небритые мужики в забрызганных грязью и бетонным раствором робах, наперебой принялись делиться со мной советами.

– Здесь надо «ворот» поставить, – авторитетно заявил один из них, – примерно такой же, как на центральном колодце.

– А вместо веревки использовать цепь, – подхватил второй. – Изогнуть кусок арматуры, просунуть его в эту дырку, зацепить цепь на трубе и потом крутить. Такая тяга все сто кило подымет.

– Думаете, плита сто килограммов весит? – спросил я недоверчиво.

– Ишшо как бы ни все двести! – чуть ли не хором ответили мужики. – Толщины-то ведь ее мы не знаем!

Прислушавшись к их советам, я отправил нескольких человек во главе с Толиком в мастерские – сколачивать кóзлы для переносного «ворота», а сам остался у плотины. Но вскоре меня призвали рабочие, копавшие яму у стены.

– Гражданин начальник, – доложил один из них, когда я приблизился, – здесь внизу сплошной камень.

Заглянув в выкопанную ими довольно глубокую яму, я увидел точно такую же, как на плотине, каменную плиту, только чуть длиннее и без отверстия. Главная же неприятность заключалась в том, что данная плита упиралась прямо в фундамент стены, начисто хороня мою мечту о наличии здесь «водостока».

– Молодцы, мужики, на славу постарались, – ободрил я тем не менее работяг. – Сходите теперь наверх и принесите мне лестницу. Самую длинную, какую только найдете.

Когда они ушли, поднял одну из брошенных ими лопат и продолжил расширять яму. В итоге достиг вскоре обреза второй плиты, лежавшей впритык к первой. Закралась мысль, что обе они прикрывают некий подземный коллектор, но твердой уверенности в том у меня не было. Спрыгнув вниз, я тщательно обследовал стык и на одном из краев второй плиты обнаружил небольшой скол. Несколько раз ударил по нему так и не возвращенным Толику ножом, увеличив тем самым сначала его размеры, а затем продолбив и узкую щель.

Выбравшись из раскопа, я быстро срезал с ближайшего куста тонкую длинную ветку, после чего снова спустился вниз и просунул ее в образовавшееся отверстие. К моей безмерной радости, прутик углубился в него на всю свою длину. Значит, пришел я к выводу, слив для излишков воды в монастыре все же имелся! Оставалось найти подтверждение своей догадки по ту сторону стены. «Должны же сохраниться хоть какие-то следы от стекавшего ранее с холма ручейка», – резонно рассудил я.

Любопытство свое я удовлетворил с помощью принесенной по моей просьбе лестницы, оказавшейся, правда, немного короче стены. Тем не менее, взобравшись по ней до конца и подтянувшись на руках, я оказался на изрядно выщербленном бордюре. Полежал какое-то время плашмя, а потом, набравшись смелости, поднялся на узком каменном основании во весь рост.

Вид с почти восьмиметровой высоты открывался воистину фантастический, но любоваться отсвечивающей сталью лентой реки, с обеих сторон обрамленной лесным одеянием, и хаотически громоздившимся слева от монастыря городом было некогда. Медленно опустившись на колени и вытянув в качестве своеобразного противовеса одну ногу назад, я придвинулся к самому краю и посмотрел вниз. Догадка моя подтвердилась: уходившая к подножию холма узкая ложбинка красноречиво свидетельствовала о том, что слив под стеной был, причем проходил прямо сквозь ее фундамент.

– Александр Григорьевич, – послышался снизу встревоженный голос Толика, – слезайте оттуда немедленно!

– Уже спускаюсь, – успокоил я его и, вновь распластавшись животом по бордюру, нащупал ногой верхнюю перекладину лестницы.

Оказавшись на земле, увидел уже доставленные к пруду кóзлы, которые мы общими усилиями водрузили над плитой, закрепили в ее отверстии стальной стержень, приваренный к концу цепи, и с помощью этого сооружения примерно с десятой попытки выдрали все-таки каменный квадрат из облепившей его глины. Под плитой обнаружился колодец, из которого за версту несло сыростью, однако отсутствие гнилостного запаха позволяло надеяться, что он каким-то образом сообщался все долгие годы с внешней атмосферой. Заметив выступавшие из стенок колодца ржавые скобы, я вознамерился было спуститься по ним вниз, но меня решительно остановил Толик:

– Ну уж нет, теперь я сам полезу! Не хватало мне от настоятеля лишнего нагоняя…

Помимо осмотра Толик произвел еще и обмер колодца, благодаря чему я узнал, что глубина его составляет три с половиной метра. В нижней части колодца бригадир обнаружил начало узкого прямоугольного тоннеля, ведущего в сторону монастырской стены и наполовину засыпанного сейчас разным мусором, но явно пригодного для прохождения по нему водного потока. Во всяком случае Толик сообщил, что даже видит в конце туннеля слабый свет. Второй такой же тоннель, обнаруженный им в колодце, вел в сторону пруда, но располагался чуть выше и был намертво забит окаменевшей смесью глины и прутьев.

После проведенной помощником разведки я хотел объявить всеобщий перекур, но Толик снова меня опередил:

– В монастыре час обеда наступил. А повара тамошние опоздавших не любят.

– Да, да, конечно, сходите пообедайте, – без проблем согласился я.

– А вы?

– Да я не голоден. Но если принесешь чего-нибудь пожевать – не откажусь. И заодно, будь другом, попроси у поваров для меня чайник электрический, чай, кофе, сахар и сушек. А то электричество скоро подведут, а пустую воду хлебать не хочется.

Как только все ушли, я первым делом спустился в колодец: решил осмотреть его самолично. Когда глаза адаптировались к царившему внизу полумраку, наглядно убедился, сколь замечательно и остроумно он устроен. И вот теперь здесь появился я и должен буду его либо разрушить, либо существенно повредить. На первом этапе – вырыть с внешней стороны глубокую яму, а потом удалить снаружи и изнутри минимум два каменных бруса. Второй этап, во время которого предстояло удалить земляную стенку, отделявшую сейчас колодец от водной массы пруда, беспокоил меня больше всего. Вдруг эта стенка обрушится в самый неподходящий момент и землекопов затопит потоком смешанной с илом воды? Тогда их смерти окажутся на моей совести…

Дабы избавиться от неприятных мыслей, я поспешил выбраться из колодца наружу. А когда уперся взглядом в оставленную у стены лестницу, решил совершить повторное путешествие наверх, чтобы осмотреть территорию, скрытую за воротами «Кубика». Быстро вскарабкавшись на каменный гребень, пополз по нему на манер бабуина, то есть на четвереньках. Впрочем, подобные ухищрения помогли мне продвинуться по стене лишь метров на сорок, ибо далее она еще более сузилась. И поскольку порывистый ветер, то и дело налетавший с запада, слегка стих, я снова рискнул – поднялся на ноги.

Осмотр прилегавших к этой части монастыря окрестностей позволил получить кое-какую информацию. Во-первых, «Кубик» напоминал по форме довольно большой и ничем сверху не прикрытый квадратный колодец. По состоянию каменной кладки я понял, что создавался он в спешке, ибо толщина и качество тамошних стен не шли ни в какое сравнение с аналогичными параметрами соседней надвратной башни. Во-вторых, я неожиданно обнаружил неподалеку от монастыря не замеченный мною ранее обширный полуостров, густо заросший высокими плодовыми деревьями. А в центре лесного массива различил свободное от деревьев пространство почти идеальной овальной формы, на котором располагалось непонятное сооружение коричневого цвета.

Дав себе слово непременно побывать на загадочном полуострове, я снова присел, осторожно развернулся и двинулся в обратную сторону. Следовало торопиться: в любой момент к плотине могли вернуться рабочие, и я совершенно не был уверен, что кто-то из них не доложит потом о моих художествах настоятелю, ссориться с которым в мои планы пока не входило.

Глава 14. Интерес официальных властей

Желающих подвезти меня до пристани на сей раз не нашлось, и я отправился к ней своим ходом. Удачно найденный способ осушения пруда и нежданно-негаданно свалившаяся на меня круглая сумма денег наполняли душу благоговейным трепетом, и мечталось лишь об одном: скорее добраться до любимого дивана, заботливо согретого пушистым Котофеем, и вволю отоспаться.

Благостные мысли мои были прерваны выросшим на пути подобно грибу неопрятному мужичонке из породы тех, кого в народе называют «метр с кепкой».

– Дай прикурить, братан, – нетрезвым голосом попросил он, жуя губами мятую сигарету, по чьему-то явному неразумению названную «Примой».

– Не курю, – попытался я обогнуть его по крутой дуге.

Однако настырный мужичок ломанулся мне прямо под ноги, и наше с ним соударение вышло достаточно жестким. Во всяком случае от встречи носом с моим коленом заросший щетиной курилка отлетел почти на метр в сторону и, громко воя, колобком покатился по траве.

– Убивают! – беспрерывно вопил он, совершенно не обращая внимания на мои попытки помочь ему подняться. – На помощь!..

Неожиданно кто-то с силой закрутил мне руки за спину. Я попробовал вырваться, но после мощного удара под колено рухнул лицом вниз, словно подстреленный на охоте зверь. Правда, когда почувствовал защелкнутые на запястьях наручники, слегка успокоился: значит, меня всего лишь задерживают сотрудники милиции, а не похищают неведомые местные бандиты. Поэтому мигом перестал сопротивляться и добровольно проследовал к милицейскому УАЗу, подкатившему к «месту происшествия» совершенно бесшумно.

В машине меня и коротконогого «потерпевшего» усадили в темный дальний отсек, и поскольку руки у мужичка были, разумеется, свободными, он всю дорогу грозил мне кулаком и злобно скалился. Я же вынужден был всякий раз демонстрировать ему лишь свое «ударное» колено. Наконец двигатель УАЗа всхрапнул в последний раз, и дверцы кузова со скрежетом распахнулись. Два круглолицых парня в форменных рубашках вытащили наружу сперва мужичка, а потом меня, после чего ввели обоих в отделение милиции. Стараясь не давать представителям правоохранительных органов поводов для излишнего раздражения, я добросовестно и вежливо ответил на все вопросы сидевшего за стеклом дежурного. По окончании процедуры обыска и завершении всех формальностей меня освободили от наручников и отвели в камеру предварительного заключения, где я тут же улегся на деревянные нары и принялся приводить мысли в порядок.

В итоге пришел к выводу, что вся операция по моему «задержанию» была ловко кем-то спланирована, а встреча с мужичонкой – инсценирована. Иначе с чего бы на невзрачном пустыре, где кроме меня да этого небритого придурка никого поблизости не наблюдалось, вдруг – бац! – и патруль нарисовался?! А милицейский автомобиль, судя по всему, просто до поры до времени таился в ближайших кустах.

– Задержанный, на выход! – раздался грозный голос надзирателя, и дверь камеры с лязгом отворилась.

В сопровождении молчаливого милиционера я миновал изогнутый буквой «Г» коридор и оказался вскоре в унылого серого цвета комнате с направленной на меня настольной лампой. На мгновение из круга мутного света выплыло волевое мужское лицо, и жесткий, воистину «ментовской» голос скомандовал:

– Свободен, Володя. Понадобишься – вызову. А вас, задержанный, прошу к столу.

Я повиновался: сел на единственный свободный стул, положил руки на колени и изобразил самую дружелюбную улыбку, на которую только был способен. Обладателя столь замечательного голоса я узнал: передо мной сидел тот самый человек, для чьей бани несколько дней назад мы с Татьяной подвозили резные балясины.

– Напрасно, гражданин, вы так беспечно улыбаетесь, – осадил меня восседавший за столом офицер с погонами подполковника. – За нападение на человека и нанесение ему побоев вы подлежите наказанию в уголовном порядке. Как минимум – по статье «Хулиганство». – Я послушно «стер» улыбку с лица, и он, полистав мой паспорт, продолжил: – Стало быть, вы у нас Александр Григорьевич… Что ж, Александр Григорьевич, объясните мне для начала, откуда при вас оказалась столь крупная сумма денег?

– Заработал.

– Да ну?! Тогда за какую работу и за какой срок, интересно? Или, может, покажете мне копию трудового договора? Молчите? Нет, значит, у вас такового. Ай-яй-яй, досада-то какая! В таком случае денежки у вас придется изъять до выяснения их, так сказать, истинного происхождения. – Отложив паспорт, подполковник взялся за мой блокнот. – Надо же, какие странные записи, я только в фильмах про разведчиков такие видел, – «удивленно» покачал он головой. – Ну и что эти столбики цифр обозначают?

– Это цифры с магнитограммы, геофизические данные, – коротко ответил я, догадавшись, что «дознаватель» надо мной попросту издевается, раз хочет обвинить еще и в государственном шпионаже.

– А мне вот эти ваши «геофизические данные» почему-то зашифрованным текстом кажутся, – саркастически улыбнулся офицер и снял трубку с телефонного аппарата. – Василий, соедини-ка меня по-шустрому с областным управлением ФСБ. – Спустя некоторое время в трубке завибрировал чей-то голос, и подполковник «недовольно» наказал невидимому собеседнику: – Ладно, когда дозвонишься, передай сам, что данное дело отлагательств не терпит. Скажи, что до утра мы этого субчика у себя, конечно, подержим, но утром пускай забирают. Да, и срочно пробей по «системе» вот эти цифры, – он продиктовал номер и серию моего паспорта. – Сдается мне, что документик этот липовый…

Спектакль разыгрывался передо мной по всем канонам так называемого «милицейского» жанра. Следовательно, решил я, пока допрос от морального давления не перешел к давлению физическому, пора включаться в этот спектакль и мне. Например, проявить хотя бы некоторую заинтересованность в налаживании мирного диалога.

– Я понимаю, конечно, Валерий Олегович, – отвесил я уважительный поклон, как только трубка вернулась на место, – что вы человек опытный – и Афган прошли, и орденоносец, и много других подвигов совершили, – но, поверьте, я отнюдь не заморский шпион. И в ваш город прибыл с самыми что ни на есть прозаическими целями.

– Мы разве знакомы? – Сохранить бесстрастное выражение лица подполковнику удалось, однако в его голосе я уловил некоторое напряжение.

– Нет-нет, в личном знакомстве мы с вами не состоим, просто буквально пару дней назад я помогал выгружать к вашей будущей бане привезенные из Лисовок деревянные детали. И вы тогда еще приветливо помахали мне с крыльца…

– Было дело, припоминаю, – нехотя выдавил из себя собеседник. – Просто солнце в тот момент било прямо в глаза, вот и не удалось разглядеть вас отчетливо. Однако вернемся к делу, – торопливо сменил он тему. – И в чем же конкретно состоят ваши «прозаические цели»?

– По просьбе настоятеля местного монастыря провел геофизическую разведку части подведомственной ему территории. Проще говоря, с помощью протонного магнитометра изучил акваторию монастырского пруда.

– Пруда?! – «удивленно» переспросил Лукавец. – И для чего же, интересно, настоятелю это потребовалось?

– Отец Аристарх надумал сей водоем почистить, но опасается возможного наличия на дне утопленных во время войны боеприпасов.

– И, значит, деньги…

– Именно так, – на лету схватил я намек. – Изъятые у меня при обыске деньги я получил лично от настоятеля монастыря для организации работ по очистке пруда. Сами понимаете: и технику нужно нанять, и людям заплатить…

На протяжении всей моей тирады Лукавец «добродушно» кивал головой, словно китайский болванчик, и вдруг застыл и резко перебил вопросом:

– Так что конкретно вы обнаружили на дне пруда?

Почувствовав себя под его удавьим взглядом жертвой-лягушкой, я как можно убедительнее ответил:

– Увы, мой прибор способен регистрировать только наличие залежей железа, но отнюдь не контуры предметов, из него изготовленных. Металл на дне действительно есть, но что он собой представляет – гусеницу от трактора или грузовик со снарядами, – мне пока неизвестно. Чтобы выяснить это, необходимо слить из пруда всю воду и размыть ил.

– И как скоро вы рассчитываете завершить данный процесс? – уже более буднично поинтересовался офицер.

– Ну, если завтра утром вы отправите меня в окружное управление ФСБ, то боюсь, не ранее следующей весны, – осмелился съязвить я.

– Ох уж мне эти москвичи, – криво улыбнулся подполковник, – так и норовят нарваться на неприятности. И как же предлагаете мне с вами поступить?

– Лучше всего с миром отпустить, а всю информацию о моем «задержании» стереть, – смиренно сказал я, уже поняв, что подполковнику от меня что-то нужно.

– Что написано пером – не вырубить топором! – отрезал Лукавец. – Может, мне еще и эти улики выбросить? – веером раскинул он передо мной несколько снимков.

Я склонился над столешницей: на каждой фотографии красовался сегодняшний мужичонка-провокатор, демонстрирующий в разных позах многочисленные синяки и ссадины на обнаженном до пояса тщедушном тельце.

– Но это же «липа»! – не выдержал я.

– Липа не липа, а судить вас будут на основе конкретных фактов. Жертва нападения имеется, следы побоев зафиксированы, все показания в дело уже подшиты, осталось только дату поставить… Ну так что, господин геофизик, – подполковник неожиданно поднялся и грозно навис надо мной всей своей внушительной массой, – согласны на сотрудничество с правоохранительными органами?

– Согласен, – уныло промычал я.

– Ответ правильный, – с довольным видом вернулся он на место. – В таком случае когда сможете доложить, что именно спрятано в пруду нашего святоши?

– Надеюсь, послезавтра, ближе к вечеру, я уже будут располагать интересующей вас информацией. Если предоставите контактный телефон, я смогу…

– Договоримся иначе, – перебил меня Лукавец. – Где центральная аптека находится, знаете? – Заметив, что я задумался, пояснил: – Старинное двухэтажное здание с витой башенкой наверху…

– Да, да, припоминаю – видел такое, – кивнул я.

– Так вот в помещении этой аптеки, слева от входа, на стене висит черный телефон. Именно им и будете пользоваться для связи. Наберете знакомые «02» и окажетесь на прямой связи с дежурным. Чтобы третьих лиц в наши дела не посвящать, назоветесь… Какой бы мне вам псевдоним придумать?… – Валерий Олегович на секунду умолк, а потом воскликнул: – О, будете у меня «Землекопом»! Словом, скажете дежурному так: «Землекоп готов доложить о ходе работ». И все. Потом сразу выходите на улицу и ждите машину, на которой вас доставят ко мне…

Спустя полчаса я уже стоял на улице и трясущимися руками застегивал на запястье браслет часов, которые мне выдали вместе с прочим ранее изъятым имуществом. На циферблате значилось 22: 20, в голове стоял кромешный сумбур, и лишь моросивший дождь слегка привел меня в чувство. Поняв, что до любимого дивана мне сегодня уже не добраться, я, словно побитый пес, снова затрусил к Кошельковым. Всю дорогу мозг сверлила поговорка «Незваный гость хуже татарина», но волновался я зря: встретили меня как всегда приветливо, хотя и шепотом.